Текст книги "Реванш России. Преодожение"
Автор книги: Юрий Козенков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)
25 апреля 1998 года, Москва.
Сергей Борзов, аккуратно подстриженный, в черной кожаной куртке и тонком шерстяном свитере стоял на втором этаже аэропорта Шереметьево рядом с Михаилом Круговым, майором ГРУ, одетым, в отличие от Сергея, в элегантный темно-синий костюм и светлый плащ. Стоя у широкого окна, из которого, как на ладони, были видны садящиеся на полосу самолеты, они ожидали последнюю партию ребят из Боснии. Самолет Белград-Москва должен был приземлиться через десять минут.
Сергей невольно вспомнил 22 апреля, когда он с первой группой своих ребят приземлился в этом аэропорту. Встречал его Крутов, которого он не знал, но зато Крутов хорошо изучил фотографию Борзова и сразу узнал его в первом из спускавшихся по трапу. Тогда вся группа, быстро пройдя таможенный досмотр, благо ни у кого не было багажа, разместилась в микроавтобусе фирмы "Мицубиси" и уже через час они въехали в подмосковный закрытый пансионат ГРУ в районе Одинцово. Генерала Малинина в Москве еще не было – он должен был приехать 25 апреля, поэтому Сергей постоянно находился в контакте с майором Крутовым, который помогал им во всех вопросах.
В этот момент объявили посадку самолета, прибывающего рейсом 712 Белград – Москва. Они с Крутовым встретили ребят у трапа самолета. После братских объятий и рукопожатий, знакомства с Крутовым их провели через таможню к ожидавшему микроавтобусу. Приехав в Ясенево, Сергей сказал:
– Ребята, сейчас вас отвезут в Подмосковье, в пансионат, отдыхайте пока – все наши ребята там, а завтра вечером я присоединюсь к вам. Автобус укатил, а они с Крутовым вошли в подъезд 17-этажного дома, поднялись на третий этаж и позвонили в уже знакомую Сергею квартиру. Крутов встал перед самым глазком, чтобы его было видно, и в этот момент дверь распахнулась. Вихрастый, круто сбитый парень среднего роста пригласил их войти и, когда они вошли в холл, закрыл бронированную дверь. В этот момент в холл из соседней комнаты вошел Малинин. У Сергея отвисла челюсть. Малинин был в форме генерал-лейтенанта с большим набором орденских планок на груди. Преодолев волнение, Сергей по-военному доложил:
– Генерал-лейтенант, капитан Борзов прибыл по вашему приказанию. – Малинин раскинул руки, и они обнялись.
– Ну, во-первых, здравствуй, с благополучным прибытием, – сказал Юрий Николаевич. – Во-вторых, прибыл не капитан, а подполковник Борзов. Ну, а в‑третьих, я рад поздравить тебя не только с новым званием, но и сообщить, что по представлению Министерства обороны ты награжден орденом Мужества. За Приднестровье, где защищал наш народ, и за Боснию, где защищал братьев-славян, не посрамив русского оружия и чести русского офицера, – в общем за все.
У Сергея от волнения показались слезы на глазах. Сколько он пережил душевных мук за эти годы – и вот, справедливость восторжествовала.
– Спасибо, Юрий Николаевич, за все, – только и смог он вымолвить.
– Это тебе спасибо, друг мой, что не сломался, хороших ребят воспитал, – и, хлопнув его по плечу, пригласил: – Проходи, знакомься с ребятами.
Войдя в большую комнату, где уже был сервирован стол, Сергей перезнакомился со всеми. Кроме Крутова, все были полковниками. Шесть человек во главе с Малининым сели за стол, который был уставлен различными закусками, стояли и запотевшие бутылки "Смирновской" и "Посольской" водки. В этот момент вошла молодая женщина и поставила большой поднос с пловом и жареными цыплятами.
Вспоминая тот обед, когда они обмывали и его новое звание, тем более что он перескочил сразу майорское, и орден, у него набежала слюна. И в тот миг ему казалось, что от внезапно подступившего голода он потеряет сознание. Вот уже несколько лет он и его ребята в Боснии питались в основном консервами, редко когда удавалось попробовать домашнюю пищу. Обед затянулся до вечера. Прощаясь, Юрий Николаевич сказал ему:
– Отдыхай, а завтра в 9 часов за тобой заедет машина и привезет ко мне, там поговорим о делах, а вечером тебя забросят к твоим ребятам в Подмосковье. У вас будет три дня отдыха.
26 апреля 1998 года, Москва, Главное Разведывательное Управление.
В это солнечное субботнее утро ко входу в массивное сталинской постройки семиэтажное здание подкатила черная «волга». Сергей вышел из машины, у него в запасе оставалось еще шесть минут. Войдя в здание, он предъявил документы вооруженной охране, которая сверила его фамилию с указанными в журнале лицами, которым был заказан пропуск. Ровно в 10 часов он стоял в приемной генерала Малинина. Его помощник открыл дверь кабинета своего шефа и пригласил его войти. Сергей подошел к Малинину, вставшему из-за стола. Они тепло поздоровались, и Юрий Николаевич пригласил Сергея садиться. Пока Сергей поднимался к Малинину, он обратил внимание, что несмотря на субботний день в здании было полно народа, как в обычный рабочий день, и он не удержался – задал Юрию Николаевичу вопрос:
– Что, какой-то аврал, ведь сегодня выходной?
– Да нет, – ответил ему Малинин, – мы так работаем целую неделю, правда в воскресенье – короткий день, до 15 часов. Наши предшественники, к сожалению, просрали не только Россию, но и ее будущее, поэтому, чтобы хоть как-то восполнить потерянное, мы вынуждены работать без выходных.
В общем, Сергей, обстановка на сегодня такова, – перешел к делам Малинин. – Я отвоевал тебя у ВДВ, поэтому, если у тебя нет личных возражений, то с сегодняшнего дня ты являешься подполковником Главного Разведывательного Управления Генерального штаба Вооруженных Сил России.
– Да нет. Юрий Николаевич, – ответил Борзов, – какие могут быть возражения, я счастлив работать вместе с вами. Теперь я ваш двойной должник: и за Афган, где вы спасли мне жизнь; и за воскрешение меня во второй раз, реабилитацию, звание, орден...
– Ну, будет, будет, – остановил его Малинин. – Хорошо, вопрос решен. Ты поступаешь в отдел СОП (специальных операций), возглавишь 13-й сектор, о специфике работы мы поговорим в понедельник. А сейчас решим общие вопросы, я введу тебя кратко в обстановку на сегодняшний момент, а потом у тебя будет короткий отдых.
Во-первых, вот тебе ключи от новой квартиры. Во-вторых, за период с 1993 года тебе полагается денежная компенсация – это зарплата за 5 лет, – вполне хватит, чтобы обставить квартиру, еще и останется. За тобой закрепляется служебная "волга". Сегодня у тебя день на хозяйственные дела, вечером поедешь к ребятам в Подмосковье, завтра – целый день отдыха на природе. В понедельник в 9 часов жду у себя в кабинете. А сейчас о главном.
У Сергея все помутилось в голове, ему казалось, что все это сказка, что свалившееся на него счастье от обретения любимой работы, а он не видел для себя жизни вне армии, от богатства в виде квартиры, о которой мечтали все офицеры, зарплаты за такой огромный срок, – все это мутило сознание. Юрий Николаевич понимал его состояние, нажав кнопку внутреннего телекома, он сказал помощнику:
– Петя, сделай нам, пожалуйста, кофе, – и отключился.
– Сережа, – продолжил Малинин, – ты должен понять одну вещь. Жизнь в России мы повернули лицом к тем, кто защищает страну, кто создает ее богатства, развивает ее культуру. Мы не имеем больше права допустить к рычагам власти подонков, которые восемьдесят лет разворовывали государство, беспощадно эксплуатировали народ, растлевали его души. И наш святой долг, я имею в виду военных, не допустить больше повторения былых кошмаров. Для этого государство и проявляет такую заботу о своих военных кадрах.
А теперь – к делу. Обстановку в Европе ты знаешь. НАТО готовится принять в свой блок не только страны бывшего соцлагеря, но и некоторые республики из числа СНГ. Более того, уже есть агентурные данные о плане размещения на территории этих новых членов блока НАТО ядерного оружия. Мы срочно готовим ответные меры. Поэтому твоим людям будет дана одна неделя для восстановления боевой формы, а 4 мая вы выезжаете к месту дислокации, где вам будут приданы 240 человек воздушнодесантных войск, в которые вольются твои люди для цементирования их рядов. Дальше – две недели на адаптацию личного состава и боевую подготовку. В воскресенье 18 мая ты должен быть у меня для получения боевого задания. Все ясно?
– Так точно, господин генерал-лейтенант, – ответил Борзов по-военному.
В этот момент вошел помощник и поставил поднос с кофе и печеньем.
– Петр, – сказал Малинин помощнику, – срочно давай сюда Кузьмича. Это наш хозяйственник, – объяснил он Сергею, наливая в чашки кофе, – он поможет тебе решить все организационные и хозяйственные вопросы. – Обсудили они вопросы и ребят Борзова.
– Юрий Николаевич, – произнес Сергей, – не сочтите за нахальство – у меня есть одна просьба.
– Что за вопрос, слушаю? – ответил Малинин.
– У меня ведь семьи нет, мог бы я вызвать мать из Тулы, чтобы она обустроила квартиру, пока меня не будет?
– Никаких проблем, скажешь Кузьмичу – он все сделает.
В этот момент открылась дверь и вошел подполковник хозяйственного управления – Николай Кузьмич Павленко. Малинин представил Борзова, так как он был в гражданском костюме:
– Начальник 13-го сектора, подполковник Сергей Иванович Борзов. – Павленко поздоровался с Борзовым. А Малинин продолжил:
– Николай Кузьмич, у Борзова мало времени, подключитесь, помогите ему сегодня решить все его проблемы: формы, зарплаты, квартиры, обустройства и так далее.
– Будет сделано, – ответил Павленко.
– Значит так, господин подполковник, – обратился Малинин к Борзову уже официально, – жду вас в понедельник в 9 часов; в 10 часов начальник ГРУ будет вручать вам правительственную награду. Все ясно?
– Так точно, – ответил Борзов.
– Можете быть свободны, – Малинин повернулся и взял трубку телефона. Офицеры четким шагом вышли из кабинета.
– Сергей Иванович, – обратился Павленко к Борзову, – пойдемте в мой кабинет и там обсудим все вопросы и наметим план действий.
В кабинете Павленко первым делом позвонил в бухгалтерию и попросил подготовить зарплату для подполковника Борзова из Управления СОП. Дальше Николай Кузьмич предложил следующий план действий: – Сейчас нужно сфотографироваться на массу документов, которые необходимо сегодня не только оформить, но и получить; потом забрать зарплату, и если есть желание, можно здесь же в здании открыть счет в отделении банка; после этого мы получаем всю военную форму и сразу едем в наше ателье, там ее подгонят по фигуре; пока портные будут шить, ушивать, мы поедем к вам на квартиру, познакомимся с местом проживания. Кстати, квартира находится в Крылатском – там несколько наших домов. Там по каталогам сможете подобрать себе необходимую мебель, и вам все привезут и установят без вас, так как я понял, что времени у вас в обрез. – Павленко нажал кнопку внутреннего телефона и сказал помощнику: – Позвони в транспортный отдел, пусть минут через тридцать сюда пришлют шофера подполковника Борзова из Управления СОП.
Весь день прошел, как в стремительном калейдоскопе. Получив деньги, он положил большую часть в банк, а часть забрал с собой. Он впервые видел новые русские деньги, непривычные еще своей новой символикой, не зная пока их реальной стоимости. Забрал подогнанную портным форму, которой набралась большая коробка: летняя, зимняя, парадная. Получил новый военный билет, разные пластиковые пропуска. Паспорт отдал на обмен и прописку Павленко. Но наибольшим сюрпризом, конечно, была квартира. Он считал, что ему дали однокомнатную квартиру, и поэтому не задавал вопросов, а оказалось, что квартира – двухкомнатная, да еще и с встроенным кухонным гарнитуром, холодильником и микроволновой печью. Остальные комнаты были пустые, только телефонный аппарат стоял на паркетном полу. Он не удержался и позвонил матери в Тулу. Услышав голос сына, которого она не видела более пяти лет, получая только короткие скупые письма через ребят, возвращающихся в Россию из Боснии, она расплакалась.
– Мама, успокойся, не плачь, я жив и здоров, у меня все хорошо, я тебе звоню из Москвы. Ты могла бы приехать в Москву на несколько дней? – спросил Сергей. – Если сегодня ночью сядешь на поезд, то утром я тебя встречу в Москве.
– Да, сынок, раз ты не можешь приехать, то я попробую сегодня к тебе выехать, а как мы встретимся?
Павленко, слушая этот разговор, решил вмешаться:
– Сергей Иванович, у меня более простое решение, дайте мне, пожалуйста, трубочку и скажите как звать вашу матушку?
– Ольга Петровна, – ответил Борзов. Взяв у него трубку, Николай Кузьмич сказал:
– Ольга Петровна, это говорит сослуживец вашего сына, я предлагаю более простое решение. Завтра утром в 9 часов к вам заедет машина из военной комендатуры и привезет вас в Москву. Четыре часа езды – и не нужно будет ночью тащиться на вокзал. Согласны?
Услышав утвердительный ответ, он записал ее адрес и передал трубку Сергею. Ольга Петровна спросила его, может ли она с собой взять и его сестру Лену.
– Конечно, бери и Лену, если она сможет отпроситься с работы, – и, попрощавшись с матерью, он положил трубку.
А Павленко в это время уже позвонил в управление по радиотелефону и отдал необходимые распоряжения связаться с Тулой, а также завезти на квартиру Борзову три раскладушки и три комплекта постельного белья. Весь день они вместе крутились, решая его проблемы. Сергей даже привык к своему шоферу, сержанту Володе. Попрощавшись с Павленко, Борзов даже не знал, как его благодарить. Они тепло расстались, и Николай Кузьмич напомнил, что мать Борзова привезут примерно в 13-14 часов, чтобы он был дома в это время. Сергей спустился к своей машине и, открыв дверцу, сел на переднее сиденье, сказав шоферу:
– Володя, давай отвези в какой-нибудь продовольственный магазин – я хочу продуктов подзакупить, а то завтра мать с сестрой приедут, а у меня даже сухарей нет.
– Это мы мигом, господин подполковник, – бойко ответил Володя. Сергей поморщился и сказал:
– Володя, давай договоримся обращаться без излишней субординации, мы ведь не на плацу, хорошо? Зови меня по имени отчеству – Сергей Иванович, договорились?
Шофер обрадованно кивнул головой. Он был рад, что попал к боевому офицеру, а не тыловой канцелярской крысе, у которых обычно гонора больше, чем заслуг перед отечеством. Они быстро закупили необходимое в большом магазине на Рублевском шоссе. Сергей вначале был ошарашен не только сверкающим интерьером и потрясающим изобилием продуктов, но и шокирован низкими ценами. Но Володя ему объяснил, что это потому, что рубль приравнен к доллару. Борзов накупил колбасы, ветчины, сыра, кофе, чая, сахара, молочных продуктов, овощей и фруктов, хлеба, взял водки и пару бутылок шампанского. За все это изобилие он заплатил всего 62 рубля 60 копеек. Ему трудно было еще привыкнуть и к новым деньгам, и к таким ценам. Приехав и разгрузившись, они быстро перекусили. Сергей оделся в новую форму подполковника, и они поехали в Подмосковье через кольцевую автодорогу, мало чем уступающую западным, на что Сергей сразу обратил внимание. Володя объяснил, что все это было сделано стараниями мэра Москвы Лужкова, который в общем многое сделал для города, за что Лобанов и не стал его снимать, хотя чистку Московской мэрии и префектур провели грандиозную.
Они свернули на Минскую автодорогу и через 25 минут уже въезжали в ворота пансионата. Сергей попрощался с шофером и попросил его приехать за ним завтра в 11 часов. Поднявшись в холл, первым, кого он увидел, были лейтенант Киреев и прапорщик Щеглов. У обоих отвисли челюсти, когда они узнали Борзова в статном подполковнике в новенькой шинели и фуражке с двуглавым орлом. Холл моментально наполнился ребятами, все дружно поздравляли и ощупывали Сергея. В 22 часа они все набились в небольшой зал на втором этаже, и Борзов коротко рассказал об их дальнейшей работе.
– Во-первых, все поступают в распоряжение ВДВ. Расклад такой. До понедельника отдых. Затем неделя активной боевой подготовки здесь на базе, после чего выезд к месту дислокации. Там двухнедельная подготовка с пополнением и выезд на спецзадание. Куда, с какой задачей, узнаем позже.
А пока земные вопросы. Во-первых, со всеми будут заключены контракты на службу в воздушнодесантных войсках. Зарплата рядового и сержантского состава – 400 рублей в месяц, офицерского – 600 рублей, с небольшими отклонениями за звезды, стаж службы, участие в боевых операциях и так далее. Рубль по новой реформе приравнен к одному доллару, вот и считайте. Кроме этого, учитывая, что мы участвовали в боевых действиях, всему рядовому и сержантскому составу будет выплачена денежная компенсация в размере 5000 рублей, офицерскому составу – в размере 12000 рублей. Все офицеры получат квартиры в течение года, рядовой и сержантский состав после пятилетней контрактной службы. На следующей неделе получим новое обмундирование.
И последнее. У меня есть предложение. Из полученной нами зарплаты сложиться по 10%, и полученную сумму, разделив на равные доли, выслать родственникам погибших в Боснии товарищей. Нет возражений? – спросил Сергей. Ответом ему был одобрительный гул всего зала.
– А сейчас, братцы, прошу всех отдыхать, офицеров прошу остаться... – Одиннадцать офицеров – от капитана до лейтенанта – собрались около Борзова.
– Во-первых, – начал он, – по поручению генерал-лейтенанта Малинина я поздравляю всех вас с присуждением очередных воинских званий, приказ министра обороны уже подписан.
Раздалось дружное "ура", на которое невольно сбежалось около десятка ребят. Но их быстро выпроводили.
– Во-вторых, – продолжал Сергей, – и меня, и вас наградили правительственными наградами.
Лица офицеров осветились счастливыми улыбками.
– В-третьих, я получил квартиру, так что будет, где нам отметить и звания, и ордена. И в-четвертых, я думаю, что нас ждет серьезное задание, поэтому предлагаю: поскольку мы еще целую неделю будем находиться в Москве, вызывайте своих близких сюда, деньги в понедельник получите, так что проблем не будет, а насчет устройства я в понедельник с генералом договорюсь. В общем, мужики, я хочу вам сказать, что мы не зря проливали кровь – к власти, по-моему, пришли люди, для которых Родина, народ, армия – не пустые слова...
27 апреля 1998 года, Анкара, Турция.
Казалось бы, несколько утихла та буря страстей, которая бушевала в Турции после трагической субботы 19 апреля, когда южные города страны подверглись беспрецедентной акции террористов. В результате более сотни взрывов, прогремевших в одиннадцати городах, погибло свыше 460 человек и более трех тысяч было ранено. Ущерб, нанесенный имуществу, составил свыше 1,2 миллиарда долларов. В портах сгорело много кораблей и яхт. По всей стране введено чрезвычайное положение. В южные города Турции были брошены дополнительные силы полиции и национальной гвардии. Улицы городов патрулировали усиленные наряды. Массовые аресты среди курдского населения в городах страны не дали ощутимых результатов. Особые меры безопасности были приняты в общественных местах: на вокзалах, в аэропортах, на почтамтах, рынках, в портах...
И тем не менее ровно через неделю, также в субботу, но уже 26 апреля, в 23 часа 55 минут произошло 72 взрыва в Анкаре, Стамбуле, Измире и в северных портах Турции на Черном море: в Трабзоне, Самсуне и Зонгулдаке. Но самое страшное – в проливе Босфор был взорван сухогруз, и он затонул. И все это, несмотря на жесткие меры безопасности – проверку всех судов, проходящих через пролив. Скорее всего, это была подводная диверсия. В довершение уже сегодня днем группа террористов, используя легковой транспорт, обстреляла из гранатометов полицейские участки и патрули в шести городах южной Турции. Вечером правительство Турции объявило мобилизацию резервистов. Во все крупные города были введены войска. Начались массовые аресты курдов мужского пола. В общем приняты совершенно правильные меры государства, которое желает защитить себя. Из всех средств массовой информации только две газеты не то что поддержали террористов, а просто высказали пожелание о необходимости проведения переговоров с Курдской повстанческой армией об автономии курдов. Реакция властей последовала молниеносно: газеты закрыли, имущество конфисковали, всех сотрудников арестовали, многих при этом покалечив.
Появись в Турции свой миротворец типа российского Сергея Ковалева, и нет сомнений, что полиция не успела бы его даже арестовать – население просто растерзало бы его. И вся Западная Европа в ответ на репрессии Турции по отношению к курдскому населению молчала и не твердила ни о каких правах человека, не учила Турцию, как ей жить и что делать. Поневоле вспомнилось несколько взрывов, которые террористы-любители провели в Париже летом 1995 года, когда после взрыва в мусорной урне возле станции метро рядом с Триумфальной аркой вся Франция стояла на ушах. Интересно, что бы они делали, если бы, скажем, 150-200 террористов-профессионалов захватили, например, Версаль, ощетинившись гранатометами, крупнокалиберными пулеметами и стингерами. Да еще захватили бы детей и прикрылись ими, как живым щитом. Эх, недоумки от политики забыли народную истину: "Не рой яму другому, сам в нее попадешь"... Все тявкали на Россию, а как самих клюнул жареный петух, так и заткнулись.
12 27 апреля 1998 года, Москва, Министерство обороны.
Адмирал флота Воронов Виталий Петрович, командующий Военно-Морским Флотом России, и два его заместителя докладывали министру обороны обстановку по дислокации боевых кораблей, участвующих в океанских маневрах 21-23 мая. Воронов водил указкой по акваториям морей и океанов на большом и развернутом макете земного шара.
– Вчера последние 16 кораблей отправились к местам дислокации, и 19 мая все они будут на местах, – закончил командующий ВМФ свой доклад.
– Как обстоят дела со скрытностью дислокации кораблей на Балтике, ведь там должно быть сконцентрировано, насколько я помню, две сотни кораблей?
– Так точно, – ответил Воронов министру, – 210 кораблей. Нами в Калининградской и Петербургской областях создано много малых гаваней и укрытий, куда будут заведены корабли малого тоннажа, катера, десантные суда. Часть крупных кораблей отводится нами в первой декаде мая якобы на ремонт, ими мы заставим все доки, а часть уйдет в открытое море и вернется назад именно к 20 мая. Продуман и еще целый ряд отвлекающих маневров.
– Хорошо, – сказал Щеглов, – теперь давайте о самих маневрах...
30 апреля 1998 года, Адриатическое море, Военно-морская эскадра 6-го флота США.
Эскадра 6-го флота США, входившая в контингент сил НАТО, обеспечивающих Дейтоновские соглашения по Боснии, расположилась в 30 милях от Дубровника в Адриатическом море. Тогда, летом 1997 года, после обострения обстановки в Боснии в районе городов Брчко и Тузлы и развернувшихся стычек между хорватами и сербами, погибло и 11 американцев из миротворческого контингента, которым дали команду на усмирение только одних сербов. На такую несправедливость, а конфликт спровоцировали хорваты, сербы дали два минометных залпа по позициям американцев, откуда по сербам били тяжелые гаубицы. Несмотря на протест России, США провели решение НАТО и ввели свой флот в Адриатическое море, затем возник новый конфликт, и сербы мощным ударом на юг от городка Требине ударили по хорватам и опрокинули их в море, захватив Дубровник. После ультиматума командующего войсками НАТО в Боснии американского генерала Пратса авиация США и Великобритании нанесла ракетные и бомбовые удары по сербским городам. Сбитые 17 самолетов заставили американцев отказаться от применения авиации и пустить в ход крылатые ракеты, которыми были оснащены эсминцы, крейсер и авианосец «Флорида».
Новый флагман 6-го флота США – атомный авианосец "Флорида" по насыщенности электронными системами слежения не имел себе равных, но хотя имел на борту 80 самолетов, по ракетной мощности уступал русскому авианосцу "Сибирь", имевшему на борту всего 60 самолетов.
В эскадру кроме "Флориды" входили: крейсер "Рейнджер", три эсминца, три фрегата, два противолодочных корабля, два миноносца и пять кораблей сопровождения – танкер, корабль с боеприпасами и три противолодочных корабля охраны. Начиная с 15 апреля, эскадра методично обрабатывала боснийскую территорию крылатыми ракетами, используя данные космической разведки и самолетов "Стелc". Иногда в воздух снова поднимали авиацию как дислоцирующуюся на Сицилии, так и с авианосца. Тот кошмар, который американцы пережили в ночь с 14 на 15 апреля, когда за одну ночь сербские коммандос уничтожили 11 боевых вертолетов, десятки единиц бронетехники, склады боеприпасов, мосты, тоннели, когда погибло свыше 2600 американцев, а ранено более шести тысяч, генерал Пратс приказал флоту и тяжелой артиллерии в зонах расположения войск НАТО стереть с лица земли все точки, где замечено сербское вооружение, скопление военной силы или складов, не обращая внимания на мирное население. Демократия по-американски воплощалась в жизнь.
Три дня с короткими перерывами флот и артиллерия утюжили боснийскую территорию. Численность убитых мирных жителей, по сообщениям русской и европейской прессы, превысила 36 тысяч человек. Но, несмотря на такие потери, в ночь на 25 апреля, пока еще не весь мир был в шоке от обрушенных на города Турции террористических взрывов, сербы нанесли новый мощный ракетный удар. Смерч огня пронесся по расположениям бронетехники и крупным артиллерийским установкам, складам боеприпасов войск НАТО. Одновременно был нанесен ракетный удар по кораблям 6-го флота. По чистой случайности не пострадал авианосец "Флорида", так как вечером вместе с двумя эсминцами, двумя противолодочными кораблями, танкером и кораблем с боеприпасами они сменили место дислокации, сместившись на 12 миль севернее Дубровника. Остальные корабли остались на месте. В результате ракетного обстрела были потоплены эсминец и фрегат. Два других фрегата, крейсер, миноносец и корабль охраны были серьезно повреждены. Многие ракеты сербов упали в море, где ранее стояли авианосец и другие корабли, которые внезапно сменили место дислокации. Около 40% сербских ракет было сбито корабельной техникой.
Командующий 6-м флотом США адмирал Билл О'Нил собрал в тот же день высших офицеров на авианосце для обсуждения сложившейся ситуации. Прибыли и заместители генерала Пратса – американский генерал Джон Маккой и генерал контингента Великобритании Мелвин Скотт, ведающий разведывательными операциями войск НАТО в Боснии. Он начал доклад.
– Космическая разведка засекла все места дислокации ракетных установок сербов и сейчас ведется отслеживание их передислокации, – сообщил Скотт. – Пока остается загадкой, почему сербы нанесли удары только по расположениям частей США и Великобритании и почти не тронули немцев, французов, голландцев и бельгийцев, но мои люди работают над этим. Понятно, что Россия с отменой эмбарго усиленно напичкала сербов новейшей техникой. О стрелковом оружии мы знали, а вот с ракетной техникой допустили прокол – здесь тоже нужно серьезно разобраться, как это могло произойти незамеченным даже для космической разведки... А в том, что для нанесения ударов сербы использовали данные русских спутников, нет сомнений.
Обсуждение длилось шесть часов. Потери на суше в ночь 25 апреля составили 816 убитых и 1760 раненых. На море обошлось удачнее. Многих матросов удалось спасти, и потери составили только 163 человека убитых и пропавших и 656 раненых и обожженных. Было принято решение после завершающей коррекции ракетных целей сербов космической разведкой в 1 час ночи 26 апреля нанести сокрушающий удар всей авиацией, ракетной и артиллерийской техникой, сосредоточенной на море и суше. Совещание закончилось в 20 часов, а в 21 час в открытый эфир с авианосца на определенной волне ушел ряд условных сигналов, расшифровка которых укладывалась в четыре слова: "Первого мая будет град". Только три человека на земле знали, что это означает нанесение войсками НАТО ответного ракетно-бомбового удара в 1 час ночи.
В 21 час 35 минут, то есть спустя 35 минут после сигнала с авианосца, начальник разведки армии боснийских сербов получил из Белграда сообщение с пометкой: «Срочно, генералу Брадичу. Первого мая будет град». В 21 час 50 минут это донесение было вручено генералу. Прочитав донесение, Брадич быстро черкнул на листке несколько слов и передал их начальнику службы безопасности со словами:
– Срочно по всем позициям.
В записке были слова: "Сейчас объявляется трехдневный траур". Сообщение, переданное с авианосца "Флорида" капитаном Томом Джексоном, завербованным советской разведкой еще в годы горбачевского правления, гласило: "Сегодня час ночи будет нанесен удар. Смените позиции". Шифровка генерала Брадича на все боевые позиции и тыловые части сообщала: "Через три часа американцами будет нанесен ответный удар, всем срочно сменить позиции".
Почти полтора года боснийские сербы рыли тоннели в горах, готовя их для боевой техники, которую они надеялись получить и от Белграда, и от России. Все позиции готовились, как правило, с тремя выходами на юг, в сторону Адриатического моря, на запад и северо-запад, в сторону мусульман и хорватов. Таким позициям не были страшны ни бомбы, ни ракеты. Толща скальных пород надежно укрывала их. Здесь же были оборудованы склады боеприпасов и продовольствия. Полученная от генерала Брадича шифровка подняла на ноги сербов на всей территории. Вся боевая техника срочно передвигалась с боевых позиций в оборудованные укрытия. Для помощи было привлечено мирное население. Времени было в обрез.
Десятки разведывательных спутников министерства обороны США и ЦРУ бороздили околоземное пространство. Каждые десять минут на узле дешифровки космической информации, расположенном на авианосце «Флорида», получали новые данные, которые накладывались на имеющуюся информацию, и мощные компьютеры, в считанные секунды просчитав ее, выдавали исходные данные о позиции противника, вычерчивая путь его передвижения. Джим Салливэн, дежурный капрал на узле дешифровки, отметил в 22 часа 40 минут заметные изменения на ряде позиций и немедленно доложил дежурному лейтенанту, который, оценив положение и получив следующую порцию данных из космоса, понял: противник пришел в движение. Но с какой целью? Передислокация для нанесения нового удара или же отход на новые позиции? Информация была немедленно доложена по инстанциям. Через десять минут аналитики считывали информацию по всему спектру поступающей развединформации: космической, радиоэлектронной и наземной. В 23 часа 25 минут командующему 6-м флотом США было доложено: «Противник проводит передислокацию, готовясь либо к нанесению удара, либо к смене позиций. Нужен упреждающий удар».
