Текст книги "Башня-2"

Автор книги: Юрий Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Юрий НИКИТИН
БАШНЯ-2

Предисловие

Этот роман получился грустный. И без единой шутки или веселой сцены. Так что, дабы малость разбавить серьезу, приведу часть анекдотов, что пришли по Интернету на сайт 09 января 1999 года.

Называется это «С подачи Константина Крылова», т.к. Крылов первым что-то забросил на эту тему, но из-за этой собачьей жизни начало всей коллекции где-то потеряно. Итак, с момента, откуда сохранилось.

Автор (предположительно) Крылов.

Вещего Олега спросили про эйнастию.

– Опять двадцать пять! – возмутился он. – Сколько можно повторять одно и то же! Просто когда одна храмовая девка спросила у прихожан, кто ее хочет, и те подняли руки, я сдуру крикнул: «Эй, Настя, и я!»

– Почему же сдуру? – спросили еще.

– Да девка оказалась извращенкой. То так извернется, то этак… Извращалась вся!

Отправлено: Откин

Когда Вещий Олег был князем, к нему пришли нищие волхвы.

– Ты погряз в роскоши! – сказали они. – Ты оставил мудрость ради земных благ! Вспомни, за что тебя прозвали Вещим!..

– Хм, – задумался Олег, скользя взглядом по роскошным коврам, золотой посуде, богато украшенному оружию и т. д. и т. п. – Забыл. Наверное, за любовь к вещам…

Отправлено: Зануда

Вещий Олег думал о первоосновах Мироздания. Ему почти не мешали обычные охи, вздохи и постанывания лежащей под ним Лилит. Наконец он почувствовал, что подбирается к решению вопроса о происхождении всего Сущего, но тут Лилит так громко застонала, что Олег отвлекся.

– Чего надо? – непонимающе спросил он, глядя на распростертую под ним красавицу.

– Еще! – томно закатив глаза, прошептала Лилит.

– Чего – еще?! – спросил Олег раздраженно: он не любил, когда ему мешают. Но Лилит не смогла внятно объяснить, в чем дело, а только закатывала глаза и кусала губы.

«Не понимаю я женщин», – в который раз с горечью подумал Олег, пинком прогнал Лилит с ложа, привычной рукою подгреб под себя Лиску и опять погрузился в размышления…

Отправлено: Откин

Идет Чудище-Уродище по лесу, причитает гнусаво:

– Ай Олег, подлый ворог! Чтоб ему во веки веков пусто было! Ай негодяй…

Один леший другого и спрашивает:

– Чего оно развопилось-то?

– Да ему Мрак голову отрубил, а Олег приживил…

– Так чего оно Олега-то поносит?

– Потому как его самого поносит… А Олег голову ему приживил ноздрями к заднице…

Отправлено: Зануда

Шел как-то Олег мимо деревни русичей и вдруг чувствует, что ему на голову шлепается ком навоза, другой в спину, третий в лоб… а русичи матерно бранятся из-за заборов, и в воздухе уже засвистели булыжники. Олег отвлекся от мыслей о происхождении всего Сущего, обратил половину русичей в опоссумов и оцелотов, после чего поинтересовался у оставшихся:

– В чем, собственно, дело?

Оробевшие, но злые русичи ответствовали:

– За то, что ты, проклятый колдун, державу нашу разорил, нас по ветру пустил да все богатства нашенские отдал людишкам непотребным да мазурикам!

Олег долго вспоминал, было ли такое, и наконец ответил:

– Вроде не припомню. Может, то не я был?

– Ну как же, как же! Рыжий, тощий, колдун! Ты, Чубайс, ты, окаянный!

Отправлено: Зануда

Много раз бывало так, что Мрак чувствовал – все, кранты, обратно в человека ему больше не перекинуться. Спасало одно: найти пещеру, где Олег размышляет о происхождении всего Сущего, и понюхать ногу мудреца. После чего тут же оборачивался человеком: людской нюх не в пример слабже волчьего…

Отправлено: Откин

К Вещему Олегу пришли волхвы:

– И примешь ты смерть от коня своего!

– Если б я имел коня, это был бы номер… – опечалился Вещий Олег.

Как-то раз во время пирушки вышел Олег во двор по нужде. В это время мимо корчмы проходили странники.

– Подскажи, мил-человек, как нам пройти в Рим? – обратились они к Олегу.

– Э-э… туда! – махнул он рукой наугад.

Путники поблагодарили и пошли в указанном направлении.

На следующий день, вспоминая пирушку, Олег вспомнил и этот случай, опечалился. Обманул людей ни за что ни про что. Хотел было догнать и растолковать дорогу как следует, но совершенно забыл и куда отправил путников, и где, собственно, этот Рим. Отчаявшись поправить положение обычными средствами, он плюнул и произнес заклинание.

Полтора века после этого все дороги в мире вели исключительно в Рим…

Отправлено: Lordwolf

Угостили как-то Вещего Олега бубликом.

Олег полдня его и так и сяк вертел, и на голову надевал, и на солнышко сквозь дырку смотрел, и по столу катал… Измучился. К вечеру пришел Таргитай, увидел бублик, хвать его – и слопал.

Олег обиделся, ногами топает, руками машет, орет на дурня:

– Ну что ты натворил, дубина стоеросовая? Еще чуть-чуть, и я бы понял…

Отправлено: Откин

Выйдя из корчмы, Олег рухнул отсыпаться в ближайшую копну сена. И невдомек ему было, что навалена она как раз на собачьей «почте».

Первую шавку, решившую на нем отметиться, Олег просто удавил и выбросил вон.

Вторую обратил в кошку и телепортировал к своим же.

Когда же пришла третья, он возопил: «Доколе?!» (отчего псина в ужасе убежала) – и принялся составлять заклинание, должное лишить все живое на десять верст в округе способности к мочеиспусканию. От этого занятия его и оторвал подошедший Мрак.

– Фу, Олег, – скривился оборотень. – Что ты делаешь в таком месте?!

– То же, что и обычно, – огрызнулся волхв, которого Мрак сбил с мысли. – Размышляю о происхождении всего ссущего…

Отправлено: Дмитрий Гаврилов

Пошел как-то молодой Олег на базар, смотрит – бочка, а в бочке сидит грязный, заросший мужик и ест капустный лист.

– Кто это и чем он велик? – спрашивает Олег у прохожего.

– Это? Диоген! – не без гордости за соплеменника отвечает горожанин. – Он спас Грецию от Александра Македонского. Царь загораживал ему солнце и надоедал глупыми вопросами, а Диоген так далеко послал его, что он до сих пор не может никак вернуться обратно из похода.

Олег дождался, когда солнце скрылось за горизонтом, и, подойдя к бочке, спросил Диогена:

– Как обустроить Русь?

Мудрец почесал затылок и вежливо ответил:

– Спроси о том Александра Македонского!

Хотя в мешке у него позвякивала Чаша Грааля, сэр Томас плохо спал. Рыцаря терзали тягостные раздумья, наконец он не выдержал и, обернувшись к Вещему Олегу, с мукой в глазах спросил калику:

– Сэр калика, не выходят у меня из головы те мужики на дороге. В самом деле, как же обустроить Русь?!

– А ты уверен, что это та самая Чаша? – задумчиво произнес Олег, растягивая слова.

– Прощай, мой верный конь! – сказал Вещий Олег, возлагая стопу на череп.

Дрессированная гадюка Гюльчи выскользнула из пустой глазницы. Широко раскрыв злобную пасть, она впилась в ногу волхва и… издохла.

– Знай наших! – усмехнулся прозорливый Вещий.

Свыше раздался голос Тарха:

– Я всегда знал, Олег, что ты жесток, но не предполагал, что до такой степени. Изверг! Зачем ты надел портянки Мрака?

Часть I

Глава 1

В ночи монотонно скреблось, словно компьютер вздумал на досуге заняться дефрагментацией небесного диска. Каблучки стучали громко, чересчур громко, а из-за черных деревьев в ее спину смотрели страшные желтые глаза.

Юлия все ускоряла шаг. Дальше будет фонарь, затем дорожка пройдет под окнами элитного дома, там улица залита светом, как посыпана золотым песком, на крыльце охранник из частного агентства, она всякий раз чувствует его раздевающий взгляд, но у него пистолет, пусть смотрит, хоть как-то, да охраняет…

Когда элитный дом уплыл за спину, каблучки застучали еще громче. И чаще. А вот ее подруга Эмма в полночь выходит гулять одна-одинешенька… не считая Рея, могучего и веселого боксерчика, что носится по кустам, ревниво проверяя следы других псов. Завидя одиноко бредущую девушку, всякий искатель приключений тут же переходит на ее сторону, уже предвкушая всякое и очень разное. Но не успевает раскрыть рот, как из кустов выныривает пес, похожий на сержанта спецвойск: молодцеватый, с широкой грудью и могучими челюстями. И бедолага, у которого сразу все на нуле, под подозрительным взглядом готового к бою зверя лепечет что-то вроде «как пройти в библиотеку», после чего с мокрыми штанами удаляется.

Все-таки этот шейпинг чересчур поздно. Знакомые наперебой предлагают щенков, но у нее сразу слезы и щем в сердце: их жизнь, оказывается, так коротка! Хватит, наревелась в прошлый раз, когда уходила из жизни ее верная Зита, а она, беспомощная, исходила плачем, но ничего не могла поделать…

Оставалось только проскочить под темной аркой, а там до ее подъезда рукой подать… Она помнила, что с ее ростом и развитым плечевым поясом выглядит внушительно, или, как теперь говорят сопляки, круто. В летнюю жару она предпочитала маечку, что подчеркивает и ее идеальную грудь, для которой не нужны никакие лифчики, и блестящие плечи, сильные и здоровые плечи спортсменки. Ее принимали то за известную пловчиху – это у них обычно так развит плечевой пояс, – то за лыжницу-рекордсменку. Вся ее фигура дышит силой, только она сама знает, что за ее рост и крепкое тело нужно поблагодарить папу и маму да еще чуть-чуть модный шейпинг, на который ходит всего лишь из-за тщетной надежды отыскать подруг почище, чем пьяные бабы из ее подъезда.

Навстречу мощно запахло отбросами. Там, по ту сторону арки, мусорные баки, настолько переполненные, что их почти не видно под грудами гниющего под жарким солнцем, а сейчас – в перегретом воздухе мусора. Там часто роются бомжи, постоянно – вороны, безбоязненно шныряют толстые, как дикобразы, крысы, а собачники берут собак на короткий поводок и проводят опасное место бегом, как по краю минного поля.

Запахом гнили пропиталась даже кирпичная кладка, Юлия сжалась, в тысячный раз спрашивая себя, почему не поменяет квартиру на другой район… Прямо в лицо потянуло горьким смрадным дымком: кто-то поджег мусор. Этот дымный смрад заползает и в окна, доводя ее до исступления жаркими ночами, когда закрыть дверь на балкон – самоубийство…

Из темноты арки навстречу вышел парнишка. Худой, прыщавый, с нагло-голодным выражением созревающего подростка. Такими брезгуют одноклассницы, таких не замечают девчонки на улице. Юлия перевела дыхание, этого она одним пальцем перебьет, но сердце тут же тревожно сжалось.

За сопляком еще двое. И еще. Пятым неспешно выдвинулся явно вожак, высокий и наглый парень с красивым породистым лицом. Мускулистые руки оттопырены, изображает геркулеса. Все встали полукругом, загораживая вход.

Юлия невольно замедлила шаг, повернуть и бежать – глупо, на высоких каблучках не побегаешь, догонят сразу.

– В чем дело? – спросила она враждебно.

Все молчали, она чувствовала, как они раздевают ее глазами и уже мысленно начинают проделывать то, что собираются сделать наяву.

Вожак сказал медленно:

– А ты сочная телка. Ладно, раздевайся.

– Что? – спросила она неверяще.

– Жарко, – объяснил он. – Тебе разве не хочется побыть голой среди мужчин?.. По глазам вижу, хочется.

– Ах ты, сволочь, – вырвалось у нее. – Ты что о себе думаешь?

– Кричать будешь? – поинтересовался он лениво. – Давай… Менты ходят там, где фонарей побольше. А здесь темно. Сюда не заглянут, страшно.

– Только попробуй, – сказала она. – Я тебя, сволочь, уничтожу…

Его взгляд внезапно ушел с ее лица. Юлия услышала, как за спиной слева зашелестели листья. На асфальтовую дорожку, прямо из кустов, явно сокращая дорогу, вышел мужчина в легкой рубашке, выпущенной поверх пояса, и в потрепанных джинсах. Высокий, сухощавый, волосы темные, хотя в отблеске фонаря на миг показались Юлии почти багровыми. Лицо неестественно бледное, даже в этом свете бледное. Он на ходу потирал ладонью правый бок, словно успокаивал ушибленную печень.

Все молча смотрели, как он примиряюще вскинул руки:

– Тихо-тихо, ребята. Не нужно так вот… с женщиной.

Голос его звучал ровно, однако Юлии почудились нотки сильнейшей усталости. Похоже, вожак тоже уловил, что незнакомец бредет домой либо с перепоя, либо долго доказывал какой-то знойной и раскрепощенной, без комплексов, что он мужчина в полном соку.

Подростки смотрели на незнакомца трусливо-нагло-вызывающе, на своего вожака – с ожиданием. Положение вождя обязывает, тот бросил насмешливо:

– Уж не ты ли вступишься, мужик?

Незнакомец с усилием засмеялся:

– Ребята, вы делаете большую ошибку. А риск того не стоит.

Те заговорили между собой, она видела, как все начали оглядываться по сторонам, но улица, как назло, пуста. А если вдали в самом деле промелькнула тень, то всякий, завидя группу мужчин, спешит убраться подальше.

Вожак растянул рот в хищной усмешке:

– Риск? Не ты ли такая круть?

Незнакомый мужчина покачал головой:

– Ребята… Драться стоит лишь с теми, кого знаете. А я – незнакомый… Вы же не знаете, кто я, что могу, есть ли у меня в кармане пистолет, стоит ли за мной кто-то… Но если готовы на такой риск, тогда флаг в руки и барабан без палочек.

Он вздохнул, но Юлия при всей его усталости, даже чего-то похожего на изнеможение, все равно не чувствовала в нем ни капли страха, ни даже простой неуверенности. Говорил по-отечески, устало и снисходительно, словно эти пятеро верзил были детьми из детского сада.

Вожак угрюмо изучал его из-под низких надбровных дуг. Замочить мужика нетрудно, хотя и глупо мочить просто так, без выгоды. Даже ради девки, каких пруд пруди. Но хоть замочи, хоть просто по роже дай – это же проклятая Москва, не родная Пермь… Замухрышка в рваных джинсах может оказаться школьным приятелем министра или банкира, а те по старой дружбе могут прислать войско ментов, что из-под земли достанут, искалечат по дороге, все зубы вышибут, а потом продажные судьи вышку припаяют…

Он тяжело вздохнул, принимая решение:

– Да пошел ты…

Но не сказал куда, в мужике в самом деле чувствуется сила и уверенность. Если сам ноль, то, может быть, с начальником охраны президента в одной песочнице домики строил. Задень самолюбие, а при бабах все нервные – вовек на аптеку работать будешь. Если выживешь.

Юлия ощутила, как незнакомец взял ее под локоть. Его пальцы были теплыми и твердыми, словно она оперлась о спинку родного дивана.

Голос прозвучал дружески:

– Я вас проведу вон до того угла… Дальше светло. Насчет милиции, боюсь, он прав.

Хулиганы невольно расступились, Юлия прошла гордо, вскинув носик, не только не выказывая страха, а еще и утопила их в море презрения. Они ворчали за спиной, но незнакомец шел спокойно, от его пальцев по ее локтю разливалось странное успокаивающее тепло.

Сердясь на себя за страх, она сказала с некоторым сарказмом:

– Это и есть современное рыцарство? Напугали бедных хулиганов связями в верхах?

Под уличным фонарем ей можно было дать как восемнадцать лет, так и двадцать восемь, но она ощутила, что он как будто в паспорт посмотрел: ей двадцать один год и три месяца. Сегодня на занятии шейпингом потеряла не меньше двух кэгэ, но недотраченная сила выплескивается у нее даже из ушей, в каждом движении сквозит звериная жажда выжить в этом страшном, неуютном мире, и не всякий за ее вызывающим видом рассмотрит испуганного зайчика с дрожащими лапками.

Он пожал плечами:

– А что бы вы хотели?

– Ну, показали бы им два-три приема из восточных единоборств. Разбросали бы, а я бы в порыве страсти бросилась вам на шею!.. Ладно, простите за глупую болтовню. Я все еще дрожу? Перетрусила так, что… Не обращайте на мой тон внимания!

«Не очень-то ты и перетрусила» – было в его глазах. Хотя перетрусить надо было. Народ в этом регионе планеты озверел…

– Да я и не обращаю, – ответил он с оскорбительным равнодушием. – А восточные единоборства – глупость. Их рекламируют те, кто зарабатывает на этом. Боевое самбо куда опаснее. Вот мы и пришли.

Он отпустил ее локоть, отступил на шаг, она вскрикнула:

– Вы что, так и собираетесь уйти?

– Дальше светло, – ответил он, взгляд его стал отстраненным. – Вон такси снуют. Не частники, государственные… Безопасные.

– Нет, – сказала она лихорадочно. – Вы видите, я все еще дрожу? В любом случае вы спасли меня из лап жутких бандитов. У них кавказские рожи, не заметили? Кавказее не бывает. Вы просто обязаны проводить хотя бы до подъезда!

Она не отвела взгляд, чтобы он прочел все, что она хотела сказать. Даже в самое раскрепощенное время не все говорится вслух. По крайней мере, не все женщины говорят. Она все еще не из тех, кто говорит открытым текстом, хотя феминистка до мозга костей и ненавидит всех этих male-pigs.

Вечерами она читала женские романы, издевалась над ними, выбрасывала в мусор, но через пару дней снова покупала это слюнявое чтиво и погружалась в мир, где вот она, красивая и бедненькая, идет себе тихонько, а к ней подходит таинственный незнакомец… Сперва, ессно, пикируются, всякие милые недоразумения, он оказывается наследным герцогом… нет, лучше наследным принцем дальнего султаната… ессно, получившим образование в Оксфорде, но в то же время богатым, воспитанным и с ног до головы экзотичным…

Она судорожно перевела дух. Увы, эти миры существуют только в дамских романах. И только там загадочные незнакомцы, увлекательные приключения, судьбы мира… А здесь, как говорят умудренные идеологи, надо находить романтику в обыденном.

Над крыльцом горел свет, сам подъезд освещен ярко. Юлия сумела наконец рассмотреть незнакомца. Не просто высок – огромен! В дверь придется входить боком, чтобы не поцарапать плечи. Чтобы смотреть ему в лицо, приходится задирать голову, от этого движения ее спина становится ровной, грудь приподнимается, а что особенно приятно, так это то, что полностью исчезают небольшие такие жировые валики с боков… Показалось, верно, рыжий, чуть ли не красный, а глаза удивительно зеленые, яркие. Лицо худое, резкое, нижняя челюсть выдвинута, скулы высокие, возле губ твердые складки. В прошлом веке, когда был спрос на мужественных мужчин, он считался бы красивым, даже очень красивым. Но сейчас в моде слащавые женоподобные хлюпики, обязательно толстенькие и с животиками, это называется «быть самим собой»… Правда, слишком бледен. Либо болен, либо… либо все-таки такой же, как и она: внешность циркового борца, а внутри закомплексованный интеллигент, что боится темноты и начальника.

Она вздрогнула, его зеленые глаза тоже взглянули в упор. Она чувствовала себя так, словно он просветил ее насквозь рентгеновскими лучами.

Сбоку стукнуло, это дверцы лифта медленно поползли в стороны. Незнакомец пропустил Юлию вперед. Его слегка качнуло, а когда он ступил следом, ей показалось, что в тесной кабинке совсем нет места.

– Меня зовут Олег, – проговорил он чуть охрипшим голосом.

Ей почудилась в его тоне снисходительность, сразу рассердилась, хотя ноги стали слабыми, захотелось прижаться к его сильному телу, отчего рассердилась еще больше. Сильные женщины, а она не просто сильная, она – железо, не должны выказывать даже слабого проблеска интереса при виде особей этого некогда сильного пола, если верить пыльным классикам.

– Юлия, – ответила она. – Можно без отчества.

Он стоял спиной к пульту, Юлия все смотрела в его необычное лицо, и ее палец только с третьей попытки угодил в нужную кнопку. Лифт дернулся, пошел вперед… и тут же остановился. Она смутно удивилась, даже решила, что промахнулась, но за решеткой в самом деле уже стена ее площадки.

«Надо взять себя в руки, – решила со смятением. – Меня ведь называют законченной феминисткой! Что это раскисла…»

Коридор, естественно, заставлен всякой дрянью, старыми шкафами, сундуками и ящиками, но одолели благополучно. Юлия сумела совладать с замком, распахнула дверь:

– Прошу. Собаки нет.

– Зря, – сказал он почему-то грустно.

– Да, сейчас время опасное…

– Да нет, вообще без них грустно.

Щелкнул выключатель, оба прищурились от яркого света. Просторная прихожая, через открытую дверь видна другая комната. Юлия видела, как гость мазнул скользящим взглядом по ее квартире, и поняла, что он увидел все, все понял, все узнал по расстановке вещей, мебели.

А она с порога скользнула взглядом по зеркалу, быстрым и всеохватывающим, как вроде бы могут только шпионы, но на самом деле так ежедневно по многу раз проделывают все женщины, когда встречают на улице другую, одетую лучше или с прической поярче. Сейчас она вроде бы и не смотрелась в зеркало, но перед глазами отпечаталась не просто хорошенькая мордашка, а лицо умной и элегантной женщины, которой бы родиться на пару веков раньше, когда рыцари, мушкетеры, дуэли и турниры в ее честь, а она, красивая и надменная, выходит из кареты…

Ее серые строгие глаза под высокими тонкими дугами бровей смотрят строго и оценивающе. Прямой тонкий нос, аристократический, такие же красиво очерченные губы, не слишком толстые и пухлые, как у простолюдинки, а именно строгие и одухотворенные, и только где-то очень глубоко чувственные, что заменено сейчас гадким словом «сексуальные», но на такой глубине, куда этим male-pigs не заглянуть.

Приподнятые скулы, выступающий подбородок. Небольшая родинка на правой скуле, которую все не удается оценить: украшает ли, придавая пикантность ее академическому облику, или же портит?