Текст книги "С привкусом пещерной соли. Том 1 (СИ)"
Автор книги: Юлия Шолох
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
Так что интерес к аквелям давно поутих, большинство населения считало, что просто существует некая система пещер природного образования, где кучка бездомных наркоманов устроили себе лежбище, а после растрындели везде, что им типа померещились какие-то первородные жители земли, то бишь прародители разумной жизни, которые вдруг выползли из глубоких нор только чтобы с ними познакомиться и пригласить в гости к подземному морю. Конечно, вылезли, спокойно соглашались представители официоза, ведь чего только не мерещится тем, кто заклинился после дозы.
Наташка и сама так думала, когда читала или смотрела мимолетные репортажи, чаще всего о каких-нибудь мелких, быстро забывающихся скандалах. Аквели ее интересовали, но всерьез она их не воспринимала, хотя не отказалась бы послушать, как именно поживает их община и что на самом деле представляют собой Гуру-первородные. Но, несмотря на испытываемое любопытство, Наташка все равно считала аквелей недалекими, слабыми, убежавшими от действительности в придуманную сказку людьми.
Считала так ровно до того момента, как оценила стоимость костюма пришельца. И это – бездомные наркоманы? Это – жалкая кучка сектантов?
В свете всего вышесказанного можно объяснить ее желание идти по следу как раз чутьем, которое твердило – приходивший аквель выбивается из старательно культивируемой прессой общественной легенды об аквелях. Даже принимая в расчет, что любые сектанты имеют привычку прибирать к рукам имущество своих членов. Деньги ладно, фиг с ними. Но этот человек... В общем, тут все сбивалось, потому что Наташка не могла внятно состряпать нужное объяснение. Однако нюху своему верила, постоянно напоминая себе, что если бы верила лучше, то смогла бы ухватить живого аквеля в собственном кабинете, вместо того, чтобы старательно выпроваживать его восвояси. Следовательно, веры легенде ни на грош! А значит... какие-то из рассказов могут оказаться правдой. Не примерещившиеся первородные, естественно, но... подземный жилой комплекс вполне... вполне...
А значит – заговор, пусть и не всемирный, но на долю одной журналистской карьеры вполне хватит!
Как ни странно, срабатывающий в других случаях стопор, что тормозит мысли, когда в голову лезет всякий бред, тут работать отказывался и Наташка даже ловила себя на мысли, что ей страшно. Там, где громкая слава, там кружится и бесславная смерть, и если от первого она бы не отказалась, то со вторым предпочла бы вовек не пересекаться!
До сегодняшнего утра ничего не изменилось. Наташка лениво цедила кофе, привычно раздумывая, что делать дальше. Неохваченных поисками турагентств попросту не осталось, размещаемые весь последний месяц в газетах и интернете объявления о поиске тура под землю не срабатывали (не считая ответов от мошенников). И это все очень странно, ведь как-то аквели вербуют новичков? Какие-то семинары, встречи, лекции проводят? Почему же она не может найти ни единой зацепки?
Ладно, сначала прочистим мозги, а после будем думать.
По телевизору рассказывали об очередном законопроекте, призванном залатать дыры в существующем законодательстве, похожем на дырявое решето и Наташка переключила на городской канал. Всегда полезно знать, не принесла ли ночь чего нового.
Чашка тут же выскользнула из пальцев и сильно стукнула по колену, одновременно окатив пижамные штаны горячим кофе. Не обращая внимания на это досадное недоразумение, Наташка вскочила, судорожно нащупывая рукой пульт, а найдя, моментально сделала громче и уставилась в экран так настырно, будто от этого зависела судьба всего человечества.
– ...очевидцев, группа демонстрантов состояла из разгоряченной спиртным молодежи, которые приняли проходивших мимо туристов за аквелей и решили их задержать, с целью помешать заниматься своей пропагандистской деятельностью. А также, по признанию некоторых членов группы, отобрать и испробовать их таинственный наркотик бузун, которые по слухам каждый аквель обязан носить при себе. По словам потерпевших, они являются обычными гражданами, которые приехали к родственникам на свадьбу и прогуливались по городу, осматривая достопримечательности, когда на них беспричинно напали буйные подростки, обвиняя в принадлежности к каким-то сектантам, о которых те вообще впервые слышат. Никаких наркотиков у потерпевших не обнаружено.
Каждое слово походило на жирную черную букву, появившуюся на белоснежном листе ее готовой к запоминанию свежей информации памяти. Но Наташку гипнотизировало вовсе не это. За спиной ведущей репортаж из зала суда журналистки, на скамейках зрителей сидело несколько людей, а позади всех у самой стены – двое мужчин. Одного из них она узнала бы в каком угодно виде.
– Завязалась драка, все участники арестованы и по правилам короткого суда оштрафованы. Зачинщики получили наказание сроком на четырнадцать дней заключения.
Камера переместилась в сторону, показывая троих хорошо потрепанных молодых людей, видимо, тех самых буйных зачинщиков. Сейчас они выглядели довольно жалко и даже испугано.
– Однако двое случайных свидетелей, которые вмешались в драку, чтобы защитить невиновных и остановить разбушевавшуюся молодежь, по признанию суда превысили допустимый уровень самозащиты, из-за чего несколько нападавших получили переломы и сотрясения. Виновники приговорены судом к месяцу заключения.
Камера показала двоих сидящих на скамье мужчин и Наташка задержала дыхание. Приходивший к ней аквель еле видимо улыбался правым уголком рта, а его темноволосый, так же коротко стриженый сосед что-то тихо сказал одними губами, вроде как прокомментировал происходящее. Кстати, оба выглядели пусть не загорелыми, но и не бледными, как лесные поганки.
– Исходя из официальных комментариев со стороны суда, аквели не имеют к произошедшим беспорядкам никого отношения. Зачинщики драки не смогли пояснить, исходя из каких соображений решили, что пострадавшие принадлежат к вышеупомянутой секте.
Темноволосый что-то коротко добавил и Наташкин аквель улыбнулся уже откровенно.
Хотелось взвыть от досады. Просто отлично! Красиво, ничего не скажешь – это они-то тут ни при чем? Просто мимо проходили и вступились за безвинно избиваемых? Сидят теперь, потешаются над судом и зрителями, выставили всех дураками. Да и действительно... Как тут заподозрить подвох? Наташка обратила внимание на их одежду. Мда... Обычные джинсы и спортивные ветровки, причем не по размеру, потому что дешевый рыночный ширпотреб. И позы характерные для людей, которые всю жизнь ездят, скорчившись в тесном автобусе, вкалывают физическим трудом, а расслабляются с помощью мордобоя и бутылки. Временами не брезгуют в темной подворотне взять чужое. Завершали портрет довольно неровные, совершено одинаковые прически. Стригли их явно не в салоне.
Если бы Наташка не видела аквеля другим, в жизни бы не заподозрила, что он играет роль. А он, кстати, играет? Может, совпадение? Просто внешнее сходство? Бывают же удивительно похожие друг на друга люди? Или, чем черт не шутит, может, это его потерянный в младенчестве брат-близнец, выросший в неблагополучной семье?
Она выдохнула и осторожно села на стул. Нет, заморочить себе голову она не даст. Они прекрасно маскируются, просто не к чему придраться, но ее не проведешь, потому что не на ту напали!
И все же... Этот взгляд, которым аквель встретил сотрудников, доставляющих осужденных в изолятор – вызывающий взгляд уличного отморозка, который кроме кулака никаких других аргументов признавать не желает, а кулак перед беседой хорошенько смазывает спиртом. А темноволосый так вообще ноздри раздул, как бешеный бык.
Понятное дело, в драку они полезли не защищать, а ради поучаствовать, причем на законных основаниях.
О да, усмехнулась Наташка в предвкушении. То, что нужно.
Будь она проклята, если упустит их в этот раз!
Про кофе она вспомнила только когда вернулась на кухню с телефоном и ноутбуком. Заставила себя заварить новую порцию, чтобы заодно успокоиться. Пол протерла тряпкой, а вот штаны потрогала рукой, поморщилась, потому что мокрая ткань уже неприятно холодила, но решила не отвлекаться на всякие мелочи, когда вожделенный приз так близко. Включила ноутбук, вышла в скайп и вызвала Ленку Оксидию, которая работала на местном телеканале.
Вот чего полезного осталось от института, так это знакомства, пусть в большинстве своем шапочные, но при необходимости очень даже полезные.
В ожидании ответа Наташка скрестила пальцы: повезет – не повезет. Ленка работала посменно, не в основных новостях, а в хронике, но если она сейчас в студии, считай, полдела сделано.
Дзинь – на экране появилось знакомое лицо, Ленка устало подпирала голову рукой, смотря с выражением из серии: 'ну что еще от меня, измученной, иссушенной и вымотанной непосильным трудом, нужно'?
– Привет, – Наташка села прямо и постаралась улыбнуться как можно невиннее.
– О, какие люди! Привет, зубастая. По делу али как?
– Ну... скорее по делу, – врать Наташка не любила, тем более каждый имеющий отношение к светской хронике человек знает – просто так никто никогда не звонит, всегда звонящему что-то нужно. Информация, компания на попойку или на худой конец секс.
– Да ну? Нет, чтобы позвонить оттого, что скучаешь по институтским временам. Пригласить куда-то. К примеру, на твой половинчатый день рождения?
– Ты же знаешь, я его не праздную, – Наташка поморщилась, потому что терпеть не могла, когда разговор разворачивался в сторону ее половинчатого дня рождения.
– Ври, давай, паршивка. Ты пожираешь мороженое и смотришь ужастики, за годы общаги этого не узнали только те, кто жил двумя этажами ниже, то бишь вопли в их комнату не проникали.
– Это в прошлом, – выпрямилась Наташка, искренне не понимая, почему всех сокурсниц так интересовала ее странная привычка отмечать выдуманный ею половинчатый день рождения, когда тебе стукает, к примеру, не двадцать пять, а двадцать четыре с половиной, что и произошло в конце лета. Ужастики она, кстати, не смотрела, а смотрела аниме. Мороженое правда было, но все равно это ее личный праздник и приглашать она на него никогда и никого не собирается!
– Конечно, общага в прошлом и вся дружба в прошлом, – Ленка явно оказалась не в настроении, но другой знакомой на местном канале у Наташки не было и терять такую возможность она тоже не могла, потому сделала вид, что ничего не услышала и сразу перешла к делу.
– Слушай, выручай, на тебя последняя надежда... Только что по вашим новостям репортаж передавали, ночная драка с фальшивыми аквелями, утром суд состоялся. Знаешь?
Ленка задумалась, на время прекратив зло зыркать глазами.
– Минутку.
Отвернулась в сторону, видимо, к другому экрану, потому что раздались щелчки клавиатуры и какие-то приглушенные голоса.
– Да, нашла. И что дальше?
– Ты смотришь?
– Угу, включила.
– Видишь, там, на заднем плане двое мужиков на лавке сидят, коротко стриженые?
– Это у стены которые?
– Да, они.
– Вижу.
– Мне нужно знать, в какой изолятор их отправили.
Ленка задумалась снова. После ночной смены думалось ей медленно и с большим трудом.
– Зачем тебе эти хмыри? Соскучилась по дворовому детству с гитарами и надравшимися в гавно пацанами из ближайшего училища?
Наташка сдержала улыбку. Значит, все их так воспринимают, ей не показалось.
– Лен, мне очень надо знать, куда их денут. В обмен я готова на многое. На очень многое, слышишь?
Брови бывшей сокурсницы взлетели высоко вверх, а на губах заиграла многозначительная улыбка.
– На что конкретно?
– Даже продаться в рабство. На время, разумеется, – твердо ответила Наташка.
– И в сексуальное тоже? – невинным тоном уточнила Ленка.
Улыбка сама собой слетела.
– Слушай, ну ты пользуйся, конечно, моментом, да не зарывайся! Однажды мы поменяемся местами и помощь понадобится тебе!
Лицо на экране кисло сморщилось.
– Опять ты, зубастая, шутку не уловила. До сих пор юмора не понимаешь. В твоем возрасте пора уметь дразнить собеседника, как и заигрывать, а ты все бесишься. Как ты с мужиками вообще общаешься?
– Никак. Предпочитаю, чтобы они все делали молча.
Ленка поправила волосы.
– Ладно, – уже серьезно сказала, – узнаю, но будешь должна.
– Все что хочешь, – клятвенно пообещала Наташка. – И еще. Телефончик начальства тамошнего, которое информацию может слить.
– Жди, щас перезвоню. Но сама понимаешь, платить за плюшки сотрудникам изолятора будешь сама.
– Понятное дело!
Окошко связи закрылось, но вставшая в стойку охотничьей собаки Наташка не отходила от ноутбука ни на шаг. Так и сидела в мокрых штанах, не шевелясь и не отводя взгляда от светящегося экрана.
Глава 3. Игра вслепую
Через час Наташка стояла у входа в пятый временный изолятор, дожидаясь, пока успокоится бешено колотящееся сердце. Конечно, после телефонного разговора с местным начальством проблем с посещением задержанных не предвиделось. Больше волновала сама встреча с этими... с аквелями.
В обычной жизни не имелось ситуаций, перед которыми Наташка стала бы мандражировать. Но сейчас коленки ощутимо дрожали, уж слишком сильно ей хотелось, чтобы встреча прошла быстро и главное с нужным результатом. Она даже на метро сюда приехала, потому что не хватило терпения торчать в пробках, где при случаи можно провести несколько часов подряд.
У меня все получится, твердо сказала Наташка и, толкнув тяжелую дверь, вошла в вестибюль.
Пятый изолятор представлял собой несколько небольших помещений, где содержались приговоренные к минимальным срокам люди до решения, оставлять ли их в черте города, или отправлять в тюрьмы области. Судя по полученной от местного начальства информации, сроки до десяти дней разрешали отбывать по месту жительства под обязательством являться каждое утро в участок на общественные работы, а вот месяц – это уже тюрьма, так что к вечеру аквелей должны увезти за границу города.
Дежурного предупредили о ее приходе, и вскоре он вел Наташку к временным камерам. Крашеный зеленой краской узкий коридор повернулся вправо, и Наташка увидела стол дежурного в углу левой стены, а вся правая представляла собой решетку, отгородившую совершенно пустое пространство с приделанными к стене деревянными лавками. Похоже, аквелей сунули в общую камеру с другими задержанными, ожидающими быстрого суда, потому что персональных крошечных коморок у левой стены было всего три, и все они были заняты – в каждой виднелось по битому молодому человеку, зачинщику ночной драки. Видимо, сотрудники изолятора посчитали необходимым разделить участников на случай повторных разборок.
В большой камере прямо на полу на расстеленных куртках кружком сидели: оба аквеля; заросший до ушей бородой старичок, вероятно, бездомный, но почему-то в довольно чистой, хотя и сильно поношенной одежде; пухлая дама, состоящая практически из одних окружностей, заботливо и плотно обтянутых полупрозрачным трикотажем и кружевами; а также загорелый жилистый мужчина средних лет с качественно разбитой губой и сморщенным презрительным лицом, которое явственно выдавало бывалого уголовника. В углу на лавке притулился тощий парнишка с иссиня-черными волосами, весь в черной коже и блестящих заклепках.
– Постарайтесь побыстрее, – бросил Наташке дежурный, зорко оглядывая подопечных, нахмурился и исчез в коридоре.
– Сдавай, – одернул уголовник темноволосого аквеля. Наташка разглядела в его руках потертую колоду карт. Так вот почему они сидят кружком, да они тут играют! Впрочем, приходивший к ней аквель смотрел насупившись и, похоже, не испытывал от ее триумфального появления никаких положительных эмоций.
– А чё она одна припёрлась? – тонко спросил паренек, сидевший в углу. – За кем она?
– Не за мной, – пробубнил дедок. – Никто не придет. Никому не нужен. Старик...
– Хорош языком трепать. Сдавай! – кривясь от боли в распухшей губе, повторил битый.
Наташка подошла к решетке ближе. Темноволосый перехватил взгляд друга и уставился на Наташку куда внимательнее.
– Вы не могли бы подойти? – попросила Наташка.
– Я? – удивление на лице аквеля выглядело совсем настоящим. – Ты мне, что ли?
– Да, я вам.
Темноволосый тоже сделал попытку подняться, но после короткого отрицательного мотания головой первого, уселся обратно и принялся неспешно тасовать колоду.
– Быстрее там с болтовней! Пока отыграешься у вас, со скуки сдохнешь, – пробурчал битый.
Аквель вразвалочку подошел, остановился напротив, сунув руки в карманы.
– Чего тебе?
Наташка мысленно зааплодировала. Еще бы сплюнул на пол – и вообще смотрелось бы безупречно.
– Ты меня не помнишь?
Он еле видно сморщился.
– Чего пришла?
– У меня предложение. Деловое, – тут же уточнила она.
Аквель сделал шаг ближе и Наташка машинально тоже сделала шаг, не желая, чтобы предложение расслышали все обитатели камеры. Теперь их разделяло всего полметра пустого пространства, разрезанного частыми прутьями решетки.
– Давай выкладывай, подруга, по-быстрому, чего надо, меня ждут.
Наташка перестала разглядывать его футболку, застиранную, с растянутым воротом, кровоподтек на левой скуле и негромко заговорила:
– Хорошо. Предлагаю взаимовыгодный обмен. Мне нужна от вас кое-какая информация, а взамен я вас отсюда вытащу, избавив от необходимости провести месяц в тюрьме. Вечером за вами придет машина, но пока вас не увезли, условия отбывания можно изменить на домашние, а там... за небольшую денежную компенсацию власти закроют глаза на то, что парочка наказанных не является работать.
Рядом фыркнули. Наташка вздрогнула – возле первого стоял темноволосый, кривя губы, но взгляд имел на редкость серьезный. Кроме того, в его лице совершено не осталось ничего панибратского или бычьего. Наоборот, под таким взглядом хотелось немедленно вытянуться в струнку, руки по швам и напряженно слушать последующих приказов, чтобы немедленно броситься их выполнять. Наташка не любила этого ощущения, когда кто-то держит в руках твое будущее и любое произносимое слово следует хорошенько взвешивать. К примеру, такое ощущение накатывало, когда она оказывалась в обществе владельца журнала, способного в два счета выставить человека с работы за один только косой взгляд... Пришлось напомнить себе, что эти двое куда безопаснее.
Аквель, кстати, тоже смотрел куда серьезнее, Наташка упустила момент, когда из простака он снова стал собой, тем самым, кто доставил ей письмо. Зато стало легко, значит, она не ошиблась, не перепутала.
И еще... в его глазах горела заинтересованность. Наташка подавила чисто женскую гордость, ведь когда на тебя с интересом смотрит такая плотная концентрация качественной мужской силы, поневоле начинаешь выставлять себя в лучшем свете. Плечи там расправить, грудь выпятить, губки приоткрыть. Наташка на дух не переносила подобных игр и упрямо сжала губы крепче.
– Где ты таких находишь? – озадачено поинтересовался у аквеля темноволосый.
– И чего же вы хотите взамен? – аквель не отреагировал на вопрос и пошел в атаку. – Только прямо и правду, без вранья.
– Я хочу, чтобы вы назвали мне адрес агентства, проводящего экскурсии в Ракушку. Я хочу туда попасть.
Вот так, твердо и коротко. Наташка знала, когда тянуть время и набивать цену, а когда лучше говорить прямо, пока вообще слушают.
Темноволосый снова фыркнул.
– То есть я правильно понял – взамен вы предлагаете нас... вытащить? – аквель вдруг улыбнулся.
– Да. В обмен на способ попасть в Ракушку.
– Забавно, – совершено серьезно вдруг прокомментировал темноволосый.
– В обмен... То есть просто так, по доброте душевной вы помочь не готовы?
Наташка почувствовала легкое беспокойство, как будто она – лиса и вокруг норы собираются охотничьи собаки. Она всегда предпочитала способ договариваться и покупать способу выманивать с помощью обмана, прикидываясь лучшим другом. В ее работе встречались и такие информаторы, которые клялись объекту в любви и преданности до гробовой доски, а после продавали откровенные видео совместных попоек.
Смотря в светло-карые глаза с темным ободком зрачка, она всего за несколько секунд выбрала тактику. Правда. Чистая правда, а если не можешь сказать правду, лучше молчать.
– Ваш случай далеко не самый простой, – честно ответила она. – А у меня не так много влияния, чтобы разбазаривать его по доброте душевной.
Аквель кивнул; и это Наташке тоже не понравилось. Как будто точно знал, что она скажет и не столько вел разговор, сколько просто проверял, все ли фразы последуют согласно написанному сценарию.
– И для чего же вы хотите попасть в Ракушку?
Наташкины мысли заметались в панике. Правду. Правду можно сказать, если ее знаешь. Или если она звучит выгодно. Но не признаваться же, в самом деле, что она собирается узнать и опубликовать самое тайное, тем самым выведя на чистую воду всю их сектантскую братию?
– Долго вы еще? – прогундосил голос битого. Тетка из окружностей переместилась, перетекая бедрами и грудью, в более удобное положение и снова замерла.
Аквель нетерпеливо дернул плечом.
– Правду, – тяжело уронил.
– Я хочу убедиться, что с моей подругой Мариной все в порядке. Я обещала ее родителям.
Через мгновение взгляд аквеля потух.
– Маринка? – влез темноволосый, вовсе не смущаясь тем, что его никто не слушает. – Все с ней нормально. Даже очень. Недавно вот...
– Уходите, – вдруг резко сказал аквель. Прерванный на полуслове темноволосый замолчал.
– Гонза, хорош языком чесать! – завопил битый. – Дай отыграться! Потом с бабами своими разберешься! Тафа, иди, сдавай!
Темноволосый отступил вглубь камеры.
– Подождите, – в панике заговорила Наташка, смотря, как на лицо аквеля возвращается отсутствующее выражение, а сам он отдаляется, будто, разговаривают не с ним. – Постойте!
– Эй, начальник! – зычно крикнул аквель в сторону коридора. – Чего репортершу пустили? Она нам грозит растрепать по телеку, будто мы аквели. Да меня за такое с работы попрут! Я тогда тут у вас и пропишусь!
Битый заржал. Мгновенно, будто материализовавшись из воздуха, в коридоре показался дежурный.
– Вы закончили? – неприязненно спросил у Наташки. – На выход тогда.
Наташка еще смотрела на аквелей, не веря, что провалила план и ничего у нее не вышло. Как же так? Где она промахнулась? И главное – что делать? Не доказывать же, в самом деле, дежурным, что у них в изоляторе сидят настоящие аквели? Кто ее станет слушать?
Она плохо помнила, как оказалась на улице, настолько оглушительным оказался провал. Доплелась до кафе через пару зданий от изолятора и засела на втором этаже у выходящего на улицу окна.
Давно в ее практике не случалось настолько неожиданного облома. Главное, непонятно, почему? Она ведь не соврала, она совершено точно хотела знать, что случилось с Маринкой!
К счастью, позвонили из редакции, и пришлось отвлекаться и полчаса тратить на разборки, отчего в рубрику скандальных разводов предоставлено целых три сюжета и кто будет выбирать, учитывая, что места хватит примерно на полтора. Давать все три в сокращенном виде, два, сократив немного или раздуть одну? Пока Наташка пыталась доходчиво объяснить, что ей фиолетово, а после выслушивала, что им всем тоже фиолетово, сказала, раз редактору некогда заняться, ставьте две и отключилась.
Заказала горячего шоколаду и мороженое, побаловать желудок и себя. Итак, провал просто жесть какой оглушительный! Как она так опростоволосилась?
Это все аквель со своими взбрыками! Чем-то Наташка ему не приглянулась. Или, скорее всего, отомстил за прошлое, когда его очень красиво и грамотно выпроводили из кабинета. Следовало попробовать пофлиртовать, посылая взглядами многозначительные обещания интима, мужики падки на подобное поведение, даже если уверены, что на самом деле им ничего не светит. Инстинкт срабатывает, не иначе. Да только не факт, что сработало бы на этот раз, уж больно эти аквели странные.
А Гонза... Сука такая! Отомстил, называется, слабой женщине? И ведь кличка какая подходящая, так назывались режиссеры, едко и нецензурно комментирующие кино, которое сами и снимают. И чаще всего они снимали порно. И вашим, и нашим называется.
Наташка в телефоне набрала кличку в поисковике. Точно, так и есть. Хотя в ее представлении он ну ни разу не ассоциировался с участником порнофильмов. С другой стороны, это не та область, в которой она хорошо разбирается.
Вот гнида! Ну что ему стоило просто дать адрес?
Успокоиться оказалось ой как непросто. После порции горячего шоколада мысли приобрели более мирное направление. Наташка начала искать выход. Итак, можно попробовать исправить ошибку. Предположим, упасть на дурочку и вытащить их за просто так, ничего не требуя взамен и надеясь, что совесть не позволит тем не отплатить за помощь. Тут главное не забыть вовремя подвернуться под руку, смирено вздыхая и смотря жалостливым собачьим взглядом. Он, правда, паршиво у Наташки выходит, но ничего, потренируется ради такого дела.
Или вообще забить. Стоило представить этого высокомерного ублюдка Гонзу, как хотелось плюнуть и развернуться к нему задом. Но вот незадача – за несколько месяцев Наташка убедилась, что других путей нет, иначе бы она обнаружила хоть что-то.
Проблема еще в том, что вытащить двоих стоит очень недешево. Практически все ее накопления. Она без промедления заплатила бы за точную информацию, но где гарантия, что траты окупятся? Ведь не факт, что у них имеется совесть, скорее они просто удивлено похлопают глазами, сделают вид, что впервые видят и спокойно пройдут мимо.
Решение пришло совершено внезапно. И как она раньше не догадалась! Наташка чуть не задохнулась от простоты и красоты найденного выхода.
Надо просто дождаться пока их выпустят и проследить, куда они отправятся! Конечно, это непросто, но если нанять людей, все равно дешевле, чем вытащить из тюряги. А если, к примеру... попросить мотоциклистов из компании Паучьего логова, то пробки не страшны, да и те всегда готовы поиграть в какую-нибудь ерунду за деньги!
Точно! Всего-то делов! Наташка рассмеялась и вскочила на ноги. Нужно вернуться в участок и выяснить, куда именно направят аквелей, тогда она будет знать, откуда начинать слежку.
Боже, как просто. И почему она сразу не догадалась? Зря только перед ними засветилась.
Наташка бодро зашагала к изолятору, вспорхнула на крыльцо и просочилась к стойке дежурного.
Услышав просьбу поделиться информацией, тот долго и задумчиво хлопал глазами.
– О ком? – уточнил он. Наташка радостно повторила – о тех двух, что в спортивном прикиде.
– Так нет их, – нехотя промямлил дежурный.
– То есть? – веселье плавно испарялось.
– Отпустили полчаса назад. Этот, что посветлее, позвонил куда-то, а через пять минут сверху пришел приказ выпустить. В общем, они уже ушли.
– От кого пришел приказ? – непослушными губами спросила Наташка. Второй проигрыш подряд был как удар под дых.
– А вам какое дело? – вдруг рассердился дежурный. – Девушка, не морочьте голову, сказал же – нету таких в отделении. Идите отсюда!
Наташка развернулась и ушла. В кафе не вернулась, поплелась к метро.
Ну что же, все снова складывается. Понятно теперь, отчего так умильно улыбался Гонза и фыркал черноволосый. Да-а, отличное зрелище – дамочка, предлагающая помощь тем, кто и сам способен за пять минут оказаться на воле. А они, наверное, неплохо повеселились за ее счет. Вся такая самоуверенная и важная. Торговаться пришла...
Да что же у них за связи-то такие?
Что и говорить... день явно не удался.
Очнулась Наташка только когда вышла из метро недалеко от редакции. Вдруг будто слух прорезался, и оглушительные звуки проезжей части заполнили уши.
Она добрела до журнальной палатки, где зимой и летом бессменно торговала узкоглазая широколицая женщина, в любую погоду обвязанная несколькими шалями, и невидяще уставилась в развешенные по полкам газеты. Кто-то толкнул ее плечом, проходя мимо. Наташка даже не ответила, как ни странно.
– Что-то с вами случилось? – невнятно протарахтела продавщица, заглядывая непроницаемыми темными глазами-щелками Наташке в лицо.
– Так, ерунда, – почему-то ответила она, забыв про субординацию. О чем вообще можно говорить с приезжей из тьмы тараканьей женщиной предпенсионного возраста?
Та зацокала языком.
– Сильно плохо смотришь.
Наташка с трудом улыбнулась.
– Не переживайте, продайте мне лучше что-нибудь. Из ассортимента, который не пользуется спросом. Ну, что это?
Женщина задумалась, но порылась в завалах и вытащила на свет толстый журнал 'За границей', где описывали традиции, обычаи и красоты зарубежных стран. На титульной странице как раз красовалось фото пещеры, где в беспроглядную темень сунули два пылающих самодельных факела. Наташка фыркнула, судьба, оказывается, имеет отличное чувство юмора. Не дает забыть о проигрыше!
– Живьем бы увидеть... и море. Столько болтовни об этой Ракушке, и ни единой фотографии. Только рисунки. А рисунки красивые, конечно... но не факт, что написаны с натуры, а не выдуманы буйным воображением. Ведь верно? – непонятно с чего разоткровенничалась Наташка. Хотя, скорее понятно. Просто сейчас она явится на работу, где безупречно отредактированная в спа-салоне Свиридова будет дефилировать в очередном фирменном костюме и громким голосом вещать об очередном откровенном интервью с очередной дряхлеющей знаменитостью, и альтернатива ее вещанию только кабинет, где ждут посетители с юркими, бегающими как у крыс глазками и такими же отвратительными историями.
Продавщица кивала, даже не пытаясь сделать вид, что понимает, о чем речь или что вообще слушает.
– Хоть бы разок посмотреть! – с непонятной горечью повторила Наташка и заставила себя не сжимать журнал мертвой хваткой.
– Ладно, спасибо. Не обращайте внимания. Просто не мой день. У всех бывает.
Наташка поплелась к редакции, прижимая к себе журнал, как родной. В кабинете она его пролистала и не нашла ничего интересного – описываемые пещеры больше века являлись достопримечательностью какого-то крошечного городка на западе, и посетить их можно было всего-то сделав перелет длиною в два часа, значит, никакого отношения к аквелям они не имели и иметь не могли.
