Текст книги "Мне тебя обещали (СИ)"

Автор книги: Юлия Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Я отойду. Мне нужно…

Майя ушла, а я выругался, глядя ей вслед. Я не преследовал цели напугать её. Но, какого лешего? Все, что я сказал, было правдой! Ну, какое же дерьмо! Только этого мне и не хватало. И так ведь проблем – выше крыши. Когда столько мужиков денно и нощно вынуждены сосуществовать в замкнутом, тесном, несмотря на просторы Сибири, пространстве, худшее, что может быть – появление бабы, за внимание которой они непременно станут бороться. А я над этими самыми мужиками начальник и гребаный командир! Мне им пример подавать, а как? Если меня самого скручивало от одного только ее вида, запаха… Меня в баранку скручивало.... Я её пятнадцать лет ждал!

На стол передо мной опустилась бутылка коньяка с двумя стаканчиками, надетыми на горлышко, и блюдце с лимоном.

– Не знаю, как вы, а я хочу выпить, – заявила Майя. – Это лучшее из того, что я смогла найти.

Ну, нужно – и нужно. Что уж. Я скрутил пробку, понюхал горлышко и, убедившись, что коньяк и впрямь более-менее, разлил по пластиковым стаканчикам.

– Пьянка – зло.

– Еще какое. Употребление алкоголя вредит вашему здоровью, – повторила услышанный где-то слоган Майя. – Ну, за Салим… – добавила она, тайком огляделась по сторонам и махом опрокинула в себя содержимое стакана. – Иисусе.

– Повторить? – невольно улыбнулся я, наблюдая за её судорожными попытками отдышаться.

– Сейчас только отойду…

– Май, может, ну его? Еще не поздно все бросить.

– Слушай, тебе еще не надоело меня запугивать? – и себе перешла на «ты» Майя.

– Я не запугиваю. Просто ты не представляешь, что тебя ждет.

– Почему же? Ты мне в красках все описал.

– Да ни черта я не описал! Так, главное зло… А ты представь условия, в которых тебе придется работать! Двенадцатичасовая смена. Вода с перебоями, если не пропало электричество. Удобства… это отдельная песня. Интернета, связи… ничего нет.

– Надо же… а меня уверяли, что в Салиме отличные условия для вахтовиков.

– Для повидавших виды вахтовиков, Майя. Не для таких… нежных домашних девочек, как ты.

Я осторожно взял ее ладонь в свою руку и провел большим пальцем по подушечкам на внутренней стороне ладони. Это было ошибкой. Потому что Майя мгновенно откликнулась. Я пальцами почувствовал ее дрожь. Она мне передалась, понимаете?

– Почему ты решил, что я домашняя девочка?

– Господи, да это только слепой не увидел бы!

– Я сильнее, чем кажусь, – сухо заметила она и вновь опрокинула в себя стаканчик. На этот раз без тоста. – Да что мы все обо мне и обо мне? Ты-то тоже в Салим направляешься. В качестве кого?

– В качестве ведущего специалиста по геологии и разработке… – вздохнул я.

– Серьезно? Так ты начальник, выходит?

– По крайней мере, на ближайшие три месяца.

– Неожиданно. Хотя… я должна была догадаться.

– Почему же?

– Аура от тебя исходит такая… начальственная. Ой, а может, зря это я на «ты»? Может, мне следует держать дистанцию, Андрей, извините, как вас по отчеству?

– Остановись. Мы еще не на работе.

– Да-да, и у меня еще есть шанс сбежать, – Майя обвела тоскливым взглядом зал ожидания и как-то устало покачала головой.

– Я еще не теряю надежды тебя отговорить.

– Не надейся. Похоже, тебе придется привыкать к мысли, что нам предстоит трудиться бок о бок.

– Не хочу, чтобы ты пожалела о своем решении.

– Этого не случится.

– Ты не можешь знать наверняка.

– Ты же не жалеешь.

– При чем здесь я?

– А при том. Раз ты возвращаешься в эти места снова и снова, значит, они тебя чем-то манят?

– Ты все романтизируешь, Майя. Большинство возвращается сюда только потому, что нигде больше не заработать. А романтики в этом каторжном труде нет никакой… Абсолютно.

Конечно, я врал, и в этом труде было что-то такое, что манило взрослых потрепанных жизнью мужиков, затягивало их так, что они, приехав на пару лет, задерживались там на десятки, но… Я честно пытался ее отговорить. Мне это нужно было, чтобы себя не выдать… Потому что ее присутствие осложняло все… Вообще. Для нас двоих было бы лучше, если бы мы сблизились позже… Я просто не знал, сумею ли держаться от нее подальше. Тогда как должен. Ведь я не мог ей рисковать.

Майя выпила свой напиток. Прожевала лимон. И задумчиво постучала пальцами по столу.

– И ты тоже? Едешь лишь заработать?

– Не без этого. А ты для чего?

Глава 6

А ты для чего? Я не знала ответа на этот вопрос. Теперь уже нет. Желание испытать себя, попробовать что-то новое сейчас казалось мне такой глупостью! Как и все мои проблемы… Воистину, все в этой жизни познается в сравнении. Когда у меня на глазах погиб Андрей Север, все изменилось. Я изменилась… И может быть, кому-то показалось бы странным, что на меня так повлияла смерть малознакомого чужого, в общем-то, человека. Но в том-то и дело, что я не ощущала Андрея чужим. Мне хватило пары часов, чтобы проникнуться этим мужчиной. Каких-то пары часов…

Я вновь налила коньяка себе и… Андрею. Залпом выпила. Третья порция уже не обжигала горло так сильно. Я лишь слегка поморщилась и неожиданно для себя поведала своему собутыльнику все, как есть.

– Своей поездкой я хочу отдать дань памяти одному человеку. Он был влюблен в север. Собирался туда поехать. Но… не успел.

Кусок копченой курицы вывалился из бутерброда Андрея и упал на натертый моими стараниями до блеска стол. По лицу мужчины промелькнула тень, но, захмелев, я уже не придала этому никакого значения. В душном помещении меня разморило от алкоголя и все сильнее клонило в сон. Учитывая то, что в последнее время я страдала бессонницей, противиться этому было сложно.

– Это был какой-то особенный для вас человек? – тихо спросил Андрей. Я осоловело моргнула. Растерла глаза, из последних сил концентрируясь на его вопросе.

– Нет… Но он мог бы им стать. Стал бы… если бы у нас было больше времени.

Я по-детски шмыгнула носом и опустила голову на сложенные на столе руки. Нет, конечно, будь я в тот момент трезвой – ни за что бы этого не сказала. Может быть, и сама себе не призналась бы. А теперь… что уж?

– Почему-то в этой жизни я теряю всех, кто мне дорог. Вероятно, это какое-то проклятье? И Андрей ушел тоже из-за меня?

– Какие глупости, Майя!

– Да… Да, конечно. Глупости.

Монотонный гул зала ожидания убаюкивал. Я еще что-то прошептала и задремала. Сколько так прошло времени – не представляю. Проснулась я от того, что кто-то тряс меня за плечо.

– Майя Золотова?

– Д-да, да! Это я…

– Пройдите на посадку. Одну вас и ждут. Неужели не слышите?!

Я растерянно осмотрелась. За время, что я спала, в зале ожидания народу стало значительно меньше. Но главное, куда-то подевался мой спутник! И его сумки не было. Так странно. Можно было подумать, что он мне приснился. Впрочем, гадать об этом времени не было. Я подхватила свой чемодан, заботливо подоткнутый мне под ноги, сумочку и выскочила к нужному гейту. Оказалось, что и вправду ждали меня одну. Стоило мне войти в салон, как на меня тут же обрушились недовольные взгляды. Громкий шепот, распекающий всех глупых баб, в одночасье пронесся над рядами кресел. Хорошо хоть мое место было в середине самолета. Я вскинула взгляд и…

– Ты специально меня там бросил! Не хотел, чтобы я летела, – прошипела, смерив Андрея полным негодования взглядом. Тот открыл глаза и тихонько выругался. – Какой же ты… Какой…

– Какой? – буркнул мужчина. – Трезвомыслящий?

Я втянула воздух поглубже, готовясь высказать все, что о нем думаю, но все мои планы нарушил тихий голос стюардессы:

– Пожалуйста, займите свое место согласно билету.

– Ты сидишь на моем месте!

Пожав плечами, Андрей пересел на крайнее к выходу сиденье, а мне ничего не осталось, как протиснуться мимо него. Задевая своими ногами его ноги… Пыхтя, я уселась на свое место. Затолкала чемодан под кресло и пристегнула ремень. Самолет разогнался и взмыл ввысь. И в этот раз, возможно, от выпитого, мне пришлось несладко. У меня снова разболелась голова, и трехчасовой перелет для меня прошел, будто в тумане.

– Майя!

– Да?

– Скажите, что в том чемодане, который вы за собой таскаете, есть теплые вещи.

– Да. Конечно. У меня есть пиджак. Дайте соображу…

– Пиджак вам не поможет! Вы же на севере!

Он начал меня раздражать! Ну, правда! Сколько можно – я же не дурочка, посмотрела погоду, прежде чем отправляться в дорогу.

– Там двадцать градусов!

– Минус два!

– Что? – я изумленно вскинула брови.

– Сейчас минус два. Капитан сказал. К обеду потеплеет, – буркнул Андрей.

– Не может быть. Гисметео…

– Забудь ты об этих проклятых прогнозах погоды! Здесь все меняется со скоростью света. В течение дня столбик запросто может скакать на десять-двадцать градусов туда-обратно.

Я закусила губы, размышляя, что мне теперь делать. Несколько смущенная странным… каким-то хищным, что ли, взглядом Андрея, от которого мне хотелось поежится.

– Все просто! – вдруг опомнилась я. – Придется, конечно, распаковать багаж, но там у меня есть несколько курток…

– А до здания аэропорта как ты собралась идти? Вот в этом? – Андрей прошелся взглядом по моему костюмчику, и тут, уж ничего не в силах с собой поделать, я и впрямь поежилась.

– Ну, похоже, выбора у меня нет. Не так ли? И что значит «дойду»? – поинтересовалась чуть дрожащим голосом. Андрей опять выругался. Кряхтя, открыл свою сумку и выудил оттуда ярко-красную парку.

– То и значит. Здесь от самолета до здания аэропорта можно только дойти на своих двоих. Вот. Возьми…

– Спасибо.

В салоне стало уже прохладно. Стараясь никого не потревожить, я просунула руки в рукава и тайком зарылась носом в воротник куртки. Мне нравился исходящий от неё аромат. Было в нем что-то знакомое и успокаивающее.

– А с твоими туфлями – не знаю, как быть. Обуви у меня нет.

– Ты за всех своих сотрудников так переживаешь? – не удержалась от поддевки. В ответ Андрей так на меня посмотрел, что я вмиг пожалела о своих словах.

– Ну, вот, похоже, можно выбираться.

Даже легкий мороз, после удушающей московской жары, ощущался как все минус двадцать. Стоило выйти из самолета – и все. Я мгновенно окоченела.

– Ты был прав.

– Что? – перекрикивая свист ветра, спросил Андрей.

– Ты был прав. Я – идиотка!

– Через два часа этот самолет летит назад.

Да. Я знала… Но почему-то не могла признать поражение. Поэтому, потуже затянув капюшон, упрямо пошла к приземистому маленькому зданию, играющему здесь роль аэропорта. На получение багажа, переодевание в тесном замызганном туалете и дорогу к поселку ушли четыре часа. И последние мои силы. Я с трудом помнила, как оформлялась, как искала свой вагончик среди других таких же выкрашенных синей краской унылых строений. И как что-то рассказывала встречающей меня соседке, которая приехала на день раньше. Я отключилась, стоило мне упасть на кровать – узкую койку напротив другой, такой же.

Проснулась я от того, что кто-то совсем рядом звенел посудой. Открыла один глаз. За окном было светло, будто в середине дня. Хотя, по каким угодно подсчетам, время близилось к вечеру.

– О! Таки проснулась! Привет, соседка. А я уж было решила, ты до утра проспишь.

– Здравствуйте. Жанна Владимировна, кажется?

– Просто Жанна!

Я кивнула. Обвела взглядом тесную комнатушку, которую была вынуждена делить с соседкой, и в очередной раз ужаснулась безумию пришедшей мне в голову мысли.

– А вы здесь чем занимаетесь?

– Я тут кем-то вроде завхоза тружусь. Который и дорожки метет, если надо, и в вагончиках за порядком следит, и за поставки всякие отвечает… И тебе на кухне помогает. Принеси-подай. В общем, везде и сразу. Ты есть хочешь?

– А что, столовая еще открыта?

– В десять часов? Шутишь?

– Уже десять?! – я приникла носом к маленькому окошку. – Совсем светло.

– Так белые ночи, милая. Ты что, первый раз в этих краях? – заинтересовалась Жанна Владимировна, наливая из бочки воду в электрический чайник.

– Ага… Первый, – кивнула я, приглядываясь к женщине повнимательнее. Возраст Жанны определить было сложно. Она была сухой, как палка, жилистой. И от этого со стороны казалась моложе. Но стоило ей подойти поближе, в глаза тут же бросалась тонкая сеть морщин, покрывающая ее довольно привлекательное лицо.

– Значит так, старт у тебя будет, мягко скажем, херовый. Но ты не волнуйся, как только из города привезут продукты, все нормализуется. Кто ж знал, что на таких уродов нарвемся… – гремя чашками, затараторила Жанна, но ее сбивчивую речь прервал приступ кашля.

– Постой. О чем это ты?

– А тебя Егоров не предупредил? Короче, тендер на поставку продуктов выиграла какая-то мутная кейтеринговая компания. И что ты думаешь?! Продукты закончились за две недели. Инспекция пошла на склад, а там – шаром покати. Ничего нет. Чем кормить полсотни мужиков? А? И это ж здесь только разведка ведется… Народу мало. А прикинь, если бы их было в десяток раз больше?!

– Так. Погоди. Я запуталась. Можешь толком объяснить, чего у нас нет?

– А всего! Всего нет. Муки только сколько хочешь осталось. Да яйца из деревни должны привезти. Но ты не переживай. Со дня на день из города приедет груз…

– Это я уже слышала. Но чем же мне кормить пятьдесят мужиков, пока этот груз приедет? – в ужасе я осела на свою койку.

– Ничем не кормить. С тебя какой спрос? Твоя сменщица котлеты из муки стряпала. Но мужикам они так надоели, что никто уже в столовую и не ходил.

– Что же они едят?

– Кто что. Каждый из дома что-то привозит. Посылки заказывают. Хуже тем, кто только приехал. Их посылки еще не дошли. Но и эти не пропадут. Им на первое время те, кто домой уезжает, что-нибудь вкусненькое оставляют. Так у нас принято, знаешь ли.

Жанна поставила на узкий стол чашку, залила кипятком и приглашающе взмахнула рукой.

– Вот, пряники. Могу еще банку ставриды открыть. Будешь?

– Нет. Спасибо. Жан, а сейчас на склад попасть можно?

– Хочешь на все своими глазами взглянуть?

Я лишь пожала плечами.

– Тогда одевайся потеплей. Видела я твои туфли… Надеюсь, ты взяла еще что-нибудь.

Я уже даже не злилась на то, что меня каждый, кто мог, подначивал насчет одежды. Я действительно сплоховала. Хотя не настолько, как некоторые думали. Разложив свой чемодан, я достала джинсы, теплую байковую рубашку и куртку, удобные ботинки и под одобрительным взглядом Жанны, которой и в голову не пришло отвернуться, быстро переоделась.

Едва мы вышли, Жанна закурила. Закашлялась. И затянулась снова.

– Будешь?

– Не курю, – ответила я, с интересом оглядываясь по сторонам. Здесь все было так, как я себе и представляла, наслушавшись рассказов Севера. И в то же время не так. Может быть, мне стоило сюда приехать зимой. Или не ехать вовсе…

– Склад здесь… Кухню ты уже видела?

Я неуверенно кивнула, вспомнив, что Егоров показывал мне что-то такое… Сильно отличающееся от того, где я привыкла трудиться.

– Странно… Кто-то открыл замок. Тс-с-с! – приложила палец к губам Жанна. Я выглянула из-за ее плеча, но увидела лишь две переплетенные тени.

– Не надо… Георгий Вячеславович… Мне нужно идти.

– Не пущу! Ну, сколько можно меня мучить, а, Илик? Я же не могу уже. Что ты со мной делаешь?

– Пустите… Пожалуйста. Отец будет волноваться.

– Он знает, что я тебя не обижу. Все знают… Девочка моя хорошая…

В тишине было слышно лишь голоса, сбившееся дыхание возбужденного до предела мужчины и тихий шорох одежды. Мне стало неловко. Я уже поняла, что это Егоров… А вот кто был с ним – оставалось загадкой.

– Нам нужно вмешаться или…

Жанна поджала губы и покачала головой.

– Он ничего ей не сделает. Пойдем отсюда, – несколько резко заметила та и, едва мы отошли на пару шагов, ударила ногой по пустому ведру. То зазвенело.

– Это приведет его в чувство. Надеюсь… Старый дурак!

– Почему старый? Мне показалось, ему… сколько, кстати?

– Сорок три, – затянулась Жанна. – А ума до сих пор нет. За соплячкой этой уже пятый год бегает. Вообще здесь безвылазно сидит… Словно женщин вокруг мало!

Что-то мне подсказывало, что Жанна имеет в виду себя, но она бы не стала на это спорить.

– А кто эта… хм… девушка?

Из амбара вышла невысокая женщина азиатской внешности. Оглянулась по сторонам и торопливо зашагала в противоположную от них сторону.

– Илик? Дочка местного оленевода. Её здесь один… в общем, обидел… сломал девочку. А этот… – Жанна кивнула в сторону вышедшего следом за Илик Егорова.

– Починить хочет? – подсказала я. Жанна хмыкнула. Затушила окурок. Бросила в урну и, так и не ответив на мой вопрос, заметила:

– Она, наверное, яйца принесла. Пойдем, проверим запасы…

Глава 7

Со мной и раньше случались панические атаки. Например, в день открытия ресторана я переживала о том, что никто не придет, или о том, что я сделала ставку не на те блюда… Но еще никогда я не переживала, что мои гости останутся голодными в принципе. Я судорожно сглотнула и еще раз осмотрела нехитрый набор продуктов. Яйца, последний ящик порошкового молока и муку, которой у меня было в избытке. На часах было четыре утра, и мой рабочий день начинался только через час, но раз уж я не могла уснуть… Лучше было заняться делом. Например, поставить тесто на булочки. Приготовить хоть что-то. Из тех продуктов, что есть. По крайней мере, булочки точно съедят, не то что «котлеты из муки». Даже знать не хочу, что это такое.

С тестом я работала нечасто, но энтузиазма мне было не занимать. Я поставила опару в огромной миске, понадеявшись, что правильно посчитала пропорции. Еще никогда я не готовила в таких количествах и надеялась, что не переоценила свои силы. Пусть у меня не было выдающегося поварского таланта, но готовить я все же умела. И достаточно неплохо. Поставив опару в теплое место у печки, и не зная, чем заняться, пока та подойдет, вышла из вагончика. Огляделась по сторонам и пошла по поселку. На то, чтобы его обойти, у меня ушло минут пять, не больше. И все… дальше идти было некуда. Куда ни глянь – цветущая тундра, и только кое-где растут невысокие деревца. Все как рассказывал мне Андрей. Дикая первозданная природа, низкое-низкое небо и… тишина, в которой нечем заглушить гудящие в голове мысли.

Я все сильней сомневалась в правильности своих поступков. Может быть, мне стоило прислушаться к отцу, который так не хотел, чтобы я уезжала. Ему моя затея казалась сущим безумием, еще бы… Ну, не могла я ему объяснить, почему меня так сильно сюда тянуло. Он бы решил, что я спятила. И скорее всего, был бы не так уж далек от истины. Я горько усмехнулась и, вернувшись к вагончику, устроилась на ступеньках. Откинулась на локти и уставилась в небо, как вдруг тишину нарушил какой-то странный звук. Он шел с обратной стороны вагончика, где располагались мусорные баки. Стараясь ступать максимально бесшумно, я обогнула строение и подошла ближе. Возле перевернутого контейнера в отходах рылись два зверька. Когда я пригляделась к ним поближе, оказалось, что это маленькие лисята.

– Эй… Кажется, тут оголодали не только рабочие, – невольно улыбнулась я, усаживаясь на корточки. Зверьки совсем меня не боялись, и мне даже удалось почесать одного из них по брюшку. – Чем же вас угостить? М-м-м?

Я вспомнила о порошковом молоке, но не была уверена, что его можно давать диким животным. Хотя, наверное, если они ели из мусорного бака, на этот счет я могла не переживать. Недолго думая, я сбегала за молоком и блюдцем и вернулась к своим гостям. К счастью, малыши, будто чувствуя, что сейчас им перепадет угощение, уходить не торопились. Я улыбнулась, плеснула молока и осторожно поставила блюдце на изумрудный мягкий мшистый ковер. Смешно подергивая носиками, зверьки подошли поближе.

– Что ты делаешь? – раздался чей-то рык за спиной. Я резко обернулась и от этого движения неловко завалилась на задницу, чуть не выронив из рук открытый пакет молока.

– Подкармливаю зверей. Это что, запрещено законом?

Андрей выглядел так, будто я и впрямь сделала что-то неслыханное. И, если честно, меня сбивал с толку этот его взгляд. Я терпеть не могла, когда чего-то не понимала.

– Именно. Запрещено! Чем ты вообще думаешь?!

То ли чтобы успокоиться самой, то ли чтобы успокоить лисят, которых явно взволновали его сердитые интонации, я протянула руку и хотела было вновь погладить лисенка, но тот извернулся и больно цапнул меня за палец.

– Ай!

– Твою мать…

А дальше… Я понятия не имею, что произошло. Андрей будто перетек из одной точки пространства в другую. Опустился рядом, обхватил мою руку и прежде, чем я успела отреагировать, втянул мои пальцы в рот.

– Ч-что ты делаешь? – просипела я, не веря в то, что это происходит на самом деле.

– Лисы переносят бешенство. Вот почему их нельзя прикармливать. – Его голос звучал так же глухо, как и мой, а на мощной колонне шеи частил пульс, и грудная клетка вздымалась рваными вдохами. Чтобы мне ответить, ему пришлось освободить мою руку. И теперь мои немного влажные от его слюны пальцы обдувал холодный ветер… Я поежилась то ли от этого холода, то ли от тех странных чувств, что во мне пробудил этот мужчина.

– Й-я не знала, – заикаясь, прошептала я.

– Да это я уже понял. Пойдем…

Андрей встал первый и протянул руку, помогая подняться и мне. Я нерешительно вложила в его ладонь свою руку. Выпрямилась рывком, так что наши тела столкнулись. И на секунду залипла… утонула на дне его глаз. Со мной происходило какое-то сумасшествие. За последние пару недель это был уже второй, после мужа, мужчина, на которого я реагировала так остро… Это сбивало с толку, особенно потому, что до этого в моей жизни был лишь один мужчина… Мой муж. И до некоторых пор я не хотела знать никого другого. Одна мысль об этом вызывала во мне отвращение, хотя, не буду врать, порой мне невыносимо хотелось, чтобы все было иначе. Чтобы я могла отплатить Сергею той же монетой. Причинить ему такую же боль.

– К-куда?

– В кухне должна быть аптечка. Нужно обработать ранку. А еще лучше показаться врачу.

– Не знала, что в поселке есть врач.

– Его и нет. Надо в город ехать.

– Да брось. Вряд ли это серьезно. Лисята показались мне вполне здоровыми…

Мой голос все еще немного дрожал, но болтовня позволила хоть немного отвлечься. Я сглотнула, посмотрела на совсем маленькую ранку, которая и впрямь, наверное, не представляла для меня никакой угрозы, машинально сунула палец в рот. Только ощутив на языке чужой… посторонний вкус, я поняла, что делаю. Застыла… Медленно подняла ресницы, каким-то непостижимым образом уже зная, что и он тоже все это время не сводит с меня глаз.

– Андрей… – пискнула я. Гордеев тряхнул головой, будто сбрасывая наважденье. Отвернулся. Провел пятерней по волосам.

– Постарайся найти аптечку, а я пока щенят осмотрю, если те еще не убежали… Надо убедиться, что они в порядке.

Я машинально кивнула, глядя вслед удаляющейся фигуре Андрея. Складывалось ощущение, что он от меня бежал. И мне было обидно, но в то же время… как-то спокойно, что ли? Спокойно, потому что он, похоже, не собирался торопить события и подталкивать меня к тому, к чему я определенно была не готова. Или… Нет! Об этом лучше не думать. Иначе придется смириться с тем, что на каком-то этапе жизни я превратилась в чертову нимфоманку. По краю сознания прокатилась глупая мысль, что, испытывая все эти чувства к Гордееву, я будто предаю… То ли Сергея, в чувствах к которому я так и не разобралась. То ли погибшего на моих глазах Андрея, из-за которого я запуталась еще сильней.

Может быть, все дело в имени? Андрей…

– Ну, что ты, нашла?

– Нет. Извини. Задумалась.

– О господи, Майя… Я же просил! Нельзя терять ни секунды, это ты понимаешь?

– Извини…

– Да что ты передо мной извиняешься? Ты о себе подумай! Ведь если они бешеные…

– А они бешенные?

Андрей осекся. Посмотрел на меня как-то так… тяжело. И снова отвернулся.

– Нет, не думаю.

А скорее всего, уверен! В противном случае, я бы уже была на полпути в город, и не спрашивайте, почему я была так в том уверена. Просто… что-то внутри мне подсказывало, что он ни за что бы это так не оставил, если бы мне угрожала хоть какая-то опасность.

– Вот видишь!

Гордеев подошел к стене. Открыл один шкафчик, другой… Нашел то, что искал, и взглядом указал мне на колченогий деревянный стул.

– Послушай, я и сама могу справиться, – вскипела я, задетая таким обращением.

– Маа-а-айя! Ты можешь просто сделать, что я прошу?

Могу… Наверное. Я бы так и сказала, если бы в принципе могла хоть что-нибудь произнести. Но… от этого его «Ма-а-а-йя» у меня горло сжалось. И все внутри оборвалось, когда я поняла, что и раньше ловила себя на мысли, что мне знаком его голос. И теперь я поняла, почему.

– Повтори еще раз…

– Сядь на стул, чтобы я мог обработать твою рану!

– Нет. Мое имя… Повтори его еще раз.

Черт! Мой голос дрожал все сильней…

– Что за глупости? – фыркнул Андрей, хмуря брови. И ведь так и не повторил! Сам оттеснил меня к проклятому стулу, и пока я с ненормальным  интересом ощупывала его взглядом, в поисках… каких-то подсказок, что ли, вынул ровными белыми зубами пробку из бутылочки со спиртом и плеснул содержимое мне на ранку.

– Ай!

– Больно?

Он подул мне на палец, не глядя в глаза. Будто чувствуя, как требовательно я на него уставилась, и не желая удовлетворять мой интерес. И это только меня подхлестывало, хотя, ну правда… Я же не могла думать о том, что Андрей этот и Андрей тот… один и тот же человек, не так ли?

Нет! Какие же глупости все-таки лезут мне в голову... Так и до полного сумасшествия недалеко.

– Я дальше сама! – вырвала руку. Встала со стула и, чуть не уронив аптечку на пол, в последний момент поймала ту уже у самого пола. В абсолютно тишине бахнула коробкой о стол, достала пластырь.

– Ну, тогда я пойду…

– Иди, – вцепилась в столешницу, так что пальцы побелели, а саму лихорадит… лихорадит! И ведь самой себе даже страшно признаться в том, что да… Мелькнула мысль, будто это… может быть он. И какие-то обоснования стали встраиваться по кирпичику. Например, их засекреченная встреча с отцом. И вся эта таинственность вокруг происходящего… О чем они говорили? К каким пришли договоренностям?

За спиной раздались тихие шаги, а потом заскрипели петли закрывшейся за Андреем двери. Я низко-низко опустила голову и судорожно сглотнула. Провела ладонью по лицу, стряхивая наваждение. Нет, показалось… Просто показалось. Глупости это все. Я же сама видела, как он сел в машину. И это на моих глазах она взлетела на воздух… Не нужно мне было об этом вспоминать. И без того случившееся на бесконечном репите прокручивалось в голове… Наш единственный вечер. Наш разговор… И поцелуй, которого я совершенно не ожидала, и который будто кожу с меня содрал. А потом бесконечно снова и снова… он садится в машину, звук взрыва и бьющегося о мрамор пола стеклянного витража. И осколки… впивающиеся мне в кожу осколки. Моих надежд… И стекла.

Отгораживаясь от происходящего, замесила тесто. Пока то подходило, я отскребла духовку, которую моя предыдущая сменщица не успела вымыть. И сформировав первую партию булочек, отправила их в печь.

– Ой, здрасте… А я смотрю, дверь открыта. А вы наша новая повариха, да?

– Здравствуйте. Повариха. А вы, наверное, Лена? Моя помощница?

– Угу.

– Не успела с вами познакомиться. Меня Майя зовут.

– Да. Я слышала. Жора говорил.

Ах, Жора… Что же связывает эту лентяйку Лену с Егоровым? Судя по всему, догадаться нетрудно. Означает ли это, что ее саботаж работы санкционирован вышестоящим начальством? Неплохо было бы узнать наверняка.

– Лен, я тут начала отмывать кухню, ты, наверное, тоже включайся. Вытяжки не должны быть такими грязными. И пока мы не слишком загружены готовкой, как раз успеем все отскрести.

– Я недавно мыла фартук.

– Этого недостаточно. Здесь все не мешает привести в порядок, ага?

Лена не пришла в восторг от моей инициативности, но все же она принялась за работу. Я достала готовые булочки, поставила в духовку новую партию и, убедившись, что никто из рабочих на завтрак не пришел, схватила противень и пошла сама разносить сухпаек по вагончикам.

Глава 8

Наверное, мне следовало задержаться. Рассказать этой маленькой дурочке о местных порядках детальнее, чтобы она не влезла во что-нибудь похуже подкормки зверья, запрещенной здесь категорически. Ну, ни хрена ж ведь не знала моя неженка… И влипнуть могла, по самое не хочу влипнуть! Она ведь даже теперь наверняка до конца не осознала, к чему могло привести такое безобидное занятие. А я однажды имел возможность своими глазами убедиться... Дело было еще северней, у одной из буровых, на которой я работал. Работы шли полным ходом, а тут белый медведь. Страшней зверя в тех краях не было. Мужики кто куда разбежались, не зная, как поступать. Оружие на буровых, как и пьянки, есть и были под строжайшим запретом. Позвонили мы тогда в специальную службу. Те приехали, усыпили косолапого и увезли. А еще через неделю он вернулся и… напал. Как раз на повариху.

Вот об этом мне и следовало рассказать Майе. Набраться терпения, объяснить все «на пальцах». А я не хуже того медведя рычал. Испугавшись за нее до чертиков. Вон, и сейчас руки немного дрожат… Или это от другого? От невыносимого, ненормального желания её коснуться, которое наверняка кому-то постороннему покажется странным. Ведь сытый голодного не понимает, а я… я очень долго был голодным. Я б ее теперь сожрал целиком – и не подавился. Мне ее мало было. И ощущение того, что никогда не станет достаточно, не отпускало…

– Вот не зря ты Север, Север! Такого холодного мужика попробуй, найди… – как-то сказала одна из моих любовниц. Видела бы она меня сейчас… Когда я факелом вспыхивал каждый раз, стоило подумать о Майе.

Я её когда в том ресторане поцеловал, думал, все. Пропал… И план наш накрылся медным тазом, и все расследование. В голове ревело: не отпущу. И ни черта это было не нежно. Я её как зверь кусал, метил… Рычал, не замечая этого, не отдавая себе отчета. Хотелось прям там ее разложить. Сгрести махом остатки посуды, усадить на стол… Отодвинуть трусики, потому что ничего больше мне не мешало, и, ворвавшись в нее рывком, трахать, пока она не сорвет горло криками. Безумие чистой воды. Я и не знал, сколько во мне демонов, пока она их не выпустила… А теперь каждый из них хотел урвать кусочек… её.

Не знаю, как сумел остановиться. Что в последний момент заставило. Наверное, все же страх. Не за себя даже… За неё. Понимал, что сейчас не время для отношений. Не мог поставить свои желания выше её безопасности. К тому же… я её дольше ждал. И сейчас, зная, что все… протяни руку, и она будет моей, оно как-то проще было. Ждать… И в то же время – в миллион раз сложнее. Меня съедали нетерпение и беспокойство. Я теперь постоянно думал о том, как она? Не голодна ли, тепло ли одета… Будто не мужиком ее был, а помешанной на контроле мамочкой.

Я улыбнулся, взбегая по ступенькам в вагончик Егорова, потому что, видит бог… сегодня Майя была одета тепло. И от нее вкусно пахло. Сдобой и еще чем-то… Наверное, её дорогими духами. Такие девочки, как моя, девочки даже в тундре.