Текст книги "Русские поэты второй половины XIX века"

Автор книги: Юрий Орлицкий

 
Ты все, что сердцу мило,
С чем я сжился умом;
Ты мне любовь и сила, —
Спи безмятежным сном!
 
 
Ты мне любовь и сила,
И свет в пути моем, —
Все, что мне жизнь сулила, —
Спи безмятежным сном.
 
 
Все, что мне жизнь сулила
Напрасно с каждым днем,
Весь бред младого пыла, —
Спи безмятежным сном.
 
 
Весь бред младого пыла
О счастии земном
Судьба осуществила, —
Спи безмятежным сном.
 
 
Судьба осуществила
Все в образе одном,
Одно горит светило, —
Спи безмятежным сном!
 
 
Одно горит светило
Мне радостным лучом,
Как буря б ни грозила, —
Спи безмятежным сном!
 
 
Как буря б ни грозила,
Хотя б сквозь вихрь и гром
Неслось мое ветрило, —
Спи безмятежным сном!
 

1851

* * *

 
Не раз в душе познавши смело
Разврата темные дела,
Святое чувство уцелело
Одно, средь лютости и зла;
 
 
Как столб разрушенного храма,
Где пронеслося буйство битв,
Стоит один, глася средь срама
О месте веры и молитв!
 

1852

* * *

Salut, salut, consolatrice!

Ouvre tes bras, je viens chanter!

Musset[3]3
  Привет, привет, утешительница! Раскрой объятия, я запою! (Мюссе) (фр.).


[Закрыть]

 
Ты, уцелевший в сердце нищем,
Привет тебе, мой грустный стих!
Мой светлый луч над пепелищем
Блаженств и радостей моих!
Одно, чего и святотатство
Коснуться в храме не могло, —
Моя напасть! мое богатство!
Мое святое ремесло!
 
 
Проснись же, смолкнувшее слово!
Раздайся с уст моих опять;
Сойди к избраннице ты снова,
О роковая благодать!
Уйми безумное роптанье
И обреки все сердце вновь
На безграничное страданье,
На бесконечную любовь!
 

1854

 
Когда шучу я наудачу,
Когда смеюся я с людьми
И ты лишь видишь, как я плачу, —
Тех слез значенье ты пойми.
 
 
Пойми, что в этот миг не надо
Велеть мне верх брать над собой;
Что в этом взрыве есть отрада
И примирение с судьбой.
 
 
Его прими ты как поруку,
Что всех простила я вполне,
Что протянул недаром руку
Так добросовестно ты мне;
 
 
Что, весь свой век сражаясь с ложью,
В конце тяжелого пути
Могу признать я милость Божью
И в гроб без ропота сойти,
 
 
Могу, в толпе не дрогнув бровью,
Томима ношею большой,
Заплакать с верой и любовью
Пред многолюбящей душой.
 
 
И шлет Господь, быть может, эту
Нежданную мне благодать
За то, что каждому привету
Еще я смею доверять;
 
 
Что без опор и без приюта
Еще полна я сил былых;
Что слово горестное Брута
Из уст не вырвалось моих.
 

1854

* * *

 
О былом, о погибшем, о старом
Мысль немая душе тяжела;
Много в жизни я встретила зла,
Много чувств я истратила даром,
Много жертв невпопад принесла.
 
 
Шла я вновь после каждой ошибки,
Забывая жестокий урок,
Безоружно в житейские сшибки:
Веры в слезы, слова и улыбки
Вырвать ум мой из сердца не мог.
 
 
И душою, судьбе непокорной,
Средь невзгод, одолевших меня,
Убежденье в успех сохраня,
Как игрок ожидала упорный
День за днем я счастливого дня.
 
 
Смело клад я бросала за кладом —
И стою, проигравшися в пух;
И счастливцы, сидящие рядом,
Смотрят жадным, язвительным взглядом —
Изменяет ли твердый мне дух?
 

1854

* * *

 
Прошло сполна все то, что было,
Рассудок чувство покорил,
И одолела воли сила
Последний взрыв сердечных сил.
И как сегодня все далеко,
Что совершалося вчера:
Стремленье дум, борьбы без прока,
Души бедовая игра!
 
 
Как долго грудь роптала вздорно,
Кичливых прихотей полна;
И как все тихо, и просторно,
И безответно в ней до дна.
 
 
Я вспоминаю лишь порою
Про лучший сон мой, как про зло,
И мыслю с тяжкою тоскою
О том, что было, что прошло.
 

1855

* * *

 
Снова над бездной, опять на просторе, —
Дальше и дальше от тесных земель!
В широкошумном качается море
Снова со мной корабля колыбель.
 
 
Сильно качается; ветры востока
Веют навстречу нам буйный привет;
Зыбь разблажилась и воет глубоко,
Дерзко клокочет машина в ответ.
 
 
Рвутся и бьются, с досадою явной,
Силятся волны отбросить нас вспять.
Странно тебе, океан своенравный,
Воле и мысли людской уступать.
 
 
Громче все носится ропот подводный,
Бурных валов все сердитее взрыв;
Весело видеть их бой сумасбродный,
Радужный их перекатный отлив.
 
 
Так бы нестись, обо всем забывая,
В споре с насилием вьюги и вод,
Вечно к брегам небывалого края,
С вечною верой, вперед и вперед!
 

1857

* * *

 
Умолк шум улиц, – поздно;
Чернеет неба свод,
И тучи идут грозно,
Как витязи в поход.
 
 
На темные их рати
Смотрю я из окна —
И вспомнились некстати
Другие времена,
 
 
Те дни – их было мало, —
Тот мимолетный срок,
Когда я ожидала —
И слышался звонок!
 
 
Та повесть без развязки!
Ужель и ныне мне
Всей этой старой сказки
Забыть нельзя вполне?
 
 
Я стихла, я довольна,
Безумие прошло —
Но все мне что-то больно
И что-то тяжело.
 

1858

Алексей Кольцов

Песня

 
Я затеплю свечу
Воску ярова,
Распаяю кольцо
Друга милова.
 
 
Загорись, разгорись,
Роковой огонь,
Распаяй, растопи
Чисто золото.
 
 
Без него – для меня
Ты не надобно;
Без него на руке —
Камень на сердце.
 
 
Что взгляну – то вздохну,
Затоскуюся,
И зальются глаза
Горьким горем слез.
 
 
Возвратится ли он?
Или весточкой
Оживит ли меня,
Безутешную?
 
 
Нет надежды в душе…
Ты рассыпься же
Золотой слезой,
Память милова!
 
 
Невредимо, черно,
На огне кольцо,
И звенит по столу
Память вечную.
 

1830

 
Ворота тесовы
Растворилися,
На конях, на санях
Гости въехали;
Им хозяин с женой
Низко кланялись,
Со двора повели
В светлу горенку.
Перед Спасом святым
Гости молятся;
За дубовы столы,
За набраные,
На сосновых скамьях
Сели званые.
На столах кур, гусей
Много жареных,
Пирогов, ветчины
Блюда полные.
Бахромой, кисеей
Принаряжена,
Молодая жена,
Чернобровая,
Обходила подруг
С поцелуями,
Разносила гостям
Чашу горькова;
Сам хозяин за ней
Брагой хмельною
Из ковшей вырезных
Родных потчует;
А хозяйская дочь
Медом сыченым
Обносила кругом
С лаской девичьей.
Гости пьют и едят,
Речи гуторят:
Про хлеба, про покос,
Про старинушку;
Как-то Бог и Господь
Хлеб уродит нам?
Как-то сено в степи
Будет зелено?
Гости пьют и едят,
Забавляются
От вечерней зари
До полуночи.
По селу петухи
Перекликнулись;
Призатих говор, шум
В темной горенке;
От ворот поворот
Виден по снегу.
 

1830

 
Оседлаю коня,
Коня быстрова,
Я помчусь, полечу
Легче сокола.
 
 
Чрез поля, за моря,
В дальню сторону —
Догоню, ворочу
Мою молодость!
 
 
Приберусь и явлюсь
Прежним молодцем
И приглянусь опять
Красным девицам!
 
 
Но, увы, нет дорог
К невозвратному!
Никогда не взойдет
Солнце с запада!
 

1830

 
Ну! тащися, сивка,
Пашней, десятиной!
Выбелим железо
О сырую землю.
 
 
Красавица зорька
В небе загорелась,
Из большова леса
Солнышко выходит.
Весело на пашне.
Ну, тащися, сивка!
Я сам-друг с тобою,
Слуга и хозяин.
 
 
Весело я лажу
Борону и соху,
Телегу готовлю,
Зерна насыпаю.
 
 
Весело гляжу я
На гумно, на скирды,
Молочу и вею…
Ну! тащися, сивка!
 
 
Пашенку мы рано
С сивкою распашем,
Зернышку сготовим
Колыбель святую.
 
 
Его вспоит, вскормит
Мать-земля сырая;
Выйдет в поле травка —
Ну! тащися, сивка!
 
 
Выйдет в поле травка —
Вырастет и колос,
Станет спеть, рядиться
В золотые ткани.
 
 
Заблестит наш серп здесь,
Зазвенят здесь косы;
Сладок будет отдых
На снопах тяжелых!
 
 
Ну! тащися, сивка!
Накормлю досыта,
Напою водою,
Водой ключевою.
 
 
С тихою молитвой
Я вспашу, посею:
Уроди мне, Боже,
Хлеб – мое богатство!
 

1831

 
Не шуми ты, рожь,
Спелым колосом!
Ты не пой, косарь,
Про широку степь!
 
 
Мне не для чего
Собирать добро,
Мне не для чего
Богатеть теперь!
 
 
Прочил молодец,
Прочил доброе,
Не своей душе —
Душе-девице.
 
 
Сладко было мне
Глядеть в очи ей,
В очи, полные
Полюбовных дум!
 
 
И те ясные
Очи стухнули,
Спит могильным сном
Красна девица!
 
 
Тяжелей горы,
Темней полночи
Легла на сердце
Дума черная!
 

1834

 
Высоко стоит
Солнце на небе,
Горячо печет
Землю-матушку.
 
 
Душно девице,
Грустно на поле,
Нет охоты жать
Колосистой ржи.
Всю сожгло ее
Поле жаркое,
Горит-горма все
Лицо белое.
 
 
Голова со плеч
На грудь клонится,
Колос срезанный
Из рук валится…
 
 
Не с проста ума
Жница жнет не жнет,
Глядит в сторону, —
Забывается.
 
 
Ох, болит у ней
Сердце бедное,
Заронилось в нем —
Небывалое!
 
 
Она шла вчера
Нерабочим днем,
Лесом шла себе
По малинушку.
 
 
Повстречался ей
Добрый молодец;
Уж не в первый раз
Повстречался он.
 
 
Разминется с ней
Будто нехотя
И стоит, глядит
Как-то жалобно.
 
 
Он вздохнул, запел
Песню грустную;
Далеко в лесу
Раздалась та песнь.
 
 
Глубоко в душе
Красной девицы
Озвалась она
И запала в ней…
 
 
Душно, жарко ей,
Грустно на поле,
Нет охоты жать
Колосистой ржи…
 

1836

 
Не возьму я в толк…
Не придумаю…
Отчего же так —
Не возьму я в толк?
Ох, в несчастный день,
В бесталанный час,
Без сорочки я
Родился на свет.
У меня ль плечо —
Шире дедова,
Грудь высокая —
Моей матушки.
На лице моем
Кровь отцовская
В молоке зажгла
Зорю красную.
Кудри черные
Лежат скобкою;
Что работаю —
Все мне спорится!
Да в несчастный день,
В бесталанный час,
Без сорочки я
Родился на свет!
Прошлой осенью
Я за Грунюшку,
Дочку старосты,
Долго сватался;
А он, старый хрен,
Заупрямился!
За кого же он
Выдаст Грунюшку?
Не возьму я в толк,
Не придумаю…
Я ль за тем гонюсь,
Что отец ее
Богачом слывет?
Пускай дом его —
Чаша полная!
Я ее хочу,
Я по ней крушусь:
Лицо белое —
Заря алая,
Щеки полные,
Глаза темные
Свели молодца
С ума-разума…
Ах, вчера по мне
Ты так плакала;
Наотрез старик
Отказал вчера…
Ох, не свыкнуться
С этой горестью…
 
 
Я куплю себе
Косу новую;
Отобью ее,
Наточу ее, —
И прости-прощай,
Село родное!
Не плачь, Грунюшка,
Косой вострою
Не подрежусь я…
Ты прости, село,
Прости, староста, —
В края дальние
Пойдет молодец —
Что вниз по Дону,
По набережью,
Хороши стоят
Там слободушки!
Степь раздольная
Далеко вокруг,
Широко лежит,
Ковылой-травой
Расстилается!..
Ах ты, степь моя,
Степь привольная,
Широко ты, степь,
Пораскинулась,
К морю Черному
Понадвинулась!
В гости я к тебе
Не один пришел:
Я пришел сам-друг
С косой вострою;
Мне давно гулять
По траве степной,
Вдоль и поперек
С ней хотелося…
 
 
Раззудись, плечо!
Размахнись, рука!
Ты пахни в лицо,
Ветер с полудня!
Освежи, взволнуй
Степь просторную!
Зажужжи, коса,
Как пчелиный рой!
Молоньей, коса,
Засверкай кругом!
Зашуми, трава,
Подкошонная;
Поклонись, цветы,
Головой земле!
Наряду с травой
Вы засохните,
Как по Груне я
Сохну, молодец!
Нагребу копён,
Намечу стогов;
Даст казачка мне
Денег пригоршни.
Я запью казну,
Сберегу казну;
Ворочусь в село —
Прямо к старосте:
Не разжалобил
Его бедностью —
Так разжалоблю
Золотой казной!..
 

1836

 
Сяду я за стол —
Да подумаю:
Как на свете жить
Одинокому?
 
 
Нет у молодца
Молодой жены,
Нет у молодца
Друга вернова,
 
 
Золотой казны,
Угла теплова,
Бороны-сохи,
Коня-пахаря;
 
 
Вместе с бедностью
Дал мне батюшка
Лишь один талан —
Силу крепкую;
 
 
Да и ту как раз
Нужда горькая
По чужим людям
Всю истратила.
 
 
Сяду я за стол —
Да подумаю:
Как на свете жить
Одинокому?
 

1837

 
Соловьем залетным
Юность пролетела,
Волной в непогоду
Радость прошумела.
 
 
Пора золотая
Была, да сокрылась;
Сила молодая
С телом износилась.
От кручины-думы
В сердце кровь застыла;
Что любил, как душу, —
И то изменило.
 
 
Как былинку, ветер
Молодца шатает;
Зима лицо знобит,
Солнце сожигает.
 
 
До поры, до время
Всем я весь изжился;
И кафтан мой синий
С плеч долой свалился!
 
 
Без любви, без счастья
По миру скитаюсь:
Разойдусь с бедою —
С горем повстречаюсь!
 
 
На крутой горе
Рос зеленый дуб,
Под горой теперь
Он лежит, гниет…
 

1837

Памяти А. С. Пушкина

 
Что, дремучий лес,
Призадумался,
Грустью темною
Затуманился?
 
 
Что Бова-силач
Заколдованный,
С непокрытою
Головой в бою,
 
 
Ты стоишь – поник
И не ратуешь
С мимолетною
Тучей-бурею.
Густолиственный
Твой зеленый шлем
Буйный вихрь сорвал —
И развеял в прах.
 
 
Плащ упал к ногам
И рассыпался…
Ты стоишь – поник
И не ратуешь.
 
 
Где ж девалася
Речь высокая,
Сила гордая,
Доблесть царская?
 
 
У тебя ль, было,
В ночь безмолвную
Заливная песнь
Соловьиная…
 
 
У тебя ль, было,
Дни – роскошество, —
Друг и недруг твой
Прохлаждаются…
 
 
У тебя ль, было,
Поздно вечером
Грозно с бурею
Разговор пойдет:
 
 
Распахнет она
Тучу черную,
Обоймет тебя
Ветром-холодом.
 
 
И ты молвишь ей
Шумным голосом:
«Вороти назад!
Держи около!»
 
 
Закружит она,
Разыграется…
Дрогнет грудь твоя,
Зашатаешься;
 
 
Встрепенувшися,
Разбушуешься:
Только свист кругом,
Голоса и гул…
Буря всплачется
Лешим, ведьмою
И несет свои
Тучи за море.
 
 
Где ж теперь твоя
Мочь зеленая?
Почернел ты весь,
Затуманился…
 
 
Одичал, замолк…
Только в непогодь
Воешь жалобу
На безвременье.
 
 
Так-то, темный лес,
Богатырь Бова!
Ты всю жизнь свою
Маял битвами.
 
 
Не осилили
Тебя сильные,
Так дорезала
Осень черная.
 
 
Знать, во время сна
К безоружному
Силы вражие
Понахлынули.
 
 
С богатырских плеч
Сняли голову —
Не большой горой,
А соломинкой…
 

1837

 
С радости-веселья
Хмелем кудри вьются;
Ни с какой заботы
Они не секутся.
Их не гребень чешет —
Золотая доля,
Завивает в кольцы
Молодецка удаль.
 
 
Не родись богатым,
А родись кудрявым:
По щучью веленью
Все тебе готово.
 
 
Чего душа хочет —
Из земли родится;
Со всех сторон прибыль
Ползет и валится.
 
 
Что шутя задумал —
Пошла шутка в дело;
А тряхнул кудрями —
В один миг поспело.
 
 
Не возьмут где лоском,
Возьмут кудри силой;
И что худо – смотришь,
По воде поплыло!
 
 
Любо жить на свете
Молодцу с кудрями,
Весело на белом
С черными бровями.
 
 
Вовремя да в пору
Медом речи льются;
И с утра до ночи
Песенки поются.
 
 
Про те речи-песни
Девушки все знают
И о кудрях зиму
Ночь не спят, гадают.
 
 
Честь и слава кудрям!
Пусть их волос вьется!
С ними все на свете
Ловко удается!
Не под шапку горе
Голове кудрявой!
Разливайтесь, песни!
Ходи, парень, браво!
 

1837

 
В золотое время
Хмелем кудри вьются;
С горести-печали
Русые секутся.
 
 
Ах, секутся кудри!
Любит их забота —
Полюбит забота —
Не чешет и гребень!
 
 
Не родись в сорочке,
Не родись таланлив, —
Родись терпеливым
И на все готовым.
 
 
Век прожить – не поле
Пройти за сохою;
Кручину, что тучу,
Не уносит ветром.
 
 
Зла беда – не буря —
Горами качает,
Ходит невидимкой,
Губит без разбору.
 
 
От ее напасти
Не уйти на лыжах;
В чистом поле найдет,
В темном лесе сыщет.
 
 
Чуешь только сердцем:
Придет, сядет рядом,
Об руку с тобою
Пойдет и поедет…
И щемит и ноет,
Болит ретивое:
Все – из рук вон плохо,
Нет ни в чем удачи.
 
 
То – скосило градом,
То – сняло пожаром…
Чист кругом и легок;
Никому не нужен…
 
 
К старикам на сходку
Выйти приневолят:
Старые лаптишки
Без онуч обуешь;
 
 
Кафтанишка рваный
На плечи натянешь;
Бороду вскосматишь,
Шапку нахлобучишь…
 
 
Тихомолком станешь
За чужие плечи…
Пусть не видят люди
Прожитова счастья.
 

1837

 
Обойми, поцелуй,
Приголубь, приласкай,
Еще раз – поскорей —
Поцелуй горячей.
Что печально глядишь?
Что на сердце таишь?
Не тоскуй, не горюй,
Из очей слез не лей;
Мне не надобно их,
Мне не нужно тоски…
Не на смерть я иду,
Не хоронишь меня.
На полгода всего
Мы расстаться должны;
Есть за Волгой село
На крутом берегу:
Там отец мой живет,
Там родимая мать
Сына в гости зовет;
Я поеду к отцу,
Поклонюся родной
И согласье возьму
Обвенчаться с тобой.
 
 
Мучит душу мою
Твой печальный убор,
Для чего ты в него
Нарядила себя?
Разрядись: уберись
В свой наряд голубой
И на плечи накинь
Шаль с каймой расписной;
Пусть пылает лицо,
Как поутру заря,
Пусть сияет любовь
На устах у тебя!
Как мне мило теперь
Любоваться тобой!
Как весна, хороша
Ты, невеста моя!
Обойми ж, поцелуй,
Приголубь, приласкай,
Еще раз – поскорей —
Поцелуй горячей!
 

1838

 
Ах, зачем меня
Силой выдали
За немилова —
Мужа старова?
 
 
Небось весело
Теперь матушке
Утирать мои
Слезы горькие;
 
 
Небось весело
Глядеть батюшке
На житье-бытье
Горемышное!
Небось сердце в них
Разрывается,
Как приду одна
На великий день;
 
 
От дружка дары
Принесу с собой:
На лице – печаль,
На душе – тоску.
 
 
Поздно, родные,
Обвинять судьбу,
Ворожить, гадать,
Сулить радости!
 
 
Пусть из-за моря
Корабли плывут;
Пущай золото
На пол сыпится;
 
 
Не расти траве
После осени;
Не цвести цветам
Зимой по снегу!
 

1838

Русская баллада

 
За рекой, на горе,
Лес зеленый шумит;
Под горой, за рекой,
Хуторочек стоит.
 
 
В том лесу соловей
Громко песни поет;
Молодая вдова
В хуторочке живет.
 
 
В эту ночь-полуночь
Удалой молодец
Хотел быть, навестить
Молодую вдову…
На реке рыболов
Поздно рыбу ловил;
Погулять, ночевать
В хуторочек приплыл.
 
 
«Рыболов мой, душа!
Не ночуй у меня:
Свекор дома сидит, —
Он не любит тебя…
 
 
Не сердися, плыви
В свой рыбачий курень;
Завтра ж, друг мой, с тобой
Гулять рада весь день».
 
 
«Сильный ветер подул…
А ночь будет темна!..
Лучше здесь, на реке,
Я просплю до утра».
 
 
Опознился купец
На дороге большой;
Он свернул ночевать
Ко вдове молодой.
 
 
«Милый купчик-душа!
Чем тебя мне принять?..
Не топила избы,
Нету сена, овса.
 
 
Лучше к куму в село
Поскорее ступай;
Только завтра, смотри,
Погостить заезжай!»
 
 
«До села далеко;
Конь устал мой совсем;
Есть свой корм у меня —
Не печалься о нем.
 
 
Я вчера в городке
Долго был – все купил:
Вот подарок тебе,
Что давно посулил».
«Не хочу я его!..
Боль головушку всю
Разломила насмерть;
Ступай к куму в село».
 
 
«Эта боль – пустяки!..
Средство есть у меня:
Слова два – заживет
Вмиг головка твоя».
 
 
Засветился огонь,
Закурилась изба;
Для гостей дорогих
Стол готовит вдова.
 
 
За столом с рыбаком
Уж гуляет купец…
(А в окошко глядит
Удалой молодец…)
 
 
«Ты, рыбак, пей вино!
Мне с сестрой наливай!
Если мастер плясать —
Петь мы песни давай!
 
 
Я с людями люблю
По-приятельски жить;
Ваше дело – поймать,
Наше дело – купить…
 
 
Так со мною, прошу,
Без чинов – по рукам;
Одну басню твержу
Я всем добрым людям:
 
 
Горе есть – не горюй,
Дело есть – работай;
А под случай попал —
На здоровье гуляй!»
 
 
И пошел с рыбаком
Купец песни играть,
Молодую вдову
Обнимать, целовать.
Не стерпел удалой,
Загорелась душа!
И – как глазом моргнуть —
Растворилась изба…
 
 
И с тех пор в хуторке
Никого не живет;
Лишь один соловей
Громко песни поет…
 

1839

 
Так и рвется душа
Из груди молодой!
Хочет воли она,
Просит жизни другой!
 
 
То ли дело – вдвоем
Над рекою сидеть,
На зеленую степь,
На цветочки глядеть!
 
 
То ли дело – вдвоем
Зимню ночь коротать,
Друга жаркой рукой
Ко груди прижимать;
 
 
Поутру, на заре,
Обнимать-провожать,
Вечерком у ворот
Его вновь поджидать!
 

1840

 
На заре туманной юности
Всей душой любил я милую;
Был у ней в глазах небесный свет,
На лице горел любви огонь.
 
 
Что пред ней ты, утро майское,
Ты, дубрава-мать зеленая,
Степь-трава – парча шелковая,
Заря-вечер, ночь-волшебница!
Хороши вы – когда нет ее,
Когда с вами делишь грусть свою,
А при ней вас – хоть бы не было;
С ней зима – весна, ночь – ясный день!
 
 
Не забыть мне, как в последний раз
Я сказал ей: «Прости, милая!
Так, знать, Бог велел – расстанемся,
Но когда-нибудь увидимся…»
 
 
Вмиг огнем лицо все вспыхнуло,
Белым снегом перекрылося, —
И, рыдая, как безумная,
На груди моей повиснула.
 
 
«Не ходи, постой! дай время мне
Задушить грусть, печаль выплакать,
На тебя, на ясна сокола…»
Занялся дух – слово замерло…
 

1840

 
Я любила его
Жарче дня и огня,
Как другим не любить
Никогда, никогда!
 
 
Только с ним лишь одним
Я на свете жила;
Ему душу мою,
Ему жизнь отдала!
 
 
Что за ночь, за луна,
Когда друга я жду!
И, бледна, холодна,
Замираю, дрожу!
 
 
Вот он идет, поет:
«Где ты, зорька моя?»
Вот он руку берет,
Вот целует меня!
«Милый друг, погаси
Поцелуи твои!
И без них при тебе
Огнь пылает в крови;
 
 
И без них при тебе
Жжет румянец лицо,
И волнуется грудь
И кипит горячо!
 
 
И блистают глаза
Лучезарной звездой!»
Я жила для него —
Я любила душой!
 

1841

Николай Огарев

 
Прими, товарищ добрый мой,
Души мечтающей признанья;
С тобой связал я жребий свой,
Мои – и радость и страданья.
Друг! все мое найдешь здесь ты:
И к миру лучшему стремленья,
О небе сладкие мечты
И на земле – разуверенья.
 

<1833(?)>

 
Старый дом, старый друг, посетил я
Наконец в запустенье тебя,
И былое опять воскресил я,
И печально смотрел на тебя.
 
 
Двор лежал предо мной неметеный,
Да колодец валился гнилой,
И в саду не шумел лист зеленый —
Желтый тлел он на почве сырой.
 
 
Дом стоял обветшалый уныло,
Штукатурка обилась кругом,
Туча серая сверху ходила
И все плакала, глядя на дом.
 
 
Я вошел. Те же комнаты были;
Здесь ворчал недовольный старик;
Мы беседы его не любили,
Нас страшил его черствый язык.
Вот и комнатка: с другом, бывало,
Здесь мы жили умом и душой;
Много дум золотых возникало
В этой комнатке прежней порой.
 
 
В нее звездочка тихо светила,
В ней остались слова на стенах;
Их в то время рука начертила,
Когда юность кипела в душах.
 
 
В этой комнатке счастье былое,
Дружба светлая выросла там…
А теперь запустенье глухое,
Паутины висят по углам.
 
 
И мне страшно вдруг стало. Дрожал я,
На кладбище я будто стоял,
И родных мертвецов вызывал я,
Но из мертвых никто не восстал.
 

1839

 
Ночь темна, на небе тучи,
Белый снег кругом,
И разлит мороз трескучий
В воздухе ночном.
 
 
Вдоль по улице широкой
Избы мужиков.
Ходит сторож одинокий,
Слышен скрип шагов.
 
 
Зябнет сторож; вьюга смело
Злится вкруг него,
На морозе побелела
Борода его.
 
 
Скучно! радость изменила,
Скучно одному;
Песнь его звучит уныло
Сквозь метель и тьму.
Ходит он в ночи безлунной,
Бела утра ждет
И в края доски чугунной
С тайной грустью бьет,
 
 
И, качаясь, завывает
Звонкая доска…
Пуще сердце замирает,
Тяжелей тоска!
 

1840

* * *

 
Там на улице холодом веет,
Завывает метель под окном;
Еще ночь над землей тяготеет,
И все спит безмятежно кругом.
 
 
Я один до рассвета проснулся
И безмолвно камин затопил,
И трескучий огонь встрепенулся
И блуждающий отблеск разлил.
 
 
Тяжело мне и грустно мне стало,
И невольно на память пришло,
Как мне в детские годы бывало
У камина тепло и светло.
 

1840

 
Мы в жизнь вошли с прекрасным упованьем,
Мы в жизнь вошли с неробкою душой,
С желаньем истины, добра желаньем,
С любовью, с поэтической мечтой,
И с жизнью рано мы в борьбу вступили,
И юных сил мы в битве не щадили.
 
 
Но мы вокруг не встретили участья,
И лучшие надежды и мечты,
Как листья средь осеннего ненастья,
Попадали, и сухи и желты, —
И грустно мы остались между нами,
Сплетяся дружно голыми ветвями.
И на кладбище стали мы похожи:
Мы много чувств, и образов, и дум
В душе глубоко погребли… И что же?
Упрек ли небу скажет дерзкий ум?
К чему упрек?.. Смиренье в душу вложим
И в ней затворимся – без желчи, если можем.
 

<1840–1841>