Текст книги "Россия и Китай в XX веке - Граница"

Автор книги: Юрий Галенович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Прошел почти месяц, и 18 апреля 1964 г. на пятом пленарном заседании делегации обменялись картами. Это был не только позитивный шаг в ходе переговоров, но и очень важный акт, способствовавший относительной стабилизации как ситуации на границе, так и двусторонних межгосударственных отношений в целом.

Дипломатические схватки тем временем продолжались. Комментируя позицию советской делегации, Цзэн Юнцюань на этом заседании, в частности, говорил, что та "фактически охраняемая линия" границы, о которой шла речь в выступлении главы советской делегации, "это линия вооруженного захвата". Таким образом, в принципиальном плане китайская сторона подчеркивала, что она не согласна признавать существовавшую в то время линию границы в качестве юридически обоснованной государственной границы между обеими странами.

Через несколько дней, 29 апреля 1964 г., на заседании рабочей группы представителей обеих сторон заместитель главы делегации правительства КНР Юй Чжань говорил: "В Айгуньском договоре предусматривается, что восточнее реки Хэйлунцзян (реки Амур. – Ю.Г.) имеются 64 селения, где проживали китайские жители, и договором им предоставлено право на вечное проживание в этом районе и на управление этими селениями". Далее, давая разъяснения условным обозначениям на представленных китайской делегацией картах с обозначением прохождения линии границы, Юй Чжань говорил, имея в виду район на территории СССР, обозначенный красными точками в виде анклава или "острова" посередине советской территории: "Красные точки" – "эта черта является пределами этих 64 селений... Мы считаем, что следует подтвердить это право китайской стороны".

В ответ на вопрос о том, как быть, имея в виду, что в действительности уже на протяжении нескольких десятилетий нет ни самих упомянутых деревень, ни китайского населения в этом районе, Юй Чжань сказал, что советская сторона должна подтвердить право китайской стороны на обладание этой территорией и на вечное проживание китайского населения там. Когда же представитель советской стороны заметил, что эта территория никак не связана с землями КНР, Юй Чжань заявил, что, восстановив свои права и завладев упомянутой территорией, китайская сторона поставит впоследствии вопрос о доступе туда.

Юй Чжань также заметил, что, с точки зрения китайской делегации, на Памире стороны пока будут оставаться на своих позициях. Наконец, разъясняя взгляды китайской стороны в связи с переданными ей картами, Юй Чжань говорил, что необходимо признать "право китайской стороны на выход в море через реку Тумэньцзян" (реку Туманную. – Ю.Г.).

2 мая 1964 г. П.И.Зырянов вылетел в Москву, где получил после доклада о позиции китайской стороны указания Н.С.Хру-щева, и через несколько дней возвратился в Пекин. 16 мая состоялось шестое пленарное заседание. Во время него глава китайской делегации Цзэн Юнцюань заявил, что, согласно подсчетам китайской стороны, "площадь спорных районов между нашими странами составляет примерно тридцать пять тысяч квадратных километров... Таким образом, действительно имеются территориальные вопросы и проблема границы". В свою очередь П.И.Зыря-нов заявил, что не может быть равноправного договора, в основу которого положены неравноправные договоры. И далее, что у СССР нет территориальных претензий к КНР, нет и проблемы границы в целом. Это вы говорите о том, что у КНР есть к СССР территориальные претензии и существует проблема границы. Есть необходимость уточнить границу. Вы предлагаете уточнить всю границу. Мы согласны с этим. Вы предлагаете начать с ее восточной части. Мы не возражаем.

Глава советской делегации также отмечал, что предложение китайской стороны означает не считаться с Таджикской Республикой, где после Великого Октября (1917 г. – Ю.Г.) сам народ в результате революционных побед определил свою судьбу и свои границы.

Руководитель китайской делегации Цзэн Юнцюань заявлял: "Мы пришли на переговоры с максимальной искренностью и сделали максимальные уступки. Мы же не стали говорить с вами о китайской территории, которая была захвачена царской Россией и которая составляет свыше одного миллиона пятисот сорока тысяч квадратных километров. Это наш особый подход к социалистической стране. По отношению к империалистическим странам мы бы не придерживались такого подхода. Наши требования являются минимальными: признать этот исторический факт... Мы же должны сказать об этом народу. Нам придется провести огромную разъяснительную работу, чтобы убедить народ в том, что мы правильно поступили, не потребовав от вас столь обширную территорию, отторгнутую от Китая царской Россией.

...Пограничная линия, нанесенная на ваших картах, нарушает пограничную линию, установленную даже китайско-русскими неравноправными договорами, и площадь спорных районов составляет тридцать пять тысяч квадратных километров... Помимо территории, захваченной царской Россией, которая составляет свыше одного миллиона пятисот сорока тысяч квадратных километров, вы хотите присвоить себе еще территорию в тридцать пять тысяч квадратных километров.

...Основой нашей работы являются договоры... а вы предлагаете учитывать исторически сложившуюся пограничную линию и, таким образом, выдвигаете дополнительные условия".

В связи с этим П.И.Зырянов заявил: "Вы все время адресуетесь к нам, будто СССР что-то взял у Китая... Зачем нужно выступать в роли адвокатов китайских императоров? Во время переговоров 1925-1926 гг. ... тогдашнее правительство Китая более откровенно предлагало – аннулировать существующие договоры".

Цзэн Юнцюань парировал, заявив, что тогда правительство Китая "потребовало возврата всей территории", а мы этого не делаем. П.И.Зырянов также заявил, что вся линия границы между двумя странами, кроме Памира, определена договорами. Со своей стороны, Цзэн Юнцюань считал, что эта линия определена и в том, что касается Памира.

Далее Цзэн Юнцюань внес предложение о создании двусторонней рабочей группы, которая в соответствии с китайско-русскими договорами будет заниматься рассмотрением и определением прохождения линии границы, а также разрешением спорных вопросов о границе.

П.И.Зырянов ответил, что советская делегация согласна произвести уточнение всей линии границы. Основой такого рассмотрения должны служить действующие договорные документы и карты, которыми обменялись стороны. Для достижения полного взаимопонимания делегации должны констатировать, что у наших стран нет территориальных претензий друг к другу и что цель наших делегаций состоит в том, чтобы уточнить и устроить сложившуюся существующую границу между нашими странами. П.И.Зырянов добавил, что советская делегация принципиально согласна и на заключение договора о границе.

Встреча членов двусторонней рабочей группы состоялась 19 мая; во время этой встречи И.С.Щербаков, в частности, говорил, что если рассматривать этот вопрос (речь шла о том, как складывалась граница в районе Памира. – Ю.Г.) с политической точки зрения, то следует иметь в виду такие факторы, как провозглашенный В.И.Ле-ниным принцип права наций на самоопределение, образование Таджикской ССР, явившееся результатом волеизъявления таджикского народа.

Советская делегация также подчеркивала, что китайская сторона, по сути дела, предъявляет территориальные претензии на треть территории Таджикистана – Горно-Бадахшанскую область; внимание китайской стороны было также привлечено к тому обстоятельству, насколько серьезной может быть реакция народа Таджикистана, если позиция китайской стороны будет опубликована. Реакции с китайской стороны на эти высказывания не последовало. Очевидно, что Пекину было все равно, какой может быть реакция народа Таджикистана на его позицию по Памиру.

На очередном заседании рабочей группы 23 мая 1964 г. Юй Чжань подчеркивал, что соглашение, к которому придет рабочая группа относительно прохождения линии границы, будет не временным, а постоянным. Представитель советской стороны в рабочей группе Е.Н.Насиновский, в свою очередь, говорил, что это соглашение будет временным. При этом имелось в виду желание советской стороны привести дело к подписанию договора о гра– нице, а не ограничиваться соглашением, выработанным рабочей группой.

На заседании рабочей группы 27 мая 1964 г. Юй Чжань говорил, что китайская сторона согласна сохранять существующее положение на границе вплоть до ее окончательного урегулирования. Е.Н.Насиновский подтвердил согласие советской стороны определить линию границы по середине главного фарватера пограничных рек. Когда речь зашла о "литере Е", т.е. об исчезнувшем в 1918 г. пограничном знаке в районе города Хабаровска и протоки Казакевичева, то Юй Чжань заметил, что "сам черт не знает, где он был поставлен".

Во время встречи рабочей группы 30 мая 1964 г. Юй Чжань подчеркивал: "Что касается "фактически охраняемой границы", то совершенно ясно, что сила на вашей стороне. У вас есть атомные и водородные бомбы. Вы можете действовать, как вам заблагорассудится". Далее он рассуждал следующим образом: "Если говорить об истории, то не Фуюаньская дельта (район протоки Казакевичева, острова Тарабаров и Медвежий. – Ю.Г.) является частью территории города Боли (Хабаровска. – Ю.Г.), а сам город Боли (Хабаровск. Ю.Г.) был территорией Китая, и Амурская область, и Приморский край были частью территории Китая".

Он же подчеркивал: "Мы против дискуссии. Мы за то, чтобы по-дружески решать вопросы. И самое большое доказательство этого состоит в том, что мы уступили вам территорию в один миллион пятьсот сорок тысяч квадратных километров. Этому нет прецедента в мировой истории".

Прошло еще несколько дней, и во время очередной встречи членов рабочей группы 3 июня 1964 г. тот же Юй Чжань заявил: "Право судоходства КНР на нижней части реки Тумэньцзян (река Туманная. – Ю.Г.) и право выхода в море... Мы хотели бы зафиксировать это положение в новом договоре". Юй Чжань подчеркивал, что китайская сторона "хотела бы сохранить за собой это право". Далее Юй Чжань разъяснял позицию китайской стороны по другому вопросу: "Вопрос о праве на вечное поселение и управление китайским правительством в пределах шестидесяти четырех поселений на левом берегу реки Хэйлунцзян (реки Амур. – Ю.Г.) существует, и на этом праве китайская сторона настаивает".

Юй Чжань также сказал, что "китайские подданные, оставшиеся на территории, отторгнутой в пользу царской России, имеют право жить и заниматься охотой и рыбным промыслом". Юй Чжань при этом имел в виду зафиксированное в договорах право китайской стороны на переход границы в Приморский край и на занятие там охотой и рыболовством. Е.Н.Насиновский отметил, что китайская сторона в известном случае, т.е. тогда, когда речь идет о шестидесяти четырех деревнях, фактически ставит вопрос о праве экстерриториальности. На это Юй Чжань возразил: "Мы ведь не дураки. Мы же просто-напросто уступаем вам один миллион пятьсот сорок тысяч квадратных километров, а вы еще хотите отменить наши права".

22 мая 1964 г. советская делегация была приглашена партнерами совершить загородную поездку в местечко Чжоукоудянь под Пекином. Во время этой экскурсии состоялся неофициальный разговор между заместителем главы китайской делегации Юй Чжанем и главой советской делегации П.И.Зыряновым. В тот же день при встрече делегаций в официальном порядке Цзэн Юнцюань заявил главе советской делегации: "Сегодня в Чжоукоудяне Юй Чжань обменялся с вами мнениями относительно основы решения вопроса о китайско-советской границе. При этом обе стороны единодушно согласились рассмотреть и определить прохождение всей линии китайско-советской границы на ее восточном и западном участках на основании соответствующих китайско-русских договоров, включая памирский участок границы, а также разрешить спорные вопросы о границе. Стороны договорились о том, что они, без каких-либо оговорок, не будут выдвигать каких-либо иных факторов, кроме соответствующих договоров в качестве основы для решения вопроса о границе".

Начиная с этого момента китайская сторона даже ввела особый термин, "Чжоукоудяньская договоренность" двух делегаций, имея в виду то, что было сказано Цзэн Юнцюанем в качестве толкования содержания разговора П.И.Зырянова с Юй Чжанем.

Юй Чжань был инициатором такой беседы. П.И.Зырянов не придал разговору особого значения, тем более что стороны не уславливались о продолжении официальных бесед во время загородной экскурсии. Кроме того, П.И.Зырянов, да и советская дипломатия вообще, случалось, не учитывали, что китайская сторона любит применять приемы формального характера, чтобы ставить партнера в затруднительное положение.

Суть же вопроса состояла в том, что китайская сторона хотела решать все спорные и сложные вопросы исключительно на основе ее собственного толкования русско-китайских договоров о границе, а советская сторона, во-первых, имела свое толкование этих договоров, понимая при этом, что толкования текстов договоров сторонами расходятся, и, во-вторых, учитывала, что не существует российско-китайских договоров, которыми определялась бы линия границы на памирском участке.

Одним словом, китайская сторона попыталась подловить не искушенного в дипломатических уловках П.И.Зырянова и считала, что ей это удалось.

В результате (в том числе в результате этого инцидента) переговоры застопорились, а может быть, такой инцидент был создан китайской стороной, чтобы затормозить переговоры именно в тот момент, когда были подготовлены к парафированию протоколы о прохождении линии границы на всем ее восточном участке, за исключением участка у города Хабаровска. И 1 июля 1964 г. Юй Чжань предложил советской делегации поехать отдохнуть на одну-две недели на курорт в Бэйдайхэ. Предложение было принято. Советская делегация и часть китайской делегации выехали в Бэйдайхэ.

Тем временем 10 июля 1964 г. состоялась беседа Мао Цзэдуна с делегацией японских социалистов, во время которой Мао Цзэдун ввел в оборот следующий тезис: "Примерно сто лет назад район к востоку от Байкала стал территорией России, и с тех пор Владивосток, Хабаровск, Камчатка и другие пункты являются территориями Советского Союза. Мы еще не предъявляли счета по этому реестру" [69]. Это высказывание Мао Цзэдуна, учитывая способность КПК-КНР ставить мысли Мао Цзэдуна выше всех и всяких законодательных актов и юридических документов, представляло собой сознательный шаг, рассчитанный не только на то, чтобы сорвать и прекратить проходившие тогда двусторонние консультации, не дать парафировать и тем более подписать какие бы то ни было, пусть уже подготовленные сторонами, их совместной рабочей группой, документы, протоколы о прохождении линии границы на почти всем ее восточном участке, – но и разделить народы наших двух стран, посеять глубочайшее недоверие у народа России (тогда СССР) к политике Пекина в отношении нашей страны.

Спустя много лет, в 2000 г., мне довелось слышать от собеседников в Пекине, что 9 октября того же 1964 г. Мао Цзэдун в беседе с министром обороны Албании Балуку, в частности, говорил следующее: Хрущеву затруднительно отправить свои войска для нападения на Китай. Однако мы должны быть к этому готовы. Поэтому мы в своих высказываниях делаем своего рода холостые выстрелы, произносим некие пустые словеса. В ходе переговоров по границе мы должны занимать наступательные позиции. Наша цель при этом заключается в том, чтобы добиться того, что мы считаем рациональным положением границы, рационального договора о границе. Может статься, что вы полагаете, что мы на самом деле хотим возвратить 1 545 000 квадратных километров земель, оккупированных царской Россией. Мы этого вовсе не хотим. Это называется делать холостой выстрел с той целью, дабы заставить их находиться в состоянии напряженности.

Эти слова Мао Цзэдуна некоторые китайские эксперты в 2000 г. трактовали как доказательство того, что не стоит придавать значения ни словам Мао Цзэдуна о полутора миллионах квадратных километров наших земель, ни его угрозам, когда придет время предъявить счет по этому реестру. С их точки зрения, китайская сторона никогда не имела намерений требовать возвращения упомянутых земель, а сам Мао Цзэдун проявлял такого рода смелость в своих заявлениях лишь тогда, когда был уверен, что со стороны Н.С.Хрущева ему не грозит реальная военная опасность.

Мне, однако, представляется, что здесь необходимо принимать во внимание следующие обстоятельства и реальное положение вещей. Это было сказано уже после того, как Мао Цзэдун своим заявлением сорвал консультации по пограничным вопросам, не дал возможности подписать соглашение о прохождении линии границы, о котором в принципе и в основном договорились обе стороны. Далее, своим заявлением он вызвал разобщенность двух наших наций, посеял семена недоверия к политике руководителей КНР, политике Китая в нашей стране. Мысль, изложенная Мао Цзэдуном не в кругу своих ближайших коллег и союзников, а публично, с расчетом на весь мир, а особенно на нашу страну и на США, мысль о том, что наша страна является "территориальным должником" Китая, – это главное зерно недоверия между нашими двумя народами. Именно после этого высказывания Мао Цзэдуна, после этого главного в XX в. акта, нанесшего наибольший вред нашим двусторонним отношениям, в нашем народе начался пересмотр отношения к Мао Цзэдуну и к Китаю. Именно после этого заявления Мао Цзэдуна в правящих кругах США серьезно задумались о новой расстановке сил на планете, расстановке сил, имеющей стратегический характер.

Необходимо также отметить, что высказывания Мао Цзэдуна в октябре 1964 г. не стали достоянием общественности. Мао Цзэдун сказал это тогда, когда переговоры были практически прекращены по его вине. Мао Цзэдун был вынужден произнести эти слова в расчете на ряд высших руководителей КПК и КНР, которые были взволнованы предыдущим заявлением Мао Цзэдуна и, по сути дела, ожидали, чтобы он пошел в некотором роде на попятный. Кроме того, "холостые выстрелы" Мао Цзэдуна через пять лет, в 1969 г., обернулись расстрелом безоружных советских пограничников на острове Даманском, началом "пограничной войны". А стремление Мао Цзэдуна заставить СССР находиться в постоянном напряжении обернулось для нашей страны тратой огромных средств для поддержания оборонной готовности на длиннейшей границе с КНР на протяжении нескольких десятилетий. Это – дорогая цена, которую Мао Цзэдун заставил платить не только лидеров нашей страны, но весь наш народ. Наконец, Мао Цзэдун заявил при этом, что он желает занимать в ходе переговоров с нами, переговоров о границе, наступательные позиции, находиться в наступлении. Вот эта наступательность Мао Цзэдуна, его агрессивность также очень дорого обошлась и нашему народу, и китайскому народу. И последнее. Мао Цзэдун говорил тогда о том, что он хотел бы добиться "рационального" положения на границе и договора о границе. Термин "рациональный" не является юридическим и однозначным, поэтому в него можно вкладывать различное содержание. На практике в ходе переговоров о границе китайская сторона, во всяком случае при Мао Цзэдуне, настаивала на "рациональном решении вопросов", имея в виду предъявление нашей стороне целого ряда претензий, в том числе территориальных. Одним словом, упомянутое высказывание Мао Цзэдуна как нельзя лучше свидетельствует об особенностях его ума и характера, которые доставили и нашему народу и китайскому народу очень большие неприятности.

30 июля состоялось седьмое пленарное заседание. Во время этого заседания П.И.Зырянов заявил, что правительственная делегация СССР вносит предложение перенести дальнейшую работу делегаций в Москву, с тем чтобы примерно в середине сентября 1964 г. продолжить консультации по дальнейшему уточнению линии советско-китайской границы.

Через две недели, 15 августа 1964 г., состоялось восьмое пленарное заседание, во время которого Цзэн Юнцюань сказал: "У нас в принципе нет возражений против того, чтобы переговоры продолжались в Москве". Разъясняя свою позицию, глава китайской делегации Цзэн Юнцюань также подчеркивал: "Мы могли бы подвесить этот вопрос (о Фуюаньской дельте, как его называла китайская сторона, т.е. о границе в районе города Хабаровска, проходящей по протоке Казакевичева, как именовала этот вопрос советская сторона. – Ю.Г.), а сейчас можно было бы подписать достигнутые соглашения".

Дополняя высказывания главы делегации, Юй Чжань говорил о том, что до отъезда советской делегации в Москву китайская сторона хотела бы разрешить несколько вопросов. Он, в частности, подчеркивал: "Сейчас, видимо, дело заключается в том, чтобы парафировать уже подготовленные соглашения (по восточному участку границы. – Ю.Г.). Это не составит большого труда. Стороны согласились с тем, чтобы вопрос о Фуюаньской дельте и о правах китайской стороны пока отложить, и, естественно, пока еще не возникает вопрос о протоколе по западному участку границы".

Цзэн Юнцюань подчеркнул: "В принципе мы согласны с тем, чтобы следующий тур переговоров провести в Москве. Дайте ответ на наше предложение о принципах работы до выезда китайской делегации в Москву". Юй Чжань отмечал: "Мы считаем Нерчинский договор равноправным договором. Вы же говорите, что эти вопросы решены историей... Но это просто смешно... Не понятно, как борьба народов разрешила этот вопрос".

П.И.Зырянов снова подчеркнул значение принципа самоопределения наций. В ответ на это Юй Чжань заметил: "Будем считать, что мы преподнесли вам эту территорию, а вы выразили нам за это благодарность. Таким образом, за одно лишь слово "спасибо" вы получаете территорию в один миллион пятьсот сорок тысяч квадратных километров. Разве вам этого мало? Разве это невыгодно для вас? Но если вы не признаете неравноправного характера этих договоров, не признаете уступку с нашей стороны, то, может быть, вы думаете, что таким образом вы рассчитаетесь с долгами? В таком случае вы никогда не рассчитаетесь с долгами, и они всегда будут на вашем счету... У вас долгов становится все больше и больше..."

Исходя из того, что это пленарное заседание становилось практически последней встречей правительственных делегаций СССР и КНР в этом раунде переговоров, глава китайской делегации заместитель министра иностранных дел Цзэн Юнцюань постарался во всей полноте изложить позицию китайской стороны по вопросу о границе между КНР и СССР. 15 августа 1964 г. во время восьмого пленарного заседания он заявил, в частности, следующее:

"Мы считаем, что китайская территория, захваченная царской Россией и вами в нарушение договоров, в принципе должна быть полностью и безоговорочно возвращена Китаю...

...Куда же делись китайцы, проживавшие в городах Хайланьпао, Боли, Хайшэньвэе (т.е. в Благовещенске, Хабаровске, Владивостоке. – Ю.Г.) и в других местах? Мы хотели бы попросить вас дать ясный ответ на вопрос: куда пропали эти китайцы?

...Фактически это (35 тыс. кв. км территории, которую, по мнению делегации правительства КНР, Советский Союз отторг у Китайской Республики и Китайской Народной Республики в нарушение договоров о границе. – Ю.Г.) еще далеко не все, что было захвачено вами; вы захватили гораздо большие площади китайской земли. Один из примеров – Танну-Урянхай (Тува. – Ю.Г.), который является частью территории Китая. Это было зафиксировано рядом китайско-русских договоров и соглашений 1924 г. В 1944 г., когда китайский народ переживал тяжелые годы военного сопротивления японским захватчикам, вы за спиной китайского народа включили в пределы Советского Союза Танну-Урянхай площадью в сто семьдесят с лишним тысяч квадратных километров. Неужели же вы думаете, что такой важный вопрос забыт китайским народом?

Скажем прямо: вы зашли слишком далеко, вы заняли обширную территорию не только Китая, но и других соседних стран. Вы прекрасно знаете, что вы заняли территорию других стран, и эти страны рано или поздно потребуют ее возврата.

...Вы дошли до того, что, прикрываясь именем Великой Октябрьской революции (1917 г. – Ю.Г.) и ленинским принципом самоопределения наций, стали обосновывать претензии на китайскую территорию и упорно утверждать, что линия территориальной экспансии утверждена Октябрьской революцией и определена на основании принципов самоопределения наций, что она не подлежит никакому обсуждению. Это поистине нелепое, поистине странное и поистине чудовищное высказывание.

Всем известно, что граница между государствами должна быть совместно определена заинтересованными государствами, а революция – это внутреннее дело государства. Революция са– ма по себе не может определить границы, тем более не может подтвердить присвоение чужой территории, и это не представляет исключения для Великой Октябрьской социалистической революции.

Что же касается ленинского принципа самоопределения наций, то он направлен против аннексий. Теперь вы посмели прикрыться знаменем Октябрьской революции и принципом самоопределения наций для осуществления территориальной экспансии против Китая. Это величайшее издевательство над Великой Октябрьской социалистической революцией и издевательство над великим Лениным.

Вам следовало бы знать, что Китай также является страной, где победила революция. Какое вы имеете основание считать, что революция в России дает вам право осуществлять экспансию на китайской территории, а революция в Китае обязывает нас позволить Советскому Союзу отторгнуть нашу территорию? Если дело будет так развиваться по вашей логике, то будет ли когда-нибудь еще предел территориальной экспансии Советского Союза?

Приведя пресловутое антикитайское заявление советского правительства от 21 сентября 1963 г., вы грозите нам, что если мы захотим исправить вашу незаконную исторически сложившуюся линию (границы. – Ю.Г.) в соответствии с договорами, то это не приведет ни к чему хорошему для нас, а приведет к трениям и конфликтам.

Разве захват вами нашей территории привел к чему-либо хорошему? Что вы еще хотите сделать? Вы теперь концентрируете войска на границе? Не замышляете ли вы военный конфликт для захвата новых территорий? Откровенно говоря, если вы осмелитесь пойти на это, то это определенно не приведет ни к чему хорошему.

Для того чтобы помочь вам изменить свою ошибочную позицию и продвинуть вперед переговоры, за прошедшие пять месяцев мы искренне высказывали вам свои критические замечания и советы; однако вы никак не хотите прислушаться к ним. Вы твердите, что критика ваших ошибок является клеветой на Советский Союз и что мы говорим с вами барски пренебрежительным языком. Вы даже заявили нам какой-то решительный протест. Вам должно быть известно, что вся наша критика основана на фактах, а также является совершенно справедливой. Почему же вас нельзя критиковать, раз вы совершили ошибку? По-видимому, вы раздражены тем, что мы сопротивлялись великодержавному шовинизму и экспансионизму, посмели вести с вами равное обсуждение вопросов. Вы привыкли вести себя как баре, а ваши скверные замашки настолько укоренились, что не только китайский народ, но и другие народы недовольны вами. Правда глаза колет, а горькое лекарство изгоняет недуг, но это полезно для дела. Если бы вы прислушались к нашей критике, устранили ваши порочные замашки великодержавного шовинизма, то это принесло бы вам большую пользу.

Товарищи! Наши нынешние переговоры переживают решающий момент. Мы советуем вам осадить коня на краю пропасти, не доводить дело до крайности и не закрывать все дороги. Между нашими двумя партиями существуют разногласия по целому ряду коренных вопросов марксизма-ленинизма и международного коммунистического движения, но вопрос о границе между нашими странами должен и может быть разрешен. Для того чтобы вывести их (переговоры) из нынешнего критического положения, мы призываем вас согласиться с тем, чтобы считать договоры единственной основой для разрешения вопроса о китайско-советской границе по всей линии границы без исключения. Я надеюсь, что вы останетесь в Пекине, чтобы довести до конца переговоры. А сейчас мы предлагаем вам новый проект соглашения о принципах разрешения вопроса о границе. Мы надеемся, что вы изучите его и мы достигнем договоренности. Мы хотели бы еще раз подтвердить выдвинутое нами предложение, а именно: согласованные между сторонами соглашения номер 2 и номер 3 следует парафировать. Обсуждение вопроса по западной части границы следует начать. А что касается вопроса о Фуюаньской дельте и о правах Китая, то мы надеемся, что вы предложите новый вариант решения этих вопросов, и мы готовы в любое время изучить его, с тем чтобы найти взаимоприемлемое решение вопроса. Мы надеемся, что вы продумаете наши предложения и примете новое рациональное решение.

Если же вы не пожелаете прислушаться к нашему совету и будете упорно придерживаться вашей ошибочной позиции, не захотите принять наше предложение и будете отказываться также от того, чтобы на основе неравноправных договоров разрешить вопрос о границе, то не исключено, что мы могли бы подумать о других путях разрешения вопроса, не исключено, что мы попробуем восстановить исторические права; ведь вы всегда стоите на позиции восстановления исторических прав. Вы считаете, что мы имеем право требовать возвращения Аомэня и Сянгана. Мы также имеем право требовать возвращения земель, захваченных царской Россией. Уж не собираетесь ли вы первыми рассчитаться за совершенную царской Россией агрессию против Китая? Как вы намерены поступить? Мы просим вас еще раз дать нам ясный ответ. Если вы, исходя из потребностей проведения антикитайской деятельности и создания раскола в международном коммунистическом движении, решили вести дело к срыву наших переговоров и сорвать все достигнутые до сих пор соглашения, то мы будем до конца бороться против этого. Вы должны будете нести полную ответственность за это.

Как бы вы ни поступали, мы будем продолжать свои усилия для разрешения вопроса о китайско-советской границе. Мы твердо убеждены, что никакая сила не сможет подорвать великую дружбу китайского и советского народов и настанет день, когда вопрос о китайско-советской границе будет справедливо разрешен на основе марксизма-ленинизма и принципов пролетарского интернационализма.

Мы вручаем вам проект соглашения о принципах разрешения вопроса о китайско-советской границе".

Далее глава китайской делегации вручил главе советской делегации следующий документ:

"Соглашение о принципах разрешения вопроса

о китайско-советской границе

(Проект)

Правительственная делегация КНР и Правительственная делегация СССР провели консультации и относительно принципов разрешения вопроса о китайско-советской границе достигли следующего Соглашения: