Текст книги "Как стать писателем… в наше время"

Автор книги: Юрий Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Еще раз: как и сколько писать

Об этом уже говорилось выше, но уж очень хороший пример вспомнил, нельзя не вставить лыко в строку. Могу, скромно опуская глазки, сказать, что со дня выхода первого издания «Как стать писателем» (это было еще в прошлом веке!) произошли значительные изменения в головах наиболее крикливой части начинающепишущей братии. И немалая заслуга той тоненькой брошюры в 25 тысяч слов, что часть тараканов из черепов ревнителей старых норм книгописания разбежалась.

Ведь когда вышла моя «Как стать…», в Интернете стоял возмущенный крик, что нельзя-де писателю выпускать больше одной книги в три года, так всегда делалось, на том стоит литература, вот и результаты были, а если больше – то халтура. Этими криками были заполнены все тогдашние литературные форумы, проверьте, а старожилы Интернета – вспомните!

Я же доказывал, как и в этом издании, что писатель должен писать много. Сколько сможет, не теряя качества. Мол, только когда пишет много, отрабатываются приемы лучшего построения сюжета, образов, генерируются новые идеи. После бурных криков ярости все же планку снизили до одного романа в год:-).

Сейчас же, как можете видеть, то один, то другой из того стада выступает с интервью, где долго и нравоучительно говорит, что надо писать два романа в год, вот он, великий и замечательный, самый талантливый и заслуженно распроприаренный, пишет всего-то два романа в год, это норма для писателя, а все, что больше, то от лукавого…

Будьте уверены, что пройдет еще несколько лет, и он или ему подобные будут глубокомысленно вещать, что для писателя вообще-то нормально писать три-четыре книги в год. Помяните мое слово, так будет!

В литературном деле, как нигде лучше, применимо правило автомобилиста: «Все, кто едет быстрее вас, – самоубийцы, а кто медленнее – тормоза». Повторяю еще раз: никаких норм не существует, пишите столько, сколько можете. А еще лучше, чуть больше, чем сможете. Все-таки писательство – труд, как бы ни пытались представить его сплошным приятным времяпровождением. Это как качание железа в душном подвале: и жарко, и устал, вспотел, мышцы ноют от перегрузки, и мысли всякие насчет бросить к черту, зато потом – красота:-)).

Пишите больше. Помните: те, кто говорит вам, что надо писать меньше, чтобы-де тщательнее работать над языком, просто стараются притормозить вас, а сами пашут до седьмого пота, чтобы обойти вас на прямой.

В то же время стоит предостеречь и от стремления выдать как можно больше «продукции»… при малых затратах. Те гиганты, которые гиганты, произведения которых изучаем в школе, известны не только количеством работ, но и потрясающей работоспособностью. Все охотно говорят, как Пушкин ходил по бабам, но мало кто упоминает – из-за неинтересности темы! – как каторжно он работал, запираясь у себя в каком-нибудь Мухосранске или Болдино, как Маяковский во время прогулки с приятелями вдруг начинал бормотать какие-то строки и уходил в сторону, не обращая внимания на ошарашенных друзей. Или редкое признание вроде бы гуляки и скандалиста Есенина, когда на вопрос: «А когда же вы пишете?», он ответил: «Всегда».

Так что, увы, более пристальное рассмотрение даже этих «гуляк праздных» не дает вам шанса тоже вот так ни фига не делать, как полагают обыватели, и создавать шедевры. Да плюс еще очевидный закон – попробуйте поспорьте с ним! – что для того, чтобы оставить после себя «Войну и мир» и «Анну Каренину», нужно написать девяносто томов очень даже увесистых книг. Или чтобы мы и сейчас читали «Три мушкетера» и «Граф Монте-Кристо», автору пришлось написать что-то под триста романов.

Мораль

Пишите, сколько сможете. То есть побольше.

Очень даже деликатный вопрос

Отношение к писателю как к пророку существует только в России. А упаси боже, если кого заподозрят, что живет не впроголодь, а хорошо зарабатывает именно на литературе!.. Сразу же посыплется ворох обвинений в… зарабатывании. Да-да, в зарабатывании.

То есть, если бы писатель зарабатывал, скажем, преподаванием химии, строительством домов, рытьем каналов или проектированием нефтепровода, – это нормально, пусть хоть миллионы зарабатывает, но книги пиши только кровью сердца и не гонись за успехом.

Да что далеко ходить за примером: меня уважают за многотрудные и малотиражные «Странные романы» и «яростную» серию, но очень подозрительно и ревниво относятся к романам, у которых тиражи, как говорится, зашкаливают. И подозрение, что автор за них получает большие гонорары, сразу подтачивает репутацию автора.

То есть можно зарабатывать миллионы на продаже нефти и писать бездоходную книгу – это можно, наш менталитет поощряет, но если заработать миллион на паре или десятке тиражных книг и одновременно издавать кровью написанное – это все равно не спасет! И хотя советская власть пала, но это не она виновата, у нас такое мышление навязано духовенством, приоритетом того, что книга – любая книга! – должна быть духовной, обязательно духовной. И хотя мы охотнее покупаем детективы и фантастику, но вот засело что-то глубоко засаженное за века, все равно требуем духовности, сами уже не понимая, что это такое.

Ладно, надеюсь, что постепенно это будет меняться, но вы с этим еще хлебнете неприятностей, предупреждаю. Хотя кто предупрежден, тот вооружен.

Мораль

Да вы на этом еще и зарабатываете! И что, другим завидно?

Снова о кирпичиках, из которых строится любое здание…

Со всех сторон можно слышать важное, глубокомысленное, изрекательное… «Язык! Важнее всего – язык. Работайте над языком, над языком!.. Для писателя нет ничего важнее, чем работа над языком».

Конечно же, это полная хрень, но глубинная мудрость этой банальности в том, что работать над языком хоть и со скрипом, но можно приучить почти каждого начинающего. По крайней мере, на простых и наглядных примерах объяснить, почему именно фраза с вычеркнутыми сорняками звучит лучше, чем предложенная автором целинная фраза. Автор легко может проверить это сам, предложив обе фразы для контроля знакомым. Пару фраз легче уговорить прочесть, чем роман, верно?

А вот с характерами, образами, сюжетом, композицией и прочими необходимыми атрибутами – намного сложнее, это ближе к вершине пирамиды. Там только те, кто уже принял постоянную работу с языком как неизбежность, повседневность, привычность, как чистку зубов, которую вроде бы можно и пропустить, но…

А пирамида, как понимаете, весьма широка в нижней части и резко сужается к вершине. Потому и я начинаю разговор с языка, бесполезно говорить про особенности алгебры тем, кто не желает выучить четыре правила арифметики! Или упорно игнорирует знаки препинания.

Обычно маститый автор, мэтр, как я замечал в общении, изрекает о необходимости работы над языком, следит за вашей реакцией, а когда видит, что эта ступенька уже освоена, лишь тогда осторожно намекает о необходимости сюжета, образов. Если начинающий ощетинивается, мэтр тут же отступает, на всех бисера не хватит, примирительно говорит о языке, и на этом консенсус, разговор заканчивается на хорошей ноте. Какого хрена он будет доказывать? Учить нужно только тех, кто уже ощутил необходимость учиться.

Так что я тоже начну с языка, с простейших форм, что на самом деле при всей простейшести являются основой любого произведения. Как ни крути, но импы еще не созданы, мы пользуемся тридцатью двумя значками, кои разбрасываем на бумаге, вот я и начну объяснять, как их расставлять правильно.

Учить нужно только тех, кто уже ощутил необходимость учиться. И тому, чему человек учиться готов, может. Бесполезно стараться перетащить через три-четыре ступеньки.

Основной критерий мастерства

Есть только один-единственный критерий мастерства автора. Все остальные – ложные. Этот критерий в массовом читателе. Чем больше ваших книг раскупается, тем вы лучше пишете. И не надо эти ля-ля про литературу для слесарей и литературу для эстетов. Все графоманы упирают на то, что пишут слишком хорошо, чтобы их понимали «массы», а вот следующее поколение поймет и поставит золотые памятники в натуральный рост.

У вас есть уникальный шанс обращаться к читающим напрямую. Даже президенты вынуждены действовать через посредников, виднейшие политики участвуют в дурацких шоу, только бы выступить перед камерой и высказать свои взгляды или свое отношение. Их втискивают в рамки между клоунами, урезают время, обрывают выступление, а вот у вас уникальная возможность сказать то, что хотите, вы сами выбираете форму изложения, к тому же у вас есть неограниченное время!

Так пользуйтесь же именно этой победной возможностью, почему такие трусливые прыжки в сторону, как рекламные трюки, громогласные интервью, постоянные попойки на тусовках, собутыльничество с издателями и журналистами? Только слабые и, главное, осознающие свою слабость и ущербность прибегают к подобным нелитературным костылям, а я уже говорил, что слабые и трусливые могут быть хоть в боксе, хоть в хоккее, но не в литературе!

Да и, кстати, о птичках, нерентабельно все это. Неэкономично, говоря современным языком. Когда я тихо и без шума издавал «Трое из Леса», в печати гремели раскрученные и распиаренные имена «талантливых и гениальных», то одного, то другого объявляли отцом русского фэнтези, фантастики, а то и литературы вообще. Их портреты красовались во множестве газет, журналов, эти «талантливые и гениальные» выступали по жвачнику, участвовали во всех дурацких шоу, словно собирались баллотироваться на пост президента или хотя бы в Думу, наперебой раздавали интервью всем и каждому. И… что же? Где они теперь?

За все эти годы я не дал ни одного интервью, ни разу не выступил по жвачнику, не пил с издателями и не заискивал перед журналистами, в результате чего и сейчас нет ни одной статьи о моем творчестве. Вообще моего имени не существует, а одна из газет, в чью обязанность входит сообщать протокольные данные о выходе книг, убрала мое имя даже из рубрики «Сигнальные экземпляры». Ну и что?

Коммунистический режим пал, когда такого отношения к писателю было достаточно, чтобы он погиб. Я просто без посредников обращаюсь к самым главным – к читателям, и вот уже в списке самых издаваемых авторов, выше тиражи только у мягкообложечных. А где эти, о которых столько хвалебных рецензий? Ну, в Интернете, понятно, большинство хвалебных отзывов написано самими же авторами, скрывшимися под никами, но где их книги? В конце списка?

Писатель, повторяю, играет сам, без команды. Только слабые сбиваются в стаи, в тусовки, нуждаются в подпитке. Для сильного ничего этого не требуется, а вы сейчас все – сильные. В начале пути слабых вообще нет, слабыми становятся.

Мораль

Первый признак слабости – попытка усилить свою литературную позицию нелитературными методами.

Почему писателю зарабатывать нельзя?

Поэт в России больше, чем поэт… Это, конечно, хорошо, но ставит нас, писателей, несколько в стороне от всех остальных мыслимых и немыслимых профессий. Так уж сложилось, что Россия зародилась, сложилась и создалась как государство с жестким тоталитарным строем. Это было необходимо, иначе бы не выстояла.

К примеру, более сильная и многочисленная Польша (да-да, более, чем Россия!) с ее демократическим строем раздиралась противоречиями, гражданскими войнами, подвергалась многочисленным оккупациям, и в конце концов ее разделили между собой авторитарные государства, в том числе и возмужавшая при тоталитарном строе Россия. Единственный момент, когда в России на короткий период воцарилась демократия, закончился польским вторжением в Россию, когда взяли Москву и хозяйничали в ней!

Так вот, при такой авторитарности власти только юродивые, а затем писатели осмеливались «говорить правду». Одних за это расстреливали, других сажали, третьих просто вносили в «черные списки» и не разрешали их публиковать, а все остальные погавкивали на власть между строк, показывали кукиш в кармане, бунтовали втихую, ибо в арсенале литературы есть такие могучие средства, как иносказания, ирония, намеки и прочее. За это их уважали, прощали даже очевидные недостатки литературного стиля, все списывалось на то, что проклятая власть не дает развернуться, проклятые цензоры «вычеркивают самое лучшее».

Сейчас, когда тоталитарный строй рухнул, а он действительно рухнул, что бы там ни говорили, вроде бы и писателю можно работать «как всем людям», но нет, отношения так быстро не меняются. Даже те ребята, которых крушение прежнего режима застало в пеленках, полагают, видимо, услышали от родителей, что зарабатывать могут все, от уборщиц до глав нефтегазов, но… только не писатели. Писатели в массовом сознании по-прежнему остались (должны остаться!) единственной оппозиционной партией.

Да-да, а все остальные политические партии – это так, для прикола. Богатым деньги девать некуда. Богатые еще и власти захотели. Это несерьезно, а вот писатели – да, это серьезно. Это единственная оппозиция, что во власть не лезет. Честные, значит.

Так что от писателей по-прежнему ждут. Но чего? Если у них спросите, вам не ответят, растеряются. Но только про писателя можно услышать презрительное: «Да он стал деньги зарабатывать!..» Про остальных так не говорят, потому что всем остальным зарабатывать можно, писателю – нельзя.

При этом абсолютно не берется в расчет качество литературных произведений, в массовом сознании настоящий писатель должен быть обязательно гонимым и нищим. И обязательно в оппозиции.

Сошлюсь на собственный пример. Когда вышла «Ярость», изданная за свой счет, ибо ни одно издательство не решалось опубликовать, то я был окружен ореолом мученика, а когда я выгуливал собачку, нас охраняли добровольные отряды на улице и в скверике, ибо угроз расправиться было многовато. Издавать приходилось малым тиражом (5 тыс. экз.), самому возить бумагу, забирать тираж и развозить по магазинам. Прибыли не было, все уходило на следующий тираж, на следующий, на следующий… Работал на энтузиазме, это все знали и приветствовали, это уважали и перед этим снимали шляпы даже ярые противники.

Но вот выпустил я «Троецарствие», пошло огромными тиражами, да плюс дополнительные тиражи каждый месяц, сразу же заговорили разочарованно, что Никитин стал зарабатывать… То есть когда я писал и публиковал «Ярость», жил на чужой квартире, не вылезал из долгов, иногда собаку нечем было покормить, сидели голодные, тогда я был настоящим писателем, но едва потекли деньги, едва ту же «Ярость» по истечении пяти лет приняли в крупном издательстве и выпустили немалым тиражом, то стал уже ненастоящим, а зарабатывающим.

Наверное, в вашем поколении эта ситуация переломится, отношение изменится, но вам еще придется столкнуться с этим уникальным явлением, так что будьте готовы. Я не даю никаких советов, тут другие критерии, а не умение правильно расставлять буквы, но все же можно предсказать некую тенденцию, что ли. В России с ее мессианством и духовностью литературы всегда был культ бедных и гонимых, а богатство всегда считалось чем-то отвратительным. Нигде, как у нас, с такой серьезностью не приняли притчу про богача и верблюда перед игольным ушком.

Но в обществе, где зарабатывать можно и честно (Билл Гейтс – самый богатый человек планеты, зарабатывает честно!), отношение к писательскому труду будет меняться. Общественное мнение позволит писателю зарабатывать, зарабатывать даже много, но все же будет от него требовать, хоть иногда, некой оппозиции к власти, режиму, строю или правящей идеологии. Или к царящей морали, в конце концов. Все-таки мы и только мы по-прежнему выражаем волю и стремления народа, а вовсе не избранная власть, не политические партии, не Госдума, не СМИ… ни кто-либо еще.

Во всяком случае население считает, что «они все» – продажные, а вот писатели – нет. Отдельные иногда продаются режиму или церкви, но писатели в целом – нет. В целом, как писатели, мы все еще пользуемся полным доверием, так что, по возможности, не сильно ущемляя свои карманы, давайте все-таки Россию не разочаровывать:-).

Вывод

Помните, где живете. Здесь свои критерии слова «писатель».

Такая уж необходимость пиара?

У любого пиара вообще-то короткие ноги. Вспомните начало нашей фантастики «послеперестроечной»! Какие имена поднимались на щит, какие произведения объявлялись родоначальниками отечественной фэнтези, какие авторы назывались сверхгениями, как их усиленно пиарили во всех средствах информации!.. Никто ни слова о «Троих из Леса», которые были опубликованы на пару лет раньше самых-самых первых «родоначальников»! Ну и что дальше?… Прошло совсем немного времени, и вся позолота, как сказал бы Андерсен, который не Пол, а Ганс Христиан, стерлась, а под ней, как указал мудрый классик, снова оказалась лишь свиная кожа.

Усиленно пропиаренные авторы теперь ходят, как… будто над ними постоянно летает большая, ну очень большая стая откормленных ворон размером с крылатых коней. Всех этих недолго побывших в классиках спрашивают встревоженно: а почему сейчас не пишете? Ах пишете, но почему тогда так хреново?

И невдомек, что автор пишет не хреново, а, может быть, даже лучше, но тогда вбили в головы, что это шедевр, а теперь читатель подрос, в голове зародился и, как ни странно, начал развиваться мозг, он впервые начал сам сравнивать с другими произведениями других авторов.

Не попадайтесь в такие ловушки, не давайте себя в них затягивать и тем более сами в них не лезьте!

Я проделал интереснейший эксперимент, хотя не представляю человека, который еще решился бы на него, кроме меня, такого вот замечательного, честного и вообще всего из себя. Полностью отказался от всех предложений меня раскручивать, пропагандировать, устраивать со мной встречи работников печати, радио и телевидения, давать интервью, выступать на читательских конференциях, самому продавать книги в книжном магазине, дабы читатели млели от счастья и лучше запоминали автора.

Единственное место, куда хожу, это раз в год на ВДНХ, на Международную книжную ярмарку, куда топаю вот уже лет тридцать подряд. При советской власти туда попасть бывало оч-ч-чень непросто, там встречаюсь с друзьями из Корчмы, после чего толпой идем пить пиво. Посещение выставки всегда было для меня праздником. Как читатель, я обожаю бродить среди этого богатства и не стану отказываться от такого счастья лишь потому, что кто-то мне скажет злорадно: а это пиар! Отвечаю, укажите хоть одно мое интервью, в газете или по жвачнику, где я рассказываю о своем таланте, о своих гениальных задумках, о своем хобби, о своих подштанниках?

Я теперь то, к чему это все сказано: все эти годы мой рейтинг неуклонно поднимался. Сейчас я – самый издаваемый писатель в жанре фантастики. Да и вообще в литературе, если брать, конечно, книги в переплете. Писатели с малоформатными книжками в мягкой обложке, естественно, другая категория. Точнее, самый раскупаемый, я там ниже привожу таблицу, составленную на основании данных от торгующих организаций.

Ну и что, помог пиар, черный или белый, тем несчастным, что вкладывали в него все силы?

Вывод

Пишите ярко, интересно, и читатель будет ваш, даже если все СМИ будут вас игнорировать.

И все-таки наша профессия – сверхважная

Не знаю, надо ли говорить вот так вначале и в лоб нудные, хоть и очень правильные слова о сверхважности роли писателя. Ведь большинство все же обращаются к писательству в стандартной надежде сменить свою постылую работу на более приятную, приличную, высокооплачиваемую, дающую больше возможностей. В том числе и тщеславное желание увидеть свое имя в печати.

Однако же стоит помнить, что нет на свете такой другой профессии, которая включала в себя настолько широкий спектр возможностей. От людей, создающих миры, перекраивающих цивилизацию, как Будда, Иисус, Мухаммад, Томас Мор, до занимающихся микроскопической работой по прививанию у детей любви к природе, как делал Бианки, или Барто – к жизни.

Но не следует считать, что гиганты делали гигантскую работу, а лилипуты – лилипутскую: «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу. Все равно его не брошу, потому что он хороший» – эта такая же гигантская работа, ибо воспитывает ребенка в глубочайшей нравственности, ведь рациональнее бросить этого самого мишку и потребовать купить другого, как уже делает современный ребенок. Но такой ребенок, который не бросает мишку только потому, что ему оторвали лапу, вырастая во взрослого, не предаст, не бросит супруга лишь на том основании, что тот стал инвалидом…

Вообще создатели нашего мира даже Господа Бога сделали писателем: «В Начале было Слово…» И пусть вас не смущает, что писателями я называю тех, кто не писал вовсе, а, скажем, проповедовал: ведь не отказывать же Гомеру в писательстве на том основании, что был слепой и неграмотный? Как и создателям былин, дум и баллад – мастерам устного творчества? Да и сейчас мы уже не пишем, а печатаем, стучим по клавишам.

Писателями зачастую становятся те, кто знает, или полагает, что знает, как перестроить мир, чтобы все жили хорошо и счастливо, но сам не хотел бы заниматься этой нудной и довольно грязноватой работой. Вот он и пишет свои литературные труды, а потом находятся такие энергичные ребята, как Ленин, Мао, Че Гевара, Хаттаб, что берутся воплощать их литературные миры в жизнь.

Вовремя прочитанная книга – огромная удача, сказал однажды Павленко. Она способна изменить жизнь, как не изменит ее лучший друг или наставник.

Вывод

Вы в самом деле можете изменить мир!