Текст книги "Сутки на двоих (СИ)"
Автор книги: Юлия Журавлева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Девять часов после ритуала
С извозчиком проблем, к всеобщей радости, не возникло, и вскоре они прибыли к зданию госпиталя, достаточно большого для провинциального города. Взбежав по ступеням внутрь, Рене сразу, ни о чем не спрашивая дежурного, направился к лестнице на второй этаж, а там свернул в один из коридоров. Вайтран уверенно и явно не впервые шел по этому маршруту. Сколько раз им уже приходилось бороться за жизнь девочки?
Но мимо нужной комнаты они не прошли бы в любом случае. Около нее в коридоре сейчас собралась почти вся семья, вместе с рыдающей матерью и смотрящим в пол одноруким отцом, стоявшим поодаль, будто не осмеливаясь подходить к своим родным. Зато Рене отсутствием решимости не страдал, он подошел к матери и обнял ее за плечи, а вот Григория не знала, уместно ли сейчас вообще ее присутствие и не зря ли она согласилась на приглашение Рене. А еще не было видно его младшего брата.
Внимания на нее никто не обращал, и девушка так и осталась стоять в нескольких шагах, стараясь не смотреть на убитую горем семью. Только не слушать никак не получалось. Сестра, видимо вторая по старшинству, начала сбивчиво и довольно громко говорить, как у младшей, Лили, случился очередной приступ, но дома был только отец, который спал и не слышал ее хрипов. Она чудом продержалась до прихода брата из школы, но проблема была в другом.
– Целители делают все возможное, но говорят, уже слишком поздно. Сейчас ее может спасти только чудо или полное исцеление. Но даже если мы дом продадим…
И девушка разрыдалась, не в силах продолжить мысль.
Григория представляла, сколько стоит исцеление от серьезной болезни. И дело было не в жадности лекарей, а в стоимости артефактов при этом используемых. Как правило, не менее десятка дорогостоящих артефактов, каждый стоимостью как их дом, а некоторые могут быть и подороже. Девушка закусила губу. Собираясь утром на сдачу задания, она не брала денег и не одела ни одного украшения, кроме того, что не снимала никогда…
– Рене, – Григория аккуратно пробралась через безутешных родственников, – у меня есть предложение, как спасти твою сестру.
И вот сейчас ее заметили все. Но девушка не собиралась тушеваться под пристальным вниманием новоприобретенной родни (которая, к тому же, еще не знала об их родстве).
– Держи, – она стащила с пальца перстень.
Перстень, принадлежавший матери и ее роду. Сейчас Гри не хотела думать о том, с чем именно расстается. Покойникам украшения не нужны, даже старинные и фамильные, а вот жизнь ребенка спасти помогут.
– Григория, – Рене явно был в шоке, перстень с крупным изумрудом и россыпью бриллиантов даже на неопытный взгляд выглядел невероятно дорого, а уж если присмотреться, так и просто казался бесценной вещью. – Мы не можем, – впервые Гри видела парня таким растерянным, он ведь прекрасно понимал, что нужную сумму им не найти, а тут такой шанс. – Это слишком дорогая вещь, да и ее ценность ведь не только в камнях.
– Кольцу почти триста лет, оно принадлежало моей маме и передается только женщинам рода или семьи. Твоя сестра, по большому счету, не выбивается из этого правила, – попыталась немного разрядить ситуацию шуткой девушка. Да только остальным было не до шуток.
Мать Рене умоляюще смотрела на сына, который никак не мог решиться взять в руки кольцо, сестры затаили дыхание, также ожидая решения, даже отец подошел, чтобы взглянуть на причину воцарившейся тишины. Но говорить Рене немедленно взять кольцо, пока девушка не передумала, никто не собирался. Видимо его авторитет в семье был заоблачно высок. Все это Григория отмечала походя, неотрывно глядя на Вайтрана, явно борющегося с собой. Негодование накрывало Григорию: даже на краю жизни, чтобы спасти сестру, этот осел не может переступить через свою гордость!
Чем бы все закончилось, выяснять не пришлось. Дверь открылась, и в коридор вышли трое целителей, халаты которых были забрызганы кровью.
– Мы ничего не можем сделать, – развел руками старший. – Только облегчить последние часы Лили, отправив ее в забвение.
Тут уже Гри не выдержала, а просто всучила перстень Вайтрану. «Давай же!» – шепнула ему на ухо. Парень поймал ее руку с перстнем и на мгновенье сильно сжал, и было это намного искреннее, чем десятки неуместный сейчас слов.
Рене рывком подошел к целителям и, показав им перстень, начал просить принять его в оплату. Конечно, на месте это не решалось, все-таки ювелирные украшения это не монеты, принимаемые всегда и везде, поэтому они пошли к главе местного целительского корпуса. Все это время Григория стояла поодаль от семьи Вайтранов, которые бросали на нее взгляды, но не подходили с вопросами. И, наконец, в палату зашло сразу несколько целителей с ассистентами, несущими объемные артефакты, значение которых Гри не угадала, но сложность плетений и чарования оценила. Да уж, хорошо, что она не выбрала специализацией лекарское дело, мало того, что учиться на два года больше, ответственность огромная, так еще и работа очень сложная. Чтобы правильно настроить и активировать такие артефакты, нужны не дюжий опыт и мастерство.
Еще через несколько минут подошел и сам Рене, глаза у него лихорадочно блестели, и вообще был он какой-то не такой.
– Гри, мы в неоплатной долгу перед тобой! – заявил он сходу и, взяв ее за руку, повел знакомить со своей родней, которая только этого и ждала.
Не успел парень представить Григорию, как свою однокурсницу и подругу (хоть не жену!), как его мама бухнулась девушке в ноги и, схватив за подол платья, начала благодарить, обливаясь слезами. Благодарности сквозь слезы радости сестер и скупой кивок отца Гри даже не заметила, пытаясь поднять с колен женщину. Но та поймала ее руки и начала их судорожно целовать, ставя девушку в еще более неловкое положение.
Ситуацию спас Рене, все-таки поставив мать на ноги и стараясь утешить, хотя женщина все равно порывалась высказать благодарность их благодетельнице. Более-менее приведя в чувство мать, он отвел Григорию в сторону.
– Прости, я не смог им сказать правду о нас, – почему-то извинился он.
– И хорошо, что не смог! У тебя очень эмоциональная семья, кроме отца, конечно.
– Он тоже переживает, – вздохнул Вайтран, – он всегда держал все в себе, ни с кем не делился. Думаю, если бы он искал поддержку у семьи, а не в бутылке, все могло быть совсем иначе.
– Тогда понятно, в кого ты такой упрямый, скрытный и замкнутый, – улыбнулась Гри.
– Кстати, а где твой младший брат? Ведь именно он обнаружил дома Лили.
– Не знаю, где его носит, – отмахнулся Рене. – Лишь бы в какую передрягу ни угодил, сил вытаскивать и его, у меня уже нет.
– А что, часто такое случается?
– Да постоянно. Отец уже не тот, что раньше, я уехал, а брат возомнил себя главой семьи. Только вместо ответственности воспринимает это положение как вседозволенность.
– Это, просто, возраст такой, – постаралась успокоить его девушка.
– Это просто отсутствие должного воспитания, – отмахнулся Рене. – Хочешь, перекусим? Здесь на первом этаже неплохая столовая, все равно ждать придется больше часа.
Отказываться Гри не собиралась. Все-таки пообедать она толком не смогла, а потом как-то не до еды стало. Зато сейчас, вспомнив, что почти ничего не ела за день, она ощутила просто зверский аппетит, так что даже порцию взяла двойную.
– А тебя, оказывается, непросто прокормить, – задумчиво протянул Рене, – а с виду– то и не скажешь.
Григория отвечать ничего не стала, до того хотелось есть. И даже взгляд Вайтрана, который постоянно останавливался на ней, аппетит не портил.
– Гри, ты понимаешь, что сделала для моей семьи? – не выдержал парень.
– Помогла спасти твою сестренку. – небрежно пожала плечами девушка. Ей почему– то очень не хотелось, чтобы Рене начал испытывать к ней исключительно благодарность, способную заслонить все остальные чувства.
– Мы уже много лет живем с ожиданием ее смерти, а ты подарила нам настоящее чудо.
– Рене, пожалуйста, – Григория отложила ложку поняв, что не отделается от разговора, – я могла это сделать и сделала.
– Знаешь, я ведь всегда считал тебя гордой и заносчивой, – улыбнулся Вайтран, – я рад, что ошибался.
– Да ты обо всех окружающих был невысокого мнения, – не сдержалась Гри, – и со многими девушками говорил непозволительно грубо.
– Ну, с тобой, предположим, грубо не поговоришь, язык у тебя еще то жало, уколет – не заметит, – улыбнулся парень.
– Да ты со мной вообще почти не говорил, – поддержала его улыбку Григория.
– Почему? Я пытался, только ты, в свою очередь, тоже не стремилась уделять мне внимание.
– Я была уверена, что ты отошьешь меня, как и других девушек, пытавшихся с тобой поладить, – пожала плечами Гри.
– И поэтому ни разу не подошла? – не поверил Вайтран.
– Ну, не только, конечно, – уклончиво ответила Григория.
– Рене! – к ним подбежала одна из сестер Вайтрана, – Лили пришла в себя! Она очень хочет видеть вас обоих!
Поднимались все почти бегом, перепрыгивая через ступеньки, практически ворвались в комнату, которую занимала Лили. В ней набилось столько народу, что не протолкнуться. Кроме трех лекарей и двух ассистентов, был сам глава целительского корпуса, лично пришедший проконтролировать процесс выздоровления. Семья Вайтранов, за исключением младшего брата, а еще две девчушки, по виду ровесницы Лили, сейчас восторженно щебетали и наперебой рассказывали, как испугались за подругу. Но при появлении Григории с Рене в сопровождении сестры, разговоры резко стихли.
– Ну, ты как, сестренка? – Рене аккуратно примостился на краешек кровати и погладил сестру по голове.
– Теперь я знаю, что такое вдохнуть полной грудью, – улыбнулась девочка. Она была явно похожа на мать, когда у Рене были черты отца, отметила для себя Гри. – Спасибо! Мне рассказали, кому я обязана жизнью, – она улыбнулась Григории, – познакомишь меня со своей девушкой?
– Это просто подруга, ее зовут Григория Андергард, – неожиданно поспешно поправил сестру Рене, а Гри стало как-то обидно. Вообще-то она жена, пусть и нелюбимая и поневоле. Но потом девушка быстро одернула себя за глупые мысли, вот она, женская логика в действии.
– Спасибо тебе большое! Мне жаль, что из-за меня тебе пришлось расстаться с фамильной ценностью, из-за меня всегда только одни неприятности и хлопоты… – Лили виновато смотрела на окружавших ее людей.
– Лили, – Григория подошла к кровати, – не говори глупостей. Неприятности, время от времени, доставляют все дети, на то они дети, – улыбнулась Гри. – А твои близкие тебя очень любят, поэтому и делали все возможное, чтобы ты жила. К тому же я рада помочь такой замечательно и сильной девочке!
– Какая же я сильная? – удивилась Лили, – наоборот, всегда и во всем была самая слабая.
– Ты выжила, вопреки всему! – не согласилась девушка, – Дождалась помощи сначала дома, а потом и в больнице продержалась до нашего с Рене прихода. Разве ты не умница?
– Так, все, – оборвал их разговор один из врачей, – потом поговорите, можно уже не спешить, Лили однозначно будет жить. А сейчас ей нужен покой для скорейшего восстановления.
Григорию резануло по живому, у них-то этого времени нет. Но, видимо, сама судьба привела ее сюда именно в этот день, не иначе. Здорово, если хоть что-то хорошее успела за сегодня сделать…
– Гри, ты чего, – парень внимательно в нее всматривался, – я надеюсь, ты не жалеешь о содеянном? Если есть возможность вернуть кольцо, то мы предпримем все усилия!
– Рене, ну о чем ты? – недоуменно ответила девушка, – о каком кольце может идти речь? Да и зачем мне теперь оно? Передать-то все равно больше некому, ушло бы каким-нибудь дальним родственникам, седьмой воде на киселе.
– Зато теперь ты можешь потребовать, чтобы брат на тебе женился, вот и пусть дарит новое кольцо! – то ли в шутку, то ли всерьез заметила одна из вайтрановых сестер.
– Мари, уймись! – одернула ее мать, – разве ты не видишь, что Григория из благородных?
– Ну и что? – искренне удивилась девчонка. – Я, зато, вижу, как они друг на друга смотрят!
– Не придумывай! – вмешался теперь уже сам Рене, – и не ставь, пожалуйста, Григорию в неловкое положение. Она столько сделала для всех нас, что мы должны испытывать к ней благодарность.
Мари что-то буркнула в ответ, а Григория постаралась придать себе беспечный вид. Понятно, что других чувств, кроме благодарности, Вайтран к ней не питает. Впрочем, то, что она прониклась к нему симпатией, еще совсем ничего не значит. А жаль. Можно ли полюбить человека за день? Возможно ли им спастись?
– Госпожа Вайтран! Господин Рене! – запыхавшийся паренек лет двенадцати, бедно и неопрятно одетый, выскочил, будто из-под земли, – там Майка повязали! Он сейчас в участке, говорят, судить будут!
– О, Боги! Мой мальчик! Что же делать? – женщина в таком отчаянии смотрела на старшего сына, что Григория невольно подумала, как они вообще без него обходились все годы его учебы?
Сам же Рене только недовольно выдохнул и взглянул на Гри.
– Ну что, – девушка понимала, что улыбка будет неуместна, но сдержаться не смогла, – теперь в участок?
– Я не уверен, что это подходящее для тебя место, – ее энтузиазма Вайтран явно не разделял.
– Так мы же как посетители, а не как обвиняемые, – отмахнулась Гри. – И вообще, в жизни ведь надо успеть увидеть как можно больше, не так ли?
– Пошли, – не стал больше спорить Рене. Видимо, побоялся, что семья что-то поймет, ибо вид у него был ну очень недовольный.
Четырнадцать часов после ритуала
Григория больше часа сидела в приемной участка и терпеливо ждала, пока Вайтран договорится об освобождении младшего брата. То, что она, будучи дочерью графа, весьма уважаемого на территории Союза Западных Королевств человека, да и за его пределами тоже известного, смогла бы ускорить решение дела в положительную сторону, не подлежало сомнению. Но упертости Рене хватило бы на стадо баранов, и никакие доводы не смогли изменить его решение. А самое гадкое, что его причины были просто до смешного дурацкие. Во-первых, он считал, что она и так сделала слишком много для его семьи, поэтому права принимать ее помощь снова, у него уже нет. А во-вторых, и это точно было дурацким предлогом, сказал, что разговор со стражами не для нежных девичьих ушей. Да у них на практических занятиях магией такое можно было услышать! А уж на боевых спаррингах или отработках групповых боев то и дело проскальзывали выражения от проигрывающей стороны, что даже грузчики в порту бы восхитились. Так что уши Григории были более чем подготовлены, только все равно приходилось сидеть и ждать. А время шло. Гри взглянула на наручные часы, до полуночи осталось меньше часа. Это значит, меньше часа до дня, который станет для нее последним.
Но шанс есть, твердила себе девушка. Выхода не может ни быть. Но сначала нужно все сделать для родных Рене. Или это теперь уже и ее родные? Григория не знала, как правильно, усталость накатывала, вместе с ней начинало клонить в сон, мысли путались. Если они завтра умрут, то должны успеть максимально много до этого момента. Девушка встала и начала расхаживать взад-вперед, чтобы немного сбросить сонливость, но в небольшом душном холле десять шагов в длину и три в ширину, это было непросто.
И тут дверь отворилась! А из нее вышел Вайтран, держа за шкирку, как нашкодившего котенка, мальчишку, и безо всяких церемоний рывком направил его к ближайшему стулу.
– Сиди и жди здесь, – рыкнул старший брат. – И чтобы без глупостей! – и снова скрылся в кабинете.
Гри рассматривала мальчишку, грязного, оборванного, побитого: губа разбита, на щеке кровоподтек, а покрасневший нос и общий вид говорил, что совсем недавно он плакал или пытался подавить в себе ненужные слезы, от чего раскраснелся еще сильнее.
Не проникнуться к ребенку жалостью, даже зная, что он пытался преступить закон, было невозможно. Но по тому, как мальчик держался, становилось понятно – жалость не примет. Весь в брата!
– Меня Григория зовут, а ты ведь Майк? – решила начать разговор девушка, – я приехала с твоим братом.
– Угу. Он сказал, что ты спасла Лили, – шмыгнул носом мальчишка.
– Спасли Лили целители, я всего лишь смогла оплатить лечение.
– Всего лишь? – неожиданно вскинулся Майк, – да это целое состояние! А для тебя, значит, всего лишь?
– Нет, Майк, я имею ввиду, что у меня была возможность помочь, и я ею воспользовалась, – ответила девушка, садясь на стул напротив. – Я знаю, что ваша семья долго боролась за ее жизнь, и эти усилия не должны были пропасть даром.
– Делать-то делали, а так ничего и не сделали, – буркнул паренек и снова ушел в себя, разглядывая сбитые костяшки на руках. Да уж, без боя эта семья никогда не сдается.
– Ты ведь из-за нее пошел на преступление, так? – Гри всматривалась в мальчика, пытаясь поймать его взгляд. Но он упорно не желал поднимать на нее глаза. И отвечать, видимо, тоже не хотел.
– Майк, знаешь, Рене тебя, конечно, отругает и будет по-своему прав. А я считаю, что ты молодец! – и вот, наконец, заплаканные глаза, в которых и сейчас стояли слезы, уставились на Григорию с искренним непониманием.
– Ты шутишь, да? – немного севшим от эмоций голосом спросил Майк.
– Нет, я не шучу. Я не говорю, что ты выбрал правильный путь, но я догадываюсь, что решение это далось тебе нелегко и только потому, что случай был крайний. Сейчас, а потом будет поздно.
Мальчишка с каким-то неверием смотрел на девушку, но в тоже время, в его взгляде промелькнула надежда.
– Да только Рене так не думает, – Майк снова опустил взгляд. – Небось, считает меня позором семьи.
– Твой брат, безусловно, не самый простой человек, но, поверь, он любит тебя и очень за тебя переживает. Более того, винит себя в том, что не мог уделять тебе достаточно внимания, – попыталась ободрить его Гри.
– А тебе-то почем знать, как он ко мне относится? Ты ведь не его невеста, значит любовница, да? – и мальчишка, наконец, проявил к собеседнице интерес, потерявшей дар речи от подобной наглости, и начал ее чересчур откровенно разглядывать. Впрочем, делал он это недолго.
– Я же просил без глупостей! – Вайтран-старший напоминал сейчас разъяренного медведя, ревел, во всяком случае, очень похоже.
– Да я просто спросил! – испугался брата Майк. Григория бы тоже испугалась, обратись он к ней подобным образом.
– Между прочим, Григория спасла Лили, расплатившись за ее лечение не безделушкой, а фамильным перстнем, принадлежавшим ее покойной матери! И была с нашей семьей в трудную минуту, хочу заметить! Поддерживала всех, пока ты тут отсиживался!
Видимо, разговор со следователем вышел очень непростым, раз Рене настолько зол. Обычно он более сдержан. Хотя, что Гри на самом деле о нем знала? Судя по всему, ничего.
– Правда? – теперь Майк по-другому смотрел на девушку. – Ты действительно сделала это для Лили? Отдала фамильную драгоценность?
– Ну а для кого же еще? – выдавила улыбку Гри.
– Прости, значит, я был неправ. Извини, ладно?
– Извиняю, – сжалилась над раскаявшимся мальчиком Григория.
– Просто мы столько раз обращались к разным аристократам за помощью, – продолжил Майк, – но никто нам помогать не стал! Вот я и думал, что все благородные – чванливые ублюдки, кичащиеся своим происхождением.
– Прости его язык Гри, – вздохнул Рене, параллельно отвешивая брату подзатыльник, – он рос на улице, вот и вырос, как вырос. Именно поэтому ты решил ограбить средь бела дня барона Шаная?
– Этот ходячий бочонок вина назвал нас с Жанет побирушками, когда мы приходили искать у него помощи! Да еще велел гнать со двора с собаками! Так что жалею только, что стражники все-таки догнали…
– Майк, – вмешалась девушка, опережая злого, как стая голодных волков, Вайтрана,
– то, что он поступил плохо, не значит, что ты должен опускаться до его уровня, даже еще ниже. Разбойники с большой дороги романтичны только в книгах. В жизни те, кто не гнушаются ничем, сами не стоят и ломаного медяка.
– Да что тут говорить! – не сумел сдержаться Рене, – все без толку! Уже столько раз пытался, а только хуже становится! Сейчас я тебя из тюрьмы забираю. А в следующий раз откуда? Бездыханное тело с эшафота? Пойдем домой, мать вся извелась, наверное! Ей и так сегодня досталось, и ты еще!
При упоминании дома мальчишка совсем сник. Видимо, предстать перед родными после такого было непросто. А значит, для него не все потеряно, решила Гри.
Пятнадцать часов после ритуала
Майка они отконвоировали домой, именно такое сравнение показалось Григории наиболее уместным. Шли молча и быстро, извозчиков в столь позднее время уже не найти, это в столице можно было нанять транспорт хоть посреди ночи, а здесь после десяти вечера – только по предварительной договоренности.
Хорошо город небольшой и очень компактный, идти пришлось не так долго, потому что усталость так накатывала на Гри, что под конец ноги начали заплетаться и цепляться за плохо подогнанную брусчатку. Когда они дошли до дома, девушка готова была спать хоть на лавке, хоть на полу. Каково же было ее удивление, когда, после схлынувших по поводу Майка эмоций, ей сообщили, что уже выделили и освободили комнату девочек, которые поспят на полу в столовой. Майк делил комнату с Рене во время его приездов, и Рене никто выселять не собирался, его авторитет в семье был непоколебим. Только заставлять девчонок, и так намучившихся за день не меньше нее, спать на полу, да еще в столовой, которая у Вайтранов, несмотря на гордое название, была два на три метра, впритирку между столом и стульями Григория совсем не могла.
– Простите меня, мадам Вайтран, не думайте, что я пренебрегаю Вашим гостеприимством, просто я не хочу так стеснять вашу семью и заставлять девушек спать на полу, – как можно более тактично ответила на любезность Гри. – Поэтому или постелите мне где-нибудь на полу, я не сочту это оскорблением, поверьте. Или, возможно, Рене проводит меня до ближайшего постоялого двора?
– Мама, ночевать мы не останемся, – пресек гвалт возражений и уверений, что Григория никого не стеснит, и девочкам совсем не сложно. – Принеси, пожалуйста, мои пузырьки с тонизирующим отваром.
И опять никто перечить ему не стал, а только повздыхали и выполнили просьбу. Тонизирующие отвары всегда отличаются мерзким вкусом, этот же пробрал Гри до выступивших слез, зато сон как рукой сняло. Возражать Рене она тоже не стала, было ужасно интересно, что он задумал, не просто же так тратит достаточно дорогое зелье?
Попрощавшись с семьей, парень взял Гри за руку и повел куда-то дальше к окраинам. Как бы любопытство не снедало девушку, спрашивать она ничего не стала. Во-первых, знала, что Рене не ответит, а во-вторых, не хотела быть предсказуемой. Она мучается оттого, что не знает, куда идут, а он пусть думает, почему же она не спрашивает? Во всяком случае, Гри надеялась, что это так.
– А почему ты не спрашиваешь, куда мы направляемся? – оправдал ее надежды Вайтран.
– А ты скажешь? – вопросом на вопрос ответила девушка.
– А почему нет? – удивился Рене, – а то, похоже, что я сейчас заведу тебя в лес и брошу на съедение волкам.
– Знаешь, за сегодняшний день я стала доверять тебе в достаточной степени, чтобы не фантазировать такие ужасы, – улыбнулась девушка. – И вообще, я, может, рассчитываю на приятный сюрприз.
– Любишь сюрпризы?
– Только приятные, учти это! – шутливо пригрозила ему Гри.
– Надеюсь, я смогу тебе угодить, – улыбнулся парень.
Где-то через полчаса ходьбы, оставив городок позади, Они вышли к заброшенному храму Богини Лады. И находился он в том промежуточном состоянии, когда это еще не живописные руины, а уже обветшалое, но не потерявшее величия здание.
– Пойдем внутрь, – предложил Рене, – там наложен стазис, так что ничего не рушится и не сыплется. Просто жителям стало неудобно ходить в храм на окраине, и построили новый ближе к центру. А в этот мы бегали еще мальчишками, там очень красиво, да и в саду есть на что посмотреть.
Больше книг на сайте – Knigolub.net
Храм был очень старым, в нем явно проглядывала архитектура и манера постройки даже не прошлого, а позапрошлого столетия. Краска на стенах выцвела, потускнела мозаика, но это придавало храму особенный шарм. От каждого камня веяло стариной и силой, толстая кладка не пропускали звуков ночи, зато шаги отражались от стен и были пугающе громкими. Стараясь идти легонько на цыпочках, Григория аккуратно разглядывала огромное пространство главной залы, из которой шло несколько арочных проходов. Рене, так и не отпустивший ее руку от самого дома, затянул ее в тот, что вел к противоположной от входа двери наружу. А за дверью была настоящая сказка.
Дикий, заросший луговой травой небольшой склон вел к озеру, окруженному плакучими ивами, тянущимися своими серебристыми в ночи листьями прямо к воде. Само озеро, будто наполненное лунным светом, казалось светящимся в темноте. От красоты открывшейся картины у девушки захватило дух. Настоящее чудо природы, облагороженное человеком!
– Нравится? – тихо спросил Рене.
– Очень, – также шепотом ответила Гри. – Сюрприз удался.
– Мне хотелось показать тебе это место. Волшебство без магии.
– Спасибо, – Григория посмотрела на своего спутника.
В свете Луны он был совсем не похож на себя обычного. Его волосы, непривычно растрепавшиеся за день, не скрывали высокий лоб. Глаза казались сейчас черными. Носе небольшой горбинкой, губы…
Гри невольно потянулась к нему, поднимая лицо и опуская веки, он же медленно наклонился к ней, и когда уже казалось, что их губы вот-вот соприкоснуться, Рене резко отпрянул назад.
– Прости, – сказал он, отворачиваясь от девушки, – я не должен был. Просто такой момент и такое удивительное место. Не знаю, что на меня нашло.
Григория смотрела в спину удаляющемуся парню и четко понимала: у нее осталось несколько часов жизни.
Растопить лед в сердце Вайтрана не смог бы даже божественный огонь, а уж она, простая смертная, здесь совершенно бессильна. На глаза навернулись слезы, которые девушка с огромным усилием загнала обратно. Мир рушился, как песчаный замок, вместе со всеми иллюзиями. Она хотела провести с ним этот день в надежде, что они станут ближе, начнут понимать друг друга, и, казалось, им это почти удалось. Видимо, только казалось.
Это был порыв, малодушный, трусливый и просто глупый поступок отчаявшейся девушки, которой только что вынесли смертный приговор без права на помилование. Но у Григории не осталось сил, сколько можно оттягивать неизбежное? Еще не известно, какая смерть ее ждет, может долгая и мучительная. Зачем усложнять и ждать чего-то?
Гри перестала замечать все вокруг, сосредоточившись только на одной цели – озере, которое будто манило и звало. Платье быстро пропиталось росой от вечерней травы и облепило ноги холодной мокрой тряпкой, идти стало труднее, но девушка даже не замедлила шаг. Подойдя ближе, под сенью плакучих ив она заметила достаточно длинный мосток и свернула к нему. Здесь заклинание стазиса уже не действовало, и прогнившие доски жалобно заскрипели под ногами. Идти по скользкой, прогибающейся даже под ее небольшим весом древесине оказалось неудобно, и это немного отрезвило Григорию. Всего-то десять шагов, но подойдя к краю, девушке стало не просто страшно – жутко! Она вздрогнула и обхватила себя за плечи, по телу пробежались мурашки. Что она творит? Зачем? Что на нее нашло? Темная гладь в момент потеряла всю притягательность и очарование, место, недавно казавшееся прекрасным, резко утратило свою красоту. Все-таки не зря маги и жрецы постоянно враждуют. Уж слишком разнятся их силы, то, что делает жрец, не всегда идет на пользу магу, и наоборот. Вот и сейчас Гри чувствовала не желание – потребность покинуть территорию храма, где в голову ей лезут такие страшные мысли.
Гри начала медленно разворачиваться на склизких досках, десять шагов отделяли ее от земли. Всего десять или целых десять? Первый шаг, нужно сделать первый шаг…
Доска под ногами хрустнула, и Григория даже крикнуть не успела, как оказалась с головой в холодной воде. Длинная юбка и куртка мешали движениям, ботинки, набравшие воды, стали похожи на привязанные к ногам камни и тянули ко дну, которое никак не оказывалось под ногами. Она ведь рядом с берегом, совсем близко! В проклятых десяти шагах! Девушка пыталась выплыть, но только барахталась в толще воды, будто муха в киселе. Легкие начинало жечь от нехватки воздуха, чем активнее она пыталась всплыть, тем быстрее сжигался кислород. В висках застучало, паника захлестывала, не позволяя сосредоточиться и вызвать магию. Еще секунда, две, три, и сил сдерживать вдох не осталось.
Казалось, грудь разорвало, а горло сдавило, вызывая спазмы. Девушка закашлялась, заглатывая все больше воды. А потом темнота сомкнулась над ней, будто разгладившиеся круги на воде.
