Текст книги "Пещера ужасов (СИ)"

Автор книги: Юрий Нестеренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Они сидели в машине перед домом Джейн. Девушка не спешила прощаться, но и ничего не говорила. Пауза затягивалась.

– Слушай, – сказал вдруг Майк, – ты ведь, между прочим, так и не ответила на мой вопрос.

– Какой?

– Ты же не собираешься возвращаться в эту чертову «пещеру»?

– Почему ты так решил? – встрепенулась Джейн. – В смысле, что я туда собираюсь?

– Сама сказала – мы, мол, не все еще там видели. Хотя по-моему, видели больше, чем достаточно. И еще ты возмущалась, когда я выбросил твой билет.

– Ну а если бы я и впрямь хотела рассмотреть там все получше, что с того? В первый раз все это было неожиданно… а теперь, зная, к чему присматриваться, где там должны быть швы или зеркала, как ты говоришь…

– Не вздумай!

– Почему? Ты же сам сказал – не может быть, чтобы там что-то было по-настоящему?

– Нет, конечно.

– Ну так и почему нет?

– А почему да? Зачем тебе это?

– Любопытно.

– Любопытство погубило кошку… – проворчал Майк.

– А я не Кэт, я Джейн, – попыталась отшутиться девушка. – Нет, ну в самом деле. Признайся – ты ведь тоже подозреваешь, что там что-то нечисто?

– Ничего я не подозреваю! А если бы и подозревал, обратился бы в полицию, а не пытался что-то разнюхивать самостоятельно.

– Так все-таки, есть, что разнюхивать?

– Нету! То есть в криминальном смысле нету. А так – всякие фокусники не любят, когда посторонние пытаются узнать их секреты. Недаром там запрещено фотографировать и все такое… И вообще, мне не хочется думать, что моя подруга – извращенка, которой нравятся подобные мерзости.

– Боишшшься? – страшным голосом прошипела Джейн; впрочем, хотя она и старалась шутить, беззаботности в ее тоне не чувствовалось. – Ну ладно, ладно, успокойся. Не полезу я туда ничего разнюхивать. Это просто аттракцион с актерами и манекенами. Доволен?

Майк что-то пробурчал в ответ. По правде говоря, он не был полностью удовлетворен ее словами.

Воскресенье они вновь провели вместе, и на этот раз все прошло гораздо лучше, включая погоду. Они ездили на озеро, и хотя вода была еще слишком холодной, чтобы купаться, нежиться под солнцем на берегу можно было вволю. О «пещере» и вообще минувшем дне, словно по молчаливому уговору, не вспом инали.

В будние дни следующей недели они не встречались, лишь пару раз перезванивались вечером. В кафе, где летом работала Джейн, заболела одна из официанток, и ее смены пришлось распределить между остальными; Джейн была не против дополнительно подзаработать, но приходила домой поздно и полностью вымотавшись. Майк, в свою очередь, сутками не вылезал из отцовской автомастерской, куда пригнали «Тандербёрд» 1967 года; машина была в прескверном состоянии, нынешний владелец приобрел ее чуть ли не на свалке, и юноша возился с ней, возвращая ее к жизни, с неменьшим энтузиазмом, чем со сборными моделями в детстве. О луна-парке он больше не думал, да и, по правде говоря, о своей девушке вспоминал намного реже, чем она бы одобрила. Поэтому, когда поздно вечером в пятницу раздался звонок, и в окошечке высветился знакомый номер, первой мыслью Майка было – «ох черт, мы ведь не договорились о планах на уик-энд…» Джейн всегда звонила или с домашнего, или с рабочего – мобильного телефона у нее не было.

Но это оказалась не Джейн, а ее мать.

– Майк? Моя дочь с тобой?

– Н-нет, миссис Трентон.

– Это точно? Может, она не хочет, чтобы я знала, что она задержалась у тебя так поздно? Скажи мне правду, Майк, я действительно очень волнуюсь. Уже почти полночь…

– Нет, я правда не знаю, где она. В последний раз мы с ней беседовали позавчера, и она ничего не говорила о своих пятничных планах… Может, она все еще в своем кафе? Поздняя смена? Вы же знаете, у них там сейчас…

– Нет, я уже звонила туда. Клэр сегодня снова вышла на работу, так что никаких дополнительных смен больше нет. Джейн закончила работу еще в шесть часов.

– И никому не сказала, куда собирается?

– Нет. Майк, вы ведь не поссорились?

– Поссорились? Вовсе нет. Почему вы так подумали, миссис Трентон?

– Джейн была какая-то странная в эти дни. Я думала, это из-за того, что она устает на работе… но теперь мне кажется, она задумывалась о чем-то, что ее беспокоило. Ты не знаешь, что это могло быть? – в последней фразе Майку почудились напористо-обвинительные нотки.

– Нет… – ответил он, чувствуя, как разливается холод в животе, и миссис Трентон, конечно же, сразу уловила неуверенность в его голосе.

– Это точно, Майк? – вновь спросила она уже с угрозой.

– Если вы подозреваете, что она беременна или что-то в этом роде, то мой ответ – нет, это не так. Во всяком случае, не от меня, – ответил он резче, чем хотел, и тут же задумался: а что, если у Джейн и впрямь появился кто-то еще? Но вместо естественной при такой мысли (ничем, впрочем, не подкрепленной) ревнивой злости он вдруг почувствовал, что это был бы еще не худший вариант. Вот только, увы – увы! – дело вовсе не в мифическом сопернике. Потому что на самом деле…

Нет. Не может быть. Это просто дурацкий аттракцион, вот и все. Не говоря уже о том, что он сам выкинул ее билет… но кто ей мешал потратить десять долларов на новый?

– Луна-парк, – сказал Майк, сам удивляясь хриплому звучанию своего голоса.

– А? – миссис Трентон, распространявшаяся о том, как сильно она волнуется, потому что Джейн никогда раньше не позволяла себе так вот исчезать, не предупредив, да и не с кем ей… – прервалась на полуслове. – Что ты сказал? Какой парк?

– В прошлую субботу мы были с ней в передвижном луна-парке. Там есть такой павильон, «Пещера ужасов»… Джейн ничего об этом не говорила?

– Нет… а какое это имеет отношение?

– Мне кажется, она снова пошла туда. Я говорил ей, чтобы она этого не делала, но она…

– Пошла покататься на аттракционах? И ее нет уже столько времени? Во сколько закрывается этот луна-парк?

– Не знаю. Мне кажется, это не просто аттракцион. Надо звонить в полицию.

– А то ты не знаешь этих полицейских! Они пальцем не шевельнут, пока не пройдет несколько дней! Подумаешь – девушка не ночует дома, что такого! Они не понимают, что Джейн никогда… Что значит – не просто аттракцион? – перебила сама себя миссис Трентон. – Там что-то… опасное? Противозаконное?

– Хм… – смутился Майк, сообразив, как его рассказ прозвучит для полицейских. И впрямь – как ребенок, испугался каких-то актеров и манекенов, нафантазировал черт знает чего без единого доказательства… бред в чистом виде!

Но ведь Джейн действительно пропала!

– Ждите меня, – велел он перепуганной женщине. – Я подъеду через несколько минут, и мы вместе поедем в участок.

С тех пор, как миссис Трентон девять лет назад развелась с мужем, ее мнение о мужчинах не претерпело заметных улучшений. И хотя она и смирилась, как с неизбежным злом, с тем фактом, что у ее дочери появился бойфренд, Майк в ее обществе всегда чувствовал себя под подозрением, словно вор-рецидивист, пришедший наниматься банковским охранником. Но теперь она, должно быть, покоренная его решительным тоном и не менее решительным видом, встретила его, как спасителя, который твердо знает, что делать, чтобы в самые кратчайшие сроки отыскать ее дочь целой и невредимой.

На сержанта Хопкинса, однако, решительный настрой юноши как будто не произвел впечатления. Вид у сержанта был усталый и не слишком приветливый; казалось, все без малого тридцать лет, отданных охране порядка, в этот вечер навалились тяжким грузом на его плечи. Выслушав сперва миссис Трентон, которая, естественно, не могла сообщить ничего определенного, он попросил ее подождать за дверью и пригласил к столу Майка.

– Слышал бы ты себя со стороны, – буркнул Хопкинс, дослушав рассказ, и даже его пышные седеющие усы обрели брюзгливо-презрительное выражение. – Комиксов начитался? По-твоему, какая-то банда похищает и убивает людей в луна-парке, прямо на глазах у сотен посетителей?

– Во-первых, не у сотен, – возразил юноша. – Говорю же, большинство даже не догадывается, что там есть этот павильон. А во-вторых, в том-то и дело – никому не придет в голову, что такое может быть по-настоящему!

– То, что ты описал, и не может быть по-настоящему. Знаешь, что такое «травмы, несовместимые с жизнью»?

– Конечно. То, что мы видели, наверняка какая-то бутафория. Но Джейн считала, что мы видели не все. Вагончики могут ехать разными путями. Там могут быть какие-то особые помещения… для специальных клиентов… ну, вы же знаете про всяких извращенцев, для которых снимают фильмы с настоящими убийствами и изнасилованиями? Вот и тут может быть что-то подобное! И пока мы тут с вами тратим время на разговоры…

– Пока что я слышал только твои беспочвенные фантазии. У этого луна-парка все в порядке с лицензиями. Все их аттракционы имеют соответствующие сертификаты безопасности…

– Убивать и мучить можно и вполне безопасными предметами! Не говоря уже о том, что по документам там может быть одно, а на самом деле…

– Да кто тебе сказал, что там кого-то убивают и мучают?

– Но Джейн пошла туда и пропала!

– Пока что она всего лишь запаздывает с возвращением домой. Формально у меня нет никаких оснований начинать розыски. Неформально… да, когда девушка впервые в жизни не приходит домой в обычное время, и об этом ничего не знают не только ее мать и подруги, но и ее парень – чаще всего это что-нибудь да значит. И, увы, нередко – что-нибудь скверное. Но даже если так – нет никаких оснований считать, что это как-то связано с луна-парком. Ты ведь сам сказал, она пообещала тебе больше не ходить туда?

– Ну да… но…

– Что «но»? Сейчас восемнадцать минут первого. Луна-парк уже закрыт. Дай мне хоть малейший повод вломиться без ордера на частную территорию и обыскивать чужую собственность.

– Парень, – сказал Майк. – С длинными черными волосами. Лет двадцати пяти. Немного похож на индейца. Числится у вас такой в розыске? Мы видели, как он въехал в «пещеру», но назад выехал только пустой вагончик, забрызганный красным.

– Нет, – без промедления ответил Хопкинс.

– Вы уверены? Вы даже не проверили никакие сводки.

– Майк, не учи меня делать мою работу. У нас не такой большой город. Любое исчезновение здесь – чрезвычайное событие.

– И что – за время, что луна-парк здесь, в городе никто не исчезал? Если не считать Джейн.

– Я не обязан обсуждать с тобой служебную информацию.

– Выходит, кто-то все-таки пропал! Сержант, я же пытаюсь помочь!

Хопкинс несколько секунд скептически смотрел на Майка. Затем нехотя буркнул:

– Не вздумай трепаться об этом. Если пресса поднимет шум, это может повредить делу. Да, мы расследуем одно исчезновение, но оно не подходит под твое описание. Это ребенок.

– Мальчик одиннадцати лет?

– Откуда ты знаешь?

– Его зовут случайно не Сирил Паркер?

– Нет.

– Он черный?

– Нет, белый. Выходит, ты угадал только с возрастом.

– Когда он исчез?

– Все, хватит. Я и так сказал тебе больше, чем следовало. Возвращайся домой и ложись спать. Может быть, к утру твоя девушка все-таки объявится. Может быть даже, она уже дома в эту самую минуту.

– А если нет?!

– Тогда с утра я наведаюсь в луна-парк, как только он откроется, и посмотрю, что из себя представляет эта твоя пещера. Доволен? Хотя я совершенно уверен, что это ложный след.

Майк отвез домой плачущую миссис Трентон (ее дом, конечно, по-прежнему был темен и пуст), но сам вовсе не намеревался ложиться спать. Он заехал к себе лишь затем, чтобы прихватить ключи от автомастерской. Там он тоже пробыл недолго, выйдя оттуда с ножницами по металлу и внушительного вида кувалдой. У его отца был пистолет, но, увы, хранился дома в запертом сейфе. Сказав себе еще раз, что этот идиотский героизм – либо бессмыслица, если его подозрения вздорны, либо самоубийство, если они оправданы, Майк бросил инструменты на сиденье и поехал на окраину, к печально известному пустырю, где теперь расположился луна-парк.

Свернув с шоссе, он припарковал машину на пустой площадке перед запертыми воротами. Сюда еще доставал свет одинокого фонаря, оставшегося позади, но сам луна-парк был погружен во тьму безлунной ночи; вся разноцветная иллюминация, ярко сиявшая здесь в вечерние часы, была погашена, и за высокой сетчатой оградой лишь смутно угадывались силуэты неподвижно застывших аттракционов. Символизировавшие беззаботное веселье днем, сейчас они рождали неуютное чувство чего-то враждебного и зловещего. Все эти металлические штанги и кронштейны качелей-каруселей походили не то на гигантские паучьи лапы, не то на щупальца чудовищ, распростертые в ожидании жертвы.

Майк некоторое время постоял перед воротами, позволяя глазам привыкнуть к темноте. У него был с собой фонарик, засунутый в карман джинсовой куртки, но юноша не собирался включать его без крайней необходимости, чтобы не выдать себя. Из темноты за воротами не доносилось ни звука; луна-парк казался полностью вымершим. Интересно, живут ли работники в своих трейлерах, или раскошелились на номера в местном мотеле? Майк вспомнил, что видел стоящие трейлеры как раз рядом с «Пещерой»…

Прокладывать себе путь через запертый вход он не стал. Если тут имеется какая-нибудь сигнализация или система наблюдения, то наверняка именно здесь. С другой стороны, разрезая металлическую сетку со стороны «Пещеры», он рискует привлечь внимание шумом, да и не подобраться туда – там же и снаружи все заросло кустами… так что лучше всего проникнуть в парк где-нибудь посередине. С этой мыслью, держа ножницы в одной руке и кувалду в другой, он пошел вдоль ограды, стараясь как можно неслышнее ступать по сухой траве.

Завернув за угол, он двинулся прочь от дороги, оставшейся за спиной. Пройдя несколько десятков ярдов, он остановился. Сюда не доставал уже никакой свет, и Майк вдруг почувствовал, как его пробирает дрожь. Проще всего, конечно, было бы списать ее на ночную прохладу, но Майк не стал врать самому себе – он понимал, что боится… на самом деле, до чертиков боится лезть туда, тем более в одиночку и со столь несовершенным вооружением. Но если Джейн действительно там, а эти полицейские дуболомы не собираются отрывать свои задницы от стульев…

Он смутно представлял себе, что будет делать, когда доберется до проклятого павильона. Лучше бы всего, конечно, найти доказательства для полиции и сразу вызвать помощь… Но, допустим, он проникнет внутрь и обнаружит, что манекены – действительно просто манекены. Что тогда? Докажет ли это, что все его подозрения – бред, или лишь будет означать, что то, что он ищет, спрятано слишком хорошо?

Он положил кувалду на землю и, взявшись обеими руками за рукоятки ножниц, начал перекусывать сетку. Ножницы щелкнули, и этот звук в ночной тишине показался ему выстрелом.

И почти тут же вспыхнул яркий свет фонаря, и резкий голос скомандовал: «Не двигаться!»

Майк замер с бешено колотящимся сердцем, лишь в следующий миг осознав, что луч бил не изнутри ограды, а справа.

– Брось эту штуку и держи руки так, чтобы я их видел. Теперь медленно повернись.

Фонарь, светивший теперь юноше прямо в лицо, слепил глаза, и все же Майк различил силуэт человека в форме и фуражке полицейского. Впрочем, мало ли кто может надеть форму…

– Сержант был прав, – удовлетворенно констатировал голос из темноты. – Он так и знал, что ты возомнишь себя Рэмбо и полезешь геройствовать. Ладно, парень, ты арестован за попытку незаконного проникновения. Ты имеешь право хранить молчание…

– Не меня! – воскликнул Майк, не пытаясь сдерживать раздражение. – Вы должны арестовать не меня, а их!

– Ладно-ладно, – произнес полицейский примирительным тоном, отстегивая от пояса наручники. – Надеюсь, у тебя хватит ума не буянить? И, если у тебя при себе пистолет, лучше скажи об этом прямо сейчас.

– Нет пистолета, – буркнул Майк. – А наручники – это обязательно? Я и так поеду с вами.

– Разумеется, поедешь. Давай сюда руки.

Двадцать минут спустя юноша вновь сидел перед Хопкинсом. Наручники с него, наконец, сняли.

– Ну и что мне с тобой делать? – вздохнул сержант. – Возбуждать дело по всей форме? Или надеяться на то, что мистер Доббинс ничего не узнает?

– Доббинс? – это имя показалось Майку смутно знакомым.

– Ну да. Робин Доббинс, владелец луна-парка.

– Роб Доббинс! Ну конечно! – воскликнул потрясенный Майк. – Сержант, неужели вы не помните?! Ведь это было при вас! Мальчик, которого изувечили крысы, когда он свалился в подвал скотобойни! В том самом месте! Его звали Боб Робинс! И не говорите мне, что это городская легенда!

– Нет, не легенда, – медленно произнес Хопкинс. – Я помню эту скверную историю. Ну и что?

– Как это что? Неужели вы не понимаете? Его друзья бросили его там, он лежал беспомощный, пока его ели заживо… неудивительно, если у него поехала крыша! И вот теперь он вернулся – вернулся, чтобы мстить нашему городу!

– Еще раз повторю – ты насмотрелся скверных ужастиков, – покачал головой сержант. – Во-первых, его зовут Доббинс, а не Робинс…

– Слегка изменил имя, только и всего. Лучше скажите – вы его видели? Или кто-то из ваших людей?

– Нет, у нас не возникало такой необходимости. Но…

– Думаю, его здесь никто не видел! – торжествующе воскликнул Майк. – Он слишком обезображен, чтобы показываться, и к тому же он не может ходить. Все контакты с городскими властями идут через какого-нибудь его заместителя…

– И все это, конечно, опять не подкреплено ничем, кроме твоей буйной фантазии. Ладно, парень. Посидишь до утра в камере, это для твоего же блага. Я понимаю, что ты не в себе из-за твоей девушки. Но тебе надо остыть и успокоиться, если не хочешь угодить в тюрьму уже по-серьезному.

После того, как за Майком захлопнулась тяжелая решетчатая дверь, он нехотя вытянулся на узкой казенной койке. Он не думал, что ему удастся уснуть, однако молодой здоровый организм вскоре взял свое, несмотря на все переживания.

Когда его разбудили, однако, в камере было еще темно; за окном еще только брезжил рассвет. Мутным со сна взглядом Майк уставился на стоящего над ним Хопкинса; затем вскочил с койки:

– Ее нашли?

– Пока нет, – покачал головой сержант. – Но знаешь, что я тебе скажу? Какой бы вздорной ни была твоя история, тебе удалось заронить сомнения в мою душу. Я позвонил учительнице пропавшего мальчика, не дожидаясь утра. Сирил Паркер – его одноклассник.

«Приводите друзей…»

– Он был его другом?

– В том-то и дело, что нет. Друзей мы уже опрашивали… Но учительница рассказала, что Джон, ну, пропавший, и Сирил не очень ладили. Не то чтобы серьезная вражда. Но Джон периодически подшучивал над Сирилом, а тому это, похоже, не слишком нравилось. До драк никогда не доходило. Возможно, потому, что Джон был сильнее…

– Угу. Тихоня отомстил по-другому. Пригласил своего врага в луна-парк…

– Пока это неизвестно. Мы обстоятельно поговорим с Сирилом, но – сам понимаешь, все эти права несовершеннолетних… Я попытаюсь разжиться ордером. Хотя, конечно, никаких доказательств у нас по-прежнему нет. Поэтому тебя я сейчас отведу к нашему художнику. Ты запомнил в лицо работников этого аттракциона? Сможешь их описать?

– Кое-кого да.

– Отлично. Идем. Если хоть один из них проходит по нашим картотекам…

Следующий час Майк провел в обществе полицейского художника, поясняя и уточняя его наброски, пока, наконец, не был полностью удовлетворен сходством рисунков с оригиналами. Художник попросил его подождать в комнате и вышел, унося листки. Майк полагал, что теперь ему позволят покинуть полицейский участок, но ожидание затягивалось.

Наконец снаружи послышались торопливые шаги, и дверь распахнулась. На пороге стоял Хопкинс с большим желтым конвертом в руке. Вид у него был весьма раздраженный.

– Вот что я тебе скажу, парень, – зло произнес он, направляясь к сидевшему у стола Майку. – Ты, похоже, и впрямь хочешь серьезных неприятностей. Пошутить захотелось, да? Ты понимаешь, что дача заведомо ложных показаний – это уголовное преступление?

– Ложных? Сержант, я рассказал все, что сам видел, клянусь! Какие могут быть шутки, если Джейн пропала!

– Возможно, об ее исчезновении ты знаешь несколько больше, чем говоришь, а? И пытаешься сбить нас со следа, выдумывая всякий вздор… хотя мог бы придумать и что-нибудь поумнее!

– Я не понимаю, о чем вы говорите!

– Не понимаешь? – Хопкинс вытащил из конверта два листка бумаги и шлепнул их на стол перед юношей. Слева был сделанный с его слов рисунок, справа – отпечатанная на принтере фотография. – Чертовски похоже, правда?

– Ну да! Тот самый клоун! Выходит, вы его знаете?

– Клоун Пого. Он же Джон Вэйн Гэйси. Убийца 33 человек. А это? – еще одно фото легло на стол.

– Кассир! Вылитый! И глаз также косит!

– Глаз у него искусственный. Это Хенри Лукас. Самый страшный маньяк в истории США и, возможно, мира. В суде были доказаны 11 убийств, но на самом деле их было не меньше трехсот. Сам Лукас говорил о шести сотнях.

– Так чего же вы ждете?! Значит, их там целая банда! Арестуйте их!

– Есть одна маленькая проблема, – Хопкинс растянул губы в издевательской улыбке. – Гэйси казнен в 1994 году. Лукас умер в тюрьме в 2001. И с другими, кого ты якобы опознал, та же история. Все это – американские маньяки-убийцы, и никого из них уже нет в живых. Того, кого ты назвал «гробовщиком», к примеру – аж с 1896 года. А теперь признайся, что просто нашел их фото в интернете и…

– Сержант, я понимаю не больше вашего, но я сказал вам правду! Я никогда особо не интересовался такими вещами! Из всех маньяков знаю разве что Джека Потрошителя…

– Его, положим, как раз никто так и не знает. Есть несколько версий, но…

В этот момент в дверь кабинета, оставшуюся открытой, заглянул другой полицейский с папкой в руке и позвал сержанта. Тот переговорил с ним в коридоре и вновь вернулся к ожидавшему в полной растерянности Майку. Теперь обескураженный вид был и у Хопкинса. Он протянул юноше еще одну фотографию:

– Узнаешь?

– Да! – воскликнул Майк. – Это тот самый парень, который не вернулся из пещеры! Я ничего не придумываю, честно!

– Он не из нашего города. О нем нет сведений уже больше недели, но искать начали только сейчас… – некоторое время он молча смотрел на юношу, затем продолжил: – Вот что я думаю. За свою службу я повидал немало лжецов, и если ты один из них, то, должно быть, самый искусный. Потому что я готов поспорить, что ты действительно веришь в то, что говоришь. Хотя, конечно, те, кого ты видел, не могут быть мертвыми убийцами. Но это может быть какая-то секта психов-подражателей, копирующих своих кумиров. Я все же постараюсь получить ордер. А ты снова пообщайся с нашим художником – только на сей раз опиши ему жертв. Может, всплывут еще совпадения…

На сей раз художник даже не успел закончить уточнение деталей, когда Хопкинс объявился снова.

– Есть ордер. Поехали, посмотрим на эту твою «пещеру». Гражданских вообще-то на такие операции брать не положено, но ты был там внутри, и твои показания могут быть полезны. Но будь осторожен, если начнется заварушка – не вздумай в нее лезть, понял? Так ты нам не поможешь, только навредишь.

Два полицейских «форда» стремительно промчались по озаренным первыми лучами солнца, но все еще пустым из-за слишком раннего часа улицам и лихо завернули на площадку со старым раскрошившимся асфальтом, где все еще сиротливо стояла машина Майка. Юноша выбрался наружу следом за Хопкинсом; два офицера вышли из второй машины.

До открытия луна-парка оставалось еще больше трех часов, так что его территория выглядела сквозь ограду столь же безжизненной, как и ночью – хотя неподвижно застывшие аттракционы уже не казались многорукими чудовищами. На сей раз полицейский, задержавший Майка ночью (его фамилия была Лоренс), сам сделал то, что помешал тогда сделать юноше – перекусил цепь, на которой висел замок, и они вошли. Майк тут же устремился вперед, но Хопкинс придержал его за плечо: «Показывай дорогу, но держись позади нас».

Они быстро шагали мимо пустых каруселей, запертых павильонов и закрытых киосков. Возле столба со схемой Майк остановился, чтобы лишний раз убедиться в том, что знал и так: «Пещеры ужасов» на ней не было. Хопкинс тоже обратил на это внимание.

– Туда, – уверенно показал Майк.

Они дошли до туалетов; полицейские окинули цепкими взглядами трейлеры и сарай «Только для работников» – никаких признаков обитаемости не было и там. Майк указал на проход в колючих зарослях. Полицейские с сомнением переглянулись; затем по команде Хопкинса четверо двинулись гуськом по узкой тропинке (Майк шел третьим, после сержанта). Лоренс, шедший первым, вытащил пистолет из кобуры.

– Если начнется стрельба, сразу падай на землю, – шепнул Хопкинс, на миг обернувшись к Майку. Впереди уже маячил выход из зарослей. Юноша почувствовал, как в животе у него сжимается ледяной комок…

– Ну и где? – раздался недоуменный голос Лоренса.

Хопкинс, вышедший на открытое пространство следом за ним, вновь обернулся к Майку, и теперь в его глазах снова был гнев. Но юноша даже не заметил этого. Он в полном ступоре пялился на открывшееся ему зрелище.

Перед ними было именно то, что он ожидал увидеть неделю назад, когда впервые обнаружил эту тропку в зарослях. Стихийная свалка. Свободный от кустов пятачок был завален мусором – причем, похоже, этот мусор начал скапливаться здесь задолго до появления луна-парка. Старая покрышка, какие-то бурые от грязи канистры, ржавые жестяные банки, битые стеклянные и раздавленные пластиковые бутылки, размокший картон, черные полиэтиленовые пакеты, рваная и скомканная бумага… Никаких следов павильона.

Майк повернул голову направо, туда, где была касса. Ее тоже не было. На ее месте торчала насквозь проржавевшая, глубоко вросшая в землю железная бочка.

– Ну и как ты это объяснишь? – осведомился сержант.

– Да, как вы это объясните? – холодно спросил новый голос сзади.

Все четверо обернулись. На тропинке, там, где она выходила из кустов, стоял худощавый джентльмен лет сорока пяти, в костюме-тройке и при галстуке. Его водянисто-голубые глаза переходили с одного лица на другое и остановились на Хопкинсе, опознав в нем главного.

– Кто вы такой? – спросил тот не слишком любезным тоном.

– Робин Доббинс. И если на законно арендуемую мной территорию вторгается вооруженная полиция, вскрывая ворота, я хочу, по крайней мере, знать, в чем дело.

С пальцами у него определенно было все в порядке, и с ногами тоже. Правую щеку, правда, слегка портил небольшой шрам, но он никак не походил на следы укусов. Скорее – последствие какой-нибудь драки в бурной молодости.

– Вот ордер, мистер Доббинс. Могу я, в свою очередь, взглянуть на ваше удостоверение личности?

Доббинс с усмешкой вытянул из кармана пиджака пластиковую карточку водительской лицензии. Сержант изучил документ и вернул владельцу.

– Итак? – осведомился владелец луна-парка.

– Как давно здесь демонтирован павильон, мистер Доббинс?

– Какой павильон?

– «Пещера ужасов».

– У нас нет такого павильона. И никогда не было. Вы видели схему парка?

– Мы знаем, что его нет на схеме. Но этот молодой человек утверждает, что был там. И более того – видел, как там исчез человек, которого мы разыскиваем, как пропавшего.

Доббинс презрительно покосился на Майка, затем вновь перевел взгляд на Хопкинса:

– А если он скажет, что на территории моего луна-парка его похитили инопланетяне, вы ему тоже поверите?

– А откуда, по-вашему, я знаю того парня в лицо? – воскликнул Майк.

– Это полиции следует выяснить у вас, а не у меня, – парировал Доббинс.

Сержант извлек из кармана фотографии.

– А вы видели этого человека?

– Не припоминаю, – пожал плечами Доббинс. – Вполне возможно, он и был в нашем парке, но, сами понимаете, я не встречаю и не провожаю каждого посетителя. Вы можете поговорить с кассиром, когда он подойдет, но не обещаю, что и он вспомнит. Перед ним проходят сотни лиц… да и то он смотрит в основном не на лица, а на руки с деньгами.

– А вот этот человек когда-нибудь работал у вас кассиром? Вообще, среди ваших сотрудников есть или был кто-нибудь из этих?

– Н-нет, никогда. Во всяком случае, не в последние годы точно. Если хотите, пройдемте в мой трейлер, и я покажу вам всю документацию на аттракционы и списки сотрудников. У меня легальный бизнес, и я не связываюсь ни с чем сомнительным.

– Он врет! – в отчаянии крикнул Майк. – Они просто почувствовали, что запахло жареным, и разобрали павильон!

– По-моему, этот парень явно не в себе, – заметил Доббинс. – Вы видите здесь какие-либо следы павильона? Может, мы и траву специально вырастили?

Трава, успевшая уже выгореть под солнцем, и впрямь не походила на посаженную вчера. Равно как и сухая твердая почва – на свеженастеленный дерн.

Хопкинс посмотрел на старый слежавшийся мусор, потом на растерянное лицо Майка.

– Все же подождем, пока это место обследует собака, – изрек сержант. – Томсон, оставайся здесь, смотри, чтобы никто не попытался уничтожить улики. А мы с мистером Доббинсом сходим взглянуть на документы.

Вновь выйдя из кустов по другую сторону зарослей, Майк обратил внимание на то, чего не заметил сразу: деревянный столб торчал на прежнем месте, но указателя «Пещера ужасов» на нем больше не было.

В трейлер за Доббинсом сержант пошел один, оставив Лоренса «приглядывать за окрестностями и заодно за нашим впечатлительным юношей». По тону и взгляду, которым сопровождалась эта реплика, Майк понял, что теперь его подозревают и кое в чем похуже лжесвидетельства.

– Считайте меня кем хотите, – обреченно пробормотал он, – но я действительно был в этой «пещере». И Джейн тоже.

– Конечно-конечно, – покивал Лоренс.

Майк уселся прямо на траву, уперев локти в колени, стиснув кулаками виски и уставившись в землю. Он не знал, сколько прошло времени, когда послышались торопливые шаги и частое собачье дыхание. Большой черный пес, которому, надо полагать, дали понюхать какую-то вещь Джейн, практически волок за собой полицейского кинолога; поводок был натянут, как струна. Лоренс сделал кинологу знак, очевидно, желая, чтобы собака обнюхала Майка; пес дисциплинированно, но без всякого энтузиазма подчинился команде, подтвердив тем самым, что в последние несколько дней Майк не встречался с пропавшей девушкой, и вновь потянул поводок в сторону тропинки, уводящей в кусты. Еще несколько секунд, и полицейский с собакой скрылись в зарослях. Если бы речь не шла о его девушке, Майк мог бы посмотреть на Лоренса с торжеством.

А затем из кустов донесся жуткий собачий вой.

– Дерьмо, – пробормотал Лоренс, поднося ко рту переговорное устройство. – Джон, что там у вас?

– Да ничего страшного, – донеслось сквозь завывания. – Этой чертов пес… не знаю, что с ним такое. Не хочет даже близко подходить к этой поляне. Уперся и ни в какую. Даже обделался от страха, представь себе. Никогда его таким не видел. Сидит теперь и воет, хотя его уже никуда не тащат.