Текст книги "Дети иного мира 2 (СИ)"

Автор книги: Юлия Шолох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Шолох Юлия
Дети иного мира 2

Наконец-то выдался свободный от работы день. Прямо с утра он оделся потеплее и прихватив лыжи, отправился в лес. За границей города сразу встал на них, вздохнул полной грудью и, оттолкнувшись палками, покатился по накатанной лыжне.

    Вокруг царила белоснежная тишина и свежий морозный воздух. Человек катил по лыжне через поле до железнодорожной насыпи, а потом остановился и подумав, свернул с нее в сторону леса. Впереди раскинулась нетронутая равнина, но он знал, что здесь совершенно ровная местность, так что под снегом не скрывается ничего опасного.

    Он пересек рельсы и пока отправился вдоль насыпи. Отталкивался посильнее, с удовольствием ощущая, как разминаются застоявшиеся без физических нагрузок мышцы – возможность покататься выпадала гораздо реже, чем ему бы хотелось.

    Вдруг руки сами собой замерли, а лыжи остановились. Впереди, на чистой ровной поверхности ближайшего сугроба виднелись четкие следы человеческих босых ног. Они начинались прямо у насыпи и вели в сторону леса. Пару минут человек изумленно разглядывал их, подозревая, что это чей-то розыгрыш. Но чей? Никто не знал, что он собирается сегодня кататься. А даже если бы знали – как смогли предугадать его маршрут?

    Ничего внятного не решив, человек развернулся и осторожно покатил вдоль цепочки следов. Потом прибавил ходу. И еще быстрее...

    Он знал что там, за редкой полосой деревьев лежит большое болото. Следы по прямой направлялись именно в ту сторону. Мимо пронеслись деревья... Потом под левой лыжей вдруг хрустнул тонкий лед и сквозь трещину наружу полезла густая коричневая жижа. Он быстро остановился, зима только началась и земля промерзла недостаточно, так что дальше ехать совсем небезопасно.

    А вот следы спокойно шли дальше... И через несколько метров просто исчезли, как будто просачивались внутрь.

    Обеденное солнце золотило верхушки сугробов. На редкость чудесный зимний день, удивительно подходящий для покоя и медитации. Жаль, что не всем есть до этого дело...

    – Эй, – неуверенно прошелестело над гранитными глыбами, верхушки которых вызывающе торчали из толстого слоя снега. – Слюда...

    Тишина. Покой. Неподвижность.

    – Слюда... Выгляни... У нас важные новости. Фьорда тебя звала!

    Полупрозрачный силуэт медленно опустился на снежный наст и замер.

    Молчание. Пустота.

    – Пожалуйста, – жалко зашептала Летящая, неуверенно оглядываясь. – Она не знает, что делать...

    Молчание.

    Расплывчатая, будто стеклянная фигурка неловко уселась на один из булыжников с более-менее ровным верхом. Глубоко вздохнула.

    – Лайра вернулась...

    Прямо перед ней фонтаном взметнулся столб снежной пыли. Водоворот каменной крошки собрался в образ сестры, Слюда с интересом покосилась на Летящую.

    – Фьорда настаивала, чтобы тебя обязательно привели. Пошли, а?.. Она совсем растерянна, не знает, что делать, а Полынь спит. Пошли. Пожалуйста.

    – Лайра была у городских? – уверено спросила Слюда, не столько желая получить ответ, сколько просто убедиться в своей правоте.

    – Да... – Летящая опустила голову низко-низко. – Ты оказалась права, Фьорда извиняется. Пошли, а?..

    Слюда усмехнулась.

    – Не пойду.

    – Но как? – на Летящую было жалко смотреть, как жалко смотреть на безвинно наказанного ребенка.

    – А так! Хочет поговорить – пусть тогда сама приходит, а не присылает тебя!

    Полупрозрачная девушка оторопело хлопала глазами, но Слюда уже исчезла, растворившись в камне и только ветер дул высоко над безлюдной вершиной.

    Дома...

    Какое двоякое чувство. С одной стороны – все до боли знакомо. Даже предсказуемо. Плотность воды, состав торфяного слоя, концентрация газа глубоко в недрах. А с другой – настолько странно, что привыкать, похоже, придется заново.

    Лайра дрейфовала практически на поверхности. Наверное, следовало позвать сестер и сообщить, что она вернулась и все в относительном порядке. Но прямо сейчас не хотелось отвлекаться от повторного изучения дома. Объявить о возвращении можно и чуть позже.

    Странным образом картины прежней жизни на этом месте перемешались с воспоминаниями о недавнем времени. Колыхаясь вместе с тяжелой мерзлой жижей, Лайра заново переживала плывущие перед глазами видения.

    Она поймала в воздухе вкусный запах незнакомого по составу торфа. Пришла по его следу до железнодорожной насыпи и остановилась, пытаясь понять, откуда он здесь взялся. Зачем кому-то понадобилось везти сюда практически неотличимый от местного болота слой земли и рассыпать вдоль насыпи?

    Когда вскоре по рельсам затарахтел поезд, Лайра даже в сторону не отошла, и зеркалить взгляды тоже не стала – ну гуляет девушка по лесу и что здесь необычного?

    Даже неожиданное торможение состава ничего кроме удивления не вызвало. Как и когда напало оцепенение, которое не позволило двигаться, тоже не удалось припомнить – просто перед глазами все расплылось и возник незнакомый человек с блестящим, похожим на стеганое одеяло куском ткани в руках, которым быстро ее окутал и Лайра не смогла сделать ровным счетом ничего, даже закричать.

    Она всегда была самой тихой и спокойной из всех террий. Потому не стала тратить силы на бесполезные попытки выпутаться из странной ткани, тем более тело не слушалось. Она просто устроилась поудобнее и неожиданно уснула, хотя последняя промелькнувшая в голове мысль вряд ли могла способствовать здоровому сну. Матушка говорила, нет ничего, способного удержать террию. Похоже, она ошибалась.

    В общем, этот сон никак нельзя было считать нормальным. Слишком уж длительным и крепким он был, но Лайра над этим не задумывалась. Не до того было... Когда неожиданный сон резко рассеялся, а тканая преграда разошлась в стороны, перед ней возникло зрелище, о котором вне всяких сомнений следовало подумать незамедлительно.

    Длинное полутемное помещение, практически всю площадь которого занимал большой бассейн. Приторный запах от наполняющей бассейн темной воды, тот же самый, что приманил Лайру к насыпи. Вместо крыши – высокий купол из прозрачных пластин, за ним – ночное звездное небо. Но это ладно – вещи они и есть просто вещи. Но в данный момент это был лишь фон, а главным объектом являлся стоящий прямо напротив незнакомый молодой человек. Вернее, именно тот человек, который поймал ее у поезда. Рассматривать незнакомца Лайра не стала, достаточно было глаз – черные, глубокие, практически бесконечные.

    – Ты только не пугайся, – осторожно сказал он, стараясь не шевелиться. – Я тебя не обижу. Так получилось, что нам нужно пообщаться, а как можно общаться, когда одна из сторон все время норовит исчезнуть? Ты главное помни – тебе здесь ничто и никто не угрожает. Давай лучше познакомимся? Меня зовут Тони.

    Краем сознания Лайра уловила негромкий взволнованный шелест. Это Летящая, с улыбкой подумала, она первая меня обнаружила.

    – Лайра... – стучали друг о друга мелкие ледышки на самой поверхности. – Ты дома... Я так рада, Лайра! Сообщу остальным.

    Болотная молча кивнула. Скоро соберутся сестры (кроме трех, которые зимой спят вместе с растениями), а пока можно позволить картинкам продолжить карусель.

    Дом оказался непривычно больших размеров. Лайра осторожно ступала по гладкому полу, придерживаясь левой стороны, чтобы обойти все и вернутся к первоначальной точке. Выход она пошла искать даже не дослушав речь, которую собирались перед ней произнести.

    – Ты меня понимаешь? – бубнил голос за плечом. – А говорить умеешь? У тебя есть имя?

    Дверь вскоре нашлась, но это ничего не изменило – над порогом так же, как и вокруг окружающих стен имелась невидимая преграда, не дающая пройти. Поймать мир с той стороны стенки тоже не удалось – преграда оказалась совершенно непроницаемой.

    – Прости, но я пока не могу открыть выход, – с досадой отозвался голос из-за спины. Этот человек ходил за ней следом, смотреть не мешал, но постоянно чего-то говорил. Чего-то хотел.

    Хотя не так... Это был не человек. Лайра не стала обдумывать, откуда взялась мужская сущность и почему раньше она о таком ни разу не слышала. Постояв у порога, отправилась дальше.

    – Давай познакомимся? Выслушаешь меня? Ты не бойся. Давай просто поговорим!

    Узкая, но длинная гостиная болотную ничем не заинтересовала. За ней кухня в светлых тонах, из мойки – отдалено знакомый запах. Канализация...

    Кладовки, прачечная, небольшая библиотека. Гостиную и пристройку с бассейном разделял выложенный темной плиткой широкий коридор с несколькими дверями по стенам.

    – Ну ответь мне хоть что-нибудь! Ты сердишься? Как тебя зовут? – бухтел голос над плечом. Когда распахнув одну из дверей коридора Лайра резко остановилась, потому что это оказалась уборная и прямо перед носом стоял унитаз, парень не рассчитав скорости, налетел на нее сзади.

    Через секунду Лайра развернулась и с удовольствием обрушила на него несколько литров канализационной воды. Лицо незнакомца мгновенно потеряло всю свою дурацкую улыбчивость.

    – Ну и зачем? – расстроено спросил он, вытирая лицо рукой.

    Итак, первый этаж перекрыт, выхода нет. Лайра молча проследовала дальше. Лестница. На втором обнаружилась совсем крошечная гостиная, три спальни, спортзал и два санузла. Ничего интересного.

    Тогда болотная вернулась к бассейну. На поверхности воды плавали цветущие желтые кувшинки и совсем молодая ряска. Никогда Лайра даже не думала, что возможно создать болото прямо в человеческом жилище...

    Она молча упала на поверхность и растворилась, оставив незнакомца в одиночестве. Следовало отдохнуть и решить, как жить дальше.

    Следующие два дня Тоннель от бассейна практически не отходил. Вдоль стены недалеко от выхода стояли несколько плетеных кресел с мягкими подушками, в одном их которых он и прижился. Чуть правее светила низкая бледная лампа, захватывая кроме Тоннеля еще часть пустой серой стены и мозаичную плитку пола.

    Вначале он много говорил и пытался задавать вопросы. Когда Лайре надоедало, она окатывала его самой застоявшейся жижей из имеющихся запасов и начинала наматывать круги по воде, которой в рукотворном болоте оказалось почти с метр.

    Тогда он замолкал и молча смотрел своими нечеловеческими бездонными глазами, ни на секунду не отрываясь. Черные дыры расползались и Лайра уплывала под воду в уверенности, что когда вынырнет, они все так же будут за ней следить. Это было главное отличие – мужская сущность обладала глазами, подобных которым Лайра никогда прежде не видела.

    – Давай поговорим, – просил незнакомец, когда в очередной раз высыхал. Или когда возвращался умытый и переодетый в чистое, потому что жил, как оказалось, совсем недалеко – в одной из комнат второго этажа. – Давай? И я тебя отпущу.

    В ответ Лайра резко била рукой по поверхности и покалеченная кувшинка улетала в сторону, а потоки грязи оседали на стенах чуть ли не до самого потолка.

    Носиться туда-сюда надоедало, но стоило замереть, как тут же над водой плыл вкрадчивый голос:

    – Давай спокойно пообщаемся? Ты меня можешь, в конце концов, просто выслушать? Я понимаю и признаю, что поступил некрасиво, но мы не знали кто вы, что из себя представляете и как отреагируете на наше появление. Ты права, мы зря так сделали. Но ничего ужасного же не случилось? Я же ничего сверхсложного не требую... Просто поговорим, поймем, если между нами что-нибудь общее и разойдемся миром.

    Лайра застывала от фальши, которой был полон этот голос, замирала и ей казалось от него по воде идут крошечные, еле видимые волны.

    Джайзер явился раньше времени, на которое они назначили встречу и застукал Тоннеля у бассейна. Тот засел в кресле, сложив ноги на низкий пухлый пуфик, который смотрелся здесь совершенно не к месту и хмуро глядел вперед. Джайзер проследил за взглядом – террия, не обращая ни на что внимания, медленно наматывала круги, отчего по вязкой воде неторопливо расплывались многочисленные следы. Перемещения темного гладкого тела напомнило Джайзеру, как в дельфинарии по воде перемещаются дельфины – такими же гибкими, изящными движениями. Ни единой остановки. Ни секунды покоя.

    – Пойдем в гостиную, – дернулся Тоннель, заметив изучающий взгляд главаря.

    – Зачем?

    Пуфик отлетел от пинка и укоризненно замер, уткнувшись в стену. Черные глаза упрямо застыли.

    – Не бойся, я ее не съем, – Джайзер откровенно усмехнулся.

    – Она не одета, – уперся Тоннель.

    – Ну ладно, ладно, пошли. А что... она бывает одета? – не удержался от иронического вопроса главарь. Тоннель промолчал.

    – Ладно, Тони, давай к делу. Что нового узнал?

    В пустой гостиной было гораздо светлее, чем в пристройке с затемненными стеклами. Из окон лил солнечный свет, Тоннель машинально зажмурился, упал на первый попавшийся диванчик. Резко мотнул головой.

    – Ничего... Она не разговаривает. Не уверен даже, что понимает меня. Не могу уловить признаков, слушает ли вообще.

    – Совсем не говорит? – задумался Джайзер.

    – Совсем...

    – Может, они неразумны? – нехотя предположил Джайзер.

    – Почему?

    – Так бывает...

    – Мы же разумны!

    – Хорошо, Тони. Не волнуйся. Предположим... предположим, что они разумны, но это ничего не меняет, если этот разум остановился в развитии еще в раннем детстве. Мы не можем знать, в каком возрасте они стали такими, как сейчас.

    – Если они разумны, их можно научить говорить, понимать и отвечать на вопросы! – угрюмо повторил Тоннель.

    – Если они с раннего возраста живут в сути, без общения с окружающими, если в их окружении вообще не бывает людей, то уже ничего не исправишь... Упущен момент, как с детьми, которые выросли в звериной стае, они уже никогда не станут полноценными людьми. Даже если научить держать ложку в руке и доносить ее до рта, все равно при первой же возможности они будут падать на четвереньки и хлебать суп языком!

    – Она нормальный человек! – огрызнулся Тоннель.

    – Да я не спорю, – неожиданно сдался Джайзер и нервно обхватил рукой лоб. – Но непонятно, что теперь делать.

    – Она... была в платье, когда я ее поймал, – не к месту сообщил Тоннель. – Значит, она нормальна! Понимаешь? Она создала себе платье и ходила в нем! Правда, это был единственный раз, – нехотя признался в конце.

    – А чего молчит тогда?

    – Злиться, может, – неуверенно предположил Тоннель. По его твердому убеждению не произошло ничего такого, на что стоило злиться столько времени, но женщины народ совершено непредсказуемый и имеют дурную привычку портить жизнь всякой не стоящей внимания ерундой, причем портить не только себе, а еще и изводить нервотрепкой всех находящихся в пределах доступа мужчин. Обычно Тоннель, конечно, не терпел ни малейших капризов, сразу разворачивался и адью – желающих составить ему компанию дам всегда бывало больше, чем нужно. Так что он не особо различал оттенки женской обиды и женского упрямства. Как и любой другой из них. Кто же станет тратить время на такие глупости, когда его можно потратить другим, куда более приятным способом?

    К счастью или нет, но этот случай выпадал из общего числа. И хотя периодически Тоннель бесился от приступов злости на такое пренебрежительное к нему отношение, но оставить болотную в покое уже не мог.

    – Пойти что-ли на курсы по паркуру записаться, – рассеяно сказал.

    В пристройке с бассейном отчетливо плюхнула вода, звучно полилась на пол. Послышались хлюпающие шаги. Болотная показалась из коридора и направилась на кухню. Тоннель подготовился к ее появлению, хотя и пришлось крепко сжать зубы. Но оказалось, она все-таки надела платье. Молча прошла мимо.

    На кухне автоматически включилась панель напротив стола – по задумке Тоннеля телевидение должно было знакомить болотную с городской жизнью. Ну и на всякий случай вообще с жизнью среди людей, кто знает, привыкла ли она к ним? Судя по звукам, показывали пляж – размерено шумели волны, визжали дети, издалека рваными кусками неслась какая-то легкая современная песенка.

    Болотная внимания на панель не обращала, даже голову ни на миг не повернула. Уселась за стол, навалилась на его поверхностью грудью и раскинула руки по сторонам.

    – Разумна... – Джайзер широко усмехнулся, искоса посмотрел на друга и впервые заметил, насколько тот сегодня нервный и дерганый. – Могу тебя обрадовать, Тони. Она разумна, вне всяких сомнений. Как ты раньше не заметил... Боюсь только, эта разумность нам еще нервы помотает...

    Грохот заставил обоих вздрогнуть – болотная резким движением сбросила со стола чашку из толстого стекла, полную смеси разнообразных орехов и теперь обломки вперемешку с содержимым лежали, посверкивая под искусственным светом.

    – Хочешь сказать, паркур не поможет? – устало спросил Тоннель.

    Прошло несколько дней. Лайра и не думала успокаиваться. Вернее она совсем не думала, просто ушла в некое подобие спячки. Такое состояние вообще ей было свойственно, она и с сестрами-то редко общалась. Но это сестры, а тут вообще не пойми кто. Иногда ее раздражал этот пристальный темный взгляд из кресла, да и вообще этот Тони, который мог сидеть у борта часами и игнорировать его было все сложнее.

    Потом однажды утром, когда светило солнце, из коридора донеслись посторонние звуки. Шаги, негромкие удивленные голоса. Тони встал и вышел, а через пять минут вернулся с крошечным брелком в руке. Большую часть коробочки занимала круглая синяя кнопка. Он постоял в коридоре, прислушиваясь, нажал кнопку, сунул брелок в карман рубашки и отправился на прежнее место.

    Через секунду Лайра стояла у выхода. Одной текущей волной с плеч опустилось платье и даже волосы удивительно ровно рассыпались по спине. Выйти из пристройки она не смогла, так как дорогу перекрывала такая же преграда, как и вокруг стен.

    – Там пришли люди: горничные, кухарка... Даже мой дом нужно периодически убирать, – пояснил Тоннель, пытаясь понять, что она задумала. Болотная замерла в шаге он выхода и настойчиво сверлила проем глазами. Весь прилежный и терпеливый вид ее давал понять, что она желает немедленно выйти. Тоннель выдержал примерно минут пять.

    – Там люди, я не могу тебя выпустить!

    Еще пять минут.

    – Они тебя увидят.

    Еще немного.

    – Терпеть не могу заниматься наймом обслуги! Если ты их напугаешь, мне придется заново топать в компанию по персоналу! Ты же все равно из воды не выходишь, неужели именно сейчас никак нельзя потерпеть?

    Болотная даже не пошевелилась. Прилежно вытянутые по швам руки, слегка склоненная голова...

    – Черт побери, – Тоннель вдруг поднялся, ринулся ко входу, на ходу нащупывая в кармане брелок. Почти налетел на Лайру, но даже тогда она не пошевелилась.

    – Ладно, я открою, но внешний контур все так же заперт, а если ты напугаешь чем-нибудь людей, то мне придется тратить время и искать новых! И даже не в этом дело... они могут очень сильно испугаться, даже свихнуться, так что не забывай – они то уж точно ни в чем не виноваты, а главный злодей здесь все-таки я!

    Не дождавшись ответа, он убрал стену. Болотная слегка изменила цвет кожи, убрав лишнюю зелень, чего не делала уже очень давно. Но люди действительно ни при чем. Потом молча прошлась по гостиной, заглянула на кухню, задумалась над вежливым приветствием со стороны кухарки, ничего не ответила и сразу же вернулась в бассейн.

    Зайдя следом, Тоннель нажал на стене рубильник и потолок раскрылся, две средние линии стекол уехали за соседние и в пристройку ворвался густой летний зной. Открывал и закрывал крышу он тоже по своему желанию, потому что хотя и пытался объяснить болотной, как это делается – очень просто, достаточно повернуть рубильник, – но никакой ответной реакции, как обычно, не дождался.

    Потом Тоннель прошел дальше, сел на корточки у края, пытаясь разглядеть что-нибудь в мутной воде. Солнечные лучи терялись практически сразу после того, как попадали на поверхность болота. Блестела мелкая ряска, потихоньку выползая из углов, куда она сбивалась, когда болотная начинала очередной заплыв.

    Ее он заметил левее и даже не сразу разглядел в разводах плавающей по поверхности воды ряски. Болотная медленно передвигалась вдоль противоположной стены, не отводя глаз от точки ниже головы сидящего Тоннеля. Он опустил глаза и понятливо схватился за карман. Достал брелок-кнопку, показал, удерживая двумя пальцами за приделанную к краю цепочку.

    – Этим управляется только внутренний контур. На внешний не действует. Эта игрушка тебе нравиться? Хочешь, оставлю?

    И только еле слышный плеск воды в ответ.

    – Вот, оставляю тут, – Тоннель положил брелок на самый краешек бассейна, а сам ушел. Когда он вернулся в следующий раз, игрушки видно нигде не было.

    С тех пор люди в доме появлялись практически ежедневно и Тоннель больше ее не запирал.

    – Лайра...

    Пришлось выныривать из глубины и собираться в себя. Тут же она оказалась в крепких объятиях Глюки. Фьорда дрожала от нетерпения, Лисса громко смеялась. Снег хрустел под быстрыми ногами почти крутящихся девчонок, руки летали, путаясь в длинных волосах. Наперебой звучали счастливые голоса.

    – Ты дома...

    – Мы так рады...

    – ...искали тебя.

    – Они так ругались, все перессорились!

    – ... а тебя нет, Полынь спряталась и не хотела ни с кем говорить!

    – ...а Фьорда...

    Лайра еще раз всех осмотрела. Как же она соскучилась! И все-таки кого-то не хватало, болотная осмотрела окружающих внимательнее. Фьорда стояла чуть в стороне, на ней было белоснежное пушистое платье, какие она любила делать на зимние праздники. Выходит, мое возвращение для них и правда праздник, улыбнулась про себя Лайра. Ну, трое спят и смысла будить их до наступления весны мало. Но нет еще одной...

    – А где Слюда? – поинтересовалась Лайра.

    Все застенчиво замолчали, Фьорда потупилась.

    – Я тут, – чуть дальше зазмеилась по земле снежная поземка и Слюда шагнула к болотной. Легко улыбнулась, – здравствуй, сестра.

    Тоннель не появлялся почти три дня, Лайра даже начала задумываться, чтобы это значило. Хорошо это или плохо? Если ли ей до происходящего хоть малейшее дело? По всему выходило – нет. Но любопытство все же временами давало о себе знать.

    Болотная открыла купол и больше его не закрывала, ночью с улицы доносились трели сверчков, утром ее будил щебет птиц. Похоже, за домом располагался сад или лес, но контур закрывал не только стены, но и потолок, так что кроме звуков и ветра сквозь него ничего не проникало.

    Тоннель вернулся вечером, когда сумерки накрыли воду легкой тенью. Он прошел и сел на корточки у бортика, как делал всегда, когда хотел что-то сообщить.

    Лайра спряталась поглубже и на его появление никак не отреагировала. Однако голос доносился даже сквозь плотную воду.

    – Теперь я знаю совершенно точно – ты умеешь говорить. Хоть и не человек, но у тебя было человеческое детство... и живете вы рядом, и друг с другом общаетесь... Почему ты со мной не говоришь? Тебе не нравлюсь именно я? Скажи – и я познакомлю тебя с кем-нибудь еще. Помнишь, приходил мой друг Джайзер? Может, ты поговоришь хотя бы с ним?

    Он сидел долго... Сидел прямо под открытым небом, отвернувшись в сторону. Опущенные плечи и поникшая голова. Лайре стало неприятно на него смотреть, потому что такая поза вызывала жалость. Тогда она не сдержалась и окатила его водой – хоть какая-то встряска. Тоннель встал, молча дернул головой, отряхивая с волос воду и ушел.

    Джайзер появился следующим утром. К бассейну не пошел, уселся в гостиной, включил телевизор и погрузился в просмотр новостей. Они всегда его развлекали, поразительно чего только не случается с людьми. Даже интересно было – что на этот раз?

    Тоннель спустился сверху. Молча подошел и свалился рядом с главарем. Лениво закинул ноги на спинку дивана. Даже невооруженным глазом было видно, что настроение у него паршивей некуда, но Джайзер все равно не стал оттягивать разговор.

    -Тони... Ты догадываешься, зачем я здесь?

    Тот сморщился, старательно отворачиваясь.

    – Не увиливай. Ее нужно отпустить.

    – Ни за что, – Тоннель упрямо хмурился и всячески делал вид, что считает этот разговор пустой тратой времени.

    – Это тупиковый путь. Тони, подумай хорошенько, мы итак не очень правильно подошли к знакомству, но теперь ты осознано все портишь. Пора ее отпустить.

    – Нет.

    – Ты понимаешь, что творишь?

    – Все понимаю, Джайзер. Я же не совсем дурак. Но не могу ее отпустить, даже не проси... Это выше моих сил.

    – Глупо...

    – Даже не проси, – повторил Тоннель.

    – Скоро будет сбор... Ты же знаешь, как настроены остальные.

    – Не все...

    – Не все. Большинству, конечно, пока дела до них никакого нет, но оппозиция уже наметилась. Ты будешь сориться с братьями?

    – Буду, – без тени сомнения заявил Тоннель.

    Джайзер еще немного посидел, но больше никаких доводов не придумал. Хотя, если поразмыслить...

    Он тут же откинулся на спинку, просчитывая варианты. Вне всякого сомнения на сборе выступит Тарас и своими пламенными речами привлечет на свою сторону нескольких сторонников из числа самых совестливых. Нужно прикинуть расстановку сил... и может все получится наилучшим образом.

    Да, может быть... Джайзер сверкнул глазами и не прощаясь, покинул дом друга. Не потому что был обижен на Тоннеля, а потому что его с головой увлекла новая игровая комбинация.

    Впрочем, Тоннель не обратил на отсутствие прощания никакого внимания. Сейчас ему было все равно.

    Потом пришел человек, который занялся проверкой бассейна. Лайру предупредили заранее, потому она собралась и одела платье. Села в кресло и наблюдала за вошедшим мужчиной, которого сопровождал Тоннель. Человек осмотрел помещение и стал удивленным тоном задавать разные вопросы, насколько поняла Лайра, он очень удивлялся прихоти Тоннеля сотворить из бассейна болото и никак не мог понять, зачем это надо. Тоннель на вопросы не отвечал, только крайне настойчиво пояснял, что и как требуется сделать. Все время, пока мужчина занимался делом, он находился рядом и следил за процессом.

    Лайре надоело смотреть гораздо быстрее и она ушла на кухню. Точнее, вышла в коридор, а оттуда уплыла по трубе, которую, впрочем, не любила. На кухне застала любопытную картину – кухарка, юная девушка в светлом переднике целовалась у стены с молодым человеком, который работал во дворе. Похоже, занимался садом. Они стояли, обнявшись за дверью и если бы дверь открылась, смогли бы остаться незамеченными – нескольких секунд хватило бы сделать вид, что они тут просто разговаривают. Лайра с интересом наблюдала, как рука молодого человека крепко прижимает девушку за спину, а потом ползет вниз, сминая тонкую ткань летнего платья. Девушка так прочно прилипла губами к его лицу, что в голове Лайры возник далекий полузабытый голос из детства, из дня, когда она смотрела какой-то ужастик, который детям смотреть строго-настрого запрещали. Но родителей друга дома не было, так что они смотрели.

    – Прилетят инопланетяне и высосут твой мозг! – пугал потом друг и Лайра отчаянно визжала. Сейчас она прокрутила пару раз эту мысль и отпустила, вряд ли кто-нибудь из этих двоих был существом инопланетным.

    Однако чем-то увиденное нервировало и даже расстраивало. Лайра вернулась к бассейну и молча плюхнулась в воду. К счастью, человек уже доделал, что нужно и ушел.

    – Ты даже не представляешь, как я запутался! Ну скажи хоть слово, – негромко просил Тоннель, в очередной раз оказавшись у бассейна. Сегодня он сидел на бортике, опустив в воду руку. Медленно шевелил пальцами, как будто рыбу приманивал.

    – Скажи мне просто хотя бы – я хочу домой и я тебя отпущу, обещаю! – говорил дерганным голосом. Лайра привычно наматывала круги, а потом вдруг растворилась и исчезла.

    – Ты даже не представляешь, как мы обрадовались, когда уловили ваши следы... Годами одно и то же. И вдруг – вы. Не помню, когда последний раз Джайзер был так взбудоражен. А я так запутан, – тихо говорил сам с собой, водя по воде пальцами. Совершено неожиданно пальцы наткнулись на что-то твердое. Под рукой из воды медленно поднялась голова болотной, остановилась как только стали видны глаза. Болотная не мигая уставилась прямо на Тоннеля. В первый раз так пристально. Так изучающе. Тоннель замер, боясь спугнуть доказательство того, что она вообще отличает его от кресла. И сейчас не просто видит, а методически рассматривает. Пальцы скользнули по волосам и снова оказались в воде, когда она немножко отодвинулась.

    Именно так и должна выглядеть русалка, в детстве, помнится, Тоннель боялся купаться в реке, потому что русалки-утопленницы могут схватить за ногу и утащить на дно. Но они к тому же нечеловечески красивы. Прямые мокрые волосы, кожа совсем не белая, а насыщенно оливковая, над застывшей водой только голова, на которой живут глаза безупречного миндалевидного разреза.

    Первый раз, когда она так или иначе пошла на некое подобие контакта. Самое время что-нибудь сделать, чтобы его укрепить. Что-нибудь сказать.

    – Может, пора простить меня за то, что я сделал? – наугад спросил Тоннель. И промахнулся – болотная с мгновенным плеском исчезла вводе.

    – Черт! – он выдернул руку, как будто вода вдруг стала кипятком и вскочил на ноги. – Черт бы побрал всех на свете баб одновременно!

    А следующим вечером Лайра окончательно пришла в себя. Просто открыла глаза и наткнулась на мягкий, практически незаметный красный мигающий огонек в углу под потолком. Днем к бассейну приходил какой-то человек и она думала, что он занимался обычной проверкой, все ли функционирует, как положено. Но тогда откуда взялся огонек?

    Нет, тянуть нельзя, иначе она на самом деле однажды просто растворится в болоте. Нужно что-нибудь делать.

    Утром она вылезла из воды, отряхнула платье, убрала из кожи зелень и вышла на кухню.

    Девушка уже тщательно драила раковину, вокруг сильно пахло химией и пол был заставлен множеством флаконов с разнообразными чистящими средствами. Лайра остановилась в дверях. Нервно покосилась в сторону работающей панели. Там какой-то высокий человек с шарфом на шее свистел и агрессивно взмахивал сжатой в кулак рукой. Ну да бог с ним.

    – Э-э-э привет, – не очень уверено произнесла болотная, улыбаясь девушке, – я тут живу. Меня зовут Лайра.

    Видно было, что та подобного обращения не ожидала и сильно удивилась, опасливо покосилась болотной за спину, словно хотела увидеть там еще кого-нибудь. Но там было пусто.