Текст книги "От инстинкта до разума (Очерк науки о поведении)"
Автор книги: Юрий Фролов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Что касается подражания, которое служит мощным средством совершенствования инстинктов, то его роль особенно хорошо можно проследить на опытах с пением различных птиц, как это делал А. Н. Промптов. Если одного из птенцов, начиная с момента вылупления, держать в клетке птиц другого вида, то птенец научается петь по образцу, который дают ему «приёмные» родители. Но стоит птенцу услышать хотя бы один раз голос родственных ему птиц, и он немедленно бросает чужие песни и начинает петь только те, которые свойственны его собственному биологическому виду.
Обращаясь к млекопитающим, мы находим у них множество новых проявлений основных инстинктов: питания, размножения, самообороны. Мы можем остановиться на бобрах, поведение которых удаётся наблюдать среди сибирской природы и в заповедниках, например, близ Воронежа.
В естественных условиях они строят на быстрых мелких реках и ручьях длинные насыпи-плотины. Плотины эти поднимают уровень воды до строго определённой высоты. Таким образом, бобры скрывают вход в свои норы с помощью своеобразного водного «затвора», делающего их жильё недоступным для большинства их врагов – хищников (рис. 12 и рис. 13).
Рис. 12. Инстинкты млекопитающих. Вверху – бобр плывет с веткой осины в зубах к месту постройки плотины. Внизу – плотина закончена.
Рис. 13. Постройка плотины на речках и ручьях вызывает подъём воды, которая запирает вход в нору бобров (схема).
У млекопитающих животных подражание играет также первенствующую роль. Вместе с тем у них развиваются высшие отделы мозга, которые являются материальной основой ещё более сложных форм поведения – рассудка и разума.
Бобры строят земляные плотины с большим искусством. Строительство – их инстинкт. Этому их не надо учить. Если молодому бобру, например, находящемуся в зоопарке и никогда не видевшему реки, дать ведро с водой и немного глины, то он в определённый сезон года будет «строить» в клетке нечто вроде плотины, усердно прихлопывая глину своим сильным плоским хвостом, хотя, конечно, никакой норы ему защищать не надо и не от кого. Вместе с тем, надо заметить, что старые бобры делают это лучше, чем молодые. Следовательно, личный опыт играет также большую роль. Точно так же и среди старых бобров наблюдаются резкие отличия в качестве их работы. Как видно и здесь, как в случае строительных инстинктов птиц, к врождённому типу поведения прибавляется результат их опыта, результат влияния среды, которая разнообразит поведение животных.
Некоторые инстинкты, на первый взгляд, совершенно необъяснимы, но если проследить их глубокие биологические корни, то они станут попятными. Так, сухумские обезьяны, павианы, гамадриллы в остальных отношениях довольно бесстрашные животные, «панически» боятся змей. При появлении змеи в их вольере (помещении, где они живут) обезьяны издают отчаянные крики и разбегаются по деревьям. Если положить к обезьянам в клетку обыкновенного ужа, совершенно безобидное животное, или даже макет змеи, её шкуру и т. д. – всё равно обезьяны долго не рискнут к нему подойти. Этот инстинктивный страх связан с биологией их вида и объясняется тем, что ядовитые змеи являются главными врагами обезьян, живущих в диких тропических лесах и на скалах. Известно, что среди людей также наблюдаются случаи панического страха перед змеями, ядовитыми насекомыми, крысами и даже мышами. Последние, например, безопасны для жизни человека, а всё-таки страх перед ними иногда сохраняется, особенно у детей. Из этого видно, что инстинкты не всегда и не во всех случаях целесообразны, что инстинктивное проявление бывает иногда и ложным, расходится с действительной опасностью. Никакой «дух», никакое божество не участвует в формировании этой реакции, как не участвует он ни в каких других явлениях природы.
Инстинкты животных, например пчёл, коренным образом отличаются от поведения человека. Человек в состоянии усовершенствовать свои действия, например постройку домов, не только путём подражания, но способен изобретать новые виды построек и оборудовать их всем необходимым. Вся человеческая жизнь проходит на основе общественного труда.
Мы привели примеры проявления инстинктов различных животных. Все они характеризуются одним общим признаком – своим постоянством, своим сходством. Все указанные проявления инстинктов в общем целесообразны и направлены на получение пищи, воды, воздуха, на защиту от врагов, на воспитание потомства.
Все инстинкты в своих основных чертах – врождённые реакции.
Вместе с тем, мы отмечали, что у особей данного вида – птиц, млекопитающих и у насекомых – не наблюдается полного тождества, полной стандартности инстинктивного поведения. Часто две пары птиц, равных по возрасту, гнездящихся в одном и том же кустарнике, питающихся одной и той же пищей, отличаются друг от друга: одна пара вьёт гнездо из более прочных материалов, другая – из менее прочных; одна пара начинает вить гнездо на день раньше, другая – на день позже; одна строит гнездо немного лучше, а другая – хуже. Следовательно, инстинктам свойственна некоторая зависимость от привычек, приобретённых в течение жизни. Так зарождаются заметные вариации поведения. Отметить это очень важно для понимания того, о чём мы будем говорить дальше. Даже у одной и той же самки или самца проявления инстинкта размножения могут быть один год более выраженными и заканчиваются постройкой хорошего гнезда и высиживанием полноценных птенцов, а на другой год выражены слабо, причём птенцы не выведутся совсем.
Лабораторные эксперименты показали, что у птиц одного и того же гнезда наблюдается значительное различие в поведении, разная способность производить потомство (яйценоскость) и разная способность высиживать птенцов. Известно также, что бывают куры по внешним признакам совершенно равноценные, но одна из них яйценоская, другая нет, одна хорошая наседка, другая плохая.
У высших позвоночных животных, в особенности у млекопитающих, эти различия в проявлениях инстинкта бывают ещё значительнее, здесь ещё больше обнаруживается влияние индивидуальности отдельных особей на проявление одного и того же инстинкта. Особенно велико влияние человека, влияние приручения на проявление самых основных и древних инстинктов питания, размножения и др.
Известно, что одни охотничьи собаки дрессируются хуже, чем другие, хотя они принадлежат к одной и той же породе, родились от тех же самых производителей, даже если они воспитаны одним и тем же хозяином. Инстинкт делать стойку над притаившейся дичью свойственен только подружейным (лягавым) собакам. Другие же разновидности, например гончие собаки, этого инстинкта не имеют. Многие уверены, что все собаки лают. Но это неверно. Во-первых, предки собаки – волк и шакал – не лают, а воют, что является реакцией несколько иного физиологического порядка. Во-вторых, из современных собак некоторые породы, так называемые туркменские овчарки, не обладают лаем и при выражении своих «чувств» только глухо рычат.
Всем высшим животным свойственны определённые выражения ощущений, например, злобы, ласки и др., которые тесно связаны с тремя основными инстинктами. Но одни из животных выражают эти состояния ярче, другие – бледнее. Всё это доказывает, что природа инстинктов, как и их внешнее выражение (выразительные движения), не являются неизменными, а формируются постепенно в зависимости от условий окружающей среды.
Если вы взглянете на рис. 14, вам покажется, что перед вами две разные собаки. Между тем, это одна собака. Но в одном случае она изображена в состоянии злобы (шерсть её «стоит дыбом»), а в другом – она ласкается к своему хозяину: её тело извивается, а шерсть так и лоснится. Поистине, движения собаки и поведение являются выразительными и, вместе с тем, приносят ей пользу, связывают теснее животное с его хозяином.
Рис. 14. «Выразительные» движения животного (по Ч. Дарвину). Оба рисунка изображают одну и ту же собаку: вверху – в состоянии злобы при виде врага, внизу – выражение ласки при приближении хозяина.
Надо помнить, что далеко не все проявления инстинктов ведут к достижению той биологической цели (воспитания потомства, обороны от врагов), для которой они являются полезными. Поэтому полностью целесообразными их назвать всё же нельзя. Можно говорить лишь об относительной целесообразности инстинктов, об их общем соответствии условиям жизни животного вида в данную эпоху.
Каждый человек на основе своего жизненного опыта знает, что такое инстинкт, например, голода, жажды, которые настойчиво требуют удовлетворения. Без наличия основных инстинктов – питания, самозащиты – нельзя прожить и одного дня.
Однако, если даже животные способны тормозить проявления некоторых инстинктов, то тем более современный человек имеет возможность регулировать проявления своих чувств.
Так, например, впадая в состояние гнева, мы иногда крепко сжимаем кулаки. Это есть, несомненно, проявление инстинкта нападения или защиты. Однако, сжав кулаки, человек далеко не всегда пускает их в ход, он затормаживает свой элементарный инстинкт своё влечение. Но при этом его речь, т. е. другой способ выражения чувств, становится громче, быстрее и сопровождается соответствующей энергичной жестикуляцией.
В жизни людей инстинкты играют большую роль. В качестве примеров можно привести защитную реакцию – отвращение к тухлой, недоброкачественной пище, которую нам не хочется брать в рот; отвращение к длительному пребыванию в нездоровом, непроветренном помещении.
Инстинкты как бы стоят на страже здоровья организма и обеспечивают продолжение человеческого рода. Некоторые реакции, например страх перед безвредными животными (мышами, ужами), о которых мы говорили выше, перешли к нам по наследству от отдалённых предков и в настоящее время свойственны лишь некоторым людям. Современный человек, достигший высокого уровня культуры, значительно меньше в своём поведении поддаётся действию биологических реакций. Он в большей мере живёт, руководствуясь разумом, который, как и речь, развивается в процессе общественной жизни.
Некоторые американские учёные-идеалисты (например Мак-Дуголл) утверждают, что у человека имеется множество инстинктов, гораздо больше, чем у животных. Так, они находят у людей, например, инстинкт бережливости, стяжания, частной собственности, инстинкт уважения к хозяину и др. Но это является злостным измышлением. Авторы, подобные Мак-Дуголлу, зачисляют в инстинкты всё то, что считают более выгодным воспитать и закрепить в сознании трудящихся в целях облегчения господства над ними своих хозяев-капиталистов. На самом деле инстинктов у человека не больше, чем у других животных (пищевой, самооборонительный, инстинкт размножения и ухода за потомством). Все же остальные качества поведения, в том числе необычайно сильно выраженная способность к труду, образуется путём постепенного формирования личности общественного человека, под влиянием воспитания в окружающей общественной среде, являются факторами не врождёнными, а приобретёнными.
Всякое человеческое изобретение связано с напряжённой деятельностью ума обычно не одного, а многих изобретателей. Важнейшая особенность человеческого труда – это его целеустремлённость, сознательный характер трудовой деятельности. «Самый плохой архитектор от наилучшей пчелы… отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове» (К. Маркс).
Итак, вместе с человеком мы вступаем в область целеустремлённых действий, а это связано не с появлением каких-то новых инстинктов, а с развитием в процессе труда самых высших частей мозга, на основе которых развиваются разумные способности современного исторически сложившегося человеческого рода.
4. Об изменчивости инстинктов
Известно, что высшие животные происходят из низших путем постепенного развития. Наиболее сложные формы поведения, в том числе и условные рефлексы, также произошли в течение многих тысяч и миллионов лет от менее совершенных форм поведения. Великий натуралист Чарльз Дарвин учил: всё то, что не совершенствуется, применительно к окружающим условиям жизни, к почве, к влаге, к солнцу, погибает и не оставляет после себя потомства, следовательно, вымирает. Весь животный мир в своём развитии находится в тесной зависимости от окружающих условий, от растительного мира, продуктами которых он в основном питается.
Внешний вид и размеры, строение и форма костей, наружных покровов и внутренних органов животных определяются теми условиями, в которых живут та или другая рыба, птица, дикое или домашнее животное. Этими же факторами определяются и характерные проявления инстинктов, повадок, отмирание или развитие привычек в зависимости от окружающих условий.
В мире животных и растений происходит непрерывное приспособление к условиям жизни: к составу вдыхаемого воздуха, солёности, температуре воды, к силе и направлению ветров и водных течений, к повадкам других животных, наконец, к тем изменениям, которые производит в природе человек, человеческое общество. Некоторые изменения в поведении животных могут быть обнаружены и в сравнительно короткие сроки, для других требуются миллионы лет. Всё дело заключается в том, насколько резко изменяется окружающая среда.
Точно так же изменяются и сложные формы поведения, инстинкты под влиянием нового образа жизни, или тех мероприятий, которые осуществляет человек, использующий мясо или шкуру данного вида животных. Поведение, например, крупных (промысловых) животных и птиц заметно меняется в зависимости от состояния техники охоты. Когда люди были вооружены гладкоствольными ружьями, из которых стреляли с особых подпорок и лишь по неподвижной цели, лисы и кабаны держались на расстоянии двадцати-тридцати метров от человека. Этого было достаточно, чтобы уцелеть. Следовательно, повадки их были одни. С изобретением охотничьих ружей центрального боя, а в особенности с изобретением винтовок, звери и птицы стали держаться от охотника значительно дальше. Их инстинктивный страх усилился.
Истребление молодых животных грозит исчезновением многих ценных пород животных (оленей, лосей, зубров и др.). Поэтому для их сохранения у нас приняты специальные меры, в частности, устроены особые заповедники, которых немало на Кавказе (Теберда) и в других частях страны (например, заповедники зубров в Беловежской Пуще, бобров в Воронежской области и др.). Замечено, что животные, обитающие в этих заповедниках, гораздо менее пугливы, оборонительные рефлексы у них менее выражены, чем у их родичей, живущих вне заповедников. Следовательно, поведение животных зависит и от того, охотятся ли на них или нет.
Человек может сохранить в неприкосновенности не только отдельные виды животных, но и усилить некоторые их инстинкты. Он может «прививать» животным определённые привычки. Например, устраивая в лесу кормушки для лосей, человек может поддерживать тот образ жизни этих животных, какой ему более выгоден.
Известно, что медведей, соколов, страусов и других животных можно приручить. Собака – потомок диких волков, шакалов и динго, однако она выполняет в наше время совершенно иные функции, не свойственные её прежней природе, например охраняет стадо, в то время как её предки нападали на стада. Повадки собак, в результате приручения, стали таким образом совершенно иными, чем были прежде, при диком состоянии.
Нельзя изучать физиологию поведения животных отдельно от изучения окружающей среды. Поскольку расположение суши и моря, материков и океанов много раз менялось на протяжении истории развития земной коры, животные вынуждены были то жить в воде, то переселяться на сушу. Такое изменение условий их жизни приводило к изменениям в строении их тела и отражалось на их поведении, на рефлексах нервной системы. Те животные, которые сделались обитателями суши, например некоторые пресмыкающиеся, вследствие изменения своего образа жизни проявили новые инстинкты: ползание, прятание в земле. Наоборот, определённая группа млекопитающих животных, предки дельфинов и китов, вторично переселились в море и это вызвало новое изменение в их инстинктах – они научились плавать, нырять. Изменились у них и органы тела: их конечности превратились в ласты, удобные для гребли. Вместе с тем известно, что киты, дельфины хотя и плавают, как рыбы, но дышат лёгкими, кормят детёнышей, как и все млекопитающие не менее интересный материал даёт изучение исчезновения органов под влиянием изменения условий среды. У кротов, ведущих подземный образ жизни, а также у животных, живущих там, куда не доходит свет, органы зрения почти не развиты, но у зародыша крота зачатки глаз хорошо заметны, как и у других млекопитающих. К моменту рождения эти зачатки глаз остаются не развитыми. У хищников, высматривающих свою добычу издали, части мозга, ведающие зрением, развиваются особенно значительно.
Большое значение в трудах Дарвина придаётся исследованию изменения инстинктов под влиянием приручения и одомашнения. Дарвин внимательно изучал данные опыта сельских хозяев и использовал их для целей науки, для построения правильной научной теории развития (эволюции).
До Дарвина инстинктом домашних животных пренебрегали, как делом обыденным и нестоящим внимания. Дарвину удалось представить в убедительном научном виде множество фактов, которые освещают историю приручения домашних животных совершенно по-новому. Изучая законы поведения животных в неволе, сравнивая с ними диких животных, можно лучше, полнее раскрыть основные линии развития поведения.
Некоторые инстинкты животных, проявившиеся в истории данного вида, например дикость птиц, исчезают под влиянием приручения не сразу. Этот процесс исчезновения заканчивается не у всех одновременно. В период приручения одни представители данного вида непременно окажутся обладателями несколько иных форм инстинктов, чем другие. Например, одни покажут себя более дикими, другие – более покорными.
«Если можно доказать, – говорит Дарвин, – что инстинкты изменяются хотя бы и в слабой степени, то я не вижу затруднения к принятию того, что естественный отбор, сохраняя и постоянно накопляя уклонения в инстинктах, может развить их до любой степени полезности»[5]5
Ч. Дарвин, Происхождение видов, Сельхозгиз, 1937 г., стр. 327.
[Закрыть].
Вопросы изменчивости инстинктов имеют непосредственное отношение к важнейшим вопросам передовой биологической науки, к изучению наследственности и управления ею, к советскому творческому дарвинизму.
Одним из основных вопросов биологии является проблема наследования приобретённых признаков, возникших под влиянием изменившихся условий среды. Как известно, Дарвин не отрицал наследование приобретённых признаков, но ставил это наследование на второе место по сравнению с естественным отбором. В своё время Дарвин признавал, что им был недостаточно разработан вопрос о влиянии внешней среды на изменчивость организмов.
Против материалистической теории развития живой природы, разработанной Дарвином, выступили представители идеалистического направления в биологии – реакционные генетики Вейсман, Мендель, Морган и др. Они извращали учение Дарвина. Отвергая наследуемость приобретаемых признаков, они измыслили особое бессмертное «наследственное вещество», якобы заключающееся только в ядерном аппарате – в так называемых хромосомах половых клеток. Это «наследственное вещество» будто бы формирует организм, его признаки, но само лишено возможности развития. Оно не может изменяться, давать новые формы под влиянием изменяющихся условий жизни. Организм растения и животного низводится вейсманистами до уровня «питомника» зародышевых клеток и особых «элементов» – генов, содержащихся в хромосомах. По этой ложной теории условия внешней среды не могут влиять на наследственность, а так называемые мутации, т. е. разные сдвиги наследственных свойств, возникают лишь случайно. Следовательно, человек якобы не в силах управлять видообразованием растений или животных, выводить новые породы с желательными признаками.
Легко понять, что эта антинаучная точка зрения отрицает по существу самый процесс развития органической природы и возвращает науку к временам средневековья, ставит её на службу религии.
Такие выдающиеся биологи-дарвинисты, как В. О. Ковалевский, И. И. Мечников, И. М. Сеченов, И. П. Павлов, К. А. Тимирязев, со всей присущей истинным учёным страстью защищали дарвинизм от нападок со стороны реакционеров во главе с церковью и мракобесами от науки. Вместе с тем они творчески развивали учение Дарвина. Ведя активную борьбу с реакционными положениями вейсманизма-морганизма, они всесторонне обосновывали положение о широкой изменяемости под воздействием окружающей среды самих наследственных свойств. В особенности острую борьбу пришлось провести им по вопросу о наследовании приобретённых признаков у человека.
И. М. Сеченов в своих трудах утверждал, что психическое содержание человека определяется на девятьсот девяносто девять тысячных приобретёнными свойствами и только на одну тысячную врождёнными, наследственными качествами, Это было правильное, материалистическое утверждение.
И. П. Павлов в своих всемирно известных исследованиях пришел к выводу о том, что нет непроходимой пропасти между врождёнными и приобретёнными признаками. Вновь приобретённое признаки могут стать наследственными, если они оказываются жизненно необходимыми организму.
Выступая в 1913 году на Международном съезде физиологов в Гронингене, Павлов заявил: «Можно принимать, что некоторые из условных вновь образованных рефлексов позднее наследственностью превращаются в безусловные»[6]6
И. П. Павлов, Полное собрание сочинений, т. III, книга первая, изд. 1951 г., стр. 273.
[Закрыть].
Материалистические идеи дарвинизма нашли своё дальнейшее творческое развитие в трудах выдающегося советского учёного И. В. Мичурина и его учеников во главе с Т. Д. Лысенко. Учение И. В. Мичурина подняла биологию на новую высшую ступень, положило начало новому, мичуринскому этапу в его развитии.
В противоположность вейсманизму-морганизму, который отрицает возможность направленного (целеустремлённого) изменения природы растений и животных, – в трудах И. В. Мичурина всесторонне разъяснено, как под влиянием изменений в условиях существования возникают и изменяются признаки и свойства организмов и как эти изменения наследственно закрепляются.
«Материалистическая теория развития живой природы, – говорит Т. Д. Лысенко, – немыслима без признания необходимости наследственности приобретаемых организмом в определённых условиях его жизни индивидуальных отличий, немыслима без признания наследования приобретаемых свойств»[7]7
О положении в биологической науке. Стенографический отчёт сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина. 31 июля – 7 августа 1948 г., стр. 11.
[Закрыть]. Это полностью относится и к наследованию свойств нервной системы, т. е. к поведению организмов.
Вскрыв связь между наследственностью и определёнными условиями жизни организмов, мичуринская биология выработала конкретные методы направленного воздействия на органический мир, указала пути преобразования природы организмов в сторону, нужную человеку. Это касается как строения тела животных (экстерьер) и повышения их продуктивности (молочность скота, яйценоскость кур и др.), так и их поведения.
Как и следовало ожидать, развитие мичуринской биологии вызвало клеветнические нападки со стороны буржуазных биологов, особенно в Соединённых Штатах Америки. Однако дальнейшее развитие советской науки опрокидывает все потуги дипломированных лакеев империализма опорочить важнейшие достижения мичуринской биологии. Жизнь доказала, что биологическая наука и практика в буржуазных странах из-за лженаучной методологии вейсманизма-морганизма находится в состоянии упадка и разложения, между тем как советская мичуринская биология, вооружённая методом диалектического материализма, непрерывно развивается и показывает неисчерпаемые возможности переделки природы. Творцы советской биологической науки доказали, что как растения, так и животные нуждаются в тщательном воспитании и что многие из признаков, которые удалось создать в живом существе путём изменения условий его жизни, передаются потомству, способствуют улучшению его свойств.
Важнейшая особенность научной деятельности И. В. Мичурина и Т. Д. Лысенко состоит в том, что она тесно связана с практикой, с работой многих тысяч колхозников-энтузиастов, производящих систематические опыты над растениями и животными в крупном сельском хозяйстве.
Единство теории и практики – основа мичуринской биологии. Благодаря ей советские биологи-мичуринцы продвигают далеко на север многие сорта яблок, груш и других плодов, превращают озимые сорта пшеницы в яровые, а яровые в озимые. Они повышают урожайность сельскохозяйственных культур и продуктивность животноводства. Они разрешают задачи насаждения растительности для борьбы с песками и суховеями. Советская наука служит интересам народа. Мичуринская биология помогает нашему социалистическому государству осуществлять великие сталинские планы преобразования природы, перестраивать и переделывать растительный и животный мир на огромных пространствах нашей Родины в целях создания изобилия продуктов – важнейшей предпосылки для перехода от социализма к коммунизму.
Немалое место в эволюции организмов принадлежит выработке новых условных рефлексов, которые накладываются на основу инстинктов, как узор на канву, и постепенно изменяют их. Они способствуют образованию новых форм инстинктов, новых привычек не только у домашних, но и у диких животных, и в конце концов изменяют всё поведение организмов, как это мы видим на примере лошадей, овец, кроликов и домашней птицы. Условные рефлексы чрезвычайно помогают животному в приспособлении к окружающей его и изменяющейся среде.
Характерен пример с изменением поведения медоносных пчёл. Молодая пчела, впервые вышедшая из улья, летает в течение нескольких часов вблизи места своего рождения, почти прикасаясь головой к поверхности улья, и только после нескольких проб пускается в более дальний путь. И всё-таки «тренировка» эта бывает недостаточна: пчеловоды находят в своих ульях множество пчёл из других пасек, «заблудившихся» в воздухе.
Отсюда явствует, что этот инстинкт полёта медоносных пчёл, хотя и врождён, но далеко не безошибочен. Сложившиеся в течение столетий инстинкты пчёл можно совершенствовать, пользуясь методом выработки условных рефлексов, которые осуществляются у насекомых, как и у позвоночных, в высших отделах их мозга – в головных надглоточных нервных узлах.
Ярким примером выработки условных рефлексов медоносных пчёл является дрессировка их на посещение цветов красного клевера. Эту дрессировку в производственных условиях осуществили советские учёные.
До последнего времени пчёлы средней полосы Европы плохо посещали красный клевер. В результате огромные площади этой ценной сельскохозяйственной культуры не могли быть опылены пчёлами. Несмотря на то что красный клевер хорошо посещается шмелями, последние не могут в достаточной степени обеспечить его опыление.
Хотя Дарвин, прекрасно сознававший высокую пластичность, изменяемость всех инстинктов, в том числе и инстинктов медоносной пчелы, утверждал, что поведение пчелы в данном случае можно исправить и переделать, однако самому ему этого достигнуть не удалось.
В 1936 году наши пчеловоды (Губин и др.) завершили серию интересных опытов с дрессировкой пчёл средней полосы нашего Союза. Они варили сладкий сироп из венчиков красного клевера и эту смесь, обладавшую приятным запахом цветка, ставили, охладив её, в улей. При поедании сиропа у пчёл образовался условный рефлекс, установилась в мозгу новая нервная связь между запахом клевера и получением сладкого вещества – сиропа. После этого в поле пчёлы налетали на цветы красного клевера и опыляли эту лучшую из кормовых трав, к тому же обогащающую почву азотом. Эти достижения были экспонированы на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке 1939 года и привлекли большое внимание посетителей.
Примеры изменяемости инстинктов под влиянием условных рефлексов можно черпать из самых разнообразных областей живой природы.
