Текст книги "GROND I: Блицкриг"

Автор книги: Юрий Хамаганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Так точно, товарищ стармех, девушке все понятно.

– Ну, отступать некуда, поздравлю с зачислением, и желаю успешного выполнения своих обязанностей, к которым ты сейчас и приступишь. Я скажу кузнецам, чтобы проводили тебя к Ильичу.

В туннеле за спиной послышалась какая-то возня и сопение, а затем на пост механиков влетают, отталкивая друг друга оба кузнеца. Кузнецы – старшины первой статьи братья Кузнецовы, Борис и Анатолий, два очень похожих друг на друга бородача, механики и оружейники, главные помощники Деда. На первом брате красная бейсболка, красная клетчатая рубашка и красные подтяжки – значит, это Боря. Толя носит синюю бейсболку, синюю клетчатую рубашку и синие подтяжки, другой возможности различить их не существует, вспоминает Ольга слова Ильича. Ухоженные рыжие бороды не могут скрыть тот факт, что оба кузнеца на самом деле очень молоды, не старше двадцати пяти.

– От свезло так свезло, какую красотку к нам назначили, я-то все боялся, что ботаника какого-нибудь зачислят.

– Да, определенно фортуна нам улыбнулась. Сейчас я покажу ей рабочее место…

– С чего это ты, я сам отлично провожу нашу гостью!

Кузнецы разыгрывают право сопроводить Ольгу на кулаках, повезло Борису.

– Следуй за мной, красавица.

Пара поворотов и они у круглого люка из толстого дымчатого стекла, за которым находиться ее боевой пост.

– Не возражаешь, если я зайду первым? Понимаешь, этот кабинет не использовали по назначению уже давно, у нас долго не было оператора, так что надо прибрать за последним владельцем. Владимир Ильич, открой!

Люк уходит в переборку, Боря ныряет внутрь и минуты полторы там возиться, срывая со стен и потолков фотографии обнаженных девушек.

– Так, красотки, с вещами на выход. Ну вот оно, твое персональное царство, можно сказать, в затылке у нашего дорогого Ильича, устраивайся.

Отсек оператора – два с половиной на полтора метра, высоты потолка хватает только на то, чтобы сесть на пол. Никакого оборудования или приборов, только мощное противоперегрузочное кресло со сложной системой ремней безопасности и подачей кислорода, оператор располагается полулежа. Приятный желтый свет, максимально похожий на зарево утреннего солнца, но светильников нет – сами стены светятся. Стены не сплошные, если положить на переборку руку, то чувствуются мелкие поры, как у вулканического туфа. Понятно, почему здесь нет никаких приборов – отсек сам по себе один большой нейроинтерфейс, ведущий напрямую в матрицу.

– Ну как, не тесно?

– Все путем!

– Ладно, оставляю тебя наедине с нашим электронным начальником, он не любит здесь посторонних. Приятной работы.

Борис уходит, люк за ним задраивается. Девушка пристегивает себя к креслу, стараясь устроиться по возможности удобнее.

– Поехали.

Оборудование крейсера многократно превосходит ее старую аппаратуру на Высоком Доме – никогда еще работа в матрице не была столь легкой и приятной. Разделение сознания не доставило никаких неудобств, мысли как никогда четкие, помех никаких. Большевик внезапно становится прозрачным, сделанным как будто из цветного стекла, и она видит его весь целиком и в то же время в каждой отдельной части, ее разум, разделенный на миллиарды копий, чувствует каждую деталь и механизм крейсера. Время не замедлилось – оно просто остановилось, дав ей возможность адекватно реагировать на любое, даже самое скоротечное изменение пространственно-временного континуума.

– Ну, как тебе?

– Просто потрясающе, и близко не сравнить с ознакомительным туром!

– Хорошо, сейчас ты видишь весь корабль, кроме некоторых отсеков, пока для тебя недоступных, эти ограничения будут сняты с течением времени. Не обижайся, как говорил товарищ Сталин – здоровое недоверие хорошая основа для совместной работы. Теперь приступим к первому практическому заданию. Выдели систему управления.

– Есть выделить систему управления.

Цветное стекло стремительно тускнеет, уступая место ярким красным линиям, пронзающим все палубы и отсеки. Красная паутина стремительно растет, заполняя все вокруг – это нервная система Большевика, посредством которой электронный мозг управляет всем кораблем.

– Внимание, фройляйн – твоя задача устранить повреждение линии связи в указанной мною секции.

Общая схема крейсера исчезает, уступая многократно увеличенному сектору корпуса. Вот он, поврежденный участок – сверхпроводимость одной из вспомогательных шин нарушена несколькими микроскопическими частицами пыли, создающими несильные, но чувствительные помехи.

– Согласись, такое нарушение малой линии как камешек в ботинке – не смертельно, но неудобно. Я могу устранить его самостоятельно, но хочу предоставить эту возможность тебе. Приступай.

– Есть устранить самостоятельно.

Никогда раньше ей не удавалось работать с такой скоростью и точностью. Ольга, за долгие месяцы заключения соскучившаяся по любимому делу, с нескрываемым удовольствием накидывается на нужный сектор, в кратчайший срок устраняя повреждение, молекула за молекулой стирая пыль и обновляя проводник. Помнят руки.

– Точность выполнения – высокая. Спасибо, фройляйн.

– Рада стараться, Владимир Ильич.

– Итак, продолжим обход ведомственной территории…

Ильич муштрует Ольгу следующие шесть часов, по итогам оставшись довольным результатом.

– На остаток дня ты свободна, рекомендую отдохнуть и получше узнать коллег.

Воспользовавшись советом бортового компьютера, Воронова отправляется знакомиться с другими членами экипажа на их рабочих местах. Покинув отсек оператора, она спускается на четвертую палубу, где ее встречает еще один капитан третьего ранга – Вольф Петерс. Вольф оказался коренастым, начинающим лысеть упитанным мужиком с быстрыми глазами. Круг его обязанностей чрезвычайно широк, у него диплом инженера систем жизнеобеспечения и сам себя товарищ Петерс по старинке зовет боцманом, который содержит в порядке все их учреждение. Боцман устраивает ей небольшую экскурсию по ведомственной территории, демонстрируя трюмы, мастерские и хранилища припасов, не забывая разбавлять экскурсию саркастическими комментариями и похабными флотскими анекдотами, но за его веселостью от девушки не укрывается осознание того, как много у него работы на крейсере. Помимо прочего, Вольф иногда хозяйничает на камбузе, угощая экипаж творениями своего кулинарного гения – сложную науку приготовления пищи в невесомости он освоил досконально.

Второй офицер на четвертой палубе – капитан-лейтенант Вениамин Домчеев, она уже встречала его во время своего неожиданного побега. Как и товарищ Петерс, Вениамин профессионал широкого профиля – дипломированный космический строитель, специалист по работе в открытом космосе, мастер экстренного ремонта. И он же возглавляет взвод морских пехотинцев во время абордажных атак, являясь их старшим офицером. Как говорит про них Ильич: Вольф на пару с Веней следит за тем, чтобы Большевик не развалился на лету – Вольф следит изнутри, а Веня снаружи. Два весельчака и хохмача, получающие искреннее удовольствие от своей трудной и опасной работы.

Осмотревшись и освоившись в трюме, Ольга поднимается на центральный пост, по пути еще раз заглянув в медицинский отсек, проведать Елену. Попасть в рубку управления боевого корабля ее давняя мечта, и сейчас она не может подавить в себе благоговейного трепета, хотя и старается относиться к происходящему спокойнее – она ведь здесь не турист, она такой же большевик, как и все остальные и теперь это и ее корабль тоже.

Центральный пост представляет собой узкий отсек, вытянутый вверх над бронированным диском, словно многоярусная квартира, с одной из стен набранной целиком из бронестекла, открывающего умопомрачительный вид на бездну. Приборов сравнительно немного – экипаж управляет крейсером через матрицу, когда каждый офицер становится единым целым с корабельным компьютером, и не нуждается потому во вспомогательных инструментах.

На первом ярусе кресло пилота – мощная противоперегрузочная система, рассчитанная на работу оператора, облаченного в тяжелый скафандр. Выше на пол-яруса и чуть сзади рабочее место штурмана. Оба кресла пусты – Юрий и Наталья в данный момент свободны от вахты.

Еще выше пост управления огнем, на котором командует капитан второго ранга Игорь Северов, один из пяти старших офицеров Большевика – именно на него сводиться управление всеми огневыми средствами корабля. Познакомиться с комендором Северовым ей пока не удалось, просто еще не встретились.

– Осваиваешься?

Климов окликает ее со своего капитанского кресла над постом Северова, в данный момент он несет вахту в одиночестве.

– Да, привыкаю понемногу. Будут какие-нибудь распоряжения, товарищ капитан?

– Подойди.

Ольга медленно взлетает, отталкиваясь пальцами от эластичных петель и зависнув рядом с капитаном.

– Владимир Ильич хвалит твою работу, а это у него редко бывает. Он доволен твоим зачислением в штат, а значит, доволен и я. Теперь вот что – через пять часов мы приземлимся во Фрипорте, там часть команды сойдет на берег для отдыха. Однако тебе выход за пределы корабля временно не разрешен, до тех пор, пока не сделаем новые документы, на что уйдет некоторое время. Кроме того, над тобой еще Елена хочет поработать – ты пока не совсем соответствуешь нашим физическим нормативам. У тебя есть какие-либо дела на Луне?

Ольга решает ничего не скрывать.

– Да, я хотела бы снять деньги со своего счета в Лунограде, но для того мне надо там присутствовать лично. Это можно устроить?

– Посмотрим, сказал слепой. Думаю, да: после того как сделаем бумаги, дадим тебе увольнительную, плюс сопровождающий. Ты свободна.

Ольга еще раз оглядывается кругом и смотрит в сторону задраенного потолочного люка, который ведет на радарный пост, где главенствует Настя – туда подниматься нет ни малейшего желания. Она покидает рубку и спускается на третью палубу, проведя следующий час за гимнастикой в тренажерном зале. На ужин Вольф специально для нее делает порцию фирменных макарон по-флотски, после которых матрос еще час сиживает в кают-компании, наблюдая за игрой остальных большевиков в неизвестную ей разновидность переводного дурака на сто четыре карты, а затем направляется к себе.

– Как прошел день?

Товарищ Фрунзе по-прежнему делит с ней крошечную каюту. Большую часть суток старик спал, восстанавливаясь от последствий едва не убившего его резонатора, но сейчас бодрствует и не прочь поговорить, чем Ольга и решает воспользоваться.

– Все отлично, устроилась вот, уже работаю, выполняю приказы. Извините, пожалуйста, товарищ Фрунзе, можно вопрос?

– Да хоть два.

– Простите за нескромность, но почему большевики так рисковали, спасая вас? Они ведь за вами спустились в Духовку и разгромили частную тюрьму, меня прихватив только по случаю. Вы никогда не были в их команде, и простите мою нескромность, судя по всему, не служили на флоте вообще. Это ведь был заказ, как у наемников?

– Да, они вытащили меня потому, что им хорошо заплатили мои коллеги. Ну, плюс к тому, я раньше знал Федора, без личного знакомства он не согласился бы на этот контракт, такие дела по-другому не делаются.

– Тогда кто же вы? Ведь простого человека не станут так прятать и так освобождать. Я взяла на себя смелость поискать про вас информацию в сети, и хотя хорошо знаю свое ремесло, но все равно не нашла почти ничего.

– Так и должно быть, красавица, моей персоналии в сети нет. Но про такую финансовую организацию как «Арарат» тебе, наверное, слышать приходилось?

Ольга не только слышала про «Арарат», но и частенько пользовалась услугами этой частной финансовой сети для того, чтобы прятать от корпорации свои нелегальные доходы. Если нужно тайно перевести деньги или отмыть незаконные капиталы, лучшей финансовой системы она не знает.

– Теперь понимаю. Вы один из совета директоров сети?

– Фактически я ее единственный аукционер. «Арарат» – мое детище, принесшее мне столько денег и столько проблем на старости лет.

Фрунзе Анастасович родился больше сотни лет тому назад, в государстве под названием Советский Союз, в столице одной из республик Союза.

– Хорошее царило время, детство в Союзе было счастливым, никаких проблем и море приключений, я даже пионером стать успел, вот как мне повезло, – не спеша рассказывает старик. Затем родное государство прекратило свое существование, а сам Фрунзе со школьной скамьи угодил на передовую в жестоком конфликте между бывшими соседями по Союзу, который принес ему несколько наград и бесценный опыт, взяв взамен левую руку выше локтя.

– Не смотри, что она сейчас настоящая, специально для меня выращенная, я почти тридцать лет с протезами маялся. В общем, еще легко отделался, так теперь считаю. После войны мне повезло больше чем многим другим – семья была обеспечена, родные из-за границы помогали – в общем, у меня появился свой бизнес. Часто с нарушениями закона, часто вообще незаконный.

– За многое, что тогда делал, стыдно до сих пор, время было гадкое и люди такими же, я не исключение. Как бы там ни было, к началу первой волны космической экспансии мои финансы перевалили за миллиард, и тут за меня крепко взялись американские власти. Надо было срочно выводить капиталы, и я не придумал ничего лучшего, кроме как вложить деньги в нарождающуюся космическую промышленность.

– Как ни странно, моя затея сработала, хотя я сам в нее не верил – в результате стал еще богаче. Моя собственность в космосе стабильно росла, и в сорок пятом я, наконец, набрался смелости лично посетить свои владения. Я наблюдал создание промышленного пояса, строительство частных колоний, и начало эмиграции, наблюдал и активно участвовал. Видел и войну, во время которой чуть не потерял все. И вот после войны окончательно перебрался на высокие орбиты – земная гравитация и экология плохо сочетаются со старостью, а здесь я рассчитывал прожить еще долго. И прожил, достаточно успешно, пока за грехи свои тяжкие не был схвачен наемниками Сверхновой и брошен за решетку, откуда меня по старой дружбе не вызволили советские товарищи. Правда, забавная вышла биография?

Ольга не сразу находит что ответить.

– В любом случае спасибо за то, что у вас столько денег и друзей – а то я бы и сейчас сидела в камере. Мне повезло, что у меня с вами есть какой-то общий враг, кто бы он ни был.

– Всегда пожалуйста, моя красавица. Должен же быть хоть какой-то толк от всех этих миллиардов?

– Внимание: экипажу приготовиться к маневру торможения!

– О, подъезжаем к дому, – бормочет старик, проворно пристегиваясь к койке, Ольга следует его примеру. Через тридцать пять минут Большевик совершит посадку на Луне, в одном из частных доков на окраине Фрипорта.

ГЛАВА 4: БИЗНЕС ПРЕВЫШЕ ВСЕГО

– Дыхание равномерное, пульс и давление стабилизируются, температура 36 и 9, снижается. Как самочувствие?

– Нормально, жить можно.

Ольга внимательно слушает голос Черновой, оглядывая трюм Большевика и отметив для себя, что тонкая пленка «рассола» внутри шлема никак не мешает обзору, жидкость абсолютно прозрачна и, кажется, вообще не соприкасается с кожей. Если не сосредотачивать внимание, то я скоро забуду о том, что мой скафандр полностью заполнен жидким противоперегрузочным стабилизатором, и я плаваю в нем как сардина в масле, настолько рассол незаметен. Хитро придумано, очень хитро.

Для большинства людей смертельной является двадцатикратная перегрузка, хотя случалось, что тренированные пилоты выдерживали и значительно более высокие кратковременные ускорения. Космические полеты, особенно на боевом корабле требуют не только выживания, но и работы экипажа при самых сильных перегрузках, потому на помощь приходит жидкостный стабилизатор. Методика простая, разработанная в теории еще великим Циолковским – стабилизатор заполняет скафандр целиком, позволяя значительно повысить порог допустимой перегрузки.

Стабилизатор, или на жаргоне русских пилотов – рассол, содержит в себе достаточное количество кислорода, позволяя пилоту дышать, полностью заполняя его легкие и никак не мешая работе, особенно если привыкнуть. Самым неприятным здесь является момент заполнения скафандра рассолом, но и эта проблема была решена при помощи короткого сеанса гипноза, проведенного Черновой.

– Пришлось немного подправить твои рефлексы и инстинкт самосохранения, так что теперь, когда рассол станет заполнять скафандр и тебя вместе с ним, то ты не почувствуешь никакого дискомфорта. Раньше, до появления успокоительного гипноза, каждое «засаливание» было неприятным, организму кажется, что он тонет, и подсознание закатывает прощальную истерику, а теперь ты даже не заметишь засолку. В условиях боевых действий зачастую приходится оставаться в скафандрах сутками, а то и неделями, так что об обычном питании можешь забыть – все необходимое для жизни будешь получать через капельницу прямо в кровь, я лично готовлю питательные смеси.

– Мне будет не хватать пеммикана.

Гипноз действительно помог: как и обещала Елена, «засаливание» прошло успешно – скафандр был залит под крышку меньше чем за треть секунды, рассол поступал из отдельной канистры в ранце. Ольга толком не заметила, как заполнились рассолом легкие, только из носа секунд пять шли маленькие пузырьки, затем и они прекратились. У нее подскочило артериальное давление, и поднялась температура, но успокоив дыхание, матрос восстановила естественные параметры, первое реальное засаливание прошло успешно.

– Так, дорогуша, команды привал не было – начинаем утреннюю зарядку, не филонить!

– Ильич, не торопи студентку.

Подождав для гарантии еще пару минут, девушка приступает к серии гимнастических упражнений, разработанной для скорейшего освоения тяжелого боевого скафандра высшей степени защиты. На Высоком Доме у нее такого не было, и теперь Ольга должна привыкнуть к незнакомой машине каждой мышцей, каждым нервным окончанием, так, чтобы сделанный специально для нее скафандр стал такой же повседневной формой, как и привычный с детства рабочий комбинезон.

Выполнив часовой комплекс упражнений, она сливает рассол обратно в канистру и откидывает шлем, скафандр раскрывается, выпуская ее наружу. Как и ожидалось, легкий тренировочный костюм совершенно сухой – рассол не пристает к ткани. Убрав снаряжение в инструментальный шкаф, девушка отправляется в кают-компанию завтракать, аккуратно поднимаясь по туннелю – еще не привыкла к забавной лунной гравитации, шестикратно меньше земной. После тренировки в скафандре всегда хочется есть, так что приготовленный Вольфом омлет и крабовый салат приходятся очень кстати. Ольга завтракает в гордом одиночестве, периодически поглядывая в панорамное окно на ступенчатые стены дока №53 и серую равнину вокруг.

Большевик стоит здесь уже сто десять часов. Стоянка представляет собой яму конической формы, уступами спускающуюся на тридцать метров вниз, словно уменьшенная копия кимберлитовой трубки – такие стоянки на Луне наиболее популярны, особенно в районе старых шахтных выработок. Схваченный посадочными мачтами крейсер стоит вертикально, связанный с главным шлюзом длинной трубой гибкого туннеля. Если включить верхние камеры в режиме кругового обзора, то можно увидеть десятки других стоянок, пустых и с выпирающими носами кораблей всех возможных типов.

Действие принятого с утра обезболивающего постепенно проходит, и Ольга снова ощущает крайне редкое для себя чувство – ноющую боль в костях, от которой нет никакого спасения уже четверо суток – тело продолжает трансформацию. Сегодня к вечеру боль должна пройти, и она никак не может заставить себя перестать считать время.

Сразу после приземления, Елена обрадовала нового большевика назначением ряда операций, призванных повысить сопротивляемость тела к перегрузкам и перенастроить рефлексы, согласно требованиям боевого корабля. Возражения Ольги, которая активно настаивала на том, что уже проходила подобные операции в раннем детстве, не помогли.

– И когда глупенькая студентка поймет, что боевой корабль вовсе не твой уютный околоземный домик, – безжалостным тоном отрезала всяческие возражения Чернова. – Тебя готовили по хилому варианту гражданского персонала орбитальных станций, то есть к работе при перегрузках не больше десятикратной. А старый Большевик в бою может маневрировать кратковременными ускорениями до двухсот пятидесяти и трехсот единиц, при которых твоя тушка потянет на двадцать четыре тонны. И если ты не пройдешь трансформацию, которую прошли мы все, то при подобном маневре твои кости распадутся в мелкий порошок, плюс гарантированные слепота, разрыв аорты и кровоизлияние в мозг. Как тебе такая перспектива?

– А как же скафандр, рассол?

– Они помогут только прошедшему трансформацию пилоту, должна понимать, не маленькая. Кроме устойчивости к перегрузкам тут еще много над чем предстоит поколдовать, фактически придется перебрать и собрать тебя заново. В нынешнем виде ты для работы не подходишь, только головной мозг более-менее соответствует требованиям.

– Ты удивительно слабая и непозволительно медленная, регенерация на низком уровне, возможности ЦНС неудовлетворительные и так далее. Но даже из этого недоросля, я, возможно, сумею сделать настоящего большевика. Хватит пререканий, мое время дорого.

Ольга ухватилась за последнюю возможность.

– Но ведь подобная операция требует много времени, плюс подготовительный период!

– В обычном варианте – да. Но я уже давно разрабатываю специальную, ускоренную программу трансформации и теперь мне крайне необходимо ее на ком-то испытать, нужна подходящая морская свинка. Свинки под рукой нет, зато есть ты, так что марш на стол!

Сама операция заняла десять часов, которые Ольга не запомнила по причине глубокого наркоза, и была очень рада этому – Елена и Владимир Ильич, работая в паре, буквально выпотрошили девушку, перебрали все внутри и сшили заново. Ее сердце стало другим – гораздо мощнее, оно теперь может качать кровь в головной мозг при самых сильных перегрузках, основные артерии также усилены. Большая часть нервной ткани заменена синтетическим аналогом. Ее прежние армированные кости показались Черновой смехотворно непрочными, потому в скелет были введены хирургические нанороботы, которые уже приступили к переработке костной ткани в значительно более плотный материал. Именно их работа обеспечивает тупую бесконечную боль, от которой не помогают никакие таблетки. И еще много чего другого, что уже изменяет ее тело, превращая в идеального космонавта.

После завтрака в расписании у нового матроса назначены пара проверок оборудования, на которые не потребовалось много времени, и дальше Ольга отдыхает, терпя боль и убивая долгие часы, бросая в деревянную мишень маленькие метательные ножи. Елена просматривает свежий выпуск «Космической хирургии» у себя в отсеке, кроме них на корабле никого нет – все ушли в город. Из динамиков доносится голос Дэвида Боуи, вызывавшего на связь майора Тома, когда вспыхивают красные огни боевого режима, а песню прерывает голос Владимира Ильича:

– Внимание, общая тревога! В доке 28 стрельба!

– Елена?!

– Не суетись, это не у нас. Оставайся на месте, жди указаний. Наши уже знают.

Проекционный экран, развернувшийся в центре кают-компании, представляет ее взору бетонное кольцо двадцать восьмой стоянки, расположенной пятью километрами южнее.

– Десятикратное увеличение.

Та же стоянка вблизи – прожектора на мачтах горят через один, из какой-то пробитой трубы травит воздух, у ведущей в док эстакады лежит, опрокинувшись набок, легкий вездеход, рядом с ним неподвижное тело в скафандре. Полминуты там ничего не происходит, затем яркая вспышка, из дока вырываются потоки пламени, на которых величественно вздымается оранжевая полусфера среднетоннажного транспорта.

– Средь бела дня на гоп-стоп взяли, беспредельщики, – ни к кому не обращаясь, бросает Елена

– Не взлетит, тяги не хватит – отвечает Ильич, ехидно усмехнувшись.

Транспорт поднялся на пятнадцать километров, когда по его корпусу дважды прокатывается бесшумный пламень – рентгеновский лазер. Двигатели беглеца глохнут, корабль на пару секунд зависает в пустоте, затем начинает падать, сначала медленно, затем все быстрее. Стволы третьей батареи поднимаются в зенит, главный компьютер готовится уничтожить горящий корабль, если тот начнет падать на город, но стрелять не потребовалось – грузовик рухнул в полусотне километров севернее, в горах.

– Что, черт возьми, это такое было? – Ольга удивленно спрашивает старших товарищей, разглядывая место крушения с ближайшего спутника.

– Попытка угона корабля. Добро пожаловать во Фрипорт!

***

Фрипорт основан семьдесят лет тому назад, и в настоящий момент является одним из старейших городов за пределами Земли. Правда, на момент основания назывался он по-другому – Мэйфлауэр. Несколько отчаянно смелых и небывало жадных бизнесменов основали Мэйфлауэр как первую частную лунную промышленную компанию, предприятие по добыче полезных ископаемых и водяного льда из подземных ледников. В своем благородном начинании космические гешефтмахеры столкнулись с множеством проблем, главной из которых являлся персонал, а точнее, его отсутствие – мало нашлось желающих отправиться на Луну по билету в один конец. Но эта преграда быстро решилась набором на работу пятидесяти мужчин и женщин, осужденных на смертную казнь или пожизненное заключение, и сданных предприятию в бессрочный наем американским правительством.

Следующие пять лет колония отчаянно боролась за выживание и высокие прибыли: личный состав трижды героически погибал от голода, разгерметизации и пожаров, после чего обновлялся по новой. По мере развития космической промышленности и роста перевозок страшный призрак голодной смерти отступил, колония разрослась, став настоящим городом, и вот тут Мэйфлауэр целиком приобрел один английский миллиардер, большой поклонник идеи личностной свободы.

Первым делом нового владельца было переименование его личного города во Фрипорт, вторым – указ о ликвидации государственного управления. Отныне государство больше не довлело над гражданами Фрипорта, а таковых в тот момент было примерно тридцать тысяч. Отменены налоги, служба в армии и уголовный кодекс, расформирована за ненадобностью полиция, объявлена свобода слова, предпринимательства, вероисповедания и сексуальных отношений. Каждый горожанин был теперь полностью независим в мыслях и поступках, его свободу больше ничего не ограничивало, за исключением интересов других граждан, также полностью свободных. Конфликт интересов свободных людей города Фрипорт не заставил себя ждать и проходил достаточно активно – спустя полгода в живых из первоначального количества горожан осталось примерно четверть, остальные пали той или иной смертью как не сумевшие приспособиться к новым условиям, в том числе и сам миллиардер, задушенный кем-то из своих замов.

Тем временем стремительно скатывавшийся в хаос Фрипорт был взят на заметку крупной бандитской группировкой из Латинской Америки, которая приступила к освоению космического пространства и подыскивала себе надежную базу. Захват города произошел практически мгновенно, поскольку армии, способной противостоять оккупантам, в колонии не оказалось. Посмотрев на царившую внутри свободу, бандиты быстро установили во Фрипорте тоталитарный режим, так с тех пор город и жил – периодически сменяя анархию гангстерских войн на диктатуру победителей, которые оперативно вырезали оппонентов.

Здесь по-прежнему добывают минералы, качают воду из скважин, уходивших на десятки километров в глубину, строят и ремонтируют космические корабли, но не это главное – шахтерских и промышленных городов на Луне предостаточно. Главное, чем живет и гордиться Фрипорт – исполнение желаний. Нет такого желания, прихоти или греха, которого нельзя удовлетворить здесь, и не делают в солнечной системе такого товара, который не продается на местных рынках. Здесь можно получить все, если на это все хватит денег. А риск быть ограбленным до нитки, изнасилованным, убитым и разделанным на органы, довлевший над каждым, кто ступал на улицы этого города, воспринимался как естественная плата за предоставленные возможности. Фрипорт одна из криминальных столиц солнечной системы и не скрывает своего статуса – он им гордиться.

Вскоре после приземления большая часть команды сошла на берег и устремилась в город, навстречу развлечениям и активному отдыху, так необходимому после длительного полета. Полностью пустым крейсер не был ни разу – вахту несло как минимум двое большевиков, Владимир Ильич, как всегда, пребывал в полной готовности, плюс морпехи, круглосуточно патрулировавшие в доке и окрестностях – события на стоянке 28 еще раз продемонстрировали необходимость таких мер.

Отдых отдыхом, но и о бизнесе тоже никто не забывал. Сразу после посадки к доку подкатил представительский автомобиль, и капитан уехал куда-то на пару дней вместе с товарищем Фрунзе обсуждать детали будущего контракта. Елена с Вольфом отправились на рынки и оптовые склады закупать необходимые для дальнего полета оборудование и припасы, и вскоре на корабль потянулись караваны загруженных под завязку электрокаров. Ольгу, еще не до конца оправившуюся после операции, отправили принимать товар, и следующие двенадцать часов она вместе с парой морпехов тщательно обследовала привезенные контейнеры перед погрузкой на борт крейсера.

Старший матрос проверяла каждый номер груза сложной системой миноискателей, просвечивала содержимое рентгеновскими лучами, брала пробы провианта, воды и кислорода – делала все необходимое для предотвращения возможной диверсии. Закончив проверку, она подписывает приемные документы и закрепляет подпись индивидуальной изотопной печатью, тем самым взяв на себя всю ответственность за полученный товар.

***

Следующее утро радует ее полным отсутствием боли – кости закончили трансформацию, Чернова не ошиблась с расчетом. Ольга некоторое время лежит неподвижно, наслаждаясь подзабытым покоем, но затем ее безделье прервано вызовом к капитану. Климов коротко приветствует девушку, а затем протягивает через стол два запаянных металлических пакета.

– Твое задание на сегодня, старший матрос Воронова – доставить эти деньги в город по указанному адресу указанному адресату лично в руки, и забрать у него несколько товаров. Плюс там же тебе сделают документы для поездки в Луноград.

– Мне ехать одной?

– Ну, если в твои планы входит самоубийство в извращенной форме – да. Если нет – пойдешь в сопровождении морпеха. На, вот еще, страховку возьми.

Отпечатанный на синтетическом пергаменте страховой полис сообщает, что Ольга Иванова, член экипажа корабля «Большевик» полностью уплатила таможенный и пограничный сбор, пошлину за пространство, воздух, воду, тепло и электроэнергию, которую она использует при посещении общественных мест города Фрипорт, а также внесла страховой залог.