Текст книги "Котти. Книга пятая. Ассоциация вольных стрелков имени товарища Вильгельма Телля и друга его Робина Гуда (СИ)"

Автор книги: Юрий Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Не нравится он мне. – сказал я, когда мы остались один на один. – Скользкий тип.

– Я это заметил по твоему поведению. А что ещё ты про него можешь сказать?

– Он играет в свою игру. То, что выгодно тебе и всем остальным, может быть невыгодно ему. И тогда он не раздумывая сыграет свою партию, а всех остальных без жалости сольёт.

– Ты хорошо разбираешься в людях. Я был бы не против, если бы ты стала моим помощником.

– Я не работаю в команде.

«Если это только не моя команда.» – подумал я про себя.

– Это я уже понял. Ладно... Поможешь нашему человеку и можешь считать, что мы в расчёте.

– Я могу помочь тебе разобраться с Серым. Это будет бесплатно.

– Ты думаешь, что с ним надо решать вопрос кардинально?

– Я думаю, что он не на твоей стороне. Теперь он знает, что я буду лечить того человека. Он может помешать этому. Зачем ты вообще приводил его сюда? Лучше бы он меня никогда не видел.

– Сейчас он – правая рука того человека.

– И наверняка хочет стать вместо него самым главным.

– Ты права... И как ты хочешь его устранить?

– Ты Сяве доверяешь?

– Он надёжный. Давно подо мной ходит.

– Пусть Сява меня подведёт поближе к Серому. А там, я всё сделаю сама.

– Когда?

– Завтра с утра начнём.

– Договорились...

Глава 13

Глава тринадцатая.

К утру я уже придумал, как и что можно сделать. Осталось только попасть на место и осмотреться там. Плохо то, что Серый меня уже видел.

Придётся снова менять внешность. На это тратится слишком много внутренней энергии. А мне нужны силы, чтобы на следующий день лечить какого-то важного авторитета. Я так понял, что это смотрящий за Ростовом. И после его смерти начнётся борьба за власть и передел территорий.

Хотя вроде бы не наступили ещё те времена, когда в эти разборки включаются помимо криминальных авторитетов ещё и бывшие спортсмены, а также всякие другие беспредельщики. В эти времена только блатные держали масть. Подпольные цеховики зарабатывали свои деньги, а комсомольцы выступали на собраниях. В будущем все границы размоются, и наступит полный хаос. Менты будут крышевать барыг, а бывшие комсомольцы создавать банды.

Сейчас всё ещё царят патриархальные архаические нравы. И на сходке собираются солидные воры, чтобы решить свои воровские дела. В будущем многие сведут с пальцев синие тюремные перстни, и будут лезть во власть. До сих пор не могу понять, когда было всё более правильно в моём будущем, или сейчас – в прошлом...

***

Сява пришёл после обеда.

– Узнал что-нибудь?

– Да. Он возле Нижне-Гниловского кладбища живёт у одной старухи. Там избушка древняя, небось ещё со времён царя Гороха стоит. Скоро снесут там весь район и дома новые построят. А пока там такой бардак творится. Даже почтальон не знает, где кто живёт.

– Как мы его там найдём?

– Он на станции Гниловской периодически вечером отсвечивает. То уезжает, то приезжает...

– Да там на станции, небось ментов, как тараканов в старом доме.

– Они туда вообще не ходят. Только приезжают, когда кого-нибудь убьют. И то в количестве не меньше пяти-семи человек.

– Мне нужна другая одежда. И тебя надо переодеть. Твой клетчатый пиджак хорош для центра города, а не для окраин.

– У Нинки посмотри в шкафу! У неё там много разных шмоток.

– А ты?

– В кого надо переодеться?

– В работягу. Желательно в грязного и пьяного. Вон как Коля тот был... Только не таким вонючим, как он... Кстати, ты мне расскажешь, как ты оказался тогда в подъезде.

– Я на выходе с ним столкнулся. Даже не узнал его. Думал это кто-то из соседей. Потом мне Нинка навстречу попалась. И лишь, когда она уже в подъезд зашла, меня как осенило. Я вспомнил её бывшего. Ну и метнулся обратно. Не успел. Он уже выбежал из подъезда. Я понял, что что-то не так. А когда поднялся наверх...

– Дальше ясно... А Нина сама-то где?

– Её доктор в больницу забрал. Будет её просвечивать. Всё успокоиться не может. Ему твои чудеса покоя не дают. Кстати, вот тебе ключи. Теперь ты тут хозяйка.

– Савва! Постарайся об этом никому не рассказывать больше. А то ведь чудеса бывают разные...

– Ладно... Я пошёл переодеваться. Примерно через час жди.

***

Я нашёл в шкафах самые старые и неказистые платья. Нина была меня крупнее, поэтому мне удалось напялить её вещи, прямо на мою одежду, а кое-где ещё и пришлось подкладывать вату, чтобы увеличить размер. Будет жарковато конечно, но зато силуэт изменился до неузнаваемости. На голову я напялил дурацкую, панаму, убрав все волосы под неё. Ещё бы очки добавить, тогда вообще будет жесть...

Наган я пристроил на животе, а стилеты в рукавах под кофтой.

В ожидании помощника сидел, скучал... Стал баловаться водяной иглой. С файерболами решил в помещении не экспериментировать.

Я создавал водяную каплю на конце указательного пальца правой руки, а потом пытался запускать её в стенку. В первый раз у меня капля и полетела как капля, а потом мокрой кляксой расплющилась на стене. Постарался сконцентрировать воду в виде иглы и запустить с ускорением. Получилось не сразу. Клякс на стене стало больше. Но вдруг, кляксы не случилось, зато на кухне что-то зазвякало, да забренчало.

Подошёл к стене и с трудом нашёл небольшое отверстие в обоях. Размером не больше миллиметра. Если бы не знал, что искать, то и не нашёл бы. Зато на кухне следы были видны сразу. На полу валялась жестяная кружка. Аккуратное отверстие толщиной всё в тот же миллиметр, проходило сквозь ручку и две стенки. По траектории понял, что кружка стояла на столе. Проследил путь водяной иглы от стены к столу и дальше... Мокрая клякса нашлась над плитой.

То есть игла прошла сквозь кирпичную стену, пронзила железную кружку, и лишь потом потеряла концентрацию.

Напился воды, чтобы поддержать водяной баланс организма. Решил попробовать ещё, но при этом мне захотелось изменить состав капли. Просто вода – это конечно хорошо. А если попробовать что-то ещё? Стрелять ядом? Так делают некоторые земноводные. Плюются ядом. Но откуда у меня в организме возьмётся яд.

Почему-то вспомнил про никотин. Если покурить, а потом заставить организм выделить чистый никотин... Крылатая фраза приходит сразу на ум: Капля никотина убивает лошадь!

Ага... А хомячка разрывает на куски.

А что там ещё есть? Кровь, моча, слюна и слёзы... А если воспользоваться соляной кислотой? Её должно быть в достатке в желудочном соке. На чём бы проверить? С чем там кислота реакцию бурно проявляет? Сода?

Поискал по кухонным тумбочкам. Нашёл. Решил проверить... Насыпал соды и капнул простой водой. Ничего не произошло.

Посмотрел немного внутрь себя. Дал установку организму... Направил свой перст указующий на просыпанную соду примерно с полутора метров. Пустил каплю, постаравшись задать ей нужные установки на кислотность.

Сода отреагировала бурным шипением и пенообразованием. Создавать из кислоты иглу даже не старался. И так эффект превзошёл все мои ожидания...

Лизнул кончик пальца. Кислый вкус чувствовался, но не сильно. Интересно, какова концентрация кислоты на выходе? Под руку попалась какая-то тряпка. От кислоты с ней ничего не произошло, по крайней мере, такой бурной реакции как с содой не было. Странно. Потянул тряпку в разные стороны. Разошлась, как трухлявая ткань. Ага. Значит, реакция есть, только её не так видно. Запомним...

***

Звонок в дверь почему-то заставил вздрогнуть... Странно. Я же вроде ждал, когда придёт Сява. Но звонок прозвучал как-то неожиданно. Расслабился...

Савелий был одет, как работяга, идущий с завода, забывший переодеться. Сойдёт.

Он глянул на меня оценивающим взглядом, и видимо соглашаясь со своими внутренними мыслями, кивнул.

– Пойдём! – сказал он.

Ну, мы и пошли. Дойдя до вокзала, сели в электричку и доехали до станции Гниловская. Вот ведь какое название интересное. И главное, что соответствует типу, который здесь обитает.

Савва вёл меня уверенно. Видимо и адрес ему был хорошо известен, а маршрут знаком.

Вокруг было много зелени. Заборчики из кривых палок. Покосившиеся домики. Видно было, что здесь давно никто ничего не ремонтирует. Видимо слухи о том, что всё это снесут, а потом здесь построят новые многоэтажные дома, не приносили желания местным обитателям облагораживать свои жилища.

Солнце уже склонялось к закату, хотя и было ещё светло. Но обилие листвы добавляло тени.

– Далеко ещё? – спросил я своего проводника.

– Почти дошли... – сухо ответил он.

– А не спугнём?

– Не должны... – он открыл калитку и пропустил меня вперёд, – Проходи!

Мне это почему-то в тот момент не показалось странным. Но ровно через мгновение я об этом горько пожалел.

***

Что на поле боя самое опасное?

Самоуверенность в своих силах. Только не надо это путать с уверенностью в себе. Как говорят в Одессе: Это две большие разницы...

Никогда не надо расслабляться. Даже среди людей, которых считаешь своими. Ведь известно издревле: «Не бойся врага! В худшем случае он может тебя убить. Не бойся друга! В худшем случае он может тебя предать... Бояться надо людей равнодушных. они и убьют, и предадут, и продадут тебя без зазрения совести.»

Ну, или что-то в этом роде. А у меня тут вообще-то нет друзей, способных предать. Сплошные враги. Абсолютно равнодушные враги...

***

По голове мне прилетело знатно. Бил Савелий от души, чем-то тяжёлым. Похоже, на удар той кожаной дубинкой с песком и дробью, которую я тогда изобретал в интернате... Я практически сразу потерял сознание. Но последней мыслью, перед погружением в темноту, было: «Хорошо, что я все волосы под панаму собрал!»...

Состояние у меня было странное. Я вроде бы лежу без сознания, но могу со стороны смотреть на себя сверху. Неужто, моя душа отлетела от тела?

Зато, как в песне: «Мне сверху видно всё. Ты так и знай!»

И хорошо, что об этом никто из присутствующих не знает, кроме меня, конечно...

Сява мне вяжет руки за спиной, а Серый стоит рядом и командует.

Ого... Понятно. Савелий не оправдал надежд своего криминального босса, и продался на сторону.

Хотя... Ещё неизвестно на чьей стороне босс? Но, как минимум, всё встало на свои места.

Нет тут у меня друзей... А таких друзей, как эти... За хобот, и в исторический музей! Содрать с них кожу, набить соломой чучело и выставить для всеобщего обозрения...

А верёвочка-то, которой меня вяжут, хлипковата на вид...

***

– Ты её не прикончил, Сявка!

– Не-а. Дышит. Щас оклемается.

Меня хлопают по щекам. Приходится возвращаться в тело и приходить в сознание...

Открываю глаза. Молчу. Смотрю на своих пленителей.

– А чего ты не орёшь? – язвительно спрашивает Серый.

– А чего орать-то? Ты небось, место выбрал тихое... Безлюдное.

– А то как же... Молодец! Быстро смекаешь.

– Лучше развяжи меня! Тогда и разговор получится плодотворный.

– Ты у меня и так заговоришь.

– Пытать будешь, дядя?

– Обязательно.

– Что? Прямо здесь? Это же не эстетично.

– Чего? Ты поумничай ещё. Базлаешь, сама чего не знаешь... Говори лучше, о чём с тобой Черкас наедине шептался.

– Да всё о том же... Как вылечить того человека.

– Звиздишь, сука!

– За «суку» я с тебя, дядя и спросить могу...

– Чего, *ля... Да и ты, *ля, сука! И Черкас твой тоже ссученный!

– Он такой же мой, как и твой.

– Сява! Ну-ка, поди сюда!

– Чего, дядя Гнат?

– Писка у тебя с собой?

– Всегда с собой.

– Распиши ей морду. Да не спеша... Пусть прочувствует на своей шкуре, что грубить старшим вредно для здоровья. В школе, наверное, плохо училась.

Савелий достал из кармана монетку. Я вспомнил, что у карманников именно она называлась – писка. Остро заточенная монета, которой они резали карманы и сумки. Почему не нож и не бритва? Да потому что, сбросив монету на землю при первом же шухере, остаёшься чистым. А нож или бритву так просто не выбросишь.

Терпеть боль от разрезанной кожи на лице совсем не хотелось. Я задёргался. Сява ухмыльнулся. Его улыбка уже не была такой доброй, как вчера. А я ведь к нему нормально так относился... До сегодняшнего дня.

– Хорош уже! Чё мне потом делать-то с такой расписной мордой? Расскажу я тебе, дядя всё, чего ты ещё не знаешь.

– Погоди, Сява! Ещё успеешь... Послушаем, что она сказать хочет... Ну! Говори! Чего я ещё не знаю. – он наклонился ко мне.

Глава 14

Глава четырнадцатая.

– Ты не знаешь, дядя, что я уже развязала руки...

Я выдёргиваю правую руку из-за спины и указательным пальцем, тычу ему почти в лицо, брызгая кислотой прямо в глаза...

– А-а-а... – кричит Серый, зажимая глаза ладонями.

Но мне некогда разглядывать его страдания. Я выдёргиваю из рукавов свои стилеты...

– Косяк на тебе, сявка дешёвая! Обыскивать надо, прежде чем связывать...

Савелий видимо только со связанными девушками был такой смелый. Ну, или если со спины по голове чем-нибудь огреть. А вот так вот – один на один... Не боец.

Вместо того, чтобы налететь на меня, или хотя бы сымитировать атаку, он попятился назад. А я наоборот сделал два шага вперёд, и воткнул свой правый стилет в горло Серому, который всё ещё скулил, стоя на коленях, прикрыв лицо руками. Оставив стилет в его горле, я снова сделал шаг вперёд.

Сява, наконец-то, опомнился, и увидев, что я лишился одного из ножей, дёрнулся на меня.

– Утю-тю-тю-тю... – проговорил я, доставая из-под кофты запрятанный за пояс наган. – Я же тебе говорил, Сява. Надо было лучше обыскивать...

– Сука! – сказал, как выплюнул Савва.

– На колени! Руки за голову! Останешься жив, если всё расскажешь. – с этими словами, я взвёл курок на револьвере.

Можно было и самовзводом стрелять, но взведение курка оказывает незабываемое воздействие на неокрепшие умы малолетних бандитов.

Тело передо мной упало на колени, заложив руки за голову.

Я навёл ему револьвер прямо в лоб, уперев глушитель в кожу с капельками пота... При этом я пристально посмотрел ему в глаза. В его глазах плескался страх. Этот крысёныш, только что желавший резать моё лицо заточенной монетой, очень хотел жить.

– В глаза смотреть!

Он уже подчиняется, даже не дожидаясь моего ментального посыла. Но мне нужна сейчас ещё и полная правда. От этого очень многое зависит. Запускаю тестовый импульс подчинения. Вижу зелёный отблеск в его глазах.

– Ты готов отвечать на мои вопросы?

– Да...

Его голос уже тихий и подобострастный. Он и раньше был на вторых ролях. Явная шестёрка при больших дядях. А сейчас под лёгким ментальным давлением сразу готов подчиняться.

Сявка – он сявка и есть...

– Что хотел Серый со мной сделать?

– Узнать о том, что говорил тебе Черкас, а потом убить.

– Зачем ему это?

– Сместить Черкаса, не допустить излечения Дьяка... Он сам хотел стать положенцем на Ростове.

– Почему ты предал Черкаса? Он ведь доверял тебе...

– Серый обещал меня поставить смотрящим.

– Черкас действительно хочет вылечить Дьяка?

– Да! Дьяк поддерживает Черкаса.

– Где найти Дьяка?

– Я знаю адрес...

– Есть у тебя бумага? Карандаш?

– Да. Есть. – он полез за пазуху. Я напрягся, но он действительно достал замусоленный блокнотик и огрызок карандаша.

– Запиши адрес, и как по нормальному зовут Дьяка.

Слюнявя химический карандаш, Сява старательно выводит буквы на бумаге. Забираю у него блокнот. Вроде всё разборчиво записал. Разберусь.

– Черкас был в курсе замыслов Серого?

– Кажется, подозревал. Но предъяву не кинул. Доказухи у него нету. А может на сходняке хотел предъявить... Я не знаю. В такие подробности он меня не просвещал.

Всё... Сява мне больше не нужен.

– Лёг на землю! Мордой вниз! Руки держать на затылке!

Исполняет беспрекословно. Подхожу к Серому. Шарю по карманам мёртвого тела... За голенищем сапога нахожу финку с наборной рукоятью. Забираю себе, и подойдя к лежащему лицом вниз Сяве, с силой втыкаю ему в затылок. Сука сучит ногами и затихает.

Выдёргиваю финку. Лёгкий фонтанчик крови брызгает из затылка, но тут же прекращается.

Финку, обтерев о край одежды убиенного Сявы, вкладываю в правую руку Серого. Выдёргиваю свои стилет, и обтерев об одежду покойного, прячу в рукав.

Захожу в дом, расположенный на этом же участке. Не дом, а одно название. Развалюха... Покосившийся сарай с окнами. Но печка в нём всё же присутствует, что-то типа буржуйки. А над жестяным ведром висит рукомойник.

Стянул с себя «лишнюю» одежду. Стягиваю грубо, практически разрывая на части старые Нинкины шмотки. Расстёгивать уже лень... Дам потом Нинке денег на новую одежду. Засовываю рваные тряпки в раскрытое жерло печки. Добавил несколько щепок. Нашёл спички на полке. Зажёг кусок газеты, засунул в печь... Стаскиваю остальную одежду. Остаюсь в своём. Тряпки, сгорая, дымят нещадно... Но горят... Добавляю по мере сгорания остальные ненужные уже вещи...

Раскатываю вниз штанины комбинезона. Теперь мне так будет удобнее. Добавляю ещё пару поленьев в разгоревшуюся печь, и не дожидаясь, пока всё прогорит, я покидаю этот дом. Покидаю этот участок. Покидаю этот посёлок.

На станцию я не пошёл. Сразу спустился к реке. Кажется, что это Мёртвый Донец, какой-то приток Дона... А может я и ошибаюсь. Я тут не местный.

Иду вдоль по берегу. Мостов не видно... Решил вернуться обратно. Обошёл стороной район «боевых действий», по узким улочкам... Долго петлял, но всё таки выбрался в более центральную часть города. Сориентировался, да и пошёл в направлении вокзала. Там недалеко расположен и дом, в котором живёт Нина.

Ключи от квартиры у меня есть. Даже если Нинка не вернулась из больницы, смогу войти и сам. Достал ключ, сунул в замочную скважину. Неожиданно для меня, замок оказался открыт. Дверь прикрыта плотно, но стоило слегка потянуть на себя, тихо без скрипа открылась... Осторожно проскальзываю в прихожую...

Но, как оказалось, я был не слишком осторожен. Прямо из тёмного угла снизу, прямо из тени материализовалась мелкая фигурка.

Как я среагировал на это неожиданное нападение, сам не знаю. Видимо на уровне инстинктов. Лезвие ножа, стремившееся пронзить мой многострадальный живот, я сумел блокировать левой рукой. Скрежетнув по ножнам, закреплённого в рукаве стилета, нож всё-таки пропорол мне кожу на руке. Но рука – это не живот с его кишками и внутренностями. С правой руки заряжаю в ответ, добавляю ногами. Мелкая фигурка снова забилась в тёмный угол. Я слышу хруст сломанной кости. Звякает нож, упав на кафельную плитку пола. Тело нападавшего воет в углу.

Захлопываю дверь, щёлкаю выключателем на стене.

Мелкий шкет. Тот самый карманный воришка, который попытался обокрасть меня сразу по приезду в Ростов. Теперь он сидит и скулит, зажимая сломанную руку.

Я задрал рукав и осмотрел рану на своей руке. Терпимо. Неглубокий порез. Кровит слегка, но через пару минут всё пройдёт. Просто запускаю процесс излечения и забываю про эту мелкую рану.

Хватаю шкета за ухо и тащу в комнату. А там всё интереснее и интереснее... Или как говорила незабвенная Алиса: Всё чудесатее и чудесатее.

Мои сумки валяются прямо на полу выпотрошенные. Исчезли все деньги... Да и Вальтера я своего чего-то не наблюдаю. Охлопываю завывающего мелкого и обнаруживаю всё это у него. Пачки денег за пазухой, а пистолет сзади за поясом...

Нюхаю ствол пистолета... Пахнет сгоревшим порохом. Знакомый такой кисловатый запах... Из него явно недавно стреляли.

На полу кухни, в луже крови лежит Нина. Две раны на груди, одна на лбу. Уже холодная...

Вот ведь как...

Судьба, будь она неладна...

Не погибла в первый раз, когда муж её пырнул ножом в живот. Потом после удара ножом в сердце из последних сил я её спас... Но убил её мелкий воришка, в её же собственной квартире...

– Тебя кто послал сюда? – спрашиваю мелкого гада...

– Сява.

– И что он тебе сказал?

– Сказал, чтобы я забрал деньги.

– Какие деньги? Ты не тяни. Рассказывай всё подряд! Или мне уже надо начать тебя резать на полоски?

– Сява сказал, что Серый тебя замочит, а у тебя есть деньги. Ты же не последние два с половиной куска на общак кинула.

– То есть ты знал, что меня Сява и Серый решили замочить?

– Да...

– А Нинку за что мочканул? Безобидная же баба была?

– Она внезапно вошла, когда я уже собирался уходить. Схватила меня и на кухню затащила. У меня там из-за пояса пистолет выпал. Ну, я и того...

– Крысёныш! – послышался голос из прихожей.

Блин... Я не расслаблялся. Я был настороже... Я остерегался и прислушивался. Но я реально не смог услышать, как в квартиру проник старый вор.

Чисто машинально, я навёл на голос пистолет.

– Не стоит этого делать, девочка. Я против тебя ничего не имею.

Я опустил ствол. Если бы вор что-то затевал, то с его способностью тихо перемещаться, он подобрался бы ко мне на расстояние удара ножом. Да и все полученные до этого показания Сявы и мелкого шкета, говорили о том, что законник не при делах.

– Нинку жалко. Хорошая была баба. Добрая...

Я решил промолчать...

– Добьёшь, крысу? – спросил он меня, кивая на мелкого.

– Не сейчас.

– А чего так?

– Пригодится ещё.

Я собираю свои вещи и складываю в сумку. Складываю, как придётся, некогда мне разбираться, что и как...

– Когда надо к Дьяку идти? – спрашиваю между делом...

Мне показалось, но кажется, что мои слова напрягли старого вора. Он стоял позади меня, но чуть сбоку. Я просто констатировал, что после того, как я упомянул погоняло Дьяка, вор замер на месте...

Я повернулся к нему, и заметив немой вопрос у него на лице, ответил:

– Сява всё рассказал. Он с Серым планировали тебя и его скинуть. Серый бы занял твоё место, я Сявка стал бы у него правой рукой...

– Дьяк умер.

– Убили?

– Нет. Просто умер. У него тубик был в последней стадии. Завтра бы всё равно ничего не получилось у тебя. Опоздали мы...

– Обидно. Я уже настроилась...

– Тебе уже пора уезжать. Сейчас всё так закрутится...

– Ясно. – я сходил в прихожую, взял ножик, выроненный мелким, вернулся в комнату и вонзил нож шкету в спину. Мелкий выгнулся, но тут же задёргав ногами, затих на полу.

Закинув сумки на плечо, я посмотрел на старого вора.

– Я готова...

– Ты тут наследила. Твои пальцы везде, и даже на ноже... – он кивком указал на мелкого, с ножом, торчащим в спине.

– Переживу, как-нибудь... Что с билетами?

– Тебя проводят.

– Опять кто-нибудь из твоих надёжных парней? – съязвил я.

Авторитет, аж зубами скрипнул от досады.

– Надёжный. Не как Сявка. Мой косяк... Ошибся я в нём. Пригрел змеюку...

– Ладно. Проехали. Всё хорошо, что хорошо кончается.

– Ну, у нас тут всё только начинается...

– Не завидую.

– Может, останешься? Поможешь?

– Дела есть на севере. Закончу там, вернусь. Как мне тогда тебя найти? К сапожнику зайти?

– Нет. Туда не надо больше. Палево... На вокзале помаячишь в полдень. Там есть будка Горсправки. Поинтересуешься там адресом человечка одного. Например, Малевича Казимира Севериновича.

– Автора «Чёрного квадрата»? И даже не одного. У него этих «Чёрных квадратов», штук пять нарисовано, если не больше.

– Он не только его нарисовал. Ещё много всего... Всякие треугольники, круги...

– Уж больно имя у него замысловатое. Может лучше паролем будет Василий Васильевич Кандинский? Тоже немало разных линий, крестиков, ноликов нарисовал разноцветными красками...

– А ты хорошо разбираешься в живописи.

– По моему мнению, мазня ни того, ни другого персонажа, живописью не является, и к настоящему искусству никакого отношения не имеет...

– С тобой не согласятся многие ценители изобразительного искусства.

– А я не претендую на истину в последней инстанции. На вкус и цвет – все... карандаши разные...

Чуть было не сказал «фломастеры»... Это была одна из моих любимых поговорок из будущего. Следить надо за базаром...

– Пусть тогда паролем будет Малевич Василий Васильевич.

– Оригинально и со вкусом. И что я получу в Горсправке? Адрес, куда надо придти?

– Нет. Тебе скажут подождать. А минут через несколько к тебе подойдёт мой человек.

Тем временем мы уже вышли из подъезда. К нам незаметно присоединился человечек, лица которого я даже не смог разглядеть под кепкой. Вор ему шепнул пару слов. Тот кивнул в ответ и сразу же пошёл в сторону вокзала.

– Иди за ним! Билеты будут.

Глава 15

Глава пятнадцатая.

Идя за невзрачным человечком, я мог видеть только его спину. Заглядывать ему в лицо, запоминать... Я даже и не планировал. А на фига мне это надо? Хватит уже. Наигрался в казаков-разбойников... И этот парень... Худой, сутулый, с немного дерганой походкой... Я его сегодня вижу в первый и в последний раз.

Возле касс паренёк махнул мне рукой, типа «обожди». Стою, жду... Ну а что мне ещё остаётся делать?

Минут через пять мне в руку ложится коричневый картонный прямоугольник, а человек в кепке исчезает, не издав ни звука...

Я ещё помню, как выглядели железнодорожные билеты в этом времени. Лишь на просвете можно было увидеть время отправления, пробитое мелкими дырочками. Смотрю... Отправление через час. Посмотрел расписание. Узнал, куда надо будет идти... Зашёл в кафешку на вокзальной площади. Слегка перекусил, стараясь брать то, что не сможет потом повлиять на правильную работу пищеварения. Забежал в туалет на вокзале, там же помыл руки, попутно слегка меняя папиллярные узоры на пальцах. Чем чаще это делать, тем меньше шансов, что какой-нибудь умный следак сможет привязать одно убийство к другому.

Вокзальные колонки объявили о том, что мне пора уже грузиться в вагон фирменного поезда Ростов–Москва...

У меня оказалась верхняя полка в купейном вагоне. Три остальных места заняла довольно шумная семейка. Они сразу стали вытаскивать съестные припасы, завёрнутые в фольгу и бумагу... Запах варёной курицы заполнил всё пространство купе...

Слава богу, я успел перекусить на вокзале... Запахи еды меня не волновали и не раздражали...

Сумку с вещами я закинул на третью багажную полку. А более ценную сумку с «железом» и «дорогой бумагой», положил себе под подушку.

Не дожидаясь отправления поезда я сразу же завалился на свою полку, и закрыв глаза слегка дремал в полглаза.

За последние несколько дней со мной столько всего произошло... И большинство из этого произошедшего, мне сильно не нравилось. Я уже триста раз пожалел о том, что обратился к миру криминала за помощью в приобретении документов. Дурак... Нашёл к кому обращаться... Проще было самому подрезать сумку с документами у какой-нибудь подходящей по внешнему виду девицы... Лох не вымрет, он – не мамонт.

Да... Зря я тогда карманнику просто не сломал руку. Было быо всё проще... Пьяная Нинка была бы жива... Хотя... Её Коля и без моей помощи припёрся бы к ней разбираться... Наверняка бы снова ножом пырнул...

Но... Ладно. Как говорил один мой знакомый адвокат: «История не знает сослагательного наклонения.»

Так что... Что сделано – то сделано, обратно не пришьёшь.

Ну и к чему это всё привело меня? Опять позади меня кровь, опять заметание следов. И снова мои новые документы уже засвечены. А я даже толком воспользоваться ими не успел. Думаю, что и не стоит... Так... На один раз. В гостинице поселиться или ещё чего...

Ведь не факт, что Сява с Серым – это конец хвоста, за который можно потянуть... Есть и другие люди, которые могли быть в курсе событий. Поэтому расслабляться и думать, что всё в порядке – это наивность в высшей степени.

Пока я тихим ходом на этом фирменном поезде «Тихий Дон» доеду до Москвы, меня могут там уже и встретить на вокзале... И не факт, что это будут хорошие добрые люди...

Либо подручные Серого, либо ещё кто... Да ну на фиг... Думаю, что от этой встречи я воздержусь. Разворачиваться и ехать на юг тоже уже не стоит. Там уже есть первый заболевший холерой в Батуми. А через три недели уже и Одесса и Крым подсядут на эту заразу. Мне бы на месяц-другой затеряться на просторах Союза... Но куда же мне сейчас податься?

Слез с полки и в кроссовках с развязанными шнурками я прошлёпал по вагону. Там рядом с купе проводников висело расписание.

Скоро будет остановка в Новочеркасске. Печально известный городок... Никита Хрущёв не постеснялся расстрелять там демонстрацию восставших трудящихся в 1962 году. А причина-то была вполне банальная – повышение цен на продукты...

Минут через полчаса будет следующая станция Шахтная. В смысле – город Шахты. Сам город до революции носил название Александровск-Грушевский, в честь императора Александра II.

Естественно новая власть переименовала город в более подходящее рабоче-крестьянское название. Может в Шахтах выйти? Там рукой подать до Новошахтинска. А пятнадцатого августа на пороге школы можно будет подстеречь Андрея Романовича Чикатило. Ну и ликвидировать гада, пока он не начал свой кровавый путь. Осталось подождать-то всего ничего, около месяца. Но маячить целый месяц в маленьком городке – это значит засветиться по полной программе.

Поезд убаюкивал, постукивая по рельсам. Меня реально от этого монотонного стука и укачивало, и усыпляло. Я решил, что поспать – дело доброе. И заснул, так и не решив, каким маршрутом буду дальше путешествовать...

***

Ту-дук, ту-дук... Ту-дук, ту-дук... Колёса вагона выстукивали свою ритмичную мелодию. В окошко, со стороны запада, заглядывало покрасневшее солнышко... День клонился к вечеру... Я добрёл до туалета и спросил у встретившейся проводницы, где едем... Оказалось, что минут через десять будет Каменск-Шахтинский...Вернувшись в купе, я достал сумку с вещами, выдернул из-под подушки вторую сумку, и пошёл к выходу.

– Выходишь? – спросила проводница.

– Да. Надо домой в Ростов вернуться. Документы забыла, а мне в институт поступать...

– Из Москвы бы позвонила, прислали бы тебе документы...

Не стал спорить, просто молча спрыгнул с подножки, как только поезд остановился, и побрёл к зданию вокзала.

Нигде не задерживаясь, сразу пошёл к стоявшим у вокзальной площади таксистам. Машин на стоянке у вокзала было совсем немного. Все водители были озабочены каким-то интересным разговором и на проходящих мимо людей не обращали никакого внимания.

Лишь один пожилой водила сидел в своей машине и курил. К нему-то я и направился.

– До Луганска подвезёшь?

– Далековато будет.

– Я знаю. Только не знаю, во сколько мне эта поездка обойдётся?

– На автобус сядь и доедешь не за дорого.

– А ты не поедешь?

– Нет. Но если тебе так хочется потратить лишние деньги, подскажу... Видишь, вон на том конце площади стоит чёрная «Волга»?

На другой стороне площади, действительно стояла чёрная двадцать первая. На общем фоне заштатного вокзала она блестит, как изумруд в навозе.

– Вижу... И что с того?

– Это Гришка. Он с утра большого начальника возит. А сейчас калымит на себя. Он может и в Москву отвезти, если по цене договоритесь.

– Не. Мне в Луганск надо. А за сколько он поедет?

– Предложи ему червонец. Он обязательно на два умножит. Пятёрку выторгуешь. А пятнашка – цена реальная. Туда сто верст с гаком. И обратно столько же. По счётчику туда-сюда – двадцатка.

– Может, всё же ты меня отвезёшь? А то Гришка парень молодой, приставать начнёт... Я ему по морде дам, а он меня высадит где-нибудь посередине. Куда мне тогда идти?