Текст книги "Проект "Звери". Перерождение (СИ)"

Автор книги: Юрий Арис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

То, что их убили не здесь, не стало для меня большим открытием. Я мог это сказать сразу, как только увидел гору трупов. Ясно, что тела на озеро привозили на лодке и сбрасывали сюда. Но вот только где эта лодка? Обычно люди их оставляют на воде, а здесь я ничего не видел, когда плыл по контуру.

Гораздо больше меня поразило то, что на телах всех женщин я почувствовал запах одного и того же мужчины. Хотя нет, "запах" – не совсем верное слово. Под водой нет запаха как такового. Есть... ощущение. Я не мог этого объяснить даже себе. Я словно видел тень этого мужчины на них.

Я не был уверен, что нужно сделать, чтобы оставить такую тень. Простого убийства, как бы цинично это ни звучало, недостаточно. Надо будет поговорить об этом с Литой.

Кажется, я осмотрел все, но для полной уверенности не помешал бы еще один круг над ними. Я вернулся к поверхности, возобновил свой запас воздуха и снова приблизился к телам. Мои старания не были напрасными – я кое-что нашел.

В одном из тел, самом верхнем, застрял кусок пластика. Совсем маленький, прямоугольный, с закругленными концами. С одной стороны он был телесного цвета, с другой его покрывала ярко-розовая краска.

Я понятия не имел, что это такое, просто эта мелочь казалась тут не к месту. Неплохо было бы показать ее Лите, но тогда придется прикоснуться к подгнившему телу, а этого я хотел меньше всего. Ладно, какая-то пластмасса не может быть чем-то важным!

Не без удовольствия, я отплыл от подводного кладбища, начал двигаться ко второй половине озера. Я не мог избавиться от ощущения, что моя чешуя покрыта какой-то грязью, а в жабры набились кусочки мертвой кожи, пряди покрытых тиной волос...

Вода на второй половине озера была удивительно чистой. Быстрый осмотр дна позволил мне найти причину – сюда трупы не свозили. Но почему?

Да потому что к той половине выходит дорога от гостевого домика, о которой говорила Лита. Дорога, по которой она сейчас идет!

Я быстро стряхнул с себя панику, такой поведение было неблагоразумным. С Литой ничего не случится, еще слишком рано, никто не охотится днем. Хотя... откуда мне знать, когда произошли те убийства и как вообще охотятся люди?

Я остался на второй половине озера, возвращаться в ту гниль не хотелось. Вот здесь я по-настоящему мог наслаждаться своей временной свободой.

Лишь ощущение ее присутствия заставило меня вернуться, и то я плыл близко к берегу. Честно говоря, я бы с большим удовольствием прошелся по земле, но Лита права, меня не должны увидеть.

Она ждала меня на небольшом деревянном помосте, нависавшем над водой. Причем я предполагал, что, раз это задание, она постоянно будет ходить в строгом костюме, обязательном, как я уже знал, для смотрителей. А она стояла передо мной в каком-то легком светлом платье, с распущенными волосами и меньше всего напоминала человека, который способен меня убить.

И ей я вынужден подчиняться, потому что в меня вшили два датчика! Нечестно.

Вероятно, Лита заметила мой удивленный взгляд, потому что поспешила пояснить:

– Эй, не смотри на меня так! Здесь все должны верить, что я – простая отдыхающая. Ты есть хочешь?

Так, решила сменить тему. Значит, смущена. Ну надо же, я и подумать не мог, что способен ее смутить.

– Хочу, – врать не было смысла.

– Тогда бери.

Только теперь я заметил, что на краю помоста стоит пластиковая тарелка. Я подтянулся на шатких досках, которые под моим немалым весом жалобно затрещали, выбрался из воды.

– Что это?

– Рыба. Жареная.

– Из озера?

– С ума сошел? Смысл был тогда ее тащить! Нет, морская.

– А это что? – Я продолжал изучать содержимое тарелки.

– Рис с овощами. Насчет риса не знаю, но овощи точно добавляют в корм зверей, я сама видела. Так что они не должны повредить. Ну, нашел что-то?

– Можно я сначала поем?

– Можно.

Говорить о гниющих трупах по время еды мне не хотелось, и хорошо еще, что Лита поняла это! Был бы у меня выбор, я бы и после еды к этой теме не переходил.

Лита терпеливо ждала, пока я закончу. Села на корточки, начала палочкой гонять водомерок по поверхности воды. Агент секретной службы на задании!

Еды больше не осталось. Смотрительница покосилась на пустую тарелку, на меня, но повторять вопрос не стала. Знала, что я и так скажу.

– Они там.

– Сколько?

– Около тридцати, чтобы их всех посчитать, нужно двигать, – поморщился я.

– Пока не надо, не срочно. Как были убиты?

– Так же, как и первая жертва.

– Значит, топором, хотя на том трупе было обнаружено несколько ножевых ран. Почему трупы не всплывают? – спросила она.

– Камни. Причем не крупные, а мелкие. Некоторые привязаны, другие поместили под одежду. – Ну вот, факты я сообщил, а теперь самое сложное, сейчас начну заикаться: – А еще... я не знаю, как это объяснить... Если вкратце, то на женщинах чувствуется... след... мужчины.

– Нечего тут объяснять. Обнаруженный нами труп тоже принадлежит женщине, ее изнасиловали.

– Изнасиловали? – слово было не совсем знакомым.

– Ах да, ты ведь даже не знаешь, что такое "поцелуй". Как же это объяснить... Так, начнем издалека. Ты знаешь, откуда берутся дети? Есть определенный акт между мужчиной и женщиной, когда они физически сближаются...

– Секс, что ли?

Она посмотрела на меня полными изумления глазами, а я только ухмыльнулся. О том, что такое секс, я знал отнюдь не из книг.

Одна из стен моего аквариума в научном центре была зеркальной и выходила в лабораторию. Это было сделано для того, чтобы дать мне больше пространства, при этом избежав любопытных глаз. Впрочем, один из ночных сторожей и ассистентка, постоянно задерживавшаяся после работы, о присутствии меня за зеркалом не знали. Поэтому я один знал наверняка, ради кого и чего она так часто задерживается.

Сначала я не понял, что, собственно, происходит. Но они пробирались в эту лабораторию практически каждую ночь, так что даже я, имевший очень скудные теоретические знания по этому делу, не мог не разобраться в происходящем. Возможно, где-то среди их многочисленных телодвижений был и поцелуй, только я определить не сумел.

При воспоминании о том, что я видел и что сам чувствовал в этот момент, я покраснел. Хорошо еще, что чешуя не позволит ей это увидеть!

– Как много ты об этом знаешь? – продолжала рассматривать меня Лита.

– Достаточно, но все еще не понимаю, что такое "изнасилование".

– Но что такой "насилие" ты знаешь?

– Вроде бы.

После шести месяцев в клетке – как не знать!

– Тогда объяснить просто: изнасилование – это секс, сопровождающийся насилием. То есть, без согласия одной из сторон, но при неуместной активности другой. А тут еще, судя по всему, жертву сильно ранили перед тем, как все началось, этого урода явно кровь возбуждает.

Это было неправильно – по всем законам природы; я чувствовал нарастающую волну гнева.

– Как часто такое встречается среди людей? – холодно спросил я, стараясь сдерживать свои эмоции.

– Слава Богу, редко. Но когда встречается, это опасно. Таких людей мы называем "маньяками". Они отличаются от других, от нормальных людей.

– Еще хуже? – не удержался от колкости я, и тут же пожалел об этом: глаза моей смотрительницы потемнели. – Так, признаю, шутка была неудачной.

– Да, тяжело с тобой. Они могут называть тебя кем угодно, только не животным.

Она не стала уточнять, что это за "они".

– Что-нибудь еще ты узнал? – поинтересовалась Лита.

– Да. Все тела находятся в этой части озера, ту, дальнюю, можно считать чистой. Так что можете плавать, если хотите.

– Уж лучше нет, – она смутилась, отвела взгляд.

Это меня удивило: я не сказал ничего особенного. Мне стало любопытно.

– Но почему?

– Я... Ну... В общем, я не умею плавать!

– Как это?

Я был уверен, что все смотрители должны уметь плавать, раз они работают с нами. Оказалось – нет.

– А вот так. Никогда не умела. Знаю, знаю, это неправильно, особенно учитывая мою работу. К счастью, мне не стали устраивать физические испытания, решили, что достаточно ведомости из академии. Но только в академии плавание не было обязательной дисциплиной.

– Как же вы тогда, на испытании, прыгнули со мной с воду?

– Поэтому я и хотела доверять тебе, – пояснила Лита. – Правда заключается в том, что в воде я... не совсем чтобы беспомощна, но близка к этому. Я умею задерживать дыхание – и только. Я не могу плавать. Наверное, это не очень умно с моей стороны – рассказывать тебе все это. Не зазнавайся, понял?

– Я и не зазнаюсь. Детонатор все еще у вас.

Она удивленно моргнула, потом рассмеялась:

– Ну ты человек, честное слово!

– Это воспринимать как оскорбление или как комплимент?

– Как хочешь.

Она села рядом со мной, хотя доски были грязные и мокрые. Я не сказал ничего, мне нравилось сидеть рядом с ней без слов, без ожидания приказов, хотя я никак не мог найти объяснение этому.

Становилось жарче, где-то совсем близко жужжали стрекозы. Моя чешуя начинала пересыхать, я знал, что очень скоро должен буду вернуться в воду.

Но прежде я хотел кое-что узнать:

– Как прошла ваша встреча с лесником?

– Коротко и немногословно. Из списка подозреваемых он выбывает окончательно, он даже протеза не носит. Собственно, у меня нет списка подозреваемых. Потому что никто из людей, находящихся на территории заповедника, не тянет на маньяка-убийцу.

– Так уж и никто?

– Совсем, – кивнула Лита. – Лесник так точно нет, по уже названным причинам. Его жена дама бойкая, но немолодая, да и потом, у нее какие-то проблемы со спиной, она старается не отходить от дома. Ну и главное, она женщина, а мы ищем мужчину. Отпадают и две дочки лесника, хотя девицы еще те. Но они, как мне сказали, к озеру не приближаются, потому что плавать не умеют, и я их прекрасно понимаю.

– То есть, семья лесника вне подозрения? – уточнил я.

– К сожалению, хотя вариант был заманчивый.

– А что с отдыхающими?

– Тоже не густо. Там сейчас отдыхает семейная пара, празднующая тридцатилетие совместной жизни, и бизнесмен из Москвы. Решил от суеты сбежать.

– Вот это уже интересно.

Но Лита сразу же разрушила мою только-только появившуюся версию:

– Не сильно. Да, он здоровенный детина, поэтому он мог бы сойти за нашего маньяка. Но он тут отдыхает первый раз, приехал неделю назад, а до этого в заповеднике никогда не был. Так что у нас остаются два варианта: либо за всем этим стоит абсолютный псих, прячущийся где-то в лесу, либо убийцы здесь больше нет. Мне не нравятся оба.

– А второй-то почему? Если его больше здесь нет, вам не о чем беспокоится.

– Это верно, но в таком случае мы провалим свое первое индивидуальное задание. Для нас обоих это неприятная новость. Я потеряю работу, ты – жизнь.

– Вас уволят, если я не выдержу испытания? – удивился я.

– Сама уволюсь.

Я ожидал, что она добавит что-то, назовет причины, но Лита молчала. Становилось жарче, моя чешуя стала болезненно сухой.

– А у лесника есть лодка? – спросил я, опуская хвост и ноги в воду.

– Вроде бы, есть, стоит во дворе. Но я не уверена, что на ней можно плавать, кажется, она дырявая. Тебе зачем?

– Просто так поинтересовался, на всякий случай

Я узнал все, что нужно. Теперь я мог позволить себе погрузиться в спасительную прохладу, пусть и очерненную чужой смертью.

***

Летние ночи короткие, настоящая темнота наступает всего на несколько часов. Это я помнил по рассказам моего друга, а теперь имел возможность проверить и сам. Мне нужна была эта темнота.

Тот факт, что приходится действовать без разрешения Литы, меня совсем не радовал. Я все еще не был уверен, что она не воспользуется своей возможностью наказать меня – убить, то есть. Однако я знал, что говорить ей о моих намерениях не следует. Смотрительница захочет помочь, а вместо этого станет помехой.

Я выбрался из воды возле ее дома, прошел мимо окна, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Литу я почти не видел, но чувствовал ее спокойствие. Почему-то вспомнилась зеркальная стена в научном центре, позднее дежурство ассистентки, охранник. Воспоминание, на мой взгляд, совершенно неуместное, поэтому я быстро отогнал его и продолжил путь.

Найти дорогу было несложно, местами она даже была освещена. Вот это мне и не понравилось, меня могли заметить, пришлось идти через лес, по правую сторону от дороги. Так я добрался до трех зданий, окруженных совершенно не впечатляющим забором – пробраться сквозь эту развалюху мог даже заяц.

Самое большое здание, видимо, и было гостевым домом. Свет там горел в одном окне, за которым я увидел старых людей. Наверное, та пара, о которой говорила Лита. Чуть поодаль стоял дом лесника, от жилища гостей его отделяла какая-то хозяйственная постройка. Впрочем, люди могли жить и там, я еще не до конца разобрался в их повадках.

Я постарался почувствовать всех людей поблизости и, кажется, у меня получилось. Кроме этих стариков спали все, причем четверо из них – парами. В разных домах.

Это не могло не заинтриговать. Лита сказала, что отдыхающих в домике трое, а между тем я чувствовал в гостевом доме четверых: стариков, а этажом выше – молодых мужчину и женщину. Вместе.

Мне хотелось посмотреть, кто же решил объединиться, пришлось напомнить себе о плане. Мне опасно разгуливать здесь просто так, нужно торопиться.

Я уже видел лодку, она была перевернута вверх дном возле необитаемой постройки. Оставалось только пробраться к ней.

Я знал, что, если коснусь ее, смогу сказать, возили ли в этой лодке мертвые тела. Ощущение смерти не стирается и не выветривается. Оно должно было соединиться с досками, наполнить мельчайшие трещины в них, остаться навсегда. К счастью, в моей броне трещин не было, иначе и мне пришлось бы долго избавляться от клейма смерти.

Я перескочил через забор, приземлился на ноги так же мягко, как обычно нырял в воду. Неделю назад я не смог бы это сделать – видимо, мое выздоровление закончилось.

Еще раз убедившись, что большая часть людей сейчас спят, я приблизился к лодке и положил на нее ладонь.

Лита не ошиблась – эта посудина действительно не использовалась много лет. Лодка когда-то была в озере, ее доски помнили воду. Но это произошло задолго до того, как туда попали мертвые тела.

Так, еще одна версия сорвалась. Ну и ладно. Я особо и не надеялся, что это окажется та самая лодка.

Я собирался так же незаметно удалиться, когда на крыльце гостевого дома хлопнула дверь. Ну конечно, старичкам захотелось пройтись!

Мне было известно, что у старых людей зрение хуже, чем у молодых. Но вряд ли они не заметят почти двухметрового зелено-коричневого монстра, на цыпочках перебегающего дорогу. Нужно было прятаться.

Я стоял достаточно близко к хозяйственной постройке, чтобы заметить, что ее дверь не заперта. Времени на размышления у меня не было, поэтому я быстро скользнул туда и затаился между какими-то ящиками, бочками, пучками сухой травы.

В ночной тишине я мог различить каждое их слово:

– Ты уверен, что туда можно идти ночью? Все эти рассказы... Тут ведь нехорошие вещи в последнее время творятся!

Ага, значит, слухи о пропадающих людях распространяются. Лита сказала мне, что официальных заявлений не было. Но, если я правильно понял, это одна из особенностей людей: что не знают – узнают, что не узнают – придумают.

– Чего ты боишься, я же с тобой!

Неплохое отношение к делу, естественно, один старичок остановит того, кто способен разобраться с двумя-тремя молодыми людьми. С другой стороны, страха в его голосе я не слышу. Либо не верит слухам, либо попросту лишен воображения.

– Да и вообще, та девочка живет возле озера одна совсем и не боится!

Получается, Лита сказала им, что живет одна в плохо запирающемся домике. Зачем? Неужели думает привлечь его?

От этой мысли мне стало не по себе. Ведь она, скорее всего, надеется, что я буду поблизости, а я застрял здесь! Так далеко, что даже не могу почувствовать ее. Нужно было как можно скорее возвращаться, благо голоса уже отдалялись.

Когда я был уверен, что они достаточно далеко, я начал выбираться. Под моими когтями звякнул металл, я невольно отдернул ногу, присмотрелся.

Предмет, на который я наступил, был мне незнаком, но даже я мог сказать, что подобные вещи не хранят в таких местах. Это была круглая золотая пластина с нарисованным на ней человечком. В небольшое отверстие была продета сине-белая лента, грязная, частично выцветшая.

Время не позволяло мне стоять тут и рассуждать, а что же это такое, поэтому я решил забрать безделушку с собой. Вряд ли кто-то заметит эту потерю, а я хоть разберусь, что к чему. Правда, придется объяснять Лите, откуда я это взял... Скажу, что нашел на дне. Разве она сможет проверить?

Теперь осталось убедиться, все ли с ней в порядке, а уж потом можно возвращаться в озеро.

***

Утром, когда я проснулся, Литы в домике уже не было. Меня это поначалу обеспокоило, но потом я увидел оставленную для меня на помосте еду. Если бы кто-то похитил смотрительницу, она бы вряд ли озадачивалась моим завтраком. Поэтому я спокойно поел и затаился в озере. Раз этим старичкам захотелось погулять ночью, они могли явиться и днем!

Времени прошло много, я уже устал наматывать круги по озеру, когда на берегу наконец зазвучали голоса. Один из них принадлежал Лите, другой, вне всяких сомнений мужской, был мне незнаком.

Любопытство одержало верх над осторожностью, я решил посмотреть, кто составляет ей компанию. Прижав к коже гребень, который обычно защищает меня от травм, а в свое время серьезно поранил руку Антону, я всплыл среди листьев кувшинок. Всплыл, конечно, не полностью, а ровно настолько, чтобы у меня появилась возможность смотреть и слушать.

Спутник Литы был немногим ниже меня и издалека напоминал мобильное бревно: массивный, чуть сутулый, с длинными спутанными волосами и густой щетиной. Говорил он басом, громко, постоянно вытирая рот лопатоподобной ладонью. Да уж, впечатляющее зрелище.

Лита, похоже, разделяла мое мнение, потому что держалась в паре шагов от него, обхватив себя руками. При этом она мило улыбалась и отвечала на все его вопросы, пусть и довольно коротко. Платье, между прочим, могла бы надеть и подлиннее!

Любопытно, она и рядом со мной смотрится такой маленькой?

Он рассказывал что-то про красоты природы, утомительность цивилизации, монотонную работу и редкий отдых. Моя смотрительница со всем соглашалась и пыталась вывести его на разговор об исчезновениях, наверное, хотела выяснить, что ему известно. Но он упорно гнул свою линию про чудесную силу свежего воздуха и милых стрекозок.

Мне не нравилось, как он смотрит на нее. Он мог говорить о чем угодно, но думает он сейчас отнюдь не о жучках с травинками! Я возмущенно вильнул хвостом и, не рассчитав силу, поднял волну. Пришлось срочно возвращаться на глубину, пока меня не засекли.

Снова всплыть я решился, только когда почувствовал, что они сидят на берегу. Я укрылся в зарослях кустарника, разогнав собравшихся там лягушек. Не знаю, почему, но мне хотелось убить его, хотя ничего плохого он и не сделал.

– Лолита – такое красивое имя! – Если бы он попытался улыбнуться еще шире, у него бы треснули щеки. – Вам оно очень идет.

– Спасибо, – она даже не пыталась изобразить искренность.

– Скажите, Лолита, а почему такая прекрасная девушка отдыхает одна? Почему у вас нет молодого человека?

– С чего вы взяли, что у меня нет молодого человека? Есть. Он сейчас работает, поэтому и не смог присоединиться ко мне.

– Простите, я повел себя бестактно. Как его зовут?

– Кароль.

От такого заявления я чуть не утонул, помешал тот факт, что у меня есть жабры. В следующую секунду я понял, что она всего лишь хочет отвязаться от него, но все же... она могла назвать любое другое имя. Например, Женька. А назвала меня.

Так, похоже, я позволяю себе лишние мысли.

– Он поляк? – не унимался ее собеседник.

– Что-то вроде того.

Это я что-то вроде поляка? Прямо день открытий.

– Ну, в любом случае, его сейчас здесь нет. День такой замечательный, не хотите искупаться?

– Нет, спасибо, я не умею плавать.

– Не беспокойтесь, я вас подстрахую!

– Нет, спасибо. А хотя знаете, я вдруг поняла, что хочу спать. Это, наверное, жара так действует, – Лита встала, отряхнула платье. – Надеюсь, мы еще увидимся! Потом.

– Да, конечно, я еще зайду.

– Не сомневаюсь.

Он поплелся провожать ее до домика, я на всякий случай плыл вдоль берега за ними. Вряд ли моей смотрительнице что-то угрожало, но лучше быть поблизости.

Намекнуть ей, что я все слышал? Хотелось бы посмотреть на выражение ее лица. Хотя нет, лучше не рисковать. Вряд ли она убьет меня за подслушивание, но, зная Литу, я не сомневаюсь, что она придумает мне достойное наказание.

Разговор отложен, но не отменен!

***

Я закрыл книгу и тряхнул головой, стараясь привести мысли в порядок. Странная вещь! Даже учитывая, что люди вообще простыми не бывают. Но это – перебор. Не знаю, зачем Лита подсунула мне ее. Честно говоря, я был несколько смущен ее выбором уже в начале этого произведения.

– Так быстро закончил? – Моя смотрительница оторвалась от папки с документами. – "Сто лет одиночества" за четыре часа – впечатляет.

– Это было несложно.

– Понравилось?

– Не знаю. Странно.

– У Маркеса все странно. Пожалуй, не следовало его тебе давать, пока ты и с нормальным миром не разобрался.

Вот с этим я спорить не стал. Непонятная книга.

Ощущение чужого присутствия заставило меня вскочить на ноги. Лита от неожиданности подпрыгнула:

– Ты чего?

– Сюда идут.

– Ты кого-то слышишь?

– Не слышу, чувствую.

Вчерашний день прошел спокойно, к озеру никто не подходил. Скорее всего, из-за мелкого дождя. Я вообще заметил, что люди на дождь реагируют не совсем адекватно – ведь лучше погоду не найти!

Под вечер, правда, явился новый знакомый Литы, имя которого я так и не удосужился узнать. Но он пробыл в домике недолго, почувствовал, должно быть, что ему здесь не рады. Так что в целом можно считать, что день прошел в бездействии. Меня это не беспокоило, а вот Лита злилась.

Сегодня утром к озеру тоже никто не приходил. Но после полудня выглянуло солнце, снова стало жарко. Мне следовало догадаться, что люди решат этим воспользоваться.

Я укрылся в воде задолго до того, как они вышли из леса, но отплывать далеко не стал, хотя пребывание в этой половине озера мне никогда не нравилось.

Мне не нужно было выглядывать, я и без того знал, что к домику идут две молодые самки. Скорее всего, дочки лесника, если только сюда не приехали новые отдыхающие. Раньше они не приближались к озеру, по крайней мере, не при мне. Впрочем, удивляться тут нечему, Лита ведь сказала, что они не умеют плавать.

Они дошли до домика, остановились там. Я слышал их голоса, но мне не хотелось прислушиваться. Почему-то эти двое беспокоили меня меньше, чем тот самец. Хотя в целом от любого человека добра лучше не ждать.

По доскам помоста застучали шаги, кто-то приближался к воде. Не Лита, ее походку я знал. Следовательно, одна из сестричек. Помня об их страхе перед водой, я не беспокоился, понимая, что она не нырнет.

И я не ошибся. Она просто опустила в озеро руку, должно быть, хотела проверить, нагрелась ли вода. Самая обычная человеческая рука, маленькая, смуглая, и все же было в ней что-то такое, что мне не понравилось. Знать бы только, что именно.

Они ушли, Лита осталась. Теперь уже она стояла на помосте, наверное, ждала меня. Я поднялся на поверхность, но полностью вылезать из озера не стал.

– Что им было нужно?

– Ничего особенного, – пожала плечами моя смотрительница. – Узнавали, как у меня дела, немножко про жизнь поговорили. Надоедливые деревенские девицы, только и всего.

– Можно мне проследить за ними?

– Зачем? – удивилась она.

– Не уверен... Просто что-то в них мне не понравилось.

– Ты ведь их даже не видел! Ай, ладно, иди, все равно других дел для тебя нет.

Я благодарно кивнул и ушел под воду. Самки шли ко второй половине озера по берегу, я сопровождал их в воде. Не знаю, почему, но мне не давала покоя рука, на несколько секунд опустившаяся в воду. Все-таки что-то с ней не так!

Они остановились на той части берега, где деревья вплотную примыкали к воде. Неплохое местечко, я и сам там нередко отдыхал, потому что заметить кого-то среди нависающих над самой землей ветвей невозможно. С условием, конечно, что никто не будет смотреть из воды. Они могли спрятаться от кого угодно, только не от меня!

Хотя и прятаться-то у них не было особой причины – они не делали ничего особенного. Расстелили одеяла на земле, стали раздеваться. Все это я видел из своего укрытия среди кувшинок. Видел я и их руки, но чувство тревоги не возвращалось. Руки как руки, ничего особенного.

Я почти отчаялся и хотел уже уплывать на глубину, когда сестры начали воровато осматриваться по сторонам. Я чувствовал исходящую от них настороженность. Потом одна из них кивнула второй и направилась в лес.

Я так и не смог понять, кто из них старшая, а кто младшая, эти самки были очень похожи между собой. Обе невысокие, крепкие, со свекольно-красными волосами. Правда, одна чуть выше, она и ушла сейчас. Вторая, пониже, осталась на берегу.

Насколько мне известно, в той части леса ничего нет и никогда не было. А ушла она далеко, причем по уверенной походке я мог сказать, что она не просто гуляет, у нее есть цель.

Это меня заинтриговало, мне захотелось проверить, куда она направилась. К сожалению, возможности пойти за ней у меня не было, причем не только из-за ее сестры. Тому, кто внешне – чистой воды демон, не следует разгуливать среди бела дня.

Ничего, ночью мне некого опасаться. Ночью я увижу, куда она ходила. А пока мне здесь делать нечего.

Я поплыл к знакомому помосту, не сомневаясь, что Лита меня ждет. И я не ошибся: она сидела на нагретых солнцем досках, опустив ноги в воду, и читала какую-то книгу. Хотелось бы посмотреть на ее лицо, если я сейчас стащу ее в озеро. Нет, лучше не экспериментировать, наши с ней отношения улучшились, но не настолько.

Я ограничился тем, что резко вынырнул, обдавая ее фонтаном брызг.

– Убью, – коротко проинформировала меня смотрительница. – Совсем обнаглел?

– Нет, еще есть над чем работать, – обезоруживающе улыбаясь, отозвался я.

– Я тебе слишком много позволяю! В наказание сегодня без ужина!

– Эй!

Вот эта угроза на меня подействовала. По большому счеты, мне едва хватало той еды, что я получал. Месиво, которым меня кормили обычно, было безвкусным, но более питательным. А теперь еще – без ужина! Хорошо все-таки, что не затащил под воду. Тогда бы заставила и завтрак вернуть!

– Что, не прельщает такая перспектива?

– Не очень.

– Веди себя поуважительней! – заявила она. – Я ведь, как ни крути, твое непосредственное начальство. К чему привела твоя слежка?

– Ни к чему.

Это не было ложью, я просто предпочел не говорить всю правду. Да и зачем? Вряд ли ее это заинтересует. Если найду что-то в лесу – тогда и доложу.

– Чего и следовало ожидать, – фыркнула Лита. – Я, находясь на одном месте, и то узнала больше!

– Это что же? – я с трудом удержался от искушения еще раз обдать ее брызгами.

– Тут мимо проходили почтенные супруги, видел их? Нет? Не важно. В общем, они сказали, что сегодня вечером уезжают. Причем не только они, гостевой домик покидают все отдыхающие. Похоже, заповедник решили закрыть на некоторое время.

– Причину хоть указали?

– Указали. Конечно, не настоящую. Сказали, что в воде обнаружили какую-то гадость. Наверное, тебя имели в виду.

– Спасибо большое!

– Пожалуйста, – не моргнув глазом, продолжила она. – Они пришли ко мне интересоваться, буду ли уезжать я. Пришлось пообсуждать с ними несправедливость этого жестокого мира и соврать, что меня тоже выселяют.

– Вы рады, что их здесь не будет?

– Не столько их, сколько этого... одинокого и страстного. Вреда от него никакого, но, признаюсь, он мне надоел. Странно только, что эти две наследницы лесникового хозяйства мне не сказали ни слова про закрытие заповедника.

– Может, не знали? – предположил я.

– Скорее всего, у них нет причин делать это намеренно. Жаль только, что отъезд этих квазитуристов нам не сильно поможет. Мы застряли, а тела надо оттуда убирать. Ты этого не сделаешь, придется вызвать команду. Скопление здесь народа окончательно отпугнет убийцу.

– Вы хотите сдаться?

– Не прямо сейчас, но я подумываю об этом. – признала Лита. – Хуже будет, если мы позволим озеру загнить, а все равно никого не найдем!

– Ну, время у нас еще есть.

– На то и надеюсь.

Она поднялась, явно собираясь уходить, но я попросил ее остаться. Я уже давно забывал задать ей один вопрос, так что нужно было использовать представившуюся мне возможность. Я ненадолго ушел под воду, а вернулся уже с той самой золотой пластиной, что нашел в хозяйственной постройке.

– Что это такое?

– Дай посмотреть. – Лита взяла пластину в руки, обрывком широкого листа очистила от грязи. – Это медаль.

Добро пожаловать в мир незнакомых слов.

– Что такое медаль?

– Награда, которую человек получает за какие-либо достижения в спорте. Это, в частности, медаль за плавание. Где ты ее взял?

– На дне, – чистейшая правда, до этого момента я хранил свою находку на дне. – Она, наверное, старая?

– Да нет, двухлетней давности, – покачала головой Лита. – Видишь, здесь выгравирован год. Не повезло ее хозяину! Был чемпионом по плаванию, а теперь валяется на дне озера. Потому что тяжело плавать с пробитым черепом! Ну, хватит о грустном, у нас с тобой и так проблемы. Жди здесь, сейчас притащу тебе что-нибудь поесть.

Она ушла, а я и не думал уплывать. Я рассматривал медаль и пытался понять, кому она могла принадлежать. Два года... вряд ли ее хозяин – однорукий лесник или его жена с больной спиной. Впрочем, от людей можно ждать чего угодно.

Их дочери стали бы более подходящим вариантом, так ведь они воды боятся. Сегодня они так и не вошли в озеро, я бы почувствовал. Да и потом, девицы не прятали бы такую вещь в сухой траве. Никто бы не прятал. Достижениями всегда гордятся, люди в целом тщеславны. Не зря же они придумали материальное подтверждение своих заслуг! Так что если бы эта медаль принадлежала кому-то из семьи лесника, она бы висела в доме, на самом почетном месте.

Но тогда чья она? С той информацией, которой я был ограничен, дать точный ответ было нереально.

Лита верно сказала, мы в тупике.

***

Я с трудом дождался, пока последние отблески солнца исчезнут с неба. Спать мне не хотелось, в последнее время я слишком мало двигался, и мне нужно было действовать. Я получил возможность почувствовать, что избыток энергии может быть хуже любой нагрузки.

Я так торопился покинуть озеро, что едва не забыл проверить лес на присутствие посторонних. Как я и ожидал, поблизости не было чужаков. У меня оставалось все меньше и меньше сомнений в том, что убийца покинул территорию заповедника.

В ином случае я бы не покинул Литу даже на такой короткий срок. А так ей ничего не угрожает, ночь спокойная.