Текст книги "Академия Полуночи (СИ)"

Автор книги: Юлия Риа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

ГЛАВА 19

Я отчаянно вглядывалась в лицо колдуна, надеясь заметить на нем хоть тень сомнения. Но нет, Арден держался спокойно – так, как может держаться лишь тот, кто уже все для себя решил.

– Не бойся, Илэйн, – произнес он с улыбкой. – Для тебя ритуал не опасен.

– Да, но как же вы?

Взгляд синих глаз оттаял.

– Ты беспокоишься обо мне. Жаль, что пришлось пойти на безумие, чтобы почувствовать твою заботу. Но я действительно хочу это сделать. Я должен понять…

– Пожалуйста, – выдохнула я тихо, неотрывно глядя на колдуна.

В душе, точно огонек свечи на ветру, трепетал страх. Его искры проносились под кожей, отдавались покалыванием в груди и на кончиках пальцев. Опаляли мысли, создавали перед внутренним взором картины одну страшнее другой.

– Пожалуйста, артиэлл, не надо. Если луна отзовется, она заберет часть вашей силы!

– У всего есть цена, Илэйн. И у правды она всегда высока.

– Но… но…

Слова покинули меня. Мысли, словно камешки из порванных бус, разлетелись в разные стороны. Мне с трудом удалось поймать одну из них.

– Но ведь случалось и так, что луна выжигала дар вызывающего. Прошу вас, артиэлл, не рискуйте. Во имя Полуночной Матери, не рискуйте!

– Я из Шантаров, – напомнил Арден с улыбкой. – Надеюсь, наследника древнего рода выжечь не так-то просто.

Он не отступит. Не отступит…

Осознание неминуемого вплеталось в удары сердца и расходилось гулким эхом по телу. Я чувствовала, как оно заполняет меня, ощущала его горький вкус на губах.

– Брось, Илэйн, не смотри на меня, как на умирающего, – Арден криво дернул уголком рта. – Это мое решение. Только мое. И ответственность за него тоже нести лишь мне.

Я не ответила. Стояла, будто пригвожденная к месту, и с затаенной мольбой всматривалась в синие, цвета океана глаза. Величественный, сейчас он казался спокойным, но в то же время будто застывшим. Ни одна волна не смела пустить рябь по идеальной глади или соленой пеной налететь на скалы. Могущественная стихия замерла. И лишь где-то вдалеке – настолько, что едва различишь, – над темной поверхностью собирались грозовые тучи.

Не задумываясь, я шагнула ближе, будто стремясь заглянуть за горизонт чужого океана, и пошатнулась. Сильные руки тут же скользнули мне на талию, удерживая.

– Иногда я забываю, насколько ты… хрупкая.

– Слабая, – поправила я.

Арден качнул головой, не сводя с меня взгляда. Вслух, однако, возражать не стал. Уверился, что я стою крепко, и лишь после этого медленно, явно нехотя отпустил.

– Держи, – он достал из кармана темно-коричневый пузырек и протянул его мне. – Выпей.

– Что там?

– Зелье силы. Что же еще? – губы Ардена дрогнули в доброй усмешке.

В памяти непрошено всплыло лицо другого колдуна, поделившегося со мной таким же зельем. И другие губы.

– Откуда оно у вас? Вы знали, что оно может пригодиться?

– Нет, Илэйн. Это только новички не носят с собой запас необходимых зелий. Но со временем жизнь в академии учит быть во всеоружии.

Я кивнула, принимая объяснения, откупорила пузырек и опустошила его в один глоток.

Зелье Ардена отличалось от того, что дал мне Хэйден. В нем не было холода – только пламя, сжигающее до серого пепла, и раскаленная сталь. На мгновение я ослепла от боли, шумно выдохнула, хватаясь пальцами за горло, и замерла. Огненная волна прокатилась по телу, словно цунами, но, схлынув, забрала с собой усталость. Я вновь ощутила силу. Посмотрела на колдуна с благодарностью и вернула пузырек.

Арден же больше не улыбался.

– Что ты почувствовала? Тебе… было больно?

Он глядел на меня задумчиво, с видимым сомнением. Словно ждал, что сейчас я рассмеюсь и уверю, будто решила его разыграть.

Карман платья едва ощутимо шевельнулся, и моей ноги дважды коснулась маленькая лапа.

Нет.

– Нет, – повторила я эхом.

– Но ты поморщилась.

– Не люблю вкус зелий. Любых. Всегда вспоминаю, из чего их варят, и… – я пожала плечами. – Это выходит непроизвольно. Прошу прощения, артиэлл, если моя реакция вас оскорбила.

Арден не спешил отвечать, продолжая вглядываться в мое лицо.

– Нет, Илэйн, у тебя на лице читалось не отвращение, а боль. Чистая, настоящая.

Холодное дыхание страха всколыхнуло волоски на затылке. Однако я не стала ни оправдываться, ни объясняться. Все, что могла, я уже сказала. И любые новые попытки доказать свою правоту лишь подогреют опасный интерес. Вместо этого я предложила:

– Давайте вернемся в жилой корпус? Время позднее.

– Думаешь, детям тьмы запрещены ночные прогулки?

Арден вновь казался расслабленным, но я видела – его интерес не исчез. Колдун запомнил царапнувшую внимание странность и обязательно постарается докопаться до сути. А значит, мне придется сделать это первой, чтобы суметь правильно защититься.

– К тому же я не просто так перенес нас в зал Ночного Ока. Скоро полночь, Илэйн.

Я испуганно глянула на зияющую в куполе дыру, посмотрела на круг света на полу и с ужасом поняла: Арден собирается провести ритуал здесь и сейчас. Когда колдун озвучил безумную идею, мне почему-то казалось, что время еще есть, что непоправимое случится в другом месте и в другую ночь. Но я ошиблась. И осознание этого с силой ударило под дых, выбивая из груди воздух.

– Нет, артиэлл! Прошу вас!

Забыв о правилах приличия, я, будто безродная мэла, испуганно вцепилась в темный рукав кителя. Арден прищурился.

– Мне не обязательно твое согласие, Илэйн. Ритуал для тебя безопасен. Так что меня даже не будет мучить совесть, если я свяжу тебя и проведу его против твоей воли. Я должен получить ответ.

– Но…

– Должен, Илэйн! – перебил он и через секунду устало добавил: – Ты не представляешь, насколько это сводит с ума.

Почти минуту мы мерились взглядами. Глаза в глаза, решительность против беспокойства, отчаяние против страха.

– Пожалуйста…

Тихая просьба подействовала на меня сильнее громких заверений. Если бы он только продолжил вести себя так же самоуверенно, если бы вновь пригрозил использовать силу, я не отступила бы. Но сейчас я видела лишь мучительную нужду, скручивающую колдуна, словно ураган тонкое дерево.

В горле встал тугой ком. Выдавить из себя хоть звук стало невозможно – я боялась, что голос предаст меня трусливой дрожью. Пришлось ограничиться кивком.

Арден благодарно улыбнулся. Не тратя времени на разговоры, достал из кармана мел, набросил на него «колдовской аркан» и принялся очерчивать круг. Причем делал это так, чтобы падающий сквозь потолочное око свет оказался внутри нарисованного круга. Затем на равном расстоянии друг от друга выписал шесть символов на языке древних:

Ночь

Зов

Плата

Истина

Единение

Жертва

Закончив выводить последний из них, Арден отступил на шаг и критически осмотрел ловушку вызывающего. Да, именно так – он только что нарисовал силки для себя самого. И от осознания этого сердце вновь кольнуло страхом.

– Нам надо встать в центр, – произнес Арден, поворачиваясь ко мне.

Я замешкалась лишь на секунду, потом вложила подрагивающие от волнения пальцы в протянутую ладонь.

О ритуале истинной луны я читала в старых книгах, сохранившихся в домашней библиотеке Мак-Моров. Не сомневаюсь, что и Арден почерпнул опасные знания из фолиантов, спрятанных за стенами его родового поместья.

Сейчас я не боялась раскрытия моей тайны – знала, ритуал взывает к полотну Полуночной Матери. Именно в нем, вытканные покровительницей темных, хранятся ответы на все вопросы. Чтобы найти в нити волокно, определившее природу моей силы, придется перебрать миллиард других волокон и нитей. А так долго удерживать контроль над ловушкой не способен никто.

Шагнув в круг следом за Арденом, я повернулась и взглянула на него с беспокойством. Еще оставался шанс передумать, отказаться от опасной затеи, выйти и уничтожить все следы запрещенного ритуала. Но Арден качнул головой.

Как может он идти на такое? Как может, зная цену, соглашаться ее заплатить? Ритуал запретили не из пустой осторожности – выжженные колдуны живут крайне мало; они буквально усыхают, лишенные части собственной сути. Да и Лунной империи нужны сильные ведьмы и колдуны. Нефриты – вот ее опора! И сейчас Арден готов рискнуть всем – долгом перед империей, родом Шантаров, Полуночной Матерью, наделившей его мощью, – ради… ответа?

Безумие! Одержимость! Я не должна была соглашаться. Надо прервать ритуал, пока не поздно. Напасть на Ардена, разбудить горгулий, донести Мак-Фордин – сделать что угодно, но не позволить совершить непоправимое.

Будто подслушав мои мысли, Арден спешно защелкнул у меня на запястье браслет из черного серебра. Витой, он напоминал две перекрученные лозы, на которых ядовитыми ягодами горели красные бриллианты – редкие и баснословно дорогие камни. Тонкой цепочкой браслет соединялся с парным украшением, уже обнимающим мужское запястье.

Я не заметила, когда в пальцах Ардена оказалась длинная толстая игла, ближе к ушку искривляющаяся молнией. Но момент, когда он с силой процарапал собственную ладонь, разглядела отчетливо. Едва проступила кровь, Арден прижал ее к моему браслету и сжал пальцы. Разбуженный артефакт запульсировал, упругие волны побежали вдоль серебряной цепочки, перекатываясь от колдуна ко мне и обратно. Все вокруг опутал тяжелый флер темной силы.

Спустя мгновение меловой круг вспыхнул ослепительно белым. От его краев вверх взмыли лучи, тонкие как иглы. Свет луны, смотрящей на нас сквозь потолочное око, вдруг показался бесконечно холодным и отталкивающим. Я неосознанно отступила, но цепочка артефакта тут же притянула меня обратно. Не удержала – притянула.

А затем все замерло. Даже поднятая в воздух пыль и та застыла, мерцая в лунном свете крохотными звездами. Но я отметила ее лишь краем глаза. Все мое внимание приковало к кружащимся в медленном танце двум лентам силы. Полупрозрачные, словно сотканные из дыма и предрассветного тумана, они извивались подобно змеям. Тянулись друг к другу, норовили соединиться хотя бы кончиками и разлетались в разные стороны, будто дразнясь. Но уже совсем скоро, не способные противиться взаимному притяжению, они переплелись тугим канатом. Налились темнотой и стали одним целым.

Что-то внутри меня радостно отозвалось при виде их единения. Какая-то часть моей души ликовала, каждой частичкой подтверждая: все правильно, так и должно быть.

Со следующим ударом сердца все изменилось. Невидимая сила вырвала одну из лент, беспощадно сжала ее, истончила и высосала теплящиеся в ней крохи тьмы, а после – развеяла туманом. Вторая лента задергалась, словно в агонии. В немом отчаянии она рвалась за первой, но все та же невидимая сила пригвоздила ее к месту.

Еще до того, как Арден зарычал – отчаянно, обреченно, – я уже поняла, что танцевали перед нами не ленты, а нити. Нити наших судеб из полотна Полуночной Матери.

ГЛАВА 20

Лунный свет больше не слепил. Теперь он вновь казался холодным и безжизненным. Мерцающие символы ловушки потухли, браслеты остыли. Замершая пыль ожила и закружилась, будто пытаясь подражать недавнему танцу. Но только смотреть на нее было больно.

– Артиэлл… – позвала я негромко, поворачиваясь к Шантару. – Артиэлл, вы в порядке?

В ответ кривая, выдавленная через силу ухмылка.

– Я только что увидел собственную судьбу. Увидел, как ту, что была мне предназначена, у меня отняли. И я понятия не имею, по силам ли мне переткать полуночное полотно. Так что нет, Илэйн, я не в порядке.

Все с той же кривой ухмылкой, которая будто приклеилась к аристократичному лицу, Арден снял с меня браслет. Заглянул в глаза с немым отчаянием, несколько томительных секунд всматривался, точно искал ответ на незаданный вопрос. Потом качнул головой и принялся заклинаниями уничтожать следы ритуала. На меня Арден больше не смотрел.

Я же, напротив, оказалась не в силах отвести взгляд от напряженной спины.

– Артиэлл…

– Когда мы одни, зови меня по имени.

Я смутилась.

– Недозволительно сэле звать…

– Илэйн, пожалуйста, не сейчас, – устало перебил он. – Сейчас я… я должен все обдумать. Советую тебе сделать то же самое.

По-прежнему не глядя на меня, он уничтожил следы ловушки и спрятал артефакт во внутренний карман кителя.

– Дойдешь до жилого корпуса сама? Мне нужно к кэллеру.

– Д-да, конечно.

Поклонившись, я развернулась к выходу, сделала несколько шагов, но остановилась и резко обернулась.

– Артиэлл, – позвала обеспокоенно. И на этот раз Ардену пришлось встретить мой взгляд. – Ваша сила… она в порядке?

– Да, Илэйн.

– То есть луна не взяла платы?

Он усмехнулся.

– Ты невнимательно читала книжки. Она заберет все, что посчитает нужным, на исходе ночи.

Я растерялась.

– Беги спать, Илэйн. И не смотри на меня так. Я не терплю жалости, – в его голосе прорезалась сталь. – Мое решение, мой выбор. Помнишь? – Я кивнула. – Вот и не забывай об этом. А теперь иди.

Еще лишь мгновение я колебалась, потом развернулась и, послав мысленный приказ Путеводному свету, поспешила в жилой корпус.

Дорога до комнаты почти не отпечаталась в памяти. Казалось, в ней просто не осталось места – его заняли мысли о ритуале, о танце нитей из полуночного полотна, о цене, которую придется заплатить Ардену. И еще о кэллере. Его пиетет перед наследником Шантаров явно неслучаен. Что-то связывает их. Но что? И не кэллер ли выдал Ардену артефакт для проведения запрещенного ритуала?

Поднявшись на восьмой этаж и спрятавшись за дверью с уже привычным номером «246», я достала из кармана Эвис и опустила ее на кровать. Черные глаза глядели с беспокойством.

Сев рядом, я в волнении закусила губу.

– Думаешь, ритуал показал правду? – спросила через несколько секунд. – Наши с Арденом судьбы должны были быть связаны?

Ящерица медленно переступила лапами, будто пытаясь сказать, что сама не уверена.

– Лей-Тора говорила, что в момент моего рождения луну скрыла тень, а ярче остальных сияла звезда перемен. Неужели все дело в этом? Природа моей силы вынудила Полуночную Матерь переткать полотно?

Топ.

Топ. Топ.

Я нахмурилась.

– И да, и нет?

Топ.

Качнув головой, я дошла до таза с кувшином, умылась и переоделась в ночную сорочку. Дождалась, когда Эвис отойдет в сторону, и без сил залезла под одеяло. Ящерица пристроилась сбоку от подушки.

Несмотря на усталость, сон не шел. Точнее, я не позволяла себе заснуть. Лежала, глядя в потолок, и упрямо отказывалась закрывать глаза. Глупая затея, пустая. Но я ничего не могла с собой поделать. Мне казалось, пока я бодрствую, ночь не закончится – а значит, и ускользающая луна не потребует у Ардена платы.

– Как думаешь, – спросила я тихо, – почему он сильнее меня чувствует утраченную связь? Потому что остался неизменным? Потому что в нем живет тьма, которая должна была нас связать?

Эвис не ответила. Повернувшись, я с удивлением заметила, что она спит. Морда покоилась на сцепленных лапах, глаза закрыты, дыхание ровное. Кажется, ящерицы спят по-другому. Интересно, кто же она все-таки на самом деле?

* * *

Ноги жгло холодом, но я не сходила с места – стояла, кутаясь в одеяло, и не сводила взгляда со светлеющего неба. Не обращая внимания на усталость, я молила Полуночную Матерь быть милосердной. Упрашивала не лишать Ардена силы, не наказывать его за горячее сердце и упрямство истинного темного. Такими они сотканы – неспособными отступать и мириться с поражением. Тьма никогда не сдается, она может затаиться в тенистых углах, но на исходе дня всегда возвращается. Точно так же тьма, живущая в душе Ардена, не дает ему отступить от задуманного.

Меня восхищали его решительность, готовность рискнуть всем ради достижения цели, ради того, что стало бесконечно значимым. Не испугаться, не отступить, держать спину гордо и быть готовым без сожалений заплатить любую цену.

В себе я не чувствовала столько смелости. Привыкшая скрывать собственную природу, я всегда осторожничаю. Но в глубине души горит огонь желания стать похожей на истинных детей ночи. Почувствовать пьянящий вкус азарта, ощутить щекотку в животе и бушующее в груди нетерпение. Рискнуть. Не побояться. И узнать, как далеко мне по силам зайти.

Взывая к Полуночной Матери, я мысленно делилась с ней восхищением перед ее созданиями и надеялась, что она сама, вспомнив, какими нас выткала, сжалится над Арденом.

Лишь когда диск луны истаял на небосклоне, я позволила себе заснуть.

Низкий колокольный звон, пронесшийся над академией уже через час, показался как никогда громким. Оторвать голову от подушки не получалось, и даже приплясывания Эвис не помогли. К счастью, долго они не продлились. Плясунья вдруг остановилась и спешно нырнула под одеяло.

Еще несколько секунд я наслаждалась покоем, а потом испуганно подскочила и согнулась пополам. В груди ухнуло, словно что-то дернуло меня изнутри и с силой потянуло на себя.

Не успела я осознать происходящее, как в центре комнаты выросло око перехода. Из него, сверля меня взбешенным взглядом, шагнула Мойра. Как всегда, безупречная: в черном платье, отделанном дорогим посеребренным кружевом; с идеально уложенными волосами; подведенными глазами и губами. На ее фоне я, заспанная, растрепанная и в ночной сорочке, наверняка выгляжу жалко.

– Что ты творишь, Недоделок?! – прошипела она, наступая.

Мысли разлетелись, словно перепуганная стайка воробьев. В мельтешении коричневых перьев никак не получалось уловить главное – ответ на вопрос: что именно разозлило Мойру? Слухи о моем поцелуе? Или она каким-то образом прознала об интересе Ардена ко мне?

– Разве я недостаточно ясно сказала, что тебе следует держаться от Морроубрана как можно дальше?

Из груди вырвался вздох облегчения. Все-таки Хэйден.

– Я поступила неразумно, прости. Но в тот момент мне казалось, что иного выхода нет.

На секунду Мойра нахмурилась.

– Успела попасть на пари? – уточнила она с недоверием.

Искушение соврать было велико. Но один раз я уже попыталась спрятаться за таким объяснением, и это принесло мне лишь новые проблемы. К тому же, не сомневаюсь, рано или поздно сестра узнает правду.

– Нет. Я пыталась помочь.

– Морроубрану? Ты совсем, что ли, разума лишилась?!

Надменность и презрение, отчетливо прозвучавшие в ее голосе, царапнули по сердцу.

– Наверное, – я пожала плечами. – Одна из сапфир решила его приворожить. Я ей помешала. Точнее, хотела это сделать. О зачарованных письменах я вспомнила слишком поздно.

Пухлые губы сестры стянулись в нитку. Совсем как у Лангарии в моменты высочайшего неодобрения. Я проследила за их движением с толикой зависти – у меня так никогда не получалось. Хотя справедливости ради стоит заметить, что моего одобрения никто и не искал. Так что и выказать его отсутствие поводов не было.

– Твоя глупость, Недоделок, может обойтись дорого не только тебе. Не смей забывать об этом!

– Я помню. Но… – на мгновение я запнулась, но все же решительно закончила: – Почему мне нужно держаться от Хэйдена подальше?

Мойра встретила мой взгляд холодным прищуром. Несколько томительно долгих секунд молчала, словно пытаясь решить: достойна ли я ответа. Потом заговорила:

– Ту историю давно замяли. Все, кто о ней помнит, помалкивают. Так что хотя бы на этот раз, – в ее голосе вновь прозвучало презрение, – постарайся обойтись без глупостей. То, что я тебе расскажу, не должно покинуть стен этой убогой комнатушки.

Я с готовностью кивнула и вся обратилась в слух.

* * *

Шум трапезной казался приглушенным. Он будто не мог проникнуть сквозь плотный кокон тяжелых раздумий. Спрятавшись в нем, я едва ли обращала внимание на происходящее. Даже очередная перепалка Ллосы, Кигана и Морригана обошла меня стороной. Отодвинувшись – так, чтобы машущая руками мэла не задела мою кружку с имбирным чаем, – я задумчиво выводила круги по жидкой овсяной каше. Вязкая, она тянулась за ложкой, цеплялась за покатые края и стекала неровными дорожками.

Короткие, крепкие словно сучки, пальцы мелькнули совсем рядом, ухватили верхнюю из трех оладий с маленького блюдца и исчезли с добычей.

– А ну положь где взял! – громко возмутилась Ллоса, кидаясь на Кигана.

– Офа фее рафно не ефт, – прошамкал он, умудрившись целиком запихнуть добычу в рот.

Сказанное заставило обоих халцедонов повернуться ко мне.

– Это из-за сплетен о тебе и том колдуне? – нахмурился Морриган. – Не бери в голову. Подумаешь, поцеловала! Вообще раздули на ровном месте жабу в шар. Эти нефриты будто неприкасаемые какие-то!

– Нет, дурень, – фыркнула Ллоса. – Это мы слишком светлые, чтобы сметь до них дотрагиваться.

– Можно подумать, от них убудет!

– А оно тебе прям так надо – трогать их?

– А речь и не обо мне!

Я улыбнулась и мягко, но настойчиво остановила зарождающийся спор.

– Все в порядке. Просто… по дому заскучала, – произнесла с запинкой.

Мэлы понимающе кивнули. Судя по всему, у каждого из них были прекрасные отношения с родными. Разговор тут же вильнул в сторону семьи: зазвучали байки о проказах младших братьев и сестер, истории из детства, шутливое хвастовство количеством утянутых из соседских садов яблок и груш.

Я слушала с вежливой полуулыбкой. Арден бы сразу заметил ее искусственность, но непривычные к отработанным эмоциям мэлы принимали все за чистую монету.

Самого Ардена я так и не видела, и оттого в голову лезли все новые беспокойные мысли. Сердце билось взволнованно, часто. Однако приходилось держаться спокойно. Хватит. Я и так, ошеломленная рассказом Мойры, позволила мэлам заметить мое смятение.

На выходе из трапезной, замешкавшись, я отстала от Ллосы. Дернулась, желая нагнать ее, но врезалась во внезапно возникшего передо мной лерната. Сильные руки ухватили меня за плечи и удержали, не дав упасть. Я посмотрела вверх, собираясь извиниться за неосторожность, но не смогла выдавить и звука из вмиг пересохшего горла.

На меня, не мигая, смотрел Хэйден Морроубран – убийца, отнявший жизнь у халцедоновой ведьмы.