Текст книги "Если человек оступился"

Автор книги: Юрий Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Юрий Александрович Лукьянов
Если человек оступился

ЕСЛИ БЫ КАЖДЫЙ ИЗ НАС…

Угол Невского и Литейного проспектов, пожалуй, один из самых оживленных перекрестков в городе. Но в тот промозглый зимний вечер здесь было мало людей.

К небольшой группе пассажиров, ожидавших у магазина «Мороженое» троллейбус в сторону Литейного моста, шатаясь из стороны в сторону, подошли двое парней. Были они изрядно пьяны. Едва держась на ногах, каждый из них старался помочь товарищу сохранить равновесие. Получалось это явно неудачно, кто-то из очереди едва не был сбит с ног.

Одна из женщин сердито бросила: «Безобразие! И ни одного милиционера поблизости…».

Милиционера не было. Троллейбуса тоже. Парни по-прежнему толкали стоявших рядом, не обращали ни на кого внимания, громко спорили: куда им ехать, зачем? Не лучше ли зайти куда-нибудь выпить по кружечке?

Есть такая категория людей. Не хулиган, не забияка, не сквернослов, а выпил – и море ему по колено; и мороз – не мороз, и улица ему узка, и машину готов на всем ходу остановить. Такими и были, судя по всему, эти два подгулявших паренька. В очереди это поняли быстро, и уже все, даже та женщина, которая сетовала на отсутствие милиционера, глядели на гуляк со снисходительной улыбкой: «Ну, загуляли ребята. С кем не бывает…»

На том бы, наверное, все и кончилось, если бы к остановке не подошли дружинники. Три молоденькие девушки, стройные, изящные, модно одетые (все-таки на Невском патрулируют!), сразу же заметили пьяных и решительно, даже слишком решительно, атаковали их: «Как, мол, не стыдно – пьяные в центре города! Куда едут? И пусть немедленно садятся в троллейбус, или будет плохо!» – Так одна из них и сказала: «Будет плохо. Заберем и уведем в пикет. Вот получите 15 суток…».

Здоровые, крепкие парни, на голову выше девчат, «для порядка» оправдывались:

– А мы что? А мы кого трогали…

Симпатии очереди было явно на стороне гуляк. Кое-кто попытался вступиться за них. Тогда тон девушек резко изменился. Одна из них решительно повернулась к очереди:

– Вы, граждане, кого защищаете? А если они упадут, руку сломают? Или витрину разобьют? Или под машину попадут? А вдруг кого-нибудь из вас ненароком заденут, с ног собьют! Сразу закричите: «Хулиганы! Куда милиция смотрит!» Взяли бы, давно посадили в троллейбус и довезли до дома… Ну, ладно, вон машина идет… Куда вам ехать? – обратилась дружинница к присмиревшим парням. Помогая им сесть в троллейбус, она (как видно, старшая) скомандовала подругам:

– Поехали, подвезем. А то вылезут, где не нужно…

– Не надо. Оставайтесь, – раздался тихий и скрипучий на холоде голос. Из середины выросшей за это время очереди вышел высокий, худой старик.

– Мне там вылезать. Присмотрю за этими…

Пробираясь вперед, старик оглядел молоденьких дружинниц, сказал громко:

– И куда вас, таких пигалиц, посылают? Парней, что ли, нет? А если впрямь хулиганы? Ударить, оскорбить могут…

– А вы зачем? – резко перебила его одна из девушек. Она обращалась уже не к старику, а ко всей очереди.– Вас, мужчин, столько… Если бы каждый останавливал таких… – она запнулась, подбирая нужное определение… – таких типов, то мы бы вместо патрулирования в кино или в клубе сидели бы…

– Или, может быть, книжку читали, – едко добавила ее подруга.

…Троллейбус тронулся, рассказывал мне потом очевидец всей этой истории. Парни, осоловевшие от тепла, немного испуганные, мрачно сидели на заднем сидении. Рядом стоял худощавый старик, он сердито и резко отчитывал их. И всем, кто был свидетелем этой сцены на остановке, было немного стыдно. В самом деле, три молоденькие девушки, почти девочки, сразу поняли весь вред, всю опасность поведения таких вот гуляк. Поняли– и решительно, смело вмешались.

А вот мы, здоровые, взрослые, стояли, глядели и даже пытались защищать: «Подумаешь, выпили! С кем не бывает, не дерутся же…».

На улице Чайковского старик вышел первым. И уже несколько человек помогали ему высадить парней…

– А ведь правильные слова сказала та дружинница,– закончил свой рассказ мой собеседник. – «Если бы каждый из нас…».

Вот и вся история. На первый взгляд, нет в ней ничего примечательного. Но, к сожалению, мы еще нередко сталкиваемся с тем, о чем было рассказано: и с такими гуляками, а подчас и с явными хулиганами – с пьяными и трезвыми, и с подобной «снисходительностью», а по сути дела – равнодушием окружающих людей.

Мы строим коммунизм. Коммунистическая партия Советского Союза в своей Программе, принятой XXII съездом, торжественно провозгласила, что уже нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. Коммунизм не далекое и туманное будущее. Партия твердо сказала, – а ее слова никогда не расходились с делом, – пройдет двадцать лет – и коммунистическое общество в основном будет построено. Конечно, коммунизм – это высокая техника, электрификация, автоматизация, изобилие материальных и духовных благ. Но коммунизм – это и человек. Человек высоких идеалов, высокого благородства, высокой культуры. И задача воспитания такого человека, пожалуй, не менее сложна и ответственна, чем создание материально-технической базы коммунистического общества.

Н. С. Хрущев говорил, что есть люди, которые, готовясь к наступлению эры коммунизма, заботятся лишь о том, как бы ложку запасти побольше. Это – мещане. Их не пустят в коммунизм. Мы не можем закрывать глаза на то, что такие люди есть. И не только такие. Есть пьяницы, хулиганы, сквернословы, воры, стиляги и тунеядцы. Они есть, и их нужно перевоспитать. Силой общественного воздействия, а если надо, то и административного принуждения, заставить честно работать и понять, что труд на благо общества – единственное, что красит и возвышает человека, делает его Человеком с большой буквы.

И это задача не только партийных и советских органов, профсоюзных и комсомольских организаций, не только дружинников и милиции. Все должны бороться за нового человека, нормой поведения и нравственности которого явится моральный кодекс, изложенный в Программе партии.

Поэтому, наверное, такими значимыми кажутся слова той молоденькой дружинницы на остановке троллейбуса:

– Если бы каждый из нас…

* * *

В Ленинграде свыше тысячи народных дружин и более 80 тысяч дружинников. Каждый вечер в любом районе города можно встретить людей разного возраста – от подростка до убеленного сединами мужчины, от девушки до пожилой женщины, – патрулирующих по улицам, площадям, садам и скверам города. Горе хулиганам, пьяницам и прощелыгам, если они повстречают дружинников, поэтому-то и шарахается от людей с красными повязками всякая мразь, прячется по глухим дворам и закоулкам, но и оттуда их выкуривают и вытаскивают на суд общественности люди, решительно вставшие на защиту порядка и спокойствия.

Об этих благородных людях, о дружинниках, и хочется прежде всего рассказать.

* * *

В Невском районе Ленинграда есть кинотеатр «Спутник». В то время, о котором идет речь, в городе шла подготовка к праздникам: кто-то беспокоился о новых фильмах, об оформлении фойе, а администратора волновал порядок в кинотеатре и около него. Раздался звонок.

– Что? Будет, говорите, Михаил Захарович. Ну, спасибо, выручили!

Администратор повесил трубку и, обратившись к собравшимся в кабинете, весело сказал:

– Порядок обеспечен, товарищи. Веретехин будет!

Так я впервые услышал фамилию Веретехина, но тогда, признаться, не поинтересовался, кто он такой.

Через несколько дней в отделении железнодорожной милиции Московского вокзала вновь пришлось услышать о Веретехине. При мне начальник отделения писал з партком завода «Большевик» письмо с просьбой объявить благодарность М. 3. Веретехину…

Когда это письмо поступило на завод, там уже побывала группа жильцов дома № 217 по проспекту Обуховской обороны. Они тоже приходили благодарить Веретехина…

Кто же такой Михаил Захарович Веретехин, которому рады работники кинотеатра, которого благодарит милиция, а жильцы дома говорят, что он и его товарищи совершили подвиг?

М. 3. Веретехин – дружинник ленинградского завода «Большевик».

… В начале мая прошлого года М. 3. Веретехин и дружинница-комсомолка Галина Шишканова проходили мимо дома № 217 по проспекту Обуховской обороны. К ним подбежали несколько взволнованных людей. Перебивая друг друга, они сообщили, что жилец квартиры № 10, напившись пьяным, бегает с топором по квартире, гоняется за женой и ребенком, грозит соседям, пытающимся утихомирить его. Веретехин и Шишканова немедленно побежали в эту квартиру. Вскоре разбушевавшийся пьяница был связан и доставлен в отделение милиции. Но Веретехин не считал, что этим его обязанности исчерпаны. После этого случая он неоднократно встречался с буяном, беседовал с ним. И вот, по свидетельству соседей, тот «стал другим человеком», в квартире водворился мир…

Тогда-то и пришли жильцы дома № 217 на завод «Большевик» благодарить Веретехина и Шишканову за подвиг…

В июле 1961 г. М. 3. Веретехин проходил ночью неподалеку от завода мимо магазина № 32. Он услышал подозрительный шум, Остановился около ларя, который примыкает к стене магазина, всмотрелся и видит: какой-то рослый мужчина орудует ломом, отрывает доски от стены. В это время шел еще один рабочий завода «Большевик». Веретехин остановил его и попросил помочь. Они бросились на вора, обезоружили его и доставили в отделение милиции. Задержанный оказался опытным рецидивистом Никитиным, который трижды судился за кражи. На этот раз нарсуд Невского района осудил Никитина на пять лет лишения свободы.

– А вы бы послушали, – рассказывал сотрудник Невского райотдела милиции т. Витошко, – с какой благодарностью отзываются о Веретехине работники магазина № 19. Он там двух воров задержал. Один пытался магазин обокрасть, другой хотел сумочку у покупательницы «увести».

К разговору присоединяется заместитель секретаря парткома завода М. М. Дроздов, возглавляющий штаб заводской дружины. Он рассказывает, как по просьбе работников Всеволожского райотдела милиции М. 3. Веретехин с дружинниками навел порядок в клубе Новосаратовского сельсовета.

Потом разговор переходит на то, как был ликвидирован «карточный клуб» на территории, именуемой «Куракиной дачей».

Несколько выходных дней потратили дружинники на то, чтобы выяснить: кто же тут главарь, кто организует азартные игры и греет на этом руки. Оказалось, что это Николай Б. (парень теперь вышел на правильную дорогу, и не стоит называть его фамилию – напоминать ему о прошлом). Однажды Веретехин подошел к картежнику и сказал, что хочет поговорить с ним начистоту. С наигранной лихостью Николай спросил: «Ну что? Забирать меня пришел?»

Михаил Захарович ответил, что если бы хотел сдать Николая в милицию, то мог бы сделать это уже давно, И он назвал несколько дат и точные суммы выигранных в те дни Николаем денег.

Удивленный такой осведомленностью, парень заговорил откровеннее. Рассказал, что уволен с работы за то, что подделал больничный лист, приписал себе лишних два дня. На работу его не принимают, вот он и решил «зарабатывать» картами.

– Знаешь, что заработок этот нетрудовой, нечестный, что законом это запрещено? – спросил Веретехин с упреком.

– Знаю. Вот и сегодня ходил наниматься. В ремстройтресте был, да не взяли. С такой трудовой книжкой не берут,– мрачно ответил Николай.

Веретехин решил помочь: Николая взяли на завод. На следующий день он отдал Михаилу Захаровичу две колоды засаленных карт. С тех пор прошло около года. Товарищи Николая говорят, что он сдержал слово, карт в руки не берет, стал хорошим токарем и активным помощником Веретехина по работе в народной дружине.

О Веретехине рассказывали множество подобных случаев. Иногда Михаил Захарович проявляет незаурядное мужество и находчивость, но чаще, как правило, он действует методом убеждения. С одним поговорит мягко, душевно, с другим – резко, решительно, но во всех случаях умное и правдивое слово находит дорогу к сердцу человека.

Мастер М. 3. Веретехин руководит дружиной своего цеха. Он всегда разбирает итоги предыдущего рейда, указывает на недостатки и часто напоминает товарищам,: «Главное – не срываться. Всегда надо дать понять нарушителю, что мы не одиночки, что это идет рабочая дружина».

Таков ленинградский рабочий, коммунист Михаил Захарович Веретехин, один из тех восьмидесяти тысяч дружинников, которые в зной и стужу, в любое время года выходят на улицы и проспекты города, чтобы миллионы ленинградцев могли спокойно работать, гулять, отдыхать.

– Скоро мне уже идти на пенсию, – говорит Михаил Захарович… – Работа у нас тяжелая, и государство установило для нас льготные сроки. Но я на печь забираться не думаю: займусь воспитанием молодежи. Сейчас каждые субботу и воскресенье я со своими дружинниками иду в патруль. Однако и в другие дни чувствую себя на посту. 51 не могу смотреть, как кто-то нам мешает нормально жить, плодотворно работать, спокойно отдыхать. Хочется сделать все, что в моих силах… Очень обидно бывает и стыдно за тех людей, которые стараются пройти мимо, не вмешаться, когда у них на глазах совершается несправедливость. Я считаю, что это трусы и обыватели, а не настоящие советские люди.

– К счастью, – добавляет Михаил Захарович, – все больше людей начинают понимать, как велика роль общественности в борьбе с тунеядцами, потому и народные дружины стали такими массовыми. Ведь нас много, очень много, и мы везде и всегда чувствуем поддержку народа. Точнее сказать, мы сами – народ, мы – его плоть и кровь. Так уж нам ли не справиться с такой общественной хворобой, как хулиганство, пьянство, тунеядство?

ОДИН ЗА ВСЕХ, ВСЕ ЗА ОДНОГО

В один из вечеров руководители штаба дружины завода «Электросила» сидели озабоченные. До них дошла весть, что группа хулиганов решила свести счеты с мастером. Рабочий день на исходе, а двум дежурным дружинникам с хулиганами не справиться. «Где взять людей?» – гадал заместитель начальника штаба дружины, заведующий лабораторией П. В. Теплиц.

Хулиганов на заводе знали. Одним из них был здоровенный, отъевшийся на родительских хлебах Жильцов, с ним такие же, как он, шалопаи, которых по настоянию мастера И. Ф. Коваленко исключили из заводского технического училища. Вот нынче они и решили отомстить мастеру.

Скорее всего, рассуждали в штабе дружины, хулиганы поступят так: или нападут на Коваленко в заводском дворе, когда он в дальнем углу вместе с несколькими учениками будет сваливать после занятии металлическую стружку, или подстерегут мастера на улице.

Но как предупредить преступление? Где найти в этот поздний час людей? Сообщить в милицию?

– Л что, если поговорить с бригадой Муравьева? – предложил молодой инженер Фялин.

Бригадир коллектива коммунистического труда слесарей-арматурщиков коммунист Василий Григорьевич Муравьев, увидев представителей штаба дружины, выключил станок, не спеша обтер ветошью руки, подошел. Внимательно выслушал, задал пару вопросов и решительно сказал:

– Хорошо, поможем. Только уговор: нас не дробить. Ставьте хоть на самый ответственный участок, но всех вместе.

Всегда вместе, один за всех, все за одного, – таков закон в бригаде Муравьева. Члены бригады – дружный коллектив. Несколько лет назад в ней было шестнадцать человек, теперь-семь, а продукции выпускается в 2 раза больше, чем раньше. Большинство производственных процессов механизировано. Все члены бригады-рационализаторы. Работают арматурщики на один наряд. Три года назад они все вместе вступили в народную дружину.

… В тот вечер мороз и ветер как бы подгоняли прохожих. На Московском проспекте быстро сновали машины, бесшумно проходили троллейбусы. Здесь патрулировали Муравьев и его бригада. Остальные дружинники расположились на подступах к «Электросиле». Все они держали связь со штабом.

Наконец, у запасного входа на завод появилась группа парней. Те ли это, кого ждут? А если нет, то что они здесь делают? II ведут себя как-то подозрительно…

Дружинники решили проверить. Приблизившись к группе парней, они услышали торопливый шепот:

– Скоро понесут стружку..,

Теперь сомнений не оставалось, – это хулиганы.

Дальнейшие события развивались стремительно. Увидев, что их окружают, парни бросились было бежать. Но куда там! Задержанных привели в штаб, и тут оказалось, что среди них нет Жильцова!

Муравьев, Фялин и еще несколько дружинников снова выбежали на улицу. Главарей – Жильцова и Толокчинского – они схватили в тот момент, когда те пытались удрать, перелезая через заводской забор.

Понурые стояли задержанные в штабе. Рядом лежат отобранные у них улики готовящегося преступления: свинцовый кастет и штангенциркуль.

А старый мастер И. Ф. Коваленко узнал о замышлявшемся против него преступлении лишь на следующий день; и когда руководителю бригады коммунистического труда Муравьеву сказали, что он и его товарищи проявили мужество и благородство, Василий Григорьевич просто ответил:

– Ничего особенного мы не сделали. На нашем месте так поступил бы каждый честный советский человек… У нас такой в бригаде закон: один за всех, все за одного. А когда патрулируем, там мы, вроде, в ответе за тысячи ленинградцев…

* * *

…. Валентина Волкова несла дежурство во Дворце культуры имени С. М. Кирова. Обходя залы, она решила заглянуть в узкий коридор первого сектора. В конце коридора она увидела трех парней. Заметив ее, двое заслонили собой третьего, который второпях засовывал что-то в карманы.

Вернуться в штаб за помощью? Они за это время убегут. И девушка решительно направилась в конец коридора.

– Что вы тут прячете?

– Тише, комсомолочка! – Двое парней притиснули Валентину к стене, а третий побежал к выходу.

– Держите, ребята! Держите, уйдет!

Крик Валентины услышали товарищи. Трое воров были задержаны…

Много славных дел на счету у дружинниц Кировского .завода, фабрики «Красное Знамя» и многих других предприятий. Любители пошуметь и подраться как огня боятся работницы фабрики «Красное Знамя» Тони Петровой. Она любого из них, как говорится, «приведет в чувство» и заставит соблюдать порядок. А Надежда Быковская – начальник штаба дружины этой же фабрики! Скольких ребят она вывела из дурной компании, скольким помогла встать на правильный путь в жизни…

* * *

Примеров самоотверженной и благородной деятельности дружинников можно привести сотни и тысячи. Ленинградцы были инициаторами создания добровольных народных дружин по охране общественного порядка. Дружинники не только борются с явными нарушителями порядка, но и стараются, если это возможно, предупредить «падение» человека или помочь ему, если он оступился, но готов исправиться.

Вот один из примеров. Работникам милиции Петроградской стороны был хорошо известен Николай Иванов. Его не раз задерживали за озорное, а подчас и хулиганское поведение в парке. Совсем молодой парнишка, он, как говорится, отбился от рук, родителей не слушался, стал курить и выпивать.

Когда оказалось, что меры воспитания не приносят пользы, Иванова направили в детскую исправительную колонию. Пробыв там некоторое время, парень вернулся в Ленинград, но вскоре за хулиганство вновь был задержан и доставлен в отделение. Намеревались опять направить его в колонию, но дружинники предложили: попробуем повлиять на парня.

Командир дружины К. Я. Пупед несколько раз приезжал к Ивановым домой, беседовал с отцом и матерью Николая. Родители считали сына человеком конченым и давно махнули на него рукой. Нелестно отзывались об Иванове в вечерней школе, где он учился, и на заводе, где он работал. Но дружинников это не обескуражило. Они решили настойчиво добиваться своего, отнеслись к Иванову с доверием, привлекли его к работе в отряде,

Все это возымело свое действие. Постепенно Иванов стал отходить от тех, с кем раньше часами бесцельно бродил по парку. Инспектор детской комнаты порекомендовал ему записаться в библиотеку, и он увлекся чтением. Все шло хорошо. Но однажды, когда дружинники дежурили в кинотеатре «Молния», Николай, использовав свое положение, бесплатно провел в кино товарища. Дружинники строго осудили его поступок и запретили дежурить в кинотеатре.

Дней через пять после этого в штаб дружины пришел отец Николая, Михаил Федорович.

– Что случилось с моим Колькой? Вот уже несколько вечеров сидит дома, чем-то недоволен, замкнут..,

Командир дружины рассказал отцу о случившемся.

– Пусть ваш сын завтра придет в дружину.

Николай вернулся к своим новым друзьям. Он выполняет их поручения, участвует в туристских походах, забыл кличку, которую, к сожалению, уже имел, гордится тем, что сумел порвать с плохой компанией. Мать с радостью отмечает, что сын стал вежливым и даже ласковым. На заводе, где Николай был учеником, он получил третий разряд, и хотя случается, что парень заленится, но все уверены – толк из него будет,

* * *

… Один из обыкновенных субботних вечеров. Что и говорить, канун воскресенья – беспокойное для дружинников время.

В 33-м отделении милиции Московского района собрались дружинники «Электросилы». Все пришли сюда после напряженного рабочего дня, пришли перед тем, как отправиться патрулировать -они сегодня отвечают за порядок в парке Победы.

Офицер милиции проводит короткий инструктаж. Это сжатый рассказ о положении на территории парка. Вопросов мало: люди все опытные, знающие, уже не в первый раз патрулирующие свой район.

Разбились на пятерки, с каждой группой пошел и работник милиции. К полуночи – итоги: обнаружено 23 нарушителя общественного порядка. Среди них – и малолетние озорники, и великовозрастные лоботрясы, мешавшие ленинградцам спокойно отдыхать.

В этот рейд в милицию никого не привели. Одним достаточно было сделать замечание, с другими пришлось побеседовать посерьезнее. У электросиловцев так часто бывает. «Сами разберемся, – говорят они, – для того мы и дружинники».

– Не жаль вечера? – прощаясь, упрашивают работники милиции у дружинников.

– Нет, не жаль, – отвечают они. – То, что мы делаем, это жизненная необходимость. По крайней мере сотни людей отдохнули, как следует, ничто не омрачило их настроения… Да и сами прогулялись…

Но не везде, конечно, субботний вечер прошел спокойно. В Ждановском районе группа дружинников задержала хулигана Андрианова.

Если бы вы были в тот вечер на Кировском проспекте, то увидели бы, как изрядно выпивший паренек толкал всех проходивших мимо него. При этом он громко бранился, оскорблял прохожих.

Дружинники подошли к безобразнику. Почувствовав сильную руку на своем плече, парень опешил, а потом слезливо завопил, обращаясь к прохожим, которых только что оскорблял: «Скажите, что я вам сделал? Ну, что я сделал? Чего они ко мне пристают?»

В штабе дружины Андрианов притих, казался протрезвевшим. Выяснилось, что более полугода он нигде не работает. Пьет, дебоширит. Ему 20 лет. но уже был под судом. При задержаниях называл себя то Ивановым, то Вьюновым.

Однако дружинников не обманешь. Они быстро разоблачают такого рода людей.

… По улице идет молодой человек. В его облике и поведении для официального представителя власти ничего подозрительного нет. Чем он выделяется из общей массы ленинградцев? Тем, что одет по какой-то невообразимой моде: цветастый пиджак, слишком узкие брюки, замысловатая прическа. Походка расхлябанная, идет и этак нагло оглядывает встречных женщин. Смотрит на него милиционер и чувствует, что стиляга этот неприятен не только ему, а и всем окружающим. Кто отворачивается, кто посмотрит вслед, покачает головой, скажет: «свихнулся парень на «западный» манер, и все в нем не наше, не советское». Встречая таких людей, надо как-то реагировать. Но если говорить о работнике милиции, то он этого не может сделать.

Представьте себе, что остановит милиционер такого человека и скажет ему:

– Гражданин, вы не так подстрижены, платите штраф.

Так не сделает и не может сделать работник милиции.

Ну, а дружинник? Дружинник действует иначе. Подойдя к такому стиляге, он, руководствуясь другими законами – моральными законами нашего общества,– приглашает его в штаб дружины и ведет с ним беседу о том, как надо одеваться, как надо вести себя в общественном месте, вплоть до того, как прилично ходить по улице – какой походкой, как одеваться. И мало ли, о чем он может еще побеседовать!

Дело кончается добром, если такой стиляга поймет, что ему добра желают, что это не против, а за него идет борьба. Но, к сожалению, понимают это далеко не все. И не случайно от дружинников нередко можно услышать слова: «Самая большая беда – не в том, что человек споткнулся, а в том, что он не хочет иной раз встать на ноги. Не хочет даже тогда, когда ему помогают».

Как-то дружинники задержали Игоря Кламана. Ему 39 лет, он давно нигде не работает, тем не менее ежедневно пьянствует, дебоширит. Пытались урезонить его. Однако, будучи непомерно высокого мнения о своей персоне, в штабе дружины Кламан заявил людям, у которых многому мог бы поучиться:

– Вы щенки и недостойны со мной разговаривать.,.

Как быть дружинникам? От их помощи человек отказывается. Они были совершенно правы, когда подписались под документом, послужившим основанием для передачи дела в народный суд.

… Однажды на Невском в 12-м часу ночи можно было наблюдать такую картину. На середину проспекта вышла пьяная компания молодых людей с бокалами в руках. Один из них, Анатолий Львов, заводила всей этой группы, обращаясь к прохожим, говорил о «красивой жизни»: «Вот, как надо жить, граждане! Смотрите на нас!»

В штабе дружины он выдавал себя за иностранца: коверкал русский язык, выставлял напоказ остроносые туфли и носки дикой расцветки. Вытаскивал из карманов письма, адресованные в Стокгольм, Лондон и Париж.

Оказалось, что сей доморощенный «иностранец» не работает, спекулирует иностранными вещами.

В 12-й народной дружине Дзержинского района хорошо понимают, какой вред приносят обществу подобные бездельники. Дружинники беседуют с родителями таких людей, с сослуживцами, с соседями по квартире. На предприятиях и в учреждениях своего микрорайона дружина стала широко практиковать 20-минутные информации о задержанных, о их проступках, о вреде их поведения.

– Есть факты, мимо которых нельзя пройти,– рассказывает руководитель дружины Я. М. Лернер. – Необходимо мобилизовать общественность против проводников чуждой идеологии. Разве можно не рассказать о таком субъекте, как Владимир Никитин? Ведь его «объяснительная записка» – это «кредо спекулянта», убогая «платформа» фарцовщика.

Ничто не могло бы полнее разоблачить торгашеское, гнилое нутро спекулянта, чем документ, написанный им собственноручно:

«Вы меня просили написать мое мнение о фарцовке. Вы у меня спрашивали, почему я занимаюсь этим делом. Это дело, я думаю, выгодно, потому что я покупаю и для себя, и для бизнеса». И далее: «Вы говорите, что скоро фарцовка кончится. Нет, она была и будет Кончится тогда, когда мы, фарцовщики, снабдим всех товарами… Такое мнение мое и всех ребят».

Как узок и обманчив мирок Владимира Никитина, если он полагает, будто «все ребята» разделяют его мнение, мечтают об иностранном барахле и способны поступиться всем – от национальной гордости до радости созидательного труда – ради модной тряпки…

С такими людьми дружинники решительно борются. Они знают, что от фарцовки, от увлечения модными заграничными тряпками, до преступления – один шаг.

Об этом наглядно свидетельствует история подлого нападения фарцовщика и хулигана Германа Кузьмина на переводчика «Интуриста» Арпада Абрагама. Ленинградцы знают эту историю. О ней еще пойдет речь ниже.

Это-крайний случай, которые редки в Ленинграде, Но всегда, когда дружинник идет по улице и ему навстречу попадается этакий модно разодетый «петух», он задержит его. Побеседует. И если вместо краски стыда увидит воровато бегающие глаза, а в ответ услышит наглые выпады, то сам или с помощью работника милиции проверит: а нет ли в кармане у этого стиляги рядом с только что выклянченными нейлоновыми носками ножа или стилета?

Факты показывают, что часто такие подозрения оправдываются. Вещь вот и Герман Кузьмин начал с фарцовки, а кончил покушением на убийство.

… Зной ли на улице или холод, идет ли дождь или ветер срывает шляпы с голов прохожих, едва на город опустится вечер – тысячи людей с красными повязками выходят на улицы, в скверы и парки. Им – до всего дело. Они дружинники.