Текст книги "Если вы не в этом мире, или Из грязи в князи"

Автор книги: Юлия Славачевская

Соавторы: Марина Рыбицкая
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Эт-т-то к-к-кто? – От зоологического сюрприза у меня началось заикание.

– Животные, – подсказала горничная.

– Вижу, – заверила ее взбудораженная новобрачная. – А почему они в кровати?

– Греются… наверное, – испуганно прошептала Лара, поднимая на меня полностью обалдевшие глаза.

– А может, на что-то намекают? – не менее обалдело сморозила я.

– На что?.. – Горничная забыла о своем статусе и общалась со мной на равных.

– Вообще-то, – строго посмотрела я на нее, – свинья в кровати, даже чисто вымытая, все же остается подложенной свиньей. А подложить свинью в брачную ночь… даже для меня как-то многовато, ты не находишь?

Горничная кивнула, соглашаясь.

– Дамы, – я решительно прибегла к посторонней помощи, – это что за подселенцы?

– Символы супружеской жизни! – подлетели к ложу многочисленные помощницы, у меня прямо зарябило в глазах от разноцветных платьев и обилия драгоценностей.

– Вы хотите сказать, что кто-то из этих несчастных животных символизирует меня и принца? – попыталась прояснить ситуацию. Задала логичный вопрос: – Кто тогда свинья?.. – Пару секунд помолчала и сама себе ответила: – Хотя кто – я уже знаю…

– Ну что вы, ваше высочество, – запротестовала старшая дама, сухопарая седовласая женщина лет сорока.

Остальные затараторили наперебой, объясняя:

– Петух – символ плодовитости!

– Свинья – богатства…

– Баран – ума, – тоскливо закончила я логическую цепочку.

– Не совсем, – смутились женщины. – Баран – символ домашнего очага!

– Похоже, – заверила их. – Просто одно лицо с домашним очагом. Смотрю – и прямо нахожу знакомые черты. И что мне с этим плодовитым домашним богатством делать, пока оно у меня в кровати не нагадило?..

– Вам нужно выбрать любое животное и своими руками дать ему свободу, – рассказали дамы. – Расставить приоритеты!

– Всего одно? – удивилась я. – Так мало?

Все присутствующие в комнате замолчали и как-то странно на меня посмотрели. Блин, как дети малые!

Я сноровисто засучила рукава кружевной сорочки, сунула петуха под мышку, развязала свинью и барана и пинками выгнала оккупантов из постели. Также, не обращая внимания на визги и охи дам, я подхватила палку для зашторивания окон и умело направила очумевших животных к двери из спальни. Пришлось немного помучиться, потому что свинка и баран норовили разбежаться в разные стороны, но кто они против меня с моим опытом?

В результате я вытурила символы за дверь и тут углядела идущего по коридору мужа в компании молодых людей. Все такие сытые, довольные и слегка пьяные! Мой голодный желудок отозвался на жгучую зависть хозяйки утробным урчанием… Все!

Печатая твердый шаг, я подошла к удивленной нашей встречей в неурочном месте компании и со словами:

– Для плодородия! – вручила принцу петуха.

Потом развернулась и пошлепала обратно, деликатно поддерживая подол рубашки двумя оттопыренными пальчиками. В дверях обернулась и злорадно добавила:

– Тут еще свинка с бараном бегают… так это вам не нужно… Ага, это все уже у вас есть!

И хлопнула дверью об косяк! Гордо и со смыслом! Вот такие мы: бедные, но страшно гордые, как одна очень маленькая птЫчка!

Мои спальные дамы слегка восстановили поврежденные нервным шоком файлы системы, перезагрузились и активировались в попытках запихать меня в кровать, где до того почивал скотный двор. Щас! Я, может быть, и бедная, но брезгливая! Поэтому, нимало не смущаясь, своей властью принцессы приказала сменить постельное белье в целях гигиены.

Придворные кукушки сморщили аристократические носики и попытались мне возразить. Мне! Голодной, похмельной, усталой и злой.

А бедной невесте еще, между прочим, супружескую повинность отрабатывать предстоит! На рудниках! В четыре руки!

Э-э-э… с этим, пожалуй, переборщила. Тут бабушка надвое сказала… Мне сейчас не до любви. Я бы с большим удовольствием порубила кого-то на колбасу! Кровяную! Со шпиком! С чесноком! Копченую! Ням-ням! Тьфу! Прости мне, Господи, крамольные мысли! Честное слово, не со зла, а только для порядка и уважения!

– А ну быстро сменить постель! – низко рыкнула я, подбоченившись и следя, чтобы дам звуковой волной смело именно к кровати, а не в другую сторону. Ибо нечего филонить в мою первую брачную ночь!

Дамки, простите – дамы, зело впечатлились. О, как! Вспомнилась любимая детская игра в шашки: «Чапаев». Я потерла руки. Сейчас поиграем. Дамок у меня навалом…

– Куда ты лезешь в грязной обуви! – сделала я строгое предупреждение одной беспардонной мамзели, которая старательно елозила по постели своим бюстом. Должно быть, примерялась к моей роли.

– Не отлынивай! Под кровать ты не влезешь! – это второй неудачнице. Мадам тянула угол простыни вниз. Ха! Эту корову бы к нам в харчевню в горячую смену! Хотела бы я на эту дистрофичку посмотреть!

– Лара, научи! – Мне надоело мерзнуть.

Горничная взяла дело в свои умелые руки, и вскоре я уже возвышалась на пуховой перине. Мне под спину подпихнули пару подушек и сейчас пытались на скорую руку слепить из меня femme fatale, [15]15
  Роковая женщина ( франц.).


[Закрыть]для чего третий раз кряду перераспределяли чисто символические кружева на том, что поручик Ржевский искал везде. Я, кстати, тоже всегда искала и нашла вот только после того, как меня стали затягивать в корсет. И то… я не уверена, что это она. В смысле – грудь, если кто не понял.

Вообще, утопая в пене белоснежных кружев, я себе казалась вишней во взбитых сливках. Только прошу учесть – консервированной вишней! – свежесть от меня требовать было уже бесполезно и крайне опасно. Тем более что замковые куранты пробили уже два часа ночи.

Тут в дверь деликатно постучали. Не иначе как сапогом. Да… мужикам понадобилось немало времени, чтобы очухаться от дивного видения в моем лице. Или они символы ловили? А зачем?

Сухопарая дама поплыла к двери и, распахнув оную, растопырилась в проеме своими юбками, загораживая весь обзор.

– Добро пожаловать, ваше высочество! – Дама пошла поливать мимоезжих елеем и медом. В смысле, подкармливать эго.

– Смотри, не приклейся где-то по дороге, – доброжелательно пробурчала себе под нос злющая невеста.

За юбками что-то звякнуло, и дама попятилась назад, пропуская в комнату пятерых мужиков, включая моего ненаглядного мужа. Чтоб он куриной ножкой подавился, окаянный! Нет, если он мне пожрать принес, то я ему многое прощу… Но не все.

«Два метра сухостоя» повернулась ко мне передом, и я с возмущением узрела: моя статс-дама держала в руках громадный кошелек с монограммой принца. Это что еще за новость! Если тут платят за отношения, то почему не мне? Непорядок.

– Быстро вернула на родину! – прошипела я даме, пока мужики раздевали супруга в дальнем углу. Видно все равно было весьма плохо. Оставалось посражаться за семейное достояние.

У придворной задрожали губы, но кошелек она отдала. Я спрятала мешочек под перину и пообещала:

– Потом рассчитаюсь, когда выясню, сколько должна за услуги. И чаевые тоже включу!

И мне не стыдно! Я больше года недоедала, питалась объедками, за гроши пахала как проклятая… А тут за то, что мне уголок сорочки подержали – кучу золота дают?! Где справедливость, я вас спрашиваю? Что она, последнее доедает? Да у нее на физиономии крупными буквами написано, что мадама на завтрак, обед и ужин жрет отнюдь не овсянку!

В этот момент к нам подвели мужа, облаченного в та-акую милую белую рубашечку… Особенно умилили рюши. Я себе все губы искусала, пока его рядом укладывали. Начала уже давиться слезами дикого смеха, чтобы невзначай не прокомментировать, как он сексуально смотрелся в сем одеянии и какие чувства во мне будоражили его голые ноги… Но, должна заметить, сравнения у меня были все больше гастрономические…

Лежали мы рядом, будто два манекена при переучете магазина. Ну, я-то ладно – ни опыта, ни инструкций… А он что, тоже в первый раз? Где тут большая вилка для макарон?

– Всем спасибо! – ласково поблагодарила, чтобы разрядить нервирующую тишину.

Дамы склонились в реверансах, мужчины отвесили поклоны и… вальяжно уселись в кресла, словно в планетарии.

– Это что за номер? – У меня натурально отвисла челюсть.

Матиас покосился на меня и тихо сказал:

– Это свидетели.

– Че-его? – У меня глаза из круглых стремительно превращались в овальные.

– Свершившегося брака, – добил меня супруг.

– Т-т-то есть они должны присутствовать, к-когда… ну… в общем… – У меня просто не осталось слов.

– Да! – прошипел муж, не пылая счастьем.

– Какой кошмар! – ужаснулась я. – Это новый вид изврата? А как в вашей стране с развлечениями? Может, вам просто кино и театра не хватает? Или праздников мало?

Супруг побурел – от гнева или стыда, судить не берусь.

– Это обычай! – не глядя в мою сторону, ответил принц. – Освященный веками! Не нами он начат…

– Но нами счас будет закончен! – заявила я и решительно выбралась из кровати.

Теперь овальными глазами смогли похвастаться остальные зрители и участники шоу.

– Быстро взяли ноги в руки и покинули помещение! – встала я перед ними, уперев руки в бока. – Считаю до трех, потом начну казнить! Прямо тут и с особым цинизмом!

Слово «цинизм» произвело нужное впечатление.

Кавалеры начали поглядывать мне за плечо, отыскивая законопатившегося среди подушек предводителя.

От кровати донеслись придавленные всхлипы и знойные подвывания.

– Что смотрите! – рявкнула во весь голос. – Нам посторонняя помощь не нужна! Мы и сами в состоянии и подержать, и поддержать, если нужно!

Подвывания усилились и разнообразились характерными повизгиваниями.

– Это нервное! – заверила я друзей принца, бросившихся к нему на помощь. – Видите, до чего вы мне мужа довели?!

Соратники благоверного попробовали мне культурно не поверить на слово. Дамы – те после предыдущего опыта общения с принцессой сразу прониклись и устремились к выходу.

– ТА-АК! – сделала я «козью морду». – Мое терпение на исходе! И если кто-нибудь слово вякнет…

Договорить мне, к счастью, не дали (я просто угрозу до конца не продумала), и незваные гости чудесным образом вымелись за дверь, устроив при этом небольшую давку в проеме. Я бдительно следила за тем, чтобы вышли все и никакого несанкционированного свидетеля случайно в углу не завалялось.

– Х-ху-у! Все! – Облегченно вздохнула, заложила на двери засов и ускоренным шагом отправилась в кровать – отогревать замерзшие ноги.

Но весь плацдарм занял один очень эмоционально вздрюченный товарищ, закопавшийся в подушках и трясшийся всем немаленьким телом. Это у него наследственные истерики или просто жизнь на нем основательно потопталась?

Постояла рядом, размышляя и переминаясь с ноги на ногу. Потом плюнула на все генетически обоснованные гипотезы и полезла в кровать под одеяло, не обращая внимания на некоторых несознательных элементов, не желающих подвинуться.

Улеглась с краю, подумала и ткнула дергающегося супруга кулаком в бок:

– Эй, у вас там все в порядке? Медицинское вмешательство не требуется?

– А? – поднял принц взлохмаченную голову и снова заржал: – Скажи, а «особый цинизм» в чем выражается?

– В чем? – почесала я под своей шевелюрой. – А в этом! – и сунула под него свои ледяные ноги.

Как истинный мужчина и воин, закаленный в чем-то вроде сражений, каких – я уточнять не буду, потому что, по моим сведениям, последние двадцать лет эта страна войн не вела, принц вздрогнул, сморщился, но промолчал. Зато ржать перестал! Вывод: если нет холодного душа, то можно использовать холодные ноги, если у кого есть запасные!

– Замерзла? – У принца проснулось что-то человеческое.

– Не видно? – ответила вопросом на вопрос и потянула на себя одеяло.

– Нет, – иронично улыбнулся Матиас. – Все такое мелкое!

Это я-то мелкое? «Верста коломенская» – для него мелкое? Дылда! Чурбан стоеросовый!

После чего все светлое, доброе и человечное уснуло. У меня.

– А ты поищи повнимательней, – ехидно посоветовала я. – Глядишь, ночь с пользой пройдет.

– Лень, – честно ответил царственный засранец и улегся поудобнее, вольготно заложив руки за голову.

Я надулась. Безобразие! Почему я должна брать инициативу в свои руки? Чисто теоретически я примерно представляла, что делать. Все же в моем возрасте в России только слепоглухонемые не знают, что делают мужчина и женщина, оставаясь вдвоем в постели. Правда, некоторые особо продвинутые считают, что они в шахматы играют…

Так вот, теоретически я примерно представляла… а вот с практикой дело обстояло намного хуже. Если взять за основу парочку подсмотренных мной с чисто познавательной целью в Интернете порнофильмов и применить все, что там вытворяли, по отношению к принцу, то интересно, как он все это воспримет? С радостью? Гм… или, скорей, сбежит… Ах, простите! Мужчины не бегают – они гордо и с достоинством быстро удаляются!

Мда-а-а, дилемма…

Мои размышления о смысле жизни прервал куда-то полезший через меня муж. Тихим сапом пополз, уклоненец!

– Взялся за грудь – скажи что-нибудь! – выдала я ему. Матиас от неожиданности застрял на полдороге к желанной свободе. Кстати, полдороги – это как раз на мне. Но это я так, к слову…

– Что?! – вытаращил на меня свои красивые гляделки принц.

– Что сказать или просто «что»? – Уточнила, решая одну весьма непростую задачу – или выползти из-под этой тяжести, или сразу пустить тело в дело?

– А-а-а, нет! – Вот это ответ! Ничего непонятно, но зато умное сказал! – Есть хочешь?

– Что ж ты раньше молчал, ушастый гад в короне? – выпалила я, сбрасывая с себя дополнительный утеплитель и яростно дрыгая ногами. – Где? Где здесь кормят?!!!

– Да не лягайся ты так! – посетовал муж и полез копаться в изголовье. Пошуршав и понажимав потайные панели, он выудил из недр открывшегося шкафчика блюдо пирожных и бутылку вина.

С сияющими незамутненным счастьем глазами, я алчно метнулась к еде, будто кобра за мышью, и отобрала блюдо в единоличное пользование. А чтобы ни у кого не возникало соблазна, вообще слиняла с кровати в дальнее кресло! В конце концов, я супругу бутылку оставила. Кто счастье заедает, а кому и горе запить нужно!

Я стянула с кресла теплое покрывало – шкуру какого-то экзотического пятнистого зверя – и укуталась ею. Неплохо вышло, жаль, шкурка получилась коротковата, до пяток не доставала. В новомодном вигваме было тепло и уютно. Будь зверь покрупнее – можно б там и заночевать. Заразительно чавкая сладостями и чувствуя, как мой желудок радостно скачет внутри (лучше бы он радостно лежал, ибо как-то оно некомфортно), я бдительно следила за супругом, чтобы остановить его, если вдруг возникнет необходимость, на дальних подступах, и не отдать врагу самое дорогое, что у меня сейчас было: еду!

К его счастью и моему облегчению, Матиас и не посягал. Принц, развалившись на кровати, медленно тянул красное вино из высокого бокала и о чем-то напряженно думал. Надо бы пойти выяснить – о чем! Но еда казалась важнее.

Наслаждались каждый своим: я – лакомствами, он – винными размышлениями, мы довольно долго. Наверное, добрых минут сорок. Доев последний кусочек, я томно вздохнула и двинула в постель. Не то чтобы мне туда очень хотелось, но слишком замерзли ноги без тапочек. И спать страшно тянуло после перекуса.

Лишь только я умиротворенно взобралась на деревянный сексодром, как супруг рыбкой нырнул под кровать. И зашуршал, удаляясь по-пластунски.

– Эй, если ты решил там отсиживаться – то зря! – заверила его я. – Я не кусаюсь! И на твою мужскую честь не посягаю! Зуб даю!

К моему удивлению, дезертир вернулся обратно, держа в руках склянку с чем-то красным.

– Не шевелись! – велел принц и откупорил пузырек. Запахло чем-то неуловимо знакомым. Такой легкий металлический запах… кровь!

– Это еще зачем? – подозрительно спросила я. – Что за странная прелюдия к супружескому процессу? Ты мужик или людоед? – Но на всякий случай замерла.

Муж, сосредоточенно закусив губу, красочно поливал меня и кровать, не пожалев простыней, рубашки и багряного продукта. От души, так сказать!

Я скептически оглядела плоды его подрывной деятельности и рассудительно заметила:

– Я, конечно, прошу прощения, но мне кажется, что тут кого-то резали!

– А? – с настоящим творческим экстазом обозревал плоды своих художественных усилий Матиас.

– В смысле, меня тут не одну чести лишали, – попыталась объяснить более доступно. – Тут как будто в очередь девушек с десяток стояло, гигант ты наш!

– Много – не мало! – заверил меня принц и попытался вылить остатки.

Я вовремя отобрала склянку и пообещала:

– Не угомонишься – на тебя вылью, и доказывай потом – кто кого!

Подействовало! Супруг приподнял бровь, обозрел лежавшее на кровати личное «счастье» и пошел к двери. Постоял немного около нее, потоптался, потом вдруг повернулся ко мне, игриво подмигнул и с криком:

– Свершилось! – впустил вовнутрь целую толпу вражеских туристов.

Я аж ногти в ладонь вонзила, чтобы не закричать «Эврика!» и не утопить его в ванне! Кровавой! А что? Чем я хуже?!

Принца начали поздравлять жутко довольные мужики, хлопая его по плечам и радостно делясь своим опытом. Лучше бы инструкцию выдали! По эксплуатации жены! По-моему, принц в ней остро нуждается!

Ко мне же подскочили женщины и замерли в ужасе. Как я их понимаю…

– Ваше высочество, – тихо прошептала Лара, становясь рядом с постелью на колени. Бедняжка побелела. – С вами все в порядке?

– Да! – заверила я единственного реально беспокоящегося обо мне человека. А что я могла еще сказать? Это был бурный оргазм?.. Мра-а-ак! «Дядя» сделает себе харакири, а мне секир-башка, потому что такими темпами ему наследника придется ждать всю оставшуюся жизнь!

– Так много крови! – потрясенно заметила горничная, не отрывая взгляда от кровавых пятен на мне и простыне.

– У меня еще и носом кровь пошла, – неумело соврала я.

Лара изумленно на меня посмотрела, смерила расстояние от носа до подола, свела губы в нитку и ничего не сказала. А что тут скажешь? Водопад…

Матиас оторвался от друганов, принесших ему черный халат с золотой вышивкой, подошел ко мне, взял за руку и проникновенно сказал чарующим голосом с сексуальной хрипотцой:

– Спасибо вам, моя дражайшая супруга, за доставленное удовольствие! – целуя мне кончики пальцев.

Это он о чем? А-а-а, это о том, что я до него грязно не домогалась… Так все еще впереди!

– Обращайтесь! – заверила его я, скромно опустив глаза.

Принца уволокли куда-то. Наверно, валерианой отпаивать. А меня бережно, можно сказать – с пиететом, подняли из кровати. Я что теперь – инвалид? Судя по всему, присутствующие здесь дамы считают, что да! Угу! Прокол всего организма!

Мое изувеченное мужем высочество бережно отмывали, долго квасили и мариновали в особом настое. Простыню умыкнули на сувениры, сорочку – тоже.

Новобрачную одели в милое светлое платьице из нежно-зеленой органзы. Волосы мне переуложили в высокую прическу. Под конец утомительно долгой процедуры нацепили на молодую драгоценности и бережно повели наружу.

Горничная, красуясь полуобморочной прозеленью на лице – как раз в тон моего нового платья! – осталась возиться с моими вещами.

Я сцеживала зевки в кулак и покорно плелась, куда тащили. В голове гудело. Шел где-то пятый час утра. Еще не рассвело, а перед рассветом мне обычно спать хотелось больше всего.

По дороге женская свита бурно обменивалась сплетнями:

– Ах! Никогда бы не подумала, что мужественность их высочества может вот так…

Это за моей спиной, но я-то все слышала. И угорала.

Под завистливое:

– Представляешь, ка-акой он! – У меня на всю физиономию нарисовалась ехидная улыбка.

– Нет, даже боюсь!

Мои плечи начали подрагивать!

– Ой, а мне бы хотелось посмотреть!

– А попробовать? – повернулась я на звук голоса.

Дамы присели в реверансе, а одна особо впечатлительная украсила собой каменный пол замка, грохнувшись в обморок.

А-а, вот она, чрезмерно любопытствующая красавица! Я не поняла – чужой обморок надо понимать как «нет» или «да»? По принципу «молчание – знак согласия»…

– Представила, что ли? – склонилась я над ней. – Так я не настаиваю. Но если передумаешь, то обговорим условия «на посмотреть»…

– Ваше высочество! – Смущенные придворные дамы умоляюще на меня зырили и о чем-то красноречиво сигнализировали.

– Да? – позволила я слово молвить.

– Мы на ранний завтрак опаздываем, – сказала статс-дама.

– Ой, что ж вы раньше молчали! – подобрала я юбки и приготовилась к спринтерскому забегу с призом в виде завтрака.

Дамы встали на изготовку в одну стартовую линию со мной.

В это время мне приспичило поинтересоваться одним обстоятельством:

– А после завтрака?

– После завтрака вы выезжаете в столицу, ваше высочество! – просветили меня по поводу распорядка дня.

– То есть в спальню мы больше не вернемся? – уточнила, прищуриваясь.

Дамы залопотали что-то утвердительное.

Получив подтверждающий кивок от строгой статс-дамы, я решительно развернулась и потопала назад, велев придворным:

– Очередь мне там займите и проследите, уж будьте любезны, чтобы мою порцию не стрескали, а я сейчас вернусь! – Развернулась на каблуках, покачала новомодными фижмами (низкий поклон дружественной Орегондии!) и весело порысила обратно. У меня там золотой запас остался!

Я влетела в спальню и до смерти напугала Лару, которая копошилась около открытого сундука.

– Ваше высочество, – подпрыгнула служанка. – Что-то случилось?

– У меня тут заначка! – честно ответила я, запуская руки под перины и обшаривая в поисках заветного мешочка.

– Вам помочь? – робко спросила девушка, видя, как я в нетерпении сбрасываю на пол подушки и одеяла.

– Не надо! – увидала я кошелек и возрадовалась ему, как бонусу дополнительной жизни в любимой компьютерной игрушке. – Я нашла!

Теперь возникла дополнительная проблема: куда этот кошелек пристроить? Карманы в платье были, но мелкие. В них поместится лишь сложенный носовой платок. Подразумевалось – для утирания розовых соплей или капающих слюней при взгляде на принца. Ни в том, ни в другом я замечена не была, и слава богу!

Так куда девать заначку? В карман не спрячешь – выпадет. В сундук не положишь – сопрут. Оставался только один, самый надежный сейф всех времен и народов! И я засунула кошелек за корсаж. Ровно распределив золото по груди и существенно увеличив свою привлекательность в районе бюста, я счастливо вздохнула, кивнула Ларе и выплыла за дверь, нежно позванивая при каждом шаге. Как же мне нравился звук моих денег!

Нет, ну вот нахалки! А еду кто караулить будет?

В коридоре уже столпились мои «дамки» и, отталкивая друг друга локтями, поочередно подглядывали в заветную замочную скважину.

– Налюбовались? – нахмурилась я.

Дамы заалели стыдливым румянцем, пойманные с поличным на месте преступления.

– Понятно! – сделала вывод. – За излишнее любопытство – штраф! Пять золотых монет! При повторном нарушении неприкосновенности моей частной жизни, а особливо при подглядывании в спальню – штрафные санкции удваиваются! Усекли?

Все закивали прическами, дружно достали платочки и зашмыгали носами.

– Деньги сдавать мне! – не повелась я на жалость. – И где тут кормят?

Меня под конвоем повели в столовую, или как там называется помещение со столом, стулом и горячей едой.

Когда мы дошли, а меня от усталости уж ветром качало, за накрытым белоснежной скатертью столом обнаружился благоверный. Принц сидел в одиночестве и поигрывал серебряным ножом.

– Намекаешь или готовишься? – задала вопрос, усаживаясь напротив.

Супруг галантно встал, подвинул мой стул и, низко склонившись к самому моему уху, тихо ответил:

– В зависимости от обстоятельств.

– Сурово, – пробормотала я. – Но честно. Уважаю.

– Спасибо, дорогая! – «обрадовался» Матиас и, видимо, в порыве пламенных чувств задвинул стул вместе со мной еще дальше.

– Ак! – вырвалось у меня, зажатой между спинкой стула и столешницей.

Дзинь! – сказали монетки.

– Что это? – недоуменно спросил принц, подозрительно оглядывая супругу и окрестности стола.

– Показалось! – настойчиво уверила его я и отъехала на стуле назад, попутно прищемив чью-то маленькую ногу сорок шестого (навскидку) размера.

– Холера! – злобно выдал муж и похромал к своему месту.

– Кишечная палочка, – осторожно поправила его я.

– Почему? – изумился ненаглядный, усаживаясь на свое место.

– А ее труднее уничтожить, – непринужденно пояснила, оглядывая пустой стол. – Где завтрак?

– А вас кроме еды еще что-то волнует? – поинтересовался Матиас.

– Безусловно! – заверила его я, расправляя на коленях салфетку.

– Например?

Я задумалась:

– Много еды! – открыла страшную тайну.

– А… – начал было выяснять подробности один весьма любопытный родственник пресловутой Варвары.

Но тут раздался оглушающий вопль:

– Королевский завтрак!

Я подпрыгнула на стуле, совершенно не ожидая подобной торжественности. Бюст волновался и звенел. Думала, по-тихому покормят и спровадят, но нет! Обязательно нужно всяческие церемонии разводить! Делать им больше нечего!

В зал набежала вереница лакеев с большими серебряными блюдами, закрытыми крышками. Лакеи выстроились в две линии: одна около меня, другая около принца.

Мажордом надулся от важности. Еще бы! Получить право однажды кормить царственных особ! Может, предложить ему покормить принца с ложечки? А что? Память на всю жизнь! Мелочь, а приятно!

– Первая перемена! – новый вопль.

– Ваш завтрак, ваше высочество! – вякнул мажордом после того, как мужу принесли хорошо прожаренный кусок мяса с та-аким умопомрачительным запахом…

– Прошу вас. – Я в нетерпении глотала голодную слюну. Слуга откинул крышку, и я в изумлении уставилась на… одиноко лежащее на специальной подставке яйцо в листьях салата.

«Алиса – это завтрак. Завтрак – это Алиса! Унесите завтрак!» [16]16
  Перефразировка из книги Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес».


[Закрыть]Чудесно!

– Это что? – отмерла я, переводя недоуменный взгляд со своего убого декорированного яичка на сочный бифштекс, украшенный всем приличествующим грилю набором – как то помидоры, огурцы, зелень, дольки жареных овощей, похожих на баклажаны. Рядом стояло четыре вида соуса, один из которых ореховый, лепешки, тосты, кровяные колбаски, сыр…

– Завтрак, ваше высочество, – пропищал лакей, отодвигаясь. Думает, я его покусаю? Правильно думает! В одном только ошибается – покусаю, но не только его!

Но перед тем как устраивать скандал, я вежливо (о, каких мне усилий это стоило!) спросила:

– Что на остальных блюдах?

Слуги приподняли крышки и явили моему голодному взору тостик с тоненьким слоем масла, пол-апельсина, почищенного и красиво уложенного дольками, и, как завершающий этап – тонкий ломтик безбожно сухого бисквита. Как сухарик. Я даже потрогала – точно, сухарь!

– Это все? – У меня еще получалось не орать, но зубы уже скрипели и, кажется, начали крошиться.

– Да, ваше высочество! – заверил меня мажордом. – Это настоящий завтрак королев!

– Ну, я еще не королева… – плотоядно заверила его я и резко встала, звеня бюстом. Окружающие замерли и следили, как ее высочество принцесса, лично, подхватив свое блюдо с завтраком, прошлепала до мужа и нагло поменяла тарелки местами, вырвав у благоверного половину мяса чуть ли не изо рта.

– Принцесса! – возмущенно начал Матиас, бледнея и раздувая ноздри в безудержном гневе. Хе, ну это он, наверно, так думает. Здесь не знает удержу только один человек, когда голоден. И это я!

Я нагнулась и очень ласково перебила, ставя перед ним блюдо с яичком:

– Видишь?

Принц машинально кивнул.

– Еще одно слово – и здесь будет еще одно яйцо! Твое. Хочешь?

Муж решил не испытывать судьбу и заодно, как частный случай – не провоцировать опасно оголодавшую женщину. Просто щелкнул пальцами, и ему подали булочки с кремом и налили горячий отвар в изящную чашку. Матиас поблагодарил кивком и до-о-лго смотрел на меня, увлеченно жующую бифштексы, криво усмехаясь и о чем-то напряженно думая…

Да-а-а, скоро молва о страшном звере «Алисии» доползет и до королевских покоев, немного подкорректированная обстановкой. Теперь мне вместо сладких корешков и дули в кармане будут совать колбасу и бифштексы, а в придачу – пирожные со взбитыми сливками!

Закончив с мясом, я поманила пальчиком лакея вражеского лагеря и вежливо попросила:

– Мне того же, что и принцу… в двойном размере.

– Гм… прошу прощения, мадам, а вам плохо не будет? – хмыкнул объедаемый супруг, попивая отвар и пристально разглядывая весьма прожорливую супругу.

– После столь бурной ночи мне нужно много кушать, – невинно заявила я, с одобрением разглядывая появившееся передо мной огромное фарфоровое блюдо с булочками. – Нервы, знаете ли…

Принц поперхнулся, откашлялся и согласился. Молча. Нет, ну какой мужчина – золото! Ни слова поперек!

Завтрак прошел очень хорошо: насыщенно для меня и плодотворно для мужа. Голодным никто не ушел.

После моего обжо… насыщения, супруг решил проявить к моей сильно… накушавшейся особе еще чуточку внимания и галантно выудил меня из-за стола.

– Спасибо! – поблагодарила я, лишний раз не нарываясь. Желудок тянуло поспать. И меня в связи в этим обстоятельством тоже тянуло вниз и в сон.

– Ну что вы, – иронично улыбнулся Матиас, следя, как я деликатно прикрываю ладонью очередной душераздирающий зевок. – Один вопрос, дорогая…

Если тебя называют «дорогой» – значит, хотят обобрать! Надо быть начеку!

– В ваших монастырях столь строгий пост, что вы никак наесться не можете?

Так и знала, что сейчас что-то эдакое с подковыркой спросит! Откуда я знаю, как там кормят?! Я же никогда не была в монастыре!

– Нет, у меня был индивидуальный обет! – патетично закатила глаза. Кстати, при этом очень неудобно рассматривать собеседника искоса. Так что строчка из песни «Подмосковные вечера»: «Что ж ты, милая, смотришь искоса, Низко голову наклоня?» – протестирована мной и подтверждена. Вторая половина куплета: «Трудно высказать и не высказать, Всё, что на сердце у меня», – вообще звучит взаимоисключающе! Мужик мечется, как загнанный заяц: «Высказать?» Потом подумал хорошенько: «Нет, не буду, а то ка-ак даст!» Еще подумал: «Это хорошо, если даст! Скажу!» При дальнейшем размышлении: «А если в глаз даст?» И так далее, в том же духе…

– Это какой же, позвольте спросить? – настаивал принц, не отпуская мою руку и волоча за собой из зала.

– Дорогой супруг! – вернула подачу на его половину поля. – Вы вторгаетесь в интимную сферу! – Другими словами – «отстань, противный, я сама не знаю!».

– Но я же ваш муж… – продолжила настаивать противная липучка.

– Да? – удивилась я, всеми силами увиливая от ответа. – А я, простите, этого не заметила…

– Неужели? – безмятежно, по-крокодильи, улыбнулся Матиас. – Жаль-жаль… Я так старался!

– Странно, – пробурчала я. – Всегда думала, что супружеские отношения выглядят как-то иначе.

– Да что вы говорите?! – Не видела бы смешинки в фиолетовых глазах, честное слово – поверила!

– Не говорю – констатирую, – надулась, понимая, что мне его не переговорить. У него в таких пикировках тренинг гораздо больше! Задавит массой.