Текст книги "Апостол Павел и тайны первых христиан"
Автор книги: Юрий Мизун
Соавторы: Юлия Мизун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)
Христос относился к женщинам по-другому. И это нашло свое проявление в первых христианских общинах. Женщины действительно были поставлены на одну высоту с мужчинами. Их избирали, как и мужчин, в диаконы. Правда, их называли не диаконессами, а сестрами. Исполнять функции сестры удобнее было вдовам и девушкам. Именно эти женщины («сестры») пропитали все поры первобытного христианства милосердием. Их избирали, их ценили, их уважали. Им поручали самое главное – помогать ближним. И они показали, на что способен человек, как безгранична его любовь, как много может сделать он для облегчения человеческого горя. Жаль, что этот период длился недолго – всего несколько лет.
Женщины служили делу милосердия не только в роли сестер. Некоторые женщины в общинах занимали очень высокое положение. Верующие часто собирались в их домах. Бездомные женщины (и девушки) составили что-то вроде ордена или женского пресвитерианского союза. Члены союза занимались благотворительностью.
Успехи в решении женского вопроса – целиком и полностью заслуга учения Иисуса Христа. Именно Христос духовное родство поставил выше кровного родства. Христос об этом сказал своей матери и своим ученикам. Он часто повторял, что Он для каждого ученика ближе, чем его отец и мать, и что желающий последовать за ним должен оставить всех своих близких. Христос создал основы духовного братства, духовного брака. Совсем иным был брак в античном мире: жена являлась собственностью мужа. Такой брак был рабством. Христос дал каждой женщине нравственную свободу. Она в лице Христа получила своего руководителя и утешителя. Женщина должна любить того, кто ею руководит. Ни иудаизм, ни античные общества этого не могли дать женщине. Женщина до этого не имела ни нравственной индивидуальности, ни религиозного сознания, ни самостоятельного мнения. Христос поставил духовную жизнь на первое место. Христианство разрешило женщинам жить вне семьи и не в качестве гетер или куртизанок, а в качестве «сестер», которые отводят беду от других людей. Были созданы условия соединения общественной жизни с частной. Священные правила поддерживали свободу без всякого ее стеснения. Поэтому в первых христианских общинах сохранялась задушевная обстановка. Членов общины объединяла общая вера и общие упования. Все это исчезло с началом диктата церковных правителей, независимых от членов общины, членов церкви, то есть верующих.
Мы уже говорили о том, что помощь бедным является основой закона иудеев. Она полностью перешла в христианство. И не следует так уж сильно противопоставлять одно другому. Надо противопоставлять общество, построенное на принципах индивидуализма (человек человеку волк), и общество, построенное на принципах взаимопомощи. Нашей стране, российскому этносу больше подходит второе общество, тогда как для страны, созданной авантюристами и преступниками, больше по душе первое. Общество, в котором довлеют принципы взаимопомощи, становится высоко духовным. Хотя в России Православная церковь вернула себе не только власть, но и огромные богатства, которые являются на самом деле народными, она даже не упоминает и не вспоминает о принципах братства, взаимопомощи. Она не говорит народу, скольким бездомным детям она дала кров, скольких голодных накормила, скольких одела, скольким вернула надежду. Свои несметные богатства церковь тратит совсем на иное. Хорошо, что ей не грозят никакие выборы, ни местные, ни федеральные. Она вне выборов, сама назначает себе преемников и не перед кем не отчитывается, хотя и утверждает, что отчитывается перед Богом. Но это кощунство.
В то время такого не было. Как в иудаизме, так и в базирующемся на нем христианстве первой заповедью было: помоги нуждающемуся. И люди помогали. Кто дает, возвышается морально, нравственно. Возвышались и христиане тех дней. Они испытывали радость в каждом случае, когда могли помочь нуждающемуся. Поэтому историк и пишет: «Мы никогда не поймем, как счастливы были верующие в то время». Кто создает сейчас законы, которые делали бы граждан счастливыми. Такой задачи и не ставится. Максимум ставится задача добиться справедливости. Сделать людей счастливыми можно только в общинах, в таких, какими были первые христианские общины. Один человек по истине счастливым быть не может. Особенно наш, с его широкой душой, отзывчивостью и болью за других. Счастливое общество можно создать только на принципах борьбы с эгоизмом и при условии, что каждый имеет право на то, что ему необходимо, а излишек принадлежит тем, которые ничего не имеют.
Спустя несколько лет после распятия Христа очень многие стали исповедовать его учение. Но это были главным образом эллинисты и прозелиты, которые были далеки от ортодоксального иудаизма и предписаний Талмуда. Приписывать заслугу распространения христианства Иерусалимским апостолам было бы несправедливым. Семена посеял Христос и его 70 учеников, которых он посылал во все страны благовествовать. Ухаживали за этими всходами христовой веры многие активисты, верующие и понимающие и свободные от догматов иудаизма, которыми до конца своих дней терзались Иерусалимские апостолы и «братья Господни».
Фарисеи терпели секту христиан до тех пор, пока они оставались по сути своей иудеями, как, например, «брат Господень» Иаков. Но когда ростки христианства стали набирать силу, они постарались их безжалостно скосить, как это они сделали с Христом.
Все те, кто распял Христа, оставались у власти. Партию саддукоев возглавляла семья Анны. Формально Иосиф Каиафа до 36 года оставался первосвященником, но на деле он отдал свои полномочия тестю Анне, а также своим родственникам Иоанну и Александру. Все эти мужи пылали ненавистью и завистью к новой секте, авторитет которой рос, хотя руководители секты не занимали никакого официального положения. Попытались отрезвить апостолов. В Библии об этом сказано так: «Первосвященник же и с ним все, принадлежавшие к ереси саддукейской, исполнились зависти и наложили руки свои на апостолов и заключили их в народную темницу. Но ангел господен ночью отворил двери темницы и, выведши их, сказал: «Идите и, ставши в храме, говорите народу все сии слова жизни».
Они, выслушали, вошли утром в храм и учили. Между тем первосвященник и которые с ним, пришедши, созвали синедриан и всех старейшин из сынов Израилевых и послали в темницу привести апостолов. Но служители пришедши не нашли их в темнице и, возвратившись, донесли, говоря: «Темницу мы нашли запертою со всею предосторожностью и стражей, стоящими перед дверями; но отворивши, не нашли в ней никого».
Когда услышали эти слова первосвященники, начальник стражи и прочие первосвященники, что бы это значило. Пришел же некто и донес им, говоря: «Вот, мужи, которых вы заключили в темницу, стоят в храме и учат народ».
Тогда начальник стражи пошел со служителями и привел их без принуждения, потому что боялись народа, чтобы не побили их камнями. Приведши же их, поставили в синедрионе; и спросил их первосвященник, говоря: «Не запретили ли мы вам накрепко учить о имени сем? И вот, вы наполнили Иерусалим учением вашим и хотите навести на нас кров Того Человека». Петр же и апостолы в ответ сказали: «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам; Бог отцов наших воскресил Иисуса, Которого вы умертвили, повесивши на древе: Его возвысил Бог десницею своею и Начальника и Спасителя, дабы дать Израилю покаяние и прощение грехов; Свидетели ему в сем мы и Дух Святой, Которого Бог дал повинующимся Ему».
Слыша это, они разрывались от гнева и умышляли умертвить их. Встав же в синедрионе некто Гамалиил, законоучитель, уважаемый всем народом, приказал вывесть апостолов на короткое время, а им сказал: «Мужи Израильские! Подумайте сами с собою о людях сих, что вам с ними делать: ибо незадолго перед сим явился Февда, выдавая себя за какого-то великого, и к нему пристало около четырех сот человек; но он был убит, и все, которые слушались его, рассеялись и исчезли; после него во время переписки явился Иуда Галириянин и увлек за собою довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались. И ныне говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их: ибо, если это предприятие и это дело от человеков, то оно разрушится. А если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками.
Они послушались его, и, призывавши апостолов, били их и, запретивши им говорить об имени Иисуса, отпустили их. Они же пошли из синедриона, радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие; и всякий день в храме и по домам не переставали учить и благовествовать об Иисусе Христе».
Следует заметить, что преследовали апостолов не фарисеи, а саддукеи. Для фарисеев апостолы представлялись исправными иудеями, исполняющими Закон. Саддукеи же, будучи высшим духовенством, получали от храма громадные барыши. Они не могли допустить ослабления своего влияния. Это грозило потерей богатства.
Саддукеи показали свою силу и бесконтрольность в деле Стефана. Они на синедрионе приговорили Стефана к смертной казни через побитие камнями. По действующему римскому законодательству лишать жизни человека без участия римлян они не имели право. Но, воспользовавшись ослаблением авторитета римских властей в Иудее, они все же это сделали. Дело обстояло так:
«А Стефан, исполненный веры и силы, совершал великие чудеса и знамения в народе. Некоторые из так называемой синагоги Гибертинцев и Киринейцев и Александрийцев и некоторые из Киликии и Асии вступили в спор со Стефаном; но не могли противостоять мудрости и Духу, которым он говорил.
Тогда научили они некоторых сказать: «Мы слышали, как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога». И возбудили народ и старейшин и книжников, и, напавши, схватили его и повели в синедрион. И представили южных свидетелей, которые говорили: этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие и на закон; ибо мы слышали, как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей».
И все сидящие в синедрионе, смотря на него, видели лицо его как лицо ангела. Тогда сказал первосвященник: «Так ли это?» Но он сказал: «Давид обрел благодать пред Богом и молил, чтобы найти жилище Богу Иакова. Соломон же построил Ему дом. Но Всевышний не в рукотворных храмах живет, как говорит пророк: «Небо престол Мой, и земля подножие ног Моих; какой дом созидаете Мне, говорит Господь, или какое место для покоя Моего? Не Моя ли рука сотворила все это?»
Жестоковыйные! Люди с необрезанным сердцем и ушами! Вы всегда противились Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не щадили отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы.
Вы, которые приняли закон при служении ангелов и не сохранили».
Слушая сие, они рвались сердцами своими и скрежетали на него зубами. Стефан же, будучи исполнен Духа Святого, воззрев на небо, увидел славу Божию и Ии суса, стоящего одесную Бога, и сказал: «Вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога».
Но они, закричавши громким голосом, затыкали уши свои, и единодушно устремились на него. И выведши за город, стали побивать его камнями. Свидетели же положили свои одежды у ног юноши, именем Савла. И побивали камнями Стефана, который молился и говорил: «Господи Иисусе! Прими дух мой». И преклонив колени, воскликнул громким голосом: «Господи? Не вмени им греха сего». И сказав сие, почил».
Так синедрион расправился со Стефаном. Это было между 36 и 38 годами. Стефана считают первым христианским мучеником. Конечно, мучеником был и Христос, и Иоанн Креститель. Но Стефан открыл счет мученикам, которые оказали колоссальное влияние на западную цивилизацию. Эти мученики были людьми исключительной и абсолютной веры в то, что есть только одна религия, по-настоящему истинная. Мученики не признавали компромисса. Они делили все на белое и черное. Правильность своего выбора они подтверждали своей смертью. Можно считать, что первые христианские мученики открыли эру нетерпимости.
Убийство Стефана достигло своей цели – иерусалимская христианская община рассеялась. Но это оказалось к лучшему. Обстоятельства заставили их расширить круг своих проповедей. Теперь они стали проповедовать не только по всей Иудее, но и в Самарии. Диаконы освободились от решения организационных и бытовых вопросов и с утроенной энергией проповедовали евангелие, благую весть об Иисусе Христе и о Царствии Божием. Более пассивными оказались апостолы и евреи. К тому же они говорили на языке (диалекте), который практически не понимали иудеи, жившие в нескольких километрах от Иерусалима. Поэтому распространяли христианство эллинисты (евреи и не евреи).
Первым из Иерусалимской общины пустился в проповедническую миссию диакон Филипп. Он стал проповедовать у самарян. Самаряне были менее ортодоксальны, чем иудеи, и находить с ними общий язык было проще.
В Библии об этом сказано так: «В те дни произошло великое гонение на церковь в Иерусалиме, и все, кроме апостолов, рассеялись по разным местам Иудеи и Самари….
Между тем рассеявшиеся ходили и благовествовали слово.
Так Филипп пришел в город Самарийский и проповедовал им Христа. Народ единодушно внимал тому, что говорил Филипп. Слыша и видя, какие он творил чудеса. Ибо нечистые духи из многих, одержимых ими, выходили с великим воплем, а многие расслабленные в храме исцелялись. И была радость великая в том городе….
Когда поверили Филиппу, благовествующему о Царствии Божием и об имени Иисуса Христа, то крестились и мужчины и женщины» (Деян. 8:1—12).
Далее сказано:
«Находящиеся в Иерусалиме апостолы, услышавши, что самаряне приняли слово Божие, послали к ним Петра и Иоанна, которые, пришедши, помолились о них, чтобы они приняли Духа Святого. Ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса. Тогда возложили руки на них, и они приняли Духа Святого» (Деян. 8:14–17).
После этого апостолы Петр и Иоанн вернулись в Иерусалим. Диакон Филипп продолжал свою успешную миссию. Он направился в страну филистимлян. Еще со времен господства Макковеев здесь было много иудеев. Но Филипп обращал в христианство не только их. Здесь он обратил в христианство вельможу-министра финансов и хранителя сокровищ Кандакия Эфиопского. Кандакия была тогда титулом царей эфиопских. Министр был иудеем и возвращался из Иерусалима домой в Эфиопию. Иудаизм из Эфиопии проник в Абиссинию и Нубию. Многие из жителей этих стран принадлежали к числу тех прозелитов, которые веровали в единого Бога, хотя и не были обрезаны. Видимо, таким прозелитом был и министр. Особенность обращения в христианство эфиопского министра состояла в том, что он был необрезанным. Это означало нарушение закона Моисея. Правомерно ли поступил Филипп? После дебатов апостолы пришли к заключению, что правомерно, поскольку это крещение было произведено по приказанию Святого Духа. Но апостолы констатировали, что это исключение из правил – не более. Они, будучи истинными иудеями, еще десятилетиями будут сопротивляться тому, чтобы обращать уверовавших в христианство без обрезания. Апостолы считали, что «закон есть закон». Если бы судьбу христианства решали они, то до сегодняшнего дня не дошло бы и названия христиан. Кстати, в то время такого названия еще и не было. Оно возникло позднее в Антиохии.
Из страны филистимлян Филипп отправился в Азот.
«А Филипп оказался в Азоте и, проходя, благовествовал всем городам, пока пришел в Кесарию» (Деян. 8:40).
Дорога в Газу и Азот была южной границей первых евангельских проповедей. Собственно, это была естественная граница, за которой начиналась пустыня. Из Азота Филипп пошел по побережью на север вплоть до Цезарии. Полагают, что за время этой своей миссии Филипп основал христианские церкви в Иоппии, в Лидде, которые очень быстро пошли в гору. После этого Филипп остановился в Цезаре и основал там обширную церковную общину. Город Цезария был выстроен Иродом Великим на месте сидонийской крепости, которая называлась «Башня Абдастарты или Стратона». Город был назван Цезарея в честь цезаря Августа. Он был самым значительным городом Иудеи, самой лучшей гаванью всей Палестины. Развалины города сохранились до наших дней. Название его не изменилось.
Римские представители власти в Иудее (прокураторы), которым изрядно надоело пребывание в Иерусалиме, перенесли в Цезарею свою резиденцию. Здесь им дышалось легче – большую часть города составляли язычники. Иудеи были в меньшинстве. Филипп действовал здесь более двадцати лет. Его церковь процветала. Местные иудеи вынуждены были считаться с большинством населения города, которое говорило на греческом языке. Поэтому они не только говорили по-гречески, но и службу в синагоге отправляли на греческом. Иерусалимским раввинам это не нравилось. Зато распространению христианства способствовало. Церковь в Цезарии находилась в сношении практически со всеми церквами побережья Средиземного моря.
За какой-нибудь год активные проповедники-эллины распространили христианство по всей Палестине вплоть до реки Иордан. Распространилось христианство и в других регионах и странах. Так, в Дамаске к этому времени функционировала стабильная христианская община.
После смерти Стефана община в Иерусалиме рассеялась. Но апостолы и родственники Христа продолжали оставаться в Иерусалиме. За свою жизнь бояться им не приходилось, они не делали ничего такого, что могло бы вызвать гнев саддукеев и фарисеев. Содействовать распространению христианства они также не могли, по крайней мере, из-за языка. Поэтому когда страхи улеглись и выждав довольно длительное время, они начали восстанавливать христианскую общину в Иерусалиме. Дело это шло очень медленно. Созданная вновь община мало была похожа на прежнюю. Прелесть тех лет осталась только в воспоминаниях. Той прежней общины-семьи больше не было. Не было общего имущества. Но общину поддерживали материально все другие христианские общины. Откуда исходила инициатива – мы не знаем. То ли апостолы настаивали на своей уникальности (что очень вероятно), то ли другие общины сами это поняли? Важно, что иерусалимская община регулярно получала пожертвования от других общин. Собственно, это был главный источник материального обеспечения иерусалимской общины. В евангелиях сообщается, что Петр часто предпринимал апостольские хождения. Но все это было вокруг Иерусалима. При этом он снискал славу чудотворца. Так, в Лидде он исцелил расслабленного. Из Лидды он отправился в Яффу, где он мог не опасаться дискуссий с ортодоксальными иудеями. Здесь их просто не было. Население Яффы составляли преимущественно рыбаки, рабочие и вообще бедняки, которым было не до философских проблем. Здесь Петр прожил долго, остановившись у Симона Кожевникова, дом которого находился у моря. В евангелии сообщается, что в Яффу (тогда Иоппия) апостол Петр попал следующим образом:
«В Иоппии находилась одна ученица, именем Тавифа, что значит «серна», она была исполнена добрых дел и творила много милостынь. Случилось в те дни, что она занемогла и умерла; ее омыли и положили в горнице.
А как Лидда была близ Иоппии, то ученики, услышавши, что Петр находится там, послали к нему двух человек просить, чтоб он не замедлил придти к ним. Петр, встав, пошел с ними; и когда он прибыл, ввели его в горницу, и все вдовицы со слезами предстали пред ним, показывая рубашки и платья, какие делала Серна, живя с ними. Петр выслал всех вон и, преклонив колени, помолился и, обратившись к телу, сказал: «Тавифа! Встань!» И она открыла глаза свои, и, увидевши Петра, села. Он, подав ей руку, поднял ее и, призвав святых и вдовиц, поставил ее пред ними живою. Это сделалось известным по всей Иоппии, и многие уверовали в Господа. И довольно дней пробыл он в Иоппии у некоторого Симона Кожевника» (Деян. 9:3 6–4 3).
Вопрос о том, можно ли крестить необрезанных, встал в очередной раз. Петр не был готов разрешить этот вопрос положительно. Но правильное решение ему пришло во сне.
«В Цезарии был некоторый муж по имени Корнелий, сотник из полка, благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу.
Он в видении ясно видел около девятого часа дня ангела Божия, который вошел к нему и сказал ему: Корнелий? Он же, взглянув на него и испугавшись, сказал: что Господи? Ангел отвечал ему: молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом;
Итак, пошли людей в Иоппию, и призови Симона, называемого Петром; он гостит у некоего Симона Кожевникова, которого дом находится при море; он скажет тебе слова, которыми спасешься ты и весь твой дом.
Когда ангел, говоривший с Корнелием, отошел, то он, призвав двоих из своих слуг и благочестивого воина из находившихся при нем и рассказав им все, послал их в Иоппию.
На другой день, когда они шли и приближались к городу, Петр около шестого часа взошел вверх дома помолиться. И почувствовал он голод и хотел есть. Между тем как приготовляли, он пришел в исступление. И видит отверстое небо и сходящий к нему некоторый сосуд, как бы большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое на землю; в нем находились всякие четвероногие земные, звери, пресмыкающиеся и птицы небесные.
И был голос к нему: встань, Петр, заколи и ешь. Но Петр сказал: нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого. Тогда и другой раз был глас к нему: что Бог очистил, то не почитай нечистым. Это было трижды, – и сосуд опять поднялся на небо.
Когда же Петр недоумевал в себе, что бы значило видение, которое он видел, – вот, мужи, посланные Корнелием, расспросивши о доме Симона, остановились у ворот» (Деян. 10:1—17).
Далее события развивались следующим образом. Когда Петр оказался у Корнелия, тот попросил принять его в новую веру. Петр крестил центуриона, несмотря на то что он был необрезанным.
Это самовольство не прошло Петру даром. Когда в Иерусалиме об этом узнали «братья Господни», они этот случай поставили Петру в тяжкую вину. Его упрекали в том, что он открыто нарушил Закон. Закон был нарушен по нескольким пунктам. Во-первых, крестили необрезанного. Во-вторых, Петр жил среди необрезанных и вкушал вместе с ними пищу. Петр оправдывался тем, что он видел видение. Только защитившись приказанием свыше, Петр сумел реабилитировать себя. Этот случай красноречиво говорит о том, смогли ли бы иерусалимские апостолы и «братья Господни» распространить учение Христа среди язычников. Как же их заедал догматизм. Забыли они слова Христа: «Бойтесь закваски фарисейской». Чтобы следовать за Христом, им не хватало не только смелости, но и понимания. Это было только начало. Далее руководители Иерусалимской общины во главе с Маковым методически препятствовали распространению христианства у язычников без обрезания. Даже когда на словах они соглашались, на деле всячески старались расстроить планы и дела тех, кто «работал» с язычниками. Но об этом мы расскажем позднее.
После казни Стефана несколько лет христиане в Иерусалиме жили в безопасности. Трагедия разыгралась в 44 году, когда был обезглавлен Иаков, сын Заведеев, брат Иоанна. Не было никакого синедриона. Правитель имел неограниченную власть и воспользовался ею (как и в случае с Иоанном Крестителем).
Это произошло, потому что изменилась политическая ситуация в Иудее. После смерти Ирода Великого к власти пришел его внук Ирод Агриппа, который старался восстановить царство своих предков. И он это сделал. Он объединил под своей властью Батаму, Трахонитиду, часть Гаурана, Абилену, Галилею и Перею. Кроме того, он получил Самарию и Иудею. Иудеи любили его, и эта любовь была взаимной. Ирод Агриппа любил Иерусалим и строго соблюдал предписания иудейской веры. Он освободил жителей Иерусалима от налога, который должен был ему платить каждый дом. Ортодоксальные евреи были очень довольны. И он делал все, чтобы еще больше им нравиться. Поэтому он обезглавил Иакова, а Петра заточил в башню Антонии. Но Петр чудом спасся – двери темницы сами раскрылись перед Петром, и он освободился.
Ирод Агриппа в том же 44 году скоропостижно умер. Видимо, его отравили. Иерусалим потерял свою независимость и стал управляться римским прокуратором. Для христиан это было спасение, поскольку римляне хоть как-то сдерживали нетерпимых иудеев. При этом римляне отделили светскую власть от духовной (в Иудее). Светская власть была предоставлена прокуратору. Брат отравленного Агриппы – царь Халкидский был назначен духовным главой, хранителем первосвященнических одежд и казначеем священной кассы с правом назначать первосвященников. Такое положение оставалось до 48 года, когда он скончался. Ему наследовал сын ранее отравленного Ирода Агриппы (тоже Ирод Агриппа). Он правил вплоть до великой иудейской войны, закончившейся разрушением Иерусалима.
Все это подготовило политику мягкотелого римского прокуратора Кумона. Показательно, что он казнил своего солдата только за то, что тот разорвал Пятикнижие Моисея. Кумон таким способом надеялся успокоить иудеев. А достиг обратного: беспорядки нарастали с каждым днем. Иудеи успокоились только с разрушением Иерусалима и их главного храма Соломона. А пока что они находились в религиозной лихорадке. Они везде силою насаждали иудаизм. Иерусалимский храм приносил им огромные, баснословные доходы. Пожертвования присылали из разных стран. В Сирии иудаизм победил. Его насаждали насильственно, насильственно обрезали сопротивлявшихся. Дом Ирода делал все, чтобы насаждать иудаизм. Богатства дома были неисчислимы. Тот, кто хотел жениться на принцессах этого дома, должен был обрезаться и принять иудаизм. И принимали. Принимали ради богатства князья мелких династий, которые были подчинены Риму. Иудаизм распространялся в Эфиопии и Аравии. Обращались в иудаизм не только насильственно. Высокие моральные нормы, заложенные в Законе, вызывали уважение. Считалось, что этот Закон надо знать. Исполнение требований Закона должно приносить счастье. Многие из уверовавших в единого Бога не обрезались. Но Закон исполняли. В Сирии практически все религии были пропитаны идеей единого Бога. В Дамаске, где иудеев было не так уж и много, практически все женщины перешли в иудейство. Но люди принимали не фарисейское иудейство, против которого боролся Христос, а иудейство, свободное от фарисейской закваски. В этом иудействе обрядность играла меньшую роль. Но зато в него люди вносили добрую волю и чистое сердце. Поэтому за этим свободным иудейством было будущее.
Приимером добровольного принятия иудейства может быть царская семья Адиабенов Тигридских. Этот род был персидского происхождения. Его представители знали греческую культуру и были высокообразованным людьми. Этот царский дом примкнул к самому набожному направлению иудейства. Показательно, что прозелиты часто были более набожным, чем иудеи по рождению Глава семьи Изот не только принял иудейство, но и обрезался. Его мать Елена, брат Монобад и почти вся семья приняли иудейство. Мать Елена около 44 года переехала в Иерусалим и выстроила дворец для царского рода Адиабенов и сфвмильньй мавзолей. Оба эти сооружения сохранились до сегодняшнего дня. Елена занималась благотворительной деятельностью Во время чумы44 года эта женщина, которую так любили иудеи и считали ее святой, скупила хлеб в Египте и винные ягоды на Кипре. Все это она раздавала несчастным жителям Иерусалима. Сам Изот посылал значительные суммы для раздачи беднякам. Часть богатств этого рода была перевезена в Иерурусалим. Сыновья Изота изучали в Иерусалиме язык иудеев и их обычаи.
Христиане включают род Адиабенов в свою историю. Это ещё раз говорит о том, насколько срослись иудейство и христианство. Точнее, христианство выросло на здоровом теле иудейства с его проповедью милосердия, любви к ближнему и даже помощи своему врагу («Если враг твой голоден, накорми его», – говорил премудрьй Соломон.) Дом Адиабенов поступал не только по– иудейски, но и по-христиански. Поэтому можно считать Адиабен ов одними из первых язычников, которые обратились в христианство. Они были намного ближе к христианству, чем, фарисеи, для которые религия была только предлогом к ненависти и презрению. Прозелиты не были фанатиками. Они отделяли религию от политики. У фанатических иудеев все слилось вместе, они жаждали насилия и крови, не признавая никого, кроме себя.
Итак, иудейство распространилось и насильно, и по доброй воле. Вступлению в иудейскую веру мешала необходимость обрезания. Такая же ситуация была и в христианстве. Иудеи, как и христиане, должны были решать этот вопрос. Прогрессивные христиане считали обрезание необязательным, а консервативные настаивали на строгом исполнении закона Моисея. Такое же положение было и в иудаизме, где образовались две фракции, о которых мы уже говорили. Прогрессивным был свободный иудаизм. К сожалению, возобладал иудейский фанатизм. Он-то и привел к гибели Иерусалима. После гибели Иерусалима христиане продолжали распространять веру в единого Бога. Можно сказать, что они продолжили то, что делали свободные иудеи. Христиане и свободные иудеи составляли нечто вроде сообщающихся сосудов. На этом этапе истории слава христианства связана со славой здоровой части иудейства. Последнее служило основой для дальнейшего, более широкого распространения христианства.
