Текст книги "Звездные фермеры"

Автор книги: Юрий Манов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Глава 2

– Ах ты паршивец! – раздалось сверху. – Опять к Чучелу пристаешь! Сколько раз тебе отец говорил…

Джош выглянул из-за камня и разглядел Амальгу, рослую, широкоскулую девушку – первую красавицу племени. Она, ловко ухватив Круха одной рукой за ухо, второй довольно сильно стегала престолонаследника племени стеблем жгучей крапивы по самым чувствительным местам. Крух вертелся волчком, пытаясь освободиться, изрыгал немыслимые проклятия на голову Амальги и, вырвавшись наконец, погрозил Джошу кулаком и с воем кинулся в сторону стойбища жаловаться. Но это зря, мать его выдерет за то, что нарушил запрет отца – дразнить Джоша, а отец добавит за один факт жалобы.

Амальга в свою очередь погрозила Круху вслед кулаком, в три прыжка спустилась по расщелине и присела на корточки рядом с Джошем. Джош тут же отвернулся, что поделать, вот уже полгода он живет среди этих людей, а до сих пор не привык к их правилам, традициям и особенно – манере одеваться. Пятнистая шкура молодой шемаршельды с завязанными на шее лапами закрывала, спину девушки, но вот все остальное оставалось взору открытым. Амальга посмотрела на свою грудь, бедра, живот, отыскивая причину, заставившую чужака отвернуться от ее красивого тела, покрытого причудливыми узорами охры, и, не найдя ничего ужасного, удивленно посмотрела на Джоша.

– Да это я так, – соврал Джош, – мне показалось, что чартуш на твою грудь прыгнул.

Чартуш – безобидный в общем-то жук, похожий на земного кузнечика, по местным поверьям, приносил беду, и смотреть на него не полагалось. Амальга сильно зажмурила глаза и начала быстро стряхивать со своей груди несуществующее насекомое.

– Да не, нет там ничего, – поспешил успокоить Джош, – показалось мне.

– Странный ты, Чучело! – сказала Амальга, усаживаясь смуглой попкой на шкуру. – Вечно что-то тебе мерещится, да еще около плохих мест постоянно сидишь.

Она оглянулась по сторонам – не наблюдает ли кто – и шепотом спросила:

– Нашел сегодня что-нибудь интересненького? Джош кивнул и вытащил сегодняшнюю добычу, припасенную именно для Амальги: несколько пивных пробок, поцарапанную перламутровую пуговицу, смятый значок с ушастым Микки-Маусом и пластинку клубничной жвачки с красной ягодкой на выцветшем от воды фантике – все, чем одарила его сегодня помойка. Убогая в общем-то добыча, но глаза девушки немедленно стали огромными от восхищения.

– Все мне?

Джош молча кивнул.

Благоговейно взяв в ладони сокровища, Амальга поднесла их к самым глазам, зачем-то понюхала и тут же засунула в мешочек на поясе.

– Резинку нужно жевать, – объяснил Джош. – Это клубничная, вкусно…

Амальга вытащили жвачку обратно, повертела в руках и лизнула.

– Это есть?

– Нет, – терпеливо объяснил Джош. – Снимаешь фантик и жуешь, вкусно, можно выдувать пузыри…

Амальга аккуратно развернула фантик, сунула его в сумку и осторожно положила еле розоватую пластинку в рот и заработала челюстями. Тут же лицо ее расплылось в широкой улыбке:

– Сладко… Ой, – лицо ее исказила гримаса отчаянья, – я ее проглотила…

Джош ласково погладил готовую разреветься девушку по спине:

– Не плачь, она безвредная, если даже проглотишь.

– А пузыри? – захныкала Амальга.

– Сказал же, найду я тебе еще. Смотри сколько еще искать, – и он показал рукой на здоровую яму помойки.

Да, помойка была здоровая. Джош нашел ее две недели назад совершенно случайно, но после этого его социальный статус в племени заметно вырос. До того он считался совсем уж никчемным Чучелом: работать в шахте с мужчинами из-за хромоты не мог, охотиться тоже, по той же причине, да еще болел постоянно, то лихорадка, то диарея неудержимая. Но с тех пор как нашлась эта помойка, каждый день он приносил в деревню по горсти забавных вещиц: в основном, изогнутых, расплющенных вилок и ложек из пищевого биопластика, смятые коробки из-под сока, осколки стекла и фарфора (видимо, остатки посуды из салона VIP-класса), груды ярких фантиков. Не иначе, как прогулочный лайнер здесь свои мусорные контейнеры разгрузил. Наверное, промазали, целились-то в океан, а попали в джунгли, на его счастье.

Расщелина, где он нашел помойку, считалась в племени «плохим местом», населенным злыми духами, и главный жрец поначалу недовольно бурчал на Джоша за самовольные отлучки, пришлось «подмаслить» его найденной пластиковой бутылкой из-под «Спрайта», горстью пробок из-под колы и забавными розовыми ушками на резиночке, что одевают дети на карнавалы. Жрец вроде отстал, но учеников своих за Джошем проследить подсылал, в саму расщелину они спускаться боялись, но из-за камней следили, Джош не раз их замечал.

Была тут еще одна очень интересная помойка, но Джош видел ее только издали. Располагалась она в «плохой» долине, на вход в которую местный жрец установил табу – повесил череп какой-то зверюги кусок шкуры и хитроумно завязанный пучок соломы. Опять эти табу: на гору подниматься нельзя – табу в долину спускаться нельзя – табу, а к морю никто и сам не пойдет. Там обитает племя рыбаков, поговаривают, что они не только рыбу едят, но и человечинкой не брезгуют. Бр-р-р-р…

– Послушай, Джош, а откуда здесь столько интересных вещей? Это духи спрятали? А не боишься, что они придут и потребуют свои сокровища обратно? – спросила Амальга, сунув ему в руку горсть черных корешков. Она постоянно подкармливала его, и если б не она, загнулся бы Джош давно в этом племени. Он засунул в рот сразу три корешка и заработал челюстями. По вкусу очень похоже на жареный арахис и бодрит, словно энергетической газировки выпил или ванильного коктейля. Вспомнив про коктейль, Джош залез за пазуху и протянул девушке главную сегодняшнюю находку – обрывок пакета из-под ванильного коктейля. С небольшого куска пластокартона ослепительно улыбался красавец пилот в белом с серебром комбинезоне и бокалом в руке.

Амальга осторожно, словно величайшую драгоценность в мире, приняла картинку на раскрытые ладони и издала протяжный сладостный стон.

– Что, что это за чудо, милый Джош? – спросила она, когда снова обрела дар речи.

Джош вовремя сообразил, что объяснять дикарке, как в цивилизованном мире хранятся разные продукты, в том числе и молочный коктейль, сейчас не ; время. А потому соврал:

– Это портрет, ну такая фотография. Помнишь, я рассказывал тебе про фотографии?

Амальга кивнула и с восхищением погладила глянцевый пластик:

– Это ваш Бог?

– Ну, что-то типа этого, – сказал Джош, вспомнив репортаж с ежегодной церемонии награждения лучших пилотов Межгалсоюза.

В этот раз Амальга не стала высмеивать Джоша, как обычно. Естественно, даже у дикарей есть понятия о благодарности. Она бережно засунула картинку в нагрудный мешочек, тут же снова достала ее обратно и начала любоваться ее переливами в лучах одного из заходящих солнц. Редкая удача в этот сезон года, обычно тучи заслоняют все небо и льет как из ведра, а сегодня с обеда и тучи разошлись, и ни дождинки.

– Нет, ну правда, Джош, откуда? Жрец говорит, что это – послание богов. А каких богов? Добрых или злых?

Объяснять этой первобытной красотке про туристические космолайнеры, про их систему утилизации мусора и про капитанов, в нарушение всех инструкций разгружающих свои мусороблоки над туристическими и заповедными зонами, было бесполезно. Опять будет смеяться и называть его выдумщиком, а то и обидится, как в прошлый раз, когда он рассказал, что есть люди, которые каждый день едят мясо, причем делают это вилками.

Ссориться с Амальгой он не хотел – еще чего не хватало. Он до сих пор не до конца разобрался в сложной иерархической системе этого небольшого племени (да и изъясняться-то толком на этой смеси космосленга, межторгового и еще какого-то тарабарского языков он научился совсем недавно), но соображал, Что Амальга занимает в ней особое место. Что-то вроде «избранная» или «отмеченная». В отличие от всех остальных членов племени, наряду с вождем, главным жрецом и повивальной бабкой, она была освобождена от всех работ, получала лучшие куски пищи и самое сухое место в пещере во время сезона дождей.

Амальга почему-то сразу взяла Джоша под свое покровительство и даже заштопала его изодранный комбинезон довольно ровными стежками из высушенных сухожилий добытых племенем зверей.

– Духи не против, что я беру здесь, – осторожно объяснил Джош, не переставая жевать, – считай, что это их благодарность за те жертвы, что вы им приносите. Духам не жалко, они добрые.

– Вот, вот, – обрадовалась Амальга, – и я говорила жрецу, что если духи не хотели бы, чтобы ты в плохие места ходил, то и не пускали бы тебя. А ты ходишь, и каждый день чего-нибудь приносишь. Скажи, Джош, а там, откуда ты пришел, много таких помоек?

– Хватает, – вздохнул Джош.

– Как здорово, – мечтательно закатила глаза Амальга, – как бы я хотела там оказаться. А давай покопаем еще, ты посиди, побереги ногу, ты мне только скажи, где копать, а я сама.

Джош с сомнением посмотрел сначала на разрытую яму, потом на небо, потом на экранчик часов. Небо было почти чистое, но вот на экранчике снова пульсировало облачко с черточками, означающими дождь.

– Нет, Амальга, уже не успеем. Скоро темно станет, да и дождь, наверное, опять будет.

И вовремя, со стороны деревни гулко забили барабаны, сообщая, что мужчины вернулись с работы и через час для них будет подан ужин. Кто не успел, тот опоздал. А опоздавший останется голодным.

Глава 3

Дорога от помойки в деревню была почти безопасной. Было там одно неприятное болотистое место в ложбинке между холмами, но для шемаршельды там слишком мелко, для строха слишком вязко, а папуийю можно легко отогнать факелом. Миновав болото без происшествий, они поднялись на холм и присели передохнуть. Точнее, присел Джош, Амальга по привычке скакала козочкой, собирая букет.

Джош глянул в небо, которое уже начало затягиваться тучами, и нажал на часах клавишу приемника. Динамик тихонько запищал и тут же стих. Никаких сигналов, никаких радиопередач, никаких радиопереговоров. Эфир пуст. Он никому не нужен, его никто не ищет. Господи, но разве такое возможно? Его же должны искать! Неужели эти крохоборы из «Урании» все-таки решили выплатить за него страховку, посчитав, что это все равно дешевле, чем искать в заповедных джунглях сгинувшего космогеолога-практиканта? Первое время на этом острове он тешил себя одной надеждой: «Урания» обязательно будет его искать, потому что он застрахован, как и все космогеологи, на приличную сумму. «Урания» никогда не выплачивает страховку, пока еще есть надежда отыскать застрахованный объект, будь то сгинувший в космической бездне космонавигатор или контейнер с бандеролями, вывалившийся из почтово-багажного челнока.

Едва снова научившись ходить, каждый день он, стеная от боли в ноге, забирался на самый высокий холм в округе и разжигал костер в надежде, что его заметят, уподобляясь Робинзону. Разжигал до тех пор, пока соплеменники не заподозрили в этом угрозу своей безопасности. А вдруг как чужак сигналит своим кровожадным соплеменникам? Или злым духам? Огонь он разводить перестал, но надеяться продолжал. Но как-то ночью, как раз во время особо разошедшегося ливня, он внезапно проснулся в своей хижине и понял, что его никогда не найдут. По одной простой причине: на этом большом острове с десяток племен, вне сомнения – человеческих племен. А в Цивилизованном мире о них ни слуху ни духу, по крайней мере, просматривая материалы по этой заповедной планете, он не встретил ни одного упоминания об аборигенах, одичавших поселенцах или еще о чем-то подобном. Целые племена, неизвестные науке а он размечтался, что в этих непроходимых зарослях будут искать его малюсенький челнок геологоразведки. Тем более искать там, где его быть никак не должно. Да, приходится признать, Петров был во многом сам виноват в том, что с ним произошло. Тогда, полгода назад, он быстро выполнил заказанную компанией «Урания» работу – полную аэросъемку курортного острова курортной планеты Райские Кущи. Совсем скучная работа, чего интересного можно найти на совершенно голом острове? Ни гор, ни растительности, разве это работа для геолога-косморазведчика? Вот соседний остров, тот, что ближе к зоне тропиков, – вот это дело! А какие там горы! И тут как змей-искуситель появляется мистер Сквай: «А не хотите ли, молодой человек, сделать разведку в тех местах, где еще никто не бывал? Да, я знаю, что это заповедная зона и что полеты там запрещены. Но ведь это просто разведка, ведь никому никакого вреда, согласитесь? Почему бы вам, такому молодому, красивому, перспективному, не заработать немного кредов за пустяковую работу. Тем более вы будете первым, представляете, первым! Ну что, согласны?»

Он согласился. Нет, вовсе не из-за денег, он рад был сделать эту работу и бесплатно. Вот, сделал! И вот они – горы, огромные, девственные, смотри и наслаждайся космогеолог Георгий Петрович Петров, а ныне просто Джош Чучело! Ты ж так к ним рвался!

Амальга вернулась с целым букетом местных цветов. Она разложила их кучками и начала перебирать, объясняя Джошу их названия.

– А вот это – амальгама! – гордо сообщила девушка, показывая Джошу серебристый колокольчик. – Меня назвали в честь него, мама говорила, что голос у меня такой же серебристый, как цвет у амальгамы! Слушай, Джош, а как тебя звали там, в твоем племени?

– Я же уже рассказывал, – ответил Джош, – меня зовут Джордж – Георгий. Что значит Победоносец.

– Ха-ха-ха, – рассмеялась Амальга, держась за полную грудь. – Какой же ты Победоносец? Ты – Джош Чучело! – И она опять расхохоталась.

Было обидно, но Джош ничего не ответил. Что взять с дикарей?

Глава 4

Вот и деревня. Три десятка соломенных хижин, крытых большими и широкими листьями тропических пальм, вокруг довольно солидного костровища. Странная, надо сказать, деревенька, и хижины странные, трехстенные. Странный какой-то обычай – строить дома без одной, восточной стены. Скорее всего, традиция эта чем-то связана с религиозными воззрениями этого племени. Точно на востоке находится Большая Белая гора с белой вершиной, там, если верить главному жрецу, проживает белобородый старик, говорящий с богами. Ну и сами боги. А от богов в этом племени тайн нет, пусть смотрят, пусть видят, как здесь их чтят и любят.

Причем строились трехстенными не только жилища, в кузне тоже одной стены нет, в кухне нет, если это можно назвать кухней, да и остальные строения такие же ущербные. Дверей тоже нет, впрочем, зачем здесь двери, что тут от кого прятать? Все тут общее. Разве что оружие воинов и украшения. Да, к украшениям в этом племени относились очень даже трогательно, а потому возвращения Джоша с работы ждали с нетерпением.

Джош скинул сумку с плеча и молча начал выкладывать добычу на циновку. Добычи было мало, совсем мало. Соплеменники, окружившие его со всех сторон, разочарованно охнули. Ничего интересного: пара размокших батареек, почти утратившие цвет от влаги пакетики из-под леденцов, горсть смятых стаканчиков и салфеток с эмблемой «Урании». Хоть бы железка какая попалась или стеклышко. Но за «стеклышками», скорее всего, придется спускаться ниже, к самому болоту, а там хищники.

Одноногий старик в засаленной шкуре и с татуировкой удачливого рыбака на груди презрительно на добычу Джоша глянул и высокомерно заявил, что Джоша желает видеть вождь у себя в пещере по важному делу. Вождь? Это новость. Только вот радоваться такому предложению или, наоборот, огорчаться? Снова закинув сумку за спину, Джош захромал в сторону резиденции владыки.

Пещера вождя находилась в самом лучшем месте, на западном склоне холма. Очень хорошая пещера, вода туда не затекала даже в сезон ливней. «Охраняли» вход к вождю два огромных черепа. Такие твари Джошу ранее и во сне присниться не могли.

Странно все-таки устроен человек, в какую бы, пусть даже самую невероятную, ситуацию он ни попал, человек останется человеком со всеми его страхами и сомнениями. Вот и сейчас, стоя перед пещерой вождя и рассматривая огромные черепа, Джош снова чувствовал себя курсантом Академии космогеологии перед дверьми кабинета строгого директора.

В пещере было относительно светло, по крайней мере, вождя было хорошо видно. Он сидел на толстой полосатой шкуре и что-то рассматривал на своей ладони, подсвечивая себе факелом. Заметив вошедшего, вождь сжал ладонь в кулак.

– А, Джош, заходи, заходи…

Племенной церемониал требовал, чтобы вошедший лобызнул колено вождя, но тот в последнее время грешил либерализмом и замахал рукой, мол, чего уж там, садись, где удобнее. Джош уселся на плоский камень у очага и вдруг заметил в сумраке у дальней стены главного жреца, и в каком виде! Мало того что наряжен жрец был в большой серебристый мешок с дырками для рук и головы. Подобные мешки обычно вставляют в турбопылесосы для сбора пыли и мелкого мусора на туристических и пассажирских лайнерах. К бритой голове вождя самым немыслимым образом была прикреплена та самая бутылка из-под «Спрайта», что выкопал Джош во время своего первого похода на помойку. Внутри бутыли что-то бултыхалось, кажется, там даже плавали живые рыбки. А добавьте к этому умильные ушки из розового пластика, придававшие жрецу удивительное сходство с летучей мышью. Видимо, жрец облачился в свой парадный наряд.

Джош не выдержал и хохотнул, жрец насупился, а вождь гордо потрогал ожерелье на своей шее. Пробки от колы, те самые, из взятки жрецу, и в виде ожерелья смотрятся довольно неплохо.

– В общем так, Джош, – начал вождь издалека. – Ты говоришь, там у вас, ну, в племени, из которого ты пришел, там тоже есть свои традиции?

Джош кивнул.

– И все эти традиции свято должны исполнять все члены племени?

– Да, это у нас называется закон. Нарушителей закона наказывают. Иногда очень сурово…

Вождь удовлетворенно кивнул, сделал жест, жрец приблизился, и они начали шептаться. Наконец они закончили, жрец вернулся в свой угол и деловито стал расставлять вокруг себя жировые свечи, вымоченные в растворе пахучих желез местного сумчато-Го лемура.

– Видишь ли, Джош, – сказал вождь. – Ты, наверное, заметил, что и у нас в племени есть свои традиции. Ты слышал что-нибудь о Карбуа и Большой Ма?

Еще бы! Как понял Джош, Карбуа был главным и самым страшным божеством этого народа, да и остальных горных и прибрежных племен тоже. По крайней мере, тот горбун из племени рыбоедов тоже поклонялся Карбуа и по ночам воздавал ему хвалу. Это от него зависит, будет ли в небе солнце, прекратится ли дождь, будет ли племя сыто. Каждый год Карбуа приходит из вонючих болот, чтобы собрать дань, которую добывают мужчины в шахтах, и получить свою невесту – самую красивую девушку племени. Если невеста ему нравится, он оделяет племя едой и прекращает дождь. Что касается Большой Ма, то она была первой женщиной, которая упросила Карбуа взять ее взамен за еду и покровительство над племенем. А жрец между тем продолжал стучать по барабанчикам и нараспев рассказывать, как Большая Ма, видя, какие лишения терпит ее народ, взмолилась и упросила Карбуа взять все, что у них есть ценного взамен за солнце и еду. Но Карбуа отверг самые красивые ожерелья из раковин, самые мягкие шкуры, самые острые копья. Он потребовал зеленые камни, которые хранятся в глубине горы и саму Ма в качестве наложницы. Он был так милостив, что даже разрешил ей взять одного мужчину из племени, чтобы они смогли нарожать для Карбуа слуг там, в болотах. Благодарное племя предложило Ма выбрать любого из семи самых красивых и отважных воинов, но Ма неожиданно выбрала самого никчемного и слабого мужичонку – калеку в племени. И объяснила она свой выбор словами мудрости: «Вам еще жить, и каждый здоровый мужчина на счету, а там, в болотах, нет разницы, кто даст семя для рабов Карбуа».

Жрец сделал паузу, высморкался (в сезон дождей жрец очень страдал от сырости) и наконец закончил рассказ трагическим описанием того, как Ма взяла за руку самого никчемного мужчину племени и сама спустилась в пасть Карбуа, а он дал людям солнце и еду.

От запаха ароматических свечей в носу у Джоша свербело, очень хотелось чихнуть, но приличия того не позволяли, и Джош крепился.

– Так вот, Джош, – сказал вождь, когда жрец закончил. – Ты ведь не можешь охотиться?

Джош кивнул, мол, чего уж там, сам, что ли, не видишь, с такой ногой-то…

– Ив шахте ты тоже работать не можешь?

Джош вспомнил свою попытку спуститься в шахту и последовавший сразу за этим страшный приступ аллергии и снова кивнул. Лицо вождя вдруг изменилось, он как-то по-звериному оскалился:

– Собиратель из тебя никакой, рыбак тоже, жены себе в племени не нашел, ни одна из вдов от тебя не понесла, только и можешь, что на помойке копаться. Врать не буду, вещи, которые ты выкапываешь на помойке, очень необычны и приятны, – он снова погладил пробочное ожерелье на волосатой груди, – но жрец уговорил духов, они разрешили его ученикам пройти в «плохую долину», смотри, что им дали духи, – и вождь разжал кулак.

Ну конечно, куда уж Джошу со своими фантиками. На раскрытой ладони вождя лежали стекляшки из детского калейдоскопа и горстка оплавленных разноцветных микросхем, видимо выдернутых из какого-то прибора.

– И еще вот что, – вождь пошарил под шкурой и как величайшую драгоценность продемонстрировал Джошу что-то круглое и блестящее. Джош присмотрелся внимательнее. Это был рождественский шар, внутри него виднелся маленький домик с елкой во дворе. Вождь потряс игрушку, и из шара раздался задорный мотивчик «Джинго Белл» и на домик посыпался снег. Надо же, даже батарейка еще не села. Не иначе как жрец все-таки набрался храбрости и решил раскопать помойку в «плохом месте», откуда три недели назад выгнал Джоша.

– В общем так, – вождь сделал паузу, – согласен ли ты с тем, что ты – самый никчемный мужчина в племени?

Джош пожал плечами и кивнул. Вождь облегченно вздохнул, видимо, этот ответ снял с него какой-то тяжелый груз, он привстал и даже потрепал Джоша по плечу.

– Хорошо, иди на ужин.

Джош вышел из пещеры и снова пожал плечами. И чего звал? Еще раз обозвать никчемным чучелом? Что за жизнь…