Текст книги "Путешествие будет опасным. Сборник рассказов"

Автор книги: Юрий Горчаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

В далёких краях

Шляпка

В те времена, когда Дикий Запад был действительно диким, едва вылупившийся из старательского лагеря Лидвилл мало походил на город. И хотя в центре его началось строительство фешенебельного отеля «Тонтин», а на единственной улочке, проходящей через золотоносный Черри-Крик, появились первые разборные дома с деревянными полами и стёклами в окнах, большинство разноплемённых претендентов в миллионеры комфортабельно располагалось в бревенчатых хижинах, а то и просто под навесами из досок или пустых мешков.

То знаменательное утро, вошедшее в историю, начиналось как обычно. Отовсюду тянулись дымы разложенных прямо у жилищ костров, на которых люди готовили нехитрый завтрак, состоящий из лепёшек с кофе. Торговец Генри Хупер с засунутым за голенище сапога бичом зло прохаживался вокруг своего набитого провиантом фургона, запряжённого четвёркой мулов. Душераздирающе стеная, следом за ним бродило грязное лохматое существо в звериных шкурах. То был посланец из Клиар-Крик – затерянного где-то в горах старательского лагеря.

− Да пусть они там хоть все с голоду подохнут, – ругался Хупер, покусывая чубук трубки. – Я ещё не лишился последнего ума, чтобы тащится к чёрту на рога в то время, как в округе болтается целая орава разъярённых краснокожих!

Свирепо выпустив из ноздрей струи дыма, торговец с непреклонным видом отвернулся от заламывающего руки бедолаги…

Далее по улице в шаткой, сколоченной наспех из досок, развалюхе с громким названием «Эмпайр», славящийся своей порочностью профессиональный шулер Джим Кроу вёл крупную игру с Люго. С тем самым Люго, которого прозвали Бешеным за его крайне неуравновешанный, мстительный характер и пристрастие к стрельбе из револьверов. Состязание достигло апогея, когда игроки выбросили два одинаковых червовые туза. Задумчиво посмотрев в глаза друг другу, они медленно поднялись из-за стола…

На пустыре перед тюрьмой, радуя взгляды, белела свежевыструганная виселица с помостом. Смиренный, как застигнутый в овчарне волк, на нём стоял человек самого что ни на есть злодейского вида – широкоплечий, со следами застарелых шрамов на лице и копной нечёсаных волос. Единственное, что утешало в его облике, так это крепко связанные за спиной руки.

− Не волнуйся, Майк, – отечески похлопал его по плечу страдающий одышкой грузный шериф. – Знал бы ты какую мы с судьёй вчерашним вечером тебе отходную состряпали – заслушаешься!

− Хм, любопытно было бы услышать,− проронил Майк Рваное ухо и угрюмо сплюнул…

И, наконец, на самом дальнем склоне изрытой шахтами, словно голландский сыр, горы из своей землянки выполз старый Джо Бизонья Шкура. Кряхтя и проклиная свои ревматические кости, он подхватил кирку с лопатой и побрёл к шурфу, вот уже много месяцев приносящему ему одни пьянящие надежды и вполне реальные убытки…

Так бы все и продолжалось в славном городишке как заведено, если бы не запылившееся на горизонте облачко, превратившееся вскоре в бодро громыхающий на ухабах дилижанс. Сопровождающий его взвод солдат из форта Липтон походил на пыльных, заросших чёрной щетиной привидений. Позвякивая стременами, они направили своих коней к реке.

Остановив экипаж, возница снял рукавицы и, не выпуская из-под мышки дробовик, величественно снизошёл с козел. Обыкновенно, его тут же окружала гомонящая толпа – кто-то похлопывал по плечу, кто-то услужливо подносил стаканчик виски, расспрашивая о житье-бытье. Оторванные от цивилизации люди с жадным интересом вслушивались в каждое неспешно пророненное слово. Увы, мир не рухнул от того, что нынче никто не кинулся встречать возницу, а все потому, что, скрипнув, отворилась дверца дилижанса, выпала подножка и на свет божий появился элегантный башмачок с высоким каблучком.

Надо сказать, что тогда в округе единственной женщиной была скво Джона Смита, траппера из Кентукки. Так вот, она как это и принято у краснокожих, ходила в мокасинах. Но не в мокасинах дело!

Молодцеватый офицер, придерживая саблю, подскочил, галантно протянув руку. Её с благодарностью пожали нежные пальчики в умопомрачительных тонких перчатках. Пришествие чуда на опалённую страданиями и виски землю состоялось! Стройная девушка в нежном сиреневом платье с широким поясом, подчёркивающим безукоризненность её фигуры, предстала перед оцепенелыми поклонниками лотка и динамита. Все, кто находился рядом с дилижансом в те незабываемые мгновенья враз превратились в сборище восковых персон. Опустив рядом чемодан, незнакомка широко распахнутыми голубыми глазами застенчиво одарила взглядом Денвер.

− А здесь весьма мило, – заметила она и ни одно самое остроумное замечание в мире не смогло бы вызвать такого оживления, какое произвели её слова.

Ослепительно улыбаясь ровными белыми зубами, девушка поинтересовалась, где тут можно остановится. Лёгкая вуаль затрепетала на её модной палевой шляпке. Очень небольшой симпатичной шляпке с лиловой ленточкой вокруг тульи.

И вот, когда молодая особа со всем вниманием выслушивала обрушившиеся на неё лавиной добросердечные советы, бессовестный разбойник с берегов Норт Платта, легкомысленный и шаловливый ветродуй поднял пыльные вьюнки, погнал их по дороге, нескромно взвеял платье и сорвал шляпку со всех шпилек. Охнув, девушка взмахнула рукой – пряди её блестящих золотистых волос разметались, закрывая свежее, с ярким румянцем, лицо.

Бравый офицер тщетно старался – временами с пылом порываясь выхватить саблю – догнать беглянку. Даже присоединившийся к нему неуклюжий Генри Хупер оказался тут бессилен. Сделав прощальный пируэт, шляпка беззаботно понеслась по улице.

Впрочем, полет её продолжался не так уж долго. Приметив отупело переминающихся с ноги на ногу мулов, ветер швырнул шляпку прямо в их морды. Взбрыкнувшись, они ошалело захрапели – что и говорить, им сроду не приходилось иметь дело с такой коварной штукой! Мало ли чего можно от неё ждать? Придя к такому заключению, мулы рванулись с места и помчались, словно по пятам за ними гналось само землетрясенье.

Богохульственно выругавшись, Хупер устремился за ними огромными скачками. Но куда там – ему нипочём их было не догнать! Все вместе они как-то удивительно быстро скрылись за углом ближайшего салуна.

Между тем, красавчик Джим Кроу и Бешеный Люго мрачно любовались друг другом, стоя прямо посреди дороги. Всё живое при виде этой зловещей парочки, терроризировавшей город, спряталось по норам.

− Сдаётся мне, кто-то из нас сблефовал, – недвусмысленно предположил Кроу.

− Похоже, – осклабился свирепо Люго.

Не спуская змеиных взоров, они попятились, готовясь к перестрелке. Пpoмелькнувший мимо фургон и орущий благим матом Хупер не заставили их вздрогнуть ни единым мускулом. Но вот между ними игриво прилегла, будто решив передохнуть, шляпка. Джим Кроу мельком глянул на неё и замер. Такая шляпка могла принадлежать лишь прекрасной незнакомке, кто знает, может быть и леди? Должно быть, потеряв её, она пришла в сильное расстройство. Разумеется, леди будет весьма благодарна джентльмену, возвратившему ей потерю.

Охваченный рыцарским чувством игрок нагнулся, протянул руку и… тут же прозвучал выстрел. Люго был бы не Люго, если бы не постарался использовать предоставившуюся ему возможность разделаться с фаворитом зелёного сукна и карточной колоды.

Пуля, ударив Кроу в грудь, опрокинула его навзничь. Скорчившись от боли, он успел дотянуться до револьвера. Ответный выстрел охладил ухмылку Люго. Зашатавшись, он пал замертво, окрасив своей неправедной кровью пыльную дорогу. Джим из последних сил приподнял голову: сквозь охватывающий его стылый туман он увидел приближающуюся точёную фигурку в сиреневом платье.

− Дьявол, как она прекрасна! Жаль, что… – не договорив, Джим Кроу с

мечтательной улыбкой испустил дух…

Немногочисленная публика благочестиво вслушивалась в гневно звучащие слова с помоста.

− … и вот каков итог его подлой, нелепой жизни. Я спрашиваю вас, добропорядочные граждане, могут ли спокойно спать младенцы, пока это безнравственное чудовище, попирает своей преступной ногой нашу благословенную страну? Как нам ни грустно, мы вынуждены учинить справедливую и грозную расправу. И пусть она послужит уроком всем потомкам! – напыщенно закончил свою речь шериф.

Вытерев вспотевший загривок, он с торжествующим видом посмотрел на зрителей, собрав их единодушные, хотя и жидковатые, аплодисменты.

− Я чегой-то не понял… К чему ты это брякнул насчёт младенцев – их вроде сроду не водилось в этом окаянном городишке? – проворчал Майк Рваное Ухо. – А так неплохо, забирает. Эх, кабы у меня не были связаны руки…

Прочертив в нежно голубеющем небе дугу, шляпка томно опустилась прямо у сапог шерифа.

− Что такое… Что это, черт возьми? – пробормотал шериф, озираясь с таким

недоумением, как будто бы к ногам его свалился кусок солнца. – Кто потерял шляпу?

Зорко осмотрев собрание, в первых рядах коего стояли судья, пара могильщиков и проповедник, он справедливо убедился, что никому из них она явно не была к лицу.

Кряхтя, шериф наклонился, чтобы подобрать её и рассмотреть поближе. Вот тогда-то вновь проявилась отталкивающая сущность конокрада и грозы младенцев Майка. Пакостно хихикнув, он подскочил к шерифу и отвесил ему сочный пинок в здоровенный зад. Вслед за этим преступник, зажмурив глаза, ринулся в петлю, намереваясь поскорее закончить начатое дело. К сожалению, он не рассчитал и, пролетев мимо, рухнул с высокого помоста наземь. Громкий вопль возвестил о его на редкость неудачном приземленье.

− О боже, похоже он переломал себе все ноги, – осенив себя крестом, невозмутимо промолвил проповедник.

…Ещё более потрясающий вопль несколько минут спустя разнёсся из темнеющих глубин старательского шурфа. Подслеповато щурясь, весь с головы до пят в жёлтой глине, Джо Бизонья Шкура выполз под чистое, сияющее лазурью небо. Вот уже долгое время старик, поглощённый думами о коварных свойствах залегающих где-то в глубинах рудных жил, не замечал ни неба, ни усеянной весёлыми цветами зелёной прерии, ни сказочно голубеющих в дымке живописных гор.

Мозолистые пальцы Джо осторожно ощупывали шелковистую поверхность шляпки. В глубине спутанной, жёлтой от песка и глины, бороды родилась несмелая улыбка. За ней стояли загнанные в самый угол очерствевшего за годы странствий сердца тоска по дому и нормальной человеческой жизни.

Заслышав крик, старатели, побросав работу, устремились к заявке старого Джо. Кто, знает, гадали они на бегy, возможно он нашел редкостный самородок или необыкновенно богатую золотую жилу, шириной, скажем, в пару футов? Сгрудившись, они стали свидетелями того, как старик, подпрыгивая, словно взбеленившийся козел, кружит возле шахты, размахивая зажатым в костлявом кулаке странным предметом.

− Йо-хо-хо! – орал Джо Бизонья Шкура. – Будь я проклят, если в Денвере не появились стройненькие ножки!

… Недолго поскорбев об утраченном предмете туалета, Мэри Холл зашла в гостиницу, где к её услугам был немедленно предоставлен лучший номер (зеркало, кувшин и умывальник с мылом!). Она не торопясь распаковывала вещи. Вдруг внизу у входа послышалась стрельба и рёв, на первый взгляд, принадлежавшие не менее, чем сотне перепившихся индейцев. Застенчиво краснея, хозяин известил её, что несколько джентльменов имеют к мисс – не так ли? – дело.

– О, – добавил он, поняв её тревогу. – Это абсолютно добропорядочные люди.

«Абсолютно добропорядочные люди» напоминали пиратскую команду, оставшуюся без корабля, сожжённого испанцами. Все как один загорелые до бронзы, бородатые, они щеголяли куртками из бизоньих шкур, красными рубахами и жуткого размера тесаками, небрежно заткнутыми за пояс. Разинув рты, старатели зачарованно уставились на Мэри.

− Прах меня разбери, какие у неё чистенькие волосы.

− А глаза, что у стрекозы…

− А…

− Заткнитесь! – не совсем учтиво рявкнул Джо так, что дремлющие под потолком пауки с перепугу едва не вывалились из паутины. Изобразив светское выражение лица, он сделал маленький шажок вперёд, старательно обтирая порыжевшие сапоги о голенища.

− Я, стало быть, того… нашёл тут кой чего, – вежливо пропел Джо. – Ну и подумал, что Хэму с его башкой она будет чуток не в пору, да и вообще не тот фасон. Так может быть она, того… ваша?

Сияя, как надраенный гудок у паровоза, старик протянул девушке нечто, бывшее ещё недавно модной шляпкой. Мэри изумлённо созерцала пыльное помятое творенье с грязной ленточкой на тулье. Нет, оно лишь отдалённо напоминало прежнюю палевую кокетливую шляпку. Девушка нерешительно теребила её в руках, не зная, что с ней делать. Огорчённая морщинка прорезала её высокий лоб.

Джо все понял. Побледнев, он сразу превратился в заброшенную вешалку с ветхим кожаным тряпьём. Предчувствуя не совсем лестные отзывы о своей малопочтенной персоне, старик стал потихоньку отгребать к двери.

− Куда же вы? – вдруг с упрёком раздался позади него тихий грудной голос.

Бросив быстрый взгляд на обступивших её со всех сторон мужчин, Мэри Холл распрямила нахмурившиеся было брови. – Действительно, это та самая шляпка, которую я потеряла. Какой же вы умница, что её нашли! Уж и не знаю, чем вас отблагодарить? Ах вот что, я вас поцелую!

При всеобщем гробовом молчанье девушка поцеловала Джо. Прикосновение прохладных губ, словно прожгло старателя до сердца. Пошатнувшись, он ухватился за плечо Хэма. Борода Джо ходила ходуном над пересохшим враз горлом.

− Хэм, сынок, она и вправду меня того… поцеловала? – шёпотом спрашивал покрытый шрамами бродяга, в то время как на его впалой щеке невесть откуда заискрилась одинокая слезинка.

А Мэри Холл, осторожно взяв пальчиками шляпку, надела её и лукаво усмехнулась – она была ей очень кстати!

* * *

Вот таким образом завершилась эта история. Генри Хупер уже верхом догнал свой сбежавший фургон с товаром. Удирая от появившихся внезапно индейцев арапахо, он привёл-таки его на Клиар-Крик. Позднее его беспримерная мужественная скачка превратилась в целую легенду. Скромно пожиная лавры славы Генри между делом ронял: «Так уж получилось, парни, не мог же я бросить ребят на голодную смерть, верно?»

Два отъявленных злодея – игрок и дебошир – покинув Денвер, благополучно добрались до ада.

Майк Рваное ухо получил отсрочку приговора и, весь в бинтах, на костылях, сбежал прямо из больницы. Но судьба отвернулась от него. Говорят, Майка переехал первый же появившийся в этих местах поезд. Как-то, решив его ограбить, он устроился меж рельсов, несколько самоуверенно взяв паровоз под прицел своих двух револьверов....

Сбросившись по кругу, старатели купили для Мэри сразу дюжину шляпок и назвали в её честь новый прииск. Что касается старины Джо Бизонья Шкура, то, частенько вспоминая прошедшие бурные годы, он проникновенно говорил, что никогда не был так счастлив, как в ту минуту, когда его поцеловала золотоволосая мисс Холл.

Жёлтая месть

В первые десятилетия XX века в Нью-Йорке ещё только строились в стиле ар-деко небоскрёбы, отовсюду звучал джаз, в домах появилось радио и электричество, Голливуд превращался в фабрику грёз, а гангстеры разъезжали на шикарных авто, попутно с азартом устраивая перестрелки. Именно тогда и произошла эта история.

Когда вечером по улицам, утопающим в зловещих тенях подворотен, пронизывающий ветер гнал моросящий дождь и вихри грязных листьев, большой серый дом на углу 12-й Нижней превращался в таинственную угрюмую громаду. И тогда единственным, что его скрашивало, оказывалась переливающаяся неоновыми огнями вывеска на ресторанчике Леви Хинкли с оптимистичным названием «Весёлый цыплёнок». Правда, было не ясно, с чего бы веселиться изображённому на ней пушистому идиоту, разве тому, что готовить из него жаркое станет китаец по кличке Честер, а уж он-то знал толк во всем, что касалось кухни. Несмотря на это Хинкли постоянно третировал безответного китайца, а уж сама мысль вознаградить его за усердную работу хотя бы небольшим повышением ничтожнейшей зарплаты казалась ему кощунством.

В то злополучное утро телефон в «Весёлом цыплёнке», как обычно заверещал с мелодичностью пожарной сирены. Вытерев руки о фартук, Хинкли важно взял трубку. В ней что-то нечленораздельно хрюкнуло, Хинкли побледнел. Фриц Дидесхаймер, или просто Коротышка Диди (но так его звали немногие) извещал, что, быть может, заглянет сегодня пообедать к «старине Леви». Это означало, что весь божий день ресторан должен стоять пустой с единственным накрытым по-королевски столом. Коротышка Диди был известным гангстером в этом районе и не любил, когда возле него становилось слишком людно.

Честер, словно узкоглазое привидение, привычно сновал в кухонном чаду. Он и не заметил, как за его спиной подобно джину из суповой миски материализовался Хинкли. Звонкий шлепок по заросшей ёжиком волос макушке известил Честера об этом.

− Слушай внимательно, косоглазый, – презрительно процедил Хинкли. – Сегодня нас опять посетит мистер Дидесхаймер. Не стану скрывать, он в дерьмовом настроении, так что я не особенно удивлюсь, когда он сотворит из тебя омлет, если ему вдруг придётся не по вкусу наша стряпня.

Хинкли с величественным видом, показывая, что он как бы «умывает руки», удалился из кухни. Честер не любил своего хозяина. Почти так же он не любил и мистера Дидесхаймера. Коротышка Фриц Диди заводился из-за любого пустяка, такой уж у него был характер склочный. Он требовал к себе повара, смотрел долгим гипнотизирующим взглядом, будто бы собирался заглотить его в придачу к уже слопанному обеду, после чего бросал на стол свой огромный пистолет и, тыча в азиата похожим на волосатую сосиску пальцем, орал, что когда-нибудь (и в этом нет сомнения!) его китайская душа вылетит вон подыскивать себе более подходящее, без сквозняков, место. Честер знал – гангстер и в самом деле мог в любой момент пристрелить его точно собаку. Диди на все было плевать – он вообще мог пристрелить кого угодно.

Но Честер не считал себя собакой. Он был человеком, а поскольку в двуногом существе ещё с адамовых времён поселился мятежный дух, то и в его душе зрели ростки революционного протеста. Подзатыльник стал последней каплей, переполнившей чашу азиатского терпенья, ростки дали всходы, красный цветок революции распустил свои страшные лепестки. Китаец Честер с кровожадным блеском в глазах схватил полуметровый тесак, взмахнул им, и… с аптекарской точностью разрубил цыплёнка на две половины.

* * *

В полдень, высокомерно сверкая хромированными деталями, безумно дорогой бежевый автомобиль притормозил у «Весёлого цыплёнка». Первым туда ввалился Люк Траки – двухметровый громила, напоминавший слона в двубортном костюме. Его круглую голову, затерявшуюся среди бескрайних плеч, горделиво украшала шикарная фетровая шляпа «а ля Гарри Купер». За ним вразвалочку пожаловал сам Фриц Дидесхаймер – элегантный, насколько может быть элегантной 36-фунтовая туша высотой в 5 футов и 3 дюйма. Он щелчком отправил в засуетившегося Хинкли дымящийся окурок сигары (любимая шуточка Диди), сплюнул на пол, придирчиво зыркнул по сторонам.

− Добрый день, Фриц! – кинулся к нему Леви с дружелюбной ухмылкой от уха и до уха. – Не беспокойтесь.. я распустил всю прислугу. Как дела?

– Хуже некуда, – процедил Диди. – Макаронники везде суют свой итальянский нос, особенно этот, как его… Бенцони. Пора пустить их на спагетти, как считаешь, Люк?

− Стоит шепнуть босс… – громила с готовностью выпятил челюсть.

– Пока не могу, – вздохнул огорчённо Диди, – Но будь моя воля…

И он выразительно чиркнул по горлу ногтём.

− Ну да черт с ним, с Бенцони. Подавай-ка быстрее жратву. Надеюсь, хоть здесь меня не отравят, – гангстер с подозрительностью уставился на Хинкли.

− Да что вы! – искренне возмутился тот. – Всякий знает, что Фриц мой лучший друг! Верно, Люк? Кто-кто, а я-то разбираюсь в людях. Он, ведь, всего лишь с виду такой суровый, наш Фриц. Но душа у него добрая, ровно у невинного младенца, розового, как… как… – Леви едва не сболтнул «как у поросёнка», но вовремя прикусил язык. Сравнить Диди со свиньёй – это, пожалуй, было бы слишком!

− Ну-ну. не прыгай, – умиротворённо пробормотал Диди. – Это я так, к слову сказал, а то, понимаешь, вокруг одни враги и стукачи, так и норовят, предатели, воткнуть нож в спину. Один был среди всей этой своры порядочный человек – Гуго Зубочистка. Настоящий мужчина! А какой честный взгляд имел – никто бы и не подумал, что он брал банки и столько народу укокошил. Вот кого все уважали! Куда вот он только подевался, никак не припомню…

− Да ведь ты же его сам, босс, велел с моста скинуть. Он тебе случайно на ногу наступил и поцарапал новый ботинок, вот ты и рассвирепел, – угодливо брякнул Люк Траки. Аккуратно пристроив свою шляпу на стул, он приготовился занять место рядышком с боссом.

Диди повернулся к телохранителю всем корпусом и, выдержав долгую паузу, неприязненно смерил того с головы до ног.

− Ты чего, говорить уже научился, дубина? – поинтересовался он с угрозой.

− Так ведь сам спросил, босс…

− Мало ли, что я спросил, не тебя же, кретин. Вот и работай с такими…

Коротышка Диди удручённо вздохнул, двинулся к столу, где и уселся всей массой на стул со шляпой Люка Траки. Поёрзав упитанным задом, он участливо заглянул в глаза Люка.

− Ты что-то опять хотел сказать?

− 16 долларов! – сдавленно просипел громила.

− Что?!

Люк Траки замер, тупо изучая ползающих мух на потолке. Хинкли юркнул на кухню, отвесил между делом пинка Честеру и, схватив приготовленный китайцем поднос, бегом направился назад. Нацепив необъятную салфетку под двойным подбородком, Диди аппетитно рыгнул, сунул Люку свою жвачку:

− Можешь пока пожевать, парень…

Попробовав суп, он скривился, свирепо глянул на Хинкли. Переступив с ноги на ногу, тот нервно хихикнул.

− Что-то не так?

− И ты ещё спрашиваешь, цыплячья душа? Что это за кислятина? Или ты уже позабыл про мою изжогу? Сегодня я приглашён на вечер к самому сенатору, так неужели ты хочешь, чтобы я весь вечер пердел под самым его носом? Ты этого добиваешься, баранья задница?! Я, понимаешь, к нему со всей душой, а он… – пара холодных мутно-зелёных глаз загорелась хищным блеском. – Люк, не кажется ли тебе, что кое-кто прямо-таки нарывается на ссору со мной.

− Не может быть, – трясущееся рукой Леви попробовал суп. – Действительно, немного кислый. Хм, этот китаец…

− Плевать я хотел на твою макаку! Кто здесь хозяин? Кто, спрашиваю я? – Диди пригрозил пальцем оцепеневшему от ужаса Хинкли. – Ну, смотри у меня… Что там на второе?

− Ваши любимые цыплята, Фриц. По особому рецепту: пикантный соус, салат, зелёный горошек и все такое прочее.

− Кетчуп! – рявкнул Диди.

Взяв с подноса бутылочку чесночного кетчупа, он с наслаждением почти всю её вытряхнул в тарелку, залив цыплёнка жутковатой красной смесью. Пожевав в предвкушении грядущего удовольствия толстыми губами, он нацепил на вилку кусок мяса с приправами и отправил в рот. Несколько мгновений с лица его не сходило благостное выражение. Вдруг он содрогнулся, резко выпрямился и окаменел.

− У-а-у-о-о-о!!! – дикий рёв сотряс стены «Весёлого цыплёнка». Дрыгнулся и тонко зазвенел подвешенный над входом портрет мудро улыбающегося президента. Разинув пасть, Диди тяжело дышал, будто он только что вынырнул с глубины в полсотню футов.

− Что случилось, босс? – всполошился Траки.

К его недоумению, босс продолжал издавать глухонемые звуки.

− Что с ним? – громила сграбастал попятившегося Хинкли и на всякий случай встряхнул так, что тот зазвенел связкой ключей в кармане.

− Я не при чем, это не я, – лепетал хозяин заведения. – Может быть, Честер переложил перца? Он у меня отличный, знаете ли, перец…

− Замурую…. – тихо прошептал наконец Диди. – В асфальт закатаю, мерзавца! О, моя глотка… Сейчас она вспыхнет!

На глаза ему попалась чашка с кофе. Он торопливо выпил её залпом.

Впрочем, то, что он хлебнул, вряд ли можно было назвать кофе. Уксус пополам с хинином показался бы по сравнению с ним разбавленным водой компотом. Ухватившись за объёмистый живот, Диди жалобно пискнул. Горючие слезы крупными бусинами катились по его сизым трясущимся щекам.

Заподозрив в подлом коварстве китайца, Хинкли рванулся на кухню, и не уйти бы Честеру от жестокой расправы, если бы не Люк Траки. Бдительно разгадав намерение Хинкли, он в корне пресёк бегство.

− Ты что там намешал, придурок, – орал Люк, размахивая в воздухе пойманным за глотку Леви и для пущей убедительности награждая его время от времени увесистой оплеухой. Полузадушенный хозяин ресторана лишь временами касался ногами пола, в ушах его бравурно пели флейты, в голове, с треском сшибаясь, разлетались биллиардные шары.

− Чес…тер, будь ты проклят, – просипел Хинкли, его лицо стало напоминать фиолетовую медицинскую лампу. С тоскливой обречённостью он заметил, как громыхающий кашлем Диди полез за пистолетом, но выронил его в приступе удушья, на пол. Хинкли извиваясь, забился в припадке, однако из железных лап Люка Траки ускользнуть было невозможно.

* * *

Две щеголеватые фигуры в пёстрых галстуках и белых шляпах остановились возле бежевого монстра Фрица Дидесхаймера. Переглянувшись, они дружно шагнули в двери «Весёлого цыплёнка», небрежно игнорируя дощечку со строгой надписью «Закрыто». Пуская легкомысленные зайчики, лакированные штиблеты прошли вдоль стойки, пока не уткнулись в ползающего под столом Диди.

− Какая встреча, Коротышка! – гнусаво приветствовала его одна из личностей с физиономией, смахивающей на слегка облагороженный кирпич.

Вторая щербато ухмыльнулась, приподняв раздвоенную длинным шрамом бровь.

− Что это за ублюдки, Люк? Выкинь их к чёртовой матери отсюда! – злобно приказал из-под стола Диди.

− Да мы и сами быстренько уйдём, не беспокойся. Вот сделаем одно дельце, и отвалим, – щербатый по-свойски подмигнул Люку.

− Какого дьявола… – раскрыл тот рот, но не успел закончить.

Двое, как по команде, откинули полы длинных плащей. Одновременно вздёрнув дулами, взорвались злобным лаем автоматы. Чудесным образом ожив, обед весело запрыгал по столу: яблоки, лимоны, бананы и окорочка перемежались фейерверком из салата, разбрызгивавшего с зелёных листьев кетчуп. Обронив Хинкли, громила Люк безуспешно попытался протаранить стену. Содрогаясь от ударов пуль, Фриц Дидесхаймер пузатой жабой прилип к полу. Его ноги в модных остроносых ботинках, загнувшись носками внутрь, мелко дрожали, словно в ознобе.

Когда смолкли автоматы тишина показалась потрясающе гнетущей. Двое невозмутимо обозревали побоище, усеянное трупами и празднично желтеющими гильзами. Человек со шрамом подошёл к стойке, ткнул в ухо телефонную трубку и зажужжал диском.

− Тут такое дело Винс: с Коротышкою несчастье.., Да, да, ты же знаешь, он вечно жрал, как свинья, вот и подавился.

Гангстер с глиняным лицом перешагнул через разукрашенного в свинцовый горошек Хинкли, хрипло крикнул:

− Эй, кто там с черпаком? Давай сюда живее!

Из кухонной двери появился Честер. Пуговки его глаз торжествующе блестели. Поистине, сегодняшний обед являлся верхом его совершенства! Более гремучей смесью, каковой китаец нашпиговал все приготовленные для Диди блюда, мог быть только нитроглицерин. Гангстер передёрнул затвор у автомата. Честер бестрепетно ждал смерти: в конце концов, все что он задумал уже свершилось. А разве может что-нибудь сравниться со сладким чувством мести!

− Погоди, – сказал человек со шрамом. Положив трубку, он растянул губы в улыбке. – Винсент Бенцони благодарит тебя, желтопузый! Очень уж кстати напомнил ты ему, что к вам наведается Диди. Между прочим, неплохая забегаловка – ты смог бы навести в ней порядок? О^’кей, мы скоро зайдём тебя проведать.

И, учтиво приподняв на прощанье шляпы, двое удалились, насвистывая «Кукарачу».