Текст книги "Плохой человек (СИ)"

Автор книги: Юлия Попова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Annotation

Рассказ "Плохой человек" – лауреат международного литературного конкурса "Северная звезда" (журнал "Север, 2014 год). Как обычно, НЕОЖИДАННАЯ РАЗВЯЗКА! А кто же на самом деле плохой человек предстоит решить вам самим!

Попова Юлия Александровна

Попова Юлия Александровна

Плохой человек

Попова Ю.А.

ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК

Рассказ

Было это в ту пору, когда мне едва минуло восемнадцать лет. Успешно сдав вступительные экзамены в университет, я был одарен своими родителями билетом к морю. Впервые я поехал куда-то один, чему был безмерно рад. Как и все юноши, считал я себя взрослым и умным сверх всякой меры и потому самостоятельность свою не ставил тогда ни под какое сомнение.

Толком не осмотревшись и не приценившись, я с лёту, только успев сойти с поезда, снял комнату у одной по виду смирной, одинокой женщины. Те обстоятельства, что комната находилась в покосившемся деревянном домике с печным отоплением, без водопровода и с удобствами на улице, меня поначалу нисколько не смутили. Главное, что стоило пройти всего-то сотню шагов – вся краса и простор морской глади разворачивались передо мной, словно праздничная скатерть.

Еще на вокзале я купил у одного паренька потрепанную плетеную корзинку, которую вскоре заполнил причудливыми морскими раковинами. Их я был намерен бережно доставить домой для всеобщего восхищения.

Добротный, будто вырубленный из скалы бревенчатый дом того старика, о котором дальше пойдет речь, возвышался через дорогу, прямо напротив окон моей комнатушки. Впервые я встретился с ним лицом к лицу возле колонки, где я бывал каждодневно. Дело было так... Сразу по приезде, спеша по пыльной сухой грунтовке к морю, я встретил свою хозяйку, тётку Наталью. Охая и по-утиному переваливаясь с ноги на ногу, тянула она тяжелые ведра с водой. С кончика ее носа падали крупные капли пота. Наклоняя голову набок и подгибая руку в локте, тетка Наталья то и дело пыталась потереться носом о плечо, отчего еще больше становилась похожей на утку, чистящую свои перья. Я тут же подскочил к ней.

– Ну что вы делаете? Это же тяжело! – по-взрослому наставлял я ее. – Вы что, не могли меня попросить? Позвольте-ка!

Я деловито подхватил оба ведра и сначала шустро засеменил в горку, но изрядно устал и потом еле добрел до калитки. Тетка Наталья отстала от меня шагов на тридцать, и я торопливо пытался отдышаться, до того как она догонит меня. Когда моя хозяйка наконец поравнялась со мной, я с гордостью заявил:

– Теперь я буду ходить за водой!

– Ой, Боренька, что ты! Что ты! – закрякала тетка Наталья. – Ты платишь и довольно с тебя!

Но я, не поддаваясь на ее уговоры, настоял на своем.

С тех самых пор я носил воду каждое утро, с тоской поглядывая на лениво прогуливающихся к морю отпускников. Руки мои гудели, голова с непривычки и тяжести кружилась. Из последних сил, уже постукивая донышками ведер о землю, я доносил воду до угла соседнего с хозяйкиным дома. Там отдыхал минут десять, прячась за кустами густого шиповника. То ли благодаря этой передышке, то ли от радости, что мученьям моим отмерено всего лишь каких-то десять метров, ведра казались мне легче. Каждый раз нарочито громко насвистывая, чтобы тетка Наталья вышла встретить меня, почти бегом залетал я в калитку, расплескав больше половины воды.

– Во какой ты, Боренька! Прыткий! Да сильный! – хвалила меня хозяйка, будто не замечая полупустых ведер. Щеки мои пылали, и, опустив глаза, я млел от удовольствия.

Так, однажды, резво подскочив к колонке, весело позвякивая металлическим ведром, я первым делом с наслаждением подставил голову под кран. Фыркая и отплевываясь, долго плескался я под тугой прохладной струей, пока не услышал за спиной своей нетерпеливый кашель. Я отпустил рычаг и обернулся. Лысый старик с двумя пластиковыми ведрами, попыхивая папироской, колюче смотрел на меня из-под лохматых седых бровей. Лет шестидесяти на вид, был он худощав, но жилист и крепок. Я спешно набрал воды и потащился к дому. Через несколько минут, оторвав взгляд от земли, увидел перед собой согнутую спину старика. Я прибавил шагу, но, как ни старался, как ни струился пот с моего лба, расстояние между нами неумолимо увеличивалось. А старик, будто вовсе не торопясь, спокойно вошел в свою калитку. И я... возненавидел его. Ненависть же, как это часто бывает в молодости, родила во мне непреодолимый интерес к сильному старику.

Море быстро наскучило, и вскоре добрую часть дня я проводил у окна своей комнаты. Все дома в округе были огорожены низенькими полупрозрачными заборчиками не более полуметра в высоту, и потому ничто не мешало моему любопытному взору.

На подоконнике моем всегда лежала раскрытая книга, и, как только тетка Наталья, имевшая скверную привычку входить без стука, распахивала дверь моей комнаты, я тут же переводил взгляд на страницы.

Старик и жена его, полная, похожая на неваляшку женщина, тоже сдавали жилье отдыхающим. Но не одну комнату, а сразу несколько, а точнее – все. Сами супруги ютились в бане. Три семьи, должно быть, откуда-то с севера, с тихими, бледными ребятишками заняли в то лето их дом.

На участке старика был разбит роскошный сад с пышными персиковыми деревьями. Их ветви под тяжестью перезревших плодов свешивались почти до земли. С таким огромным садом супруги не справлялись, и персики всё падали и падали вниз, и гнили, образуя кашеподобный ковер. Однажды один из приезжих мальчишек зачерпнул эту кашицу ладошкой и, щурясь от удовольствия, принялся жевать. Вдруг невесть откуда появившийся старик налетел на него, что-то крича и размахивая руками. Получив увесистый подзатыльник, пацаненок нехотя выплюнул коричневую жижу. Старик указал ему на крыльцо, где на ступеньках высилась кипа газет. Мальчишка понуро кивнул, вздрогнув плечами. Он безропотно взял одну из газет и, хлюпая носом, принялся вытирать ею свои перемазанные персиками ступни.

Позабыв от негодования о секретности моего "хобби", я спросил вошедшую хозяйку:

– Он что же, не разрешает им есть персики?.. Даже с земли?

Тетка Наталья, ничуть не прячась, выглянула в окно.

– Ну, – подтвердила она, как будто удивляясь моему вопросу.

– Но они же все равно сгниют! – возмутился я.

– Ну, – даже не изменив интонации, вновь кивнула тетка Наталья.

Я махнул на нее рукой, и тётка Наталья прикрыла за собой дверь. У моей хозяйки в саду была только пара яблонь с кислыми зелеными плодами. Приторный богатый аромат соседских персиков давно манил меня. Я был почти уверен в том, что жена старика непременно со дня на день угостит меня. Уж откуда во мне взялось такое убеждение – не знаю. Только когда я понял, что надеждам моим не суждено было сбыться, я еле сдерживал слезы, наблюдая, как чумазые глупые дети трут обрывками газет свои ступни.

Со временем я заметил, что злой старик и жену свою не особо баловал. Держали они с десяток гусей, столько же уток, множество кур, двух свиней и корову. Всем хозяйством заправляла жена. Часто видел я из окна, как, покачиваясь в гамаке между стволами благоухающих деревьев, старик размеренно попыхивал папироской. А пожилая женщина бегала мимо него взад-вперед: то в хлев, то на выпас, то за водой. Оказалось, что тот случай, когда я столкнулся с ним у колонки, был крайне редким в его режиме дня.

С завистью смотрел я на длинные костлявые пальцы стариковских ног, торчащих из гамака в солнечных лиственных прорехах, когда рано утром, стараясь быть незамеченным им, я направлялся к колонке. Да, да, я проклинал тот день, когда предложил тетке Наталье свою помощь. Но отказаться уже не мог. По крайней мере, без веской на то причины. И случай-искуситель не заставил себя долго ждать.

Тетка Наталья то и дело давала мне всяческие поручения. С каждым днем она расходилась все больше. И вскоре мне стало казаться, что хозяйка моя только и делает, что тягает самовар со двора на кухню и обратно: чаевничает то на улице, то в доме. А у меня и минутки свободной нет! Только и слышно:

– Боренька, наколи дровишек, милый! Баньку растопим – попаримся! А? Боренька, может, кусты обрубишь перед окошком-то? Не видно, поди, тебе ничего! Боренька-а! Мила-а-ай!

Голос ее начал внушать мне отвращение, и порой я затыкал уши, чтобы хоть как-то приглушить этот деревенский говорок. Но тётка Наталья всегда говорила довольно громко. Мне казалось, что она даже не знает о том, что такое шёпот и уж тем более – молчание, словно она никогда ничего ни от кого не скрывала.

– Боренька, стул починил бы, касатик!.. Смотри, ножка-то одна на лад

...

конец ознакомительного фрагмента