Текст книги "Русская береговая артиллерия"

Автор книги: Юрий Перечнев

Соавторы: Аркадий Денисов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

С появлением нарезной артиллерии отдельные механизмы лафета Венгловского были использованы для создания образцов новых лафетов. В 1865–1866 годах на вооружение береговой артиллерии вводятся скользящие лафеты полковника Горлова. После выстрела лафет скользил по деревянному настилу, откат тормозился и передняя часть лафета с помощью особых домкратов опускалась, а задняя понималась, отчего орудие накатывалось в исходное положение.

С переходом к нарезной артиллерии лафеты Венгловского и Горлова уже не удовлетворяли требованиям прочности, скорострельности и кучности стрельбы. Перед конструкторами встала задача создать новый тип лафетов, обеспечивающих быстрое и плавное изменение угла возвышения до 35 «!», наибольший сектор обстрела по горизонту и автоматическое самонакатывание.

Выдающимся изобретателем лафетов для береговой артиллерии был полковник С.С. Семенов. В 1867 году по его проекту были изготовлены металлические лафеты для 8– и 9-дюймовых пушек. Лафеты имели тормоз, ограничивающий откат, и другие приспособления, облегчавшие процесс заряжания. Лафеты, спроектированные Семеновым, в 70-х и 80-х годах известны под названием соответственно лафеты образца 1877 и 1878 годов. Он также сконструировал лафеты для 6– и 8-дюймовых мортир и железный скользящий лафет для 11-дюймовой пушки, заряжавшейся с дула. Но этот лафет не позволял легко и плавно поворачивать орудие для стрельбы по движущимся целям. В 1869 году Семенов разработал новую конструкцию лафета с железной поворотной рамой. Год спустя новый лафет прошел испытания, показав на них прекрасные тактико-технические данные. Лафет позволял производить плавную наводку по горизонту, обеспечивал самонакатывание орудия и торможение при откате с помощью компенсатора. Конструкция лафета, позволявшая переносить центр тяжести орудия на ось цапф, облегчала наводку в вертикальной плоскости.

Все лафеты Семенова позволяли вести стрельбу при больших углах возвышения. Отмечая заслуги изобретателя, Артиллерийский комитет писал, что заслуги Семенова «…делаются еще более, так сказать, рельефными, если обратить внимание на то обстоятельство, что, вырабатывая проекты своих лафетов, он не имел в иностранных артиллериях образцов подражания, так как наша береговая артиллерия постоянно почти была впереди иностранной»[142]142
  Цитируется по книге П. Зайончковского «Военные реформы в 1860–1870 гг. в России», изд. Московского университета, 1952, стр. 166.


[Закрыть].

Учеником Семенова был другой талантливый изобретатель – Р.А. Дурляхов. Он сконструировал лафеты для 6-, 9-, 10– и 11-дюймовых пушек, 9– и 11-дюймовых мортир. Его лафеты для 9-дюймовых пушек обеспечивали угол возвышения в 40°, для 11-дюймовых пушек – 30°, а для 9-дюймовых мортир – 65°. Дурляхов разработал гидравлические тормоза постоянного и переменного действия, основанные на пробрызгивании жидкости через узкие отверстия. Введение гидравлических тормозов явилось крупным вкладом в техническое совершенствование артиллерии.

Следует сказать, что в полевой и частично береговой артиллерии до 80-х годов XIX века длину отката ограничивали железными или деревянными клиньями, использование которых создавало большие неудобства, так как орудия часто опрокидывались. Длина откатных клиньев достигала 3 метров, высота 60 сантиметров. Два таких клина весили 328 килограммов. Вначале откатные клинья заменялись двумя системами торможения – подушечной, при которой откат поглощался трением дубовых подушек, и гребенчатой или струнной. Обе системы строились по одному принципу: на поворотной раме находились особые зажимные приспособления; при откате они сильно нажимали на деревянные подушки или на особые доски (струны), укрепленные в раме, отчего на зажатых поверхностях развивались большие давления. Откатываясь, станок увлекал за собой подушки. Возникавшее при этом сильное трение ограничивало откат. Накат орудия достигался тем, что станок устанавливался на катки, а поворотная рама могла наклоняться вперед. В процессе наката зажимное приспособление отпускалось автоматически. Все эти устройства применялись до тех пор, пока не увеличилась начальная скорость снаряда. В новых условиях они оказались малоэффективными.

Р.А. Дурляхов первый практически решил сложнейшую техническую задачу – торможение отката с помощью гидравлических компрессоров. Он создал теорию лафетов – одну из важнейших отраслей артиллерийской науки. Ему же принадлежит изобретение оригинальных приборов к лафету 11-дюймовой пушки, при помощи которых энергия отдачи орудия использовалась для автоматического заряжания.

9-дюймовая береговая пушка на лафете Семенова

Крупными специалистами по проектированию лафетов во второй половине XIX века были также генерал-лейтенант М. Кокорин и А. Маркевич. Кокорин (1839–1907 гг.) сконструировал лафеты для 9– и 11-дюймовых мортир. Откат у этих лафетов ограничивался гидравлическим компрессором[143]143
  Руководство для службы при орудиях береговой и крепостной артиллерии, вып. IV. 9-дм береговые мортиры образца 1876–1877 гг.


[Закрыть], а накат производился посредством наклона поворотной рамы вперед на 3–4°. Все 6-дюймовые пушки имели лафеты системы Маркевича. Лафеты орудий крупного калибра были оснащены подъемными кранами. Снаряды подкатывались к орудию в кокорах-тележках и снимались бомбоносами.

Кокор-тележка

Бомбонос

Приспособления для подачи снарядов к орудию

Совершенствование боеприпасов. Переход от гладкоствольной артиллерии к нарезной сопровождался большими изменениями и в конструкции боеприпасов. В период Крымской войны гладкоствольная артиллерия стреляла чугунными ядрами и бомбами шарообразной формы. Но они, как показали опыты, не пробивали броню. При стрельбе из 3-пудовой бомбовой пушки ядра обыкновенного чугуна при ударе о броню разбивались на мелкие осколки, ядра закаленного чугуна, попадая в железную плиту толщиною в 4–5 дюймов, пробивали ее только наполовину, железные же ядра сплющивались[144]144
  А. Нилус. Исторический очерк последовательного развития наибольшего берегового калибра в России (1838–1888 гг.), стр. 23.


[Закрыть]. Кучность огня артиллерийских орудий, стрелявших снарядами шарообразной формы, была очень низкой.

С переходом к нарезной артиллерии появляются, как известно, снаряды продолговатой формы, обладавшие лучшими баллистическими качествами, чем шарообразные ядра и бомбы. Большую роль в усовершенствовании снарядов продолговатой формы сыграл труд Н.В. Маиевского «О влиянии вращательного движения на полет продолговатых снарядов в воздухе», опубликованный в «Артиллерийском журнале» № 3 за 1865 год.

Граната

Шрапнель

Бронебойный снаряд

Картечь

Снаряды к орудиям образца 1867 года

Основными видами снарядов для нарезных орудий образца 1867 года являлись гранаты, бомбы, картечь, картечные гранаты (шрапнель) и в береговой артиллерии – бронебойный снаряд. Вначале все снаряды изготовлялись из чугуна (бронебойные из закаленного чугуна). Картечь представляла собой сферические ядра весом около 1,2 килограмма каждое. В конце 70-х годов переходят к изготовлению снарядов из стали, что позволило уменьшить толщину стенок снарядов и увеличить количество взрывчатого вещества в них. Пробивная сила снарядов возросла. В 1877 году свинцовая оболочка была заменена двумя ведущими медными поясками. Это в свою очередь позволило увеличить начальную скорость снарядов вследствие возрастания прочности ведущих частей, повысить кучность стрельбы, так как снаряды теперь лучше центровались в канале ствола, и, наконец, увеличить разрушительную силу снарядов из-за уменьшения их мертвого груза на 2–3%.

Кольцевая граната

Шрапнель

Картечь

Фугасный снаряд

Бронебойный снаряд

Снаряды к орудиям образца 1877 года

Во второй половине XIX века улучшается качество взрывчатого вещества. Вместо пороха снаряды стали начиняться бризантными взрывчатыми веществами (пироксилин, мелинит, тротил), что значительно повысило их фугасное действие.

В 90-х годах XIX столетия появляется цементированная броня. Вновь встал вопрос об увеличении пробивной способности снаряда. Решение проблемы нашел талантливый русский ученый и флотоводец С.О. Макаров. Он предложил надевать на головную часть снарядов баллистический и бронебойный наконечники. Первый из них служил для придания снаряду обтекаемой формы. Изготовленный из стали или алюминия, он при соприкосновении с броней рассыпался. Бронебойный же наконечник, известный под названием «макаровского наконечника», изготовленный из закаленной стали, не отскакивал от брони. Он «прилипал» к ней, связывая место удара со снарядом, сделанным из твердой углеродистой стали. Этот снаряд и пробивал броню. Изобретение Макарова способствовало повышению эффективности огня корабельной и береговой артиллерии. «Макаровский наконечник» был принят на вооружение всеми странами.

Бронебойный снаряд с наконечником Макарова

К началу XX века русская береговая артиллерия имела следующие виды снарядов: из обыкновенного чугуна, стальные (начиненные пироксилином), сегментные и учебные (чугунные, начиненные песком). Снаряды из обыкновенного чугуна и стальные предназначались для стрельбы по морским целям, а сегментные – по морским и наземным.

Во второй половине XIX века вводится окраска артиллерийских снарядов с целью обозначения их рода, материала, из которого они изготовлены, и взрывчатого вещества, которым снаряжены.

ВЗГЛЯДЫ НА ИСПОЛЬЗОВАНИЕ БЕРЕГОВОЙ АРТИЛЛЕРИИ

Переход от гладкоствольных орудий к нарезным значительно расширил тактические возможности береговой артиллерии. Большая дальность и хорошая кучность стрельбы, возросшая разрушительная сила снарядов позволяли успешно бороться с морским противником. Новая техника в корне изменила основные принципы, которыми руководствовались при использовании береговой артиллерии.

Прежде всего серьезные изменения происходят в инженерном оборудовании батарей. Возросшее могущество артиллерийских снарядов заставило отказаться от дерева и камня, как основных средств защиты огневых позиций. Для строительства береговых батарей в 70-х годах XIX века начинают применять бетон. Артиллерийские орудия устанавливаются на бетонные основания, брустверы также делаются из бетона. Командные и наблюдательные пункты строят под землей и защищают надежными перекрытиями. В подземных помещениях и погребах с боеприпасами делаются железные или бронированные двери. Однако мощные укрытия для боеприпасов и людей (прислуга укрывалась в специальных подземных казематах) не решали главной задачи – орудия и личный состав во время боя не был защищен от артиллерийского огня противника.

На первых этапах развития нарезной артиллерии продолжали оставаться два типа береговых батарей: казематированные и барбетные (открытые). В дальнейшем строительство казематированных батарей было прекращено. Наряду с открытыми орудийными установками орудий среднего и малого калибров во второй половине XIX века появляются новые способы защиты орудий крупного калибра от пуль и осколков. Орудия устанавливаются на вращающихся броневых башнях или прикрываются щитами. Такие установки оказались наиболее приемлемыми, так как они надежно прикрывали орудия и прислугу и могли вести стрельбу по горизонту на 360°. Но башенные установки имели очень сложную конструкцию и дорого стоили. Стремление найти простое, дешевое и в то же время надежное средство защиты материальной части и людей привело русских артиллеристов к мысли создать такие орудия, которые после выстрела могли опускаться под землю, скрываться. Таких проектов в России было разработано два[145]145
  «Военный сборник» № 9, 1879, стр. 97.


[Закрыть].

Один из них – проект генерала Паукера – предусматривал опускание орудия после выстрела в специальный колодец. После заряжания орудие посредством системы цепных блоков и противовесов из тяжелых гирь должно было подниматься на поверхность. На опытных стрельбах из установок системы Паукера выяснилось, что принять ее на вооружение не представлялось возможным: скорострельность орудия была очень мала, для обслуживания системы требовалось много личного состава, а изготовление ее стоило очень дорого.

Автор второго проекта капитан Борисов предлагал опускать орудие в укрытие и поднимать из него по наклонной плоскости. Устройство этой системы должно было быть более простым и дешевым, чем система Паукера. Но и ей были свойственны крупные недостатки. Скрывающиеся артиллерийские установки не получили распространения (опытные образцы их были установлены в Кронштадте для обороны подступов к Петербургу).

В конце XIX века большинство орудий русской береговой артиллерии имели небольшие броневые щиты для прикрытия личного состава спереди. В целях экономии боковые щитки на орудиях не устанавливали, тяжелое состояние государственного бюджета не позволяло сделать это. Однако и в тот период были реализованы оригинальные проекты. В 1863 году в Кронштадте 23 орудия Константиновской батареи были прикрыты брустверами из брони толщиной в 7–12 дюймов. «Эта броневая батарея, – указывалось в докладе военного министра, – представляет собой такое сооружение, какого еще не было ни в Европе, ни в Америке»[146]146
  Исторический очерк деятельности военного управления в России, т. IV, стр. 354.


[Закрыть].

В это же время здесь же начинается строительство батарей с пятью вращающимися башнями, каждая из двух орудий. В докладе военного министра по этому поводу говорилось, что «работы составляют замечательные образцы военных сооружений, вполне примененных к современному состоянию военной техники, подобных которым немного найдется в Западной Европе. Эти постройки представляют удачное решение некоторых трудных задач, вызываемых в настоящее время беспрерывным усовершенствованием нарезной артиллерии и броневого дела»[147]147
  Там же, стр. 360.


[Закрыть].

Чтобы увеличить живучесть береговых батарей, орудия рассредоточивали по фронту и этим уменьшали эффективность артиллерийского огня противника. Мероприятия, проведенные в этой области в 70-х и 80-х годах XIX века, обусловили появление на береговых батареях новых средств связи. Основным средством связи становятся телефон и сигнальные электрические приборы.

Следует сказать, что с появлением нарезной артиллерии количество орудий в батареях сокращается вначале до восьми, а затем до пяти и четырех. Такое уменьшение объясняется тем, что для успешного решения боевых задач важно не количество орудий, а количество снарядов, выпущенных в единицу времени.

Во второй половине XIX века русское командование широко использовало береговую артиллерию в сочетании с минными заграждениями. Опыт Крымской войны нашел широкое применение в русско-турецкой войне 1877–1878 годов. Как известно, Россия не имела тогда флота на Черном море. Турецкий же флот насчитывал в своем составе 22 броненосных и свыше 82 паровых кораблей. В этих условиях русское командование использовало для прикрытия Одессы, Николаева, Севастополя и Керчи минные заграждения в сочетании с огнем береговых батарей.

В ходе войны в районе Одессы было установлено 13 береговых батарей, в Очакове – 7, Севастополе – 9. Особенно сильной в артиллерийском отношении была оборона Керчи, где насчитывалось 62 орудия. На морских подступах к этим пунктам было выставлено большое число мин. Для усиления обороны военно-морских баз русские использовали также пловучие артиллерийские батареи, созданные из деревянных и железных барж. Самостоятельно передвигаться такие батареи не могли, их устанавливали у входов в базы буксиры. Пловучие батареи входили в состав минно-артиллерийских позиций.

Несмотря на абсолютное превосходство в силах, турецкий флот на протяжении всей войны не смог осуществить нападение на русские приморские города и военно-морские базы. Минно-артиллерийские позиции оказались непреодолимым препятствием для вражеских кораблей.

Русское командование создало несколько минно-артиллерийских позиций на Дунае. Четыре батареи были установлены у города Рении и столько же у Браилова. Здесь же были выставлены и минные заграждения. Большую роль сыграли минно-артиллерийские позиции во время переправы русской армии через Дунай. Турецкие корабли неоднократно пытались нанести удар по русским войскам, но успеха не имели. Отражая нападение врага, береговые батареи Браилова 29 апреля 1877 года потопили турецкий броненосец «Люфти-Джелиль».

Русско-турецкая война 1877–1878 годов подтвердила важное значение минно-артиллерийских позиций в обороне побережья.

Русские артиллеристы, обобщив опыт использования минно-артиллерийских позиций в Крымской и русско-турецкой войнах, пришли к выводу, что «береговая артиллерия в связи с заграждениями является главным средством борьбы крепости против флота»[148]148
  Орлов. Береговая оборона приморских крепостей, «Инженерный журнал» № 3, 1890, неофиц. отд.


[Закрыть], что «связь артиллерии с минными заграждениями так велика, что ни одна, ни другая в отдельности не могут оказать продолжительного сопротивления неприятельскому флоту»[149]149
  А.В. Шелов. Опыт исследования обороны береговых крепостей с моря, «Инженерный журнал» № 7, 1901, неофиц. отд.


[Закрыть]. Русские артиллеристы предлагали выделять для совместного боя на минно-артиллерийской позиции боевые корабли, которым следовало постоянно находиться в подчинении командования базы. Такая организация обороны базы оказалась бы особенно эффективной в случае, если бы флот противника совершил нападение, когда своя эскадра будет действовать на других направлениях.

О том, какое серьезное внимание уделяли передовые русские офицеры организации боя на минно-артиллерийской позиции, свидетельствуют многочисленные исследования на эту тему, опубликованные в конце XIX века. Эти исследования положили начало теории боя на минно-артиллерийских позициях, которая была окончательно сформулирована перед первой мировой войной.

Во второй половине XIX века русская береговая артиллерия по роду решаемых ею тактических задач делилась на три группы: артиллерию дальнего боя, артиллерию ближнего боя и артиллерию внутреннего боя.

Артиллерия дальнего боя должна была вести борьбу с кораблями противника, пытающимися бомбардировать охраняемый объект, с блокирующими кораблями, а также отражать артиллерийские атаки, под которыми понимали попытку противника подавить огонь береговых батарей. Орудия этой группы предназначались для удержания кораблей противника за линией укреплений военно-морской базы или охраняемого участка побережья. Артиллерия дальнего боя вооружалась наиболее мощными и дальнобойными орудиями, которые устанавливались в местах, обеспечивавших наилучшие сектора обстрела и обзора моря. Считалось, что артиллерию дальнего боя следует устанавливать на далеко выдвинутых в море участках побережья.

Артиллерия ближнего боя имела задачу противодействовать прорыву неприятельских кораблей к защищаемому объекту. Орудия этой группы устанавливались в узкостях в местах возможной высадки десантов. Вооружалась эта артиллерия орудиями среднего калибра, имеющими большую скорострельность, и частично орудиями малого калибра, предназначавшимися для поражения открытых частей крупных кораблей, для уничтожения небольших судов и шлюпок с десантом.

Артиллерия внутреннего боя предназначалась для поражения кораблей, прорвавшихся на внутренний рейд. Чтобы эффективно использовать орудия этой группы, все защищаемое пространство делили на участки, каждый из которых охранялся определенной батареей или несколькими батареями.

Исходя из опыта обороны Севастополя в 1854–1855 годах, основным орудием береговой артиллерии в России считались орудия на круговых основаниях. Уже в 80-х годах испытываются первые такие орудия, а затем они принимаются на вооружение. Береговая артиллерия получила теперь возможность вести огонь по морским и по сухопутным целям. Это в свою очередь позволило возводить укрепления на сухопутном фронте на расстоянии от базы, равном дальности действительного огня береговой артиллерии, что обеспечивало содействие ее войскам при обороне при обороне базы с суши. В конце XIX века таким расстоянием считалось 10 верст (около 11 километров)[150]150
  Н. Буйницкий. Об устройстве приморских крепостей, «Инженерный журнал» № 2, 1899 г., стр. 183.


[Закрыть].

Значительное улучшение баллистических свойств артиллерии обусловило появление во второй половине XIX века ряда приборов, предназначенных для улучшения методов наводки орудий в цель. В этот период русские артиллеристы создают дальномеры, оптические прицелы и другие приборы управления артиллерийским огнем. Необходимость замены механических прицелов оптическими была доказана русскими учеными Каминским и Петрушевским[151]151
  Первый оптический прицел в России был создан в начале XVIII века А. Нартовым.


[Закрыть]. В 70-х годах XIX века Каминский создал оптический прицел для скорострельных полевых пушек системы Барановского. В 1879 году он предложил установить свои прицелы на береговые орудия, но бюрократы военного ведомства отклонили это предложение. Годом позже Петрушевский сконструировал оригинальный оптический прицел, позволявший вести прицельную стрельбу на большие расстояния. Несмотря на то, что прицел Петрушевского показал хорошие результаты, на вооружение его не приняли, и вплоть до первой мировой войны береговая артиллерия не имела оптических прицелов.

Первый внутрибазный дальномер был создан в России в 1856 году О.В. Струве. После испытания дальномера на береговых батареях Керчи начальник Одесского военного округа писал: «Этот инструмент может оказать значительные пособия при стрельбе с прибрежных батарей, особенно в настоящее время, при определении расстояния для стрельбы из нарезных орудий большого калибра, стреляющих на дальние расстояния»[152]152
  Цитируется по книге А.М. Бахрах. Из истории оптического приборостроения, т. I, М., 1951, стр. 122.


[Закрыть].

Наладить производство дальномеров Струве не удалось. Слабая оптическая промышленность России не могла в то время справиться с изготовлением необходимых деталей для этих приборов. Их производство не было освоено в России и в начале XX века.

Для измерения дистанции до цели во второй половине XIX века и в начале XX века на береговых батареях применялся горизонтально-базный дальномер Петрушевского, созданный в конце 60-х годов. Применение этого дальномера способствовало значительному повышению меткости стрельбы, обеспечило возможность сосредоточения огня нескольких батарей по одной цели и, наконец, позволило вести стрельбу залпами.

Принцип работы дальномера-индикатора Петрушевского

В то время залповая стрельба без дальномеров была исключительно трудным делом. Огонь из гладкоствольной артиллерии вели, как правило, поорудийно. Ответственность за стрельбу лежала на наводчике. Он сам выбирал дистанцию, вводил поправки и командовал о производстве выстрела[153]153
  А.Н. Ферсман и В.Н. Шкларевич. Об организации и боевом управлении крепостной артиллерии, СПБ, 1879, стр. 195.


[Закрыть]. Внедрение дальномера Петрушевского давало возможность сосредоточить управление огнем всех орудий батареи в руках командира батареи, который теперь стал не только общим руководителем боя, но и управляющим огнем. При сосредоточенной стрельбе нескольких батарей данные с дальномера-индикатора передавались одновременно на все батареи. Следует отметить, что во второй половине XIX века сосредоточенной стрельбе нескольких батарей по одной цели вообще уделялось большое внимание. Во время одной из учебных стрельб летом 1866 года в Кронштадте из 40 орудий фортов «Павел I» и «Александр I» было выпущено по щиту 120 снарядов с дистанции 1500 метров. В цель попало 54 снаряда (45 %); такой результат считался очень хорошим[154]154
  «Военный сборник», т. 52, 1866, стр. 44.


[Закрыть].

Дальномеры Петрушевского улучшали качество стрельбы береговой артиллерии, но они имели и ряд серьезных недостатков. Основной из них состоял в том, что результаты наблюдения с одного конца весьма длинной базы (800–1500 метров) передавались на другой конец при помощи переговорной трубы или оптического телеграфа, и это значительно увеличивало продолжительность измерений и снижало точность показаний. Чтобы устранить этот недостаток, Петрушевский сконструировал новый береговой дальномер, получивший название гальванический дальномер-индикатор. Передача наблюдений стала осуществляться автоматически посредством часовых механизмов и электричества.

Вертикально-базный дальномер Прищепенко

Кроме горизонтально-базных дальномеров Петрушевского, на береговых батареях применялись вертикально-базные дальномеры капитана Прищепенко, сконструированные в 1881 году. Их базой являлись высота стояния прибора над уровнем моря.

Успехи, достигнутые в теории артиллерийской стрельбы, и появление новых приборов, облегчающих наводку орудий, позволили видному русскому артиллеристу В.Н. Шкларевичу создать новые правила стрельбы для полевой и береговой артиллерии.

До этих правил руководства по артиллерийской стрельбе содержали лишь практические указания о способах наводки (прицеливания), выборе боеприпасов и т. д. Вопросы же непосредственной стрельбы в них почти не освещались, да этого и не требовалось: при стрельбе из гладкоствольных пушек отклонения снарядов от цели можно было достаточно точно определить на глаз, поэтому специальная пристрелка, предшествующая переходу к стрельбе на поражение, не применялась. Меткость достигалась исключительно практикой, на основе которой и вырабатывались определенные приемы стрельбы.

Большая дальность стрельбы нарезных орудий затрудняла глазомерное определение отклонения снарядов от цели. Вместе с тем более правильный полет снаряда вследствие уменьшения рассеивания позволял с достаточной точностью определять возможное изменение точки падения снаряда при изменении установок прицела. Все это и потребовало разработки новых способов стрельбы, основанных на научных расчетах с применением теории вероятностей и теории ошибок.

Первые правила стрельбы Шкларевич изложил в «Руководстве к стрельбе из артиллерийских орудий» (1874 год) и в «Кратком руководстве артиллерийской службы с полевыми орудиями образца 1877 г.» (1878 год). В этих трудах был обобщен богатейший опыт стрельбы русской артиллерии и приведены правила пристрелки по наблюдению знаков падений.

Заслуга Шкларевича состоит прежде всего в том, что он первый обосновал необходимость такого важного этапа стрельбы, как пристрелка. В «Руководстве к стрельбе из артиллерийских орудий» Шкларевич писал, что процесс стрельбы состоит: «1. В определении при помощи таблиц стрельбы заряда, установки прицела, установки дистанционной трубки и т. п. данных, соответственно цели производства стрельбы и обстоятельствами, при которых она производится. 2. В производстве заряжания орудия, прицеливании его и сообщении огня заряду. 3. В наблюдении результатов стрельбы. 4. В пристреливании, т. е. в корректировании заряда, установке прицела, установке дистанционной трубки и т. п. данных, соответственно наблюденным результатам стрельбы»[155]155
  В. Шкларевич. Руководство к стрельбе из артиллерийских орудий, СПБ, 1874, стр. 2–3.


[Закрыть].

Большое внимание Шкларевич уделял подготовке исходных данных для стрельбы. Он указывал, что дальность до цели и направление на нее надо определять с помощью дальномера, что угол возвышения, снятый с орудийных планшетов, следует устанавливать на квадранте, с помощью которого орудию придавать необходимое направление в вертикальной плоскости, что если цель видна, то в горизонтальной плоскости орудие наводит непосредственно наводчик, а если невидима – с помощью искусственной точки наводки. При стрельбе по кораблям Шкларевич рекомендовал учитывать, кроме деривации, два фактора – скорость движения цели и время полета снаряда. Для этого поправки по направлению к каждому выстрелу (или залпу) выбирались из заранее составленной таблицы, содержавшей следующие данные:

Например: 1200	9,4 (для 9-дюймовой пушки)	3,6 (выбирается из таблицы стрельбы) сажени	2×9,4/3,6=5 линий, где 2 – боковое перемещение цели в саженях за одну секунду

Соответствующая таблица составлялась также и для определения поправок на прицел. Шкларевич рассматривал три случая, которые могли возникнуть при пользовании данными таблицами: когда цель движется перпендикулярно плоскости стрельбы или близко к этому, – поправка на направление берется из таблицы без изменений, поправка на прицел не учитывается, так как дистанция до цели в небольшие промежутки времени почти не изменяется; когда цель движется под углом 45° к плоскости стрельбы или близко к этому, – поправка на целик, взятая из таблицы, и поправка на прицел уменьшаются на две трети; когда цель движется под углом, близким к направлению плоскости стрельбы, – поправка на целик, взятая из таблицы, изменяется на одну треть, поправка на прицел берется из таблицы без изменений.

Шкларевич разработал способы пристрелки по быстродвижущимся и по тихоходным целям. Он рекомендовал в тех случаях, когда цель быстро приближалась или удалялась, ставить перед ней неподвижную завесу из всех орудий батареи (стрельба залпами); при получении обратных знаков падений (перелетных при сближении, недолетных при удалении цели) высоту прицела изменять с таким расчетом, чтобы можно было вновь поставить завесу перед целью. «При таком способе стрельбы, – писал Шкларевич, – должны представляться моменты, в которых цель попадет на выстрелы»[156]156
  В. Шкларевич. Руководство к стрельбе из артиллерийских орудий, стр. 104.


[Закрыть].

Если предполагалось, что цель в секторе стрельбы будет находиться недолго, то орудиям следовало давать разные углы возвышения и направления для обстрела определенной площади. При стрельбе по тихоходным целям Шкларевич предлагал первую вилку брать в 200 метров для средних дистанций и 400 метров – для больших. В дальнейшем вилку следовало делить пополам до получения узкой вилки, пределы которой предлагалось обеспечивать двумя наблюдениями. Окончательная установка прицела для стрельбы на поражение определялась при получении 50 % недолетов. Она проверялась сначала «малой группой» выстрелов, дающей не менее трех-четырех наблюдений, затем «большой группой» выстрелов, дающей шесть-восемь наблюдений, и только после этого можно было вести огонь на поражение.

С увеличением дальности стрельбы стало необходимым при расчете исходных установок прицела и целика учитывать метеорологические и баллистические условия. Над решением этой проблемы много лет работали русские артиллеристы А.В. Гадолин, Н.А. Забудский и Н.В. Маиевский. Гадолин в начале 90-х годов опубликовал исследование «О законе изменения ветра», в котором дал теоретические и практические основы учета ветра при подготовки исходных данных. В трудах Маиевского и Забудского были разработаны способы определения поправок на отступление плотности воздуха от нормальной, на отклонение начальной скорости от нормальной и т. д., т. е. иными словами, были разработаны способы определения так называемой поправки дня.

В этот же период в России были созданы различные приборы и составлены таблицы, облегчающие подготовку исходных данных для стрельбы и корректировки артиллерийского огня. Для определения дистанции до цели пользовались дальномером и графиком, включающим поправки к дальномерным расстояниям, или шворневым прибором, механически перерабатывавшим полярные координаты цели относительно точки стояния дальномера в полярные же координаты относительно точки стояния среднего орудия батареи. Для определения поправки на боковую составляющую, т. е. поправки на величину изменения направления полета снаряда за единицу времени, служил наблюдательный треугольник. Для подготовки исходных данных применялись также графические таблицы стрельбы, позволявшие, не вдаваясь в расчеты, быстро определять поправки на плотность воздуха, деривацию и ветер.

Наблюдательный треугольник

Значительный интерес представляет прибор, созданный в 1878 году известным изобретателем А.П. Давыдовым. Это был индикатор, при помощи которого можно было автоматически определять упреждение при движении цели по горизонту. Годом позже прибор испытали при стрельбе береговых батарей по движущейся морской цели. Испытания прошли успешно, однако прибор не был принят на вооружение. Он был внедрен на береговые батареи только в 1899 году при усовершенствовании капитаном Лауницем горизонтально-базного дальномера Петрушевского. Новый дальномер позволял определять не только дистанцию до цели, но и величину упреждения как по направлению, так и по дальности. Прибор Давыдова явился важнейшей составной частью дальномера Лауница.