355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юрий Малов » Мои московские улицы » Текст книги (страница 3)
Мои московские улицы
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 02:39

Текст книги "Мои московские улицы"


Автор книги: Юрий Малов


Жанры:

   

Публицистика

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Благородное собрание – Дом Союзов – что далее?

О Пушкинской улице и нашей жизни на ней в предвоенные годы мало что помню. Хотя один эпизод запомнился мне на всю жизнь. Я без разрешения увязался за старшими ребятами нашего двора, которые отправились в Колонный зал Дома Союзов, где Москва в декабре 1938 года прощалась с трагически погибшим летчиком, В. Чкаловым. Полученное дома наказание за этот самовольный поход на долгие годы отложилось в моей памяти.

С Колонного зала мне бы и хотелось начать нашу прогулку по Большой Дмитровке, тем более что недавно она получила статус пешеходной улицы, вернее, почти пешеходной: подъезд автотранспорта к Совету Федерации РФ и Генпрокуратуре РФ сохранен.

Большая Дмитровка – одна из древнейших улиц Москвы. Она известна с XIV века как торговый тракт в город Димитров – ближайший к реке Волге московский порт на её притоке, реке Яхроме. Большая Дмитровка берет свое начало в самом центре Москвы. От Охотного ряда она поднимается вверх до Страстного бульвара и Пушкинской площади, а далее переходит в Малую Дмитровку. Вначале по обеим сторонам этой дороге в Москве селились торговцы и ремесленники, в основном, выходцы из Димитрова, за что эту слободу стали называть Дмитровской. В XVI и XVII веках жителей этой слободы переселили вдоль той же дороги, но подальше от Кремля, освобождая место для московской знати. В середине XVIII века эти слободы стали называть улицами: Большой Дмитровкой, Малой Дмитровкой и Новослободской. За свою продолжительную историю Большая Дмитровка несколько раз радикально меняла свое сословное «содержание», наименование и, соответственно, свой облик.

В начале 20-х годов прошлого века Б. Дмитровку переименовали в улицу Эжена Потье – автора слов «Интернационала», который тогда был гимном страны. В 1937 году она была наречена Пушкинской, по случаю 100-летия со дня смерти А. С. Пушкина. И только сравнительно недавно этой улице вернули её историческое имя – Большая Дмитровка.

В XVI–XVIII веках её окрестности были заняты усадьбами князей Черкасских, Вяземских, бояр Салтыковых, Стрешневых, Шереметьевых. Во время московских пожаров 1812 года большинство здешних строений погибло в огне. А в XIX веке на улицу пришли другие хозяева. Купцы и предприниматели возводили здесь свои хоромы. К этому можно добавить, что одно время эта улица слыла «клубной»: на ней одновременно функционировали Дворянское собрание, Английский и Купеческий клубы.

У московских истоков Большой Дмитровки стоит уникальное здание-дворец, известное в последе время, как Дом Союзов (Б. Дмитровка д. 1/6). Этот дворец является выдающимся архитектурным памятником русского «классицизма», но славен он не только этим. Это здание служило одним из самых известных и популярных центров российской, советской культурно-общественной и политической жизни последние лет 300.

Все эти годы этот дом/дворец/ концертный зал/политический клуб выполнял функции своеобразного представительства Москвы, олицетворял её гостеприимство и великолепие, слыл притягательным местом для широкой московской общественности как при капитализме, так и социализме, и только теперь – во времена демократического передела государственной собственности – его положение, к сожалению, продолжает оставаться неопределенным. Удобный покров коммерческой тайны надежно скрадывает его нынешний статус и будущее. Речь идет о Колонном зале дома Союзов, – как его чаще всего называли в эпоху СССР.

До 1917 года в этом здании, построенным и перестроенным Матвеем Казаковым во дворе старинной усадьбы московского генерал-губернатора князя Долгорукова, размещалось Благородное собрание московского дворянства, которое в складчину оплатило строительство этого здания. Поскольку в те времена построенное здание не могло быть причислено к общественной собственности, – правовые нормы тех лет такой вид собственности не предусматривали, – оно было оформлено, как собственность князя Голицына – старшины Благородного собрания московских дворян. Авторитет и известность этого заведения были настолько велики в те времена, что император Александр I изъявил желание вступить в члены этого собрания и повелел называть его российским, а Александр II произнес здесь историческую речь, призвав дворянство к отмене крепостного права. Около 50 раз выступал здесь В. И. Ленин.

Творение Казакова было замечательным как с архитектурной, так и с функциональной точек зрения, и до революции 1917 года служило своеобразным клубом московской интеллектуальной и деловой элиты. Вход туда был разрешен не только представителям дворянского сословия, но и купцам, творческой интеллигенции, иностранцам.

Помимо двух великолепных залов – Большого (Колонного) и Малого (Октябрьского) – в этом здании находились первоклассный ресторан и богатейшая библиотека. Большой зал, опоясанный внушительной колоннадой, площадью почти 1000 квадратных метров мог спокойно вместить на своем танцевальном полу до 500 пар. А. Пушкин на балах в Колонном зале встречался с Н. Гончаровой, украшающей «невест обширный полукруг».

Высота этого зала в 14.5 метров с плоским деревянным потолком обеспечивала качество звука, присущее лучшим оперным театрам мира. Балы и маскарады здесь чередовались с регулярными концертами классической музыки. Этот дом, кстати, стал первой московской филармонией. Здесь дирижировали Чайковский, Рахманинов, Рубинштейн, Скрябин – задолго до появления московской консерватории. В залах этого здания пели Шаляпин, Собинов, Нежданова, позднее – Лемешев с Козловским, Утесов, Шульженко и Магомаев.

После октябрьской революции постановлением Военно-революционного комитета от ноября 1917 года это здание было передано «в распоряжение Совета профессиональных союзов», отсюда произошло и название – «Дом Союзов». При советской власти этот «Дом» использовался для проведения различных съездов, собраний, конференций, чередуя их с частыми общедоступными концертами.

Регулярно проходившие концерты и выступления в Доме Союзов в дотелевизионное время миллионы россиян слушали по радио: по решению новых властей наиболее интересные из них, как правило, передавались по сети Всесоюзного радио. Слушали россияне и радиотрансляцию судебных процессов над «врагами народа», которые проходили в Колонном зале в 1936–1937 годы. Приходили суда москвичи и гости столицы – отдать свой последний долг партийным и государственным деятелям страны, её военачальникам, деятелям науки и культуры. Колонный зал дома Союзов служил местом такого прощания с ушедшими из жизни выдающимися представителями советской партийной и государственной элиты. Интересно, что начало этой традиции, закончившейся похоронами генерального секретаря ЦК КПСС Ю. Андропова, было положено гражданской панихидой по русскому революционеру, теоретику анархизма Петру Алексеевичу Кропоткину, гроб с телом которого, до захоронения на Новодевичьем кладбище, был выставлен в Колонном зале для прощания 11–12 февраля 1921 года.

У меня, наверное, как и у сотен, если не тысяч москвичей, существуют свое сугубо личное отношение к Дому Союзов. Ведь я жил на Пушкинской улице (Б. Дмитровке), много раз бывал в этом доме по самым различным поводам. Начались мои отношения с Домом Союзов с самовольного путешествия туда, за что, как уже сообщалось, я понес суровое наказание. Естественно, за несанкционированный поход вдоль всей Пушкинской вплоть до Дома Союзов человека, которому еще не исполнилось и четырех лет, стоило наказать.

Мои более светлые и приятные воспоминания о Доме Союзов приходятся на первые послевоенные годы. Тогда в дни школьных каникул в январе каждого года для московских школьников здесь традиционно устраивались новогодние праздники – встречи Нового года. Билеты на посещение Новогодней ёлки в Колонном зале Дома Союзов распределялись по московским учреждениям и предприятиям. Мне везло, я несколько раз в те годы попадал на эти ёлки. Конечно, дед Мороз и Снегурочка в красочных костюмах и с хорошо поставленными громкими голосами, выступая в громадном зале с колоннами, в центре которого стояла гигантская наряженная елка, производили впечатление. Однако их чрезмерные усилия направить энергию ребячьей массы в чинное вождение хороводов и разгадывание предсказуемых шарад нравилось далеко не всем. Школьно-дворовая вольница не терпела назидательности и покровительственного поощрения авторитетов, пусть даже и сказочных. Вместо участия в таких рафинированных и пресных развлечениях можно было пошататься по лабиринту комнат и залов этого дома, в которых также были развлекательные аттракционы, но без помпезной парадности центрального зала. Для большинства ребят кульминационной вершиной новогоднего праздника в Колонном зале Дома Союзов служил подарок, который выдавался на выходе по предъявлению пригласительного билета. В коричневом, бумажном пакете счастливый обладатель билета получал: пряник или вафли, несколько конфет и 5–6 штук мандарин, которых большинство ребят видело впервые. Праздничные Новогодние ёлки в Колонном зале Дома Союзов и мандарины – нежно-оранжевые, необычайно вкусные плоды солнечного юга – именно в такой ассоциации отложились у меня школьные воспоминания о Доме Союзов.

Последний раз в Колонном зале я побывал в середине 90 годов прошлого века. Там проходило годовое собрание Российского Совета промышленников и предпринимателей, куда в качестве гостей пригласили руководителей Британо-российской торговой палаты, где тогда работал. На это заседание вместе со мной пришла директор палаты англичанка Эн Вон. Во время выступлений она все время вертела головой, пытаясь разглядеть что-то под потолком. На мой вопрос, что она там ищет, она ответила, что где-то читала, что во время расстрельных процессов, которые проходили в этом зале в середине 30-х годов, Сталин приходил послушать выступления своих бывших коллег по партии, но сидел где-то наверху, невидимый для присутствующих.

Последние лет десять в этом здании бывать не приходилось. Насколько мне известно, ни радио, ни телевидение последние годы не транслировали каких-либо концертов из Колонного зала. О новогодних елках говорить не приходиться. Как долго таинственное молчание будет окружать этот исторический памятник, пассивно застывший в центре Москвы, не решаясь объявить о своем новом статусе и хозяевах?..

«За сотни лет со времени появления Благородного собрания ни при феодализме, ни при капитализме, ни при социализме никто не делал коммерческой тайны, никто не скрывал, кому принадлежал всем в Москве известный дом, – справедливо отмечает известный писатель и историк Москвы Лев Колодный и продолжает: – Сначала, напомню, им владел князь Долгорукий, после перестройки Казакова здание оформили на князя Голицина. Екатерина I передала владение в собственность московских дворян. Александр I придал дому статус Российского собрания, финансировал его. Президиум Московского Совета признал хозяином профсоюзы. Фактически, Дом союзов служил городу Москве, народу, который заполнял по вечерам анфиладу роскошных залов.

Какой повелитель закрыл двери дома для всех после демократической революции? Почему директор считает секретом метаморфозу, случившуюся в центре Москвы в теснейшем соседстве, стена к стене, со зданием Государственной думы в Охотном ряду? И кто же раскроет коммерческую тайну Дома Союзов?»[5]5
  Л. Колодный. Куда пропал Колонный зал? М.: Московский комсомолец 16 марта 2006 г.


[Закрыть]

Прошло уже несколько лет, но ответов на поставленные вопросы московская общественность все еще не получила.

Подождем еще. А пока давайте пройдемся от Колонного зала вверх по Большой Дмитровке. Посмотрим, как она изменилась со времен моего первого путешествия по Пушкинской улице в Дом Союзов в 1938 году.

Вспоминаю свою бабушку: она всегда называла нашу улицу Дмитровкой, когда та называлась Пушкинской. Теперь я её понимаю, потому что для меня эта улица навсегда останется Пушкинской, хотя теперь она опять Б. Дмитровка.

По Большой Дмитровке – вдоль по Пушкинской

Георгиевский переулок ограничивает служебный комплекс Дома Союзов. На углу этого переулка и Б. Дмитровки стоит приземистое одноэтажное здание с позолоченными башенками, убегающими по крыше вдоль переулка (№ 3/3). Построенное в 1888 году в псевдорусском стиле, это здание претендует на сходство с неким сторожевым сооружением, вроде бы совсем неуместным для этого места. Но это сейчас так кажется. В прошлом именно для такой застройки имелись все основания. Ведь переулок не случайно назван Георгиевским. Здесь находился старинный Георгиевский женский монастырь на том месте, где сегодня стоит общеобразовательная школа, в прошлом носившая номер 179, которую нам, ученикам школы № 170, в свое время всегда ставили в пример по показателям соблюдения правил поведения на уроках.

Во времена далекого прошлого рядом с монастырем была построена церковь. Напротив неё находились палаты царских сановников Голицыных и Троекуровых, что вроде бы оправдывало строительство по соседству дома-крепости. Но и это предположение не верно. Угловой дом в Георгиевском переулке изначально, как ни странно, предназначался для первой в Москве электростанции, которая начала свою работу в 1888 году. Называлась она Городская или Георгиевская. Её мощность составляла всего 600 киловатт, а радиус действия всего около двух километров. Все оборудование станции ограничивалось шестью паровыми котлами и четырьмя паровыми машинами. Построило эту станцию «Общество электрического освещения», дочернее предприятие фирмы «Сименс и Гальске». В то время электростанции такой мощности Москве было вполне достаточно. Дороговизна электроэнергии и соображения собственной безопасности отпугивали москвичей от новоявленного источника света, тепла и энергии. Многие тогда считали, что электрический свет вреден для глаз, да и вообще для здоровья человека. После революции это здание стали использовать для проведения технических выставок, затем под первый парк-гараж московских маршрутных автобусов английского производства. Сегодня здесь Московский государственный выставочный зал «Новый Манеж» – «государственное бюджетное учреждение культуры г. Москвы».


Здание первой электростанции г. Москвы. Ныне выставочный зал «Новый манеж» на Б. Дмитровке

Продолжение этого дома вдоль Б. Дмитровки также связано с Георгиевским переулком, вернее с тем, каким он был в прошлом. Небольшой трехэтажный дом предназначался для проживания священнослужителей местного прихода. В наши дни здесь разместилось современное заведение общественного питания.

Следующее здание № 5 – отреставрированный бывший доходный дом, первый этаж которого занят кафе или рестораном. Это здание «прославилось» тем, что в его подъезде находился секретный «почтовый ящик» полковника Пеньковского, завербованного иностранными разведками. В этом подъезде был арестован сотрудник одной из иностранных дипломатических миссий, пришедший забрать из тайника за батареей материалы, заложенные Пеньковским.

С тыльной стороны между этими домами, непонятно каким образом, втиснут дом № 5А. Этот новодел почти касается соседних домов своими стенами, как бы убеждая их раздвинуться, освободить необходимое жизненное пространство. Такая уплотненная конфигурация строений представляется логически объяснимой, когда видишь, что здесь разместилась Ассоциация адвокатов России. Искусство владения деловым языком и нужными связями способно и не на такие свершения.

На другой стороне Большой Дмитровки находится хорошо известный москвичам театр оперетты – «Московская оперетта», так он официально называется. В 1893 году купец Солодовников – владелец расположенной на этом месте усадьбы, распорядился перестроить существовавшее жилое помещение в театральное заведение. Через три года в новом театре начала ставить свои спектакли частная опера Саввы Мамонтова. Именно на мамонтовской сцене состоялся московский дебют Федора Шаляпина, оперными спектаклями здесь дирижировал Сергей Рахманинов, декорации оформляли Левитан, Серов, Поленов, братья Васнецовы. Однако вскоре этому театру пришлось пережить ряд неудач, завершившихся пожаром, в результате которого он полностью выгорел. Только через два года во вновь отстроенном здании театра смогла обосноваться труппа антрепренера С. И. Зимина. Интересно, что и после революции театр Зимина не прекратил своей работы, правда, он стал «государственным». В нем выступала Айседора Дункан, когда она в 20-х годах приезжала на гастроли в Россию. Использовалось данное театральное помещение и как филиал Большого театра. Помнится, нас, школьников, организованно водили сюда на оперу «Снегурочка». С 1961 года здесь работает Московский театр оперетты, в репертуаре которого теперь преимущественно иностранные «мюзиклы».


Театр «Московская оперетта» на Б. Дмитровке

Камергерский переулок

Вот мы и добрались до ставшего недавно пешеходным Камергерского переулка, пересекающего Б. Дмитровку и уходящего вниз под горку уже под названием Кузнецкий Мост. Этот московский переулок назывался в прошлом по-всякому: Спасским, Старогазетным, проездом Художественного театра, а в наши дни ему вернули последнее дореволюционное наименование, которое он получил по «средневзвешенному» должностному уровню чинов большинства местных домовладельцем.

Камергерский переулок – место историческое. Здесь находился один из первых отелей Москвы – гостиница Ипполита Шевалье, в ресторане которого, по свидетельству писателя и историка Москвы А. Васькина: «Островский обедал, Чаадаев ужинал, а поэт Некрасов пил минеральную воду». Теперь это здание перестроено в элитный жилой дом.

Участок земли, где сегодня стоит Московский художественный театр имени А. П. Чехова, в конце XVIII века был частью усадьбы князя П. Одоевского. Хоромы этой усадьбы сгорели в московском пожаре 1812 года. Только в 1882 году архитектор М. П. Чичагов по заказу Лианозова – тогдашнего владельца этой земли – переделал имевшееся здесь жилое строение в театр. Свой первый спектакль в нем дал театр Корша, позже перебравшийся в специально выстроенное для него помещение в Петровском переулке. Следующий домовладелец – хозяин Эстрадного театра Шарль Омон переделал зрительный зал, украсив его пышным интерьером. Аляповатую отделку этого помещения пришлось позднее демонтировать по решению К. Станиславского и В. Немирович-Данченко, снявших на деньги С. Мамонтова это помещение для Художественно-общедоступного театра.

Архитектор Федор Шехтель, по проектам которого в Москве в конце позапрошлого начале прошлого веков были построены Ярославский вокзал, кинотеатр «Художественный», гостиница «Боярский двор» на Старой площади (резиденция Администрации Президента России, а до неё здесь находился Международный отдел ЦК КПСС), дворец Саввы Морозова на Спиридоновке (Дом приемов МиД РФ) и еще добрый десяток других московских особняков, безвозмездно перепланировал это помещение. Он превратил его в идеально место для выступлений драматического театра, снабдив его, в частности, вращающейся сценой, что тогда было новшеством для театрального мира. Шехтелю принадлежит и авторство широко известного символа МХАТа – парящей чайки, вынесенной на сценическую занавес.


Был МХАТ им. А. М. Горького стал МХТ им. А. П. Чехова

Известный скульптор Анна Голубкина изваяла барельеф «Пловец» над правым входом в здание нового театра. В результате, как сказал Станиславский, «вертеп разврата превратили в изящный храм искусств». 25 октября 1902 года здесь состоялась первая премьера – «Мещане» М. Горького.

В наше время Московский художественный академический театр имени А. М. Горького (МХАТ) – единый театр со своим филиалом в Петровском переулке, был общедоступным «храмом искусств». В старших классах мы довольно часто посещали спектакли этого театра. Билеты на «галерку» свободно продавались в кассах театра в день спектакля, и стоили они вполне доступно. Моему поколению повезло увидеть вживую почти всех корифеев начальной труппы этого театра, не затрачивая при этом особых усилий и средств.

Для жителей Пушкинской улицы и её окрестностей, входивших в административные границы Свердловского района г. Москвы, МХАТ, вернее его ведущая актриса – Алла Константиновна Тарасова, была «своим» человеком. По словам знатока истории театра Виталия Вульфа, в 1937 году после премьеры постановки «Анна Каренина» в зале кричали: «Да здравствует Сталин! Да здравствует Тарасова!». За эту роль Тарасовой было присвоено почетное звание народной артистки СССР, она была награждена орденом Трудового Красного Знамени и выдвинута депутатом Верховного Совета СССР по Свердловскому избирательному округу г. Москвы. А. К. Тарасова неоднократно переизбиралась депутатом в Верховный Совет СССР, и каждый раз в период избирательных кампаний стены подъезды домов Пушкинской улицы обклеивались её портретами с краткими биографическими данными. Народ должен был знать своих депутатов. Правда, в её обнародованных данных ничего не говорилось о родном брате, служившем в армии Деникина, о сестре, проживавшей в Париже. Этого народу знать не следовало. Об этом знали те, кому положено.

Со стороны Б. Дмитровки Камергерский переулок открывают два представительных здания. Одно – эффектное здание в неоклассическом стиле – бывший доходный дом № 5/7. Он был построен по проекту архитектора В. А. Величкина в 1913 году по заказу князя С. М. Оболенского и Е. А. Обуховой, дальних наследников усадьбы Стрешневых, занимавшей всю прилегающую территорию между Б. Дмитровкой и Камергерским переулком. В доме 5/7 в 1920 году проходила первая всероссийская шахматная олимпиада, которую выиграл будущий чемпион мира А. А. Алехин. На первом этаже этого дома в 1945 году открылся магазин «Дом педагогической книги», который существует и по сей день, правда, не только благодаря продажам книг. В этом доме жили знаменитый тенор Большого театра Л. Собинов, известные артисты МХАТа М. Прудкин, Н. Хмелев, писатель Лев Кассиль.

Если войти во двор дома № 5/7 со стороны Б. Дмитровки, то сразу наталкиваешься на строение 4. Это то, что осталось от родовой усадьбы бояр Стрешневых, состоявших в родстве с Романовыми. В 1808 году хозяйкой этого особняка становится генеральша Елизавета Петровна Глебова-Стрешнева. Именно здесь в трехэтажном особняке, как считают исследователи творчества поэта, А. С. Пушкин в 1830 году проиграл известному карточному игроку В. С. Огонь-Доганскому крупную сумму денег, которую по частям выплачивал вплоть до самой смерти. Этот проигрыш и сопутствующая эмоциональная атмосфера азартной карточной игры, как полагают, были использованы поэтом при работе над сюжетом «Пиковой дамы».

Но это еще не все. В этом доме в 1866 году семья Л. Н. Толстого снимала 6-ти комнатную квартиру. Здесь писатель работал над своей рукописью «Война и мир». Его жена, Софья Андреевна, писала в своем дневнике об этом времени: «Вся жизнь шла хорошо, я все любила в Москве, даже нашу Дмитровку и нашу душную гостино-спальню и кабинет, где Лева лепил свою красную лошадь и где сидели, бывало, вдвоем вечера».


Во дворе дома 5/7 по Б. Дмитровке стоит и разрушается строение 4. Здесь бывал А. Пушкин, жил Л. Толстой, заходил А. Чехов с Ф. Шехтелем

И это еще не все. В разное время и по разным поводам в этом доме бывали Аксаков и Тютчев, Катков и Успенский. В 80-х годах позапрошлого века в нем располагалась редакция сатирического еженедельника «Будильник», постоянным автором которого был А. П. Чехов, а рисунки в журнал делал молодой Федор Осипович Шехтель под псевдонимом «Финь-Шампань».

В настоящее время этот особняк с таким историческим прошлым находится в аварийном состоянии, что особенно бросается в глаза, если обойти вокруг него: кровля частично разрушена, ряд окон забит досками, стены прорезают глубокие трещины. Что ждет его в ближайшем будущем – неизвестно.

В советские времена в доме на другой стороне Камергерского переулка – номер 6/5 – также был еще один книжный магазин, но уже «Политической книги». В начале нашего столетия в этом помещение открылся ресторан с вызывающим названием «Сено», но долго не продержался. После его закрытия это помещение снова занял ресторан, но под более функциональным наименованием – «Китайская деревня».


Начало Камергерского переулка. Магазин «Педагогической книги»

В следующем по порядку доме № 6 в послевоенные годы жил и работал композитор Сергей Прокофьев, о чем свидетельствует мемориальная доска у подъезда дома. Композитор поселился здесь в 1947 году, а умер 5 марта 1953 года, в один день со Сталиным. Сквозь оцепления, поставленное в связи с похоронами Сталина, тело которого для прощания было выставлено в Колонном зале дома Союзов, гроб для покойного Прокофьева удалось сюда провезти только председателю Союза композиторов СССР Тихону Хренникову, которому смог это сделать благодаря своей должности, приравненной к статусу министра правительства.

В этом же доме в мои школьные годы в одной из коммунальных квартир проживало семейство Иванникововых, сын которых Алексей учился в одном классе со мной, а с 8 по 10 класс я с ним сидел за одной партой. Несмотря на свой скромный облик, по бытовавшим в наше время представлениях об экстерьере молодого человека, Леша обладал такими качествами, которые выделяли его из 40 представителей нашего класса. Главным, с нашей точки зрения, было его умение кататься на коньках. Катание на коньках было основным и самым доступным для нас развлечением в зимнее время. Поход на каток в наши дни – а их заливали во всех московских парках, стадионах – был по существу советской альтернативой выхода подрастающего поколения в свет, – редкой возможностью общения молодежи в условиях всеобщего раздельного обучения мальчишек и девчонок.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю