Текст книги "Когда сбываются мечты (СИ)"
Автор книги: Юрий Цой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Глава 6
– Миша. Я пойду на торг и поищу крапивницу. А ты тут присмотри, если что, – сказал Шарий перед своим уходом. Я обвел взглядом ряды разнокалиберных сосудов на полках и ухмыльнулся, вспоминая свой первый сюда визит. Теперь-то я хорошо знаю, что в них храниться, технологию закладки и свойства этих многочисленных частей магически измененных животных с Пустоши. С того дня прошли практически два полных года, и уже больше недели я переживаю внутреннюю перестройку своего организма, заложенную программой матушки природы. Благодаря физической работе, чистой экологии и частого употребления мяса измененных животных, мое тело повзрослело и стало крупнее, чем у моих сверстников, и на первый взгляд мне можно было дать лет шестнадцать. Все прошедшее время с момента появления в этом мире и поселения нашей семьи в этом городе на границе Пустошей, я терпеливо вживался в эти непривычные для сознания взрослого человека из двадцать первого века реалии. Изучил практически всю движуху в городе, основным фактором которой естественно была Пустошь, а точнее все, что доставали из ее закромов. Практически все, что росло и двигалось в этом насыщенном магией ареале, имело свою ценность на рынках империи. Но самой ценной добычей были понятно кристаллы, с помощью которых магики без особых проблем пользовались энергией своего источника. Никаких волшебных заклинаний, рун или хитрой распальцовки. Хочешь получить огонь – будь добр воспользоваться огненным кристаллом, нужна заморозка – берешь синий. Прозрачный – воздух, коричневый – земля, голубой – вода. Но самый редкий и дорогой – зеленый кристалл. С его помощью магик мог выдавать целебную энергию, которая лучше самого дорогого зелья залечивала раны и избавляла от тяжелой хвори. Параллельно всем своим делам активно налаживал связи и знакомства в среде охотничьих команд. Сначала оказывал им небольшие услуги в качестве почтальона, носильщика, добытчика продуктов и всякой другой мелочи, а после года общения с Шарием Окуловичем поставкой нужных зелий напрямую от производителя с самой минимальной наценкой. Правда они не знали, что часть из них бодяжилась лично мной, но зелья были ничуть не хуже «заводских» и я даже осмеливался добавлять в них тот или иной не входящий в рецепт ингредиент, отчего эффективность воздействия на подопытных болящих в моей слободе явно показывала положительный результат.
– А! Мишка! – Входная дверь звякнула колокольчиком и в нее протиснулся широкий как шкаф охотник по имени Захар. – А где Акулович? – Такую кличку имел мой учитель за свою хватку в торговле своими зельями.
– На торг ушел. Опять в поход уходите?
– Да. Через два дня. Нам бы тех противоядий, что ты давал в прошлый раз. Очень они нас выручили. Неужто новый рецепт?
– Не. Наверное травки или железа гадюки сильные попались, – поспешил откреститься, отлично зная чьи шаловливые ручки участвовали в приготовлении того зелья. – Вам сколько? Десять? Тогда завтра приходи. Сегодня столько нет. Слушай! У вас же Матвей ногу сломал. Возьмите меня носильщиком! Я и травы знаю и готовить умею. Не прогадаете.
Захар изобразил мыслительный процесс, а я поспешил добавить:
– Родители будут не против. Меня уже Платошкина ватага обещала взять! Но только через месяц. Я не подведу! Вот увидишь.
Мое предложение нашло положительный отклик в Захаровой ватажке, о чем он и сообщил на следующий день, когда я принес заказанные им «улучшенные», хе-хе, зелья.
– Завтра будь здесь за двадцать тактов до открытия ворот, – обрадовал меня Захар. – Походные вещи бери по минимуму, из еды только соль и крупу. Заплечный мешок мы тебе дадим, – он оглядел меня сверху до низу. – И обувь крепкую найди. Все, дуй давай! Опоздаешь – ждать не будем.
В принципе к походу я давно был готов. В углу под кроватью лежала котомка с сухим пайком, кожаной флягой для воды и топориком на длинной ручке. Острый нож постоянно висел у меня на широком ремне. Добавил туда несколько зелий изготовленные мной в качестве практики у Шария и мешочки с крупой и горохом. Одежда у меня крепкая, ботинки с высокими голенищами имелись, как и куртка из плотной ткани с капюшоном на случай дождя. Я обработал ее соком родственника одуванчика из Пустоши, и она перестала пропускать влагу даже во время самого сильного дождя.
О своем походе сообщил только отцу. Тот давно махнул на меня рукой и перестал следить, где я пропадаю иногда целыми сутками. Пришлось таиться только от Лешки, но тот давно нашел себе компанию сверстников и перестал обижаться на меня, особенно когда я пару раз взял его с собой, чтобы прикоснуться к кладезю знаний у дяди Шария. С того времени братишку – как отшептало, и я выдохнул облегченно скинув со своих плеч практически постоянную заботу о младшем.
К постоялому двору, где обитала четверка охотников, я пришел раньше минут на пятнадцать. Захар, два крепких мужичка лет за тридцать и безусый молодец богатырского роста, являвшийся сыном вожака ватаги.
– Готов? – Кивнул мне Захар. – Сейчас телега подъедет и двинемся. До границы далеко еще. Нечего лишний раз ноги топтать.
Большая с небольшими бортами телега легко вместила нашу пятерку и управляемая возницей покатила на восток. Мы были не одни такие ранние пташки и двигались в череде таких же средств транспортировки, едущие к Пустоши в различных целях. В основном ехали загрузиться объемным товаром, который добывали постоянные артели, специализирующиеся на растениях и добычей животных. Еще были обогнавшие нас верхом группа охотников, а сзади растянулись пешие искатели приключений.
– Глупые, – изрек Захар, провожая взглядом верховых, – сразу видно новичков. – Его тирада предназначалась исключительно мне, так как остальная троица незамедлительно устроились поудобней на набитых сеном мешках и задрыхли без задних ног. Я же естественно глядел во все стороны взбудораженный сбывшейся наконец мечтой и кровь бурлила в моих жилах как у молодого конька во время гона. – В Пустоши нельзя быстро двигаться, да еще на лошади, – продолжил командир, который похоже был единственным кто выспался этой ночью. – Там нельзя громко разговаривать и шуметь. Обитатели Пустоши этого не любят. А еще есть невидимые аномалии, Вазух бы их побрал! От них охотников погибает больше, чем от ядовитых животных и насекомых. Так что ты, Миха, держись всегда ровно за спиной впереди идущего и будет тебе счастье вернуться обратно целым и здоровым.
Получив краткий инструктаж, я тоже откинулся на спину и стал наблюдать за розовыми облаками в рассветном небе. Соединение старца, и мальчишеского тела со всеми его приложениями и реакциями на действительность, создавало внутри меня необычный коктейль, постоянно выплескивающийся наружу в неоправданных поступках и словах. Несмотря на все мои старания, я так и не научился с этим бороться, а тут еще эта внутренняя метаморфоза, сделавшая мой голос ломким и покрывшая легким пушком основание моей удлинившейся сосиски. Хорошо, что я с этим хорошо был знаком из прежнего опыта, да и наличие в городе веселого заведения, к тому же не единственного, облегчало мои мысли о процессе возмужания. Впрочем, особых запретов в отношениях между мальчиками и девочками я не заметил, чему вероятно способствовало весьма развитое наличие разных снадобий и лечебных средств основанных на магии. То-то наша маменька, несмотря на почти ежедневные старания батюшки, ни за что не захотела дарить нам пополнение в семье, видимо обоснованно решив свой долг в увеличении населения окончательно выполненным. А подросшие оторвы в последнее время так и пристают. Идем погуляем, давай посидим… Смотреть даже не на что, а туда же! Эй, ты куда! Мой стручок от подобных мыслей резко устремился в рост, очевидно имея свои аргументы в этом вопросе. Вот сделаю средство наподобие брома, тогда по другому запоешь! Все! Я спокоен… Спокоен, я сказал!
Так мы и ехали до самого позднего вечера. Я устав бороться со своим проснувшимся либидо, успел подремать, перекусить сухарями и куском вяленного мяса, и когда мы наконец остановились среди группы редких деревьев с большой радостью услышал:
– Приехали!
Все с облегчением посыпались с телеги и принялись разминать конечности. Я подхватился и, быстро оглядев поляну с местами старых кострищ, пошел добывать топливо для костра.
– Миша! Смотри по сторонам. Если что заметишь, молча бежишь к нам. Там слева недалеко увидишь родник, – напутствовал меня Захар. – Фома, Хмурый! Быстро проверили округу!
Уже через пятнадцать минут костер ярко поддавал жару под трехлитровой посудиной, напоминавшей вытянутый котелок, а я со знанием дела заваривал походный суп из быстро разваривающейся крупы, вяленого мяса и горсти мелко порезанного сала. Добавил в конце горсть припасенных мной приправ из перца и толченых трав и по воздуху поплыл волнительный аромат, заставивший встрепенуться расположившихся вокруг костра ватажников.
– Если будет так же вкусно, как пахнет, то первый же клык саблезубого кроля будет твой, – высказался сын атамана, которого остальные звали Сынком. Мне было неловко спрашивать его имя и до сих пор я не обращался к нему напрямую.
– Ты со своей секирой не скоро добудешь обещанного, – высказался Фома, доставая из котомки деревянную плошку. – Но так и быть, зайца отдадим, тем более ему же его и готовить.
Фома и Хмурый, как я успел заметить, были обладателями боевых луков и водимо выполняли в группе роль дальнобойной поддержки. Захар при разгрузке достал со дна телеги копье на толстом и коротком ратовище с хищным каленым наконечником длинной сантиметров пятьдесят, заканчивавшийся у основания поперечными упорами. У нас такое оружие называлось рогатина, с помощью которого обычно ходили на крупного зверя. Так что, у нас был свой «танк», Сынок со своей секирой – дамагер и два Лучника. А я, стало быть, буду «хилом». Улыбнулся, вспомнив некоторые книги с всякими литрпгшными историями.
Супчик оправдал ожидания моих компаньонов и вскоре все, кроме Сынка, принялись устраиваться поудобнее вокруг костра на свою первую ночевку. Меня до сторожевой вахты понятное дело не допустили, а я естественно не настаивал и, ополоснув «кастрюльку» у родника, уставился на звездное небо, пристроив головушку на походный рюкзак. Привычно настроился на просмотр летающих магичеких конструктов и ошалел от их количества. Сотни угловатых, спиралевидных, шарообразных, в виде змеек и других фигур занимали все пространство вокруг. Некоторые летали высоко в небе, другие жались к земле. Иногда два или даже три сгустка соприкасались, и между ними возникало напряжение с небольшими световыми эффектами. Потом они разъединялись и летели далее по своему прихотливому маршруту. Меня так захватило любование калейдоскопическими картинками, что я не заметил, как уснул.
Разбудил меня Захар. Было еще абсолютно темно и лишь со стороны Пустоши небо слегка посветлело, намекая на приближавшийся рассвет.
– Завари чайку, Мишаня. Нарежь сальца и хлеба. – Выдал мне задание и прошелся по своим соратникам, вежливо потыкав сапогом в выступающие части тела. Лагерь пришел в движение и не успело небо посветлеть наполовину мы уже были готовы выступать. Захар выдал мне сетчатую накидку на голову, показал как пользоваться в случае появления летающих насекомых. Затем, проверив как на мне сидит рюкзак, прошептал молитву-воззвание к богу удачи и, подхватив копье, двинул навстречу грядущему светилу.
Мои глаза сами собой забегали, отмечая различия в окружавшей нас растительности. Энергия Пустоши покорежила стволы деревьев искривляя их стволы и пригибая к земле. Далее они совсем перестали встречаться, сменяясь кустами и высокими травами решившими под воздействием магии поменять свое амплуа. Все вокруг изменялось, корежилось и преображалось, создавая впечатление, что мы попали на чужую планету.
Бух. Неожиданно я ткнулся головой в спину Сынка и с интересом выглянул вперед из-за его широкого торса. Захар поднял руку и поводя головой из стороны в сторону пытался понять, что он чувствует. При этом он помогал себе раскрытой ладонью, будто оглаживая пространство перед собой.
– Чего там? – Прошептал я в широкую спину.
– Ловушка магическая. Сейчас батя приглядится и поведет вокруг, – пробасил младший Захаров.
Я тут же перешел на восприятие магических потоков и с удивлением уставился на лежащую метрах в восьми прямо по ходу кракозябру из четырех или пяти энергетических фигур практически спаявшиеся в один комок переливавшийся всеми оттенками голубого. Ага… Похоже здесь совпала нужная комбинация «деталек» и те объединились, создав нечто новое.
– Говорят, что кристаллы образуются в таком месте, если его долго никто не тревожит, – пояснил Сынок, не выражавший никакого беспокойства, – а вот если туда сунуться… То практически всегда – смерть. Но разная. Или огнем сожжет, или заморозит, а может и разорвать на части. А кристаллы получаются точно с такими свойствами. Вот и получается, что в таком месте они и родятся.
Эта информация привела мои извилины в голове в состояние возбуждения, и я тут же принялся фантазировать на тему воздействия на летающие кругом сгустки энергии и получение конструкта с определенными свойствами. Наконец мы двинулись, обходя аномалию по левой стороне, и я постарался максимально подробно запомнить цвета и фигуры объединившихся магем. Решил именно так назвать всю эту летающую шнягу, устав в попытках дать им понятное определение.
Магемы… Воздушные, огненные, ледяные… Здорово я придумал! Надо зарисовать часто встречающиеся фигуры. Только вот при слиянии они явно частично меняют свою форму и уплотняются. Так что, есть над чем работать.
Хлоп, хлоп, сработали луки впереди за спиной сынка, но движение не прекратилось, и за добычей никто не пошел. Затем была небольшая возня вокруг грызуна-переростка, который умудрился прокусить толстую кожу сапога нашего «дамагера». К счастью грызун не был ядовитым, и Сынок отделался смазкой зельем прокушенного пальца на ноге и несколькими подколками от коллег, сводящиеся к тому, что тот оказался невкусным. Пострадавший, обувшись, пнул отрубленную голову в фиолетовые заросли толи кустов, толи травы-переростка и мы продолжили движение вглубь Пустоши, стараясь не привлекать к себе внимание ее обитателей и не отвлекаться на потенциальную добычу. План атамана в принципе был понятен. По краю Пустоши все давно было изучено и прочесано многочисленными добытчиками, и мы уходили как можно дальше вглубь территории туда, где еще не ступала нога охотника и была вероятность найти самый легкий и самый ценный груз в виде драгоценного кристалла. А уже на обратном пути можно и поохотиться и травки собрать. Я с сожалением проводил взглядом и, не удержавшись, сорвал пучок светящейся в моем измененном взгляде растительность ядовито-желтого цвета в виде пучков тонких нитей развешенных на нескольких кустах. Такой травы я не знал и она, судя по ее магической насыщенности, была довольно интересна для зельеварения.
Так мы и шли с небольшими остановками на перекус и другие личные потребности, забираясь все глубже в дебри растительности и мшистых полян пока солнце не склонилось к закату. Обещанный заяц давно лежал в моем заплечном мешке и оттягивал лямки приличным весом. Видимо Захар все же знал эти места, сверяясь пару раз с картой, и мы остановились на ночевку в аккурат у небольшого ручья. На песчаном бережке я освежевал будущий ужин, полюбовался и пощупал выбитые клыки хищного кроля. Те были острыми, с тяжелой костью покрытой гладкой эмалью и с легкостью могли заменить плотницкую стамеску. Будет Лехе подарок!
Глава 7
Вчера перед сном я уснул не сразу, переваривая увиденное за день. К концу дня слегка устал от непривычно длительного пешего марафона, но молодое тело вполне справлялось с длительными нагрузками, отлично прогоняя кровь по гибким сосудам и промывая клетки мышц от накопленной молочной кислоты. Сгустки магем вокруг стали на вид более четкими в своей конфигурации, интенсивность внутреннего света повысилась и насытилась цветами самых разнообразных тонов и оттенков, вплоть до многоцветных. Я с интересом рассматривал близко подплывшие светящиеся фигуры и даже попытался поймать парочку. Но те перетекли сквозь мои ладони, и мне в этот момент показалось, что я ощущаю некое материальное осязание, дополнившееся легким покалыванием внутри пальцев. Мне это так понравилось, что когда передо мной появился знакомый разноцветный бублик, я без всякой боязни протянул к нему руку. Тот, вместо того чтобы продолжить свое движение, замер будто принюхиваясь вспыхнул радугой цветов по своей поверхности и влетел прямо в мою грудь. Электрический разряд пронзил мышцы жесткой судорогой и сознание посопротивлявшись для приличия погрузилось во тьму.
Вот теперь я и двигаюсь как инвалид, с трудом проснувшись от пинка «заботливого» Сынка. Со скрипом заставив себя начать двигаться и растирая задеревеневшие мышцы, кое как приготовил для всех завтрак и, удерживая периодически возникающий тремор в мышцах, выдвинулся вслед за охотничьей группой.
– Дальше пойдем зигзагами. Всем смотреть в оба. Ищем кристаллы и ни на что не отвлекаемся. Если найдем хотя бы три штуки, будем считать, что поход удался. – Выдал инструкцию Захар, больше для меня. Остальные и без этого знали свое дело, не снижая бдительности и сканируя прилегающее пространство.
Мне было откровенно плохо, и я брел за широкой спиной Сынка, как сомнамбула, спотыкаясь о мелкие кочки не в силах поднять ноги повыше. Дернуло же меня на эксперименты!
Время шло, меня по прежнему колбасило, и в глазах все плыло. Наша походная змейка двигалась по землям Пустоши вперед все также неторопливо, осторожно обходя опасные участки. Иногда за широкой спиной Сынка происходила движуха по устранению возникшей угрозы, но мне было не до того. Чертов бублик! Второй раз я попадаюсь на его атаку. В глазах потемнело и я, споткнувшись об очередной бугорок, припал на четыре конечности, безмолвно чертыхаясь в пространство. Когда в глазах прояснилось, я глянул на злосчастную выпуклость на земной поверхности с небольшим кустиком жестких стреловидных листиков и с удивлением увидел темно вишневый камешек в форме призмы, внутри которой будто тлел неяркий уголек. Ого! Забыв о своем расстройстве организма, осторожно освободил от налипшей земли теплый на ощупь камешек и, подняв голову, встретился с круглыми глазами Сынка.
– Вот. Кажется, я нашел… – Протянул в его сторону кристалл как маленькую свечку, зажатую в кулаке.
Сынок обернулся цыкнул пару раз как белка и спустя пару секунд вокруг меня уже стояли все четверо и разглядывали мою находку.
– Похоже огненная, но какая то темная, – я положил кристалл в протянутую атаманом руку и тот принялся разглядывать его на свет, пытаясь определить тип энергии скрытой в его нутре. – По любому ценная добыча. Поздравляю тебя Миха! Новичкам везет! Чего не радуешься⁈ – Захар засиял как начищенный пятак, и остальные выразили поднявшееся настроение своими лицевыми мышцами.
– Я радуюсь… Только внутренне, – вытолкнул из горла слова, ощущая что желудок провалился куда-то вниз. – Давайте еще найдем.
На эти слова старшие товарищи сдержанно хохотнули, похлопали меня по плечам, отчего я даже пришел в относительно нормальное состояние.
Окончательно оклемался только к вечеру. День прошел как в тумане и запомнился лишь как мельтешение в поле зрения впереди идущей фигуры с остановками на очередную «битву» или в случае находки кристалла. Такая была всего одна, после моего счастливого падения, но это по мнению Захара было очень неплохим достижением, так как планировалось, что мы будем в поиске еще два дня. Затем мы двинем в обратную сторону, где на месте высадке нас будет ждать наша телега.
Чертов бублик! Я с облегчением вытянулся на собранном в пару слоев мху и прикрыл глаза. Рассинхронизация организма похоже закончилась, но по жилам казалось текла не кровь, а слабый поток электричества покалывающий по сторонам искрами в напряженные мышцы. Я попробовал взглянуть своим особым взглядом на свою тушку в районе груди, но чуть не ослеп от непонятных вспышек в глазных нервах видимо еще не вернувшихся к прежним настройкам. Может это инициация? Вроде по описаниям она не происходит с такими ярко выраженными симптомами. Но я все же «счастливчик», и у меня этот процесс может происходить совсем не так, как у нормальных людей. Хотя… Я и есть ненормальный! Прилетел из неведомых далей и теперь ловлю радужные бублики, будь они неладны!
Наутро мое самочувствие оказалось вполне удовлетворительным и я, наконец, смог осознанно подключиться к действиям ватажки в процессе поиска заветных кристаллов. Хоть мне вознаграждение за найденные или добытые ресурсы не предусматривалось, но по предварительной договоренности часть принесенного я мог забрать себе. Опыт прохождения Пустоши не появится сам собой и поэтому я теперь шел на пару шагов дальше от Сынка и впитывал все действия группы, особенно когда Захар обнаруживал комок магем, готовых спустить взведенную пружину заточенного внутри заклинания. Атаман был естественно одаренным, имея в груди под сердцем светящуюся область, что я сразу определил, как только активировал свой супер-взгляд. Тот же взгляд отлично показал клубок магем, зависших в середине куста прямо впереди группы. Захар принялся «шаманить» руками, а я чуток задумался о перспективе обнародования моих возможно оригинальных способностей видеть всю эту магию-шмагию и ее проявления. Причинно-следственные связи я познал еще в своей прошлой жизни и только поэтому промолчал не только о своих открывшихся возможностях, но и о двух кристаллах, которые не заметили наши горе-охотники. Один найденный случайно мною кристалл – счастливая случайность, два, а тем более три, – явная угроза моей не до конца повзрослевшей тушке. Так то, сам Захар и его Сынок показались мне людьми неплохими, но мы же все знаем наперед. Хе-хе… Тысячи историй из прочитанной литературы и моей личной практике показали – там где тайна известна двоим, значит она уже не является тайной. Я глянул на свою грудь, с интересом разглядывая переливающегося красками спрута постепенно прорастающего светящимися нитями во все стороны. Магия! Мать, ее! Сказать, что я был в восторге – это было бы очень мало. Я был в экстазе, мечты сбывались и мои мысли витали в облаках, пока глаза запоминали местность, животных, опасных насекомых и карту, которую пару раз засветил наш старшой. Фотографическая память откладывала информацию в практически пустую половину головы, где осели обрывки памяти моего реципиента. Правда я успел подгрузить ее информацией своего опыта по зельеварению, но она пока занимала самое донышка моего сундука. Так что причин переживать не имелось и мне почему-то казалось, что в будущем я смогу научиться работать с массивом запасенных знаний и почистить тот мусор, который неизбежно попадал вместе с нужной информацией. В течение этого и последующего дней мы нашли еще два кристалла, и Захар отлично зная поговорку, что «Лучшее – враг хорошего», тут же повернул ватагу в обратном направлении. Осталось добыть более-менее ценную добычу, но по определенному закону она нашла нас сама, когда мы после двух дней движения к выходу из Пустоши расположились на очередную ночевку. Сынок отошел к кустикам отлить перед сном, и его практически сразу снесло черное нечто, отбросив здоровяка как ничего не весящий манекен. По инерции порождение ночи и магии пролетело вперед и попало прямо в костер, взметнув в воздух облако горящих углей.
– Мря –у! – Взревел зверь и в ноздри полез резкий запах паленой шерсти. Тут наш атаман и показал, что не зря носит это гордое звание. Не успели мерцающие угольки упасть на землю, а напавший на нас зверь прогнать из глаз ослепительную вспышку, как острое жало длинного и тонкого наконечника ромбического сечения пробило ему бок ближе к передней ноге, и только толстое древко и могучие руки Захара смогли удержать взвившееся в воздух массивное тело хищника, полосующее воздух огромными когтями.
– Р-ра-а! – Раздался оглушительный рев беснующегося хищника, а спустя несколько секунд показавшиеся мне вечностью, черную шкуру и голову зверя украсили хвостовики стрел разного цвета. Желтый от Фомы закрыл правый глаз, а бело-розовый расцвел у левой подмышки. Один, а может оба выстрела оказались смертельными, и хищник семейства кошачьих со стоном рухнул на вездесущий мох, сотрясаясь в предсмертных судорогах.
Звенящая тишина повисла над поляной, нарушаемая тяжелым дыханием Захара и треском раскиданных поленьев. Я очнулся первым и, подхватив свою котомку, кинулся к нашему молодому богатырю, лежавшему у дальних кустов. Осторожно перевернул лежащее навзничь тело с неестественно выгнутой рукой и понял, что «дело пахнет керосином». Грудь была вскрыта, как консервная банка и в прорехе ребер билосьтемное сердце. В наступившей темноте видно было плохо, и я переключился на магическое зрение, отлично подсвечивающее рану и крупные сосуды. К моему огромному облегчению ни один из них не был задет, и я быстро полез в свою котомку, доставая аптечку скорой помощи.
– Свет сюда! Живо! – Крикнул я через плечо и разложив перед собой содержимое тщательно подобранных и модернизированных лично мной средств первой помощи, я принялся освобождать пациента от одежды, нещадно работая острым ножом. Рана к счастью была чистой и, не долго думая, я щедро залил ее зельем-антисептиком, затем добавил регенеративное средство, сделанное из интересного земноводного и, попросив склонившегося рядом Захара придержать собранную вместе грудину, принялся сшивать края раны. Авось повезет и этого будет достаточно, чтобы крепкий организм зарастил незапланированное отверстие. Закончив, опять щедро полил из обоих пузырьков и, проложив специальным мхом, попросил приподнять Сынка, чтобы пропустить бинт вокруг тулова. Готовых бинтов на необъятный торс нашего богатыря не хватило, так что пришлось рвать случайно прихваченную запасную рубаху от Хмурого, а для защиты располовиненных ребер я проложил под повязку широкие куски жесткой коры, благо одно из редких деревьев, воспринявших магию и сохранившее свои размеры, росло прямо на краю поляны.
– Жить будет! – Произнес я, оглядев напряженных ватажников. Хотел было пошутить – «но недолго», сумев в последний момент удержать слова на языке. Таких шуток тут не понимают. – Надо сделать носилки. Шкура зверя как раз пригодится.
Обстановка после моих лов, как по мановению волшебной палочки переменилась на позитивную, и огромное животное в шесть рук было живо освобождено от верхней «одежды», а затем его безжалостно оскопили и лишили всего мало-мало ценного, кроме тяжелого костяка и несъедобного мяса. А может оно и съедобное, но нам его все равно не унести, так как нести тяжелого Сынка придется троим взрослым, двое из которых будут меняться по мере усталости, а Захару предстояло нести свой край импровизированных носилок в одно лицо. От моей помощи он отказался, сказав что перекос позвоночника не будет способствовать переноске, да и сил у него в достатке. Тем более тему отдыха в процессе движения никто не отменял.
Последние сутки перехода до точки рандеву с гужевым транспортом растянулись до трех, и мы едва успели, застав возничего за подготовкой к отчаливанию.
– Здрав будь Охрим, – с ярко видимой радостью приветствовал Захар нашего перевозчика. – Устал небось нас ждать?
– Да уж… итак лишние двое суток тут торчу. Что? Не уж-топотеря у вас?
– Типун тебе на язык! Жив наш Сынок. Ранен только. Зверюга его порвала три дня назад. Потому и задержались. Спасибо, что дождался.
– А я сердцем чуял – неладное у вас. Верил, что придете рано или поздно. – Возница принялся с удвоенным рвением возиться с подпругой, а вся команда охотников и к ним приткнувшего меня, даже не думая о еде, взгромоздилась на телегу и распласталась на сене, не желая больше шевелить стонущими от непрерывной работы конечностями. Я тоже изрядно вымотался, так как нагрузился большей частью добытого с хищного зверя запчастями, упакованными в кожаные мешочки и залитыми специальным раствором. Только и смог прихватить несколько пучков особо выделившейся в магическом зрении травы и одну небольшую змейку плевавшуюся ядом. Хорошо при встрече с ней был одет в очки с закрытыми краями, собственноручно изготовленными из затемненного стекла. Такими защитными очками, только с прозрачными стеклами пользовался зельевар Шарий, а я покрыл их темным лаком и одевал периодически в походе, когда начинал мешать солнечный свет.
К городским стенам мы приехали глубокой ночью и только авторитет Захара и наличие раненого позволило нам попасть в город. Еще днем наш Сынок наконец очнулся, к великой радости родителя и облегчению всей команды. Я пару раз до этого перевязывал его раны и не без удивления наблюдал довольно быстрое срастание живой плоти и практически полное отсутствие воспалительного процесса. Так что к лекарю мы ломиться не стали, а заселились в комнаты на постоялом дворе, где проживала охотничья ватага. Мне тоже нашлась лишняя кровать и я, едва раздевшись, плюхнулся в нее, закрывая на лету глаза. Ура…
Проснулся глубоко после полудня и оглядев пустую комнату сладко потянулся. Вот тебе и поход!.. Добыча, приключения! А если бы я сунулся с менее опытной командой⁈ Или, не приведи господи, один? Все же есть ангел хранитель! Я глянул на правое плечо, за которым он должен был находиться, и никого не увидев, побежал искать туалет. Спустившись в едальню, я не увидел никого из нашей команды и, недолго думая, побежал в ремесленную слободу, сильно соскучившись по своей новой семье.
Открыл калитку нашего двора и с удовольствием увидел спокойную обстановку. Дымилась обжиговая печь, мать кормила курей, звонкие голоса девчонок раздавались из глубины дома.
– А! Явился – не запылился! – Отец вышел из сарая, где сушились готовые изделия. – Ну что? Набрал травок?
Я понятно наплел ему, что иду в Пустошь со сборщиками, чтобы у него не возникло мысли воспрепятствовать мне в моей затее.
– Набрал. Вот, это тебе, – достал из котомки и протянул ему один из клыков саблезубого кроля. – Это зуб зайца. Наши подстрелили на обед, а так как готовил его я, то и клыки мне достались. Второй Лешке отдам. Он дома хоть?
– Куда там! С утра усвистал и до вечера его не увидим. Совсем как ты стал. Есть хочешь?
– А – то!
Спустя минуту я попал в мягкие объятия своей мамочки, после которых меня принялись терзать две очень активные девочки. Катька в свои одиннадцать лет здорово вытянулась и даже в районе груди появились две небольшие выпуклости. Лизка же будучи на пару лет младше, оставалась таким же бесенком и любимицей всей семьи.
