Текст книги "Одинокие сердца (СИ)"

Автор книги: Юлия Устинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 12. Миша

– Даже не знаю, как тебя назвать. Ты хуже животного, – Алёна вырывает у меня свой мобильный.

Обескураженный ее поведением я хватаю ртом воздух.

– Я?! Супер! Ты сняла порнушку со мной в главной роли, слила ее в сеть, а теперь ещё права качаешь? Я только одного не понимаю, как ты это сделала?

– Я сделала?! Ты психопат?! Тебе, что доставляет удовольствие унижать других? Или ты…

– Ты это вот все серьезно?! – перебиваю ее, не в силах слушать всю ту чушь, которую Алёна несёт последние минуты.

Грудь девушки часто поднимается и опускается. Я тоже взбешен.

Сходил, называется, за хлебушком, твою мать.

Алёна тянется к двери и дергает ручку. Я сразу же реагирую, перехватывая ее руку и захлопываю дверь.

– Выпусти меня! – рявкает девушка.

Заслонив собой дверь, я достаю ключи и закрываю нижний замок.

– Нет, – поворачиваюсь к Тимофеевой, пряча ключи в карман джинсов. – Ты мне хату разнесла и обвиняешь в какой-то мерзости. Я хочу разобраться! Чего ты добиваешься? Хочешь раскрутить меня на бабки или что, я не пойму? – пытаюсь найти мотивы ее поступка.

– Раскрутить… тебя? – шипит Алёна. Да что ты за… – ее нижняя губа дрожит, а глаза наполняются слезами.

Оттолкнув меня, Алёна забивается в угол между дверью и стеной, начинает всхлипывать. Ее всю колошматит.

– Ну все, не плачь, Алён, не надо.

Я опускаю ладонь ей на плечо, хочу повернуть, но девушка резко оглядывается и сбрасывает мою руку.

– Не трогай меня! – рычит она. – Просто объясни, зачем?!

– Да не делал я ничего?! – ору на нее. – Не делал! И видео это впервые вижу! Ты что, не слышишь?!

– Тогда откуда это все?! – возражает Алёна.

Ее глаза блестят от слез. Она выглядит несчастной и измученной. Мне хочется прижать ее к груди, сказать, что я со всем разберусь, потому что эта девушка совсем не похожа на аферистку. Возможно, она замечательная актриса и действительно преследует какие-то корыстные цели, но я поверю в это только в том случае, если у меня будут железные доказательства.

А все, что есть сейчас – лишь ее обвинения и слезы. Я тоже зол на нее. Там на полу, в комнате, валяется техника, стоившая немалых денег.

Я провожу рукой по волосам.

Такое ощущение, что в доме завелся домовой, недобрый дух, который нарочно нас стравливает.

Думай, Шерлок, думай.

Кому было выгодно поссорить нас?

– Дай сюда телефон, – прошу Алёну.

– Ты не насмотрелся?!

– Дай, пожалуйста, телефон, – произношу более мягко.

– Ты меня достал! Подавись! – Тимофеева швыряет мобильный на пол, тот скользит по ламинату и проезжает через всю прихожую.

Стараясь сохранять спокойствие, я наклоняюсь и поднимаю его. После чего снова захожу в чат.

Буренка…

Где-то я уже это слышал.

– Это не твой аккаунт, – говорю я, зайдя на страницу создателя чата.

– Да правда, что ли?! – огрызается Алёна.

Я подхожу к ней и обнимаю за плечи. Алёна вся сжимается и снова меня отталкивает. Я упираюсь ладонью в стену, справа от девушки, делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.

– Есть такая вещь, как презумпция невиновности. Ты не поймала меня за руку. Я не поймал тебя. Свидетелей нет. Давай сделаем передышку и попробуем выяснить, какого хрена тут происходит. Я не обижу тебя. Ну же, Алён. Вспомни, разве я хоть раз давал повод заподозрить меня в какой-нибудь фигне? Подумай, зачем мне это нужно? – Алёна пристально смотрит мне в глаза, словно пытается прочесть мои мысли. Воспользовавшись заминкой, я осторожно беру ее за руку. – Идем со мной.

Ее ладонь влажная и прохладная, а все мышцы зажаты, видимо, от стресса.

Тело не обманывает.

Она действительно напугана и не верит мне.

– Чего ты от меня хочешь? – Алёна растерянно хлопает глазами.

Слегка подталкивая девушку, я завожу ее в комнату.

– Сядь. Вот выпей, – протягиваю ей стакан с водой. Алёна принимает воду и делает несколько глотков. Ее пальцы дрожат. Я снимаю парку и окидываю взглядом комнату – стены, полупустые полки стеллажа, предполагая, с какого места могла вестись съемка. – Черт возьми, малыш, да ты адски страшна в гневе, – смотрю на ноутбук, лежащий на полу.

Я поднимаю ноут. Он выглядит неплохо. Затем осматриваю камеры, убираю на стол винты, где хранятся все видео с экспедиций и поездок.

Даже думать не хочу, целы ли они. Сейчас не это важно.

– Что ты делаешь? – язвительно интересуются Алёна. – Решил сделать уборку? Отлично!

Я продолжаю разбирать завал. Достаю кусок бивня мамонта. Теперь это просто древняя кость. Подставка отвалилась. Но меня другое интересует.

Наконец я наклоняюсь и поднимаю то, что искал.

– Охренеть… – располагаю на ладони миниатюрное устройство. – Вот же сука, – скриплю зубами от злости.

– Что ты сказал?! – отзывается Алёна.

– Извини. Это я не тебе, – приближаюсь к ней и протягиваю ладонь. – Смотри.

– Что это?

– Микрокамера. Похоже, она работает автономно и передаёт данные на телефон.

– На чей телефон?

– Инги… Думаю, это все она.

– Инга? – хмурится Алёна. – Но как?!

Я задумчиво кручу головой, пытаясь понять, как эта штука могла оказаться в моей квартире.

– Кажется, у меня есть объяснение. Это было где-то в конце осени. Захожу я, значит, домой, а она здесь, сидит вот на этом самом месте, – указываю на свое кресло. – Ключ я забрал, но Инга играла в долгую. Она могла заранее стащить у меня ключ, сделать несколько дубликатов, а потом приходить, когда ей вздумается, – я усмехаюсь, понимая, насколько невероятно звучит мое предположение. – А с помощью этого, – кручу между пальцами камеру, – она следила за моей квартирой, понимаешь? Подключалась к камере через телефон и следила! Я нашел одну, но кто знает, сколько она их еще попрятала. У меня же тут черт ногу сломит!

– Не понимаю. Зачем твоей бывшей следить за тобой? – в голосе Алёны звучит недоверие и страх.

– Затем, что она чокнутая! В прямом смысле.

– А мне-то что теперь делать?! – взрывается Алёна. – Что про меня подумают?! А если родители увидят? Господи… А на работе?! Там же одни мужчины!

При мысли о том, что какие-то мужики увидят Алёну полуголую и трахающую мою руку, мне становится нечем дышать. А что, если кто-то, глядя на нее, захочет передернуть? Или решит, что она девушка легкого поведения, и начнет искать с ней встречи? Я не смогу набить морду каждому.

Несколько секунд я тупо пялюсь в одну точку, а затем тянусь к заднему карману, достаю свой мобильный и открываю мессенджер.

– Успокойся, пожалуйста, – прошу ее, набирая сообщение Усольцеву, – ситуация очень неприятная, но мы не делали ничего плохого, это во-первых. А во-вторых, я уже пишу своему приятелю, он компьютерный гений, помнишь, я тебе о нем рассказывал? Ну тот, которого я на слабо заманил на Байкал? Он специалист по кибербезопасности, работает в крупной компании. – Глядя на меня огромными испуганными глазами, Алёна нерешительно кивает. – Мы обязательно что-нибудь придумаем.

– А мне что делать? – бормочет она.

Я сажусь рядом и обнимаю ее.

– Сейчас я отвезу тебя домой, а потом поеду в полицию.

– Ты правда не снимал, как ты… как мы… – девушка все еще сомневается.

– Нет, Алёна. Я бы никогда так не поступил. Ни с тобой и ни с кем. Никогда. И ты это знаешь.

– Выходит, и фейк создала Инга?

– Ну не я же!

– Господи… И ты собираешься все это рассказать в отделении? Представляю, как над тобой будут смеяться.

– Мне без разницы. Нельзя оставлять такое безнаказанным. Это не безобидные шалости. Это преступление против личности. Ты тоже должна обратиться в органы.

Алёна тяжело вздыхает и грустно усмехается.

– Полиция ничего не сделает.

Стиснув зубы, я качаю головой.

Она права.

Никто не станет заниматься такой фигней. Заявление примут, только что им пришить к делу? Мои догадки? Рассказ о том, как одна моя баба изводит другую?

Но я не собираюсь сидеть сложа руки.

– Пойми, если спустить все на тормоза сейчас, я не знаю, что еще она может придумать. Ты помнишь, я просил тебя прикинуться моей девушкой? Думаешь, мне делать было нехрен, да? Или я только и занимаюсь тем, что прошу незнакомок мне подыграть? Я реально задолбался с ней! Я говорил по-хорошему, убеждал, просил – бесполезно! Инга вцепилась как клещ! И я, здоровый взрослый мужик, ничего не могу с этим сделать! – Меня прерывает звук уведомления. Я проверяю телефон. – Ну вот. Фейк уже заблочили. Мой друг работает над проблемой.

– Миша, невозможно избавиться от видео в интернете! Если удалить его в одном месте, не факт, что оно не появится в другом!

– Да, но можно свести последствия к минимуму. И потом, там почти не видно твоего лица. Тебя узнает лишь тот, кто наверняка в курсе, что это ты. Осталось заставить Ингу уничтожить видеозапись.

– Ты уверен, что это Инга?

– Абсолютно. Я все улажу, слышишь. Главное – чтобы ты мне верила.

– Я не знаю, Миш. Я боюсь, – едва слышно говорит она.

– Меня?

– Нет. Боюсь, что больше не смогу доверять тебе.

Я медленно киваю.

– Понимаю. Прости, если бы не я, тебе бы не пришлось проходить через все это.

– Я тоже хороша. Посмотри, что я тут устроила, – Алёна нервно хихикает. – Меня саму надо лечить. Не волнуйся… я все компенсирую… Просто назови сумму ущерба.

Ну точно.

Один только квадрокоптер стоил почти две сотни.

– Алён, угомонись. Мне не нужны деньги. Отрабатывать будешь.

Девушка настораживается.

– В смысле?

– В смысле натурой, – говорю я. Алёна возмущенно распахивает глаза. Похоже, сейчас она не в том настроении, чтобы воспринимать юмор. – Эй, я пошутил. Ты всё-таки меня боишься?

– Я не боюсь. Нет. Не боюсь.

– Точно?

– Угу.

Я тянусь к ней, поправляю ее влажные волосы и нежно целую в лоб.

Мне необходимо сделать все, чтобы эта девушка больше не плакала. Будет Алёна моей или нет, я должен позаботиться о ней, защитить от последствий. Я хочу, чтобы она снова мне доверяла.

– Идем, я тебя отвезу.

– Подожди. Я так не могу. Нужно здесь навести порядок, – Алёна наклоняется и поднимает кусок скалы – подставку, на которой раньше держалась композиция из мамонтовой кости.

– Ничего. Я сам потом все уберу, – машу рукой.

После чего мы одеваемся и выходим из квартиры.

Высадив Алёну у ее дома, я достаю телефон и набираю номер Инги.

У меня нет сомнений, что именно она заварила всю эту кашу, но, возможно, ее поступку есть хоть какое-то адекватное объяснение. Мне нужно услышать ее версию, хоть что-нибудь. Ведь нельзя лишать человека шанса все исправить.

Инга отвечает почти сразу.

– Привет, какие люди, – по голосу заметно, что она пребывает в отличном настроении.

– Ну и какого хрена ты творишь? – я сразу иду в атаку.

– Так тебе не понравился фильм? – невозмутимо спрашивает Инга. – Понимаю, актриса, конечно, так себе. Поэтому ты не трахнул ее по-настоящему. У тебя на нее не встает, да?

Я поджимаю губы, чтобы не заорать матом.

– Значит не хочешь по-хорошему?

– По-хорошему – не про меня. Я же у тебя плохая девочка. И тебе это нравилось. Мы должны быть вместе, неужели ты этого не понял?

Я провожу рукой по лицу.

Хватит. Я сыт по горло.

– Все я понял, – цежу сквозь зубы.

– Миша?

Я сбрасываю вызов.

Все хуже, чем я думал.

Она не отстанет.

В голове роем кружатся возможные варианты того, на что может быть способен одержимый человек.

Да на что угодно.

Можете смеяться, но я только сейчас понимаю, насколько темная душа была у девушки, с которой я встречался.

Так что одним заявлением в полицию явно не обойтись.

У меня появляется неожиданная мысль. Разблокировав телефон, я уточняю адрес человека, мнение которого всегда имело для моей бывшей особое значение. И спустя полчаса останавливаюсь на подземной парковке небоскреба, где располагается офис строительной компании.

Девушка на ресепшене просит немного подождать, но уже через несколько минут я поднимаюсь на лифте в кабинет генерального директора.

– Михаил? Какими судьбами? – пожилой мужчина в деловом костюме приветствует меня, протягивая руку.

– Здравствуйте, Олег Сергеевич, – киваю своему давнему спонсору.

– Присаживайся. Кофе, чай?

– Спасибо, нет.

– Тогда чем обязан? – серые глаза пытливо смотрят на меня.

Устроившись в кресле, я не сразу нахожу нужные слова.

– Даже не знаю, как вам сказать. Речь об Инге.

Олег Сергеевич хмурит свои седеющие кустистые брови.

– Вы же, вроде как, разошлись?

– Вот вы ей об этом скажите, – фыркаю я.

Мужчина в кресле руководителя настораживается.

– Что она опять натворила?

– Опять? – я ловлю его на слове.

– Рассказывай, – устало кивает Олег Сергеевич.

Вздохнув, я сообщаю ему о проблемах, которые мне создает Инга, не забыв упомянуть о том, что она незаконно проникала в мое жилье и установила слежку.

Олег Сергеевич спокойно и вдумчиво слушает меня, но я-то понимаю, что ему неприятно. Ни одному отцу не понравится, что какой-то левый мужик жалуется ему на его взрослую дочь.

– М-да, – угрюмо тянет он. – Что думаешь делать?

– Напишу заявление. Буду добиваться судебного запрета на приближение. Я не знаю, что от нее ожидать.

Мужчина напротив обреченно вздыхает.

– Понимаю.

– Что с ней?

– А ты сам-то как думаешь?

– Я не врач. Но это ненормально, вы не находите?

Олег Сергеевич внимательно смотрит на меня.

– Сделаем так. Подожди с заявлением и с судом повремени. Я ее увезу из страны. Поверь, у меня есть рычаги давления на мою дочь. Может быть, есть некая сумма, которая бы устроила тебя в качестве компенсации за моральный ущерб? – прагматично предлагает он.

– Спасибо, – отрезают напряжённым голосом. – Я достаточно зарабатываю. Мне просто нужны гарантии. Из-за действий вашей дочери пострадал очень важный для меня человек.

– Да, понимаю. И я благодарен, что ты сначала пришел ко мне, – говорит он и замолкает. – Что ж, думаю, и тебе следует кое-что узнать. Ты же помнишь, как я вас познакомил? – сдвинув брови, ждёт моего ответа.

– Ну да, – я хмурюсь, не понимая, к чему ведет отец Инги.

– На самом деле, это была ее идея. Инга где-то увидела тебя, ты ей очень понравился. А потом дочь попросила меня с тобой связаться и предложить сотрудничество. Уверен, ты понимаешь, что, обычно, я не занимаюсь такими вещами лично? – спрашивает он. Я мрачно киваю, давая понять, что знаю, как Инга любила разного рода игры. Выходит, она подстроила наше знакомство. И почему я не удивлен? – Я ни в чем и никогда не отказывал своей дочери, возможно, в этом была моя ошибка, – продолжает Олег Сергеевич. – Ингу сложно держать в узде, хотя с тобой она почти пришла в норму. Я думал, замуж выйдет, родит – перебесится. Но теперь уж вижу – без специалистов не обойтись.

– Вы отправите ее в психушку?

– Ну почему в психушку? – губы мужчины недовольно кривятся. – В один частный пансионат. Назовем его так.

Я киваю.

Все ясно.

Это та же психушка. Только для мажоров.

– Мне очень жаль.

– Это не твоя проблема, парень. Но делаю я это не ради тебя. Я должен о ней позаботиться, – произносит Олег Сергеевич с непроницаемым выражением лица.

– Сделайте одолжение, потому что я уже пятый угол ищу, – огрызаюсь я.

– Да уж. Ее бы энергию да в мирное русло… – усмехается он и спрашивает совсем не кстати: – Ну а ты что, так и катаешься по городам и весям?

– Да.

– Завидую я тебе, Миша, ой как завидую, – взгляд мужчины теплеет. – Никогда не надевай костюм, не становись таким, как я. Всех денег не заработаешь, – почти по-отечески советует мне.

– Я и не собирался.

– Даю слово, что Инга больше не появится в твоей жизни, – он возвращается к основной теме нашего разговора.

– Да с чего вы решили, что она согласится уехать? – спрашиваю я, удивленный его уверенностью. – Инга – взрослая женщина. Вы не можете просто взять и посадить ее в самолет.

– Как раз это я могу. У нас был давний уговор – она не создаёт проблем и не позорит мое имя, я не лезу в ее жизнь. И потом, я хорошо знаю свою дочь. У Инги есть зависимость посильнее мужчин.

– Деньги? – предполагаю я.

– Правильно. Деньги – это свобода. Все, чем я обладаю, однажды достанется ей. Если я не передумаю. Инга не готова распрощаться со своим образом жизни ни ради тебя, ни ради кого-то еще, так что не обольщайся.

– Очень на это надеюсь.

Я бы с ним поспорил насчёт того, что такое настоящая свобода, только в этом мало смысла.

Тем временем Олег Сергеевич берет свой телефон, встает из-за стола и подходит к окну, из которого виден весь город.

– Борис, где сейчас Инга? – спрашивает кого-то требовательным тоном. – Хорошо, как выйдет, привезите ее, – распоряжается он. – Как не получится? За что тогда я вам плачу?! Неважно, что она скажет. Посадите ее в машину и привезите ко мне. Все! – сбрасывает вызов.

Да, у отца Инги стальные яйца. "Мягко стелет, да жестко спать" – это точно про него.

Однако даже у людей властных, самодостаточных, с сильным характером есть уязвимые места. Инга – его Ахиллесова пята.

– Мне правда очень жаль, Олег Сергеевич, – я встаю со стула.

Заложив руки за спину, мужчина продолжает смотреть в окно.

– Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его. Притчи Соломона, – загадочно произносит он. – Сейчас ее поздно наказывать. Остается только любить.

– Вам виднее, – дипломатично замечаю я.

– Так мы договорились? – отец Инги медленно поворачивается.

– Даже если она уедет, я, в любом случае, обращусь в органы, – предупреждаю его.

– Я понимаю, – вздыхает мужчина и прямо сейчас производит впечатление глубоко несчастного и уставшего человека.

Да уж.

Жизнь абсолютно непредсказуема.

Сегодня утром я собирался устроить поздний завтрак с любимой девушкой и провести весь день с ней в постели, а вместо этого заделался детективом и даже выслушал притчу.

Теперь нужно успокоить Алёну.

Я уже говорил, насколько счастлив, что появился на свет мужчиной?

Спасибо, мам, спасибо, пап.

Будь я девушкой, не знаю, как бы я выжил. Вот взять хотя бы отношение к мнению окружающих.

Согласитесь, что парням с этим проще?

При правильном воспитании нас с детства учат быть сильными, не ныть по пустякам, не жаловаться, нести ответственность за свои действия, зато нам можно драться, ходить в грязных шмотках, ругаться матом и писать в кустах.

Девушки – большинство – устроены с точностью наоборот. И, конечно, они не писают на улице.

Так вот, моя Алёна, сто процентов, из их числа.

Я не планировал влюбляться в нее. Но мне хватило одного ее взгляда, где читалось все, что я желал видеть в своей женщине – нежность, юмор, искренность. Рядом с ней нет ощущения чего-то назойливо-удушающего. С ней хочется быть, к ней хочется возвращаться. А ещё очень ценно, что Алёна не стесняется показать свою слабость, не боится слез и честно говорит о том, что чувствует.

Осталось выяснить, достаточно ли будет Тимофеевой того, что могу предложить ей я.

Глава 13. Алена

– Блины-оладушки, Тимофеева, я явно вышла не за того Чурилова! С твоим веселее! – восклицает Яна. Я слышу на заднем фоне бубнеж Андрея. – Ой, ладно тебе, – ее голос звучит приглушенно, – не гунди, я пошутила! – фыркает подруга, обращаясь к мужу.

Ощутив новый прилив стыда, я раздраженно бросаю в мойку разделочную доску.

– А вот мне, Ян, совсем не до веселья, – угрюмо бормочу в ответ.

Я опускаю жалюзи на окне, за которым стало совсем темно.

– Алёнка, что ты заморачиваешься? Ну увидел кто-то твою девочку, подумаешь! – в тоне Яны нет ни капли сочувствия.

И это после того, как я выложила ей историю про то, что бывшая Чурилова следила за нами, что по ее вине я обзавелась сомнительной репутацией и чуть было не потеряла Мишу.

– Я все понимаю. Ну представь, что ты приняла участие в вебинаре по оргазмической медитации, – предлагает мне Яна.

– Что это за дичь такая? – морщусь я, расставляя на столе приборы.

– Ой, это не дичь, а очень модное в Европе движение, – объясняет Яна. – Суть его в том, что в течение пятнадцати минут тебя гладят там.

У меня отвисает челюсть, а из рук падает вилка.

– Прям там? А кто гладит-то? – наклонившись, тянусь за прибором.

– Да кто угодно!

Я направляюсь к мойке, чтобы сполоснуть вилку.

– Пф-ф. Не хочу я представлять, как какой-то незнакомый мужик гладит меня там.

– А это необязательно должен быть мужчина. Алён, это как йога, только для клитора. Можешь почитать в Википедии, – советуют мне.

– Я не читаю Википедию, – возражаю в ответ. – И пусть они в этой Европе гладят себе, что хотят и с кем хотят. А мы уж тут как-нибудь сами, отечественными методами обойдемся.

– Методами Миши Чурилова? – подкалывает Яна.

– Яна, если ты мне друг, пожалуйста, прекрати мусолить эту тему. Щеки весь день горят! Мне жутко стыдно.

Хоть и обожаю Янку, иногда она очень раздражает.

– Стыдно у кого видно.

– Яна! – у меня вырывается истерический смешок.

– А что? – отзывается подруга дней моих суровых. – Надо во всем искать позитив.

– Да? Ну и какой же позитив можно найти в том, что несколько моих знакомых видели меня с голой задницей?! – не могу удержаться от саркастичного вопроса.

– А я тебе скажу, – воинственно начинает Яна, – теперь Филатов наверняка знает, что без него ты кайфуешь!

Я не могу понять, она либо обнадеживает, либо издевается.

– Изыди, женщина! Ты реально вышла не за того Чурилова, – ворчу на нее, услышав треньканье домофона. – Мне пора, ко мне пришли.

– Это он, да? Я знаю, что это он, – уверенно произносит подруга.

Откуда?

– Хоспади, Яна, иди уже к своему мужу, у вас медовый месяц или как? – на этой провокационной ноте я завершаю вызов и поднимаю трубку домофона.

И, пока Миша поднимается в лифте, быстро осматриваю себя в зеркале.

Видок оставляет желать лучшего – серая футболка и темно-синие леггинсы, волосы после утреннего душа, как я их не расчесывала, торчат старым веником, из косметики только мицеллярный спрей.

Я сама естественность.

Надеюсь, он не убежит.

Конечно мне хочется быть красивой для Миши. И я бы могла сделать макияж, уложить волосы, надеть что-то сексуальное. Но мне все еще не ясно, кто я для него. Что, если Миша решил заглянуть ко мне просто, чтобы обсудить нашу проблему со скандальным видео, а я встречу его во всеоружии и с ужином на две персоны? Выйдет неловко.

– Привет, – стараясь сохранять спокойствие, я встречаю Мишу.

– Это тебе, – парень протягивает мне букет роз.

– Спасибо, – с улыбкой принимаю цветы, отступая вглубь прихожей. – Мои любимые. Как ты догадался?

Мое сердце поет.

Цветы – это отличный знак, не правда ли? Ведь их дарят только особенным людям или в особенных случаях.

– Никак. Я просто устроил допрос своей невестке, – сознается парень.

– Вот оно что, – теперь я понимаю, откуда Яна узнала о визите Миши. – Вообще-то, это читерство.

– Прости. Очень хотелось тебе угодить.

Миша тянется ко мне и целует в щеку, окутывая запахом снега и морозного вечера. Я прикрываю глаза от удовольствия, по телу расходится что-то теплое и волнующее.

– Ты голодный? Будешь ужинать? – спрашиваю парня, наблюдая, как он снимает куртку.

– Да. Я голодный, – заглянув в комнату, он идет за мной на кухню. – У тебя миленько, – Пока я наполняю вазу водой, Миша выдвигает стул и садится. – Ну как ты? Сильно переживаешь?

Я оглядываюсь на него.

– Желание сменить внешность и уехать из страны можно считать сильным переживанием?

– Все будет хорошо. На хостинге нет того видео. С Ингой больше не должно быть проблем, но в полицию тебе все-таки стоит обратиться, – советует Миша.

Я отрицательно качаю головой.

– Чтобы на меня там как на дуру смотрели? Нет уж. С меня хватит. Я итак со стыда сгораю.

Подперев собой подоконник, складываю руки на груди.

– Пусть будет стыдно тем, кто посмотрел тот ролик. Ведь это не мы за ними подглядываем.

– Ну они же не знают всей ситуации. Даже думать не буду, кем теперь меня считают.

– Девушкой, которая знает, чего хочет, – произносит Миша.

У меня снова нагревается лицо.

– Ну точно, – вздыхаю я. – Филатов, примерно, так и сказал.

– Ты с ним разговаривала? – настораживается Миша.

– Нет. Он написал мне дурацкое сообщение.

– Ну и нахрен Филатова. Пусть молча завидует. Мне.

– Тебе? – я поднимаю бровь.

– Ага, – кивает Миша. Потянувшись, он обхватывает ладонями заднюю поверхность моих бедер и легонько дергает на себя. – Скажи, ты хочешь быть со мной? – спрашивает, поднимая ко мне лицо.

– Хочу, – шепчу, с трудом поборов острое желание оседлать мужчину, говорящего мне такие потрясающие вещи.

Миша улыбается, но при этом качает головой.

– Нет, Алён. Ты должна все взвесить. Нужны ли тебе такие отношения?

– По-хорошему, после такого ты должен немедленно на мне жениться, – говорю я, стараясь сохранить серьезное выражение лица. Миша встречает мое заявление ступором. Я еле сдерживаю смех. – Не нервничай, я прикалываюсь.

– Да я спокоен, – парень невозмутимо пожимает плечами. – Я просто о тебе забочусь. Ты же понимаешь, что меня часто не будет рядом? Я живу километрами, а не квадратными метрами. Может случиться так, что я уеду и пропущу какой-то важный для тебя день, или не смогу позвонить целую неделю, или ты будешь вынуждена идти на мероприятие без пары, но дело не в том, что я пренебрегаю тобой, просто у меня работа такая.

Мой пульс ускоряется по мере того, как до меня доходит смысл его тирады.

– Миш, зачем ты оправдываешься? – смущенно спрашиваю я.

– Затем, что так надо, – продолжает Миша. Ногой он придвигает второй стул и ухаживает на него меня. – Я не обещаю тебе золотых гор и безмятежной жизни, но я буду любить тебя здесь и куда бы я не отправился. – На этом моменте я мысленно сжимаю кулачки от радости. – Мне очень повезло, что я тебя встретил, Алён. А вот повезло ли тебе – большой вопрос. Ты хоть понимаешь, с кем связываешься?

– Понимаю, – обвиваю руками его шею. – Но ты мне таким и понравился.

– Это хорошо, потому что я уже сломал голову, как сделать так, чтобы ты не пожалела, что стала моей, – в его голосе появляется воодушевление, – что зря потратила время, когда могла найти кого-то более надежного, со стабильным заработком, того, кто будет ложиться с тобой в постель каждую ночь. Кого-то, чья бывшая не следит за тем, как ты получаешь удовольствие.

– О, да. Но, мне кажется, ты превратился в меня прежнюю и стал слишком много думать. Ведь невозможно все предусмотреть. Вчера я была обычным человеком, а теперь – порнозвезда. Когда ты уедешь, я просто буду ждать тебя. А потом ты вернешься и расскажешь мне про бивни мамонта или тюльпановое поле.

– Или про то, как однажды мною хотел поужинать медведь.

– Правда?

– Нет. Шучу, – парень наклоняет голову. – Иди ко мне.

Мы так нежно и сладко целуемся, что от наслаждения у меня щекочет в ушах. Мишины руки проникают под футболку, ложатся мне талию и скользят вверх.

– Мне тебя не хватало, – шепчет Миша, целуя меня в висок.

– Мы не виделись несколько часов.

– Я не про сегодня. Я в принципе.

Его слова рисуют на моем лице глупую улыбку. Я провожу пальцами по короткой щетине на подбородке мужчины и накрываю ладонью скулу.

– Ох. Тогда, да, очень хорошо тебя понимаю.

Мой взгляд блуждает по его красивому лицу, мощной шее и могучим плечам, я нежусь в лучах его ласкового взгляда и не могу поверить – это что, теперь все мое?

Миша трется носом о мою щеку.

– Покажешь свою спальню? – нетерпеливо спрашивает он.

– А как же ужин? – дразню его.

– Обязательно. После секса мне всегда хочется есть, – самодовольно сообщает Чурилов.

– Спрошу из любопытства: с чего ты решил, что он у нас будет? – продолжаю его подзадоривать.

– Интуиция, – Миша сжимает мой сосок, пронзающий своей остротой черный кружевной бюстгальтер.

– Ну конечно, – я блаженно прикрываю глаза.

Миша поднимается и тянет меня за руку. Мы заходим в спальню и начинаем срывать друг с друга одежду.

Срывать – это не какая-то фигура речи. Мы действительно скидывает свои шмотки с крейсерской скоростью, а потом Миша зависает.

Озадаченная я делаю шаг назад.

– Что такое? – мой взгляд мечется от скорбного лица парня к великолепному, толстому, торчащему к потолку члену.

– У меня нет защиты, – говорит его владелец. – Я как-то не подумал…

– О, – выдыхаю я, хотя в реальности мне хочется рычать от досады.

Я растерянно смотрю на Мишу. Не то, чтобы я не хотела его без презерватива, но у меня есть свои принципы – мое спокойствие и здоровье важнее даже самого незабываемого оргазма на свете.

Тем временем Миша оглядывается, наклоняется и зачем-то поднимает с пола свои джинсы.

– Шутка, – у парня насмешливо дергаются губы, когда он достает из кармана пачку контрацептивов известной марки. – Хотел посмотреть, как сильно ты расстроишься.

– Миша! – ругаюсь на него, толкая кулаком в плечо.

Его шуточки – это нечто!

– Не волнуйся, мы не вылезем из постели целый вечер. И ночь. Чурилов, обнимая одной рукой, двигает бедрами и трется твердым пенисом о мою кожу.

– Звучит очень самонадеянно. Мне утром на работу, – я тут же скисаю.

– Я и забыл. Ну ладно. Ночью я дам тебе поспать, – обещает он, играя пальцем с моими волосами. – Кстати, о работе. Если кто-то из твоих коллег или знакомых хотя бы намекнет на то видео, кидай мне их номер. Договорились?

– И что ты им скажешь? – усмехаюсь я. – "Привет, я тот парень, чьи пальцы были в Алёне".

– Да! Так и скажу! – с жаром произносит Миша. – И отвечу на любые их вопросы.

И что-то мне подсказывает – он не шутит.

– Вообще-то, у меня уже заготовлена версия про розыгрыш и видеомонтаж, – признаюсь я. – Я буду все отрицать.

– Ты всё-таки переживаешь, – беспокоится парень.

– Да. Но не так, как переживала бы раньше. С тобой я научилась намного проще относиться ко многим вещам, – я встаю на цыпочки и целую его в губы.

– Это же хорошо, да? – запрокинув мою голову, он внимательно смотрит мне в глаза.

– Да. Не волнуйся, я никому не дам себя в обиду, – обещаю ему.

– Моя девочка, – говорит Миша с гордостью.

Затем он целует меня страстно и настойчиво, заставляя двигаться к кровати.

Все мои тревоги сразу же отступают.

Миша назвал меня девушкой, которая знает, чего хочет.

А ведь это действительно так. Теперь я точно знаю, чего хочу, а главное – считаю себя достойной всех своих желаний. Это как суперсила или магия, которая всегда была со мной, но я, почему-то, отказывалась верить в ее существование.

Любовь важна.

Мы все мечтаем встретить того самого человека, рядом с которым наше сердце будет биться чаще, но порой забываем о ком-то не менее значимом – о самом себе.

Я больше не стану думать, что мое феерическое знакомство с Мишей – счастливая случайность или компенсация от Вселенной за прежние неудачные отношения.

Нетушки.

Этот мужчина рядом со мной только по одной простой причине – я его выбрала.

А он выбрал меня.