Текст книги "Эпизод 1. Странник и Судьба"
Автор книги: Юрий Светлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Не давал мне покоя и отдельный вопрос: как я справился с пятью бандитами, причем, совсем не простыми мальчишками, а уже тертыми братанами. Рассказать кому – не поверят, что опять случайно пятерых здоровенных мужиков в драке без правил одолел? Как хотите, но две случайности подряд заставляют задуматься. Люди годами к этому готовятся, тренируются целыми днями, а я за пять секунд, не сходя с места, стал чемпионом. Не возгордиться бы чересчур … Может, старые спортивные заслуги аукнулись? Успехи же были и не плохие. Но для меня всё это в прошлом. Уже несколько лет ни стычек, ни драк, ничего, даже не ругался ни с кем. Прошлоё в прошлом. А вот для других? Что такого я не знаю про себя, или не помню, что вокруг меня разворачивается совсем непонятная и нездоровая бандитская канитель. Кому, как, когда и почему мог помешать тихий, спокойный, мирный и безпроблемный страус?
Вопросов много – ответов нет! А ведь кто-то знает ответы на все эти вопросы!.. Как мне узнать, кто такой этот кто-то? Как спросить у него, почему я, или чем я, такой особенный?
Думать о плохом, о том, что я «попал», мне совсем, совсем не хотелось. Только вот рвущая боль в правом боку, иногда возникающая при неудачном движении, вновь напоминала о себе и не позволяла забыть обо всём. Зацепила меня «черная ворона», сильно зацепила. И это только цветочки, а ягодок и не хочется совсем…
Интересно всё-таки, зачем и кому я нужен?
Глава 8. ОФИС ЧОПа «КОНДОР». ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Виктор Петрович уже извелся весь. Как только забывал, что надо себя держать в руках, нервная дрожь тут же сотрясала всё его немолодое и отяжелявшее, но такое родное и драгоценное тело. Директор ждал звонка генерала. Что теперь скажет генерал, чем закончится для него лично, Виктора Петровича, этот разговор? Одно дело – чужие судьбы ломать, «жизни учить» всех этих бизнесменов и прочую разнокалиберную «шушеру». Или чужие семьи рушить, как у Ларисы, своей любовницы, так просто, ради себя любимого, ради своего плотского удовольствия. А тут ведь своя судьба. Единственная!.. Пока «опером» был, можно сказать ничего не боялся, и лишний раз не кланялся, ни перед начальством, ни под пулями бандитскими. Правда, тогда терять было нечего. Опять же, страну от всякой нечисти защищал, а сейчас.… И терять есть что, да и нечисть вдруг своей стала. И вот однажды переступил черту, предал честь офицерскую, и понеслось!.. Дожил: сиди, жди, трясись.… Теперь его судьба зависит от одного слова генерала...
Звонок телефона прозвучал как выстрел в тишине. Генерал!..
– Ну что, опять у вас «обосратушки»? – начал он без предисловий.
– Да кто это такой, этот ваш подопечный? – вопросом на вопрос ответил директор без всякой субординации.
– Тебе это знать необязательно. Или хочешь сам с ним лично повстречаться? – поставил его на место генерал. И вся секундная смелость директора ЧОП-а тут же испарилась.
– Ваша миссия закончена, – продолжил генерал. – Он вам не по зубам, что и требовалось доказать… дальше с ним другие поработают. Так, напишешь «заяву» ментам. Такой, сякой обидел сотрудников вашего ЧОП-а. Врачи освидетельствовали твоих бандюков? Дальше объяснять?
– Нет, всё понятно, – обрадовался Виктор Петрович. Пронесло! Жизнь продолжается!.. У него отлегло от сердца. Добрый генерал сегодня! Совсем не моё это дело: драки, стрельбы, поножовщина.… Это дело молодых – друг другу мозги вышибать… А его… Сегодня точно напьюсь с Лариской!
-Молодец! Забудь о нём. Неприятности в прошлом, – генерал явно уже успокаивал почти сломленного страхом директора, а потом поинтересовался. – Сегодня вечером домой или к Ларисе?
– А откуда вы знаете о Ларисе? – удивлению директора не было предела.
– Давай я не буду рассказывать, что я знаю. Ты всё равно не поймешь и не поверишь. А с Ларчиком ведь не стыдно и в сауне показаться: длинные ноги, бюст третьего размера, – генерал своей издёвкой просто добил директора. – Согласен, мне лучше не рассказывать, что я знаю? Я позвоню, – как всегда, генерал был в своем амплуа.
Виктор Петрович не знал, что и ответить. Сказать, что он просто был раздавлен, – ничего не сказать. В трубке раздались равномерные гудки отбоя.
Виктор Петрович машинально повесил трубку. Он был поражен. Откуда генерал знает про любовницу, а тем более его мысли о ней? Лару, или ласково Ларчик, он, конечно, не очень и скрывал от сослуживцев и знакомых, но про третий размер никому не хвастал. Хотя по пьянке, может, проболтался кому-то? Или генеральские психологи с помощью сыворотки правды или ещё как-то выудили эту информацию, а он даже и не заметил этого? Бывает же так, что люди иногда почему-то никак не могут вспомнить некоторых подробностей своего прошлого. От таких мыслей мурашки побежали по спине. Ох, генерал! Опасный он человек, уж лучше дружить с ним!
Глава 9. ДОЛГОЖДАННАЯ ВСТРЕЧА С ГЛАВНЫМ
Как ни странно, но почти месяц меня больше никто не беспокоил. Я, правда, по этому поводу совсем и не расстроился. Даже появилась малюсенькая надежда, что джипы, «мерсы» остались в прошлом. Вдруг у сотрудников-бандитов появились более интересные развлечения, чем я. Может, мне уже пора возвращаться к спокойной жизни страуса? Заниматься маниловщиной, строить грандиозные планы на будущее, мечтать…. и ничего не делать. Оставить для себя только привычный всёпоглощающий повседневный быт, а человеческая цивилизация, планета Земля – это для других, они подождут….
Но, не тут-то было! Полностью расслабиться в этой сладкой благодушной неге мне не дали. Человек предполагает, а Бог располагает. Пришла повестка: меня вызывают к следователю, на Литейный 4, как свидетеля по делу такому-то.
Пришлось идти. Идти было страшно, могут вызвать как свидетеля, а потом надеть наручники и сделать главным обвиняемым. И в то же время было любопытно. Не каждый день тебя вызывают на Литейный. Взял повестку, паспорт и вперед… по самому известному адресу в Питере. По дороге, все мысли в голове выстроились в замкнутый круг – крутились, крутились и крутились…. Особых иллюзий по поводу своего вызова я не питал. Дважды бандиты не очень вежливо приглашали меня поближе познакомиться с главным, дважды я, почти вежливо, был вынужден им отказать. А теперь сам иду к их главному. Попробуй, откажи какому-то чину, когда на его стороне государство!..
На входе меня пропустили без задержек, а вот как будет на выходе? Кабинет следователя на втором этаже я нашёл быстро. И хотя назначено мне было на 11 утра, и явился я вовремя, мне пришлось больше часа просидеть в коридоре.
Следователь был заметно моложе меня, судя по всему, не так давно закончил свое профильное заведение. Во всем его поведении ещё чувствовалась неуверенность вчерашнего школяра. Одна шариковая ручка, которую он постоянно искал у себя на столе, чего стоила. Похоже, что никаких серьёзных дел ему пока ещё не поручали, хотя ему этого очень хотелось. А вот зачем ему дали вывернутое наоборот дело, он не понимал совсем, это же специфика не их отдела. Но работа есть работа, и следователь монотонно задавал мне вопросы:
– Где вы были тогда-то и тогда-то?
– Почему напали на сотрудников охранного предприятия?
– Знаком ли вам такой этакий?
Сначала я пытался добросовестно отвечать на все эти дурацкие вопросы, но нам обоим было ясно, что мы играем в непонятную игру. Я решил немножко отойти от стандартной бюрократии и попробовал пошутить: – Огласите весь список того, пожалуйста, что я ещё успел натворить.
– Список, говоришь? И чем ты насолил этим охранникам? – усмехнулся следователь.
Ответить я не успел, у него на столе зазвонил телефон.
– Вас просил подняться генерал Иванов Антон Леонидович, мой начальник. Это четвертый этаж, 418 кабинет, – не то приказал, не то попросил меня следователь.
Вот и 418 кабинет. Перед тем как войти, я попытался собраться с мыслями, хотя мысль была одна-одинешенька: наконец-то свершилось, сейчас увижу заказчика всех моих неприятностей. Узнаю, чего от меня хочет этот Антон Леонидович, и вообще, что за зверь этот Антон Леонидович, может быть, просто договоримся с ним. Не знаю только о чем.
Постучал в дверь. По-русски, не дожидаясь ответа, вошел.
Большой кабинет, в меру светлый. Мебели совсем не много: два больших закрытых шкафа, массивный деревянный стол и немногочисленные стулья вокруг него. Кабинет казался пустоватым. В конце длинного стола сидел невысокий тучноватый человек в тёмно-сером костюме, по возрасту уже далеко не мальчик, явно за пятьдесят. Короткие светлые с легкой сединой волосы, заплывшие глазки на круглом мясистом лице. Густые тёмные брови подчеркивали бледность лица. Наверняка он вел малоподвижный образ жизни, днем сидел в кабинете или в машине, вечером – в тапочках перед телевизором или, совсем не исключено, в ресторане, с нужными людьми, или просто со своими подчиненными, для решения внеочередных вопросов или, как обычно, для снятия очередного стресса. Короче, передо мной был во всей своей красе самый обыкновенный кабинетный работник власти. Внешне неприметный: на улице я бы прошел мимо и не обратил никакого внимания. В его облике, в одежде – во всем была не выделяющаяся классика. Хотя, наверно, на этом месте и должен быть такой незаметный чиновник-бюрократ. Серый кардинал неограниченных возможностей. Сразу понятно: не надо стоять у него на пути. Раздавит и даже не заметит. Для него чужая человеческая судьба – так, мелочи жизни.
– Здравствуйте, меня просили зайти к Антону Леонидовичу, – поздоровался я с серым кардиналом.
– Проходите, Григорий Алексеевич. Это я. Подходите поближе, – отозвался человек.
Делать нечего, собравшись с силами, и внушая себе, что чему быть тому не миновать, вдоль стола пошёл к нему. Но чем ближе я подходил к Антону Леонидовичу, тем меньше мне этого хотелось. Что-то было не так. Кабинет почему-то начал сжиматься в своих размерах, схлопываться. Лившийся из окон солнечный свет начал на ходу испаряться, превращаясь в кромешную непроглядную тьму. Как в книжках пишут: «И вот померк в моих глазах весь белый свет»… А чувства… Я не сразу понял, что это ощущение дежавю. Когда в первом ДТП на меня летел черный грузовик, а я как раз был на пути у того монстра, ощущения были те же. На какое-то мгновение мне даже показалось, что за другим концом стола сидит сама Смерть – зловещая чёрная птица с огромными расправленными крыльями из острых лезвий-ножей. Сидит и выжидающе смотрит на меня. И ждёт меня…. Бывает так, что страх за твои нервные окончания подергает слегка и тебе в такой момент может почудиться всё что угодно. Как-то мне стало сразу жарковато и душновато. Нервы, наверно, совсем расшалились.
Длилось это наваждение не больше секунды и сразу всё пропало. Вновь Антон Леонидович сидит в конце стола и спокойно улыбается, как будто он очень рад нашей встрече (ну наконец-то эта встреча состоялась!). Такой милейший мужчина, встретивший старого друга.
Но это внешне… не зря говорят: слушай своё сердце и оно подскажет. От этого человека исходила скрытая опасность, пугающая темная неизвестность, такая, что сразу хотелось держаться от него подальше.
– Здравствуйте, молодой человек. Наслышан, наслышан о ваших подвигах! – Антон Леонидович всё так же мило улыбался. – Что поделать, жизнь теперь такая. А вы молодцом, пятерых бандитов одним ударом. Не каждый, не каждый на такое способен. Ситуация-то совсем смешная: обычно наши простые граждане на бандитов жалуются, а тут бандиты на простого гражданина…
– Так уж получилось, – ответил я ему, ещё не понимая, что именно, не понравилось мне в этом человеке, пытается быть своим, сочувствует мне, почти однозначно на моей стороне, вот только, сердце не обманешь. – Ехал, ехал, никого не трогал и приехал…
– Да, как говорится, от тюрьмы да от сумы не зарекайся, и от бандитов тоже, – Антон Леонидович продолжал свою линию. – А как вам удалось в одиночку с пятерыми справиться?
– Если честно, товарищ генерал, со страху, – мне показалось это самым простым ответом на его «подкаты» ко мне. – Страхом мозги отшибло, и дальше всё само собой. Глаза боятся – руки делают.
– Да, наделали ваши руки. Пять человек за две секунды переломать, – генерал вдруг сразу стал серьезным. – Все ваши проблемы из-за ваших подвигов, вернее, из-за ваших способностей к этим подвигам. Вы никогда не задумывались, почему происходят случайные происшествия? Причем те, которые с летальным исходом. Едет человек по пустынной трассе, а него вдруг «встречка» вылетает.… Ну, уснул водитель за рулем, бывает. Но он уснул, только когда вы появились. Ни секундой позже, ни секундой раньше… Мне вот недавно случай рассказывали. На одном большом заводе, послали сварщика варить железную трубу на высоту. Все правила безопасности соблюли, и с ним ничего произойти не могло.… Но он потянулся за новым электродом, тот выскользнул у него из рук и упал вниз. А именно в этот момент, там внизу подошел его начальник. Он тоже соблюдал все меры безопасности.… Но легкий электрод вонзился в его каску, пробил её насквозь и начальник погиб. Подойди он секундой позже, и ничего бы не было…. А вот ещё случай был. Один молодой человек, два года назад заглох на старом москвиче, перед горкой посередине трассы, и именно в этот момент на него помчался грузовик без тормозов… Случайность? Молодой человек обязан был быть раздавлен этим грузовиком и погибнуть.… Но он остался жив.
– Бывает, – сказал я, пока ещё не понимая, куда клонит генерал. – Повезло…
– Случайно повезло… – протянул генерал. – Но я то, знаю, что все случайности не случайны.
– Вы что от меня то, хотите, – спросил я в лоб.
– Если вас научить, как правильно пользоваться вашими возможностями, вы сможете такое… – продолжил Антон Леонидович, поднимая руки к небу, то есть к потолку. – Но сейчас вы имеете проблемы, которые решить можем только мы. Не бескорыстно, разумеется. Нам нужны такие люди, как вы…. Ты мне нужен.
– А зачем вам такие люди? – я шел в явный отказ. – Мне лично совсем не понравились работа бандитов, или, вернее, ваших сотрудников. По вашей указке они меня стали «цеплять»? И им почему-то всё время подраться хочется. А я ж не такой.… И, мне совсем не хочется становиться одним из них.
– У нас есть и другие сотрудники, и они занимаются совсем другими делами, – начал объяснять Антон Леонидович. Он задумался на секунду и продолжил. – У меня очень большое ведомство, и работа бывает иногда весьма своеобразная. Ты даже представить себе не можешь, насколько своеобразная. Хотя иногда, конечно, приходится пользоваться услугами и тех, с кем ты уже познакомился.
– Антон Леонидович, я не боец, и не бандит. Пришлось, правда, немного подраться, но это больше со страху, чем по зову души, – продолжал я свою линию, понимая, что работать на РОД-ину – это одно, а на какого-то генерала или его ведомство – это совсем другое. – Не думаю, что я тот, кто вам нужен.
– Молодой человек, здесь я решаю, кто мне нужен, а кто нет, – властно напомнил мне генерал. – Да и отказывать мне, я не советую. Во-первых, бесполезно, а во-вторых, если я передумаю, то….
– То есть, выбора у меня никакого нет? Вами уже всё решено, в том числе и за меня, а я только должен подчиниться, и все? И даже подумать, я не имею права? – так, чисто для проформы поинтересовался я.
–Да, такого права у тебя нет, – отрезал Антон Леонидович. Милейший человек за секунду превратился в грозного сатрапа. – Ты всё правильно понял. Либо ты будешь выполнять мои приказы, либо тебя не будет. Поскольку, ты у нас особый случай, то и работа для тебя будет особенная. И не важно, если ты даже и не понимаешь: почему и зачем. Не важно, нравится она тебе или не нравится. Либо – либо.
Ой, как я это не люблю, когда ультиматум, когда нет выбора. Конечно, генерал – это не ЧОП: у него гораздо больше возможностей испортить мне жизнь. И в то же время так хочется его послать «пешим сексуальным маршрутом»! А тут ещё в мыслях вертится: отпустите, дяденька, я больше не буду, не буду больше бить ваших мальчиков, отпустите, дяденька. Смотрю: как-то тихо совсем стало, слышно, как мозги кардинальские скрипят, и глаза генерала в меня намертво вперились. И каждый глаз с чайное блюдечко.
– Что? – недоуменно спросил я. И только потом понял: – Я что, это вслух сказал?
В ответ – молчание. Генерал задумался. Ситуация явно нестандартная. Хотя я почти уверен, что молчал и ничего не говорил. Может, все генералы умеют мысли читать, а я об этом просто не знаю.
– Можно я уже пойду, а вы потом решите, что делать вообще и со мной в частности, – совсем обнаглев, поинтересовался я
– Да уж идите отсюда, молодой человек, и побыстрей. Вы знаете, каким маршрутом вам надо… – только и нашелся, что сказать Антон Леонидович. – Я предлагал тебе безграничную силу и полную власть над людьми. А теперь…. Знай: выбора у тебя нет. При следующей нашей встрече ты будешь согласен на всё…. Ты уж поверь.
Как я закрыл дверь из кабинета генерала, как пропуск подписал у следователя – помню, но помню как-то со стороны. Как будто со стороны наблюдал за собой. Осознанно стал соображать только на улице, когда громадное здание управления скрылось из вида. Как-то неудачно всё вышло. Наверно, на этом моя жизнь и закончится. Может уже сегодня, может завтра…. Грубить, я совсем никому не собирался, тем более генералу из Белого Дома на Литейном. Не к добру всё это. Появилось скромное желание найти братков из «мерса» и еще раз им по лицу набить: испортили мою тихую, спокойную жизнь. Хотя, в глубине души, я понимал, что они здесь совершено ни при чём. Этот Антон Леонидович и есть главный заказчик моих неприятностей. А вот как ему, человеку верхов, объяснить, что он не прав…. или хотя бы физиономию испортить, это вопрос. Таких прецедентов я не помнил, разве что революцию замутить.
После встречи с генералом у меня теперь осталось только одно желание: стать маленьким и незаметным и чтобы все про меня забыли, или уехать куда-нибудь подальше отсюда и забиться в самую глушь, лишь бы не нашли. А ещё лучше свалить на Луну или ещё куда подальше. Только чтобы не нашли, не достали. Говорят, что когда что-то очень хочется…. Мысли же иногда материализуются. Так, когда у нас ближайшая летающая тарелка на Луну отправляется? И ещё бы знать, откуда?
Какие только мысли в голову не лезут в таком «приподнятом» состоянии души.
Живешь как страус – токмо бы не трогали! А если есть проблемы, голову в песок – и нет проблем. Не вижу, не знаю – значит, проблем нет. Само рассосется. Моя хата с краю, своя рубашка ближе к телу и тому подобное – простая, всем понятная жизнь. Всё просто.
Только…. Только ведь внутри каждого из нас и орел живет. Пускай где-то там очень глубоко, но живет в каждом. Страус живет снаружи, а внутри – орёл! И кто из них в какой ситуации проклюнется, одному Богу известно. Страус или орёл? А кем ты хочешь жизнь прожить, зависит в первую очередь от тебя самого.
Хотя в моей ситуации орел проклюнулся без какого-либо моего желания. Была запущена процедура охоты на страуса, а охотники разбудили крепко спавшего орла. Теперь возникает вопрос: как себя поведет орел в этой охоте и что из этого получится? Жизнь непредсказуема. Быть орлом нелегко. А не окажется ли этот орёл простым задиристым петухом? Ох, и не сладко задиристым петухам живется!.. И недолго…
Глава 10. БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ… СТРАУСОМ? …. ИЛИ ОРЛОМ? …. ЗА ТЕБЯ УЖЕ ДАВНО ВСЁ РЕШИЛИ, ХОТЯ ТЫ ОБ ЭТОМ И НЕ ДОГАДЫВАЕШЬСЯ.
Год 1993 от Рождества Христова.
Начинались лихие девяностые – время перемен. Смутное, шальное время. Жизнь давала нам всем очередной урок – урок выживания. Социализм, гордость за страну, уверенность в завтрашнем дне – всё это было в прошлом. При развитом социализме жизнь любого из нас от рождения до самой смерти можно было заранее очень точно расписать: школа, институт, семья, работа, иногда немного романтики или приключений, например, поход в горы или поездка на юг к морю. А если вдруг кому-то из нас выпадала поездка за границу, то он сразу становился на всю оставшуюся жизнь уважаемым человеком. Но однажды железный занавес страны Советов упал и накрыл собой всё наше безмятежное будущее. Тогда, в то смутное время, никто не то, что предположить, даже угадать не мог, что день грядущий ему и всем нам готовит. Любому из нас, оставалось уповать только на самого себя или на свою судьбу. Авось пронесет, авось повезёт – и ты «в шоколаде». Все мы через это прошли. Почти все… и лишь мизерный процент народонаселения необъятной страны Советов, так называемая элита общества, из числа бывших «членов», мог с недосягаемых номенклатурных вершин власти спокойно и с оптимизмом смотреть в безмятежное завтра.
Так как я был простой инженер, то от госсобственности мне ничего не отвалилось, а присваивать себе то, что мне не принадлежит, было совсем не моей стихией. Воровать ни безобидными, никому не нужными, безделушками, как это делает мелкое ворьё, ни даже целыми товарными составами, как начинающие олигархи, совесть не позволяла. А попробуй побороть эту совесть. Если, конечно, она у тебя есть. От этого дара свыше не убежишь, не спрячешься, её не обманешь и не заговоришь. Поэтому, как простой бывший инженер, я стоял за прилавком магазина. Но поскольку мы арендовали часть парикмахерской на Новочеркасском в Питере на пару с таким же, как и я, бывшим инженером, а ныне моим партнером, так что можно было сказать, что я стоял за прилавком своего магазина. В то время ещё можно было, не имея ни копейки стартового капитала, иметь саму возможность (только возможность!) пытаться строить свое дело, свой бизнес. Тогда мы ещё верили, что это возможно…
День уже почти прошел, все было спокойно, до закрытия магазина оставалось меньше часа. Посетителей в торговом зале не было. Зашел пожилой человек, уже почти старик. Густые седые волосы с пробором слева, поджарая высокая фигура, ещё спортивного вида, запоминающееся строгое, и в то же время простое русское лицо. Походил по всему магазину, рассмотрел всё, что у нас было в продаже. Бросил и на меня мимолётный взгляд. Ну, может, задержал его на секунду-другую. Всё как всегда, просто очередной посетитель. Только… в его взгляде, как нарочно, был заметен интерес, интерес именно ко мне. Взгляд любого незнакомого человека на тебя, это взгляд на занятое тобой место в пространстве, взгляд на общий ландшафт в данное время в данных обстоятельствах. А здесь… взгляд-рентген. И именно на меня. Взгляд, который мгновенно просветил меня всего насквозь, просветил все тайные закоулки моей души. После этого, похоже, не найдя ничего подозрительного или криминального, старик можно сказать открылся мне, открыл мне свою душу и свои мысли, ничего не требуя от меня взамен. И как это у него получилось?..
Сам старик, как и любой пенсионер, особыми внешними данными не отличался. Такой же, как и все, нормальный, обычный пенсионер. Явно не бомж, но в то же время, до интеллигента-очкарика в энном поколении, немного не дотягивал. Одежда, хотя и не совсем новая и совсем не от Юдашкина, но чистая, опрятная. На первый взгляд по социальному статусу его можно было отнести к «прослойке», прослойке между пролетариатом и интеллигенцией. Таких пенсионеров, как он, тысячи. Единственное, что его отличало от тысяч таких же, как он, уже «совсем взрослых» людей, – взгляд. В глазах любого «совсем взрослого» человека читается многолетний жизненный опыт. Когда он уже видел всё и знает про всё. И он знает, что жизнь устроена не так, как всем бы нам этого хотелось. Казалось бы: научи молодых, как надо правильно её устроить. Но… Такому человеку осталось только дожить отведенное ему Богом время. Нет среди них Учителей. А глаза этого старика сразу видели тебя насквозь. В них чувствовался неимоверный жизненный опыт. И великое знание обо всём. Таким глазам говорить неправду бесполезно, да я сам-то вообще и не любитель обманывать. Это как с деньгами: берешь чужие и в долг, а отдаешь свои и навсегда. Так и с ложью. Обманываешь-то ты других, но, в конечном счете, выходит, что пытаешься обмануть самого себя, свою совесть. Отсюда и получается: других обманывать – значит, себя не уважать.
Мне показалось, что старика совсем не интересовало, чем богат наш магазинчик. Так, стандартный электронный супермаркет. Хотя это и очень громко сказано – супермаркет. Мы продавали различную бытовую технику: телевизоры, видики, стереосистемы, магнитолы и прочий электронный ширпотреб. Выбор для того времени, начала девяностых, у нас был совсем неплохой. С тем, что есть сейчас в различных торговых сетях, конечно, не сравнить, но на тот момент это было кое-что, да и техника была вся в основном импортная. А названия самих брендов: Sony, JVC, Philips – «последний писк». Но нам почему-то больше всего полюбился на тот момент японский Panasonic.
Тогда ещё спрос на новомодные электронные игрушки превышал предложение. Дела шли, прибыль с техники была неплохая, на жизнь нам вполне хватало. В политику мы не играли, с «государевыми слугами» не ссорились, бандитов боялись. Вообще старались лишних врагов не наживать и знали своё место. Правда, и делиться последним с «родным» государством никто не собирался: времена не те, что были раньше, когда государство это было наше всё. А теперь?.. Ведь государство это инструмент выживания народа, а тут, непонятно даже, государство это «что»…. или «кто»? Поэтому всё государственное налогообложение проходило по минимуму: в этом плане я был солидарен с такими же «коммерсантами», как и сам. Мы и так платили за аренду помещения, вовремя выдавали зарплату продавцам, ежемесячно производили финансовые отчисления различным фондам, людям и группам, причем отчисления, совсем не маленькие. И всё равно, несмотря ни на что, на «хлеб с маслом» нам хватало, даже можно было откладывать на чёрный день.
Нельзя сказать, что мне нравилась такая жизнь, но жить по-другому, в то время, казалось просто невозможным. Нравственные приоритеты поменяли направление на 180 градусов. Все мои знания и умения оказались совсем не нужны моему «родному» социалистическому государству. Космическая оборонка, где я успел поработать несколько лет инженером, развалилась так стремительно, что когда я оказался без работы, без денег, без будущего, то просто растерялся. А вскоре и в семейной жизни, из-за бурных перемен в государственной системе, у меня оказался такой же финал, она так же стремительно развалилась. Нестабильность в стране, неуверенность в завтрашнем дне, а виноват во всём, оказался, разумеется, я, не смог содержать семью, как раньше. И очень быстро нам с женой пришлось расстаться, она нашла себе более надёжное, более денежное мужское плечо. В общем, я оказался не нужен ни стране, ни жене – полный набор неудачника. Зато приобрел жизненный опыт, пускай и не очень приятный.
Больше года мне понадобился, чтобы собраться с силами, начать жить по-новому – с новых отправных точек, в новой стране – и строить новые взаимоотношения с государством, с людьми. Теперь все вопросы своей деятельности приходилось решать самому, будь то отмороженные бандиты или какие-нибудь БЕЗ-чувств-енные чинуши.
Наш старик походил по магазину туда-сюда просто так. Уходить он явно не торопился, хотя было заметно, что к нашей технике – «последнему писку» у него было нескрываемое пренебрежение. А я был и не против его присутствия. Когда магазин пуст это плохо, пусть уж лучше «создает толпу», может быть, кто-нибудь еще зайдет поглазеть, человек ведь, в общем-то, стадное животное.… А там вдруг этот кто-нибудь и купит что-нибудь. Минут через пять (благодаря старичку или нет, не знаю) в магазине появилось все-таки некоторое количество зевак. Пришлось кому-то что-то объяснять, что-то показывать. Наш старик тоже принял в этом посильное участие, показав, на удивление, завидное знание технических характеристик электроники. Наверняка был когда-то большим специалистом в этой области, а может и не только в этой.
Потом, когда уже все разошлись, мы с ним разговорились. Так уж получилось, как и бывает в подобных случаях, в основном, о жизни. Выяснилось, что старичок совсем не так прост, каким хотел казаться на первый взгляд. Но всё равно почему-то он располагал к себе. Ему не хотелось отвечать общими, ничего не значащими фразами, как мы это обычно делаем в пустом разговоре с чужими людьми. Может быть, располагал своей доброжелательностью. Может быть, спокойствием «уже совсем взрослого» человека, может, ещё чем-то, но располагал.
– Что, тяжело вести свое дело, проблем много? – поинтересовался старичок, начиная разговор.
– Тяжело? – вздохнул я. – Не то слово тяжело.
– Наверно, и мешают многие?
– Достают все кому не лень, – пожаловался я. – Инспекторов, как тараканов, не выведешь. С бандитами, с этими «крышмэнами», все ясно и просто: деньги давай, и желательно сейчас, и всё.… А эти инспектора.… Сначала всё запретят, затем как благодетели что-то разрешат, но это стоит столько-то, это столько-то, так что деньги давай, и тоже желательно сейчас.
– На жизнь-то остается хоть немного? – продолжал интервьюировать меня старичок. – Бедствовать не приходится?
– Остается немного, спекулируем потихоньку.… Но не вся жизнь измеряется деньгами, – начал я изливать душу незнакомому человеку так, как это иногда бывает между совершено незнакомыми пассажирами в поезде, начал «говорить за жизнь». – Раньше о них даже не думал, да и сейчас много ли мне надо одному. Только вот, жить ради себя – не мое это, как-то это бесперспективно, непонятно зачем. Хотя, с другой стороны, семья нынче тоже хлопотно, да и что там завтра будет, совсем непонятно, нет уверенности в завтрашнем дне, как это раньше было, при социализме. И одному плохо, и с семьей тоже не очень. И тут и там перспектива не очень. А про высокие материи лучше и не вспоминать. Типа в космос махнуть и избороздить вселенную вдоль и поперек. Встретить где-то там, на краю вселенной красавицу блондинку и утонуть с ней в любви…. Или хотя бы мир спасти на худой конец…. Правда, у людей сейчас мечты, точнее желания, совсем простые: заиметь машину покруче, да золотой унитаз к себе в сортир поставить…. В общем один маразм в голове. Я такой смысл жизни не понимаю, но и что делать, когда в стране всё наперекосяк, не знаю…. Так что пока плыву по течению.
– И долго плыть собираешься? – с легкой укоризной спросил старик. – Река жизни может ведь и на бурную стремнину вынести, может и в глубокий омут затянуть. И там и там, воды можно вдоволь нахлебаться, или даже на дно уйти. Силы-то плыть еще есть? В молодости, наверно, спортсменом был, сил тогда ещё было много, не то, что теперь? А может, лучше все-таки заранее определиться: куда плыть? Или хотя бы просто трудиться на чье-то благо, родителей поддерживать, детей завести и обеспечивать их всем, чем ничего не делать да на судьбу пенять.
