Текст книги "Гуд бай, Америка! Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Юрий Цой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Гуд бай, Америка! Книга 2

Глава 1

Моя семейная жизнь началась с заселения в кондоминимум, представляющий из себя половину домика, состоящий из гостиной и спальни с выходом на крохотный задний дворик с уютным уголком для вечерних посиделок.

– А мне нравится! – Мери скрылась в ванной комнате и принялась проверять сантехнику. Это удовольствие стоило для нас сто долларов в месяц, и я опять подумал о хлебе насущном, чтобы не сидеть на шее у жены, с легкостью тратящей папины деньги.

– Милый! Занеси наши чемоданы! Мне нужно все разложить. – Донесся голосок вайфочки в сопровождении звука спускаемого унитаза.

Мой Фалькон красиво встал на небольшой площадке перед домом, и я принялся разгружать его от всего, что мы запихали в его нутро под руководством деятельной женушки уезжая из М…тауна. Часа через два Мери критически оглядев преображенное пространство удовлетворенно кивнула и позволила себе поцеловать меня, оказавшись в опасной близости к моим рукам, которые по-хозяйски притянули гибкое тело и, пройдясь по тонкой талии, зафиксировались на упругих булочках.

– Чай? Или может?.. – Спросил, оторвавшись от клубнично-медовых губок.

– Никаких, может! Я заварю. Заодно и плиту проверим.

Моя милая хлопотала с чайником и посудой, а я сидел за столиком в окружении витого плюща и цветущих роз, размышляя о скоротечности людской жизни. Мои предыдущие тридцать пять лет, канули в прошлое, оставив приличный объем памяти и некоторые привычки, которые сильно поменялись вместе с телом. А тело, бывшее изначально немаленьким, подросло еще больше, раздалось вширь и бурлило внутри энергией, которая нет-нет да пробивалась наружу, стреляясь током или портя недостаточно прочные вещи. А все из-за того, что я постоянно прокачивал эту саму энергию, заставляя ее восполнять утекающую часть в кристаллы берилла, и усваивать излишки, когда я возвращал ее обратно. Таким образом, я, помимо открытия способа лечения с помощью заряженных кристаллов, разработал способ раскачки механизма по увеличению внутренней выработки энергии охсмена и сохранение большего объема циркулирующей в организме непонятной субстанции. Скажете, что и одного то открытия слишком много? А тут сразу два! И что⁈ Я тут ни причем! Немного умственных потугов, чуть-чуть везения и огромная волосатая лапа Ангела-Хранителя, ха-ха! И вот он – результат! И за каждое из этих открытий меня теоретически могут похитить, пытать, четвертовать и в конце прикопать под кустиком. Иногда я даже начинаю жалеть, что влез в эту канитель, но что выросло – то выросло! Да и высшие силы, переместившие мое сознание в новое тело, видимо берут свою плату, направляя на путь истинный. Остается держать голову над потоком событий и постараться выгрести поперек течения вместе с одной симпатичной рыбкой прилипалой. Я посмотрел на Мери, разливающую по чашкам чай, и улыбнулся, наполняясь внутренней нежностью.

– Тебе сахар класть? – Женушка одела домашнее платьице и была чудо как хороша, не переставая восхищать своей красотой, вызывая томление в некоторых членах моего организма. – Не смотри на меня так! Я спросила про сахар. – Мери достаточно уже изучила мои взгляды, а может уже и читала мои мысли, чему я бы не удивился, так как первое наше знакомство произошло внутри ее головушки, пребывающей в анабиозе. Наши сознания тогда довольно тесно переплелись, и мы теперь почти всегда понимали друг друга без слов и легко обменивались своими чувствами и желаниями.

– Я буду с конфеткой… Большой, сладкой как ты…

– Озабоченный!

– Влюбленный!

– Бобби. Давай все же попьем чай. А потом, так уж и быть, получишь свою конфетку, хи-хи!

Допив чай, я подхватил обещанную «конфетку» и под счастливый смех понес в спальню, чтобы снять с нее обертку и насладиться ее сладостью.

Через два дня после нашего приезда начались занятия в университете, и моя милая проводила меня на «службу», предварительно накормив завтраком из рисовых хлопьев с молоком. Готовить то «мы» пока не научились!

– Пока, любимый! Не заглядывайся на студенток!

Я в ответ помахал рукой из окошка автомобиля, любуясь стройной фигурой своей любимой и испытывая «де жа вю» от пасторальной картинки из американского кино.

Проф встретил меня как родного, для которого я стал практически членом семьи, после того как мой руководитель побывал шафером на нашей с Мери свадьбе.

– Как дела⁈ Мой мальчик! Вижу семейная жизнь тебе идет на пользу!

– Все отлично, профессор! Квартира нам понравилась, вам от Мери отдельное спасибо.

– Вери гуд! Можешь выдать натурой, ха-ха! В этом году у тебя начнется магистратура, когда сдашь четвертый курс. Сдай эти чертовы предметы и сосредоточься на экономике! Твори! Выдай что-нибудь этакое! – Проф изобразил в воздухе загогулину.

– Спасибо, профессор! Тем более у меня созрела тема, пока я отдыхал. Вот, послушайте: «Неизбежность краха социалистической экономики СССР из-за дисбаланса производства и несправедливого распределения произведенного продукта, в следствии падения идеологической надстройки у правящего аппарата.» Как вам? Звучит?

– Очень неожиданная тема! И мне кажется слишком сложная даже для меня. Ты изучал экономику советов?

– Да. Наткнулся на пару книжек на эту тему, да и в газетах кое-что есть.

– Ха! В газетах! Там есть только пропаганда! Причем как в их, так и в нашей прессе.

– Я умею читать между строк. Главное, что у меня тут! – Я постучал костяшкой пальца по своему лбу.

– Надеюсь не дерево, ха-ха! Хорошо! Буду с нетерпением ждать твой опус. Дерзай, мой любимый ученик!

Через месяц, профессор читал мою работу и рвал на себе волосы в порыве чувств, вырывающихся из его уст по мере прочтения.

– Сукин сын! Чертов сукин сын! Это же бомба! Хуже, чем ядерная! Ты понимаешь, что натворил⁈ – Я налил в стакан виски и протянул профессору. Тот махнул крепкий напиток как воду и сел в свое кресло уставившись в потолок.

– Придется мне кое с кем переговорить сначала, прежде чем опубликовывать твою работу. Если будет дано разрешение…. – Проф замолчал и пробарабанил пальцами по крышке стола. – Тогда и опубликуем! А дальше будем молиться, чтобы нас не снесло волной, которая поднимется после такого смелого прогноза. Но как ты все обосновал! Я горжусь тобой! Дай я тебя обниму!

Обласканный профессором вернулся в наше семейное гнездышко. За прошедшее время Мери не сидела сложа руки и съемный кабинет косметики уже был практически готов, сияя свежей краской и встречая запахом кожи в приемной, ожидая первого клиента. Я за два ящика пива выкупил не совсем рабочий осциллограф у физического факультета и с помощью энтузиастов приделал к нему блестящий гибкий шланг с прибором на конце, включающий в себя кристалл и подсветку, окрашенную в зеленый цвет через светофильтр. Прибор гудел, мелькал на экране ломанными линиями и создавал нужный эффект для создания впечатления сложного лечебного аппарата. Кристалл же легко вынимался из своего гнезда и менялся на другой, обеспечивая непрерывность работы в течении рабочего дня. Я прикупил еще кристаллов, а моя рабочая партия одновременной зарядки увеличилась вдвое, достигнув десяти кристаллов за раз. Растет моя энергетика! Скоро смогу молниями стреляться, ха-ха!

– Милая! Ты где? – Зашел в дом, скидывая пиджак на диван.

– Я тут! – Жена появилась из спальни и повисла на моей шее, обдавая родным запахом из смеси легкого парфюма и природного аромата здорового тела.

– Завтра выйдет объявление в газете! Я боюсь!

– Чего⁈ Глупая. Ты же тренировалась на мне, себе и соседке. Видела же результат!

– Все равно волнуюсь. Побудешь со мной на первых приемах?

– Конечно – да! Как я могу это пропустить! Моя жена будущая знаменитость! Готовься к тому, что к тебе будут записываться за месяцы вперед! Ты уже нашла себе секретаршу?

– Еще нет, извини…

– Ладно. Я сам найду. Куда пойдем кушать сегодня? И запишись что ли на какие-нибудь курсы кухарок! Ай! Не бей меня!

На следующий день позвонил Милли и, поинтересовавшись здоровьем Авроры и сына, приступил к вербовке:

– Да, да. Я рад что у вас все хорошо! Ты же работаешь санитаркой? Не хочешь работать поменьше, а получать побольше? Тогда приходи завтра по этому адресу. Работа не пыльная, будешь помогать в косметическом салоне моей жене. Да, женился! Сама увидишь! До встречи!

– Как дела Мери? – Зашел в приемную, где супружница сидела у телефона за местом секретарши и гипнотизировала пластмассовый аппарат.

– Пока не звонили. Ой!

Я обернулся и увидел даму, которая открыла входную дверь и с любопытством воззрилась на меня.

– Вы тоже на прием? – Она оглядела мою фигуру с ног до головы.

– Конечно нет! Я тут ради этой красотки, которая по совместительству является моей женой! – Расплылся в улыбке, облучая ею потенциальную клиентку.

– Надеюсь, я первая⁈ А вы случайно не доктор?

– Кхм, я по другой части, мэм! На что жалуетесь?

Дальше дама принялась изливать на нас свои проблемы, начиная с морщин и кончая детьми, мужем и мировой нестабильностью. Я подмигнул растерявшейся жене и вежливо подтолкнул говорливую даму в кабинет, по дороге ущипнув свою благоверную за попу.

– Ай! Проходите пожалуйста! Давайте вашу сумочку и присаживайтесь в кресле. – Повернулась ко мне и сделала страшное лицо, грозясь глазами жестоко отомстить. Я, смеясь про себя, закрыл дверь и устроился в удобном кресле. Вот и дело пошло! В положительном результате я не сомневался, поэтому был спокоен, в отличие от жены, не имеющей моего жизненного опыта. Ничего! Завтра придет Милли и возьмет дело в свои руки.

Через неделю салон заработал, пропуская пока редкий ручеек посетительниц, позволявший настроиться на рабочий процесс и выработать алгоритм приема.

– Бо-об! – Я лежал рядом с женой, с которой сполз минут десять назад, отдав свой супружеский долг.

– Что, милая?

– А у одной клиентки после косметики лица выскочила пломба. А под ней здоровый зуб, представляешь⁈

– Хм… Даже не знаю, что сказать… Возьми с нее деньги за стоматологические услуги, ха-ха-ха!

– Ну, тебя! Я серьезно!

– А если серьезно, то будь осторожна. Старайся не делать этого в дальнейшем, а то боюсь, что наш косметический кабинет заинтересует кое-кого и придется нанимать тебе охрану. Будем спать? Или как?..

Еще через неделю вышла моя статья сразу в нескольких изданиях и на меня обрушилась слава, репортеры и приглашения на всевозможные научные и не научные мероприятия. Я стал «Мистером разрушившим СССР!». Политики не слабо всполошились и меня стали активно зазывать в свои партии, приглашали поработать «консультантом» и сулили большие деньги. Я не отказывался от разовых выступлений и скоро мой гонорар за них перевалил на трехзначные цифры.

Москва, Кремль.

Что скажешь, Инокентий? – Сталин сидел за столом в кресле, а перед ним лежала газета с большим заголовком на вражеском языке. «Конец СССР – неизбежен!»

Нарком промышленности открыл папку и доложил:

– Работа, опубликованная в научных кругах США, вызвала большой резонанс. Судя по материалу, автор неплохо разбирается в нашей промышленности, и еще лучше в процессах внутри нашего общества. Доля правды имеется и выводы, хоть и смелые, но имеют под собой основание.

Сталин молча закурил трубку и спустя длинную пауза произнес:

– Неужели так и будет… А, Инокентий? Наши товарищи, члены партии предадут идею социализма и продадутся за красивые побрякушки? А ведь мы после войны все сделали для них! Освободили политических, дали свободу прессе, разрешили посещать западные страны! Может мы ошибаемся?

– Не ошибаются только мертвые, товарищ Сталин! Разрешите обратить внимание на некоторые обороты речи и специфические слова, встречающиеся в этой статье и одновременно в письме, полученном от «Странника». А смелость мысли вполне с ним согласуется. Может это след?

– Вполне может быть… – Сталин опять замолчал, а его мозг со скоростью компьютера обрабатывал массив данных в поисках решения задачи. – Вызовите ко мне товарища Судоплатова…

Через месяц косметический салон получил то, что я ему и предрекал. Несчастные женщины обделенные сорок седьмой хромосомой быстро оценили полученный результат, и весть о чудо-аппарате понеслась по стране со скоростью цунами. И вот уже кинодивы, жены политиков и толстосумов смиренно записываются в очередь нашей железной Молли. Если бы не она, то Мери явно не смогла бы устоять перед авторитетом некоторых дам, а это бы привело к определенным неудобствам.

– Ох, Боб! Ты не поверишь, кого я сегодня принимала! Лучше я не скажу, а то случится национальный скандал, хи-хи! Знаешь сколько я уже заработала⁈ То есть мы. Скоро сможем купить себе нормальный дом.

– Чем тебя этот не устраивает? Мы же не останемся тут жить? А кровать тут нормальная, я доволен…

– Еще бы тебе не быть довольным! Только и делаешь, что лежишь на мне! Я даже к твоему весу уже почти привыкла!

– А давай я тебе сделаю кристаллотерапию! Станешь сильнее!

– Маньяк сексуальный! Ладно, давай уже свою секс-батарейку…

Мы с университетом постепенно пошли разными дорожками, на что посетовал шеф, лишившись моей помощи в учебном процессе.

– Вы сами виноваты, профессор! Нечего было меня толкать на все эти симпозиумы и заставлять писать научные статьи! – Возражал я на подобные наезды. – Как я буду сдавать семестр? Мне же надо готовиться, а времени нет!

– Не волнуйся, Бобби! Сдашь ты свои предметы! Ты только приди на аттестацию, а за отметки не беспокойся! Скажу по секрету, ректор уже подумывает дать тебе возможность досрочной защиты диплома, при условии, если ты останешься преподавать на нашей кафедре. Ты же уже знаменитость! Наш рейтинг, как учебного заведения повысится, а ты почти автоматом получишь со временем докторскую степень.

– Ох, проф! Покупаете меня как дешевую проститутку!

– Как дорогую, Бобби! Ха-ха! Как очень дорогую! Или ты не согласен?

– Да, согласен я! Куда я денусь, с подводной лодки!

Таким образом ближайшее мое будущее было решено, и я организовал для нашего семейного бизнеса выходной, так как мои бедные «негры» пахали по шесть дней в неделю, зачастую работая по десять часов в день. Бедная Молли! Правда ее зарплата выросла в десять раз по сравнению с прежней, и поэтому она не сильно переживала от переработок, наняв для дома и детей помощницу.

– Милая! Зачем ты взяла столько вещей? Мы всего лишь на день с ночевкой! – Я рулил по дороге к одному прелестному местечку, чтобы использовать с толком теплые дни и отдохнуть дикарем в палатке, как раньше в прежние дни.

– Лучше бы мы остановились в отеле!

– На природе все вкуснее и слаще! Даже секс!

– Ага! И муравьи на попе!

– И к тому же, я давно не видел тебя обнаженную в свете заходящего солнца, с бриллиантами стекающих капель воды на твоей коже, которые я буду ловить языком, вдыхая пряный аромат твоего тело и сходя с ума от желания.

– Хм… Звучит заманчиво! Где говоришь находится твое место?..

Все было так как я и обещал своей возлюбленной, и надеюсь даже больше, когда наша программа отдыха завершилась божественным слиянием на походных спальниках под пение вечерних птичек и легкий шум воды.

– Я в раю… – Прошептала милая, не открывая глаз, постепенно возвращаясь в бренный мир из своих грез, после продолжительного сеанса любви, в процессе которого мы несколько раз умирали, воскресали пока все не исчезло в вспышке единения наших душ.

– Ага! А я твой ангел… С палочкой! Ха-ха!

Утомившись, мы уснули не размыкая объятий, слушая дыхание и стук сердец друг друга, проникаясь ощущением общности и нежности друг к другу.

В общем, выходной прошел замечательно, и рабочая неделя для всех началась бодро, когда моя красавица пошла на работу довольная и со счастливым лицом, так как – ничто так не украшает женщину, как хороший секс! Я же спустя пятнадцать минут собрался и вышел к машине, чтобы поехать на нашей старушке в университет.

– Мистер! Вы не подскажете? – Мужчина в пиджаке стоял на тротуаре и крутил в руках карту города. – Это же Маунти-Стрит?

– А куда вам нужно? – Я подошел и стал глядеть на палец мужчины, водивший по линии рисованной улицы.

– Вот! – Я почувствовал укол в бедро, и удушливый дурман ударил по моим мозгам, которые уловили в последний момент шум подъехавшей сзади машины. «А вот и катафалк!» Мелькнула последняя мысль, прежде чем все погрузилось в темноту.

Глава 2

Очнулся, как и предполагал, в гробу. Темнота усиливала тошноту, а мысли вяло шевелились в отравленном мозге. Недолго я погулял! И кто же это меня похоронил? Вроде никому на мозоль не наступал, разве что последняя статья… Через какое-то время организм достаточно очистил кровь от химии, и я позорно надул в штаны, освобождаясь от отравленной мочи. А чего стеснятся то? В гробу! Только земля до сих пор ходит волнами, не смотря на то, что мозги уже почти пришли в норму. Принялся водить руками внутри деревянного ящика и нащупал в его крышке трубку через которую поступал свежий воздух. Поживем еще! Пришла бодрящая мысль, и я успокоился, понимая что раз обеспокоились о кислороде для меня, значит планируют сохранить в живых до определенного времени. Похоже, куда-то плывем. Пришел я к выводу, совместив плавное покачивание и еле различимый гул двигателей. Море, океан? А кто у нас за океаном? Могучий СССР! Вот и передавай привет Сталину! Быстро они сообразили! Похоже своей статьей я навел на себя серьезные подозрения, раз меня решили похитить и доставить, пока только предположительно, в страну советов. Посмотрим…

Потянулись часы, за которые я успел передумать много чего, в конце концов заснул и проснулся уже от света фонаря, ослепившего мои глаза.

– Смотри ка! Очнулся! А сказали, что будет спать еще сутки! Бери его за ноги, Вася!

Я позволил двум русскоговорящим вытащить себя из гроба и с удовольствием слушал как они ругались на тяжелого зассанца.

– Вот же гад! Теперь стираться придется! Эй, мистер! Гоу! Андерстенд? Слушай, а он здоровый! Как бы не стал бузить, боюсь не справимся с ним.

– Не боись! Посреди океана далеко не убежит. Дай ему запасные штаны.

Меня, шатающегося от качки и долгого лежания в тесном гробу, отвели в душевую, где я помылся и переоделся в синие трусы до колена, парусиновые штаны и полосатую тельняшку.

– Да-а… Такой грудью можно танк остановить! – Один из матросов посмотрел на меня и принялся на ломанном английском объяснять.

– Ю гоу ту Мурманск. Итс Раша бот. Гуд?

– Гуд, – согласился я. – Ай вонт иттинг.

– Жрать хочет! Дай ему макароны. А потом запри в каюте.

– А если?..

– А если что, то получишь орден… Посмертно! Ха-ха!

Я умял под присмотром коренастого матроса пол кастрюли макаронов по-флотски в небольшой кают компании, ощущая как ко мне возвращается телесная чувствительность и хорошее настроение. Кажется, мне предстоит экскурсия на родину!

Экипажа на судне было совсем мало, и я удивился такому сопровождению, которое я мог перебить одной левой. Но оказался не прав, когда через пятеро суток меня под белые рученьки в сопровождении вооруженного конвоя, перевели на военный корабль, встретивший нас далеко в море. Дальше все было уже серьезно: с железной камерой и часовым у двери. Зато путь был не долог, всего несколько часов. Мне одели на руки наручники, на голову полотняный мешок и отвезли в тюрьму. Когда сняли душный колпак, то увидел обыкновенную камеру со шконкой и парашей у двери. Маленькое окошко давало немного света и вид серых облаков в темном небе. Ну, здравствуй Родина!

Меня оставили в камере одного на пять дней и только кормили тюремной баландой, да меняли парашу. Понятно. Это называется психологический прессинг, чтобы клиент помучился, перенервничал и был готов к сотрудничеству. Ну, ну! Они то думают, что я вьюнош незрелый…

На шестой день меня отвели в камеру, где типичный ГБшник с рыбьими глазами принялся на приличном английском языке заговаривать мне зубы.

– Боб Каллахен, родился в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году в Бритвилидж. Сирота, имеются три брата и две сестры, живущие в других семьях. В школе не учился, но неожиданно оказался в университете и стал лучшим студентом, сдав три курса за два года. Я ничего не перепутал?

– Все так, – согласился вслух и подумал, что неплохо работают советские разведчики.

– Как вы стали студентом?

– Очень просто! Охмурил дочку одного бизнесмена, а он мне сделал документы и договорился с университетом.

– Чем объясните ваши знания и научные статьи достойные куда более зрелого автора.

– Книги, библиотеки, хорошая память и способность к анализу.

– Допустим. Почему вы решили написать статью про экономику в СССР?

– А почему нет? Разве вы не пишете об экономике США?

– Откуда информация о некоторых течениях в нашем обществе и в среде партийных руководителей.

– Газеты, пара бесед с эмигрантами из СССР и некоторые статьи от них же.

– Ничего не хотите добавить?

– Хочу. Передайте моей жене, что я жив.

Следователь ничего не ответил и вызвал конвойного, чтобы меня увели.

И снова Кремль.

Те же лица и та же трубка, пускавшая ароматную струйку дыма к потолку.

– Что думаете по результатам допроса, товарищ Метлицкий?

– Держался слишком уверенно. Говорил ровно и похоже правду. Так себя простые люди не ведут.

– А он разве простой? Вы же читали его работы! Что предлагаете делать?

– Попробуем надавить.

– Хорошо.

Сегодня меня привели в камеру, где на моих глазах два вертухая избивали связанного человека. Кровь летела на стены, на меня и избивающих. Для слабонервных ужасная картина, но я видел незаметные смягчения ударов после богатырского замаха, и места куда они прилетали. Если это охсмен, то оклемается за пару дней. Затем бесчувственное тело унесли, а место за столом занял тот же следователь, с еще одним кадром, севшим на стул немного сбоку и сзади него. Запыхавшиеся экзекуторы встали у двери вытираясь мокрым полотенцем.

– Ничего не надумали, – спросил рыбоглазый, раскрывая тонкую папку и доставая ручку.

– А может Странник? – Произнес он по-русски, а по моим вискам прошелся холодок напомнив о встрече с леди Джулией. Второй следователь напрягся, не спуская с меня глаз. Ха! Не на того напали! Даже с американкой не сравнить! А я давно уже не тот мальчик!

– Вы разбираетесь в компьютерах? – Спросил на этот раз на английском.

– Как и все. Только немного в теории.

– На чем основываются ваши прогноза по прогрессу производительности электронных машин.

– На математике.

– Петров! Ударь его по затылку! – Сказал он на русском, а я чуть не повелся, напрягая нервы и ожидая удара.

Но бить меня не стали, хоть охранник и навис сзади обдавая дыханием.

– Что вы докладывали на комитете конгресса? – Продолжил следователь, аккуратно записывая все в протокол.

– То же, что и вам, разве что пересказал свою статью, так как не все ее прочитали.

– Как вы относитесь к СССР?

– Нормально. Везде можно жить.

– Хотите остаться у нас?

– Мне нравится климат на моей родине. И жена у меня красивая.

– Жену можно вызвать, а климат и у нас имеется на любой выбор.

– Я бы предпочел отказаться.

На этих словах на мой затылок обрушился удар, наполовину оглушив и не дав оказать сопротивление, когда меня стали месить ногами. Я еще заранее решил не вступать в противостояние в этом случае и терпеливо переносил удары по телу, которые явно могли бы быть посильнее.

Следующие пять дней меня только били, не давая ничего кроме воды, но я, к удивлению, с каждым разом ощущал все меньший эффект от ударов. Видимо мой организм подключил какие-то резервы и помогал как мог, укрепляя мышцы, кожу и заживляя повреждения. На шестой день меня повели по тюремному коридору в другую сторону и не снимая наручников подтолкнули в открывшуюся дверь.

Железо грохнуло за спиной, отрезая меня от мира в компании трех зеков расписанных синим под майками алкоголичками. Я мгновенно просек ситуацию, и подпрыгнув перекинул руки под поджатыми ногами вперед.

– Ишь ты! Козлик! – Восхитилась одна рожа не святой троицы.

– Хеллоу! Как это, – стал выговаривать, специально коверкая слова. – Хирен в вашью хату. Вот!

– Ха-ха-ха! – Три пропитые глотки заржали, а я воспользовался моментом и ударил кулаками по открывшемуся кадыку ближайшего и, перехватив второго зека наручниками по горлу, прикрылся им от третьего, бросившегося на меня с кулаками. Кабанчик под железными наручниками хрипел размахивая руками, а бестолковый нападавший все не мог попасть по мне. Я резко выпрямился, хрустнув позвонками своей жертвы и поднял скованные руки, отталкивая в сторону обмякшее тело. Оставшись один, урка струхнул и нырнув под матрас достал заточку с рукояткой обмотанной тряпкой.

– Попишу! – Крикнул он истерично, махнув железкой крест накрест. Я плотоядно улыбнулся и подняв полную парашу обрушил ее на опешившего «бойца» пресс-хаты. Брезгливо наступил на шею оглушенного опарашенного и сломал ему шейные позвонки. Затем проверил первого и убедился, что моя помощь ему уже не нужна. Сбежал в ад самый первый. Брезгливо обтер руки и лег на единственную койку из четырех не задетую вонючей жидкостью и стал ждать, когда за мной придут.

Кабинет Сталина.

– Докладывайте! – Настроение у вождя было не очень, и он нахмурил брови.

– Наш «сканер» не смог прочитать американца.Побои ничего не дали, как и не получилось натравить на него сокамерников. Он их просто удавил и лег спать.

– Инокентий… Что же это получается? Мы похитили гражданина Америки и применили к нему не совсем корректные формы допроса. Что будем делать? Неужели мы ошиблись?

– Возвращать его теперь нельзя. Будет такой скандал, что не отмоемся. Может с глаз долой, из сердца вон! Пусть поработает в тайге на свежем воздухе. Вдруг это все же «Странник».

– Странник… Странник явно сочувствует СССР и прислал нам информацию, которой нет в мире вообще! И думаю еще не скоро появиться. Он дал нашей стране преимущество! И если мы им не воспользуемся, то грош нам цена. А американец открытый и вся его жизнь на виду, но… слишком умный… Надо подумать.

Через два дня, в течении которых меня покормили, следователь опять принял меня тет-а-тет и невозмутимо продолжил как ни в чем не бывало.

– Мистер Каллахен. Возможно, произошла ошибка, но у нас остались сомнения. Руководство сочло предложить два варианта завершения этой ситуации. Первый – вы едете далеко в тайгу и работаете на благо нашей Родины, где-нибудь на лесоповале. Второй – вы поселяетесь в столице, живете тихо, учите язык, узнаете как живут наши граждане и даже сможете посещать университет, когда станете немного понимать наш язык. Понятно, что за вами будут приглядывать. Что скажете?

– Хор-рошо, товарищч! Природа – это неплохо, но я привык к цивилизации. Как насчет финансов?

Короче, мы договорились. Меня поселили в коммуналке с тремя соседями, которые я подозреваю и были моими соглядатаями. Квартира была огромная, а высота потолков делала помещения меньше, чем есть на самом деле. Застеленная кровать с одинокой подушкой, пустой шкаф, стол с тремя стульями и даже черно-белый телевизор на тумбе у стены. Я присел на один из стульев и загрустил, вспоминая свою Мери, которая осталась одна и наверняка сходит с ума от потери мужа. Надеюсь, у нее все же хватит сил дождаться меня. Наша незримая связь молчала, но мне казалось, что где-то глубоко в душе имеется еле уловимое чувство, что с любимой все нормально. Надеюсь и у нее тоже есть это чувство, которое не даст ей впасть в отчаяние.

Денег мне дали целую пачку, и я с интересом разглядывал купюры красного цвета с портретом Ленина на лицевой стороне. С одеждой тоже не пожадничали и одели с ног до головы, утеплив длиннополым пальто цвета кофе с молоком. Пойти что ли пройтись по Москве? Да и к чаю надо что-нибудь прикупить. Почему здесь холодильника нет? Выглянул в большое окно с широким подоконником. Вроде осень, или конец лета. Люди одеты, куда-то торопятся, машины бегают. Жизнь кипит, один я тут скучаю. Что делать?..

Прошел на кухню и по девственной чистоте газовой плиты с четырмя конфорками определил свой угол, где на стоящем рядом столе стоял набор посуды из эмалированного чайника, алюминиевой кастрюли, суповой чашки, кружки и большой ложки с вилкой. Да-а… Гостей явно не предполагается!

– Ой! – Молодая женщина в бигудях и домашнем халате вошла на кухню. – А вы новый сосед! Что? Правда из Америки?

Я окинул фигуру возможной сотрудницы органов. Явно старались! Даже нашли среди своих кадров женщину с зелеными глазами! Понятно, что одинокого мужика нужно ловить на медовую ловушку. Ладно, сойдет, если что…

– Ай нот андестенд! Ю вери бьютифул!

– Ой! Что вы говорите! Ничего не поняла! Хорошо, что красавчик попался! Так можно и поработать… Хотите чаю? Чай! Вот же бестолочь! Ни фига не понимает!

– Кам ту ми ивнинг. Я тебя так уж и быть трахну. – Сказал в зеленые глаза, не беспокоясь о том поймут меня или нет. Женщина расплылась в улыбке, обозначив свое понимание иностранного и поправила на груди отвороты халата. Я же пошел за продуктами, спускаясь по широкой лестнице с чугунными перилами. Лифт имелся, огороженный металлической сеткой, по середине шахты с лестничными пролетами. Всего этажей было пять или шесть, но из-за высоты потолков здание казалось очень высоким. Вышел на улицу и замер, ощущая подзабытое чувство, что я в России матушке. Люди на улице и в булочной были почти как в моем прошлом и даже одеждой не сильно отличались. Только вот лица… В них не было вечной озабоченности, настороженных взглядов и постоянного ожидания неприятностей. Открытые, веселые беззаботные и – СЧАСТЛИВЫЕ! Я сразу простил неприятный прием моей персоны, понимая в принципе цель работы органов государственной безопасности. А именно – чтобы у людей были такие вот лица.

В булочной вкусно пахло хлебом, и я прошелся вдоль стеллажа с лотками кирпичиков, батонов и дойдя до сдобы, набрал плюшек, песочных пирожных и несколько ромовых баб. Прихватил для бутербродов белый батон и пошел к кассе.

– Любишь сладкое, красавчик! – Упитанная кассирша взяла протянутую мной десятку и принялась нажимать кнопки на большом круглом арифмометре оказавшимся кассой. – Рубль пятьдесят шесть! Где авоська? Вот же чудак! Люська! Заверни чудаку в бумагу!

– Из подсобки выскочила девушка и поправляя беретку на светлых кудряшках, легко порхнула в мою сторону на длинных ножках под коротким халатиком.

– Ой! – Она замерла передо мной, глядя снизу вверх, глядя голубыми глазищами как кролик на удава.

– Так и знала! Ха-ха-ха! – Кассирша с удовольствием смотрела на немую сцену. – Я бы тоже втюрилась, если бы была помоложе! Ха-ха! Тебя как зовут, красавчик? Что-то я тебя здесь не видела!

– Я сейчас! – Отмерла девушка и, мелькая ямочками под коленками, сбежала в подсобку и тут же вернулась с оберточной бумагой, из которой соорудила большой кулек и уложила в него сдобу.