Текст книги "Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу"

Автор книги: Юлия Славачевская

Соавторы: Марина Рыбицкая
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

За дверью меня встретила штандартенфюрер СС в черной чадре и, ткнув мне в солнечное сплетение чем-то очень напоминающим бейсбольную биту, выпалила:

– Кто? Зачем? Какие цели? Кто послал? Явки, имена, пароли…

– Вам на все вопросы сразу? – заволновалась я. – Или все же можно по отдельности?

– Молчать! – рыкнула тетка.

– Тогда я не смогу ответить, – резонно заметила я.

– Все равно молчать! – не унималась рьяная последовательница Мюллера. – Бистро-бистро! – Схватив меня за руку, потащила внутрь, за занавеску. Там нас ждало еще три клона начальника гестапо женского полу, со стеками за поясом, которые воззрились на меня с кровожадным исследовательским интересом.

– Сейчас мы будем выясняйт правду! – заявила начальница, почему-то рассматривая мои ноги.

– В ногах правды нет! – уверила я ее, испытывая желание позаимствовать чадру и прикрыть свои конечности от греха подальше.

– Значит, будем искать ее дальше. – Меня толкнули на кушетку. – Сейчас ты нам все расскажешь!

– Я – блондинка! – решила поставить их в известность. Так, на всякий случай…

– И что?! – Меня не поняли.

Я пожала плечами. Совесть моя чиста и незамутненна – я предупредила.

Одна из гестаповок притащила ушат, в котором плескались милые зеленые бородавчатые лягушата. Чтоб французам всю жизнь икалось!

Я заерзала, отодвигаясь подальше от этих жутких чудовищ.

– У меня батрахофобия[3]3
  Боязнь лягушек.


[Закрыть], – снова соизволила сообщить присутствующим. Но мой порыв не поняли.

– Какая молодежь нынче пошла развратная! – заметила одна тетка другой, полоскавшейся по локти в этом корыте.

– Каждый думает в меру собственной испорченности, – до смерти обиделась я за свою фобию.

– Поговори еще, – фыркнули на меня бабищи, тихо перешептываясь между собой и поглядывая в мою сторону.

– Так вы вроде бы этого и добивались?.. – растерялась я. – Вы бы сами определились, чего хотите. А то «молчать-говорить» – понятия взаимоисключающие.

– Умная, значит, да-а? – ласково спросили меня, засучивая рукава.

– Блондинка, – кивнула я.

– Приступим! – деловито возвестила одна из умотанных в черное теток и, сверкая бриллиантовыми перстнями и золотыми зубными коронками, попыталась посадить мне на руку выловленного из таза лягушонка.

Ни ему, ни мне это не понравилось. В смысле мы друг на друга посмотрели, поморгали и зашлись в крике:

– Ква-ква!

– А-а-а-а-а!

И неизвестно, кто выдавал децибелы выше! Я бы отдала пальму первенства лягушонку, но вряд ли он ее возьмет. Лягушки пальмами не питаются.

– Кто тебя послал? – вклинилась в наш крик начальница.

– Куда?! – отвлеклась я от переживаний.

– Сюда! – ответили мне.

– Зачем? – захлопала я ресницами.

– Для диверсии, – снизошла тетка до объяснений.

– Где? – Мы с лягушонком озадаченно переглянулись.

– Здесь! – Тетя начала терять терпение.

– Зачем? – Мне все же хотелось докопаться до сути.

– А-а-а-а! Больше не могу-у-у!!! Три неликвида подря-я-яд!!! – Приз забрала мадам начальница. Отдышалась и рявкнула на подчиненных: – Принесите мышей!

– Извините, донна Роза, – развела руками одна из помощниц. – Тут до нее была змеелюдка…

– Тогда змей! – не сдавалась злобная тетка, сверкая из-под «конской» сетки подведенными очами.

– А до змеелюдки была орка, – ответила вторая и горестно продемонстрировала макраме из пресмыкающихся.

Эсме так затейливо связала… или сплела… змей! Просто загляденье! Мечта краеведческого музея! Я обзавидовалась. Оказывается, у девушки художественный талант!

– То есть это пока наше последнее средство воздействия? – опешила начальница, указывая в сторону лягушачьего террариума.

– Так точно! – вытянулись во фрунт помощницы. – Новых мышей и змей доставят только завтра!

– Жа-алко, – вздохнула разочарованная тетка и, хекнув, подышала на штамп и шлепнула печать на мою справку. Бумажка украсилась красивым штампом «Использовать!».

Не поняла, это в каком смысле?

– Простите, – покрутила я бумажку. – Не могли бы вы специфицировать – кому?

– Самая умная? – снова окрысилась начальница. Потом махнула рукой. – Помню-помню – блондинка! Иди к Демиургам!

– Я бы рада, – вздохнула я. – Но у них, видимо, не приемный день.

– Тогда – к диэрам! – посоветовала другая тетка, не чаявшая от меня избавиться. – Они ближе.

– Я в курсе. – Я бережно передала садисткам притихшего лягушонка. – С вашего позволения, пойду…

Меня проигнорировали, поэтому выход я искала сама. Хоть и готовилась к очередному допросу, но ошиблась. За дверью меня ждала девчушка лет двенадцати:

– Разрешите, я провожу вас в отведенную комнату?

– Конечно, – сверкнула я брекетами и ввергла ребенка в недоумение. Впрочем, дитя, видимо, и не такое тут видело. Каламбур! – Я готова!

Мы прошли через небольшой, но весьма живописный садик, миновали длинный коридор, и вскоре передо мной распахнулись створки высоких остекленных дверей в отведенные мне покои.

В узком темноватом предбаннике ход разделялся на две части. Одну дверь я открыла и заглянула – что сказать?.. Кухня-аппендикс, не большая, но и не малая, перед ней по коридорчику сдвоенные туалет и ванная.

Сунула туда нос – оч-чень даже пристойно! Без золотого унитаза, но в остальном весьма симпатишно. Ванна имела вид роскошной купели викторианских времен, с ножками в виде львиных лап, есть закрывающаяся при желании непрозрачная стеклянная крышка на нижнюю часть тела и большие медные краны. Даже шланг с душевой насадкой! Ну, понятное дело – полы и стены отделаны розовым мрамором, ряды баночек со всевозможными банными снадобьями и полки с полотенцами… но это на любителя. А я любитель и есть! Понюхав пару-тройку штук, я отправилась на дальнейшую зачистку… ой, обследование! – территории.

Вторая дверь предбанника вела в основной зал. Так сказать, «комнату с балконом и окном». Должна заметить, жить диэры умели! Моя комната обставлена была скромно и со вкусом. Из четырех стен на трех – ковры от пола до потолка. Ковры интересные, с достоверными изображениями садов, цветников, дикой природы, оленей и ланей. На весь пол – опять-таки огромный восточный ковер бежево-бордовой гаммы. Посреди комнаты низкий столик, уставленный многоярусными блюдами со сластями и фруктами. Какие-то другие блюда – похоже, плов или что-то подобное – прикрыли высокими фарфоровыми крышками.

На отдельной специальной подставке дымящийся чайник и заварочник соседствовали с небольшим сервизом, где чашки перемежались с почти прозрачными фарфоровыми пиалами и блюдцами. В сахарнице – кусковой желтоватый сахар. Рядом – сливки и мед.

Судя по тому, что стульев рядом со столиком не было, есть и пить чай полагалось сидя по-турецки на полу.

Вдоль стены располагалась софа, напротив – роскошный диван черного дерева, с гнутыми ножками. Несколько приземистых этажерок с книгами. Чуть в сторонке – бюро с трельяжем. Перед зеркалом громоздилось множество склянок с мазями, притираниями, саше и косметикой.

Я открыла: в ящичках бюро – шкатулки с бижутерией и с предметами рукоделия. Груды мулине, шелка, разноцветных лент, мешочки с бусами и бисером, коробочки с иголками и вязальными принадлежностями.

С двух противоположных сторон необычные столы с закрепленной на них живой, выращенной во встроенных ящиках зеленью, так гармонически расположенной, что казалось – это не рука человека растила травы и цветущие луковичные, а просто глаз захватил настоящий кусочек весеннего сада.

Посреди всего этого великолепия, у окна, полностью загромождая проход к нему, стоял… рояль. Сверкающий белым лаком элегантный инструмент вызывал недоумение. Но еще больше меня поразила броская надпись «Леля», выложенная бриллиантами на крышке.

– Кто-то решил, что очень остроумен? – прошептала я себе под нос, трогая клавиши.

И то сказать… моя учительница музыки, Изольда Тристановна, так и не научила меня играть на этом благородном инструменте. Хотя очень старалась. Лучшим стимулом для нее служили родительские деньги и мое упрямство. Бог дал мне музыкальный слух, но не дал желания и способностей к музыке. Мои папа с мамой пытались преодолеть это препятствие, но я была несокрушима как скала. За целых полгода упорных мучений Изольды – освоила нотную грамоту и научилась играть «Собачий вальс» аж двумя пальцами. Чем страшно гордилась. Потому что моя подруга по музыкальной школе Нинон, в просторечии – Нинка, умела играть только одним пальцем, по какому поводу сильно мне завидовала.

Оторвавшись от шикарного инструмента, я нервно походила по комнате, внимательно исследуя место заточения, и обнаружила отдельный гардероб за встроенной в стену дверцей.

А вот когда я туда вошла, то просто оторопела. Понимаю – чужой мир, чадры, бурнусы, черные и цветастые местные наряды – это как раз совершенно объяснимо. Но как и откуда в моей комнатке-гардеробе взялись тряпки моего мира, да еще в таком количестве – загадка века!

А они были – и джинсы известных лейблов, и майки с футболками, и боди, и висящие рядами наборы дорогущего белья, и босоножки от Fendi, и вечерние платья от-кутюр, и строгие деловые костюмы, и туфли, туфли, туфли!.. Всякие: с высоким каблуком, на танкетке и на низком ходу. Всех цветов радуги.

Душу грели ряды сапог, полусапог и босоножек, валенок, тапочек, унтов и галош. Всё моей полноты и размера, всё подобрано по ноге и на мой вкус.

Да-а… у кого-то точно бездна издевательского остроумия!

Я вышла в залу и углядела на столике листок бумаги в красивой резной рамочке. Витиеватыми буквами меня извещали:

«Сегодня – карантин и отдых.

Завтра – первый тур: лицезрение внешнего облика.

Послезавтра – второй тур: оценка способностей к развлечению.

На следующий день – третий и заключительный тур: оценка способности удивить.

После этого – бал и выбор фаворитки года.

Удачи!»

– Не дай-то бог! – пробормотала я. – А если дай – то не мне и в малых дозах.

Собственно, у меня было время, чтобы спокойно все обдумать. Другое дело, что я понятия не имела – где мне искать злосчастную эльфийку, из-за которой я приперлась в это змеиное… вспомнила славную Шушу, исправилась… паучье гнездо.

Логично было предположить, что искомый объект будет завтра на первом туре. Значит, сегодня у меня выходной и банный день, а завтра начнем играть в доктора Ватсона. Почему Ватсона? Ну, потому что я не обманывалась: до Шерлока Холмса я откровенно не дотягиваю. Дедукция у меня, может, и была… Если честно, я ею еще не пользовалась… а вот курить трубку и играть на скрипке я не умею точно. Только на нервах. Шучу!

Я со стоном наслаждения стянула сапоги и прошлась по мягкому ковру. Выудив из гардероба спортивный костюм, отправилась отковыривать штукатурку с лица. Экзотика экзотикой, но прыщи под нее, думаю, не попадают. Да и разноцветный ирокез уже устал стоять и норовил подло завалиться набок.

Отмокая в душистой пене, я ловила редкие в последние недели моменты удовольствия, одновременно с расслаблением тела напрягая серое вещество. Оно, правда, не слишком-то и напрягалось… все больше растекалось и скатывалось!

Кстати, мне же еще нужно фикакуса пристроить. А то знаю я этого террориста-осеменителя! В лучших чувствах обмичурит весь сад. А кому предъявят алименты? Мне, естественно. Эдак никакого гонорара с таким домашним любимцем не хватит.

Мысли вильнули в сторону. Интересно, как там устроились девочки? Не знаю почему, но я чувствовала в Эсме и Шушу родственные души. Им у диэров тоже не нужен статус фаворитки.

Эсме, мне кажется, пришла для того, чтобы родные отстали. Шушу – та вообще по натуре мне виделась авантюристкой. Тем более с ее физиологией на роль любимой жены претендовать было крайне сложно.

– Леля?!! – раздалось поблизости. – Ты где?

– Здесь, в ванной комнате, – ответила я на вопрос Эсме. – А ты где?

– Вишу на твоем балконе, – радостно сообщила мне орчанка.

Сказать, что я вылетела из ванной пулей, – не сказать ничего! Я подорвалась и взлетела, как шутиха на фейерверке. Когда я ворвалась в спальню, смежную с ванной, и вырулила на балкон, хотя меня яростно заносило на поворотах, ибо мыло смыть не успела, то обнаружила на балконе Шушу, спустившую вниз хвост, а по ее хвосту ловко карабкалась орка.

– Это что за спецназ на выезде? – выдохнула я. – Нельзя было предупредить, что никто не собирается падать вниз?

– Зачем? – удивились девушки в унисон. Они выглядели весьма довольными.

– Затем! – рыкнула я, поплотнее заматываясь в халат и отжимая с волос воду. – Нервы мои сохранить… например… – Ноги на мраморном полу стали замерзать.

– А у тебя есть нервы? – заинтересовалась Шушу.

– Я что, не человек? – обиделась я до глубины души.

– А с виду не скажешь!.. – влезла в разговор Эсме, показавшись за перилами балкона. Она внимательно посмотрела на меня и обвинила Шушу: – Ты сказала, что будет весело и Леля посмеется!

– А она разве не смеется? – удивилась змеелюдка, рассматривая мою перекошенную физиономию и крючащиеся от злости руки.

– Сейчас я тебе объясню аполитичность твоего утверждения, – обманчиво спокойно ответила я. – И потом громко и вульгарно посмеюсь над твоим оторванным хвостом!

– Вредина! – показала мне язык Шушу и рванула в спальню.

– Сама такая! – не осталась я в долгу и дернула за ней.

– Я с вами! – Эсме наконец-то перелезла через перила и присоединилась к нашей шебутной компании.

Внутри все помирились и улеглись на громадную кровать.

– Знаете, девочки, – призналась орчанка, обводя руками необъятные просторы, – у меня от таких размеров начинается агорафобия…

– Чего у тебя в гору? – приподнялась на хвосте змеелюдка.

– Агорафобия, неуч! – фыркнула Эсме. – Слишком много свободного пространства. Неуютно.

– Ага, – закивала головой Шушу. – Нужно срочно наставить юрт и запустить коз!

– Да хотя бы, – согласилась орчанка. – Но можно и без коз. Все же ковры жалко, хотя они и не мои…

– Смотрите, – показала я на прямоугольный сверток на прикроватном столике, перевязанный розовой лентой с пышным бантом. – По-моему, это подарок.

– Открывай скорее! – захлопала в ладошки Эсме. – Люблю сюрпризы!

Шушу подцепила хвостом сверток и протянула мне.

– Спасибо! – поблагодарила я, разрывая роскошную бумагу. Внутри оказалась книга Феодоклы Перикопско-Суэмской с интригующим названием «Победить демона – и сдаться в любовный плен!».

Донесла эту информацию до подруг. Те переглянулись, хмыкнули и предложили:

– Лель, может, почитаешь немного?

– Думаете, надо? – Читать это что-то не тянуло. Я пристально разглядывала устрашающую деву-воительницу на обложке рядом с худосочным мужичком с рогами, вылитым доном Альфонсо. Причем мужик, призванный изображать демона, вид имел мечтательно-романтичный и если и хотел кого-то взять в любовный плен, то явно не лошадеподобную героиню. Хм, судя по его смазливому личику, возможно, даже и не героиню вовсе… – Это, судя по всему, обыкновенный любовный роман.

– Тебе что, жа-алко? – заныла Шушу, давя на мою исстрадавшуюся психику. – Я, может, просветиться хочу! У меня, может, опыта никакого! Я, может, даже не знаю, каким местом нужно яйца откладывать!

– Достала со своим «может»! – поморщилась орчанка. – Не переживай! Кому надо – просветят и покажут, куда и когда!

– Циничная ты, – попрекнула ее змеелюдка. – Никакой романтики!

– Вот только не надо про романтику! – попросила я, открывая книгу. – Это мое больное место! Ладно, девочки, слушайте!

Если опустить самое начало, повествующее о несчастной затурканной сверстниками и жизнью толстой прыщавой девочке с косоглазием и заячьей губой, волею судеб переместившейся в параллельный мир, где героиня немедленно обрела тонкую талию, персиковую гладкую кожу, небесные черты и кучу поклонников, то… Короче, если опустить введение в историю и взять за основу, что девушке непременно нужно было спасти мир от терроризирующего всех «наших» и «хороших» злобного демона, который в силу непонятных исключительных обстоятельств мог убояться только нашу славную героиню, то мы подошли к самому интересному.

– «Героиня начала готовиться к решающей битве. Она критическим взглядом обозрела доспехи и решительно приступила к облачению. Первым необходимым предметом оказалась розовая короткая трикотажная маечка с дизайнерской надписью «Всем врагам назло!..» – читала я с выражением.

– Это сработает? – подняла в удивлении брови Эсме. – Я всегда думала, что нужны доспехи, а не кусочек ткани на сись… груди.

– Глупая! – махнула хвостом Шушу. – Смотря каких размеров этот кусочек ткани. От этого зависит – будет ли вообще сражение, а если будет, то где именно.

– Я думаю, – оторвалась я от книги, – это страшное оружие! Как только враг увидит надпись, а главное – достанет разговорник и переведет, то сразу сдастся в плен!

– Слабонервный… – презрительно хмыкнула Шушу, цепляя хвостом вазу с фруктами и подтаскивая поближе.

Я прихватила кусочек ананаса и расположилась поудобней.

– «Маечку следовало надевать на голое тело, минуя необходимый интимный предмет туалета…»

– Это о каком предмете сейчас идет речь? – заинтересовалась змеелюдка.

Я показала. Теперь девушки заинтересовались вдвоем, долго обсуждая и прикладывая к себе мой французский лифчик.

– Дура! – вынесла вердикт Эсме. – Надо было надеть только его. Тем размером, что там описан, получится смести врага с ног, не приближаясь!

– Садистка! – попеняла ей я. – Нельзя так травмировать хрупкую мужскую психику!

– То есть все остальное травмировать все-таки можно?.. – с долей определенной заинтересованности уточнила Шушу.

– Теоретически… – нейтрально ответила я, пускаясь в рассуждения: – Возможно, девушка права. Когда враг будет умирать в корчах, разбрызгивая фонтанчики крови, то вид облепившей тело маечки добьет его окончательно! Как пить дать.

– С такими-то размерами?! – Змеелюдка вытянула вперед руки. – Можно и пить дать, и рот заткнуть, и еще останется!

Я хмыкнула. Ананас незаметно закончился, мне захотелось клубники со сливками. Утешая свою душу и желудок, я устремилась в книжные дебри.

– «Покрутившись перед старинным зеркалом, девушка удовлетворенно кивнула, наслаждаясь своим отражением. Ей особенно нравились розовые стринги со стразами…»

– Лель, а что это такое? – влезла Эсме. – Звучит неприлично!

Я показала. Девушки впали в шок. Первой пришла в себя Шушу.

– Слава Демиургам, мне это надевать некуда! – выдохнула девушка, на всякий случай прикрывая нижнюю часть хвоста руками.

– Такого оружия лишаешься! – лицемерно посетовала я.

– Я уж как-нибудь по старинке, хвостом обойдусь! – уверила меня подруга.

Орчанка все еще пребывала в ступоре. Потом отмерла. Удовлетворенно потерла руки:

– Вот в этом – и на лошадь! Надо своим рассказать о новых методах устрашения врагов! Да к нам ни один лазутчик не сунется после такого!

– Ничего вы не понимаете! – жестоко оскорбилась я. – У! Стразы – это наше все! Куда ж без них! Ослепить глаза противнику неожиданным лучиком, отразившимся от многочисленных камушков, – весьма неожиданный прием! Подумаешь, нечестный! Кто врагу мешает приобрести такие же клевые трусики?

– Может, ему просто стыдно в таком воевать? – предположила змеелюдка.

– Скорее, неудобно, – поправила ее орчанка. – Что там дальше?

– «Чтобы не раскрывать тайное оружие раньше времени, девушка натянула кожаную мини-юбку, больше напоминающую пояс…» – прочитала я.

– Как твоя? – хмыкнула Шушу, невинно хлопая ресницами.

– Моя длиннее, – мстительно сказала я, хотя по совести была в том до конца не уверена.

– О-о-о! – закатила глаза Эсме. – О да! Именно эта часть одежды считается самой удобной в битве! Главное – не делать резких движений, не наклоняться пониже, не приседать и не поднимать руки вверх. А так, в общем, нормально. Обыденно, можно сказать…

Комментировать я не стала и продолжила:

– «Доспехи дополнились высокими красными сапогами на сногсшибательной двенадцатисантиметровой шпильке…»

– Самоубийца! – сообщила всем змеелюдка. – Я видела, как ты на своих ковыляла. Сражаться в этом может только ненормальная!

Эсме покосилась на обложку и заявила:

– Возможно, для победы над мужчиной-врагом, – она ткнула тоненьким пальчиком в обложку, – нужно именно такое оружие! Иначе просто не проймешь. Представляете? – Она перевернулась на спину. – Гарантирую! Наверняка собьет с ног злодея! Если он увидит, кто и, главное, в чем против него вышел… успех девушке обеспечен!

Я запустила руку в чашку с клубникой. Пусто! Клубника была утащена соседками по гарему. Одни сливки трескать было как-то не комильфо. Может, для гарема быть толстой и хорошо, а для меня – очень плохо!

Впрочем, через минуту подкралась змеелюдка:

– Мош-ш-шно я воз-зьму?

– Можно.

Сливки испарились в неизвестном направлении. Вместе с целым блюдом сластей. Ну и ладно, зато мне осталась ваза с фруктами.

– «Героиня полюбовалась на острый носок сапожек, восхитилась мягкой выделкой кожи, подтянула отвороты, завернув их и как можно выгоднее подчеркивая стройные ножки. После этого, поглядевшись еще раз в зеркало, поправила шикарные длинные распущенные волосы, спускавшиеся до коленок…»

– Как зовут эту представительницу вашей расы? – поинтересовалась орчанка.

Я пролистала назад:

– В нашем мире была Татьяной, здесь для устрашения и солидности переименовали в Таньпакотцель Прекраснокосую. А что?

– Ничего, – пожала плечами Эсме. – Вижу, что прозвище отразило суть и заменило ей мозги под волосами, иначе бы девушка на битву лахудрой не поперлась.

– Много ты понимаешь! – влезла Шушу. – Может, она в волосы лезвия вплела или наконечники с ядом к кончикам прицепила!

– Н-нет. – Я внимательно прочитала еще раз. – Кроме пенки для укладки волос – ничего не было.

– Ядовитой?.. – с надеждой спросила змеелюдка.

– Обычной, – пожала я плечами.

– Дура, – согласилась с подругой Шушу.

– Слушайте дальше, – сменила я тему. – «…Протерла для придания дополнительного блеска замшевой тряпочкой кольцо, так сексуально и зазывно поблескивающее в пупке и ненавязчиво привлекающее внимание к впалому загорелому животу…»

Девушки хлопали на меня ресницами вдвоем – видимо, соображали, зачем нужно туда что-то вставлять.

Я пробормотала под нос:

– Ух ты! Только почему у меня это ассоциируется с гранатой с выдернутой чекой?

– А что такое… – начала Эсме.

– ПОМОГИТЕ-Е-Е! – донеслось снаружи.

– Это мне показалось? – поинтересовалась Шушу, навострив уши… ну или что там у нее вместо них.

– Нет вроде, – засомневалась я. – Зовут на помощь.

– Кто-нибудь! Помогите!!! – послышался новый отчаянный крик.

– Это из сада или из коридора?.. – уточнила я, спрыгивая с кровати.

– Оттуда! – Шушу показала пальцем на наружную дверь.

– По-мо-ги-те! – Уже как-то полузадушенно.

– Бежим! – Я бросилась к выходу. Но с моей скоростью безнадежно опоздала. Мимо меня вихрем вымелись две представительницы других рас. Я понадеялась на лучшее и пошлепала за ними.

– Это что за диво такое? – послышалось, когда я достигла поворота. За ним скрывалась маленькая ниша. А вот в нише происходило самое интересное.

Во-первых, к пустующему крюку для люстры-бра на стене за руки была привязана молоденькая пепельноволосая эльфийка, практически полуодетая.

Во-вторых, обмотанный поперек туловища хвостом Шушу, рядом бесновался мужик в полосатом бурнусе и кремово-белой вуали. Кстати, мужик был далеко не маленький и отнюдь не хилый: ростом под хороший метр восемьдесят восемь или выше, с широкими плечами и холеными пальцами, усеянными дорогими золотыми перстнями с камнями-булыжниками в оправе из мелких бриллиантов.

В-третьих, кроме нашей троицы, на шум никто не притащился, и разбираться нам предстояло именно этим составом.

– Что случилось? – пропыхтела я.

Мужчина прекратил щупать хвост змееелюдки и выпрямился, оглядел нас с головы до ног и высокомерно спросил:

– Кто вы такие и по какому праву сюда заявились?

– Так стреляли… – фыркнула я. – Вернее – орали.

– Вам показалось, – снисходительным тоном сообщили нам. – Уходите.

– Мы, безусловно, сделаем вид, что нас тут не стояло, – заверила его я, улыбаясь во все шестьдесят четыре зуба. – Если девушка нас заверит, что она просто захотела немного экзотики. – Я скоро это слово выплевывать начну!

– Она немедленно подтвердит, – выдавил с глухой угрозой мужчина и начал поворачиваться в сторону пленницы и приподнимать вуаль.

Та зажмурилась и заорала:

– Не подтвержу! Это против правил! У вас нет права доступа!

Меня согнуло в пароксизме смеха. Пока я загибалась, Эсме взяла инициативу на себя.

– Многоуважаемый, нехорошо обманывать наивных юных девушек! Насколько мы понимаем, барышня отказывается иметь с вами любые отношения! – Орчанка повернулась к эльфийке и спросила: – Я права?

– Да! – пискнула та, не открывая глаз.

– Неблагодарная! – пророкотал мужик и снова принялся выкручиваться из тесных объятий змеиного хвоста.

– Прыткий, – уважительно поведала нам Шушу, с ехидным интересом наблюдая за бесплодными попытками хулигана. Сложила губки бантиком и спросила, кокетливо изгибая шею: – Как думаете, я могу с него на законном основании стребовать денег на полировку чешуи? – Огорченно пожаловалась: – А то он мне своими лапками весь хвост поцарапал…

– Да как вы смеете! – жестоко обиделся чадрушник. – Сейчас я вас всех…

– Шушу, как ты думаешь, его на нас всех хватит? – скептически процедила орчанка. – Или – так, преувеличивает сгоряча?..

– Да как вы… – У мужика конкретно снесло «башню», и он попытался воздействовать на нас силой разума. То есть – сорвал вуаль и вперился в лицо Шушу неестественно яркими изумрудно-зелеными глазищами.

Тонкокостная физиономия с узенькими темными усиками над верхней губой почему-то создавала впечатление южной изнеженности и некоторой испорченности владельца. Мужчина так напрягался, вонзая свой орлиный и надменный взор в змеелюдку, что на висках обильно выступила испарина. Лицо начало потихоньку синеть – не то от приложенных усилий, не от смертоносного змеиного зажима…

Змеелюдка, в свою очередь, поглазела на него своими вертикальными зрачками, потом отвела взгляд и громко заявила нам:

– Симпатичный, конечно, но ничего особенного!

– Шушу, – удивленно начала я, – а ты не под гипнозом?

– Я с мужиком в хвосте! – фыркнула подруга. – Какой гипноз! Может, он у него и есть, но где-то глубоко внутри и пока наружу не выдавливается! Может, немножко постараться и сжать посильней?

– Нет в тебе почтения к высшей расе, – ласково попеняла ей Эсме, развязывая эльфийку.

– Да где ж его взять? – вытаращилась змеелюдка. Потом еще раз взглянула на обалдевшего мужика и пояснила: – Я ж с Гадючьих топей, до нас культура не дошла, где-то по дороге скопытилась.

– Это не культура, – подала голос пепельноволосая эльфийка, – а воспитание!

– Да ты что?!! – изумилась Шушу. – Как я глубоко заблуждалась. И научить меня некому…

– Сейчас научу, – самоуверенно пообещала эльфийка. – Мой папа – церемониймейстер при дворе Владыки светлых эльфов. Только вуаль на поганца наденьте, пожалуйста.

– Пожалуйста! Он у меня щас по самые брови замотается, – заверила ее змеелюдка и покрепче сжала кольца хвоста. – Слышь, зеленоглазенький, личико занавесь, пока весь наружу не вышел!

Змеелюдка чуть ослабила хватку. Мужчина с посиневшей ряхой не стал испытывать судьбу и закрыл лицо. После этого Шушу его отпустила, и мы отошли в сторону.

– Учи, – вздохнула змеелюдка. – Я вся внимание.

Эльфийка выдвинулась на передний план и мелодичным голоском пропела:

– Если вы будете не против, то я бы хотела попенять вам на недопустимость ваших поступков и сделать некоторое внушение. – И девушка с ноги очень метко показала, какое «внушение» она имела в виду. Последовал удар по неосторожно открытому кое-чьему «достоинству».

– О-о-у! – взвыл несчастный, сгибаясь. – Ты мне всю честь отбила!

– А нечего ее хранить в легкодоступных местах! – парировала Эсме. Развернулась. – Пойдемте, девочки!

– Вот это я понимаю – воспитание! – восхитилась Шушу. – Я бы еще немного поучилась… на живых примерах…

– К вашим услугам, – легко поклонилась эльфийка.

– Тогда мы сейчас пойдем к Леле, – расцвела Шушу, – и вы нас научите правильно, согласно этикету выражать свои мысли и прикладывать воспитание с нужным ускорением. Как вас, кстати, зовут?

– Нас, кстати, зовут Миримэ, – вежливо улыбнулась эльфийка.

– Эсме, – представилась орчанка.

– Леля, – протянула я руку.

– Шушу, – застеснялась змеелюдка, сворачивая замысловатую фигу из хвоста.

– А ну, девы, повернитесь ко мне! – раздался сзади голос очухавшегося диэра. Мелодично произнес, словно оперный певец. Или суггестор!

– Смотри-ка, – широко улыбнулась Шушу, – оклемался. Можно я попробую повторить подвиг во имя культуры?

– Воспитания, – педантично поправила Миримэ, старательно зажмуриваясь.

– Ой, девочки, – пропела Эсме. – Хочу посмотреть на этого красавчика!

– Зачем? – поразилась я.

– Н-ну-у… – затруднилась с ответом орчанка. – На память. Меня никто фавориткой не выберет, и я, может быть, никогда в жизни не посмотрю на живого диэра…

– Ну ты зверь! – восхитилась змеелюдка. – На живого не посмотришь, а на мертвого?..

– Ко мне вообще кто-нибудь повернется?! – повысил голос диэр.

– Какой нетерпеливый! – хихикнула Шушу и развернулась всем корпусом, свернув впереди себя хвост кольцами, словно Каа в ожидании бандерлогов.

– Зачем заставлять мужчину ждать? – поддержала ее орчанка и тоже повернулась.

Я лихорадочно соображала, как спасаются от гипноза, поэтому слегка замешкалась. Да и купальный халат не слишком способствовал куртуазному знакомству. Или слишком?.. А если Эсме попадет под влияние этого суггестора? Как быть в этом случае? Отпустить девушку или спасать?.. А что она сама хочет?

Я покрутила головой в поисках аптечки по избавлению от гипноза и выбрала на роль первой помощи симпатичную старинную вазу, на вид достаточно увесистую.

– Эсме, – позвала я подругу, – скажи, а если он тебя…

– По голове не бить! – сразу перебила орчанка. Сообразительная! Пошевелив извилинами, Эсме тут же утешила уважаемое сообщество, закрывая вопрос с внушением диэров: – И судя по всему, на меня его чары не действуют.

– Какая досада! – возмутился брюнет.

– Какое счастье! – выдохнула я.

– Что делать будем? – спросила Шушу, переплетая руки под грудью и покачиваясь на хвосте, словно маятник.

– Перестань крутиться перед самым носом, кобра недоделанная! – вышла из себя я.

– Уже голова от тебя кружится, – буркнула Эсме.

– Может, пойдем отсюда? – влезла Миримэ, не открывая глаз и шаря руками по резной стенке.

– Тьфу на вас! – вызверился диэр, обманутый в лучших начинаниях. Мужчина притопнул ногой, взмахнул рукой и… исчез в поземке серебряных искорок.

– О-па! – выпалила я, первый раз наблюдая, как уходят по-английски в этом дурдо… мире.

– Я так не играю! – надулась Эсме.

– Он просто правильно оценил свои силы… – хмыкнула Шушу. Но изображать маятник перестала.

– А может, мы уже куда-то пойдем?! – продолжила шариться по стене Миримэ.