Текст книги "Проект "Звери". Перерождение (СИ)"

Автор книги: Юрий Арис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Собачьим нюхом я не отличался, поэтому отыскивать путь, по которому прошла утром одна из лесниковых дочек, было непросто. Полагаться приходилось в основном на свою память и инстинкты, а еще на легкие следы ее присутствия.

Похоже, люди забредали сюда довольно редко, проходить через груды поваленных веток было сложновато. Моим когтям угрозы не было, а вот человек мог и ногу сломать. Что здесь делала эта самка?

Я начал отходить слишком далеко от озера, и мне это совсем не нравилось. Однако ощущение, что я к чему-то приближаюсь, заставляло меня продвигаться вперед. Я ведь могу вернуться в любой момент!

Когда я вышел на небольшую, наполненную тусклым мерцанием рождающейся луны поляну, инстинкты затихли. Не было больше желания идти вперед, не было легких напоминаний о присутствии лесниковой дочки в лесу. Значит, я либо пришел, либо потерял след.

Сомневаться в собственных охотничьих способностях не хотелось, поэтому я стал внимательней рассматривать крошечную полянку, надеясь найти хоть что-то особенное.

И нашел! Причем – очередной удар по моей самоуверенности – нашел случайно. Просто земля под моими ногами стала неожиданно гулкой, так обычно отзывается эхо в пустоте. Я наклонился, стал разгребать сосновые иголки и обнаружил люк. Деревянный, из новых досок, значит, он здесь совсем недавно.

На люке висел замок, который я без лишней церемонности сорвал и откинул куда-то в бурелом. Теперь ничто не мешало мне проникнуть внутрь.

Люк открывал путь в маленькую, состоящую из одной комнаты, землянку. Сделана она была неплохо: укрепленные стены, немногочисленная, но крепкая мебель, запас воды, еды, вентиляция, система зеркал, позволяющая выглянуть наружу. Кто-то посвятил этому тайнику немало времени.

Я замер, сосредотачивая все свои усилия на чувствах, пытаясь, понять, кто был здесь и когда. Самка, похоже, та девушка, которую я преследовал. И самец, мужчина, которого я не знал. По крайней мере, близко с ним не сталкивался. Дальнейшая проверка не оставила сомнений в том, чем они тут занимались.

Признаюсь, я был разочарован. Я надеялся найти что-то стоящее, возможно, что-то связанное с убийствами. А обнаружил нору, в которой дочка лесника встречалась со своим самцом вдали от глаз папаши.

Больше меня здесь ничто не держало, нужно было возвращаться в озеро. Лита ведь осталась без защиты...сама она тоже не ребенок, и все же своей силе я доверял больше, чем ее.

Когда я разворачивался, мой хвост, не привыкший к таким тесным помещениям, задел какую-то тряпку, висевшую на стуле. Ощущение смерти, захлестнувшее меня, было таким сильным, что я едва устоял на ногах.

Справившись с собой, я развернул тряпку и обнаружил, что это старое грязное полотенце. Оно было пропитано водой из озера, уже высохшей, конечно, но я все еще был способен почувствовать ее.

И это не вода со второй, чистой половины озера. Слишком сильное ощущение. Нет, тот, кто использовал это полотенце, плавал прямо над трупами. А это далеко от берега.

А еще от полотенца шел искусственный сладковатый запах духов. Я словно видел, как та самка берет полотенце, вешает его на стул, чтобы потом сразу найти, как только вернется. Я видел ее руки. И неожиданно я понял, что в них насторожило меня.

У Литы были аккуратные, все время раскрашенные чем-то блестящим ноготки. У той самки, что опустила руку в воду, ногти были очень длинные, прямоугольные и... пластиковые. Похоже, она просто приклеила куски пластика поверх собственных ногтей. Причину я понять не мог.

Зато я прекрасно помнил, где еще видел такой кусок пластика: на дне озера. В одном из трупов.

Теперь я не сомневался, что это сделала она. И не важно, что я чувствовал на тех мертвецах след мужчины. Мне никогда не понять людей. Важно, что она оставила это полотенце прямо у входа, значит, собиралась плавать. Собиралась убивать.

На берегу озера, да и на всей территории заповедника, был только один человек, который мог стать ее жертвой. И я оставил этого человека без охраны!

Я рванулся наверх с такой силой, что выломал из петель люк. Оглядываться я не стал, судьба нескольких досок меня интересовала в этот момент меньше всего. Я бежал через лес, перескакивая через груды веток, бежал с непривычной для себя скоростью, не чувствуя усталости. Не знаю, почему так вышло, даже в лучшие времена моей жизни в научном центре бег давался мне с трудом.

Сегодня все было иначе. Сердце бешено колотилось в моей груди, но не от недостатка кислорода. Я понимал, что могу не успеть, а может, уже опоздал.

Приблизившись к озеру, я почувствовал, что опасения мои не напрасны – рядом с хижиной Литы находились чужаки. В таком состоянии я не мог понять, кто они и сколько их. Достаточно было знать, что их несколько.

Придется действовать осторожно. Поборов желание бежать сразу к ней, через лес, я продолжил путь к озеру. Если я буду двигаться по суше, они меня услышат, успеют серьезно навредить ей, успеют подготовиться. К тому же, земля – не моя стихия. Мне здесь тяжело. Мне нужна вода.

Я скользнул в озеро у самого берега, резко оттолкнулся от илистого дна, чтобы развить скорость. На другой части водоема я был быстрее, чем когда-либо, такой быстроты я от себя не ожидал. Однако сейчас было не лучшее время думать о скорости, я уже отчетливо чувствовал Литу и троих чужаков, окруживших ее. Троих!

Все четверо находились возле озера, поэтому я выглянул из воды – они все равно не могли заметить меня в темноте.

Лита стояла на коленях на самом берегу, который в этой части озера был обрывистым и высоким. Она тяжело дышала, стекавшие по разбитому лицу капельки крови падали на странное, очень короткое платье из блестящей ткани. Ее длинные волосы были распущены, спутаны. Скорее всего, она спала, когда они пришли.

Ее преследователи выглядели гораздо более уверенно. Я знал всех троих.

Ближе всех к ней стоял тот самый мужчина, который, по идее, должен был уехать сегодня. Но не уехал. Видимо, Лита не пожелала просто сдаться им – нос самца опух, из него сочились два тонких ручейка крови, на щеках отчетливо проступили глубокие царапины. Да, ноготки у нее аккуратные, но острые! В руках мужчина вертел небольшой топорик. На лезвии пока не было крови, и это меня несколько успокоило.

За его спиной стояли те самые самки, которых я и ожидал здесь увидеть. Одна была в темном спортивном костюме, в руках она сжимала нож. Вторая, несмотря на ночную прохладу, пришла в странной одежке, которую Лита называла купальником, и тоже не без ножа.

– Похоже, убегать больше некуда, – самодовольно усмехнулся самец, проводя пальцем по острию. – Но тебе надо отдать должное, ты первая, кто в принципе сумел бежать. Сильная, зараза! Не каждый мужик меня откинуть сможет!

– А вы неплохо сработались, – Лита резким движением стерла с подбородка кровь. – Никто и подумать не мог, что это вы. Я так полагаю, это не первый визит в заповедник? Значит, папаша ваш тоже в этом замешан?

– Папа ничего не знает, – ответила та из девиц, что бегала в лес. – Он много о чем не в курсе. До этого он никогда не видел Игоря. Но ему нужно было приехать, нужно было познакомиться с моими родителями. Чтобы потом мы могли объяснить, где встретились. Ведь у нас скоро свадьба!

– Очаровательно. А в первую брачную ночь что? Отловите кого-нибудь? Или он в тебе пару лишних дырок проделает для романтичной атмосферы?

Я-то знал, что она боится, я чувствовал это. Не просто боится, она в ужасе. Но между тем она контролировала себя настолько хорошо, что голос ее звучал ровно.

– Наша жизнь это наша жизнь, – беззаботно отмахнулась девица. – И если ты думаешь, что меня пугает то, что он делает, то ты очень сильно заблуждаешься. Ладно, хватит, что-то разговор затянулся.

– Тоже верно, – согласился мужчина. Лезвие топора рассекло воздух. – Но с этой можно и поговорить, видишь, она особенная. Сильная девочка. Ну разве не приятно будет такую немного усмирить?

– Не дождешься, – Лита с трудом поднялась на ноги.

– А куда ты денешься? Тут кругом вода, а ты, киса, не умеешь плавать.

– Тогда я предпочту утонуть.

Мужчина попытался остановить ее, но не успел. Лита прыгнула вперед, в темноту воды. Причем попала очень удачно – сразу на глубину. В следующую секунду я уже был рядом с ней. Сначала она забилась в панике, но у нее хватило ума не открывать рот, не выпускать остатки воздуха. Ее удары меня не беспокоили, больше была вероятность, что она себе синяков о мою броню наставит.

К счастью, она быстро успокоилась, поняла, кто ее держит. Лита прижалась ко мне, даже сквозь чешую я чувствовал, что она дрожит. Не зная, сколько она выдержит под водой в таком состоянии, я поспешил доставить ее на отмель.

Это небольшое возвышение на дне я обнаружил совсем недавно. Оно располагалось далеко от берега, устоять на нем мог разве что один человек. Туда я и доставил Литу, помог ей найти ногами опору, понять, что теперь она достает до поверхности, что может дышать.

Она вынырнула, я – нет. Они не должны были меня видеть раньше времени.

Когда я отплывал, она сжала мою руку, словно пыталась удержать, а потом как-то резко, судорожно отпустила. Скорее всего, заставила себя отпустить.

Ее уже увидели, я смутно слышал их голоса, отражавшиеся от воды:

– Ну надо же, чего только люди не делают от страха! Или ты все-таки умеешь плавать? Так или иначе, тебе это не поможет.

– Почему же? – голос моей смотрительницы звучал уже не так ровно, он дрожал, но не от страха, а от холода.

– Придется тебе вернуться на берег, к нам. А если не захочешь, Мила будет вынуждена повлиять на тебя.

– Не надорвется?

– Вряд ли. Она не раз становилась чемпионкой по плаванию, а вот это ее отец от тебя скрыл. Но по иным причинам, не хотел, чтобы его дочь подозревали, не хотел, чтобы допрашивали. Ему и в голову не могло прийти, что подозревать ее очень даже нужно. Не дергайся, ты не успеешь утонуть. Если я пообещаю, что мы обойдемся с тобой помягче, ты вернешься к нам самостоятельно?

– Заманчивое предложение, но нет. Воды я боюсь больше, чем вас. Вода.... никогда ведь не знаешь, что она скрывает. Схватит тебя что-то, утащит в омут, а ты и пикнуть не успеешь.

– Ну, хватит, – девица в купальнике, которую, как я понял, звали Мила, подошла к краю берега. – Сейчас я покажу тебе, что страшнее меня в этой воде ничего нет!

Тут она явно поторопилась с выводами. Ничего, сейчас покажем ей, как мир устроен.

Она прыгнула в воду мягко и грациозно, очень даже неплохо – для человека. В ее движениях чувствовалась уверенность, которая приходит только с опытом. Она не просто не боялась воды, она считала воду своей стихией. А это опрометчиво.

Я позволил ей всплыть, радостно усмехнуться, даже помахать своим спутникам. Когда она была на середине пути между берегом и отмелью, пришла пора приниматься за дело. Я обвил хвостом ее талию, рванул вниз, не позволив набрать достаточно воздуха. Я мог быть более осторожным, однако я успел почувствовать, когда она прыгнула, что на лезвии ее ножа есть кровь. Я знал, чья это кровь. Не знаю, почему, но это меня разозлило.

Она не могла видеть меня в темноте, но все равно сопротивлялась отчаянно. Несколько раз ее нож, не сильно уступавший размером топору, скользнул по моей броне. Думаю, если бы не чешуя, я был бы уже мертв. Но все это предположения. Чешуя у меня есть, поэтому отчаянные удары ножом меня мало волновали. С таким же успехом она могла пытаться затыкать меня зубочисткой.

У меня не было времени на развлечения, поэтому я сжал хвост сильнее... гораздо сильнее. Я чувствовал, как треснули ее кости. Она крикнула, наполнив воду вокруг нас фонтаном пузырей, и замерла. Я знал, что она не мертва, но позвоночник у нее сломан серьезно. Если мои знания о строении человеческого тела меня не подводят, после этой травмы она никогда не оправится.

Я так и хотел. Знаю, это жестоко, но я был зол на нее. Нож, который не навредил мне, ранил Литу и убил многих других, кого я видел на дне.

Я вытащил бесчувственное тело на пологий берег, убедился, что она дышит свободно, что не захлебнется, и поспешил вернуться к Лите.

А воздух уже был наполнен криками и угрозами самца:

– Где она? Что ты с ней сделала?

– Ничего я с ней не делала, – вызывающе посмотрела на него моя смотрительница. – Почему бы тебе не спуститься сюда и не посмотреть самому, где же она?

– Думаешь, ты в безопасности, раз засела там? Ошибаешься, девочка. Мне будет жаль убивать тебя так быстро, но если уж придется, то я готов. Расстояние между нами недостаточно велико, чтобы я промахнулся. Посмотрим сейчас, как ты поплаваешь с раздробленной башкой!

Для убедительности он занес топор над головой, будто собираясь бросить. Я сомневался, что он решится сделать это, но не хотел рисковать. Пришло время пообщаться с ними поближе.

Цепляясь когтями за мягкую землю, я выбрался на берег. Причем так быстро, что, когда последние поднятые мной брызги оседали на воду, я уже стоял перед ними. Скудного лунного света было достаточно, чтобы они могли рассмотреть меня, и то, что я видел в их глазах, наполняло меня удовольствием, которого я раньше не знал, хотя и до этого многие меня боялись.

Но тогда страх был нежеланным. А в этот момент я наслаждался тем, кто я есть, кем они меня видят.

Эти двое привыкли уничтожать себе подобных. Причем уничтожать жестоко, долго, наслаждаясь своим превосходством. За это время они успели поверить, что все остальные либо недостаточно сильны, либо недостаточно умны, чтобы победить их. И вот вся их неуязвимость оказалась бесполезной, потому что перед ними стояло чудовище.

У меня уже была возможность понять, что для непосвященных я был противоречием реальности. Людей учили, что чудовищ нет, что мир познаваем и безопасен. А я... я был упреком от самой природы, мое преимущество в силе было настолько примитивным, что превосходило все достижения человека, все его оружие. За это, думаю, и ненавидел меня Антон. Да и не он один.

Девица опомнилась первой, она не собиралась нападать. Она развернулась и бросилась бежать, но у меня не было желания играть с ней. Одним прыжком я сократил расстояние между нами, ударил ее хвостом по затылку. Она упала, по инерции несколько раз перевернулась и замерла. Я не хотел серьезно калечить ее, так что, очнувшись, она отделается головной болью. Ее нож был чист.

Оставалось разобраться только с самцом. Теперь я стоял между ним и лесом, а он оказался в положении Литы – в ловушке. Мужчина обеими руками сжимал топор, готовый броситься на меня в любую минуту, и все же он боялся. Меня нельзя обмануть, я ведь все-таки монстр. Я и раньше отмечал, что в людях жестокость часто сочетается с трусостью. Очередная черта, которую я вряд ли пойму.

– Кто ты такой? – прошептал он.

Не дожидаясь ответа, он бросился вперед, ударил как-то неуклюже, нелепо. Я не стал уворачиваться, позволил топору столкнуться с чешуей на моей груди. Надо отдать ему должное, сила удара была достаточной, чтобы вызвать россыпь искр, но только и всего. Я сомневался, что даже синяк останется.

Топор не выдержал, сломался. Лезвие полетело вниз, я услышал, как оно мягко входит в тело человека. Он завыл, упал на землю, сжимая руками покалеченную ногу. А ведь я помню то, что я видел на дне озера, его жертвам приходилось терпеть гораздо большее.

Я наклонился перед ним, так, чтобы наши глаза находились на одном уровне. В этот момент я подчинился инстинктам, не было какого-то плана, я не обдумывал свои действия.

– Она моя, – произнес я настолько тихо, что только он мог услышать.

Понятия не имею, почему я так сказал. Если его моя фраза напугала, то меня – удивила. Кто – она? Лита? Я относился к ней чуть лучше, чем к остальным людям, но не до такой степени. Девица, которую я поймал в воде? Уж она мне точно не нужна! Тогда зачем говорить? Оставалось только довериться инстинктам.

Мужчина перестал выть, он с мольбой смотрел мне в глаза. Он не хотел, чтобы я его убивал. Я знаю, что такое страх перед смертью, Антон сделал это чувство слишком хорошо знакомым мне. Но я не жалел этого человека.

Когда острый шип, расположенный на моем хвосте, прошел сквозь него, мужчина не вскрикнул, только как-то болезненно вдохнул. Его взгляд стал опускаться, словно он хотел лично убедиться в произошедшем.

Вот от этого я не получал удовольствия, только не от причинения боли. Может быть, он заслужил пройти через то, что заставлял терпеть других. Но я не хотел так поступать. Я расправил внутри него хвостовой плавник, чтобы покончить с этим.

Это короткое движение фактически разорвало его пополам. Когда я прыгал в воду, он был уже мертв. Мне не было дела, мой гнев остывал; все мое внимание было сосредоточено на Лите.

Я помог ей выбрать из воды, но не там, где лежали тела, а на помосте. Она колотилась от холода, это ее странное платьице ничуть не помогало. И тогда я сделал то, чего от себя не ожидал – убрал броню и позволил ей греться о мою кожу. Лита благодарно прижалась ко мне, а я изо всех сил старался побороть желание вернуть чешую на место.

– Где ты был? – без злости, с обидой спросила она.

– Я... я отвлекся. Знаю, что не должен был. Прошу, простите меня.

– Я боялась, что ты ушел.

– Я бы не смог.

С ужасом я понял, что это правда. Я не мог освободиться, хотя сейчас у меня был великолепный шанс. В таком состоянии Лита просто неспособна запустить взрывные устройства внутри моего тела. Если бы я решил убить ее в этот момент, она бы не успела воспользоваться своим преимуществом. Казалось бы, что может быть проще – взять и свернуть ей шею. А потом уплыть далеко, туда, где они не найдут меня.

Но я не мог. Не потому что боялся или неожиданно воспылал большой любовью к Лите, не потому, что не знал, куда идти. Просто я не мог убить существо, которое не имело ни малейшего способа защиты от меня и которое мне доверяло. Тот человек, которого я только что уничтожил, пытался защищаться и даже нападать. То, что я победил, – закон природы. Однако Лита не нападала, она вообще не считала меня угрозой. Ее абсолютная слабость оказалась самой надежной защитой.

Получается, я сам себя загнал в ловушку.

***

Когда смотрительница вошла в мою комнату, я сел на край бассейна, но полностью вылезать не стал. На нее я не смотрел, чтобы она не смогла понять, насколько сильно я обеспокоен.

Я знал, что убийство мной человека не вызвало у ее начальства бурного восторга. Вскрытие снова кружило над моей головой.

Лита подошла совсем близко, я слышал, как стучали ее каблучки по плитке. Теперь она стояла прямо за моей спиной.

– Ну что? – не выдержал я.

– Жить будешь, – ее руки опустились мне на плечи. – Да, многим не понравилось, что ты убил человека. Но ведь ты сделал это не просто так. Выслушав меня, Совет пришел к выводу, что ты поступил очень достойно. Если тебе интересно, генерал Семенов на твоей стороне. Поздравляю.

– То есть, это задание можно считать выполненным?

– Да, причем в рекордное время и с отличным результатом, не было невинных жертв.

– Кстати о жертвах. Как там выжившие?

– Лучше, чем заслуживают, – вздохнула Лита. – У младшей травма головы, поэтому никто не верит ее бредням о том, что ее ударил монстр из воды. Со старшей дела обстоял похуже, у нее сломан позвоночник. Выживет, но ходить не будет. Не то чтобы ей это помешает, обеим светит пожизненное, если все докажут.

– А если не докажут?

– Даже так... одна из них получила от тебя достойное наказание. Нет, я не сержусь, я рада, что ты так поступил. Хотя мне не следует это говорить.

Ну конечно. Меня можно только отчитывать, хвалить нельзя.

– Так с чего все это началось?

– На счету Игоря Книлова эти убийства не были первыми, но никогда раньше он не задерживался в одном месте, – пояснила моя смотрительница. – С дочкой лесника он познакомился в городе, на соревнованиях по плаванию. Не знаю, почему он так к ней отнесся, может, почувствовал родственную душу. Они неплохо спелись, ты видел их семейное гнездышко в лесу. Выяснилось, что ему вовсе не надо кочевать, что и здесь он может оставаться незамеченным. В качестве гостя он остановился в заповеднике, чтобы познакомиться с родителями девушек, тут он не соврал. Если бы этим делом занялись следователи или другие люди, он бы узнал, успел скрыться, да еще и убить тех, кто пришел ловить его. Поэтому наше начальство до сих пор считает направление нас туда оправданным.

Говорить, что мы с начальством снова разошлись во мнении, я не стал. Смысла не было. Они не могут признать, что это задание было чистой воды провокацией.

– Так как все это происходило? Я имею в виду убийство.

– Мерзко, жестоко и, к сожалению, слишком просто, – ответила Лита. – Они выбирали момент, когда жертва – или жертвы – оставалась одна, нападали. Те травмы, что ты видел, это в основном работа Книлова, изредка к нему присоединялась будущая супруга. Ее младшая сестра до этой ночи в охоте не участвовала. По крайней мере, она сама так утверждает.

– Сколько трупов достали из озера?

– Пока тридцать два. Опознать многие из них невозможно.

Я кивнул, не зная, что сказать. Неожиданно я почувствовал себя очень усталым.

Видимо, Лита поняла это; она отстранилась от меня.

– Там, наверху, тобой очень довольны, – сообщила она. – Настолько довольны, что согласны предоставить тебе два дня выходных. Отсыпайся, завтра принесу тебе какую-нибудь книгу.

Она собралась уходить, но у самых дверей обернулась:

– И, Кароль... спасибо. Лично от меня.

Часть третья. Тени в воде.

Я перевернулся на спину, закинул руки за голову. Легких движений хвостом было достаточно, чтобы поддерживать меня на плаву, а двигаться куда-то я не хотел. Впервые за долгое время я мог расслабиться; я был сыт, спокоен, дышать соленой водой было легко, я знал, где можно найти еду, а где – спокойно заснуть.

Так что наслаждение солнечным светом, искривленным в толще воды, было редким удовольствием, которое я сегодня мог себе позволить. Без забот и обязанностей, абсолютный покой.

Слева от меня мелькнула тень, которую я заметил краем глаза. Меня это не обеспокоило: я находился на знакомой территории, которую охраняет наша стая. Враг не мог пройти мимо них незамеченным. Значит, это кто-то из Охранников, тоже наслаждается спокойствием.

Тень мелькнула снова, на этот раз с другой стороны. Большая, темная тень... слишком большая, чтобы быть одним из моих братьев. Вот теперь я почувствовал опасность.

Я развернулся, завис в воде ногами вниз. Попробовал позвать своих, но не получил ответа. Я не мог отплыть далеко, просто не мог, а стая совсем недавно была так близко!

Вокруг вода все еще оставалось спокойной. Сверху ее пропитывало солнце, снизу мягко извивались водоросли. Неожиданно я заметил, что подо мной никого нет. Обычно среди растений сновала всякая мелочь, не интересовавшая и не боявшаяся меня. Теперь они исчезли; испугались даже те безмозглые малявки, которых обычно не пугает и близкий взмах моего хвоста.

Я боялся думать о том, что могло их напугать, чувствовал, что оно совсем близко. Но ведь я был на безопасной территории, меня должны были предупредить об опасности! Значит, меня бросили?

Тень мелькнула рядом, так близко, что я смог рассмотреть синий чешуйчатый бок. Эта тварь была раза в три больше меня, и я догадывался, кто это. Но ведь они обычно не охотятся в этих водах, мы отпугнули их!

Отпугнули, когда нападали всей стаей, но и тогда многие гибли. Сейчас я остался совсем один. У меня не было ни шанса, и все же я начал наращивать чешую, зная, что просто так оно не уйдет. Оно приплыло за мной.

Тени надоело кружить, похоже, существо наконец поняло, что кроме меня здесь никого нет. Оно рванулось вперед с такой скоростью, о которой я не мог и мечтать. Я успел разглядеть огромные темные глаза и зубы. Длинные, искривленные, покрытые наростами. Ничто не могло вырваться из этих челюстей, и теперь они сомкнулись на мне.

Такой боли я никогда еще не чувствовал. Был жуткий звук, и я с опозданием понял, что это ломается моя броня. В горло мне ударила густая горячая жидкость, пришедшая откуда-то из глубины меня. Я не стал сдерживать ее, позволил вылиться, и вода вокруг нас стала багровой. В ней, искрясь и отражая солнечный свет, плыли осколки моей чешуи.

Существо чуть отстранилось, а я начал тонуть. Я не стал смотреть на свои раны, мне достаточно было видеть, что осталось в зубах хищника. А я ведь тоже хищник, меня нельзя было убить так легко!

Когда я опустился на дно, боль почти угасла, ее сменило ощущение пустоты. Тогда я и понял, что это не очередная рана, от которой можно оправиться, это мой последний момент, а больше уже ничего не будет. Моя жизнь заканчивается здесь.

А существо снова ринулось на меня...

Я вскочил так резко, что ударился головой о потолок ниши. Чертыхнувшись, я покинул свое укрытие, неуклюже поплыл наверх. Мне казалось, что даже здесь, в бассейне, я вижу эту тень, она может догнать меня.

Без своей обычной грации я выбрался из бассейна. Хотя нет, не выбрался, а выполз на его край, свернулся на холодном полу. Меня трясло, но не от холода или страха. Этот кошмар не был первым, я видел тень в прошлых снах, но никогда раньше я не умирал.

Это не было фантазией. То, что произошло сейчас со мной, – настоящая смерть. Но как такое возможно? Как кто-то может запомнить – или просто знать – свою смерть?

– Снова эти кошмары?

В таком состоянии я даже не почувствовал, как пришла Лита. Или она уже была здесь? Вполне вероятно. Я давно заметил, что эти сны на некоторое время лишают меня возможности управлять своими способностями.

– Да...

– Все настолько плохо? – сочувствующе спросила она.

– Еще хуже, – я посмотрел на нее с беспомощностью, которой раньше за собой не замечал. – Лита, меня убили.

Я провел рукой по тем местам, где в меня впились клыки этой твари, но чешуя была целой, без следов, без шрамов. Значит, ничего не произошло. Но почему тогда я все помню так четко?

Лита вздохнула, присела рядом со мной. Ее рука в черной кожаной перчатке опустилась на мою руку.

– Раньше такого не было?

– Никогда, даже когда меня держали в той клетке. Кроме того, я никогда не плавал свободно в открытом море. Я не могу знать, что значит быть там!

– Я бы хотела тебе все объяснить, но не могу. В такие моменты мне особенно не хватает доктора Стрелова, он мог бы все объяснить тебе. Я – нет. Прости. Я пришла сказать, что у нас новое задание, собирайся. Надеюсь, хотя бы это тебя отвлечет.

Я тоже на это надеялся. В конце концов, эти кошмары начались именно в мои выходные, которые, кстати, затянулись. Вместо обещанных двух дней я сидел без дела почти неделю. А на задании... на задании я буду делать все, чтобы у меня не оставалось сил на сновидения.

Все мои сборы заключались в натягивании на себя сухой формы, недавно выданной мне. Лита объяснила, что это улучшенная версия моей тренировочной одежды, однако пока никаких улучшений я не чувствовал.

Смотрительница повела меня в гараж; я раньше там не был, но примерно знал, где это. На сей раз добираться нам предстояло не на вертолете, а на грузовике – новое впечатление для меня.

– Где мне придется работать теперь? – полюбопытствовал я.

– В городском водохранилище. Причем это задание будет очень рискованным именно из-за своей близости к местам скопления гражданских. Там городской пляж.

Я только поморщился, такие задания мне совсем не нравились. Рисковать, охотиться, драться, выслеживать – это одно. Но прятаться от людей, да еще когда этих людей много... я что, мелкая рыбка?

Да гаража мы добрались без лишних разговоров. Я не сомневался, что Лита сама мне все расскажет, когда сочтет нужным, поэтому не тратил силы на вопросы. Я старался думать о людях, о будущей работе – о чем угодно, только бы забыть этот проклятый кошмар.

Гараж оказался огромным помещением без окон, без лишних стен. Он напоминал перевернутую коробку, наполненную самыми разными машинами. Возле одной из них, небольшого белого грузовичка, нас ожидала группа людей во главе с высоким широкоплечим мужчиной.

Я заметил, как хмурится Лита.

– А он что еще здесь забыл? – проворчала она.

– Кто это? – поинтересовался я.

– Твой фанат номер один. Будь добр, держи язык за зубами. Не пререкайся с ним, что бы он тебе ни сказал.

Когда мы приблизились, мужчина смерил меня таким презрительным взглядом, будто я был комочком жвачки, претендующим на звание Императора Вселенной. Он мне тоже не сильно понравился, но я сдержал желание уставиться на него в упор. Лита не зря предупредила.

– Лолита, мне нужно с вами поговорить, – он повернулся он к моей смотрительнице.

– Конечно, всегда рада приятной беседе, – усмехнулась она. – Кароль, иди в машину, я скоро присоединюсь к тебе.

Я послушно пошел в машину, всем своим видом показывая, что я, как хороший послушный зверек, готов подчиниться каждому слову моей смотрительницы. Едва оказавшись внутри, я прильнул к стенке; отсюда я мог слышать весь их разговор так же четко, как если бы стоял рядом с Литой.

– Так о чем вы хотели поговорить, Вячеслав Григорьевич?

Тон у моей смотрительницы был демонстративно-вежливый. Я уже успел усвоить, что так она говорит с теми, кто ей не нравится.

– Об этом существе, которое вы назвали Кароль. Что за нелепое имя! Впрочем, не в этом суть. Вы прекрасно знаете, что оно не заслуживает право жить.

– Во-первых, это не оно, это он. Во-вторых, вы не сомневаетесь в праве на жизнь зверей первой серии.

– Это другое, – возразил он. – Вы только взгляните на него! Объект 2-2 уже одним видом своим показывает, что он недостоин, что он опасен!

– Да ну? А вам не кажется, что он гораздо больше похож на человека, чем любой из зверей первой серии? У него абсолютно человеческое тело, практически правильное лицо, а уж про его умственные способности и напоминать не стоит.

– В этом-то и скрывается опасность! Он похож на человека, но человеком он никогда не станет!

Я с трудом удержался от желания рассмеяться. А с чего они взяли, что я вообще хочу становиться человеком? Мне и в своей чешуйчатой шкуре неплохо!

– Вы не забываете, что объект 2-2 – тоже работа доктора Стрелова? – спросила Лита. – Мне казалось, что он был вашим другом.

– Был, однако дружба со мной не делает его безгрешным. В работе Владимир часто допускал ошибки, причем ошибки серьезные. Взять хотя бы тех уродов, которых держат на нулевом уровне! А про Первую Стаю я и вспоминать не хочу. Вам не кажется, что ему самое место в этой шайке?

– Не кажется. Кароль другой.

– Вы хотя бы сами в это верите? Наставники Первой Стаи тоже считали их покорным, до последнего дня своей жизни. После того, что случилось с ними... можете ли вы избавиться от сомнений?

Он хотел спровоцировать ее, это было видно. Да только ничего не получилось.