Текст книги "Урожай собрать не просто"
Автор книги: Юлия Васильева
Жанр:
Юмористическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Конечно, в свое время я тоже пыталась строить глазки и перенимать женские уловки… Правда, было это, пожалуй, лет в тринадцать. В роли заезжего принца выступал приехавший на каникулы племянник соседки. На одном чаепитии я долго бросала на него томные взгляды, пока предмет воздыхания не подошел ко мне с ласковым и печальным видом. Его глаза горели такой участливостью, такой нежностью, что у любой глупышки дрогнуло бы сердце. Он опустился передо мной на одно колено, чтобы наши лица оказались на одном уровне, и с дрожью в голосе, выдававшей, как мне тогда показалось, крайнее волнение, спросил:
– Девочка, тебе плохо?
Заезжий принц учился на ветеринара (правда, не очень прилежно), и в моей пантомиме ему привиделись угрожающие признаки бешенства.
Эти слова стали самой действенной прививкой от использования глупых женских уловок и заставили меня в дальнейшем довольствоваться сравнительно небольшой долей кокетства. Поэтому чем меньше я донимала фабриканта, тем лучше. Я остановилась от него в нескольких шагах и, несмотря на все знаки Алисии, не желала двигаться.
Наконец господин Клаус, до этого обсуждавший какие-то детали с одним из рабочих, сам подал голос:
– Леди и джентльмены, во время осмотра, пожалуйста, не отходите от меня далеко – вы потеряетесь, а на фабрике может быть опасно, – чувствовалось, что подобные экскурсии ему водить не впервой.
Всегда найдется человек (в особо запущенных случаях даже группа людей), который потом будет утверждать: «Я всего лишь оглянулся на эту птицу (люстру, картину, старинную церковь), как все куда-то убежали. Признайтесь, вы нарочно бросили меня там одного». Конечно, нарочно! Все общество только для того и ехало осматривать древние развалины, чтобы потерять господина N в зарослях орешника, а госпожу А в подвалах винного погреба. Мы злые люди, которые обожают тратить свое время на поиск потерявшихся, но при этом тайно надеются, что те впоследствии добавят руинам романтики своей скелетной композицией.
Господин Клаус повел нас через двор, бесстрашно рассекая потоки мари, несущиеся со всех сторон.
– Клаус, скажите, откуда вам доставляют столько мари? – недоуменно спросил сэр Гвидон. И верно, по здравом размышлении наши фермеры столько поставить не могли.
– Из многих хозяйств в округе – главное, чтобы доставка не занимала более суток, иначе марь становится непригодной для обработки. Сейчас как раз пора сбора урожая – поэтому мы приостановили производство загустителей и кинули все силы на обработку. – Он вел нас к большому вытянутому зданию.
– Скажите, а вы правда производите косметику? – с любопытством спросила Алисия.
– Нет, различного вида маревые загустители – наш конечный продукт, а вот уже они используется в косметике, в кондитерском деле, для изготовления некоторых лекарств и всего прочего.
Мы вошли в здание, и горький запах стал еще резче. В воздухе витали стружка и тончайшая пыль. По стенам шли длинные желоба, спускавшиеся в один-единственный чан. Над ними стояли рабочие с острыми ножами, делали на стволиках мари разрезы и, убедившись, что на них выступает сок, отправляли взрезанные растения в чан.
– Растения в чане тщательно перемалываются, а затем получившаяся масса пропускается через фильтр – так добывается сок, но использовать его без дальнейшей очистки нельзя, – прокомментировал фабрикант, – на подобную работу ставятся только самые опытные люди. Несмотря на кажущуюся простоту, правильно сделать разрез не так уж легко.
Он поднял небольшой стволик и взял нож.
– Кто-нибудь хочет попробовать? – словно школьников, спросил нас господин Клаус.
Думаю, предложение главным образом адресовывалось сэру Гвидону и, может быть, Ласу. Но Алисия восприняла его совершенно по-своему: одно движение бедром, и я была вынуждена сделать шаг вперед. Может быть, при упоминании ее мне теперь использовать термин «лжеподруга»?
– Леди Николетта? – неприятно удивился фабрикант. – Вы уверены, что вам можно доверить нож?
– А вы думаете, я настолько опасна для общества? – в пику ему ответила я, после чего пришлось взяться за нож.
С разрезом я справилась легко, хотя было видно, что окружающие напряглись и приготовились бежать за бинтами и льдом, если мне вдруг вздумается оттяпать палец себе или кому-нибудь другому. Сок из растения потек, но слабо.
– На самом деле это делается немного под углом и в определенных местах. – Фабрикант отнял у меня нож и стебель. – Объясняю вам, потому что только так можно проверить, готово ли растение к уборке. Резать надо прямо вот по этим фиолетовым прожилкам под углом около тридцати градусов к стеблю. Если пойдет желтый густой сок с горьким запахом – то время пришло.
Господин Клаус воткнул нож в стебель, и оттуда действительно засочился именно такой сок.
– Как вы умело это сделали! – захлопала в ладоши Алисия, явно давая понять, что для меня сейчас жизненно важно присоединиться к ее аплодисментам.
– Да-да-да, очень ловко, – промямлила я, с силой похлопала фабриканта по плечу и тут же улыбнулась во все тридцать два зуба. – На вас тут какая-то гадость налипла.
Фабрикант вздрогнул и едва не воткнул нож себе в ладонь. Алисия прикрыла ладонью глаза. То-то же! Пусть видит, к чему приводят методы обольщения в неумелых руках.
Когда вся компания перешла в следующее помещение, где стояли огромные чаны для отстаивания и очищения маревого сока, я улучила момент и втихаря вышла во двор. Сделать это оказалось несложно: чаны были большие и круглые, а фабрикант с недавних пор старался держаться от меня подальше.
Во двор как раз подвезли новую партию мари. Дородный мужик с полуседой бородой при помощи рабочих сгружал вязанки с трех телег. Каждая вязанка тут же взвешивалась въедливого вида служащим фабрики и записывалась в пухлую тетрадь. Привезший марь бородач был явно неместным и поэтому, когда он на секунду показался мне незанятым, я отважилась подойти:
– Добрый день! Извините, если помешала. Но скажите, пожалуйста, вы давно выращиваете марь для господина Клауса? – вид мой сделался очень кротким и милым, я старалась, чтобы у собеседника не возникло желания послать меня пешком до Сабакской пустыни.
– Да уже почти четыре года, еще с того момента как фабрика в Земске стояла, – благодушно начал объяснять мужик, но потом вдруг насторожился. – А ты, сестричка, почему интересуешься?
Сестричка так сестричка. Все время забываю про фартук.
– Мои родители тоже хотят выращивать марь. Только вот не знаю, можно ли доверять господину Клаусу – он здесь не так давно.
– Ну меня, по крайней мере, он ни в чем не обманывал. Все честно, но строго. Правда, если встанешь у него на пути – переедет, даже не оглянется. Железной хватки человек.
– Спасибо.
Судя по характеристике, этот «железной хватки человек» уже должен был положить меня на одну ладонь, а другой прихлопнуть – так я его достала. И прихлопнет ведь, если не поспешу вернуться к нашему маленькому обществу. Я уже собралась припустить через двор обратно, но остановилась, не в силах пройти мимо одной сцены. Двое рабочих убирали открытую часть склада: один стоял на втором уровне здания, широкой лопатой спихивая вниз по железному желобу, предназначенному для спуска материалов, накопившиеся труху и грязь, второй на земле с помощью совка собирал этот мусор в мешок. О целесообразности такой системы уборки можно было поспорить, но не в этом суть. Главное состояло в том, что уборку свою они закончили.
– Савва, отойди! Я сейчас лопату в желоб сброшу, а потом сам спущусь! – крикнул тот, который был наверху.
– Может, не надо? – ответил благоразумный Савва.
– Да что ей станет-то, она ж железная?
Лопата и впрямь была из тонкого гнущегося листового железа.
– Не надо бросать лопату! – не могла не вмешаться я.
– Не надо командовать моими людьми, – раздался вкрадчивый голос над ухом. Мурашки пошли по всему телу.
Я обернулась и наткнулась на непроницаемое лицо господина Клауса. От этой непроницаемости стало не по себе.
– Но…
– Убедились, что я не шарлатан? Или, может быть, вы решили еще и рабочим устроить допрос на предмет доверия ко мне? – Фабрикант цедил слова сквозь зубы.
– Но…
– Первый пошел! – В этот самый момент рабочий все же решил запустить лопату в свободный полет. Как я и предполагала, инструмент оказался превосходным снарядом: прогрохотав по желобу, он с завидным ускорением выскочил на каменную кладку двора и, не встретив препятствий, полетел дальше – прямо под копыта лошади, запряженной в коляску господина Клауса. Животное было явно испугано и возмущено таким неуважением к своей персоне. Сначала двор огласился ржанием, затем по лопате с силой прошлись подкованные копыта. К счастью, лошадь не пострадала, чего не скажешь об инструменте.
Фабрикант тут же кинулся к месту трагедии и, поймав скакуна под уздцы, попытался его успокоить.
– Вашим людям просто необходимо, чтобы ими кто-то командовал. – Мне наконец удалось вставить слово.
Не знаю, чем больше был раздосадован господин Клаус – порчей имущества, самим происшествием или тем, что я оказалась права, – но он ясно и аргументированно, не использовав при этом ни одного непечатного слова, изложил мужикам, откуда у них растут руки и чем набита голова, которая этими руками управляет. Не знаю, сыграло ли в сей виртуозности свою роль мое присутствие как дамы, или просто фабрикант был хорошо воспитан, но рабочие все равно прониклись речью. Тот, который стоял внизу, от переизбытка впечатлений бросился подбирать и выправлять погнутую лопату и тут же порезался об ее зазубрившийся край. Мужик взвыл и беспомощно посмотрел на нас, держа окровавленную ладонь на расстоянии от себя.
– Савва, ты живой? – спросил невпопад виновник трагедии, не спешивший спускаться на землю к жаждущему расправы хозяину.
Савва промычал в ответ нечто мучительное.
Через минуту кто-то принес медицинский ящичек для оказания первой помощи и стал доставать бинты. Но фабрикант властно остановил процесс:
– К счастью, среди нас есть сестра милосердия, – сказал он с явным удовлетворением в голосе. – Доверим дело профессионалу.
Наверное, он надеялся, что у меня закружится голова или как минимум будут трястись руки и я запятнаю честь незаслуженно надетого фартука. Но не тут-то было. Как я уже говорила, долгое пребывание в моем семействе закаляло волю и заставляло приобретать самые неожиданные навыки. В общем, ладонь я перебинтовала, но вот на просьбу «Сестричка, поцелуй, чтобы не болело!» – высказанную из дальних рядов собравшихся зрителей, пришлось ответить отказом. Если бы мой поцелуй обладал хоть каким-нибудь мало-мальски целебным действием, сейчас бы к нашему дому аж до самого Катона строились очереди страждущих.
К основной компании мы возвращались через жаркое помещение, наполненное мерным гулом механизмов. Воздух был тяжелым, глаза будто застилала какая-то дымка. Несколько женщин в передниках колдовали над железными резервуарами: их согнутые фигуры казались неповоротливыми и усталыми. Они что-то помешивали, добавляли, удаляли мусор, поминутно утирали пот, крупными каплями собиравшийся на лбу. Господин Клаус черной прямой фигурой прорезал это затуманенное пространство, уверенно огибал машины, перебрасывался ничего не значащими фразами с работницами и отдавал распоряжения служащим. Наконец мы вышли в следующее помещение, где было не так влажно, но зато повсюду витали маревые волокна.
– Это правда, что вы некоторое время были управляющей во дворце? – неожиданно спросил фабрикант, будто до сегодняшнего дня воспринимал эту информацию как неудачный местный анекдот.
Я пожала плечами. Пусть понимает, как хочет.
– Может, тогда выскажете пару наблюдений о моей фабрике? – неожиданно предложил он.
Опять какой-то подвох? Я с подозрением посмотрела на господина Клауса, но тот снова нацепил на лицо непроницаемую маску.
– Я же ничего так и не видела. – В этот момент какая-то травинка залетела мне в нос, так что пришлось прервать свою речь громким чихом. – Ужас какой-то! Если ваши работники постоянно находятся в таких нечеловеческих условиях, то мусор, который летает в воздухе, скоро забьет им легкие и начнутся хронические болезни. Откуда вообще все эти пыль и волокна?
– Мы используем отходы для производства шпагата и мешковины, – мрачно ответил фабрикант.
– Так вот, если начнутся болезни, – я продолжила свою мысль, – вы потеряете рабочую силу. У нас местность не бедная, заработать на жизнь можно, и не подвергая ее опасности.
– И что же вы предлагаете? – В голосе собеседника мне почудилась насмешка, но я не остановилась.
– Можно, наверное, придумать какое-то техническое решение. Соорудить систему вентиляции. Ну или самое простое: почаще проводить уборку и проконсультироваться с врачом – может, работникам стоит носить повязки для защиты дыхательных путей.
На этот раз выражения лица фабриканта я не поняла.
– А как же затраты?
– Вы подозреваете, что за краткое время отсутствия я успела заглянуть в ваши бухгалтерские книги? – Брови приподнялись сами собой. – Ну же!
– Что?
– Сейчас вы должны сказать, что все это наивный бред.
– Отчего же. На днях я как раз собираюсь на ярмарку достижений промышленности и сельского хозяйства в Земск, чтобы найти решение для системы принудительной вентиляции фабрики. – Он посмотрел на мое удивленное лицо и пояснил: – Да-да, светлые идеи приходят мне в голову так же часто, как и в вашу.
– Я все слышала! – тут же долетел откуда-то голос Алисии. – Вы говорили про какую-то ярмарку! Как вам не стыдно, господин Клаус, скрывать от нас такое событие!
Глава 4
Основы безопасности жизнедеятельности в ярмарочных условиях
– Как все-таки хорошо, что ты едешь с нами! – Подруга в лучшем своем дорожном костюмчике встречала меня у кареты.
– Не обольщайся по поводу моих мотивов, – прояснить ситуацию не помешает. – Я еду по делу (Лас, кстати, тоже!) и не собираюсь ни развлекаться сама, ни тем более развлекать тебя, улыбаясь, как клоунесса, этому фабриканту.
– А мне показалось, что вы в прошлый раз поладили: так долго разговаривали вдвоем.
– Да, он весь разговор осыпал меня комплиментами.
– Не может быть!!!
– Вот и я говорю, что не может… Лас, где ты там?! Не заставляй всех ждать!
В дверях дома наконец показался взъерошенный брат: он спал на ходу, и, судя по всему, собирался продолжать делать то же самое в карете.
Идея поехать в Земск на ярмарку достижений промышленности и сельского хозяйства первой пришла в голову Алисии. Не то чтобы она очень интересовалась промышленностью или чахла от любви к сельскому хозяйству, но возможность не выпускать из рук долготерпеливого господина Клауса манила ее, как манят мальчишек поспевшие в соседском огороде арбузы. По разработанному подругой плану Лас должен был ехать в карете вместе с ней и ее отцом, а меня интриганка хотела поместить к фабриканту.
Но я настояла на том, что мы поедем в своем экипаже, да и господин Клаус, как оказалось, отправлялся в компании двух своих сестер. Поэтому Алисии ничего не оставалось, как полдня причитать: «Почему, как только мои планы касаются тебя, все идет вверх ногами!» – на том она успокоилась.
До Земска, второго по величине города страны, от нас было всего несколько часов езды, поэтому, выехав рано утром, мы надеялись вернуться к вечеру и уснуть в собственных постелях. Нет ничего хуже, чем ночевать в гостиницах: понимание того, что до тебя в этой кровати лежала уйма постороннего народа, заставляет испытывать как никогда теплые чувства к дому, а храп и голоса других постояльцев, доносящиеся сквозь тонкие стены, способствуют тому, чтобы возненавидеть весь остальной мир.
Не знаю, что там представляла себе Алисия, но я направлялась на ярмарку исключительно ради дела. Возможно, удастся прикупить каких-нибудь книг о мари или заказать удобрений на следующий год – в общем, мне не терпелось продолжить свое просвещение в области сельского хозяйства. Поэтому, как только мы прибыли на поле перед главными воротами в город, где уже были расставлены шатры и бурлила праздная и не очень праздная толпа, я приготовилась, желая поймать первый же подходящий момент и покинуть нашу честную компанию. Невозможно интересоваться серьезными вещами, когда у одного уха трещит Алисия, у другого философствует сэр Гвидон, и при этом еще нужно постоянно держать Ласа в поле зрения, чтобы его не затоптали какие-нибудь торговцы пирожками.
Первое время улизнуть никак не удавалось: подруга, словно подозревая скрытое коварство, все время держала меня за рукав, что не мешало ей восторгаться «чудненькими» деревьями в кадках, на которых росли «прелестненькие» цветы. Не отпустила она меня и тогда, когда я заинтересованно спросила у продавца растений, вырастают «прелестненькие» цветы прямо так, с проволокой, воткнутой в соцветие, или это сельскохозяйственное нововведение. Торговец флорой тут же поспешил отойти на другой конец прилавка и там отчего-то стал так занят, что не бросал даже взгляда в нашу сторону.
– Вот вечно ты все удовольствие испортишь, – укорила меня Алисия.
– То есть ты бы предпочла, чтобы я позволила тебе купить эти сомнительные деревья?
– Да не купила бы я их. На что они мне? Зато теперь за каждым чудом буду подозревать обман и надувательство. Что за удовольствие от ярмарки?
– К чудесам надо относиться с осторожностью, – заметила я и, подумав, добавила: – Особенно к тем, на которых есть ценник.
– Не хотела бы видеть мир твоими глазами. – Подруга внезапно запнулась. – Это же господин Клаус… Господин Клаус!!!
Я тоже заметила прямую высокую фигуру в темном сюртуке. Фабрикант слегка вздрогнул, услышав свое имя, но потом наверняка решил притвориться глухим и, не оборачиваясь, как ни в чем не бывало зашагал совершенно в другом направлении. Грех было не воспользоваться такой ситуацией.
– Он, скорее всего, не услышал тебя в этом гомоне, – сочувственно сказала я. – Подожди, сейчас догоню.
Удивленная подруга только открыла рот, а я уже ввинтилась в толпу, следуя за фабрикантом. Мне удалось заметить, как господин Клаус завернул налево в какой-то шатер, и поэтому я с чистой совестью свернула направо, окончательно скрывшись от глаз Алисии. План бегства был блестяще приведен в исполнение. Пусть теперь думает, что я догнала фабриканта и мы мило где-то гуляем вдвоем, это даст мне достаточно времени для того, чтобы оглядеться. А сбежавший потом только спасибо скажет.
Я приободрилась, купила себе кулек жареных орешков с солью и пошла вдоль палаток, ларьков и стендов, стараясь обходить стороной те места, где особенно оживленно бурлила публика. Почему? Ну скажите на милость, будет ли кто-то в здравом уме оживленно бурлить над новым видом удобрений или научным трудом по оптимизации процессов производства? Вы можете себе представить утонченную даму и двух ее сорванцов, с одинаковым интересом разглядывающих усовершенствованную модель плуга или приникших к аппарату для переработки навоза? Нет, подходить стоило туда, где в скучных темных камзолах расхаживали серьезные мужчины, вслушиваться в их напряженные разговоры, следить за пожатиями рук и обменом деловыми контактами – уж эти-то не оплошают, всегда выведут к месторождениям прогресса.
Но пока темных камзолов встречалось маловато. А вот книжный лоток оказалось найти не так сложно: людская волна огибала его, словно невесть откуда взявшийся валун на пути течения. Разве что изредка к хозяину подходили грустные потертые личности и с какой-то обреченностью в голосе спрашивали:
– Ну как?
Хозяин мотал головой и разводил руками.
Несмотря на все эти явно предостерегающие сигналы, у меня хватило безрассудства приблизиться к прилавку.
– Доброе утро, светлейшая госпожа! – Голос продавца взлетел до небесных высот. – Что я могу вам предложить? Вот великолепные книги по садовым цветам, посмотрите, пожалуйста, на иллюстрации: просто диво! Говорят, художник расписывал главный греладский собор, пока его не сманило издательство. А тут у нас домашние растения: превратите свой дом зимой в цветущий сад!
Как назло, книга в руках продавца раскрылась на разделе про кактусы, и бедняга не сразу понял причину столь скептического выражения моего лица.
– Скажите лучше, есть ли у вас что-нибудь про марь? – Я решила сразу перейти к делу, не выслушивая все его рекламные отступления.
– Про марь? – Продавец почесал затылок, взлохматил седые волосы, потом вдруг просветлел и поднял указательный палец: – Один момент!
Пока тянулся этот момент, к прилавку снова подошла потертая личность и с надеждой в голосе спросила уже на этот раз меня:
– Покупаете?
– Присматриваюсь, – осторожно ответила я.
Странная личность просветлела, потерла небритую щеку испачканными в чернилах руками и предложила:
– Хотите мой автограф?
К счастью, в этот момент вернулся торговец, вручил мне увесистый том и энергично замахал руками на личность, недвусмысленно дав понять, чтобы потертый скрылся из виду и не пугал публику.
Я деликатно не стала спрашивать, кто это был, потому как видела, что у человека трагедия. Возможно, трагедия всей жизни.
Врученный мне том радовал своим объемом ровно до того момента, когда я его открыла и увидела на титульном листе надпись: «Ботаническая энциклопедия».
– Вы не поняли, – вежливо уточнила я. – Мне нужна книга про выращивание мари, а не ее определение.
На этот раз продавец чесал затылок на минуту дольше, но затем снова просветлел.
– Один момент!
Из-под прилавка, как котенка за шкирку, он извлек заспанного чумазого мальчишку, что-то шепнул ему на ухо, дал подзатыльник в качестве благословения и послал в голубую даль, где уже вовсю разносились музыка и запах кислой медовухи.
– Сейчас доставит. А вы тут походите пока, осмотритесь.
Я прошлась. Два раза прочла названия всех книг на прилавке, за прилавком и даже над ним: причем один раз читала сама (про себя), а второй, словно эхо, вторящее моим мыслям, вслух читал услужливый продавец:
– «Радость окучивания», «Общество защиты ежей», «Все, что вы хотели знать о репе», «Все, что вы не хотели знать о репе, но мы вам расскажем», «Поклонникам батата», «Неожиданности пчеловодства», «Рай в капустных грядках»…
И так далее…
Я даже грешным делом подумала, что забрела в лавку сектантской литературы.
Наконец вернулся мальчишка и притащил потрепанную книженцию с полустертой обложкой. Продавец выхватил томик прямо перед моим носом:
– Вам в какую бумагу завернуть? Может быть, хотите еще чего-нибудь?
– Позвольте, я сначала посмотрю, нужна ли мне эта книга, – запротестовала я.
– Да что ты, мне, старику, не веришь, дорогая? – перешел на фамильярный тон торговец.
Раз он фамильярничает, то и мне нечего скромничать. Я быстро перегнулась через прилавок и выхватила книгу у него из рук.
– «О питательности одуванчиков». Что это такое?!
– Хорошая книга. Старая, – нахваливал торговец. – Питательная, в конце концов!
– Ай-ай-ай, как нехорошо, в ваши-то годы, – усовестила его я.
– А что я? Это все мальчик. Грамоте не обучен, не на что учиться, один я у него из родственников остался, – завел дед жалобную песенку. – С хлеба на воду перебиваемся. Ошибся ребенок, пусть еще раз сбегает и принесет. А вы тут еще книжки посмотрите.
Что мне оставалось после такой тирады? Только сочувственно покачать головой.
– Так давайте я с ним схожу, дедушка. Мне несложно.
– Да что ты, что ты! – замахал он на меня руками.
– А я все же схожу: мальчик-то неграмотный, а ну еще раз ошибется.
В глазах продавца мелькнула хитринка:
– Зачем же госпоже утруждаться? – Дед подобострастно улыбался.
– А я все же схожу, – тоже улыбалась я, всем видом показывая, что собираюсь стоять на своем.
Наконец торговец не выдержал, плюнул в сердцах:
– Баба упрямая!
Мальчишка шмыгнул обратно под прилавок и достал из кармана липкого петушка на палочке. Как оказалось, сирота перебивался с хлеба на леденцы…
– Уважаемая публика, только у нас вы можете увидеть чудеса магии! Всего один лад – и купленное вами семечко за десять минут превратится во взрослое растение! Подходите, не стесняйтесь! Только здесь и только сегодня лучший выпускник Академии магических искусств Шанхры продемонстрирует вам свое мастерство! – Молодой задорный голос звонко катился над толпой, обещая неслыханное зрелище.
Я поддалась соблазну всего на секунду – и вот уже оказалась в потоке, спешащем поглазеть на оратора. На импровизированном помосте стояли два юноши возраста Ласа. Один молчал, поминутно вытирая потные ладони о холщовые штаны, второй, напяливши шутовской колпак, созывал толпу, корчил рожи и иногда даже ходил колесом перед удивленными зрителями.
– Ну кто первый?!! Подходи, не скупись! Потратишь лад – получишь спелый виноград!
Цена была запредельной для пустякового развлечения, поэтому никто не торопился расстаться с денежками. Все ждали, пока в толпе найдется какой-нибудь праздный толстосум.
Парень в шутовском колпаке скоро смекнул, что так дело может затянуться надолго, и зрители начнут расходиться.
– Только для столь уважаемой публики: первое растение всего за пол-лада! Ну кто смелый? Получи арбуз зрелый!
Наконец в толпе нашелся усатый дядька, которому не жаль было серебряной монеты. «Конферансье» принял у него деньги и пару семян из приобретенного на ярмарке пакета. Усач хотел что-то сказать, но парень предупредил его резким движением:
– Не надо, не говорите нам, что это. Сейчас мы все увидим. Маэстро! – с этими словами он передал семена своему испуганному другу, а деньги незаметно сунул в карман. – А теперь внимание: подарок!
Из-под помоста была извлечена небольшая кадка, наполненная землей. «Маэстро» дрожащими руками сунул семена в «подарок». Носитель шутовского колпака достал откуда-то изящную леечку, коими состоятельные старушки любят поливать цветы на подоконнике, и щедро оросил водой землю. Надеюсь, эти двое из-за пресловутой леечки никакую старушку не сделали чуть менее состоятельной.
– Только не просите нас теперь подождать полгода! – раздался из толпы находчивый голос.
«Маэстро» вспыхнул. Шутовской колпак тут же повернулся к публике:
– Дамы и господа, давайте соблюдать тишину, пока специалист будет работать! – Он прижал палец к губам и хитрыми глазами обвел притихшую аудиторию. – Настоящую магию можно увидеть лишь в полной тишине.
«Хорош парнишка, – подумала я. – Такому бы на сцене выступать». Жаль только, что вся их затея может плохо кончиться. Ну не любят у нас магов! А эти двое еще имели глупость устроить свое представление рядом с лавкой с медовухой. Вон, у первого заказчика красные пятна на щеках выступили – точно уже успел с утра пропустить кружечку-другую.
Но ни магу, ни его расторопному помощнику не было дела до моих мыслей. «Маэстро» сел на помосте, скрестил ноги и выставил раскрытые ладони над кадкой с землей. Толпа благоговейно молчала. Через минуту послышались приглушенные ахи и охи – это самые зоркие заметили, как над поверхностью кадки поднимает голову маленький зеленый росточек.
А паренек-то и вправду маг! Скептически настроенная половина зрителей удивленно и разочарованно переглядывалась. Мы-то думали, что сейчас увидим очередной акт какого-нибудь великолепного мошенничества. Мы жаждали удовольствия от разоблачения обманщиков, готовились кричать «ату!» им вслед. А тут, поди ж ты, настоящий волшебник! Может быть, конечно, не выпускник академии, как было заявлено, но тем не менее растение исправно росло и поднималось, распуская резные листья.
– Это помидоры! – восторженно закричала какая-то женщина.
Толпа зашумела и пришла в экстаз, когда растение сначала выбросило бледные соцветия, а затем на их месте появились плотные зеленые плоды. Через пять минут помидоры стали наливаться густым розовым цветом – маг немного вспотел, но, странное дело, руки у него трястись перестали.
Усатый дядька – заказчик представления – соблазнившись аппетитным видом овощей, сорвал один помидор, не дожидаясь, пока маг доведет свое дело до конца, и вгрызся в розовую мякоть с такой жадностью, словно не ел со вчерашнего утра. Народ слегка опешил, но затем с интересом стал ждать результата. Лицо усатого, все еще наполовину погруженное в овощ, сначала выразило некоторое недоумение, потом скривилось и обиженно вытянулось.
– Они кислые! – обвиняюще прокричал дядька. – Кислые! Я вам зачем деньги платил?! Чтобы они были кислыми?!!
Сеанс выращивания мгновенно забуксовал, оба юноши, предчувствуя недоброе, отступили от кадки на несколько шагов.
Тут подскочил какой-то рьяный зритель, тоже сорвал и откусил помидор:
– Кислятина! Обманывают народ! За такую магию, да по шее!
Заказчик представления размахнулся и бросил помидором в «конферансье», тот умудрился увернуться, но тяжелый звук, с которым овощ плюхнулся на мостовую, вывел двух приятелей из оцепенения – оба бросились наутек от разъяренных зрителей, которые спешили пустить в ход и остальной только что народившийся урожай. Да, таким снарядом попадет – мало не покажется. Это вам не легкие водянистые помидорки, лопающиеся уже оттого, что кто-то берет их в руки.
Говорила же, что не любят у нас магов. Думаете, никому в голову не пришло, что тому усачу всего-навсего продали дрянной сорт помидоров? А мальчишкам – отдувайся.
Из-за погони за магами пространство вокруг меня на некоторое время опустело, что дало возможность наконец-то обнаружить плотную группу темных сюртуков. Группа была настолько плотной, что я обошла ее два раза по довольно протяженному периметру, прежде чем мне удалось хоть одним глазом взглянуть, что происходит внутри. Как оказалось, ничего интересного: трубы, вентили, какой-то поршень и сгорбленный человек, исполненный энтузиазма.
– Господа, в этом году все сработает! Мы модернизировали конструкцию. Сейчас начнем демонстрацию.
Господа, судя по всему, действительно собирались здесь не первый год и были готовы к любому повороту событий: как по команде, все достали зонтики и раскрыли их над головами. И без того плотная толпа превратилась в практически непроницаемую броневую единицу. Почему бы нашей армии не взять на вооружение этот тип построения?
Я оказалась единственной помехой во всей конструкции. Желание остаться в таком состоянии испарилось окончательно после слов:
– Итак, перед вами поливальная машина «Сюрприз» четвертой модификации.
Я начала активно протискиваться назад – подальше от места демонстрации.
– Нами был разработан принципиально новый тип разбрызгивателя…
Скорость протискивания увеличилась до невероятных показателей: в ход пошли локти и чувство самосохранения.
– А сейчас я начну работать помпой…
Позади раздались ругательства и шум воды, забарабанившей по поверхности зонтов.
Уф! Успела!
Шум воды прекратился. Какой-то до безобразия спокойный голос в толпе, все еще щерившейся темными куполами зонтов, спросил, будет ли в следующем году демонстрация пятой модификации устройства, и от имени всех собравшихся выразил надежду, что уж следующая-то модель станет работать исправно и поливать землю, а не присутствующих.