Текст книги "Дело Ромео и Джульетты"

Автор книги: Юлия Зябрева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Скрипка тоже не вслушивался. Только щурился.

Игорь слушал внимательно. Лена, конечно, пересказывала ему всё, что узнала, но – вот он, виновник, сознаётся. Интересно же.

– …а потом я в себя пришёл, а мои друганы ржут все, мол, не так уж ты и крут, братан, как хочешь казаться, чего у тебя есть вообще, кроме твоего бабла? Тебя всякий любой может в пятак зарядить, ты и с копыт… и я решил отомстить.

…– Па! Ну па! Ну неужели ты за-ради сына не можешь попросить своих бойцов, из надёжных, конечно, чтоб они помогли восстановить справедливость? Меня же унизили! При всех избили!

– Не надо было ввязываться в драку, – Карский-старший слушал сына невнимательно, он как раз пытался дозвониться бизнес-партнёру по очень важному делу. Да, Михаил Петрович знал, что на днях его сыну подвесили неплохой «фонарь» в баре. Но он был категорически против развлечений сыночка.

Может, наконец, остепенится, перестанет по бабам шастать и кулаками махать?

– Ну пап! Ну ты пойми! Это же ненадолго. Мы этому придурку насуём по-быстрому, и всё! Будет знать, с кем связываться!

– Это ты, ты должен знать, с кем связываться! – зло выкрикнул Карский, швыряя трубку. – Зачем вообще в это «Гнездо» полез?!

– Па, ты чего, молодым не был?!

Михаил Петрович задумчиво посмотрел на сына.

На «цветущий» синяк под глазом.

Всё-таки… что-то в его идее, определённо, есть. Ведь он и сам бы не прочь вмазать, да как следует, тому придурку, который побил его сына…

– Ну ладно, – сжалился он, наконец. – Михац и Стапель тебе в помощь. Знаешь, где их найти?

– Знаю! – от радости Богдан чуть не запрыгал на месте.

– Ну вот, иди. Я им сейчас позвоню…

Михац – это была его настоящая фамилия – не первый раз помогал хозяину обстряпывать скользкие делишки, требующие грубой мужской силы. Стапельев, более известный в ЧОПе как Стапель, присоединился к нему не так давно, однако успел зарекомендовать себя как «человек-могила». Он очень хорошо знал, о чём можно говорить с посторонними, а о чём нельзя даже ночью во сне с самим собой.

Богдана эти тонкости не интересовали. Он знал, что эти двое ненамного старше его самого и будут вполне уместно выглядеть в сценке показательной кары.

– Надо бы выследить, когда они вдвоём будут, – мечтал Богдан, – и отдубасить этого придурка! Чтобы и ему… неприятно было, и чикса чтобы… прониклась.

Нужная ситуация, как по заказу, сложилась уже на следующий вечер.

Михац лениво пожёвывал погасшую сигаретку, Стапель улыбался во все тридцать два зуба:

– Они поехали за город, знаешь, где дачи от фабрики, от ткацкой? Там у этого Ромео домик.

Богдан аж взмок, прикидывая, как поторжественнее обставить карательные меры.

– Не боись, – успокоил его Михац. – Не боись. Бери тачку, едем. Проучим твоего… конкурента. Девка-то стоящая?

Карский пожал плечами:

– Какая разница? Мне уже не важно.

– Ну ладно, там, на месте разберёмся. Раз тебе не важно, то мы… да, Стапель? Мы попробуем на вкус, на ощупь и тэ-дэ.

Богдан упёрся ему в грудь ладонью:

– Только после меня, понял? Только после меня!

– Да понял уже, понял! Не волнуйся!

Вечерний дачный посёлок встретил разгорячённых, надышавшихся дорожной пылью парней покоем, тишиной, прохладой. Хоть ночи стояли уже тёплые, ночевать оставались единицы, и те пока только по выходным. Вот когда завершится учебный год, начнут переезжать на лето все эти бабушки-дедушки…

– Закрылись, – уныло сообщил Богдан, он успел уже добраться до двери, подёргать.

Стапель молча показал ему отмычку, и Карский прыснул, зажимая рот.

Правильно! Так им и надо.

Замок на двери стоял плохонький, Стапель ковырнул его отмычкой, и дверь открылась, как сезам.

Нервно похохатывая в предвкушении знатного развлечения, чоповцы и Богдан прошли в тёмные тесные сенцы, потом в жилую комнату.

Сверху, со второго этажа, раздавались тихие, приглушённые голоса. Карский разобрал испуганное женское «мне кажется, там кто-то ходит!» и уверенное мужское «не волнуйся, у меня есть ружьё, сейчас я проверю, что или кто там».

Михац жестами показал Стапелю, что надо где-то притаиться, и тот прошёл в следующую комнатку, а сам Михац встал рядом с лестницей, показывая Богдану, где ему лучше встать.

– Блин, если у него и правда ружьё? – нервным шёпотом спросил Карский. – Если он меня пристрелит?!

На лестнице раздались шаги.

– Не волнуйся, не успеет, – пообещал Михац, сверкая в сумраке улыбкой.

– Ну, здравствуй! – поприветствовал Богдан чуть дрожащим голосом хозяина дома.

– Ты?! – изумился Дмитрий.

– Я, – гордо выпрямился Карский и не на шутку испугался, увидев, что в руках у Дмитрия, действительно, ружьё.

– Что ты здесь делаешь?

– Да вот, заглянул в гости… надеюсь, твоя сучка, при которой ты меня унизил, ждёт тебя наверху?

– Что?!

– Сейчас мы пойдём к ней, и ты у меня прощения просить будешь, понял?

– Много слов, мало де…

Дмитрий не успел договорить: он не ожидал, что слева от него в сумраке комнаты притаился ещё один мужчина. Не ожидал, что этот мужчина будет куда более умелым бойцом, чем Бугай.

Не ожидал, что возвращаться на второй этаж придётся под дулом собственного охотничьего ружья и в компании троих заливисто ржущих парней.

Ольга по звукам поняла, что творится что-то неладное, и, когда вошли «гости», сражалась с защёлками оконной рамы. От волнения у неё никак не получалось открыть окно.

Богдан сосредоточенно тыкал в спину недруга дулом ружья. О, каким крутым он себя чувствовал в тот момент! Как радовал его скрип пола при каждом шаге! Казалось, это гимн во славу хитроумного Богдана Михайловича Карского, способного всегда и везде защитить и отстоять свою честь.

– Эй, как вам девка? Стоящая? – развязно спросил он чоповцев, и те отозвались дружным хохотом:

– Ещё какая!

– Ну тогда ловите и держите. Слышишь, ты, тебя тут, говорят, Ромео называют, да?

Дмитрий молчал и, не отрываясь, смотрел на Ольгу.

– Мы сейчас твою Джульетту по кругу пустим, понял?

Дмитрий побелел.

– Отдерём хором! Будешь паинькой, и на твою долю оста…

С диким звериным рыком Дмитрий накинулся на Богдана, и даже успел схватиться за дуло ружья, дёрнуть на себя…

Карский случайно нажал на спуск.

По-волчьи взвыла Ольга.

Растерянно замерли чоповцы.

Словно в замедленной съёмке, на кровать, стоящую у правой стены, падало тело Дмитрия. Очертания головы ещё угадывались в кровавом месиве, оставленном выстрелом дробью.

– У-у-у-убийцы! – оформился вой Ольги в членораздельное слово. Оно резануло по ушам. – Убийцы! Убийцы!!! Тюрьма! Вас всех ждёт тюрьма! Я этого так не оставлю! Я…

Стапель схватил её за косу и повалил на кровать, стоявшую справа от окна.

Странно. Ещё минуты не прошло, а возбуждения и предвкушения развлечений как не бывало!

– Молчи, дура! – рыкнул Стапель.

– Убийцы! Скоты!

– Будешь молчать – будешь жить… – неуверенно пообещал Богдан.

– Какое «жить», ты что, очумел?! – возмутился Михац и отобрал ружьё у Карского.

Богдан и пикнуть не успел, как раздался второй выстрел, и Ольга замолчала.

Навсегда.

– Так, – деловито раскладывали тела Михац и Стапель, переговариваясь по ходу дела. – Вот так… и так. Ну-ка… вот будто так она стояла… а этот подошёл – ба-бах! И она падает… ну-ка, приподними… дай, платье поправлю, ага, вот типа так… бросай! Вот, правильно… этого не трогай! Ты видишь, чего у него с головой? Тронешь – развалится…

– Что было потом? – подстегнул умолкшего Богдана Игорь.

– Ну, потом мы вытерли ружьё… потом поехали в ЧОП, рассказали всё папе… он сразу – дяде… ну, там, следаков послали… уже проверенных, чтобы это, значит… ну, все следы… и чтобы на меня не подумали, и вообще… это же ведь и правда могло быть самоубийство… вы… вы запишете, что это чистосердечное признание? – робко поинтересовался Богдан.

– Это не чистосердечное признание, а вынужденное, – жёстко проговорил Игорь, и Сергей с Еленой синхронно кивнули, подтверждая. – На смягчение приговора вам надеяться нечего.

– Как и всей вашей системе, – с наслаждением добавила Марченко. – Карский Богдан Михайлович, вы арестованы.

27 мая 20ХХ года, 14:35, квартира Романовых, город Касторово

– …ну, вот и всё, – завершил Игорь краткий, сухой пересказ того, что случилось в загородном доме Романовых два года назад.

Он сначала пытался возложить ответственную миссию на Скрипку, но тот, тяжко переглатывая тошноту, отказался, сославшись на то, что видел это всё собственными глазами, ещё не отошёл в полной мере от пережитого потрясения и не готов вообще с кем бы то ни было разговаривать об этом.

Лене Валуйский даже не предлагал.

Владимир Фёдорович, Светлана, Валентина и Пётр слушали, не перебивая, не задавая вопросов.

Долго молчали, когда Игорь закончил.

– Мы, – прокашлявшись, сообщил Владимир Фёдорович, – мы предполагали что-то подобное.

– Мы надеялись, что вы нам поможете, – тихо проговорил Пётр.

– Спасибо…

– Спасибо вам… – отозвались, как эхо, Светлана и Валентина.

– К вам в Касторово завтра выезжает следственная группа из Москвы, будет проводиться новое расследование, уже с учётом признания Богдана Карского, – сказал Валуйский. – Будет точно установлена роль местных правоохранительных органов в этом деле…

– Вас будут снова вызывать в РОВД, – Лена после долгого молчания говорила чуть осипшим голосом. – Мне… мне очень жаль, что всё так получилось.

– А мне нет, – строго сказала Светлана. – Я рада, что всё так получилось. Мы теперь знаем правду. Да, она не оживит наших детей, но… убийцы будут сидеть. Справедливость восторжествует.

Лена случайно взглянула на Скрипку и по скептически поджатым губам поняла, что он сомневается в торжестве справедливости.

Прощание вышло неловким и скомканным. Не звучало привычных для расставаний предложений звонить, никто не выражал надежд на новые встречи – все понимали, что новые встречи могут означать только возникновение новых проблем.

27 мая 20ХХ года, 17:25, гостиница «Исторка», город Касторово

Коллеги собирались в обратный путь.

Игорь, собственно, и не успел распаковать свою дорожную сумку. Скрипка по-солдатски быстро уложился и отнёс рюкзак в багажник «Доджа» Валуйского.

Лена медленно, медленно-медленно плавала по комнате, сопровождаемая взглядами друзей, и паковала чемодан.

Она не признавалась в этом даже себе, но подозревала, что со стороны очень заметно, как же она устала за последние пять дней.

Несколько раз Валуйский, Лена и Сергей пытались о чём-то заговорить.

Начинал разговор Скрипка. Завязывал беседу Игорь. Пыталась вспоминать свои путешествия Лена. Но…

Разговор не клеился.

Марченко оставалось уложить в чемодан последнюю майку, когда в дверь постучали – заполошно, истерично.

Открыл Игорь.

На пороге стояла Лиза.

Скрипка поджал губы.

– Внимание, – попросил он. – Сейчас уважаемая Лиза расскажет нам, почему я до сих пор ощущаю знакомство с ней противоестественной занозой в полотне бытия.

Девушка переступила с ноги на ногу.

– Проходи, садись, – спохватилась Лена, поняв, что мужчины не приглашают Лизу в комнату, потому что комната принадлежит ей. Не удержалась:

– Так вот ты какая, Лиза…

Девушка густо покраснела:

– Я… честно, я ничего плохого, я… – и вдруг вытолкнула из себя, как пробку из бутылки с шампанским:

– Меня убьют!

– А вот отсюда подробней, пожалуйста, – улыбнулся Валуйский, седлая стул задом наперёд. – Кто убьёт, за что убьёт?

– Не знаю! Я не знаю, кому они дадут приказ! Тут же везде эти чоповцы! Что, думаете, кроме Стапеля и Михаца никого не осталось? Они наймут ещё сотню, и меня выследят и убьют!

Скрипка отошёл к окну и сделал вид, что его это не интересует.

Лена покачала головой.

Она успела заметить, что эта самая Лиза сильно зацепила Серёжу за живое.

– Так, один вопрос решили – кто убьёт. Убьют, значит, чоповцы. А за что?

– Я… я не выполнила задания…

– Какого? – Игорь старался говорить как можно мягче, и у него это почти получалось.

– Какого задания?

Ответ пришёл, откуда не ждали. В один шаг рядом с ними оказался Скрипка, встал, прямой, как струна, сложив руки на груди, и медленно, по словечку, выплюнул:

– Она меня не заманила туда, где меня должны были убить. Майор Карский знал, что едет экстрасенс, правильно? Майор Карский не верит в экстрасенсов… о, простите, не верил! Но на всякий случай решил подстраховаться. Лиза!

Она опустила голову.

– Лиза-Лиза… когда мы встретились в «Гнезде», ты уже получила задание, верно? Ты подошла ко мне, потому что тебя подослали? Ты не успокаивала Бугая, ты говорила ему, чтобы он не создавал прецедент на людях, а дождался, пока меня заманят туда, где никто не увидит?

Плечи девушки задрожали.

– Почему? Почему, Лиза?

Повисшее после короткого и простого вопроса молчание затянулось надолго.

Когда все уже были уверены, что девушка так ничего вразумительного и не скажет, она еле слышно заговорила:

– Я… я торговала… дурью… травкой… я не курила, честное слово, не курила сама! Чем хотите поклянусь! Ни единого разика! Только торговала!

Лиза умолкла, не поняла, почему проникновенные заверения не тронули собеседников.

Скрипка присел перед ней на корточки, чтоб заглянуть в её лицо, и внёс ясность:

– Значит, сама не курила, себя не портила, но другим помогала разрушать здоровье? Молодец, Лиза. Чего-то подобного от тебя я и ожидал.

Девушка съёжилась. Уж лучше бы врезал, как Бугай, чем так смотреть и так говорить.

– Продолжай, – попросил Валуйский. – Продолжай, пожалуйста.

– Ну, чего продолжать… да, я и сама курила! – с вызовом глянула она в глаза Сергею.

Если ожидала увидеть в них хотя бы тень огня, горевшего, пока они вдвоём, взявшись за руки, бродили по ночным улицам – то жестоко просчиталась.

– Курила и торговала, – повторила она. – И однажды попалась ментам. Карский вёл следствие… – побледневшие было щёки девушки снова налились пунцовым, – и, в общем, он меня отмазал. Правда, сказал, что это всё в силе ровно до тех пор, пока я на него буду работать. А не буду – загремлю по полной, привесят пару-тройку нераскрытых краж, трупов и так далее… я и работала. И к тебе, – она снова посмотрела в глаза Сергею, – к тебе меня подослали. Я… я не думала, что ты… и что я… ну…

Сергей вздохнул.

Коснулся кончиками пальцев её щеки:

– Прости, Лиза. Ты меня очень обидела. Прощай.

Встал и вышел из номера.

Лиза расплакалась, затыкая кулачком рот, чтобы рыдания выходили не такими громкими, и Лена с Игорем никак не могли придумать, чем её успокоить.

– У нас есть программа защиты свидетелей, – сказала вдруг Марченко.

– Как в Америке?! – изумилась Лиза.

– Нет, – усмехнулся Валуйский. – Не как, а лучше, потому что, сама посуди, что тебе до американской программы? А наша здешняя тебе поможет. Так сказать, помощь следствия к вашим услугам… я позвоню в Москву, чтобы они приглядели за тобой. Как твоя фамилия?

– Байрамова…

– Ну вот. Попрошу, чтобы сохранили в целости и сохранности Байрамову Лизу.

Девушка улыбнулась немудрёной шутке.

Валуйский подхватил собранный, наконец, Еленой чемодан, и они вдвоём с Марченко спустились вниз.

Скрипка не ждал их возле машины.

Скрипка пропал.

– Вы не видели здесь высокого парня лет двадцати пяти, с белёсыми волосами такими вот? Мимо парень не проходил, высокий, в костюме, белоголовый? Вы не видели, тут не было парня?.. – метались от прохожего к прохожему Марченко и Валуйский, постепенно закипая.

Они не злились. Им было страшно. Куда мог деться взрослый парень – в городе, где его стараниями посадили за решётку сына директора местного частного охранного предприятия? Предприятия, которое на всю округу славилось тем, что работало, как прикрытие для неблаговидных дел хозяина? В цистерну с цементом он мог деться? Или в целлофановый пакет? Или…

– Ну вот куда? – поднывала Лена. – Куда, куда?! Ой, а вы, вы не видели такого высокого… Скрипка! Где тебя носит?!?

Белый маг быстрым шагом шёл им навстречу, что-то пряча за спиной.

Лена вцепилась в него мёртвой хваткой и принялась вытрясать душу:

– Чем ты думал? Что ты делал? Куда ты пропал? Ты о нас подумал хоть минуту? Что должны были думать мы?!

– Всё в по-ряд-ке, в-сё в по-ряд-ке, – вяло улыбался Сергей.

– Скрипка! Урою! Все струны пообрываю! – пообещал Игорь и тут же переключился на Лену:

– Да не тряси ты его! Видишь, он уже за-за-заикается!

Марченко разжала, наконец, пальцы.

– Как же ты нас напугал, – выдохнула она, спустив пар.

– Я не хотел, – виновато порозовел Серёжа. – Я быстро! – и побежал к гостинице, уже не пряча красивую белую розу на длинной ножке.

– Да-а-а… – протянула Елена. – Зацепила всё-таки его эта Лиза.

– Зацепила, – согласился Игорь и решился, наконец, обнять Лену за плечи. – Ну, будем надеяться, он, и правда, быстро. Пошли-ка пока занимать лучшие места в машине.

– Чур, я на заднем сиденье и до Москвы сплю!