Текст книги "Реванш России. Преодожение"
Автор книги: Юрий Козенков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)
Поскольку сионисты на своем Конгрессе провозгласили в 1990 году превратить Советский Союз в третий, наряду с США и Израилем, столп сионизма в мире, то руководитель всех еврейских организаций России превращался автоматически в одного из лидеров Всемирного Сионистского Конгресса. А Лисинский поставил себе задачу к 1994, самое позднее к 1995 году объединить всех евреев России под своим руководством. Вторым аргументом Лисинского было его предложение за три года влить в финансовые фонды сионистов почти 100 миллиардов долларов из России за счет продажи ее сырьевых богатств. Это окончательно склонило к нему симпатии тайных владык мира и создателей Нового мирового порядка.
У Владимира Моисеевича чесались руки от нетерпения быстрее начать мостить дорогу к своему Олимпу. У каждого мужчины есть своя страсть. Кто не может устоять перед очередной красавицей, кто находит счастье в рюмке, кого одолевают страсти от творческого созидания, а у Владимира Моисеевича было две страсти: деньги и власть. Маленького роста, безобразной внешности, с оттопыренными ушами, кривым носом и вечно засыпанным перхотью пиджаком (про таких обычно говорят "страшок небесный"), он, естественно, не пользовался успехом у дам, а у девушек и подавно.
Намагниченный комплексом собственной неполноценности, еще пять-шесть лет назад шустривший в области концертной деятельности, без каких-либо перспектив на будущее, он пробился к государственному корыту, когда мэром города Москвы стал некий Гавриил Попов. Тогда городские и районные коридоры власти заполнили картавые шустрые ребята, в эпоху Брежнева занимавшиеся в основном фарцовкой и спекуляцией, знавшие толк в гешефтах и в том, как умело слямзить то, что плохо лежит. Именно на этой волне и дележе баснословных богатств недвижимости КПСС взошла звезда Лисинского.
Еще вчера он позвонил в Москву и дал указание помощнику, чтобы тот связался с генеральным директором А/О "Карамкензолото" Шапиро, гендиректором А/О "Росалмаз" Брагинским, председателем правления Драгметбанка Ройтманом и ЕвроАзкомбанка Старковым и передал им просьбу быть у него на совещании 13 июня в 10 часов, а вечером 12 июня он прилетит в Москву, и продиктовал рейс самолета, чтобы охрана прибыла встречать его...
13 июня 1992 года, Москва.
В 10 часов утра 13 июня все собрались в кабинете Лисинского. Сначала Сергей Карпович Брагинский доложил о своей поездке в Якутию и на Колыму. Он расстелил большую карту Якутии и Колымы с нанесенными одному ему понятными пометками и начал объяснять:
– В общем, Владимир Моисеевич, главное – я договорился с геологами по новым месторождениям. За 250 тысяч рублей я получил подробные данные о новых месторождениях золота и привязку по местности. В Якутии таких месторождений пять. Возле поселка Угрян, это чуть севернее Нижнего Куранаха, в объединении "Алданзолото". В районе приисков Сарылах, Хатыннах и Партизан, в объединении "Индигирзолото", и южнее поселка Кулар, в объединении "Куларзолото", есть два рудных месторождения с неглубоким залеганием жил – порядка 100 метров. Общая оценка золота на этих месторождениях порядка 520 тонн. Выбрать его можно за 4-5 лет.
По Колыме обстановка получше. Но раскошелиться пришлось солидно. За 2 миллиона геологи отдали все свои богатые заначки. Смотрите. По Ягодинскому горнообогатительному комбинату – месторождения золотоносных песков южнее прииска Бурхала, в окрестностях прииска Верхний Ат-Урях и поселка Джелгала. А по Сусуманскому ГОКу – в районе прииска Мальдяк и поселков Мяундта, Адыгалах и Кадыкчан. Здесь золота порядка 900 тонн. Ну и у Мирона Борисовича Шапиро есть уникальная заначка. На восток от Карамкена, всего в 37 километрах, в излучине речки Ола, крупное рудное месторождение, оцениваемое в 750-800 тонн золота.
Если мы сумеем добиться уже в мае нынешнего года передачи этих месторождений для добычи золота частным фирмам, разведанные запасы в документах мы уменьшим в 10 раз. В сезон 1993 года мы начнем добычу песков, а с 1994 года, и добычу рудного золота. Нужно вложить за эти два года всего 362,0 миллиона долларов. Но мы их окупим уже в 1993 году. Всего за пять лет – с 1993 по .1997 год —мы сможем добыть 1580 тонн, а это 20,54 миллиарда долларов. Полностью же все 2120 тонн можно выработать до 2001 года. ,.
Что касается старых месторождений, то практически на всех приисках и ГОКах в руководстве наши люди. Официально добыча будет ежегодно падать, а разница будет делиться из расчета 40% – нам, 40% – руководству ГОКами и приискам и 20% – их руководству в Москве. Наша доля за сезоны 1992-1995 годов составит 186 тонн, или 2,4 миллиарда долларов. Но повторяю: если мы не потеряем промывочный сезон этого года, не говоря уже о том, что не только мы рвемся туда. Кавказ наседает на пятки. Ингуши проникли тоже почти на все прииски, приходится перекупать милицию, чтобы она не давала им ходу. Вот, Владимир Моисеевич, вкратце все, детали я опустил, чтобы не беспокоить вас по мелочам.
Лисинский поблагодарил Брагинского и сказал сидевшим за столом:
– С деньгами я вопрос решил, мы получим 600,0 миллионов кредита от четырех банков. Чтобы не привлекать крупными суммами внимания, мы их разобьем на восемь частей, но основными получателями кредитов станут два моих банка: Мосбанк и Евробанк, банк Старкова ЕвроАзкомбанк и Драгметбанк Ройтмана. Привлечем еще несколько наших более мелких банков. В общем, срочно готовьте письма на имя президента, я завтра буду у его помощника, надо торопиться. – И он отпустил всех за исключением Брагинского.
Когда все вышли, он сказал ему:
– Сережа, по алмазам вырисовывается новый путь. Нас не удовлетворяет тот ручеек алмазов, который течет из Якутии. Что такое 80-100 миллионов долларов в год! Разработана операция, в которой ты начнешь работать в тесной связи с министром алмазной и золотой промышленности Коровиным Игорем Соломоновичем, тьфу ты черт, Семеновичем. Никак не привыкну, на кой ляд он поменял отчество, это раньше нужно было, а сейчас это ничего не решает.
– А я знаю? – в тон ему ответил Брагинский.
– Так вот. В Гохране накоплены большие партии крупных необработанных алмазов, где-то на сумму около четырех миллиардов долларов, хотя эти данные никому не высвечивают. Цель операции следующая. Ты знаешь, что за огромные взятки компания "Де Бирс" добилась у бывшей партноменклатуры, чтобы Союз не создавал своей гранильной промышленности, и закупал 95% всех алмазов. Компания имела на этом почти 500 миллионов долларов годового дохода. То есть за последние только 25 лет они на этом заработали 12,5 миллиарда долларов, а СССР их потерял. Номенклатура за это время положила в западные банки на свои счета что-то около полутора миллиардов долларов.
Так вот, мы сейчас собираемся подготовить необходимые данные о том, как нас грабила "Де Бирс", и предложим правительству создать отечественную гранильную промышленность, возвращая таким образом стране по 500 миллионов долларов в год. Но денег для создания этой промышленности ведь нет, кредитов никто не даст. Да и "Де Бирс" не будет сидеть сложа руки, будет мешать получению таких кредитов. Что делаем мы? Создаем в США и в Израиле подставные фирмы, которые якобы занимаются огранкой алмазов. Эти фирмы согласятся помочь нам в получении необходимых кредитов, но при условии, если мы передадим им крупные партии сырых алмазов с оплатой, скажем, месяца через два.
Понятное дело, что созданные нами фирмы проверят на наличие финансов на счетах, и вот здесь в игру включаешься ты со своим А/О "Росалмаз". Ты переводишь нашим созданным фирмам по несколько миллионов долларов на их счета, через пару месяцев они тебе их возвращают. Но за это время при проверке будет подтверждено наличие на их счетах миллионов долларов – и с ними будут подписаны контракты. Мы через министерство Коровина или его замов, там все наши люди, начнем отгружать алмазы партиями не менее чем на 100 миллионов долларов. Тебе деньги вернут, а вот алмазы испарятся. А после огранки они станут в 2-3 раза дороже. Здесь реально за 3-4 года мы можем поиметь пять-шесть миллиардов долларов. А чтобы все было шито-крыто и все молчали, мы повяжем в этой афере всех, кто мог бы нам помешать. У всех возьмем визы. Письма сделаем тоже не только от одного лица...
Распрощавшись с Брагинским, Владимир Моисеевич разложил на полированной поверхности стола из орехового дерева, специально заказанного в Италии, пасьянс из жестких карточек белого цвета, на каждой из которых был начертан им схематично план потока валюты в его империю. Золота и алмазов к 1995 году должно было уйти на Запад примерно на 24-25 миллиардов долларов. Запущена крупнейшая афера с ваучерами. Его приятель – Дурайс Борис Ефимович, который придумал эту замечательную идею, даже сам до конца не знает, какое это золотое дно. "Мне, собственно говоря, наплевать, что о нем говорят, – думал Лисинский, – ну, продавал цветы раньше, так по мне пусть хоть гальюны мыл, зато сейчас в правительстве. Нужно с ним еще ближе сойтись. Крайне важно иметь информацию, кто из правительственных кругов и окружения президента будет за крупные пакеты ваучеров покупать контрольные пакеты акций предприятий.
Конечно, он зря пообещал народу, что каждый за ваучер в будущем получит по "волге", в лучшем случае батон колбасы или бутылку водки. Могут потом и пристукнуть, нельзя быть таким прямолинейным. А ваучеры уже сейчас надо начать активно скупать и готовиться к захвату сырьевых предприятий. Главное, что, скупив ваучеры в Москве и Ленинграде, я могу купить предприятия в Сибири или на Дальнем Востоке, и рабочие этих предприятий мне никак не смогут помешать. Надо влезать в цветную металлургию – там очень широкий спектр: алюминий, медь, никель, кобальт, титан, редкоземельные элементы, платина...
Но сначала надо предприятия довести до ручки. Рост курса доллара сделает свое дело, и если предприятие сегодня стоит 250-300 миллионов долларов, через год оно будет стоить 10-15 миллионов, вот тогда их надо будет скупать. Молодец Шайдар раскручивает чудо-реформы в нужном для нас направлении. Надо всячески ему помогать. Если он удержится на посту вице-премьера хотя бы пару лет, нас остановить уже будет невозможно. Ему бы быть президентом!.. Да, надо ускорить решение вопроса об открытии независимого канала на телевидении. Две газеты уже куплены, надо ускорить создание еще трех новых газет, да и с журналом "Город" надо решать, придется раскошелиться за контрольный пакет".
Противодействия директорского корпуса при приобретении контрольных пакетов акций сырьевых предприятий Владимир Моисеевич не боялся, так как лучше других знал, что все они на крючке. Для них создавались фирмы на Западе, причем не только в Европе, но и в США, и в Израиле, на имя жен, любовниц, детей, родственников. Многие директора и их заместители имели даже не по одной, а по несколько фирм. Продавая нефть, газ, металл, мех, химсырье за рубеж, они устанавливали заниженные цены, за что фирмы львиную долю разницы переводили на счета их частных фирм, либо на личные счета в банки Австрии, Швейцарии, Люксембурга, Германии, Израиля, США, Канады и других стран. Так что им дергаться противопоказано, выполнят любое условие, любое указание.
Думал Лисинский и о возможностях создания финансовых пирамид. Деньги, накопленные у населения, не давали ему спокойно спать. Но для этого нужно много проверенных кадров, ведь и свои могут обмануть. Ему поможешь, а он соберет с народа миллиарды рублей, переведет в валюту – и поминай как звали. Неистощимо талантлив был на разного рода гешефты Владимир Моисеевич. Особенно ему нравилось "творить" – в этой стране еще мало пуганых дураков.
20 мая 1992 года, Москва.
Кравцов сидел в приемной у заместителя директора Службы Внешней Разведки, своего непосредственного шефа, генерал-лейтенанта Александра Ивановича Краснова, кадрового разведчика, работавшего в свое время нелегалом в США. Но Краснов был на совещании у Примакова, а оно что-то затягивалось.
Александр Петрович вспоминал последние дни с чувством озноба, так как тогда он чудом остался жив. После некоторого опьянения от успеха по изъятию золота в Калужской области у всех участников этой операции заметно снизилась острота опасности, что чуть не привело к трагическому исходу.
После поездки в Калужскую область и третьих по счету погрузочно-разгрузочных работ по изъятию благородного металла они пять дней отходили – болели не только мышцы, но и суставы. Конечно, на нем и на Смирнове сказалось действие и стимулирующих таблеток феномена. Но ко Дню Победы они отошли и отмечали праздник вместе. Надо было браться за вывоз второй половины золота, лежащего в Тульской области. Кравцов решил в ближайшее воскресенье отправиться в Тулу.
Вместе с капитаном Рожновым они 18 мая рано утром на "жигуленке" отправились в Тулу. Решили поехать прямо к хранителю Бубнову домой и тем же путем, прижав его, уточнить все по спецхранам в районе Ясногорска и под Алексином. Нет ли там каких-то новых сюрпризов. Однако, приехав к нему, они никого не застали, но им попалась соседка, которая поведала, что Степан Иванович Бубнов внезапно умер от разрыва сердца. Похоронили его на днях, 13 мая.
Обескураженные, Кравцов и Рожнов сели в машину и решили поехать осмотреть более близкий к Туле спецхран возле Ясногорска. Им бы призадуматься о том, что это вдруг Бубнов внезапно умер спустя неделю как они очистили последний спецхран в Калужской области. А вдруг эти места связаны с еще какой-то системой контроля... Но, видимо, внезапное сообщение о смерти Бубнова выбило их из колеи. Поэтому, оставив машину на обочине, они, якобы прогуливаясь, направились к выступавшим двум небольшим блокам, от которых ступеньки вели к спецхрану. В этот момент раздались легкие хлопки. С Кравцова сбило кепку, а Рожнов громко вскрикнул, схватившись за руку.
Будучи опытными офицерами, они мгновенно упали на землю. Им было понятно, что стреляли из пистолетов с глушителями. Оставаться здесь было смертельно опасно, поэтому они быстро приняли решение. Кравцов начинает стрелять из своего пистолета по небольшому бугру рядом с блоками, откуда раздались выстрелы, а Рожнов стремительным броском бежит к машине. Затем Рожнов из-за машины начинает стрелять, прикрывая отход Кравцова, и они быстро сматываются на машине. Это их счастье, что они захватили оружие, хотя и сомневались, стоит ли ехать в гражданской одежде и брать с собой оружие.
Кравцов сделал несколько выстрелов по бугру, когда Рожнов крикнул ему, что он у машины. Затем Рожнов начал стрелять, пока бежал назад Кравцов. Оба вскочили в машину почти одновременно, и Рожнов повернул ключ зажигания. Двигатель не успел остыть, и, взревев, машина сорвалась с места почти одновременно с автоматной очередью, которая веером задела заднюю дверь и крыло. Кравцов крикнул Рожнову, увидев бежавших к ним двух человек, у одного из которых автомат изрыгал пламя. Видимо их пасли не они одни, ибо, обернувшись, Кравцов увидел, что один из них, наклонившись к руке, что-то кричит. Он понял – рация.
И действительно, через пять-шесть километров, недалеко от выезда на основную дорогу, они увидели милицейский "жигуленок" и двух милиционеров с жезлами. Кто это, настоящие милиционеры или сообщники тех, кто на них напал?.. Поэтому Рожнов принял единственно верное решение: сбить одного из них, что задержит погоню и даст им шанс выскочить из ловушки. Так и произошло. Он сбил одного из стоявших бампером, тот, падая, завалил и второго. Кравцов крикнул Рожнову:
– Дима, гони в Тулу, там легче затеряться, до Москвы не дотянем, нас перехватят:
Машина уже сворачивала налево, на основную дорогу, ведущую к Туле, когда наконец тронулся и милицейский "жигуль". У них в запасе была фора – примерно полтора километра, ну и пока "жигуль" наберет скорость, можно успеть оторваться. Через 15 километров страшной гонки, которые проскочили за семь-восемь минут, показался указатель. Через один километр была развилка на Щекино, и они решили свернуть вправо, а не ехать в Тулу: поскольку в милицейской машине была рация, их могли перехватить перед Тулой.
Еще семь минут бешеной гонки – и они у развилки на проселочную дорогу, которая ведет на Одоев. Быстро принимается решение – и вот машина уже мчится в Одоев, а затем через Суворов – на Калугу. Рожнов остановил машину, так как рука занемела от потери крови. Кравцов хотел перевязать его, но Рожнов отказался и, передав руль Кравцову, сказал:
– Александр Петрович, давай жми, а я на заднем сиденье попробую перевязаться сам.
Чтобы вырваться из Тульской области, им надо было отмахать почти 100 километров по скверной дороге, но так все-таки безопасней, хотя на Калугу можно было избрать и прямую дорогу от Тулы.
Спустя 2,5 часа они остановили машину уже в Калужской области, недалеко от городка Перемышль у самой Оки. Кравцов спустился к реке и набрал воды в ведерко. Затем обмыл рану Рожнову, хорошо, что кость цела, хотя кожа вокруг раны вспухла. Кравцов вытащил бутылку водки из своего портфеля, смочил чистый носовой платок и наложил его на промытую еще и водкой рану. Оторвав от своего плаща подкладку, он туго перетянул руку Дмитрия. Затем они выпили по полстакана водки, чтобы снять стресс, и Кравцов достал из портфеля захваченный из дома термос с кофе и бутерброды с колбасой.
Подкрепившись, они почувствовали себя лучше, видимо, и водка помогла, так как, посмотрев друг на друга, они дружно расхохотались. Это была нервная разрядка, ведь могло быть и иначе. Тогда два трупа могли закопать прямо возле спецхрана. Они снова сели в машину. До Калуги оставалось 26 километров. Было решено "жигули" бросить на окраине города, так как ездить по улице на изрешеченной пулями машине было совсем небезопасно.
Добравшись до Калуги, они бросили ее, предварительно стерев свои отпечатки с рулевого колеса, дверных ручек, дверей. На вокзал добирались на попутной. В Москву они приехали в 23 часа, уставшие смертельно. Взяв такси, Кравцов отвез Рожнова домой и сказал, чтобы завтра он отлежался, только с утра надо подъехать в их поликлинику, он позвонит Тамаре – знакомой врачихе, чтобы она сделала ему перевязку без регистрации.
В этот момент мысли Кравцова прервал вошедший в приемную генерал Краснов. Увидев ожидавшего Кравцова, он кивнул ему:
– Заходи, Александр Петрович.
Войдя в кабинет Краснова и пройдя к его столу, Кравцов взял лист бумаги и, написав на нем несколько слов, молча придвинул его Краснову. Тот в недоумении смотрел на него, но лист бумаги взял. На нем было написано: "Тов. генерал-лейтенант, нам нужно где-то срочно переговорить, есть информация чрезвычайной важности". И когда Краснов, прочитав записку, поднял на Кравцова изумленные глаза, тот кивнул ему головой, обводя взглядом кабинет, давая понять, что, возможно, здесь есть подслушивающие устройства. Кравцов его понял и тоже черкнул на этом же листе: "Через час внизу, в моей машине". Кравцов кивнул ему, давая знать, что все понял.
– Так как там дела по Западной группе войск? – спросил его Краснов, чтобы прервать затянувшуюся паузу.
– Контрольная группа возвращается через два дня, – ответил ему Кравцов и продолжил: – Александр Иванович, я зашел предупредить, что разрешил сегодня капитану Рожнову не быть на службе, так как у него вчера угнали машину.
– Да, обнаглело это ворье, позвони от моего имени в МВД полковнику Шустикову, он хороший мужик, поможет, – сказал Краснов.
– Спасибо, товарищ генерал, – ответил Кравцов и вышел из кабинета.
Через час он сел в машину Краснова, который, нажав на кнопку, отделил заднее сиденье салона машины от шофера, но Кравцов ему сказал:
– Александр Иванович, давайте отъедем немного и прогуляемся, так надежней.
Краснов, нажатием кнопки вернул стекло, разделившее салон машины, в прежнее положение и дал команду шоферу подвезти их на Голубинскую улицу к зеленому скверу. Выйдя через 10 минут из машины, они направились по дорожке сквера мимо березок с уже распустившейся листвой.
– Ну, рассказывай, заговорщик, что случилось, какие тайны узнал. Может, мы завербовали Буша или выяснилось, что Ельцин – американский шпион? – весело спросил Краснов. Но Кравцов не принял его шутки.
– Нет, Александр Иванович, я просто хочу предложить вам 230 тонн золота, вернее, не вам, а нам. Нашей стране, армии, нашей службе. – Краснов опешил от услышанного, но, понимая, что Кравцов не сумасшедший, ответил ему шуткой:
– Что, Форт Нокс ограбил? (Форт Нокс – место хранения золотого запаса США.) Выкладывай свои тайны.
– Александр Иванович, речь идет о золоте КПСС, которое Политбюро украло у народа, поэтому я могу все рассказать, если вы поклянетесь, что оно опять не вернется номенклатуре. Мы должны пустить его на нужды безопасности страны. Вы лучше меня знаете: разрушат эти сволочи во власти армию, ВПК и силовые структуры, и Америка с НАТО голыми руками раздавят нас. Если вы согласны обратить это золото на финансирование новейших образцов военной техники, которую заводы ВПК прекратили производить, на усиление работы Службы Внешней Разведки, Главного Разведывательного Управления, подготовку боеспособности дивизий, – я готов все рассказать. Но первые лица этих ведомств ничего не должны знать о золоте, иначе сдадут нас с потрохами.
Краснова несколько покоробила просьба подполковника о необходимости давать какую-то клятву, ибо он был предельно честным человеком и все это знали. Но Александр Иванович переборол себя, так как уважал Кравцова как профессионала и одного из лучших своих сотрудников. После данной Красновым клятвы Кравцов поведал ему всю историю, начиная с убийства Белкина до инцидента под Тулой, естественно, опустив все, что было связано со спецхранами в Калужской области. Он все еще не мог доверять Краснову на все 100%.
Краснов быстро все просчитал и сказал Кравцову: – Своих привлекать нельзя. Я знаю командира Тульской дивизии ВДВ, это честный мужик, боевой генерал. Собери своих, наиболее преданных людей, я тебе дам еще человек пять-шесть и подключим людей из ГРУ, есть там такой полковник Малинин, я сегодня с ним встречусь.
– Александр Иванович, у меня там друг, подполковник Ильин, он в курсе дел, – прервал его, извинившись, Кравцов, – их надо замкнуть, не столько уж много людей в наших службах, кому можно доверять.
– Хорошо, – согласился Краснов, – готовь операцию на ближайшую субботу, официально мы выдвинем версию вывоза архивных документов, через день соберемся на обсуждение плана, места складирования в Москве назову в четверг.
25 мая 1992 года, Московская область, Голицына.
В этот теплый майский вечер в Подмосковье произошло событие, за обладание тайной которого многие разведки мира, включая ЦРУ, но особенно племя демократических разрушителей России, не пожалели бы и миллиарда долларов. В небольшом домике, на маленьком дачном участке подполковника Генерального штаба Марченко собралось восемь человек, которые заложили основу спасения и возрождения России. Для конспирации и стремясь избежать подслушивания, решено было собраться не на работе, не на генеральских дачах, а на маленькой дачке обычного подполковника российской армии.
Приехали гости не на персональных машинах, а на двух обычных "жигулях", хотя, правда, в каждой машине находился до зубов вооруженный охранник. Все были в гражданской одежде и поэтому выглядели в глазах друг друга нелепо. Среди собравшихся были: Петр Лобанов – зам. командующего ВДВ, генерал-лейтенант, которого через голову Подколозина уже прочили в заместители министра обороны; Роман Круглов – зам. командующего Московским военным округом, генерал-лейтенант, которого прочили в командующие округом; Александр Краснов – заместитель директора Службы Внешней Разведки, генерал-лейтенант; Юрий Малинин – начальник отдела Главного Разведывательного Управления Генерального штаба, полковник; Владимир Ильин – подполковник ГРУ; Александр Кравцов —подполковник СВР; Степан Коновалов – подполковник ФСК и сам хозяин дачи – Марченко, подполковник Генерального штаба.
Капитан Рожнов и два охранника находились во дворе, охраняя доступ посторонним к окнам и дверям дачи. Когда все расселись, Марченко на правах хозяина сказал:
– Товарищи генералы, я должен вам представить еще одного человека, нет, нет, не гражданского, – он помнил, что генералы не пожелали, чтобы на этой первой совместной встрече был гражданский человек. Имелся в виду генеральный директор корпорации Юрий Смирнов, которого хотел пригласить Кравцов. – Нет, – пояснил Марченко, – это офицер, бывший майор "Альфы".
И в это время, не дожидаясь реакции генералов, в комнату, где собрались гости, шагнул бывший майор, а теперь капитан Жарков, атлет 190 см роста, более 90 кг веса, в камуфляжной форме, в берете, с десантным ножом на поясе, но без огнестрельного оружия.
– Товарищи, или господа, генералы, как хотите, – начал он, – извините меня за то, что я сейчас вам скажу, но поверьте, у меня и в мыслях не было кого-либо обидеть. Вы боретесь за святое дело, от которого, может быть, зависит судьба России, поэтому я заявляю вам, что, если кто-нибудь из вас оступится или предаст начатое дело, он будет убит. И не просто будет убит, будет убита вся его семья, все родственники. В необратимости возмездия можете не сомневаться, я слов на ветер не бросаю, Марченко вам подтвердит. Еще раз извините. Успеха нам! – сказал он и исчез так же внезапно, как и появился.
Наступившую внезапно тишину, которую породило вызывающее заявление внезапно появившегося майора, прервал генерал Лобанов. Он сказал:
– Друзья мои, я думаю, что майор прав и нам не нужно обижаться на его заявление. У офицеров большое недоверие к генералитету, среди которого оказалось слишком много предателей, поэтому отнесемся к его словам с пониманием и ответственностью. А сейчас, я думаю, генерал Краснов поделится с нами результатами Тульской операции.
И Краснов рассказал об операции по изъятию золота. Оказалось, что спецхран под Ясногорском, где обстреляли Кравцова, пуст. А в Туле и под Алексино было изъято 172 тонны 800 кг золота и 16 коробок с алмазами и платиной, что ориентировочно, оценивается в сумму порядка 2,9 миллиарда долларов.
– Я хочу изложить предложения, как нам распорядиться этим народным достоянием, после чего обменяемся мнениями и выработаем общий план.
Во-первых, эти суммы очень малы, чтобы, используя их для помощи армии, можно было что-то кардинально исправить. Поэтому есть предложение – часть этих денег использовать для помощи и финансирования тех направлений в армии, разрушение которых чревато большими потерями безопасности России. Вторую часть средств направить на создание структур, которые смогут найти золото и валюту КПСС как в стране, так и за рубежом, а также помогут найти миллиарды долларов, вывезенные из страны ворьем и финансовыми аферистами. Армии и ВПК можно было бы серьезно помочь, если бы мы смогли влить в их организмы не менее 20-25 миллиардов долларов в ближайшие 2-3 года.
Более трех часов шло детальное рассмотрение всех больных вопросов в армии, на флоте, в разведке и контрразведке. В конце концов остановились на следующем варианте распределения имеющихся у них средств:
200,0 млн. долл. – на поддержание боеготовности дивизий ВДВ как наиболее профессионально подготовленных войск;
900,0 млн. долл. – на закладку новых кораблей крупного класса;
200,0 млн. долл. – на ремонт подводных лодок и их реконструкцию;
100,0 млн. долл. :– ГРУ, на финансирование научно-технической разведки;
50,0 млн. долл. – на поимку сбежавших предателей из их рядов и их казни, на создание из специалистов СВР и ГРУ подразделения ПО;
200,0 млн. долл. – помощь нелегальной разведке из СРВ, действующей в странах НАТО, США, особенно в Турции и в Пакистане;
100,0 млн. долл. – ГРУ и СВР, на поиск денег КПСС, ворья и аферистов, переведенных ими за границу;
500,0 млн. долл. – для предприятий ВПК, создающих новейшее вооружение, ракеты, на космические исследования, авиационную и вертолетную технику;
400,0 млн. долл. – на депозиты в банки, которые смогут пополнять запас финансов;
30,0 млн. долл. – ФСК, на подбор кадров, ориентированных служить России, а не тем, кто сегодня у власти, и их подготовку;
20,0 млн. долл. – СВР, Кравцову на создание подразделений боевиков для поиска денег КПСС и отечественного ворья и жулья на территории России и стран СНГ;
50,0 млн. долл. – помощь особо нуждающимся ветеранам армии, разведки, КГБ;
50,0 млн. долл. – помощь семьям погибших офицеров и генералов независимо от рода войск или принадлежности их к различным службам;
100,0 млн. долл. – помощь наиболее талантливым ученым, работающим в области ВПК.
Так в основном решили распределить средства, которые собирались получить от продажи золота. На этой встрече с заключительным словом выступил генерал Лобанов, который рассказал собравшимся о ситуации, которую создали в стране демократы при помощи ЦРУ, Моссада и стран НАТО. Скорее всего, она стала еще больше усложняться. Процессы разрушения набрали мощные обороты, и их инерцию будет остановить не просто. В ближайшие несколько лет говорить о победе не придется, ибо разрушенная экономика не может создать предпосылки для стабилизации финансовой ситуации. Поэтому на это время основная задача – сберечь то, без чего победа невозможна, и собирать силы по крохам, по одному человеку, по одному бойцу. Только накопив силы и окрепнув, можно дать решительный бой, в первую очередь внутренним врагам государства, без которых никакая Америка или НАТО не способны нас победить.
Однако, несмотря на полное совпадение взглядов и генералов и подполковников, Кравцов и его товарищи решили не рассказывать пока про имеющиеся у них богатства, а попытаться самим создать ту военную и финансовую базу, которая может обеспечить победу в будущем. Им очень понравилась речь Лобанова, который четко все расставил по местам. И действительно, ведь закулисные кукловоды, вольные каменщики, возводящие свою Хеопскую пирамиду Нового Мирового Порядка, финансируются мировым сионизмом, который обладает триллионами долларов, какая тут может быть борьба. Прав Лобанов, главное – сохранить самое ценное, сберечь силы, и, накопив их, только тогда можно дать решительный бой силам зла и насилия. Но учитывая колоссальную разницу в финансовых категориях, без хитрости мы не победим, – думал Кравцов, вспоминая все нюансы обсуждавшихся военных проблем...
23 января 1993 года, Москва.
Сегодня друзья Юрия Николаевича Малинина обмывали нового генерала. Три дня назад были подписаны документы на присвоение полковнику Главного Разведывательного Управления Генерального штаба Малинину очередного звания генерал-майор. Генеральские звезды, как и положено, были брошены в рюмку с водкой, и друзья, сидевшие за столом, отмечая эту важную веху для каждого офицера, пожелали ему, чтобы эти звезды были не последними. Офицеры и генералы Генерального штаба, и особенно ГРУ, резко отличались от своих сослуживцев из Министерства обороны, армии, не говоря уже о КГБ.
