Текст книги "Наставник"
Автор книги: Юлия Резник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Юлия Резник
Наставник
Глава 1
– Ну, что там? Ты что-нибудь видишь? – нетерпеливо интересуется Ольга у Ники, которая с ногами взобралась на подоконник, чтобы получше рассмотреть происходящее во дворе. Окна нашей комнаты расположены не слишком удачно для наблюдения. Нике приходится вжиматься носом в стекло, чтобы разглядеть калитку. Наверное, снаружи ее сплющенный нос выглядит даже смешно. Но сейчас вряд ли что-то сможет заставить меня улыбнуться. Мышцы сводит от страха, а нервы натянуты так, что внутри все противно вибрирует.
– Не-а. Ни черта не видно, – сокрушается Ника.
– Может, еще не время? – вступает в разговор еще одна моя соседка по комнате. – Тай! – окликает меня. – Нет, вы только на нее посмотрите! Мы, значит, места себе не находим, а эта блаженная стоит, как ни в чем не бывало.
Я не блаженная. И не суечусь я лишь потому, что экономлю силы, которых, кажется, совсем не осталось.
– Шурочка говорила, что за мной заедут в одиннадцать, – пожимаю плечами, чтобы как-то поддержать разговор. В конце концов, девчонок можно понять. Они тоже волнуются. Им хочется верить, что впереди меня ждет что-то хорошее. Я же смотрю на свою жизнь более прозаично. Хорошо зная, как обычно заканчивают бывшие детдомовцы, я не питаю каких-то иллюзий. И ни на кого не рассчитываю. Даже на наставника, которого мне выделили в рамках действующей в столице программы наставничества для выпускников детских домов. Ну, какое ему до меня дело, ей богу?
– Арин, а ты что молчишь?
– А что тут сказать? Полная хрень – эта ваша программа. Какая разница, кто Тайке достанется, если толку от этого наставника, как с козла молока? – Арина сдувает упавшую на лицо прядь и вытягивает перед собой руку, чтобы полюбоваться только что сделанным маникюром. Довольная, что кто-то озвучил эту светлую мысль за меня, я, может быть, впервые за этот день растягиваю губы в улыбке.
– Это еще почему? – подбоченивается Ольга. – А Макс? А Кирюха? Те здорово пристроились. Работают, с нашими почти не общаются. Макс даже тачку прикупил, чтоб ты знала. Сразу видно – бабки у него водятся.
– Ну, так еще бы! У них наставник – Влад Галич. Ресторатор такой. Слышала? Правда, девок тот не берет, так что подотри слюни.
– Эй! Где ты слюни видела? – Ольга хватает подушку и беззлобно замахивается на Арину.
– Дура, что ли? Лак еще не высох! – ругается та.
– А кто такой ресторатор? Повар, что ли?
– Сама ты повар! Повар – это наемный рабочий. А ресторатор – тот, кому все принадлежит. Разницу сечешь?
– Может, и до девок дойдет очередь, мало ли.
– Ага! Мечтай.
– Почему бы и нет? Если и мечтать о мужике, то о таком! Богатом, относительно нестаром и красивом…
Понятия не имею, о ком они говорят, поэтому нервно дергаю молнию на давно собранной сумке и по десятому разу перепроверяю – ничего ли я не забыла.
– Думаешь, у тебя есть шансы? – закатывает глаза Арина.
– А ты думаешь – нет? – Ольга, некоронованная королева нашего детского дома, зло сощуривается. Она не любит, когда кто-то посягает на святое – ее мечты. Мечты у нее, в отличие от меня, грандиозные.
– Да вокруг этого Галича такие бабы вьются – модели там всякие и актрисы, что у простых девчонок, вроде нас, нет никаких шансов. Да и вообще – он давно женат, – вынимает козырь из рукава Арина.
– Жена – не стенка, подвинется.
– Ой-ой, девочки, кажется, кто-то подъехал! – кричит с подоконника Ника. Я сжимаю в кулаки дрожащие руки. Во мне ведут борьбу настолько противоречивые эмоции, что голова идет кругом. С одной стороны, я ни о чем так не мечтала, как о том, чтобы вырваться из этого места. С другой – я никогда так не боялась остаться одна.
– Кто? Ну, кто подъехал? Что за тачка хоть?
– Не видно! Он, наверное, ближе к магазину припарковался. У нас-то опять не чищено.
– Ничего, в калитку-то он войдет. Там мы его и засечем.
Закидываю на плечо сумку и замираю, стараясь дышать размеренно. Но тут мои старания идут прахом, потому что Ника начинает громко визжать:
– Это он! Галич. Нет, вы только представьте! Помяни черта – вот он. Ну, дела!
– Да ладно… – недоверчиво тянет Ольга, отталкивая Нику с ее наблюдательного пункта. – Ну, Тайка, зараза! Неужели он за тобой?
Пожимаю плечами – откуда мне знать? Никто не посчитал нужным поделиться со мной этой информацией. От мысли, что совсем скоро мне предстоит встреча с абсолютно незнакомым мужчиной, сконцентрировавшаяся в животе дрожь стекает вниз по рукам и перекидывается на ладони. Меня трясет, как эпилептика. Вцепляюсь в ремень от потасканной спортивной сумки в надежде скрыть волнение.
– Пойдемте вниз! Вдруг удастся кинуть ухо. Тайка, да отомри же! Топай, что ты застыла, как соляной столб?
Девчонки стайкой проносятся к двери, я же, с трудом передвигая ноги, плетусь за ними. На выходе из комнаты, где я провела последние пять лет, оборачиваюсь. Справедливости ради стоит заметить, что годы здесь не были таким уж адом. Детский дом, в который я попала, слыл образцово-показательным заведением не понапрасну. Мне не приходилось сталкиваться с какими-то ужасами, о которых обычно болтали, стоило только затронуть тему сиротства. Просто это место у меня всегда ассоциировалось с потерей. Потерей всего, что для меня было важно – родителей, дома и всей моей прежней жизни.
– Он поднимается по лестнице! – громким шепотом замечает Арина, свесившись по пояс с перил. Другие девочки глупо хихикают и толкают друг друга в бока. Происходящее со мной им кажется настоящим приключением. Каким-никаким событием в их мире, где ничего не меняется. Даже меню.
Затаившись, мы дожидаемся, когда темноволосая макушка моего будущего наставника скроется из виду, и на носочках несемся вниз.
– Он не запер дверь.
– И что?
– Что-что! Иди… Или тебе неинтересно?! – ускорения мне придает ощутимый тычок в спину. Я пролетаю мимо двери. Осторожно заглядываю в кабинет заведующей. Шурочка сидит за столом. И как раз-то ее я вижу очень хорошо. Чего не скажешь о ее посетителе.
– Вот… Таечка Шестакова, – говорит Шурочка, выкладывая на стол мое личное дело. – Прекрасная девочка. Умница. К нам попала пять лет назад, после гибели родителей.
– Девочка? Вы, Александра Владимировна, наверное, забыли, что мы беремся исключительно за парней.
Незнакомый голос мужчины вызывает дрожь в теле. Почему-то пропускаю его довольно странное «мы» мимо ушей и, закусив губу, высовываюсь чуть сильней. Так становится видна левая рука Влада. За окном – февраль, а он в пижонском бежевом пиджаке. Из-под манжеты выглядывают стильные, наверняка ужасно дорогие часы. И хоть я все так же не вижу ничего кроме этого, перед моими глазами выстраивается гораздо более детальная картина. Картина красивой жизни, которой, судя по всему, живет этот человек.
– Да, но из парней у нас пока никто не выпускается. Ты, главное, не дрейфь. За Таечку с радостью бы взялись другие наставники, но нам очень их не хватает.
– Нет. Нет, Александра Владимировна. Даже не просите. Для парней у нас и работа найдется, и правильный подход. А тут… Вы уж простите. К тому же вы знаете Савву.
Галич меняет положение руки. Опирается на стол, широко расставив пальцы, встает. Еще немного, и, если я ничего не сделаю, мы с ним столкнемся нос к носу. Мне бы смыться отсюда как можно скорей. Но почему-то не получается даже просто пошевелиться. Я стою, будто загипнотизированная, и не свожу с него жадных глаз. Остается только надеяться, что он не видит меня, затаившуюся в полутемном коридоре.
– Да с ней не будет никаких проблем, Владик. Она, считай, девочка домашняя. С головой. Ну, что тебе стоит подкинуть ее до дома, да пристроить в своем ресторане официанткой?
Я не хочу работать официанткой. Я собираюсь поступать в медучилище. Но когда он впервые поворачивается ко мне лицом, это как будто перестает иметь значение. Я никогда не видела настолько красивых, холеных мужчин. Ника определенно права. У Ольги нет ни единого шанса с таким образчиком. Он абсолютный инопланетянин в нашем мире. Но, даже понимая это, я не свожу с него восхищенных глаз, попав на тот же крючок, что и все здешние девчонки. Оказывается, я такая же дура.
– Александра Владимировна, вы хотя бы представляете, какого уровня мои рестораны? Мне не нужны официанты без опыта работы.
– Тогда возьми ее посудомойкой. Уборщицей, на худой конец. Ну, не поверю я, что у вас совсем не найдется для нее места.
Я не хочу работать уборщицей! Но я бы хотела еще хоть раз, хоть одним глазком взглянуть на него.
– Вы меня под монастырь подводите.
– Господь с тобой, Влад. Это же тебя ни к чему не обязывает.
Вот-вот, я как раз об этом. Наставник… без обязательств. Да кому это надо? Тот сбежит при первой же серьезной проблеме. И поминай, как звали. Осознание этого отрезвляет. Я резко отступаю назад и с остервенением тру лицо. Черт с ним! Я сама со всем справлюсь. И дом, в котором мне выделили квартиру от государства, найду, и все остальное.
– Тая! Таисия… Ты здесь? Зайди, если так.
Недоверчиво кошусь на дверь, из-за которой вполне отчетливо доносится Шурочкин старческий голос.
– Нет, она опять застыла! Ты что, не слышишь? Тебя зовут! – толкает меня в бок Арина. Я делаю шаг, не чувствуя под собой ног. Бурлящие во мне эмоции поменяли свой спектр от ярко негативного до почти эйфорического. Черт его знает, почему меня так колбасит.
– Здравствуйте, – я тоже не закрываю дверь до конца, будто оставляя себе пути к отступлению.
– Ну, здравствуй. У кого-то сегодня начинается новая жизнь? – раздвигает губы в голливудской улыбке Влад. И я, как последняя дурочка, теряю дар речи. Благо, нарушая повисшее в кабинете молчание, ситуацию спасает Шурочка.
– Тая, познакомься. Это Владислав Сергеевич Галич. Он поможет тебе с адаптацией и работой. Надеюсь, ты помнишь, как важно сразу к ней приступить, не надеясь на щедрую выплату от государства?
Я сглатываю подперший горло ком и киваю:
– Конечно.
– Деньги, которые даются легко, так же легко заканчиваются. Потом никто не станет пополнять твои карманы просто так.
Я слышала это миллион раз и в напоминании не нуждаюсь. Поэтому вежливо киваю, собираюсь с силами и, все еще на него не глядя, обращаюсь к своему наставнику: – Может быть, мы пойдем?
– Не терпится? – ухмыляется тот. На что я пожимаю плечами, а Шурочка хмурится.
– Не так быстро. Нам еще кое-что нужно обсудить. Тая, подожди за дверью.
По привычке делаю то, что мне велят. Но и из-за двери слышу продолжение разговора.
– Раз мы договорились, хочу тебя предостеречь.
– Вот как? И от чего же?
– Ты, Влад, сам знаешь, парень – мечта. Так вот – не вздумай морочить девочке голову.
– Поверьте, ей в моем лице ничего не угрожает. Как бы это помягче сказать? Она не в моем вкусе.
Последнюю фразу слышат все присутствующие в коридоре. Ольга прыскает в кулак, Ника ободряюще сжимает мою руку.
– Не слушай его. Он просто напыщенный козел.
– Почему сразу козел? Он просто честный. Прости, Тая, но эта твоя прическа – настоящий кошмар. А ведь я предупреждала, что у Юльки руки-крюки. Не надо было ее к себе подпускать. Тем более с ножницами.
Я бросаю мимолетный взгляд на собственное отражение в висящем на стене зеркале. Арина права. У меня самая ужасная стрижка на планете Земля. Но обиднее всего, что под горшок я постриглась по доброй воле. Позволив Юльке на себе отточить приобретенные в профучилище навыки.
– Да мне плевать, что он обо мне думает, – храбрюсь, чтобы не показать девчонкам собственной уязвимости. Слабых нигде не любят. Тем более в таких местах, как это. Я по очереди обнимаю девчонок, когда дверь вновь открывается, являя высокомерную задницу, с обществом которой мне, похоже, придется мириться.
– Готова?
– Угу.
– Это все твои вещи?
Нет, блин, за углом еще пять чемоданов. От Луи Вуитон. Ага. Или какие там сейчас чемоданы модные в мире богатых и знаменитых?
Конечно, я не произношу всего этого вслух, но, видно, что-то такое мелькает у меня в глазах, что заставляет Влада весело хмыкнуть. И эта неожиданно хулиганская улыбка в один миг напрочь рушит стены, которые мне удалось воздвигнуть. Отвожу взгляд и еще раз прощаюсь с девчонками коротким взмахом руки. Они наперебой кричат, что будут мне звонить и писать. Но, если честно, я до конца не уверена, что мне это нужно. Я бы многое отдала, чтобы забыть этот период своей жизни. И никогда о нем не вспоминать.
Февраль встречает нас порывом холодного, пронизывающего до костей ветра. Я ежусь – курточка-то у меня на рыбьем меху. У калитки поскальзываюсь. Влад удерживает меня, подхватив под локоть. Я бормочу под нос невнятные благодарности и застываю с открытым ртом, наконец, увидев его машину. Наверное, рестораторы очень хорошо зарабатывают – проносится в голове, когда нам навстречу из машины выбирается… водитель. Моя новая жизнь начинается с настоящей сказки. Неловко забираюсь в открытую специально для меня дверь. Сейчас так легко представить, что так будет всегда. Но я упрямо возвращаю себя в действительность.
Глава 2
Отодвигаюсь от него подальше и, будто не видела ничего интереснее, утыкаюсь в окно. Столица за последние годы и впрямь преобразилась, но на окраине, где располагался наш интернат, все по-прежнему – серые невзрачные панельки, заставленные машинами дворы, однотипные детские площадки…
– Куда тебя везти? Ты адрес помнишь?
Вздрагиваю. Растерянно оборачиваюсь к Галичу, который смотрит на меня, вздернув бровь, и даже не пытается скрыть своего нетерпения. Интересно, зачем он вообще в это все ввязался? Дураку ясно, что ему совершенно не до меня. И не до моей социализации уж тем более.
– Мне на Некрасовку.
Влад хмурится. Хотя мой ответ его вовсе не удивляет. Возможно, у него уже были воспитанники оттуда. Жаль, я не помню, где получили свои квартиры Макс и Кирилл. Не то, что я бы хотела с ними встречаться. Невесело улыбаюсь и опять отворачиваюсь к окну. Разве это не смешно? То, что первым делом всем нам для успешной адаптации в самостоятельной жизни рекомендуют держаться от других детдомовцев подальше, и при этом селят в одно на всех гетто?
У Галича звонит телефон.
– Да, Юль, что там? Опять? Я не уверен, что заинтересован. Где, говоришь, находится?… Нет-нет, так не скажешь. Чтобы судить о потенциальной стоимости аренды, нужно смотреть на месте.
Я невольно прислушиваюсь к его диалогу, хотя мало что из него понимаю. Просто эта беседа как еще одна иллюстрация к его жизни. Как светлый пиджак зимой, часы и эта пахнущая кожей и чем-то дорогим тачка. Ну, о чем такому мужику говорить, чем заниматься, как не сидеть на телефоне, обсуждая с кем-то девелопментские проекты, стратегии, профессиональные компетенции и прочие далекие от меня, как Альфа Центавра, вещи?
– Нет, Юль, ты что? Не забывай, что у нас низкомаржинальный бизнес. Что, ты говоришь, за компания? Да, я, кажется, слышал о них.
Унылые панельки за окном сменяются сначала промзоной, затем – заброшенными пустырями, а после – новенькими, устремляющимися в серое небо человейниками. Нам сюда. Еще немного, и мы разъедемся, кто куда. Он вернется к своей красивой жизни, а я… я, по крайней мере, пойму, какой теперь будет моя.
Проехав еще немного, машина сворачивает. Здесь, внутри окруженного со всех сторон высотками двора, мне как будто не хватает воздуха. Я выхожу из машины, не дожидаясь, пока водитель откроет дверь, и задираю лицо вверх. Между нависающих давящих на голову многоэтажек виднеется клочок серого неба.
– Кажется, тебе сюда.
Ага. А еще, кажется, на этом все его наставничество заканчивается. Кривлю губы в улыбке. Черт с ним. Я на многое и не рассчитывала. По крайней мере, он меня подвез.
– Спасибо.
– Мы не обсудили главного. Пойдем, я тебя провожу.
Втягиваю голову в плечи и под полными любопытства взглядами парней, сидящих прямо на окружающем клумбу заборчике, шагаю к дому. Что ж, здесь есть клумбы, разве это не плюс?
Поднимаемся по ступенькам, проходим в тесный лифт. Легкие заполняет пряный аромат его парфюма. Закрываю глаза, наслаждаясь его незнакомыми манящими нотками.
– Твои планы насчет работы реальны? Или ты озвучила их исключительно для Шурочки?
Его вопрос меня злит. Хотя я и могу понять, чем он вызван. Детдомовцы вроде меня на выходе получают довольно крупную сумму и обычно не спешат выходить на работу, за которую им будут платить три копейки.
– Вполне.
– У тебя есть какая-нибудь профессия?
– Нет. Но я многое умею. А летом собираюсь поступать.
– Похвально. И на кого ты планируешь учиться?
Двери лифта разъезжаются. Одновременно с этим у Влада звонит телефон. Он морщится, смотрит на экран, но, удивительное дело, отвечать не торопится. Как будто я для него важнее…
– На медсестру.
Мой ответ тонет в громком гоготе.
– Та ну, Васян, ты че? Давай к нам.
У окна в подъезде собралась большая компания. Здесь и парни, и девчонки. У одной из них на руках ребенок. Смешная малышка в замызганной распашонке. В банке от консервов тлеют окурки. В руках у каждого – пиво. Наше появление не остается незамеченным.
– Ты из двести третьей? Новенькая? – проявляет догадливость один из парней. Я киваю и, не желая вступать в диалог, шагаю прочь по длинному коридору. Квартиры располагаются по обе стороны от него. Дом построен по типу малосемейки.
– Как зовут-то тебя? – кричат мне в спину.
– Серег, да отвели ты от нее. Не видишь, какая цаца! Нос от нас воротит.
Снимаю сумку с плеча, низко опускаю голову, делая вид, что никак не могу найти ключи, хотя знаю, что те лежат в отдельном кармашке. В соседней квартире гремит громкая музыка, в которой тонут нетрезвые голоса. И это в обеденное время. Страшно представить, что здесь будет ближе к вечеру. Охватившая меня паника концентрируется в пальцах – я никак не могу попасть ключом в замочную скважину.
– Дай я.
Дверь хлипкая, будто из ДСП. Замок тоже не слишком надежный. Делаю себе пометку – заменить и то, и другое. Не стоит забывать, что я вырвалась из приюта, но не из системы. Мое сиротское прошлое неотрывно плетется на шаг позади и дышит в спину. Хочу ли я работать? Да! Я готова делать все, что угодно, лишь бы от него оторваться.
– Тут же ничего нет! Даже кровати, – изумляется Галич.
Я окидываю взглядом выделенные мне «хоромы». На самом деле не так уж и плохо – обои поклеены, линолеум на полу. В кухне есть даже раковина и плита. Правда, ничего больше нет, но я к этому готова.
– Ничего, до вечера полным-полно времени. Я куплю матрас.
– Деньги-то у тебя есть?
– Да. Я не тратила.
– Молодец. Хозяйственная. – Влад брезгливо одергивает рукав. Я стараюсь не злиться, напоминаю себе, что на самом деле он ничем мне не обязан. – Савве это понравится.
– Кому? – он уже второй раз упоминает это имя, вот только раньше я почему-то пропустила этот немаловажный факт мимо ушей.
– А, значит, ты не в курсе?
– Не в курсе чего?
Происходящее мне все меньше нравится.
– Твоим наставником будет мой брат.
– Почему же за мной приехали вы?
– Это пустая формальность.
– И все же я хотела бы знать, – не представляю, откуда во мне берется смелость, но прямо сейчас мне в самом деле важно прояснить, какого черта происходит. В голове некстати проносятся обрывки разговоров моих соседок по комнате, на которые раньше я вообще не обращала внимания. О том, что одна девочка попала к настоящему маньяку, который запер ее и держал при себе целый месяц, прежде чем ей удалось выбраться, ну, и в таком духе…
– Послушай, у меня совсем не осталось времени. – Влад бросает короткий взгляд на часы. – Поверь, Савва будет гораздо лучшим наставником, чем я. Это его инициатива – возиться…
– С детдомовцами.
– Звучит так, будто ты меня осуждаешь, хотя в этом слове лично я не вижу ничего плохого. Как ты знаешь, наставники – сами бывшие детдомовцы. И да, я очень спешу…
– Тогда тем более непонятно, почему за мной приехали вы.
– Потому что в нашей стране даже к чертовым волонтерам предъявляются какие-то требования, – раздражается Галич, – которым Савва несколько не соответствует. У тебя все?
– То есть на бумажке мой наставник вы, а на деле – он?
– Нет никаких бумажек. Но ты смышленая девочка. Вот. Возьми, – мне в руки перекочёвывает картонный прямоугольник. Наши пальцы с Владом соприкасаются. Его холеные, явно после маникюра. И мои – с обгрызенными до мяса ногтями. Мне стыдно за свой внешний вид. Поэтому я резко отдёргиваю ладонь и отворачиваюсь, чувствуя, как вниз по щекам растекается густой румянец.
На визитке золотым теснением выведено – Савва Комиссаров, Гурман Групп. Телефон и электронный адрес.
– И что мне с этим делать?
– Позвони ему. Где-то через час. Он будет ждать.
– А зачем?
– Савва отвечает за работу с персоналом, так что сориентирует, куда тебе приходить, минуя испорченный телефон в моем лице.
– Ладно, – покладисто пожимаю плечами, хотя перспектива такого разговора меня не прельщает. Собственно, как и все остальное. Другой наставник. Ну, надо же. Я-то, дура, в глубине души все же надеялась, что Влад и впрямь уделит мне внимание лично. И тогда у меня появится шанс… На что? Подвинуть его жену? Боже, какая чушь. Он сейчас закроет за собой дверь и думать обо мне забудет.
– Ну, все. Я пошел. Не забудь позвонить Савве!
Дверь действительно закрывается, прежде чем я успеваю попрощаться. Я остаюсь совершенно одна в абсолютно пустой квартире. Отгоняя от себя тоску, еще раз прохожусь по комнате. Проверяю, везде ли работают лампочки. Прикидываю, что мне нужно купить, чтобы навести порядок и как-то устроиться на первое время. Список выходит длинным. Чтобы ничего не забыть, я делаю заметки в телефоне, после нахожу на карте ближайший супермаркет и выхожу из квартиры. Компания на подоконнике заметно поредела, но совсем не разошлась. В спину мне летят улюлюканья и предложения присоединиться. Злить соседей не хочется. Мало ли, что у них на уме? Я вежливо отказываюсь, сославшись на необходимость купить барахло на первое время.
– Так ты в магазин? Мы с Машкой тоже. Поможешь стащить коляску? Пандус у нас, конечно, имеется, да только с таким наклоном пользоваться им – самоубийство, – догоняет меня у лифта уже знакомая незнакомка. Опускаю взгляд на сидящую в коляске малышку. Теперь на ней вполне приличный комбинезончик и шапка, наползающая на глаза. Невольно я улыбаюсь.
– Сколько ей?
– Одиннадцать месяцев. Меня Настя зовут.
– А меня Тая. Таисия.
– Очень приятно. Так что ты, говоришь, хотела купить?
За нами с грохотом закрывается лифт, я протягиваю свой список.
– Да ты и половины не допрешь. Закажи доставку. Стоит три копейки, и до двери дотащат.
Вот как? Мне такое даже в голову не приходило. Я грустнею, не в силах избавиться от мысли, что пока я была в интернате, мимо меня прошло столько всего, что теперь и не наверстаешь. Благо Настя, не замолкая ни на секунду, щедро делится со мной своим опытом. К окончанию шопинга у меня начинает болеть голова. То ли от ее трескотни, то ли от количества информации, которая на меня обрушивается.
– Если что-то срочно понадобится, стучи. Я одолжу без проблем. Мы своих в беде не бросаем, знаешь ли.
Я благодарно киваю, хотя уверена, что никогда к ней не обращусь. Я хочу вырваться из этого круга, интегрироваться в нормальную жизнь. А это вряд ли получится, если я проявлю слабость.
– Спасибо, что помогла.
– Да пустяки. Ты это, Тай, осторожней с соседом. Он тоже из наших, но какой-то припадочный. Пару раз пришлось даже ментов вызывать.
– И за предупреждение спасибо.
Испуганным зайцем шмыгаю в свою квартиру и закрываюсь сразу на два замка. Пакеты с покупками облокачиваю на стену. Ничего скоропортящегося за неимением холодильника я не покупала. Так что разберу потом. А пока достаю из кармана визитку. Не давая себе передумать, набираю незнакомый номер.
– Да… – мужчина на том конце связи говорит тихо, но как-то так странно, что я понимаю – его нельзя не услышать.
– Кх… Здравствуйте. Меня зовут Тая. Таисия Шестакова. Влад… то есть Владислав Сергеевич, сказал, что я могу вам позвонить по поводу работы.
Я замолкаю. Некоторое время в трубке тоже молчат. Но я слышу, как кто-то говорит фоном.
– Подходи завтра к одиннадцати. В Сэвен.
И все. В ухо мне – гудки. Я даже не уверена, что мне не почудилось все только что сказанное. Что за Сэвен? Куда мне идти? Наверное, более сведущему человеку это о чем-нибудь и сказало бы, но в том-то и дело, что у меня несколько иная ситуация. И моему, черт его дери, наставнику, об этом следовало бы знать.
Я поднимаюсь, чувствуя себя непривычно измученной. Откладываю телефон. Следующие несколько часов я занимаюсь домашними делами – мою, чищу, оттираю еще, кажется, строительную пыль. После надуваю матрас, застилаю купленным в магазине постельным бельем и плетусь в душ.
Засыпаю под пьяные вопли соседей.
