Текст книги "Инферно. Ад предателей"

Автор книги: Юлия Щербинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4 «Избранная раса»

Задержанных вели по коридору вдоль одинаковых дверей кабинетов. Всё происходило вполне себе спокойно и обыденно, но вот, младший городовой решил поторопить одного из преступников.

– Руки убрал! – оскалился Ярослав.

– Успокойся, – шикнул на него Данталион.

– Хрена с два! Пусть любуется – пока бесплатно. А лапать себя не дам! Я свои права знаю!

Демон слабо улыбнулся.

– Я смотрю, тебе не в первой бывать в не столь отдалённых.

– Смотри-смотри. Пока есть, чем.

Руслан шёл за ними, слушал перебранку и упивался ехидным коварством. Великие основатели империи, божественные демоны и правители мира. Какие же идиоты окружали его на родине, и какие бестолочи эти «божественные» на самом деле! Даже при городовых продолжают грызться, как дворовые шавки.

– Ты у нас, вижу, самый умный? – не унимался Ярослав. – Так растолкуй же, какого весёлого мы дали себя поймать? Нам не здесь сейчас надо быть, так, если ты не забыл!

– Полагаю, ты боишься, что кое-кто может случайно найти кое-кого? – осведомился Данталион, в отличие от Ярослава, немного стесняясь слушателей. – Можешь быть спокоен. Скрыть живую душу от постороннего внимания не так уж и сложно.

– В смысле?!

– Такой взрослый, а даже не знаешь, на что способен. Не заморачивайся. Мы ничего не потеряли сегодня. Не могли же мы отправиться туда, куда нам нужно, без нашего нового друга. Кто виноват в том, что у него не такой богатый опыт бегства от стражей порядка, как у тебя?

Они оглянулись к Руслану и встретили злорадную улыбку.

Ярослав встал столбом.

– Ах ты ж мурло! Ты это специально, да?!

– Так, порядок соблюдаем! – рыкнул городовой.

– Слушай сюда! Если из-за тебя, ошмёток дворянский, мы не успеем, и до этой вещи доберутся те, кому не надо…

– Ещё раз обзовёшь меня, – угрожающе спокойно проговорил Руслан, – зубы будешь собирать по всему коридору.

– О-о-ох! – скорчился Данталион, будто получил удар по больному месту.

– Чё ты щас сказал?!

– Проблемы со слухом?

– СЛЫШЬ, ТЫ!!!

– А НУ СТОЯТЬ!!!

Городовые кинулись предотвращать кровавый мордобой, но лишь повисли на здоровенных бицепсах. Остановил Ярослава напряжённый демонический взгляд. Всё подожжённое адреналином тело отяжелело и замерло, убедив полицейских в собственных силах.

– Вы понимаете, где находитесь? – прорычал старший городовой, дёрнув за руку Ярослава. Тот ещё пытался освободиться, а драматург всё напрягался, твердел и вздрагивал, сдерживая его незримыми сетями. – Вы в полицейском участке! Вам мало проблем? На каторгу захотели? Так мигом устроим, только дёрнись ещё хоть раз!

Ярослав перестал вырываться, но вразумил его не полицейский. Руслан видел, как подёрнулись дымкой глаза обоих демонов, и понял, что Данталион затащил парня в астрал. Навалять смачный нагоняй без свидетелей.

– К дознавателю, бегом! – грозно гаркнул старший, когда Ярослав сдался, злостно глядя на Руслана из-под насупленных бровей.

– К дознавателю? Да пожалуйста! – проскрежетал он, вырвал руки и понёсся к прикрытой двери в конце коридора. – Я за свой век столько мусоров повидал! Щас вы быстро тут у меня…

Он ворвался в кабинет и застыл, увидев за столом светловолосую женщину лет едва ли за тридцать. Натужно кивнул головой и коротко бросил:

– Здрасьте.

Руслан ожидал застать здесь исполненного величием служителя закона, и при виде хрупкой женщины в полицейском платье и с длинным конским хвостом не сдержал усмешки, которой не суждено было ускользнуть от её всевидящего взора. Данталион смело заглянул ей в глаза, приветливо улыбнулся и кивнул, коснувшись своей шляпы.

– Головной убор снять, – приказала она, и демон подчинился. Без шляпы сквозь копну его волос выглядывали проколотые несколькими серьгами чуть заострённые уши.

– Ты ещё и эльф, – не устоял перед соблазном подтрунить Ярослав.

Демон в долгу не остался:

– А ты орк.

Молодой полицейский плотно закрыл дверь, а старший встал рядом с дознавателем.

– Вот, Раиса, принимай. Как видишь – чёрт знает что, чёрт знает откуда и как.

– Разберусь.

– Личные вещи. – Младший обогнул задержанных и вывалил из мешка на стол дознавателя груду чужого имущества.

– На это полюбуйся. Говорим же ‒ опасные бандиты! Пистолет неизвестного производства, патроны, нож замысловатый. – Он взял в руки блестящий кастет и стал его разглядывать. – А это вообще, сама знаешь, запрещённое оружие.

‒ Разберусь, ‒ повторила Раиса. – Вы пистолеты свои нашли?

– Да когда бы успели? – развёл руками старший полицейский. – Мы ведь за этими в изолятор ходили. А тебе бы не оставаться с ними наедине.

– А ты бы предпочёл, чтобы кто-то из гражданских остался наедине с твоим пистолетом? Или сам на нары захотел за утерю боевого оружия?

Городовые колебались, но в итоге удалились из кабинета, то и дело тревожно оборачиваясь на начальницу.

Раиса придирчиво осматривала человека и демонов. Руслан не мог разгадать её намерений. Она не то оттягивала момент дознания, не то тщательно изучала каждую мелочь, чтобы убедиться в чём-то самой.

– Садитесь.

Они опустились на стоящие у стены стулья. Сама Раиса так и осталась сидеть за столом и свысока наблюдала задержанных. Казалось, она обмозолила об них все глаза, но ни ответные взгляды, ни затянувшееся молчание её не смущали.

Раиса принялась изучать чужие пожитки. Пистолет Ярослава пробудил в ней профессиональный интерес. Она аккуратно изучила ствол и полную обойму, пощёлкала предохранитель. Никто не осмеливался нарушать тишину. Даже Ярослав не артачился, хотя ревниво следил за каждым её действием.

Патроны, кастет и перочинный ножик с разными вида открывалками и отмычками также подверглись тщательной проверке. Последней в очереди оказалась небольшая книга, явно принадлежащая Данталиону. В неё Раиса углубилась с полной сосредоточенностью. Со всех сторон обшарила взглядом чёрную глянцевую обложку без каких-либо надписей и рисунков, несколько раз перелистала страницы от корки до корки, а потом стала читать первые зацепившие внимание записи.

– Сударыня, – робко изрёк Данталион, когда она остановила свой выбор где-то на середине книги. – Пожалуйста, не читайте эту страницу. Там плохой стих. У меня совсем не было вдохновения в день его написания, и смысл просто верх наивной глупости.

Раиса искоса глянула на него и вернулась к чтению. Спустя минуту или две она захлопнула книгу, положила на стол и просверлила драматурга беспощадным взором.

– Артист? – скептически поинтересовалась она, поставив локти на стол и накрыв одной ладонью другую.

– Нет, сударыня. Всего лишь дилетант-писатель и немножко поэт.

– Угу…

Тишина возобновилась. Гнетущая и многозначительная. Даже из открытого окна не доносилось ни звука. Руслан вдруг почему-то подумал, что не он один почувствовал приближение неизбежных проблем.

– Вечный, – сухо вынесла вердикт Раиса. – Все? – И принялась бегло, но проницательно осматривать остальных.

Данталион даже не моргнул, Ярослав вызывающе вздёрнул подбородок, а Руслан так и остался в недоумении.

– Нет, не все.

Дознаватель воззрилась в упор на Волхонского. Немое подтверждение её догадки заметно её взволновало.

– Как вас зовут? Имена!

– Моё имя Данталион, сударыня, – сердечно признался драматург, приклонив голову.

– Фамилия? Отчество?

– У меня нет фамилии и отчества. Вы ведь знаете.

Руки полицейской затряслись, и она спрятала их под стол.

– Ярослав я! Владимирович. Фамилии тоже более не имею, – проворчал бывший великий князь и напыжился, точно бы с вызовом говоря: «Ну и что дальше?».

Реакция на его отчество не преминула отразиться на лице полицейской. Ни один житель империи не носил имени Владимир, кроме самого её правителя. Раиса это знала, как и все, но быстро переключилась на Руслана:

– А ты? Твоё имя?

– Волхонский. Руслан Романович.

– Как же тебя угораздило, Волхонский Руслан Романович?

Он грустно улыбнулся, и эта улыбка показалась ему первым искренним чувством за долгие годы.

– Наверное, так же, как и тебя. Без особой радости и права выбора.

Он не понял, от чего она так посерьёзнела – от перехода к ней на ты без разрешения или от того, что он ткнул наугад и попал в точку.

Погружённая с головой в раздумья, Раиса уставилась на перевёрнутый изображением вниз портрет на столе. А потом встала и нервно заходила по кабинету.

Стоило ей выйти из-за стола, глаза Руслана и Ярослава полезли на лоб. У их сурового дознавателя оказалась редкостная, если не сказать, аномальная, фигура. Волхонский много слышал, как пытались добиться подобного светские модницы, но ни у одной из них не хватило терпения и силы воли обзавестись осиной талией. Талию же этой женщины можно было спокойно обхватить двумя руками и соединить кончики пальцев. Это выглядело неестественно, притягивало взгляд и пугало одновременно.

Данталион тихо вздохнул и понурил голову.

– В общем так. Мне плевать, каким ветром вас занесло в Нижний Лимб, и что вы успели натворить, – выдала она. – Можете исчезнуть вместе со своими пожитками и никогда здесь больше не появляться, но сначала… – И опёрлась трясущимися руками о стол. – Сначала расскажите мне всё, что вам известно о маркизе де Руссо!

В её бледном лице с дрожащими скулами уже не было свойственного ей хладнокровия. Глаза бегали то по одному задержанному, то по другому, но словно бы не могли сфокусировать взор.

В памяти Руслана пролетели все обстоятельства встреч с надменным блондином. Наглым, самовлюблённым, неуравновешенным психом. И как она может быть с ним связана?

– Что конкретно вас интересует, Раиса? – с печальным сочувствием осведомился Данталион.

– Где он?

– Боюсь, это никому не известно.

– Ты же вечный! Ты должен знать!

– Вечные свободнее любого человека. Мы не можем следить друг за другом, особенно если не хотим раскрывать своё местоположение.

Треснув по столу руками, Раиса отвернулась, взмахнув длинным хвостом, и отошла – почти отбежала – к окну.

– Хорошо… – обронила она и повернулась к Данталиону с почти спокойным выражением. – Хорошо. Тогда что вы знаете… что вы знаете о мальчике? О Мишеле!

Драматург удивлённо склонил на бок голову, а Ярослав запоздало дёрнул плечом.

– Мишель! Мальчик, двенадцать лет! Что вы знаете?

Раиса выглядела несчастно и потеряно. Уже и не верилось, что всего несколько минут назад она умудрялась держать в кулаке команду бравых полицейских.

Похоже, Руслан один понимал, кем она интересовалась. Мишель был самым необычным ребёнком, которого он когда-либо встречал. Благодаря своим генам и стараниям неадекватного демона, по роковому недоразумению являющегося его отцом, Мишель был искусным воином, а также агрессивным и диковатым подростком.

Раиса уловила понимание в его лице.

– Ты! – с последней надеждой воскликнула она. – Ты знаешь о нём. Скажи мне, где он?! Ты же знаешь!

– А даже если и знает? – вдруг выдал Ярослав, лукаво сузив глаза.

– Что?

– Ну, допустим, знает он о Мишеле, мальчике двенадцати лет. Дальше что?

– Я должна всё узнать о нём…

– Ты должна, а нам-то чё?

Раиса всё бледнела, хотя казалось, что дальше просто некуда.

– Вы расскажете мне о мальчике, а я отпущу вас на свободу.

– Да что вы говорите! – нарастающим, полным иронии тоном протянул Ярослав. – А на каком таком, извините, основании нас вообще здесь держат? Мы ничего противозаконного не сделали, и задерживать нас вы, дамочка, не имеете никакого права. Уж я-то свои права знаю. Аревидерчи!

Он встал, вразвалочку потащил свои габариты к двери, и, к изумлению Раисы и Руслана, за ним потянулся и Данталион, кивком позвав Волхонского. Он понял, что эти двое о чём-то сговорились, и тоже встал.

– Стойте! – в отчаянии крикнула Раиса. – Что вы хотите взамен?!

Тянуть время гордой, намеренно короткой поступью становилось проблематично, и Ярослав с готовностью остановился у двери.

– Нам нужен ночлег, сударыня, – Данталион приблизился к Раисе. Та испуганно пошатнулась, но тут же встала в твёрдую позицию. – Будьте так добры, позаботьтесь о нашей неприкосновенности перед полицией и отведите нас, пожалуйста, в самый невостребованный постоялый двор. Там мы расскажем вам всё, что вы хотите узнать.

Пока Ярослав сметал со стола своё добро и раскладывал по карманам, Раиса и Данталион молча смотрели друг на друга. Она с гордостью и едва заметным страхом, он с сочувствием и пониманием.

Когда они остались в кабинете вдвоём, драматург надел на голову шляпу и бросил взгляд на перевёрнутый портрет.

– Плохая картина. Плохая и лживая. Её написал не художник, а алчный торговец талантом. Он совсем не видит души и думает только о том, чтобы получить за свою работу больше денег.

Раиса смотрела на него и уже едва сдерживала слёзы. Опустив голову, Данталион спрятал лицо под козырьком шляпы, будто случайно увидев что-то очень личное, забрал со стола свою книгу и убрал под плащ.

– Она была совсем другой, – добавил он и вышел из кабинета.

По щеке покатилась слеза. Глаза… как она раньше не замечала? У этого вечного глаза цвета мокрого песка…

* * *

Три духовных брата единогласно были не в духе. Причина тому носила чулки, кафтан, причёску, имитирующую пудреный парик, и тошнотворные кружева, ещё и находилась в полном своём окружении. За длинным столом одного из дворцовых залов восседали все пять рыцарей Ордена Первого Света.

Командор Рофокаль постучал пальцами по подлокотнику кресла и, озадаченно покашляв, начал:

– Что ж. Раз это всё, что осталось от верховного совета, господа и уважаемая дама… давайте мы, как основные представители власти, наконец начнём решать… м… один немаловажный и, к сожалению, до сих пор открытый вопрос. Я начну, пожалуй, вы не против, государь?

Император сидел во главе стола, по обе руки от него Александр и Заган, а рядом с последним кареглазая девушка. С её лба под короткой чёлкой по правому виску до скулы тянулись рубцы от перенесённой при жизни оспы, но красоту великой княгини Сагрит это совершенно не портило.

– Не против, – просто ответил император.

Рофокаль расправил плечи, точно крылья перед полётом.

– Чудно. Итак, многоуважаемые главные представители высшей расы. Отбросим свойственные нам прелюдия, обмен любезностями и последними сплетнями, перейдём к основной сути вопроса. – Он свёл перед собой ладони. – То, ради чего мы облагородили этот мир, основали великое государство и правили им более тысячи лет… исчезло! – Раскинул руки в стороны и пробежался глазами по каждому из присутствующих. – То есть, иначе говоря, все наши старания были… простите за дерзость – спущены в сточную канаву. Цель не достигнута, артефакта нет, наше бессмертие от нас ускользнуло. Как же теперь быть?

– Досадно вышло, весьма и весьма досадно, – прохрипел, качая пышноволосой головой, герцог Вильгельм. На морщинистом лице его застыла мрачная тучность.

– Да-а-а… Великая княжна не могла знать, – не отставал Кортес, рыцарь в монокле на левом глазу, что был меньше правого, и в сером парике с кудрявыми локонами.

– А какие были надежды, верно? – с улыбкой взглянул на Сагрит юный Кристиан.

Заган раздражённо прервал цепочку замечаний:

– Что говорит Свет Несущий? – спросил он императора. Тот медлил с ответом.

– Он ничего не говорит.

– То есть как?

– Я не знаю.

Вечные и двое нефилимов в недоумении уставились на императора.

– Ты… не знаешь? – не поверил ушам Александр.

Заган метнул в него предупредительный взгляд и спросил государя:

– За весь день он говорил тебе хоть что-нибудь? Как нам быть, что делать дальше?

– Нет.

– Но ты… ты же спрашивал?

Император молча посмотрел на него, и Заган понял всё сам.

– Хм! Надо же, – непривычно серьёзно произнёс Рофокаль. – Не значит ли это, что Всевышний перестал считать вас, государь, своим проповедником?

– Думай, что говоришь, – потребовал Заган.

– Я боюсь, доктор Заган, что думай здесь или не думай, а факт не терпит нареканий, – громко сказал герцог Вильгельм, и получил немое одобрение всех рыцарей. – Несущий Свет больше не говорит с нами через императора, и здесь только два варианта. Кажется, наш Всевышний утратил интерес…

– Либо ко всем своим последователям… – почесал чёрную полоску бороды Кортес.

– Либо к тому, кто доносил до нас его волю, – многозначительно закончил Рофокаль. В зале опять застыла тишина.

– О-у… какой конфьюз, – тактично отвёл Ховард бледно-серые глаза.

– Несущий Свет может ещё сам не знать, что нам делать. Мы должны ждать его распоряжений, – настаивал Заган.

– Согласен, – поддержал его Александр.

– Нам нельзя торопиться с выводами, – подала выразительный голос Сагрит. – Если бы Всевышний отрёкся от своего единственного апостола, он бы уже избрал другого, и мы бы все это знали.

– А может… оно и к лучшему? – бросил невзначай Кристиан и сделал вид, будто ничего не говорил.

– Это в каком смысле? – грозно глянул на него Александр, но ответил Рофокаль:

– В таком, господа, что прошло уже очень много времени. Всё изменилось, и мы, и наш мир, иные измерения. В частности то, с которого всё и началось. Вы знаете, Бог там больше не имеет ровно никакого почёта. Религиозность людей с течением времени развеялась как дым, а если там нет власти христианства, стало быть, здесь больше не правит антихристианство. Несущий Свет перестал быть Всевышним.

– Да как у тебя язык поворачивается! – разъярился Заган. – Мы сами добивались того, чтобы человечество не знало Бога и поклонялось дьяволу, и в этом добились успеха.

– Неужели! – с радостной улыбкой вскинул брови Рофокаль. – Позвольте же спросить, доктор Заган, в какой же эпохе вы застряли? А не заметили ли вы, что между Землёй и Инферно существует неоспоримая связь? Не заметили, что то, как менялось человечество с древних времён до современности, абсолютно идентично переменам людей нашей империи? По сути, они ничем не отличаются – те же убеждения, те же нравы, те же ценности и взгляды на веру. Задумайтесь – и те, и другие стали независимы от своего Бога, не верят – даже отрицают! – приметы, проклятья и колдовство, женщины получили равные права, сознание людей перестраивается с каждым новым поколением. А чего ещё мы ожидали от мира, воссозданного по подобию иного? Это логично, что наш мир как будто зеркальное отражение того.

– Только мода и технологии немного разнятся, – уточнил Кристиан.

– Да, спасибо, коллега, – преклонил перед ним голову командор.

– Ну что вы!

– Мы с театральной труппой много странствовали и контактировали с народом, – сказал лорд Ховард, прежде чем кто-то успел возразить. – Вы знаете, люди относятся к божественным демонам, как к каким-то кумирам, поклоняются своему достатку, предметам вожделения и сами себе. Но Всевышний, поверьте, стал для них не более чем персонажем красивой легенды. – Лорд горделиво оскалился. – Быть может, скоро я смогу сыграть на сцене его роль.

– Послушай, ты!.. – прорычал Александр.

– Хватит! – провозгласил император.

Адмирал недовольно посмотрел на него и скривил губы. Заган собрался было возобновить спор, но Сагрит с просящим выражением лица сжала его руку в чёрной перчатке, что-то шепнула, и великий князь, вздрогнув от распирающей злости, промолчал.

– Господа! – Голос Рофокаля, наполнился твёрдой решимостью, как цементом. – От имени Ордена Первого Света и большей части нефилимов, среди которых мы успели провести опрос, я официально заявляю. Отныне каждые наши политические и общественные действия должны происходить не по указу Несущего Свет и его – возможно, бывшего – проповедника, а по единогласному решению властей и жителей города Дит. Совет, вече, голосование, если вам будет угодно. Отныне, в связи с непростительным промахом нашего правителя и всем, что из этого вышло, мы требуем возвести демократию.

– Непростительным промахом? – переспросила Сагрит.

– Именно! – воинственно прохрипел Вильгельм. – Не сочтите за обвинение, государь, но произошедшего не случилось бы, отнесись вы серьёзнее к выбору кандидатуры на титул антихриста.

– А их было две, – невзначай бросил Кристиан.

– Вы совершили большую ошибку, переложив ответственность с великого князя Ярослава на свою незаконную дочь, – сказал Рофокаль. – А в итоге нет ни князя, ни княжны, ни, собственно, антихриста.

– Ни нашего бессмертия. – Жутковато уменьшенный глаз под моноклем Кортеса сузился в укоре.

– Увы! – воскликнул Кристиан. – Человеческий фактор сыграл с нами злую шутку.

– Но сегодняшний взрыв, стоит признать, был эф-фэктным, – разулыбался Ховард.

Адмирал повернулся к императору.

– Кстати говоря, где они оба? И в частности Вера.

– Александр, не сейчас, – одёрнул его Заган.

– Я хочу знать, куда вдруг пропала моя невеста! Только сегодня утром, после казни, я…

– Сейчас у нас вопрос поважнее.

– Я и так весь день нахожусь в неведении.

– Вот чёрт! «Я, я»! Прекрати думать лишь о себе и возьми уже под контроль свои инкубские заморочки.

– Да сразу же, как только получу её…

Вечные мгновенно прекратили перепалку – император вдруг поднялся с кресла, не сводя глаз с Рофокаля. Командор тоже медленно встал, не отрывая от стола оттопыренных пальцев. Оба в упор смотрели друг на друга через весь длинный стол.

– Ошибка моя, да, – как всегда равнодушно сказал император. Рофокаль вздёрнул уголок рта.

– Нет, не твоя! – негодовал Заган. – Не вздумай вестись у них на поводу.

– Ни Ярослав, ни Вера, не должны были появляться на свет вообще. Всевышний изначально дал мне выбор – предоставить воле проведения избрать владельца артефакта или самому породить того, кто моими наставлениями станет антихристом. Я сделал неправильный выбор. Крест упокоения должен был принадлежать графу Волхонскому.

– Всё бы обошлось, если бы вы вдруг не переменили своё решение, император! – нарастающим голосом возразил Рофокаль и опёрся о стол, точно собрался на него запрыгнуть. – Ваши личные претензии и недовольство великим князем не являлись поводом заменить его на какую-то своевольную девчонку из глуши!

– Ни перед кем оправдываться я не собираюсь.

– Но вы признаёте свою ошибку! Признаёте, что только из-за вашего промаха мы потерпели столь немыслимый крах!!!

– Да. Я признаю. Это был мой личный промах.

– Хм-м. – Командор выпрямился, опять расправил плечи, и, пытливо осматривая императора, уже спокойно сказал: – Слышал от кого-то презабавную фразу: «Акелла промахнулся». Не знаю, право, откуда она, но почему-то так и крутится на языке.

– Вы хотите демократии, – констатировал император.

– Власти народа города Дит. Справедливой, всеобщей, современной. Власти избранной высшей расы.

– А мы не хотим. – Заган тоже встал. – Красивое слово «демократия» и громкие лозунги вроде «свобода и власть народу», «избранная раса» – лишь очередной метод манипулирования массами, к которому, как мы все знаем, у вас большой талант.

– Причём далеко не новый метод. Заложенный кровью, – заметил адмирал, поднимаясь на ноги. – Вот уж чего я насмотрелся за завесой, так это на лживые призывы к свободе народа, которую они в действительности никогда не получат.

– Наша раса как раз-таки и должна получить свободу и право населять весь наш мир, а не один только город! – напыжился Рофокаль.

– Историю завоевания мира «избранной расой» мы все уже слышали и видели на Земле меньше ста лет назад, – сказал император. – В моей империи не будет расистских лозунгов и войн.

– Однако мы требуем перемен! – вскочил Вильгельм, словно бы кресло под ним вдруг раскалилось. – И вам придётся наконец-то прислушаться к гласу всего народа, а не одного «Всевышнего», которого мы все уже давно забыли!

– И долой своевольную монархическую диктатуру, устаревшую, как мой парик в прогрессирующем мире, – поднялся Кортес и вновь сузил свой маленький глаз.

Никто не знал, как оно было внутри, но внешне император начинал злиться. Теперь по-настоящему.

– Я должен воспринимать это как требование отречься от престола? – проговорил он, грозно взирая поочерёдно на каждого рыцаря. Александр и Заган, казалось, готовились вот-вот испепелить их.

– Воспринимайте как хотите, государь, – вздёрнул нос Рофокаль. – Но мы обсудим этот вопрос на первом же вече. Нет! Референдуме! А если потребуется – созовём народ на митинг! – замахал он указательным пальцем.

– Никто не давал тебе права его созывать! – воскликнул Заган.

– Каждый житель города Дит имеет право собраться в массу на дворцовой площади, и она соберётся! Помяните моё слово! – не меньше него горячился Вильгельм.

– Мятеж и анархия – вот чего вы добиваетесь? А может, революции?!

– А это уже как получится!!!

Пока вечные орали друг на друга через весь длинный стол, Сагрит переглянулась с Ховардом и Кристианом. Эти трое остались сидеть на креслах и пока сохраняли молчание. Перепалку правителей мира прервал единственный женский голос:

– Мы собрались здесь, чтобы обсудить, как нам быть без креста упокоения, верно? Может, нам стоит продолжить решать этот вопрос?

Все разом умолкли и поумерили пыл.

– Несущий Свет выйдет на связь. Нам остаётся только ждать, – сказал император.

– Значит, мы будем ждать! – объявил Заган, неистово исполосовав взглядом всех членов Ордена, точно острой бритвой. – Пока мы не рвём друг другу пасти, нам ничего не угрожает, значит, бессмертие всё равно что остаётся при нас. Только мы и можем друг у друга его отнять, значит, пока мы будем… жить в мире, наша цель будет воплощена.

– Массовые скопления как раз и представляют собой угрозу, – сказала рыцарям Сагрит. Александр подхватил:

– Значит, пока нам стоит от них воздержаться. Я повторяю – пока. До появления знака от Всевышнего. Владимиру или кому другому, если уж на то пошло. А там будет видно, чего нам хотеть и добиваться дальше.

Снова тишина. Вельможи обменялись взглядами игроков в покер, переглянулись со всеми членами верховного совета и тут как ни в чём не бывало расселись по своим местам.

– Да. Подождём! – весело сказал Рофокаль, расслабляясь в кресле и поправляя кружева на запястьях.

– Конечно. Торопиться некуда.

– Отчего не подождать. Вечность ждёт, и мы подождём.

– Что ж. Будем ждать, господа.

Три духовных брата так и остались на ногах, а рыцари тем временем уже увлеклись светской беседой.