Текст книги "Всеобщая история искусств в шести томах. Том 1 (с иллюстрациями)"

Автор книги: Юрий Колпинский

Соавторы: Андрей Чегодаев,Борис Веймарн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 39 страниц)

Ряд вещей из курганных находок, столь же уникальных по качеству, вероятно, привозные. Таковы ушные подвески из Кульобского кургана с изображением головы Афины Парфенос. Еще более тонкой работой отличаются серьги из Куль-обы и из Феодосии; на последних – изображение воина и Ники, крылатой богини победы. Тонкость работы этих ювелирных произведений поразительна, некоторые детали можно рассмотреть только в лупу. Даже для лучших ювелиров 19 в. оказалась непосильной задача скопировать эти серьги.

317 а. Золотая гривна со сфинксами из кургана Куль-Оба. 4 в. до н. э. Ленинград. Эрмитаж.

317 6. Золотая серьга из Феодосии с изображением воина и Ники. 4 в. до н. э. Ленинград. Эрмитаж.

Образцом самого высокого мастерства аттической торевтики 4 в. до н.э. является найденный в Куль-обе золотой витой браслет с полуфигурами двух крылатых сфинксов.

В эпоху эллинизма и в первые века нашей эры на Боспоре складывается полихромный стиль в торевтике, характеризующийся сочетанием золота с цветными камнями. Этот стиль соответствовал появившемуся вкусу к тяжелой, пышной роскоши.

321. Статуя поэта из Харакса. Мрамор. 1 в. до н. э. – 1 в. н. э. Москва. Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.

В античном искусстве значение монументальной скульптуры очень велико, в искусстве Северного Причерноморья ее роль гораздо скромнее. Она развивается сравнительно поздно, уже в эллинистическую эпоху и преимущественно в рельефе. Скульптурные памятники, украшавшие Ольвию, Херсопес, Пантикапей и другие города, были привозные, главным образом из Аттики и Малой Азии. Как пример можно привести найденную близ Харакса (Крым) мраморную статую мужчины в тоге (тип тогатуса) с цистой у ног. Наличие цисты, служившей для хранения свитков, указывает на то, что изображенный занимался умственным трудом. Это мог быть поэт, философ, ученый или магистрат. Статуя датируется 1 в. до н.э.– 1 в.н.э. Из открытий последнего времени особенно значительны в художественном отношении – найденный в 1948 г. в Фанагории большой мраморный ажурный акротерий аттической работы 4 в. до н.э., служивший увенчанием надгробия, и голова Афродиты из Пантикапея (раскопки 1949 г.), представляющая часть большой статуи. Она была создана, вероятно, мало-азийским мастером 1 в. н.э., тип ее восходит к греческим статуям конца 5 в. до н.э.

318. Акротерий из Фанагории. Мрамор. 4 в. до н. э. Москва. Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.

319. Голова Афродиты из Пантикапея. Мрамор. 1 в. н. э. (тип богини восходит к греческим образцам 5 в. до н. э. Москва. Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.

Дошедшая до нашего времени привозная скульптура не очень многочисленна, она представляет значительный научный интерес, пополняя наши представления об античной пластике и указывая на глубокое проникновение ее в жизнь и искусство Северного Причерноморья. Большее значение имеет местная скульптура, главным образом портретная, а также многочисленные надгробия.

320. Статуя Неокла, правителя Горгиппии, из Анапы. Мрамор. 187 г. н. э. Москва. Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.

Очень своеобразна портретная статуя правителя Горгиппии Неокла, 187 г. н.э., найденная в Анапе. Она передает облик одного из представителей грекосиндской знати( Синды – оседлый, сильно эллинизированный народ, населявший в античную эпоху южную часть Таманского полуострова, прилегающее к ней Черноморское побережье и низовье Кубани. Главные города: Фанагория, Гермонасса, Горгиппия и Корокондама. Синдика входила в состав Боспорского царства.).В его эллинизированной внешности подчеркнута местная особенность: массивная гривна на шее, концы которой соединяются замком в виде бычьей головы. Узкие плечи и несколько плоская фигура необычны для римских портретных статуй, в которых всегда прибегали к нарочитой монументальности. Его широкое лицо обрамлено шайкой густых волос и короткой вьющейся бородой. Выражение лица печально; большие выпуклые глаза полузакрыты. Художник, видимо, не останавливался на внешнем сходстве и стремился к передаче характера и настроения Неокла. Он знал, повидимому, современные ему работы первоклассных римских мастеров и владел всей суммой технического умения римских скульпторов 2 в. н.э.

Наиболее широкое применение скульптура получает в надгробных стелах. Большинство сюжетов боспорских стел встречается в круге греческого и всего восточного Средиземноморья. Это изображения умерших, показанных в бытовой обстановке: женщины, сидящей в кресле, со служанкой, стоящей перед ней с традиционным ларцом в руках, женщин и мужчин в кругу семьи, сцены так называемой «заупокойной трапезы», где умерший изображен возлежащим на ложе с чашей в руке. Перед ним стоит столик с яствами, а в ногах в высоком кресле сидит печальная женская фигура. Надгробные стелы с рельефными изображениями в подавляющем большинстве относятся ко времени [конца эллинизма и первых веков нашей эры (2 в. до н.э. – 2 в. н.э.).

Лучшим, наиболее самобытным и художественным мотивом надгробных рельефов является выезд воина: вооруженный всадник верхом на коне, ведущий в поводу запасную лошадь. Превосходная передача лошадей с их большими головами, чутко поднятыми ушами, своеобразно остриженной гривой и крепкими поджарыми телами. Тесное пространство прямоугольника рельефа как бы раздвигается, художник в 2 – 3 фигурах даст почувствовать степные просторы.

Проникновение местных черт в жизнь боспорцев распространилось и на стелы. Они все дальше отходят от реального, объемного изображения и приобретают плоскостный характер. Примером такой трактовки можно назвать стелу из Керчи (130 г. н.э.) хранящуюся в Московском Историческом музее. Это высокая плита, увенчанная довольно примитивной пальметтой, под которой два яруса изображений: всадник, перед ним мальчик с сосудом в руке, а внизу – сидящая в кресле женщина, маленькая служанка и стоящий мужчина; еще ниже расположена надпись. Мотивы остались традиционными, но фигуры так плоски и неподвижны, что смысловая и ритмическая связь между ними утрачена.

Большой исторический интерес представляют многочисленные монеты Северного Причерноморья. В художественном отношении выделяются медные литые ассы из Ольвии с изображением головы Дсистры в фас и с изображением орла на обороте, относящиеся к началу 5 в. до н.э. пантикапейские монеты 4 – 3 вв. до н.э., -например, золотые статеры с головой сатира и на обороте – грифона, идущего по колосу, или серебряные тетрадрахмы с профильным изображением Аполлона и на обороте – коня, а также многие другие.

С ранних пор на Боспоро появились и крупные вазописцы, среди них – Ксенофант Афинянин, автор двух подписных ваз со сценами охоты «варваров». К числе находок в Северном Причерноморье имеется очень много греческих ваз. Замечательные фигурные вазы, найденные в Фанагории (в том числе знаменитый «таманский сфинкс»), упоминались в разделе греческого искусства. Особенно популярны были краснофигурные пелики с изображениями амазонок, грифонов и коней. Наряду с этим производилась и посуда на месте. В художественном отношении интересны так называемые акварельные пелики. Они употреблялись как погребальные сосуды (так как роспись их была очень непрочна).

Резьба по дереву составляет одну из наиболее совершенных отраслей искусства Северного Причерноморья; ценность сохранившихся памятников тем более значительна, что греческая деревянная резьба почти полностью утрачена. До нашего времени дошло несколько деревянных саркофагов, повидимому, выполненных греческими мастерами ни месте. Они имеют форму прямоугольных сооружений с двускатной крышей. Некоторые из них украшены инкрустацией, резными или лепными раскрашенными украшениями, позолотой. Наиболее интересен найденный в Анапе саркофаг 3 в. до н.э., украшенный резными фигурками нереид, едущих по морю на тритонах, гиппокампах и др., везущих вооружение Ахиллу. Удлиненные пропорции фигур, сложный линейный ритм, напоминающий о волнующейся поверхности моря, изящный и легкий характер всего фриза вполне соответствуют нашему представлению о стиле декоративного искусства эллинистического времени. Резьбой по дереву занимались также и местные мастера, создавшие своеобразный стиль, сочетающий условность и плоскостность с ярко выраженными реалистическими устремлениями, как мы это видим па ажурных рельефах керченского деревянного саркофага 2 в. н.э. (Эрмитаж).

Заслуживает упоминания выдающийся по своим художественным качествам мраморный саркофаг, найденный в 1917 г. в кургане «Лысая гора» на Таманском полуострове. Прямоугольный, простых и строгих очертаний (длина 2,45 м ширина 1,03 м, высота с крышкой 1,05 м), саркофаг производит впечатление архитектурного произведения. Двускатная крышка саркофага, украшенная акротериями и антефиксами, напоминает крышу храма. Особым изяществом отличается проходящая посередине каждой стенки углубленная полоса, украшенная розеттами. Первоначально фон розетт был бледнорозового цвета, а розетты были позолочены. Саркофаг этот – греческой работы 4 – 3 вв. до н.э.

Особый интерес представляют памятники позднескифского искусства 1 – 2 вв. н.э. Это – рельеф с изображением скифского царя Скилура и его сына Палака. Скилур имеет благородный облик, спокойное лицо, длинную бороду, на голове остроконечная скифская шапка. Рельеф с изображением паря Палака на коне более условен: фигура непропорционально велика сравнительно с конем, посадка неправильна, верхняя часть фигуры распластана по плоскости. Характерно преобладание местных черт как в понимании образа, так и в художественных приемах.

В 1946 г. в Неаполе Скифском, столице Скифского государства в Крыму, близ Симферополя, П. Шульц открыл расписной склеп, относящийся к началу нашей эры. Внутренность склепа воспроизводит жилище (дом или шатер). Вырубленные в стенах тяги, расписанные квадратами, изображают, видимо, столбы, поддерживающие перекрытие дома или навес шатра. На стене против входа нарисован ковер с шашечным узором, рядом с ковром помещена сцена из жизни умершего: он едет верхом па лошади, его собаки нападают на кабана, поодаль – человек в местной одежде с лирой в руках. По верху стен проходит широкий фриз с зигзагообразным орнаментом. Эта роспись выполнена под сильным греческим воздействием, но в то же время она очень своеобразна и по композиции со свободным расположением фигур на плоскости, и по беглости манеры письма, и по облику обеих мужских фигур.

Более поздние росписи скифских склепов характеризуются крайней схематизацией изображений, как, например, в склепе в Неаполе Скифском с фигурами коней в виде восьмерок.

В целом изучение искусства Северного Причерноморья показывает, что оно представляет собой одну из ветвей античного искусства, имеющую свои специфические особенности: сочетание греческой и местной культуры, самостоятельность архитектурных конструкций, наличие в живописи сюжетов, отражающих явления местной жизни (выезд воина, жизнь боспорца в степи и др.), большое декоративное мастерство, выработку своеобразных художественных приемов, сочетающих обобщенность трактовки предметов с подчеркиванием метко наблюденных реалистических деталей.

Искусство Древнего Закавказья

В.Шлеев

Сложение культуры племен и пародов Закавказья, живших в горных районах и долинах рек Риона, Куры и Аракса к югу от Большого Кавказского хребта, относится к древнейшим временам 3 тысячелетия до н.э. Археологические исследования, особенно широко развернувшиеся в советские годы, показали, что первые следы человеческой культуры на территории Закавказья относятся к эпохе нижнего палеолита. Памятники последующего времени дают возможность выяснить глубокие местные корни искусства каждого из народов Закавказья и установить наличие тесных взаимосвязей в культуре и искусстве этих племен и пародов. Важное значение для понимания развития искусства народов Закавказья имеют также его связи с передовыми культурами Передней Азии и Средиземноморья.

Первые известные нам памятники изобразительных искусств и архитектуры в Закавказье относятся к тому времени, когда человеческое общество от собирательства и охоты перешло к земледелию и скотоводству, когда появились орудии из меди и бронзы (3 – 2 тысячелетия до н.э.). Примером самых ранних архитектурных сооружений являются жилища древнего Шенгавитского поселения близ Еревана, датируемые серединой 3 тысячелетия до н.э. Круглые в плане постройки диаметром 0 – 7 м сооружались из кирпича-сырца на каменном основании, пол был вымощен галькой, уложенной концентрическими кругами, и сверху промазан глиной. В центре находился культовый керамический очаг, украшенный рельефным орнаментом, и стоял столб, поддерживавший коническую крышу из тростника. К центральному помещению примыкали прямоугольные пристройки.

Древнейшими скульптурными изображениями были широко распространенные глиняные очажпые подставки в форме быков. В поселении Кюль – тапа в Армении найдены также небольшие фигурки быков, барана, собаки, птицы, сделанные из глины и сохранившие следы красной краски, которой намечены глаза и другие детали. В поселениях Тетрамица (Грузия) и Кюль-тапа найдены также и глиняные человеческие статуэтки, схематические и плоские; они преимущественно изображают женщин, что характерно для периода матриархата. Тогда же получила развитие рельефная орнаментация сосудов крупными спиралями и концентрическими кругами, а иногда и геометризированными изображениями птиц.

Постепенное развитие хозяйства первобытных племен Закавказья, усиление роли скотоводства, расширение обмена между местными племенами и с рабовладельческими государствами Передней Азии приводят к появлению имущественного неравенства.

Памятниками архитектуры этого времени (2 – начало 1 тысячелетия до н.э.) являются циклопические крепости, в большом количестве сохранившиеся в Армении, Грузии и Азербайджане. Первоначально крепости были лишь временным убежищем для людей и скота, селения же располагались вне крепостных стен. В более поздние времена стеной обносилось все поселение, а внутри него специальной оградой выделялась цитадель, ставшая местом обитания племенной знати.

В Закавказье сохранились менгиры (Хошун-даш в Армении), дольмены (в АбхАзии) и кромлехи. Дольмены обычно прямоугольные в плане, изредка круглые.

С выделением внутри племен родовой и племенной знати могилы вождей устраиваются с большой пышностью. В них встречается большое количество художественных изделий. Особенно интересны в этом отношении раскопанные Б. Куфтиным курганы Триалети (Грузия) середины 2 тысячелетия до н.э. Среди триалетских погребений вождей часто встречаются большие вырытые в земле камеры; наряду с подземными камерами строились и наземные погребальные сооружения.

В это время в Закавказье была распространена расписная керамика, хорошие образцы которой найдены в Триалети (Грузия) и Кызыл-Ванке (Азербайджан). Наиболее древняя крашеная керамика Закавказья – красная, лощеная, с черной росписью, постепенно вытесняемая желтоватой с бурой росписью. Среди мотивов росписи встречаются геометрические орнаменты, схематические изображения зверей, птиц и изредка человеческих фигур. Во второй половине 2 тысячелетия до н.э. получила распространение полихромная керамика. В селении Шахтахты (Азербайджан) найден одни из наиболее интересных ее образцов – расписной сосуд, окрашенный в красный цвет и покрытый тремя поясами рисунков. В среднем поясе строго ритмически размещены схематизированные сцены охоты волков (или собак) и хищных птиц на диких коз, осла и быка.

322 а. Глиняный расписной сосуд из селения Шахтахты (Азербайджанская ССР). Конец 2 тысячелетия до н. э. Баку. Музей Низами.

323 а. Серебряное ведерко с золотой оправой из Триалети (Грузинская ССР). Середина 2 тысячелетия до н. э. Тбилиси. Музей Грузии.

Разнообразны памятники торектики и ювелирного искусства из триалотских курганов, относящиеся к середине 2 тысячелетия до н.э. На найденном в Триалети серебряном ведерке в золотой оправе изображены горные козы, серны, косули, кабаны, различные породы оленей среди кустов и деревьев; по стрелам, вонзившимся в некоторых животных, можно предположить, что представлена сцена охоты. Фигуры животных, свободно размещенные по поверхности сосуда, переданы довольно упрощенно. Несколько иной характер носит изображение на большом серебряном кубке из Триалети с двумя выгравированными фризообразными композициями, представляющими на одном – процессию одетых в маски людей, выполняющих какую-то культовую церемонию, а на другом – следующих друг за другом оленей. Эти изображения в какой-то мере уже утрачивают черты живой непосредственности.

Закавказье в древности.

Среди художественных ювелирных предметов из Триалети особенно интересен кубок из червонного золота, украшенный цветными камнями (бирюзой и сердоликом) и филигранью. Спиральные волюты, покрывающие поверхность кубка, близки к узорам на расписном сосуде из того же кургана.

322 6. Кубок из Триалети (Грузинская ССР). Червонное золото, бирюза, сердолик. Середина 2 тысячелетия до н. э. Тбилиси. Музей Грузии.

323 6. Бронзовая пряжка из Иберии, 1 тысячелетие до н. э. Тбилиси. Музей изобразительных искусств Грузинской ССР.

324 а. Бронзовый пояс с гравированными изображениями из Самтавро (Грузинская ССР). Первая половина 1 тысячелетия до н. э. Тбилиси. Музей Грузии.

324 6. Бронзовый пояс с гравированными изображениями из Триалети (Грузинская ССР). Первая половина 1 тысячелетия до н. э. Тбилиси. Музей Грузии.

В памятниках искусства 3акавказья конца 2 и начала 1 тысячелетия до н.э. получил отражение культ неба и солнца. С ним тесно связаны изображения различных фантастических животных, гравированные на бронзовых поясах, найденных в Триалети и других местах. Сложные, ритмически построенные композиции охоты на фантастических животных, а также космические символы и знаки заключены в широкую орнаментальную рамку.

325. Вишап (каменное изваяние в форме рыбы) в Имирзеке (Армянская ССР). 2—1 тысячелетия до н. э.

Своеобразным типом древнейших памятников монументальной скульптуры Закавказья являются гигантские каменные изваяния рыб, так называемые вишапы. По мнению ряда исследователей, эти изваяния олицетворяли божества плодородия и ставились для охраны истоков древних каналов. На некоторых вшпапах встречаются изображения быка и струй текущей воды.

***

Большое значение для дальнейшего развития искусства племен Закавказья имели их связи с рабовладельческими государствами Передней Азии и в особенности включение части Закавказья в состав государства Урарту (9 – 7 вв. до н.э.). Урарту, или Ванское царство, объединило в своем составе разнообразные племена, населявшие Армянское нагорье – обширную область, через которую Закавказье было связано с Малой Азией, Двуречьем и Ираном. Центром государства Урарту была область Биайнили у озера Ван со столицей Тушпа (современный город Ван).

Население Урарту занималось земледелием и скотоводством. Широко была распространена обработка металлов. Земледельческие орудия и оружие изготовлялись главным образом из железа; высоким качеством отличались изделия из бронзы.

Господствующей в государстве была культура военно-рабовладельческой верхушки племен Биайнили, созданная на основе местных традиций и использования достижений древних культур Двуречья и Малой Азии. Рядом с этой господствующей культурой у отдельных племен, силой оружия включенных в состав Урарту, сохранялись и свои особенности, проявлявшиеся в типах архитектуры жилищ, в характере погребальных обрядов, в облике культовых памятников, в формах и орнаментации керамики и т. д.

В настоящее время наиболее изучена культура племен Биайнили с ее системой клинописи, заимствованной из Ассирии и несколько видоизмененной, с монументальной каменной и сырцовой архитектурой, с широко развитой традицией строительства скальных сооружений, с многообразными художественно исполненными бронзовыми изделиями. Этуу культуру, во многом близкую к господствующей культуре Ассирии, Митании и Хеттского государства, обычно и называют «урартской».

Крепости, сооружавшиеся в центре и на окраинах Урартского государства, в частности и в Закавказье, имели цитадели, возводившиеся, как правило, на холмах или на высоких утесах. Мощные крепостные степы были сложены из сырца на каменном основании, изредка целиком из камня, и имели в толщину более 3 м. Планы крепостей зависели от условий местности, однако чаще всего стены строились по прямым линиям. Крепостные ворота обычно помещались между двумя массивными башнями, напоминающими по плану башни крепостей Двуречья и Малой Азии. Судя по изображениям на ассирийских рельефах, ворота урартских крепостей перекрывались не только плоскими балками, но иногда и сводом. Громадные гладкие поверхности стен монументальных крепостных сооружений, вздымавшихся на высоту более 10 м, покрытых светлокоричневой глиняной обмазкой, расчлененных лишь башнями и контрфорсами, производят величественное впечатление.

План Тейшебаини.

Древнейшие памятники урартской архитектуры, известные в настоящее время, относятся ко второй половине 9 в. до н.э. У подножия большой скалы, расположенной неподалеку от юго-восточной оконечности озера Ван, и на самой этой скале сохранились остатки сооружений столицы Урарту – города Тушны крепостные стены, несколько комплексов скальных помещений, вырубленные в скале лестницы, террасы, площадки, культовые ниши, большой канал, подводивший питьевую воду, и т. д.

Примером сооружения, воздвигавшихся в завоёванных урартамн областях Закавказья, являются находящиеся вблизи Еревана постройки урартского города Тейшебаини, раскапывающегося в настоящее время Б. Пиотровским.

Цитадель, города, располагавшаяся на вершине Кармир-блура (Красного холма), с севера и востока была надежно защищена не только крепостными стенами, но и рекой Раздан. С юга и запада к цитадели примыкал большой город. Длинные прямые улицы, пересекаемые поперечными переулками, расходились от цитадели. На улицы, как и в городах Двуречья, выходили глухие гладкие стены жилищ.

Большую часть цитадели занимало здание площадью около 4000 кв. м, состоявшее из многих помещений. Его стены, расчлененные башнями и контрфорсами, сложены из крупных сырцовых кирпичей на цоколе из грубо обработанных камней. Цоколь и стены были покрыты снаружи глиняной обмазкой. Здание спускалось уступами по склону холма; окна комнат, поднятые под самое перекрытие, выходили на крышу ниже расположенных помещений. Стены двухэтажной центральной части были увенчаны башенками, сложенными из прекрасно отесанных базальтовых блоков. О подобном здании с башенным завершением, но трехэтажном, можно судить по бронзовой модели, найденной па Топрах-кала (в районе озера Ван). Здание цитадели Тейшебаини имело парадные комнаты, кладовые, мастерские и пр. Характерны длинные и узкие комнаты, достигающие 24 м в длину при ширине в 4 м, вероятно, хозяйственного назначения. Встречаются и более широкие помещения с массивными сырцовыми столбами, на которые опиралось перекрытие.

Недавние раскопки цитадели урартского города Ирпуни (8 в. до н.э.) на холме Арин-берд, на окраине Еревана, обнаружили там здание дворцового типа с большим колонным залом, вокруг которого были сгруппированы отдельные комнаты.

Черты своеобразия урартской архитекторы наглядно выступают в храмовых постройках. Урартские зодчие стремились подчеркнуть основные части постройки, связанные с ее конструкцией, архитектоникой, что не было характерно для архитектуры Передней Азии. Представление о внешнем виде храма главного урартского божества Халда, находившегося в городе Мусасире, можно получить по его изображению па ассирийском рельефе. Полагают, что этот храм был сооружен еще в конце 9 в. до н.э.

Мусасирский храм, как и дошедший в развалинах храм на холме Топрах-кала, был сравнительно небольших размеров и помещался на высокой платформе, иови-димому, сложенной из больших глыб камня. От современных ему построек Двуречья мусасирский храм отличался двускатной крышей и фронтоном, увенчанным копьем. По фасаду храма находились шесть столбов или колонн без капителей и баз, но с горизонтальными валиками.

При раскопках храма на Топрах-кала были обнаружены части степ, сооруженных из блоков светлосерого и почти черного камня, чередовавшихся в шахматном порядке. Возможно, что этот прием использовался и при сооружении других урартских построек.

На колоннах, как и на стенах мусасирского храма, висели бронзовые декоративные щиты. Фасад храма украшался также копьями и бронзовыми статуями воинов, стоявшими по сторонам прямоугольного пролета двери. Эти фигуры, повидимому, были поставлены для защиты и устрашения, подобно ассирийским «шеду». Перед фасадом этого храма находилась и большая, выполненная из бронзы скульптурная группа – корова, кормящая теленка.

Ассирийский текст о победе царя Саргона II над Урарту (так называемая «Луврская табличка») содержит сведения о наличии в Мусасире наряду с бронзовыми статуями «великих привратников» и священных животных, стоявших у храма, а также и других скульптурных изображений божеств, царей и вельмож, выполненных в виде рельефных стел и скульптурных групп. Так, в храме бога Халда находилась «статуя Аргишти, царя Урарту, в звездной тиаре богов».

На одном из рельефов дворца Саргона с изображением сцепы взвешивания захваченной в Мусасире добычи видим мы и судьбу подобных статуй, разбиваемых ассирийскими воинами на куски.

Среди памятников мелкой пластики следует отметить статуэтки из бронзы и из слоновой кости, найденные в Ване, и глиняные раскрашенные статуэтки божеств с, Кармир-блура.

Была распространена в Урарту также и скульптура из камня, характерным примером которой является хранящаяся в Государственном музее Грузни базальтовая статуя урартского царя или бога конца 9 – первой половины 8 в. до н.э., найденная в районе цитадели Тушпы близ Ванской скалы. Нерасчлененность каменного монолита, передача отдельных частей тела, одежды и вооружения невысоким рельефом, общая застылость и неподвижность позы с руками, сложенными на груди, широкая недетализированная одежда, ниспадающая с плеч, густые пряди волос с завитками на концах (частично сохранившиеся на спине), сближают эту статую с монументальными произведениями ранней ассирийской скульптуры.

Исследования советских археологов последних лет дают возможность составить представление и об урартской монументальной живописи. Остатки стенных росписей, выполненных по белому фону яркими минеральными красками (красной, синей и черной), были обнаружены на Кармир-блуре и на Арин-берде (древний Ирпуни). В композициях этих росписей, сохранившихся в весьма фрагментарном виде, встречаются не только орнаментальные мотивы розеток, пальметок, декоративных башенок, но и изображения животных, сцены поклонения священному дереву, фигуры божеств, стоящие на животных. Расположение фигур и орнаментов – фризообразное; контуры обведены толстыми, обычно темными линиями. Общий облик этих росписей весьма близок по иконографическим мотивам и по стилю выполнения к росписям ассирийских дворцов, что свидетельствует о связях между художественной культурой правящей верхушки Урартского и Ассирийского государств. В центральной части Урарту, на Топрах-кала, найдены обломки красной мраморной облицовки стен с резными изображениями священных быков, деревьев и разнообразных орнаментов. Резное изображение быка, возможно также служившее для украшения здания, найдено на северном побережье озера Ван.

Стены некоторых помещений, как показывают археологические раскопки, были украшены также и разнообразными изделиями декоративного искусства. Они либо представляли собой элементы наружного оформления зданий, либо служили для украшения интерьера. Изображения на декоративных бронзовых щитах и колчанах отличаются линейной четкостью контуров, симметрией, повторением одинаковых мотивов.

326 а. Изображение львов на бронзовом щите с надписью урартского царя Аргишти I. Из раскопок Тейшебаини (Кармир-Блур). Первая половина 8 в. до н. э. Ереван. Исторический музей.

326 6. Изображение быков на бронзовом щите с надписью урартского царя Аргишти I. Из раскопок Тейшебаини (Кармир-Блур). Первая половина 8 в. до н. э. Ереван. Исторический музей.

327. Бронзовый шлем с надписью урартского царя Аргишти I из раскопок Тейшебаини (Кармир-Блур). Первая половина 8 в. до н. э. Ереван. Исторический музей.

Примером могут служить бронзовые декоративные щиты с Топрах-кала и Кармир-Блура, украшенные несколькими концентрическими полосами с изображениями львов и быков, подобные щитам фасада храма в Мусасире, а также декоративные бронзовые колчаны с Кармир-блура, покрытые тонко выполненными чеканными и гравированными изображениями всадников и боевых колесниц, расположенными в несколько рядов. Эти памятники урартского декоративного искусства свидетельствуют о высоком мастерстве художественной обработки бронзовых изделий. Это подтверждают также и обнаруженные на Кармир-блуре бронзовые шлемы с тонкими чеканными изображениями и посвятительными надписями урартских царей Аргишти I и Сардури II(8 в. до н.э.). На лобной части шлемов помещены три ряда крылатых и бескрылых божеств ассирийского типа, стоящих перед стелами с изображением священпых деревьев. Эти композиции обрамлены фигурами змееобразных драконов с львиными головами. Затылочная и височные части украшены двумя рядами изображений всадников и боевых колесниц. Мастера, изготовлявшие и украшавшие эти шлемы, стремились точно изобразить одежды воинов, тщательно передать характер конской упряжки, детали различных предметов. Однако в трактовке изображении художники были скованы сложившейся традицией, отойти от которой они не могли, Поэтому в неизменно повторяющихся позах показаны и стоящие божества, и скачущие всадники, и мчащиеся колесницы, а сами шлемы, выполненные в разное время и разными мастерами, так похожи один на другой.

Щит из Кармир-Блура. Реконструкция.

Характерной группой памятников урартского искусства являются выполненные путем отливки по восковой модели бронзовые статуэтки крылатых быков и львов с человеческими головами, фигурки божеств, стоящих на животных, статуэтка грифонообразного фантастического существа. Все эти вещи, найденные в Топрах-кала, датируются 7 в. до н.э. и, повидимому, украшали трон урартских царей.

Изображал человеческие лица и фигуры, урартские художники стремились передать особенности этнического типа населения центральной части Урарту, отличавшегося и от малоазийских хеттов и от ассирийцев.