Текст книги "Котти. Книга пятая. Ассоциация вольных стрелков имени товарища Вильгельма Телля и друга его Робина Гуда (СИ)"

Автор книги: Юрий Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Видимо парень прикинул свои перспективы с облёванной кабиной, и кивнул головой.

– Хорошо. Я тебя поближе к вокзалу тогда подброшу.

– Спасибо!

Остальную дорогу мы по большей части ехали молча. Он не задавал мне вопросов, а я и не затевал бесполезных разговоров...

Вышел я в самом городе, водитель мне показал направление, куда идти...

Вокзальное здание в городе Кропоткине впечатляло. Очень красивое здание. Но почему-то называлось всё это – станция «Кавказская».

Даже табличка присутствовала, с указанием даты постройки железнодорожной станции аж 18 июня 1874 года. Скоро столетний юбилей уже будет. Хорошо сохранилось для своего возраста.

Поездов в сторону Москвы было много. Тут останавливались все проходящие поезда. Но билетов в кассе не было от слова совсем. Стояла небольшая очередь в ожидании продажи билетов из невыкупленной брони. Но шансы были невелики, так как очередь была уже приличной длины. Я решил попытать удачи у проводников. До Москвы договориться не удалось, но за пятёрку меня подсадили до Ростова-на-Дону на поезд, следующий по маршруту Нальчик – Москва. Даже заскучать не успел. Воспользовался вагонным туалетом, выпил чаю и через три часа уже спрыгнул на перрон в Ростове.

Здесь было пооживлённее, чем в Кропоткине или в Армавире. Ещё бы – Ростов-папа. Город, имеющий определённую репутацию в криминальных кругах.

У меня тут же, не отходя от вокзала в толпе пассажиров, какой-то мелкий шкет попытался карман почистить. Денег там было не так много. Но это были мои деньги. Я перехватил руку этого шкета, а второй рукой взял его за тощую шею и нажал на нужные точки. Шкет попытался заверещать, но я его предупредил.

– Поднимешь шум, сверну шею и пойду себе дальше. Не поднимай кипеш! Под кем работаешь?

– Отпусти, сука! – прошипел мелкий.

Я посмотрел ему прямо в глаза и прошипел в ответ:

– За суку, я тебя на перо посажу, крысёныш! – стрельнул в него зелёным взглядом и приказал: – Веди к старшему!

После этого я отпустил его. Привлекать к себе внимание было не выгодно, ни мне, ни ему.

Пацанчик потух, успокоился и сказав мне: «Пошли!», двинулся сквозь людскую толпу.

Мне пришлось прибавить шагу, так как этот огрызок двигался довольно споро. Мы уже покинули привокзальную площадь, когда к нам подошёл прилично одетый парень. Он ненавязчиво оттеснил от меня мелкого воришку.

– Тебе чего?

– К старшим отведи!

– А у тебя какой интерес?

– Интерес личный. Забашляю прилично.

– Ну, пошли...

Мелкий уже потерялся. А мы прошли дворами пару кварталов, а после нырнули в полуподвальный вход старого кирпичного дома.

Вывески не было, но похоже это была какая-то сапожная мастерская. Но меня привели сюда не обувь ремонтировать. За первой комнатой была другая, за ней третья. Похоже, что так можно было пройти подо всем домом. Хитрый такой подвальчик. Скорее всего, и выходов не один и не два...

Наконец-то путешествие по подвальным помещениям закончилось в небольшой каморке. За столом сидел грузный человек лет пятидесяти. На руках перстни синих татуировок. Скорее всего, и на теле есть на что посмотреть. Но мне это было неинтересно.

Увидев свободный табурет, никого не спрашивая, я сел, пододвинув его под себя. Сумку с вещами положил на пол рядом. Сумку с деньгами и всем остальным положил себе на колени. Причём я сел так, чтобы контролировать взглядом одновременно обе двери. И ту, через которую мы вошли, и ту, которую я разглядел за занавеской справа от себя. Позади меня была глухая стена.

Всё это не укрылось от хозяина этой комнаты. Человек напротив сверлил глазами, явно прощупывая меня... Он не торопился начинать разговор, я тоже выдерживал паузу.

Сразу вспомнился старый советский фильм с прибалтийскими актёрами по роману Сомерсета Моэма «Театр» и цитата из уст постаревшей актрисы: «Главное – это умение держать паузу, чем больше артист – тем больше у него пауза. Не делай паузу без нужды, а уж если взяла её – тяни, сколько сможешь!»

Сидим, молчим. Молча, разглядываем друг друга.

Наконец, молчание стало немного напрягать. Но всё-таки не я первым его нарушил.

– Ты – не из наших!? – утвердительно, то ли спросил, то ли констатировал этот авторитетный человек. Его уверенность в себе и своих поступках чувствовалась во всём. Было видно, что он тут самый главный, а это значит, что я попал именно туда, куда хотел.

– Я это знаю. – а что я ещё мог ответить?

Меня воровская романтика никогда не привлекала. Но пообщавшись в своё время с некоторыми авторитетами в своём будущем, я всё же признавал, что их «понятия», это лучше, чем абсолютная беспринципность беспредельщиков из стреляющих девяностых годов.

– Но ты пришла к нам.

– Мне нужна помощь.

Снова воцарилась пауза.

– Я тебя не знаю. Ты пришла неизвестно откуда и хочешь, чтобы я тебе помог?

– Я тебя тоже не знаю, но мне кажется, что помочь мне сможешь только ты.

Опять молчим. В гляделки играем. На этот раз первым паузу прерываю я. Открываю сумку у себя на коленях, достаю пачку четвертных билетов, кладу на стол перед авторитетом.

– Независимо от того, поможешь ты мне или нет, это прими на общак. Братву подогреть на крытке или на зоне. Сам решишь, как правильно.

Удивлённо подняв на меня брови, он кинул взгляд на того парня, что меня сюда привёл и кивнул.

Парень, всё это время стоящий у входной двери, подхватил со стола пачку и скрылся за дверью.

Оставшись со мною один на один, законник стал более разговорчив.

– Ты кто по жизни?

– Дезинсектор.

– Тараканов травишь?

– Нет. Уничтожаю паразитов.

– Дело доброе. А под кем ходишь?

Я глянул на него, чуть приправив взгляд своих зелёных глаз ментальным светом.

– Кошка ходит сама по себе. Вот и я – перекати-поле...

– А не слишком ли ты молодая, да хрупкая для такой трудной работы?

– А я как шпага. Тонкая, да звонкая, гнётся, не ломается...

– Предпочитаешь честное железо?

– Не только.

Сумку, после того, как вынул из неё деньги, я не застёгивал. Открыв её пошире, я показал ему один из своих любимых наганов с глушителем.

Он даже не напрягся, увидев в моих руках опасный предмет. Видно было, что человек в жизни много повидал, и много пережил. Он явно не боялся меня. Скорее это мне его надо было опасаться. Но я уже поймал свой кураж, и был уверен, что творить беспредел он не станет.

Я убрал наган обратно, а сумку демонстративно застегнул, лишив себя возможности быстро оттуда что-то достать.

Мой собеседник оценил и это моё действие, проделанное явно и напоказ.

– Какая помощь тебе нужна?

– Ксива нужна. А лучше несколько.

– Чисто паспорт?

– Желательно в комплекте: паспорт, права, может ещё чего найдётся. На девку примерно моих лет. Если будет несколько вариантов, заплачу больше.

– А морды менять или имена надо?

– Нет. Сама справлюсь. А твоим спецам могу вот ещё подгон сделать.

Я достал свёрток с бланками и принадлежностями для подделки.

– Что это? – авторитет даже не попытался брать в руки то, что я выложил на стол.

– Чистые бланки и всё такое, чтобы их заполнить правильно.

– И откуда это?

– В наследство досталось от одной нехорошей тёти. Из бандеровцев оказалась.

– С ним же ещё лет десять назад чекисты разобрались.

– Вот выходит не со всеми. А эту заслали уже другие хозяева к нам. У неё ещё было задание отравить детей в школе.

– Вот гадюка какая...

– Кстати, вот этим ядом. – я достал из сумки упакованный под соду порошок, и пояснил – Забыла выбросить. Может пригодиться, крыс травить.

– Крысы – это проблема. С ними надо бороться. А куда же ты дела эту нехорошую тётю?

В его голосе был и сарказм и ирония...

– Так. Она, это... Под машину попала. Улицу переходила в неположенном месте. По сторонам не глядела...

– Как же это она так неаккуратно? Надо вести себя осторожно, особенно если дорогу переходишь... в неположенном месте.

– Ну, так что? Мы договоримся?

– Подумаем. Тебе есть, где остановиться в нашем городе?

– Нет.

– Тебя проводят. Посиди там, отдохни. Никуда пока не ходи.

– А за едой в магазин?

– Хозяйке денег дашь, она и купит, и приготовит. Не волнуйся! Долго куковать не придётся.

– От души, благодарю!

– Не за что пока...

В комнату вошёл уже знакомый мне парень, тот самый, что меня сюда привёл.

– Отведи нашу гостью к Нинке! Пусть приютит на время...

Глава 11

Глава одиннадцатая.

Второй день валяю дурака и изнываю от скуки. Оружие уже всё перечищено, а одежда перестирана...

Я дал слово, что никуда не буду выходить из дома, и из последних сил старался слово своё держать.

Смотался в первую же ночь на Заповедную планету к Инге. Она сообщила мне, что Малыш проснулся... Но его сознание снова, как и тогда в самом начале соответствует не больше пяти лет по разуму. Теперь, когда на вид его физическое развитие много больше пятнадцати, это доставляет больше неудобств. Но Инга старается. Большую часть времени она пытается его обучить при помощи оборудования. Но весь этот процесс движется очень медленно. Приходится погружаться в длительный сон, но не помогает даже оборудование древних... Видимо повреждения мозга не дают возможности добавлять новых знаний. Я не стал в это вникать. Пусть пока Инга разбирается в этом всём. У меня и на Земле есть чем заняться...

***

Нинка, хозяйка квартиры, где мне была выделена комната, оказалась полноватой женщиной лет тридцати, хотя может и моложе, но выглядела она на все тридцать пять. Вела она не совсем порядочный образ жизни. Алкоголем не брезговала и по мужикам шлялась... С мужем она развелась совсем не так давно, примерно с год назад.

Сначала её муж отсидел за хулиганку, потом за мелкую кражу. А когда вернулся после второй отсидки, то вообще с копыт съехал. Бил её по пьяни нещадно, а год назад ещё и ножом в живот пырнул из ревности. Испугавшись крови, вызвал скорую. Врачи скорой помощи сразу же сообщили в милицию. За нанесение тяжких телесных и сел в очередной раз. Дали пять лет. Хотели пришить ему покушение на убийство, но не срослось.

Нине в больнице сделали операцию. По женской части там всё плохо. Вероятность в будущем иметь детей стремилась к нулю.

После этого Нина и оформила развод. Жить дальше с таким человеком она больше не хотела.

Всё это хозяйка квартиры рассказала мне вчера за ужином. Она принесла бутылку водки. Я даже поддержал её, выпив рюмку. Знаю, что только завзятые алкоголики пьют в одиночку. А пьяницам всех мастей нужна компания. Хотя бы на первый тост. Этой рюмки мне хватило, чтобы разговорить эту несчастную запутавшуюся женщину.

Когда она заснула прямо за столом, я перетащил её на кровать и слегка поколдовал над ней. Почистил организм от лишнего веса. Подлечил по женской части. Поставил блок на алкоголь.

Разбудил её после этого... Она тут же унеслась в туалет. Её там и вырвало, и пронесло. Я ей посоветовал не пить больше ни водки, ни вина... А потом снова послал ей немного лечебного сна.

И вот сейчас за завтраком сидим молча. Едим яичницу, пьём чай. Молчание висело в воздухе. Я не планировал читать мораль этой женщине. Пусть сама разбирается в своих проблемах. У меня была возможность помочь, я помог. А дальше только ей самой решать, как жить, как быть...

Звонок в дверь прозвучал внезапно. Мы вроде бы никого и не ждали с утра пораньше. Нинка пошла открывать, а я допивал свой чай.

Пришёл Сява, тот самый паренёк, что привёл меня сюда. Послав хозяйку в магазин, он присел напротив меня. Явно Нинку спровадил, чтобы не мешала.

– Вот, глянь! Может, что тебе и подойдёт.

На столе появился свёрток из газеты. Внутри были документы. Несколько паспортов со вложенными в них другими бумагами.

Открываю первый. Иванчук Зинаида Михайловна. 1947 года рождения. Родилась в Виннице, там же и проживает. В комплекте к паспорту, комсомольский билет, и какая-то справка. С фотографии в паспорте на меня смотрит круглолицая женщина, выглядящая старше своего реального возраста. Откладываю в сторону.

Второй комплект. Голдберг Илона Марковна. 1950 года рождения. Ленинград. Имеется водительское удостоверение. Справка из Ленинградского Государственного института культуры им. Н.К. Крупской, о том, что Илона является студенткой 3-го курса библиотечного факультета.

На чёрно-белой фотографии было трудно разобрать цвет глаз, но они явно не были карими или чёрными. Серые или зелёные... А вот волосы тёмные с кудряшками.. Нос с горбинкой. Губы... Пухлые не такие как у меня... Но если немного поработать над внешностью, то этими документами я бы мог воспользоваться.

Ещё был просто паспорт на имя Ивановой Ирины Николаевны. Пятьдесят первого года рождения из Перми. Фотография такая, что под неё я могу хоть прямо сейчас и гостиницу снять, и в милиции предъявлять. Практически одно лицо.

– Возьму – вот это, и это... – Я отложил Илону и Ирину. Остальное подвинул обратно Сяве. – Сколько с меня?

Сява завернул забракованные мною документы снова в газету и убрал во внутренний карман своего клетчатого пиджака.

– Черкас сказал денег с тебя не брать. От тебя может понадобится лишь услуга.

– Какая ещё услуга?

– Он сказал, что по твоему профилю.

– И когда надо?

– Билеты тебе купили до Москвы на завтрашний утренний поезд. А сегодня тебя Черкас к себе приглашает. Он тебе сам всё объяснит. Это там же, где ты уже была. Я за тобой зайду ближе к вечеру. Провожу.

Сява ушел. Я запихнул грязную посуду в раковину. Снова звонок в дверь. Наверное, Нинка из магазина вернулась. Ключи что ли дома оставила.

Распахиваю дверь, и нос к носу оказываюсь с мужиком лет под сорок. Небритый, с опухшей красной рожей. Воняло от него всем сразу. Потом, мочой, табаком и блевотиной.

– Ты кто? – хрипит он, выдыхая мне в лицо ещё и запах перегара...

– Живу я здесь.

– Не звизди! Я здесь живу...

– А... Ты бывший муж Нинкин. Так она с тобой развелась уже...

– Сука! – снова хрипит бывший, и пытается пройти в квартиру.

Ага. Щас... Тебя тут только не хватало.

– Ты куда? – я оттолкнул его. – Ты здесь больше не живёшь.

– Чего, *ля? – он по-бычьи бросается на меня, но получив ногой в грудь, снова отлетает.

– Тебя же посадили, баклан... Ты сбежал что ли? Ну, давай. Шуми погромче! А хочешь, и я покричу. Я умею громко кричать. В момент мусора прискачут и снова тебя в кандалы закуют.

Кажется, что до его пропитых мозгов начинает что-то доходить. Он больше не пытается войти. Поднялся с пола, стоит напротив в полутора метрах от меня. Тщедушный задохлик. Совсем не Геракл. Именно такие любят кулаки в семье распускать, доказывая самому себе, что он «настоящий» мужчина. Именно такие избивают жену и детей, а потом заливают себя водкой.

Сейчас он выглядит жалко... Но спиной к такому подонку поворачиваться не стоит.

– Пусти хоть помыться да переодеться... А то в таком виде меня враз заметут.

– С этапа ушёл?

– Угу...

– Тебя же здесь в первую очередь искать начнут. Менты сначала адреса родственников проверяют. Мать, жену... Так что тебе здесь нельзя отсвечивать...

– Ты чё? Самая умная?

– Я-то умная. А ты вот дурак.

– Да я... – он снова попытался на меня напасть, но снова получив удар ногой в грудь, отлетел.

– Лучше уходи... Иначе тебя здесь арестуют, а ты будешь всю вину валить на Нинку, будто это она тебя ментам сдала.

– Да всё, *ля, из-за этой *ляди...

– Вали отсюда! А не то я ментам цинкану. Будешь тогда знать, на кого баллоны катить.

– Я тебя ещё встречу, сучка!

– А чего тогда надолго откладывать? Ну, вот... Ты меня уже встретил. И чё?

Он задумался. По его лицу было заметно, что мыслительный процесс причиняет ему реальную физическую боль.

Я уже собирался внушить ему ментально, чтобы он уже свалил отсюда, а потом пошёл бы и сдался в руки первому попавшемуся сотруднику в форме, но нас прервали самым неожиданным образом...

По ступенькам снизу, топая каблучками, появилась его бывшая жена Нина. Она выглядела посвежее, чем была ещё вчера. Следка похудевшая, но щёчки румяные. На лице лёгкая улыбка. В руках авоська с продуктами. Было видно, что среди продуктов уже не присутствует привычная бутылка с алкоголем...

– Коля? – на лице женщины появилось недоумение... – Но ты же...

Я ничего не успел сделать, как Коля метнулся к своей быстрой жене. Откуда он вынул нож, я не успел заметить...

Послышался звон разбитой бутылки. Лужа кефира, растекалась по ступенькам лестницы. У Нины в районе левой груди появилось тёмно-красное пятно, увеличиваясь в размерах.

Топот шагов удалялся вниз, пока не хлопнула подъездная дверь. Нина оседала по стене, прижав правую руку к груди. Из-под руки пульсируя, хлестала кровь...

В левой руке женщина по-прежнему держала авоську с продуктами...

Счёт шёл на доли секунды. Я подскочил к Нине, и убрав её руку приложил обе свои.

Остановить кровь – это была первейшая задача. Я посылал импульс за импульсом в рану. Мне ещё никогда раньше не приходилось лечить ранение сердца. Я смотрел в глаза умирающей женщины, и пытался внушить ей мысль, что она не умрёт, но удавалось это с трудом. Мои силы расходовались так быстро, что я уже начал думать, что мне сегодня не удастся спасти жизнь этой несчастной. Кровь я уже умудрился остановить, но повреждённое сердце раненой всё ещё работало с перебоями. Его биение было едва слышным. Зато ритм своего сердца я отчётливо слышал.

В ушах у меня бухало, как будто африканские тамтамы издавали монотонный стук. Бух-бу-бух...бух-бу-бух...

Нина лежала с бледным лицом и смотрела мне прямо в глаза. Ещё вчера у этой женщины не было никакого будущего, но сегодня она ещё утром была настроена жить. Жить дальше, и пытаться построить свою жизнь по новой... Шанс был мизерный, но он был... А теперь и этот мизерный шанс таял на глазах.

Я услышал внизу какой-то шум. Кто-то быстро поднимался по ступенькам.

Ясно. Соседи услышали шум и вызвали ментов... Теперь мне придётся снова выкручиваться и что-то врать сотрудникам. Если Нина сейчас умрёт у меня на руках, то меня снова начнут в отделении крутить на причастность к убийству. Быстрый обыск в квартире потерпевшей. И снова мои стрелялки с чужими паспортами будут на столе у местного опера... Тогда мне не отвертеться...

Слава богу, это были не менты. Это был Сява. Откуда он тут нарисовался, меня интересовало мало. Но его помощь будет не лишней.

– Быстро помоги мне затащить её в квартиру!

Я не успел сказать это, как он сам, без моего участия подхватил Нинку под мышки и потащил вверх по лестнице в сторону открытой двери. С ноги женщины слетела одна туфля. Я подхватил авоську и соскочившую туфлю, и поспешил за ним следом.

Бесследно исчезнуть нам не грозило. За мною тянулся кефирный след, а там, где только что сидела раненая, были видны следы крови. Заскочив в квартиру, я бросил сумку в прихожей, а сам метнулся в ванную, там подхватив, половую тряпку, намочил её и вернулся в подъезд. Быстро затерев следы крови, я снова прополоскал тряпку и снова вернулся на ступеньки. Я не старался всё вымыть до чиста. Но пытался просто растереть следы так, чтобы их нельзя было распознать. В третий раз намочив тряпку, я уже начисто протирал ступеньки.

В подъезде было тихо. Рабочий день. Лето. Детей уже куда-то отправили отдыхать... Лишь бы в подъезде не было любопытных старушек. Именно от них участковый получает больше всего оперативной информации о том, что творится на районе.

Нину парень положил на кровать. Она была похожа на мертвеца, вся бледная, как сама смерть. Но она всё ещё дышала. С хрипом, прерывисто, но дышала.

Я отодвинув Сяву, приблизился к раненой, положил ей обе руки на рану, а глазами стал пытаться поймать её затухающий взгляд. По зеленоватому отблеску я видел, что мои ментальные посылы доходят до Нины, но её внешний вид оставлял желать лучшего.

Под моими руками светился зеленоватый туман. Но моих собственных сил уже было маловато... У меня из носа пошла кровь... Я чувствовал, что ещё немного, и я потеряю сознание...

Нина открыла глаза, и посмотрела на меня осоловелым взглядом?

– Что случилось?

Я понял, что мне удалось справиться. Это чувство пронеслось по моему телу тёплой волной радости...

Я расслабился...

И снова потерял сознание...

Глава 12

Глава двенадцатая.

Чёрный, чёрный, чёрный сон... Долгий-долгий сон без сновидений. Меня качает на невидимых волнах.

Вверх... Вниз... Вверх... вниз...

Укачало... Затошнило...

Но у меня нет тела... Нечем тошнить и неоткуда...

Вверх... Вниз...

Вправо, влево...

Это что-то новое. Раньше было только: Вверх и вниз...

Вспышка света!

Какие-то звуки...

Бу-бу-бу... Бу-бу-бу...

Снова проваливаюсь в темноту...

Плыву...

Но абсолютной тишины уже нет. Я слышу звуки...

Постепенно, невнятный бубнёж, плавно превращается во вполне внятную речь... Я начинаю различать слова...

– Очень сильное переутомление организма. Кровь из носа – это признак резкого повышения артериального давления.

– Чем ей сейчас можно помочь?

– Покой. Полный покой. Пусть поспит. А когда проснётся – усиленное питание. Побольше калорийной пищи. Можно красного вина, для тонуса.

Я с закрытыми глазами внимательно слушаю тех, кто говорит. Один из них – какой-то доктор, судя по его профессиональной терминологии. А второй – это тот самый авторитет, с которым у меня сегодня вечером должна была состояться встреча.

А что сейчас? Утро? День? Вечер?

Было утро, когда Нина ушла в магазин. Вернулась она позже. Потом я её лечил... Сколько по времени я её лечил?...

Значит сейчас день... Или вечер?

Снова тьма меня затягивает в свои липкие объятия...

***

Пробуждение было тяжёлым. Во рту сухо, как в пустыне...

Почему-то вдруг вспомнилась дурацкая поговорка о том, что не стоит смешивать в одну кучу песок из Сахары и сахарный песок...

Нос заложен... Дышится с трудом. Насморка у меня не наблюдалось вроде бы... Может это от того, что кровь у меня носом шла?

Я открываю глаза. В комнате светло.

Утро? Похоже не то... Только это уже, наверное, следующее утро?

Слабость во всём теле. Шевелю пальцами рук... Шевелятся. Тело меня слушается, но тело слабое. Я встал. Меня шатает... покачиваясь из стороны в сторону, иду в туалет.

Из кухни слышится голос Нины: «Проснулась!»

Я умылся, тщательно прочистил нос от кровавых сгустков, обтёрся вафельным полотенцем, и лишь потом вышел на кухню.

За столом сидели Нина и Сява. Хозяйка буднично так у меня спросила:

– Есть будешь?

– Сначала что-нибудь попить. А потом можно и поесть.

Женщина стала суетиться, гремя чашками, ложками... А я спросил у парня:

– Давно я валяюсь?

– Второй день пошёл.

– Ясно... Нин! Ты как?

Она посмотрела на меня каким-то странным взглядом, а потом ни с того, ни с сего взяла и бухнулась передо мною на колени...

– Ты чего? – я смотрел не понимая...

– Доченька! Спасибо тебе огромное!

– Нина! Встань с колен-то...

Я стал поднимать женщину. Но сил не хватало. Сява тут же бросился мне помогать...

– Савелий мне рассказал, что ты спасла меня.

Вот оказывается, как его зовут на самом деле? Савелий...

А то всё Сява, Сява...

Наверное, из детства кличка прилепилась. Только ребёнок на вопрос: Как тебя зовут? Вместо Савва, мог ответить Сява. Хотя, кто его знает, как всё было на самом деле...

– Может быть и я... А что сказал доктор?

В разговор вмешался Савелий:

– Я видел такие раны и раньше... Удар ножом в сердце? После этого не выживают. А у Нинки даже и шрама на коже не осталось. Покажи ей, Нин!

Хозяйка квартиры безо всякого стыда распахнула кофточку на груди. Под левой грудью тонкой полоской белел на ровной коже лёгкий след. Ни раны, ни шрама.

– А доктор сказал, что его познаний в медицине не хватает для того, чтобы объяснять чудо. А чудесами заведует совсем другая канцелярия. Небесная... Вот так.

– Ребята! Дайте мне чаю попить. А то во рту сухо, как после пожара.

Мне налили полную кружку горячего, вкусно пахнущего чая... Чай был густой и сладкий... Я намазал ломоть серого хлеба сливочным маслом и с удовольствием наслаждался завтраком...

Савва стал куда-то собираться.

– Ты куда?

– Сообщу, что ты проснулась. С тобой очень хотят пообщаться.

– Старший?

– Да.

– А этот где? Который Коля? – я кивнул в сторону Нины...

– Сбежал. – коротко ответил он. – Менты его ищут.

– Ясно...

Савелий ушёл. Я, допив чай, почувствовал в теле сытость, а в глазах снова появилась сонливость...

– Нин! Я пойду ещё полежу. Усталость какая-то...

– Да, да... Конечно...

Я снова завалился в кровать. Сон не шёл. Я просто лежал с закрытыми глазами и прокручивал события последних дней...

Мысли накладывались одна на другую... Сам не заметил, что уснул.

***

Мне давно не снились обычные сны. Осознанные сновидения, где я перемещался с Земли на другую планету – не в счёт. Это сначала казалось сном, когда я видел внутренности космического корабля глазами маленького мальчика. Но после всё стало на свои места. Путешествие моего сознания, хоть и кажутся фантастическими, но всё же стали мне уже привычными в этой реальности.

Но сейчас мне почему-то снился сон. Странный сон. Я не понимал ни времени, ни места, где всё происходит. Ясно было лишь, что всё происходит на Земле. Было не ясно, мой ли это мир из моего будущего, или это реальность, в которой я сейчас живу в теле Инги. Но Земля была именно Землёй...

Но это было будущее... Далёкое или близкое – было непонятно. Мир был разрушен. Целых зданий не видно было вовсе. Повсюду руины. Сохранившиеся стены домов не давали возможности понять в каком году, какого века изначально был построен дом.

Через нагромождения сломанных бетонных плит и горы битого кирпича я шёл, озираясь по сторонам. Чувство опасности не покидало меня. Во сне я не мог сообразить, чего я так боюсь. Но чувство страха буквально висело в воздухе... На мне были какие-то камуфлированные обноски бывшей военной формы.

Форма? Вытягиваю руку вперёд. Рукав... Камуфляж... Странная расцветка. Городская. Когда я был на войне, у нас была цифровая зелёнка... А это... Что-то типа «серый камыш»... Броника нет... Какой в *опу броник?

Ощупываю себя... Всё тело болит... Как будто меня долго били... Или я откуда-то упал... Но... Голова цела. На голове каска... Камуфляж. Наколенники, налокотники... Берцы... Как на страйкболе, блин. На спине ранец, набитый каким-то хабаром... Да... За спиной ощущался груз рюкзака, а в руках у меня какая-то модель автомата Калашникова. Явно что-то из будущего, так как автомат имел обвес в виде подствольного гранатомёта, фонарика и ещё чего-то. Отстегнул магазин. Ну да... 5,45... На ремне подсумок. Там ещё четыре «рожка»...

А почему я не в разгрузке? Так же удобнее будет...

Нет на мне разгрузки...

Нож в ножнах на ремне. Не мой нож. Незнакомый... Не штык-нож от АКС. Похитрее какой-то...

Я шёл мелкими шагами, стараясь не производить лишнего шума. Ведь шум мог привлечь внимание врагов...

Кто были эти враги? Я не знал. Куда я шёл? Я не знал.

Что произошло с этим миром? Понятия не имею...

***

Меня разбудили мужские голоса в соседней комнате.

Я завалился спать прямо в одежде. Тело затекло. Возможно, я спал в неудобной позе. Ломило буквально все косточки. Я покрутил головой, разминая шею, аж хрустнуло что-то в позвонках. Потянувшись, я вышел из комнаты...

На кухне снова сидели люди. На этот раз это были Савва, авторитет и какой-то незнакомый мне человек.

– А вот и наша спящая красавица. – прокомментировал моё приход законник.

– Добрый вечер! – проявил я вежливость. – Здесь угощают чаем?

Нины не было, но за хозяина суетился Сява. Он пристроил чайник на плиту и поставил передо мной на стол чистую чашку.

Размешивая чайной ложечкой сахар в горячем напитке, я разглядывал нового человека. Остальных я уже видел, а этот был мне не знаком. Что могу про него сказать? Абсолютно серая внешность. Люди с таким типажом обычно в наружке работают. Отвернулся от него и сразу же забыл его. А в толпе он незаметен настолько, что потом и не вспомнит никто, был он тут или нет.

Эдакий человек-невидимка. С руками и ногами из плоти и крови. Но его никто не видит...

Разговор всё никак не начинался. Потом старый вор всё же заговорил:

– Как тебе удалось спасти Нинку?

– Сама не понимаю. Когда увидела, как её бывший муж ножом пырнул, то стала её спасать. Зажала ей рану руками и молилась за то, чтобы она выжила.

– Сява сказал, что у тебя глаза светились зелёным цветом.

– Ну... Так у меня глаза такого цвета и есть... Зелёные. Мне уже говорили. Что иногда они светятся в темноте, как у кошки. А я и правда хорошо вижу в темноте...

– Да, так бывает... Но у Нинки не только кровь течь перестала из раны, но и рана исчезла... Доктор сказал, что это чудо.

Мне надоело оправдываться перед этим человеком. И хотя это было опасно, но я перешёл в контратаку.

– А мне что, надо было добить её, чтобы не мучилась?

– Хе... – хмыкнул незнакомец. – А ты ничего не боишься совсем?

– Ничего не боятся только идиоты. Все остальные люди хоть чего-то да опасаются.

– Но ты ведь не боишься нас?

– Вас я не знаю, но он – человек серьёзный и беспредела не допустит. А за мной вроде бы косяков не значится. Чего мне бояться?

– Хе... – снова хмыкнул незнакомец.

– Хватит на девочку наезжать! – заступился за меня законник. – Она не сделала ничего плохого.

– А этого Колю не нашли? – снова влез в разговор я.

– Какого Колю? – незнакомец не унимался.

Он мне чем-то не нравился. Подсознательно... Такое отношение у меня ко всяким тараканам и паукам. Я их не боюсь, но в руки бы брать не стал. Противно. Аж передёргивает всего...

– Это бывший муж хозяйки квартиры, который сбежал... Его уже менты приняли. На нём побег висит, и срок за бывшее дело. Думаю, что он ничего не расскажет про вчерашнее. Ему это невыгодно.

– А от меня вам что надо? Сява говорил про какую-то услугу.

– Этого уже не надо. Тут у нас другое дело нарисовалось. Нужно помочь одному хорошему человеку. Он очень болен. Может умереть. Смерь обычного человека – это горе. Но это не обычный человек. Его смерть повлечёт за собой много разных смертей. Начнётся передел, будет твориться такой беспредел, что лучше бы об этом даже не думать. Если же он доживёт до сходняка, то этого не случится.

– Чем он болен?

– Туберкулёз. Уже кровью харкает... Недолго ему осталось. Ты сможешь ему помочь?

– Прямо сейчас – нет.

– Да что она тут базарит? – возмутился незнакомец, но вор его остановил.

– Не встревай, Серый!

Я даже смог угадать. Серый – это очень подходящее погоняло для этого безликого человека.

А законник тем временем продолжал:

– Когда ты сможешь помочь?

– Через пару дней. Мне надо восстановить силы.

– Я не спрашиваю, как ты это делаешь? Я только понять хочу, почему ты это делаешь?

– Если я могу помочь – я помогаю. Если кто-то мне мешает...

– Я тебя понял. Хорошо... Отдыхай! Через пару дней я пришлю за тобой Сяву.

Отвернувшись от меня от бросил пару слов, обращаясь к Серому и Сяве:

– Идите на улицу, я тут немного задержусь...

Сява сразу вышел, а Серый чуть замявшись посмотрел на меня своими водянистыми глазами, но тоже вышел.