Текст книги "Легенда о драконе (СИ)"

Автор книги: Юрий Арис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Но вода...

– Воду я вам сам найду.

Я решил не рассказывать про скелет. Зачем запугивать их? Положение и так не из приятных.

Все утро я бродил в поисках воды, пока не нашел небольшой ручеек – этого им хватит, а там разберемся. Я прорубил тропинку в зарослях, хотя людям все равно придется быть осторожными – возле воды любят собираться змеи.

Мне нравилось занимать себя этим. Подобные простейшие занятия отвлекали... от всего.

Когда я вернулся, Вильгельмина уже сортировала тарелки из черепашьих панцирей, а в стороне валялся горшок. Джин не отходила от раненого, а Роберт куда-то испарился.

– Ну как, нашла что-нибудь полезное?

– Посуду, – отрапортовала девушка. – Но остальное... похоже, это очень старые вещи. И лодка старая.

– Да уж, она никуда не поплывет. А где рыжий и толстый?

– Поплавать пошел, здесь жарко.

Он что, вчера не наплавался?!

– Кэрол... Ты очень хорошо плаваешь, да?

Опять Кэрол. Поправлять ее, похоже, бесполезно.

– У меня и жабры есть, – я указал на свою шею. – Разве это не очевидно?

– Да. Ты можешь привести нам помощь?

– Если бы я знал, откуда! Я здесь один. Так получилось, что мне пришлось временно покинуть свой дом. А вы-то откуда?

– Из Австралии, но отплывали из Нью Зеландии... хотели приключений! Я из Аделаиды.

Насколько мне известно, Аделаида – это женское имя. Мать ее, что ли?

– Сколько вы плыли, прежде чем попали сюда?

– Примерно сутки, потом стали на якорь, плавали. Когда начался шторм, и Остин был ранен... Мы хотели вернуться на лодку, но она начала тонуть. Я не знаю, почему, это была очень хорошая лодка!

Жалко только, что на ней плыли не очень умные люди.

Так, они добирались до того места, где я их подобрал, сутки, значит, я преодолею это расстояние быстрее. Теоретически, мне ничего не стоит добраться до Австралии, но где я там помощь найду? Как? Вылезу на берег и обращусь к спасателям? Бред! А без моих непосредственных указаний люди никогда в жизни не найдут этот остров, координаты я не знаю, у меня иная система ориентации в пространстве...

Вильгельмина отвлекла меня от размышлений:

– Кэрол, ты не мог бы сплавать к нашей лодке?

– Это еще зачем? И я Кароль, сколько можно повторять!

– Произнести тяжело, – примирительно улыбнулась она. – А лодка... ты ведь плаваешь глубоко, так? Сможешь до нее добраться?

– Допустим, а что?

– Там были лекарства Они лежали в специальном ящике, думаю, вода не повредила им.

А ведь это мысль! На лодке вообще много полезного понаходить можно.

– Сейчас проверю, – я поднялся на ноги. – Кстати, о воде. Я нашел для вас источник, к нему тропинка ведет.

– Спасибо, – она посмотрела на меня странно. Но это было хорошее "странно". – Кэрол, почему ты помогаешь нам?

– А почему бы и нет? – фыркнул я и направился к океану.

Ей не обязательно знать, что я помогаю не только им, но и себе самому, мне так нужно.

Штуковина все это время старалась держаться поближе ко мне. Не то чтобы она не доверяла этим людям, просто чужих не любила. Правда, к Вильгельмине она присматривалась дольше, чем к остальным, но в итоге отвернулась и от нее – потому что поняла, что это не Лита.

Да я и сам это прекрасно понимал. Однако внешнее сходство оказалось довольно сильным, да вдобавок я безумно скучал по своей смотрительнице – до физической боли. Согласно законам природы, я должен быть рядом с ней, раз уж выбрал ее своей самкой, а я вынужден торчать тут. Надеюсь, мне хватит сил справиться с этим. Я ведь даже не знаю, где искать Литу!

Так что хорошо, что на моем пути подвернулись эти люди. Спасая их, я смогу отвлечься.

Расстояние, которое вчера просто измотало меня, я преодолел до смешного быстро. Правда, с лодкой этой пришлось повозиться – она оказалась не совсем в том месте, где я подобрал людей; наверно, они отплыли от нее из-за акул. Да и вообще, это была вовсе не лодка, а яхта приличных размеров.

Штуковина нашла ее первой и призывным свистом стала подзывать меня. Под водой все звучит иначе, и ее свист напоминал визги дельфинов. Бр-р, ненавижу дельфинов! Литу это всегда удивляло, потому что к акулам я отношусь более чем спокойно, а вот дельфины пробуждают во мне необоснованный гнев. Почему – сам не знаю!

– Да уж, – я покосился на затонувшее судно. – Либо для Вильгельмины это не яхта, а так, младший брат надувного плотика, либо ее просто подвело знание русского языка.

Мне-то было без разницы, что я найду: лодку или яхту, лишь бы вещи нужные обнаружились. Поражало только то, что такая махина с легкостью затонула в шторм, да еще и не очень сильный – я под этот дождичек тоже попал. Я, конечно, плохо разбираюсь в кораблестроении, но что-то тут не так!

Я подплыл ближе к яхте, но никаких повреждений не увидел. Почему она вообще затонула? Перевернулась, что ли? Скользнув внутрь, я начал осматривать каюты.

Многие вещи были на месте, потому что яхта принадлежала океану относительно недолго. Но странно, что тут такой порядок! Если бы судно переворачивалось, бардак творился бы еще тот. А ведь вещи лежат на своих местах, как будто затопление произошло за считанные минуты и... и яхта просто аккуратно опустилась на дно так, как держалась на воде, вертикально.

Я не верю в мистику, всему должна быть причина. И я найду ее – не потому, что надо, а из чистого упрямства! Пусть мне от этого ничего не будет, но я докопаюсь до сути. Поэтому вместо того, чтобы собрать вещи и плыть обратно, я занялся внимательно-дотошным осмотром яхты.

И я кое-что нашел. На самом днище обнаружились четыре полосы продолговатой формы – широкие отверстия, ведущие прямо в трюм. Похоже, с них и началось затопление. Но отверстия эти – не след повреждения, они обработаны, судя по всему, они – часть яхты. Предусмотренная конструкцией часть. Только кто будет делать дырки в дне?

Я заплыл в трюм и увидел нечто среднее между крышкой и люком, расположенное прямо над отверстиями. Видимо, эта крышка раньше блокировала их, не позволяя воде попасть внутрь, а уже когда ее отодвинули, яхта начала тонуть.

Ерунда какая-то. Зачем проектировать яхту, которую так просто затопить? Мне доводилось бывать на разных моделях яхт, в том числе и на таких, где был люк в днище – для удобства работы зверей. Но те яхты не тонули! Да и вообще, эти отверстия – не люк, через них человек не полезет, от них вообще никакой пользы нет!

Все это было очень странно, но у меня больше не было времени оставаться здесь – люди ждали лекарства. Да и вообще, возле яхты не найти следов, способных указать на произошедшее, даже если бы они были, океан бы их не сохранил.

Ясно одно: кто-то из людей намеренно затопил яхту. Но кто? Ведь все четверо, если верить словам Вильгельмины, были в воде, когда это случилось! Да и зачем вообще топить собственную яхту? Чтобы стать приманкой для акул? В этом нет никакого смысла!

Кого я умудрился подцепить посреди океана? Психов-самоубийц? Такое возможно только с моей удачей!

***

– Есть хочешь?

Я настолько глубоко задумался, что не заметил приближение Вильгельмины. Правда, поводов корить себя не было – если бы от нее исходила угроза, я бы почувствовал. А так... что мне может сделать человеческая самка?

Исключение – Лита. Она может довести меня до такого состояния, что я на собственный хвост нанижусь.

– Не откажусь.

Основным блюдом, как всегда, была пойманная мной рыба, а роль десерта вполне достойно исполняли оранжевые плоды, столь любимые Штуковиной. Люди решили, что раз зверек их ест, значит, они не ядовиты. Интересно, рассматривали ли они как аргумент то, что Штуковина сама ядовита?

– Вот, держи.

Вильгельмина на этот раз развлеклась: она нарезала мясо такими тонкими ломтиками, что они прожарились до хруста. Учитывая, что иного способа придать рыбьему мясу хороший вкус без приправ не было, ее фантазия заслуживала похвалы.

– Выглядит отлично!

– Спасибо, – бледные щеки девушки окрасились в розовый. – На ужин будет черепаховый суп, там даже будут специи – ты их принес с нашей лодки!

Ага, черепаху тоже я поймал.

С затонувшей яхты я натаскал немало вещей, но не разбирал их, предоставил людям сомнительную радость копаться в мокром барахле. Девушки были несказанно рады одежде, Роберт – продуктам в пластиковой упаковке. Остин не радовался вообще, ему не до того было.

Сейчас я сидел в отдалении от их мини-лагеря, на камнях у самой воды. Здесь меня и нашла Вильгельмина, и вовремя: я с самого своего возвращения хотел поговорить с ней с глазу на глаз.

Прожаренное рыбье мясо оказалось на редкость приятной штукой, на какой-то момент я даже забыл, о чем хотел спросить девушку.

– Ну как? – Вильгельмина попыталась заглянуть мне в глаза. Напрасно, когда на мне броня, мой взгляд невозможно прочитать.

– Шикарно, тебе поваром надо быть!

– А я и есть повар, у меня свой ресторанчик в Аделаиде.

У нее в собственной матери ресторан?! Нет, однозначно, Аделаида – город.

Раз уж она сама вышла на тему личной жизни, надо пользоваться случаем.

– А твои друзья кто? Тоже с тобой работают?

– Нет, конечно! – рассмеялась Вильгельмина. – Им вообще работать не надо! Джин и Остин – брат и сестра, дети очень богатого судоторговца. У них работа такая – наследники. Их отец и дед столько денег наколотили, что на десять поколений вперед хватит! Но ты не пойми меня неправильно, они замечательные ребята, вовсе не снобы! Джин – моя лучшая подруга, так всегда было, с самой школы!

– А Роберт?

– Роберт – их двоюродный брат, он с ними уже лет пять живет, с тех пор, как погибли его родители.

– Похоже, у вас хорошая компания.

– Самая лучшая! – с готовностью подтвердила девушка. – Мы постоянно гуляем вместе, путешествуем. Это не первый наш такой заплыв на яхте!

Вот и получил ответ. Ну и кто из такой милой и доброй компании мог проделать дырки на дне яхты? Смысла нет! Вильгельмина, похоже, обеспечена, у нее нет причин для зависти, а остальные трое и вовсе семья.

– А вы все время на этой яхте плаваете?

– Нет. Это был испытательный заплыв и он, как ты можешь видеть, сорвался. Хотя это наша ошибка, нам не следовало пускаться в такое рисковое путешествие на новой лодке!

Да уж. Особенно если в ней дыра.

Логики нет! Я видел конструкцию этого люка, он явно был спроектирован для намеренного затопления яхты! Но кто мог его открыть, когда все четверо были в воде? Акулы, что ли? Ага, решили лишить свой обед транспортного средства!

Я знаю, что такое дружба. Если дружишь с кем-то много лет, нет желания топить его, да еще и на своей яхте. Может, я где-то ошибся или что-то просмотрел?

– Кэрол, о чем ты думаешь?

– О закате и зеленых лангустах, – буркнул я.

Она рассмеялась... красивый смех, но совсем не такой, как у Литы. И почему я все время сравниваю их?

Некоторое время мы сидели молча, рядом. Ветер играл с волосами Вильгельмины, иногда насмешливо бросая их девушке в лицо. У Литы тоже всегда были такие проблемы, и она много раз хотела постричься коротко, как многие другие смотрительницы, но я отговаривал. Я любил ее волосы.

– Кэрол, почему ты не хочешь сказать, кто ты?

– Потому что нельзя.

– А хочешь, я угадаю? – в красивых глазах Вильгельмины мелькнул вызов.

– Попытайся, но сразу предупреждаю: я не морское чудище. И не водяной. И не русалочка!

– Я так и не думала. Когда я была маленькой, мой отец рассказывал мне одну легенду... о драконе. О том, что много веков назад в море жили драконы – прекрасные, умные и гордые.

Начало довольно предсказуемое. В другое время я бы совсем неромантично поржал и ввинтил пару грязных шуточек, но сегодня просто не было настроения. Наверное, пляж забытого Богом острова – лучшее место для таких вот примитивных историй. И вообще, я ведь не могу однозначно сказать, что к прекрасным, умным и гордым не отношусь!

– Однажды благородный дракон увидел на берегу молодую человеческую девушку, – продолжила Вильгельмина, – и полюбил ее. Он так хотел быть с ней рядом, что изменил свое тело, сделав его близким к человеческому, и вышел на берег. Девушка тоже любила его, однако уже была обещана другому – доброму человеку, но нелюбимому. Чтобы не опозорить честь семьи, но и не предать дракона, она в отчаянии бросилась со скалы в море и погибла.

Ну и дура.

– Дракон тосковал по ней день и ночь. Его семья звала его вернуться к ним, но он просто не мог забыть. Он остался среди людей и своей мудростью и силой защищал и помогал им. Однако люди оказались неблагодарны, они прогнали дракона, назвав его порождением зла. Он, оскорбленный, ушел в море, и больше его никогда не видели.

– И ты думаешь, что этот дракон – это я? – полюбопытствовал я, откидываясь на песок. Ну, меня неблагодарные люди тоже поперли!

– Ты очень похож. Ты добрый, сильный, и ты спас нас!

– Не надо меня идеализировать. Начнем с того, что я, оскорбленный, не ухожу в море, а сворачиваю пару шей, пока передо мной не извинятся. Или, минимум, бью по наглым мор... лицам.

– И что, разве ты никогда не полюбил бы человеческую девушку?

Литы здесь не было, так что, теоретически, я мог и соврать. Но... боюсь, это только усугубило бы тоску по ней.

– Я уже люблю.

– Вот видишь! – победоносно улыбнулась Вильгельмина. – Значит, ты дракон!

Гениальный вывод. Из той же серии: песок желтый, поэтому он – солнце.

На самом деле никакой я не дракон. Я – коктейль, если задуматься. Смесь ДНК древнего зверя, человека и электрического ската. Не хватает только вишенки на макушке и трубочки в... Так, ну у меня и мысли пошли!

К нам подкатилась Штуковина, но остановилась где-то в метре от меня. Видимо, ее отпугивало присутствие Вильгельмины.

– А это что такое? – девушка кивнула на существо с непроницаемыми черными глазками.

– Питомец мой. Ты удивишься, если узнаешь, сколько всего обитает на дне, о чем вы, люди, и не подозреваете!

– Я догадываюсь. О море сложено много легенд, и я всегда чувствовала, что все они не могут быть выдумкой, что-то должно быть правдой! Я хотела понять, где эта грань. Занималась подводным плаванием специально, ездила в такие путешествия. И вот к чему это привело! Наверное, людям просто не дано. Нам не место в океане.

Я почувствовал прилив симпатии к этой девушке: немногие представители рода человеческого способны признать свою слабость.

– Не переживай. Не нужно пытаться покорить океан и вырвать у него все тайны, как делают некоторые. Просто... Иногда заходи к нему в гости.

Вильгельмина рассмеялась, но без особого веселья.

– Ладно, мне пора. Нужно поставить суп вариться, дело долгое!

– Сильно не затягивай, – я посмотрел на линию горизонта, пока еще безоблачного, – скоро будет ливень.

– Серьезно? Откуда ты знаешь?

– Чувствую. Дождь уже есть в ветре.

– Тогда пусть будет так. Спасибо за предупреждение.

***

– Прости меня, – я попытался выдать свою лучшую улыбку, но получалось плохо. Тут еще настроение нужно. – Мне не следовало убегать.

– Следовало, – покачала головой Лита. – Ведь это я тебе приказала! Я знала, что делаю. Но теперь все в порядке.

Мы были в ее кабинете на базе, только в нем почему-то было в разы меньше мебели: куда-то исчез стол вместе с компьютером, полки. По сути, осталась только кровать да пара стульев. И еще в стене откуда-то появилось окно, из которого лил яркий свет, причем настолько яркий, что я не мог различить, что находится за стеклом. Вообще странно это, учитывая, что кабинет Литы расположен на одном из подземных уровней.

Я не помнил, как добрался сюда, но это, наверное, от усталости или от радости. Какая разница? Главное, что добрался! И она теперь передо мной.

– Тебя не было слишком долго, – моя смотрительница подошла ближе, положила руки мне на грудь. – Я скучала!

А уж я как скучал! Мое тело среагировало на ее присутствие мгновенно, пришлось в срочном порядке убирать броню. Все эти долгие дни я чувствовал расстояние между нами и теперь, наконец, все закончилось.

Поцелуй начал я, но и Лита не осталась без инициативы: мягко толкая ладонями в плечи, она довела меня до кровати. Что ж... традиционно, но не скучно.

Моя смотрительница наклонилась надо мной, снова прижалась губами к моим губам. Я же тем временем избавлял ее от пиджака, от блузки, а мой хвост выигрывал войну с ее юбкой. Я уже чувствовал ее тепло, ее запах был повсюду...

И тут какая-то скотина вылила на нас ведро воды!

От неожиданности я подскочил, широко открыл глаза и натолкнулся на темноту. Не кромешную, конечно, но контраст с только что окружавшим меня светом был неприятный. Обычная темнота южной ночи.

Дьявол! Такой сон сорвался! Даже если это просто сон... он мог бы принести хоть какое-то облегчение! А так что? Я оказался под холодным проливным дождем, с учащенным сердцебиением, разочарованный в ноль. Ненавижу ливни!

Я ночевал в значительном отдалении от людей, потому что знал, что рядом с умирающим не засну. Так что я помог им подготовить их шалаш к буре, а сам потом обустроился в зарослях кустарника. Человеку такие условия показались бы спартанскими, а мне нравилось. Пока дождь не полил!

Сам дождь меня мало беспокоил, даже наоборот, мне в таких условиях дышать легче. А вот за прерванный сон "спасибо" не скажешь. Проклятые гормоны, успокаивайтесь уже!

Ливень грохотал по всему острову, сливая воедино прочие звуки и временно уничтожая запахи. Именно поэтому я заметил приближение Вильгельмины не сразу, а только когда она стояла совсем рядом со мной.

Испугалась, наверное. Люди боятся сильных ливней, это я уже давно заметил. Сейчас угомоню, объясню все популярно и выпровожу обратно в шалаш.

Но когда я открыл глаза, все слова успокоения разом вылетели из памяти.

На девушке не было ничего, кроме белой мужской рубашки, да и та, вымокшая, значительной защиты собой не представляла. Я успел неплохо рассмотреть точеное гибкое тело и бледную кожу, прежде чем мне хватило силы воли отвести взгляд.

– Я могу поинтересоваться, что ты здесь делаешь? – вопрос прозвучал вполне спокойно. Да я просто монстр самоконтроля!

– К тебе пришла, – указала Вильгельмина.

Я решил не притворяться клиническим идиотом и не спрашивать, зачем она пришла. Не читать же монолог Гамлета! В таком наряде выбор действий невелик.

Вместо этого я поинтересовался:

– Зачем тебе это нужно?

– Потому что ты дракон, – ответила она. Я не смотрел на девушку, но чувствовал, что она улыбается. – Нет, прошу, не отрицай, этим ты ничего не добьешься. С первого взгляда на тебя я почувствовала, что ты и есть тот самый дракон, в которого я верила столько лет.

Она подошла поближе, и я почувствовал запах возбуждения, исходивший от нее... сильный, уверенный. От этого у меня закружилась голова, давление в нижней части тела нарастало, хотелось снять броню, но я терпел. У животной части меня были вопросы по поводу того, какого хрена я делаю, но человеческая часть старалась думать о той, другой.

– У дракона из легенды была любимая.

– И у тебя есть. Я помню, ты говорил. Я знаю, что не смогу ее заменить – никогда. Я и не пытаюсь! Пожалуйста! Я прошу у тебя только одну ночь.

Она верила в то, что говорила, я инстинктивно чувствовал это – животное не обманешь. Возможно, мне и следовало ей отказать, но тут слишком многое навалилось: ощущение отдаленности от Литы, этот сон, дождь и ночь...и то, что Вильгельмина до дрожи похожа на мою смотрительницу.

Я убрал броню под кожу, приподнялся на локтях. Вильгельмина не стала рассматривать "нового меня", вместо этого почти сразу прильнула ко мне, будто боялась, что я передумаю. И напрасно, потому что чтобы передумать, надо сначала думать.

Нет, в какой-то момент я попытался контролировать ход ситуации, честно. В смысле, сохранять здравый рассудок и все такое. Но потом, когда мы уже были вместе, были единым целым, и я чувствовал только запах ее волос, да еще цветов, что росли рядом с нами, я понял, что не выдержу так. Либо отталкивать ее, либо подчиняться этому моменту полностью.

Я выбрал второе.

***

По всем законам – природным и человеческим – я сделал гадость. Сходство двух девушек не оправдывает меня, я ведь прекрасно знал, на что соглашаюсь, кто со мной. Ну, поначалу, потому что кульминацию ночи я помню весьма смутно.

Теперь совесть, в моем случае представленная человеческой половиной, не оставит меня покое. А что если о случившемся узнает Лита? Что если я потеряю ее из-за этого? Нет, моя смотрительница не должна узнать, любой ценой!

Единственным преимуществом случившегося, пожалуй, было то, что я частично избавился от напряжения, не покидавшего меня все эти дни, хотя тоска по Лите и моя связь с ней никуда не исчезли.

Так, стоп, а почему я не чувствую никакой связи с Вильгельминой?

Я покосился на девушку, лежащую рядом со мной; она по-прежнему спала, подрагивая во сне от холода. По идее, то, что было между нами этой ночью, должно было стать причиной связи! Но не стало. Значит, между Литой и Вильгельминой есть какое-то очень существенное различие.

Да уж, не думал, что докачусь до измены! С другой стороны, Лита была с другими самцами, правда, до меня, но это подробности. Так что мы, можно сказать, квиты.

Липовая отмазка, в которую даже я сам не верю.

Вильгельмина вздрогнула, начиная просыпаться. Я скользнул взглядом по ее телу, все еще обнаженному, все еще красивому, но мое собственное тело не отреагировало. Любопытно.

Увидев меня рядом с собой, девушка улыбнулась:

– Я уж думала, ты мне приснился!

– Вильгельмина...

– Думаю, после того, что случилось, ты можешь смело называть меня Вилли!

Она поцеловала меня, но я не ответил. Не то чтобы намеренно, просто так получилось. Я больше не хотел ее. Это можно было бы объяснить животными инстинктами: самец, покоривший самку, теряет к ней интерес. Одна только загвоздка – Литу я хотел снова и снова.

Вильгельмина все поняла, отстранилась:

– Это ведь из-за нее, да? Из-за Литы?

– Откуда ты знаешь ее имя?

– Трудно не запомнить слово, которое тебе кричат на ухо в самый прекрасный момент твоей жизни! Ты ведь все это время о ней думал, да?

Выходит, что так... Самый прекрасный момент, значит? Я крут! Жалко, рассказать никому нельзя.

– Прости меня.

– Не извиняйся, – Вильгельмина отвернулась, но недостаточно быстро, я все равно успел увидеть закипающие в ее глазах слезы. Прекрасных, чудесных медовых глазах. Проблема только в том, что мне нужны серые. – У меня с самого начала не было иллюзий! Мы ведь говорили об этом. Просто я думала, надеялась.

Надеялась, что когда я буду с ней, я просто не смогу думать о другой. Напрасно... я не знаю, что есть такого особенного в Лите, что заставляет мое сознание возвращаться к ней в любых ситуациях.

– Но ты не переживай, – девушка попыталась как можно незаметней смахнуть слезы. – Я свое слово сдержу, я не буду к тебе приставать, напоминать об этом. Даже если я когда-нибудь встречу эту Литу, я ни слова не скажу ей, клянусь! Я и так виновата перед ней, что украла ее дракона на одну ночь.

Девочка склонна все романтизировать.

– Вильгельмина... Вилли...Мне очень жаль.

– А мне – нет. Я очень рада, что пошла на это, потому что... Потому что это лучшая ночь в моей жизни! – выпалила она на одном дыхании. – Никогда еще... ни с кем... не было так. И если Господь позволит мне носить твоего ребенка, я буду счастлива! Ты лучше всех мужчин, с которыми я была. Никто не сможет тебя превзойти!

Да, я такой. Куда уж человеческим самцам тягаться со мной? Можно обойтись без ложной скромности, я лучший. Подождите, она только что сказала...

Какого еще ребенка?!

Мысль о том, что Вильгельмина может забеременеть, ни разу не приходила мне в голову. Я просто отвык беспокоиться об этом, потому что о бесплодии Литы знал достаточно давно. Но я должен был сообразить, что далеко не все человеческие самки бесплодны!

Девушка продолжала говорить что-то напыщенное и не в меру романтичное, а я сосредоточил все свои способности на ее ауре. Если она уже беременна, я почувствую, это отражается на состоянии организма.

Хотя, если она беременна, что я буду делать? Устрою ей аборт методом протыкания хвостом? Сама она избавиться от ребенка не согласится, она просто помешана на этом драконе! А человеческая женщина вообще может забеременеть от зверя второй серии? От любого зверя? Случаев вроде не наблюдалось.

Я проверял ее снова и снова, до головокружения, однако никаких перемен, никаких следов зарождения новой жизни не находил. Повезло-то как! Но в будущем надо быть поосторожней.

– Мне нужно возвращаться к остальным, – сказала Вильгельмина.

Ливень давно прошел, над островом сияло солнце, и только мокрые растения напоминали о ночной буре.

– Как ты думаешь, они еще спят?

Мне об этом и думать не надо, я проверить могу.

– Сейчас узнаем.

Мне казалось, что это будет обычная проверка, но то, что я почувствовал, заставило меня вздрогнуть всем телом.

Вильгельмина заметила это:

– Что случилось?

– Джин и Роберт спят. А Остин умер.

***

– Don't you dare to come near him, you freakin' lizard!

Джин и так не была красавицей, а истерика так вообще никого не красит. Кожа девушки стала синевато-бордовой, покрылась непонятными пятнами, глаза совсем опухли от слез и превратились в две узенькие щелочки. Ее уже два раза рвало, да и дрожь, больше похожая на судороги, не прекращалась с того момента, как она поняла, что ее брат мертв.

– It's all your fault! You brought us here, you were supposed to keep him alive! It"s all because of you!

Я не понимал каждое слово, но общая суть дошла до меня. Джин обвиняла меня в смерти Остина, вроде как я должен был его спасти. Меня подобные обвинения не радовали.

Я повернулся к Вильгельмине, которая тоже плакала, но при этом сохраняла здравый рассудок, и сказал:

– Значит так. Переведи ей следующее: я никого не убивал. Да, я привез вас на этот остров, вот такой я дурак. Если ей очень хочется вернуться на море, к акулам, то это вполне можно устроить!

Вильгельмина перевела. Вообще, она изменила свое отношение ко мне после той ночи. Теперь она всегда опускала передо мной глаза, старалась услужить, делать, как мне нравится. Пока еще прошло мало времени, но я уже уверен, что скоро это начнет меня раздражать.

Джин замолчала, хоть и продолжала испепелять меня взглядом, явно представляя мою медленную и мучительную смерть. Люди! Никакой благодарности! Я их от смерти спас, так я еще и виноват, что один из них где-то там ногу поранил!

Кстати, а трупа-то я и не видел. Когда мы с Вильгельминой пришли ко всем остальным, Джин и Роберт уже узнали о случившемся ночью и накрыли мертвое тело тряпкой. Честно говоря, скоропостижная смерть Остина меня заинтриговала, по моим подсчетам он должен был протянуть еще как минимум сутки. Так что мне любопытно посмотреть, как же он это так умирал.

Я направился к телу, но на моем пути стал Роберт. Он не плакал, но я чувствовал пылавший в нем гнев, и гнев этот был направлен на меня.

– Back off, freak!

Непонятно, но явно грубо.

– Ушел с пути!

– I said back off! Jean's right, he died because of you!

Я услышал знакомое имя, значит, толстяк поддерживает Джин. Да оно и понятно, сестрица ведь! Ну, или кузина.

– Я все равно осмотрю тело, но возможны неприятные последствия для тебя. Так что отодвинься сам, а если не можешь – я тебя отодвину!

Не думаю, что он был в состоянии понять хоть слово, но должен был распознать угрожающий тон.

– Robert, just let him do it! – вмешалась Вильгельмина. Она-то явно на моей стороне.

– You stay out of this! – прорычал Роберт. – I can"t believe you actually let this... this... thing fuck you!

Кажется, я понял, что он сказал. И пылающие щеки Вильгельмины подтверждают мою правоту.

В общем, быть корректным и дальше не имело никакого смысла. Я схватил Роберта за шкирку, да так, что даже рубашка порвалась, и швырнул в сторону океана. Судя по неловкому плюху, докинул.

Теперь уже никто не мешал мне осмотреть труп: Джин рыдала на плече у Вильгельмины, но молчала. Девушки предпочли остаться в стороне, не хотели видеть то, что видел я.

И правильно, потому что Остин оказался не самым приятным трупом. Я плохо рассмотрел его лицо, когда он был жив, но вряд ли он всегда так выглядел. Глаза его были широко распахнуты и, частично, выкатились из орбит. Полуоткушенный язык был окружен пленкой засохшей пены, мелкие сосудики полопались.

Так от заражения крови или от ее потери не умирают. Так умирают от яда – по крайней мере, других вариантов у меня нет.

– Вилли! Спроси у нее, кто обнаружил труп, – не оборачиваясь, велел я.

Ответ Джин не нуждался в переводе:

– Robert.

Ага, понятно. И его эта картинка не смутила? Что-то я не помню удивления в его ауре.

Я осматривал тело, пытаясь понять, как внутрь попал яд, и наконец нашел кое-что стоящее. На шее четко отпечатались два тонких клыка – змея, вне всяких сомнений. Но только... какого черта змея приползла сюда, к умирающему человеку? Ненормальное поведение. И вообще, почему она выползла в ливень?

В том, что отравление произошло в грозу, я не сомневался: такая смерть не проходит беззвучно, и ее бы услышали, если бы не шум ливня. Я бы уловил чувство смерти в любом шуме, но я в этот момент... был занят.

И еще: я не вижу следов на песке, даже там, где был навес. Так что одно из двух: либо на этом острове обитают летающие змеи-шизофреники с маниакальными наклонностями, либо змеюку кто-то принес. Но кто?

Роберт? Нет, не мог он убить своего собственного брата! И уж точно не Джин, такую истерику, как у нее сейчас, невозможно подделать. Тогда кто? Вильгельмина? Теоретически, возможно, она ночью не спала и даже "отвлекала" меня. Но практически... Когда она пришла ко мне, Остин был еще жив, а такой яд действует быстро.

Остается только Роберт, все, нет вариантов. Но... он убил собственного брата!

От понимания этого мне стало тошно. Один из главных законов природы – не убивай своего! Других убей, себя отдай, но своего родича спаси! Люди...

Хотя нет, не только люди. Ведь меня когда-то тоже предала моя родная стая. Меня бросили умирать, даже не попытавшись предупредить об опасности. Так что предательство, это, наверное, следствие ума.

Я снова закрыл труп куском материи, девушкам не нужно было это видеть.

– Кэрол? – нахмурилась Вильгельмина. – Ты что-то нашел?

– Да, есть кое-что. Не беспокойтесь об этом, я разберусь. А где Роберт?

Действительно, где эта рыжая вошь? В океане его не было, на обозримом берегу – тоже. Хотелось бы верить, что он утопился, но... такие не тонут.

– Where's Robert? – Джин рассеянно моргала опухшими веками. – Where... where did he go?

Конечно, она вполне могла бы и в этом обвинить меня, но девушка уже перешла в то состояние, когда наступает полное равнодушие ко всему. Сейчас за ней глаз да глаз нужен, а то, чего доброго, раздробит себе голову об камень.

Роберт мог думать, что он спрятался, но от меня скрыться невозможно: этот остров очень маленький, я тут каждую травинку чувствую. Сейчас посмотрим, куда он забился. Так, вдоль берега бежит, на другой конец острова, зачем – не понятно. Что, дальше поплывет, за горизонт? Странно...