Текст книги "Всё, что нужно мне (СИ)"

Автор книги: Юлия Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 5

Александр

Она была права. Как бы это ни было больно. Она… была… права. Самым дерьмовым как раз и было то, что я мог понять её страхи. Мне не стереть клеймо уголовника. Не изменить прошлого. И больше не стать тем человеком, которым я был когда-то. Да, я не был отморозком. Но сколько я их повидал за эти четыре года? Откуда Соне было знать, что я не стал одним из них? Она защищала дочь. Это понятно… Но осознавать, что она защищала ее от меня… было выше моих сил.

Я похлопал по карманам, достал сигареты. Выбил пальцем одну. Никогда не курил. А в зоне… только этим дерьмом и спасался. Что-то тихо зажужжало – Соня опустила стеклоподъемник. Я затянулся, так что обожгло пальцы. Она завела мотор.

– Куда тебя подбросить?

– Я ведь объяснил, – сбил пепел и снова наполнил дымом легкие.

– И что? Вот приедем мы сейчас. Ты придумал, что ей скажешь? Знаешь, как себя поведешь?

Зыркнул на нее. Сжал зубы. Я тысячу раз об этом думал, с тех пор как разглядел ту фотографию и все в голове сложилось. У меня есть дочь… Принять это было сложно. Ведь я не видел ее, когда она родилась, не вставал ночью к ее постельке, не учил ее орудовать ложкой, не… чему еще там учат детей?

Я не любил ее, потому что не знал. Она была просто девочкой с фотографии. Так сильно похожей на меня девочкой…

– Сориентируюсь по обстоятельствам.

– Нет, Алекс. Так дело не пойдет.

– Чего ты от меня хочешь?! – рыкнул я.

– Не знаю! В конце концов, я не каждый день знакомлю своих трехлетних детей с их папашами! Единственное, в чем я уверена – торопиться здесь точно не стоит. Этель нужно как-то подготовить… Это моя часть. А что касается тебя, ты бы не мог хотя бы не курить? В первый год жизни у неё были кое-какие проблемы с легкими. Даже астму подозревали…

– Ладно. Я понял, – щелчком отбросил бычок. – Диагноз не подтвердился?

– Нет. Уже все хорошо. – Соня растерла лоб наманикюренными пальчиками. Шоколадные пряди упали ей на лицо, заслоняя от моего взгляда. – Как насчет ужина? Ты мог бы прийти завтра в шесть? Не уверена, что ей стоит сразу говорить, что ты её папа. Вряд ли она поймет, что это означает…

Поужинать с красивой женщиной… Увидеть ребенка… Провести время как будто ты… нормальный. Соня заправила волосы за ухо и повернулась ко мне лицом. Ее губы были искусанными. И выглядели точь в точь, как тогда, когда я их целовал. Наши взгляды встретились. Ее дыхание оборвалось. Она зайцем замерла, так безошибочно определив ход моих мыслей.

Я хватал ртом воздух, но не мог дышать…

Член выпрямился. Натянул, насколько можно было, плотную джинсу. Остынь, парень. Она теперь тебя и близко не подпустит… Откашлялся.

– Да. Это было бы неплохо.

– Ладно. Тогда я буду ждать тебя завтра в шесть. Охрану предупрежу…

Кивнул. Да… Так, наверное, лучше. Я и впрямь не знал, как мне быть с девочкой. Что делать. Ее появление в моей жизни оказалось таким неожиданным. С одной стороны, я жалел, что упустил три года жизни собственного ребенка. С другой, радовался тому, что эта жизнь случилась. А значит, за это время я кое в чем все-таки преуспел. Оставил свое продолжение. Очень эгоистичные мысли, да. Они не делали мне чести.

– Что-нибудь принести?

– Принести? – переспросила она.

– К ужину.

Кажется, в американских фильмах, которые я смотрел еще в прошлой жизни, мужчины приходили на ужин с женщиной с бутылкой вина. И цветами…

– Нет. Ничего не надо. Можешь купить что-нибудь для Этель. Она обожает мультяшных пони.

В ответ на мой растерянный взгляд Соня пояснила:

– Есть такой мультик Пони Виль. Этель его любит.

Запомнить бы…

– Хорошо.

– Хорошо, – и себе кивнула София, – значит, определились. Ну, тогда до завтра? Или тебя все-таки подвезти?

– Нет. У меня еще здесь кое-какие дела.

Я положил руку на ручку и уже почти открыл дверь, когда она поинтересовалась:

– Как ты узнал?

Замер. О чем она спрашивает было понятно.

– Увидел ее фото на камине. А потом, дома, попалась моя старая фотография. И все понятно стало.

– А о том, что я буду здесь?

– Следил за тобой. Думал, найду – придушу. За то, что ты ее от меня скрыла.

Пусть это был эгоизм чистой воды. Пусть во мне пока не было чувств к ребенку… Она была моя! Моя… Тогда как я думал, что у меня уже ничего не осталось. Она… была. И я жадничал.

Соня вздрогнула. А я отвернулся и, больше не оглядываясь, выбрался из машины. На противоположной стороне улицы располагался торговый центр. Низко-низко наклонив голову, я вошел в крутящиеся двери. Осмотрелся… Мне нужно было купить подарок дочери. А еще, наверное, какую-то одежду. Чтобы Соня не смотрела на меня с гребаной жалостью. И брезгливостью…

Домой вернулся часа через три. Абсолютно измочаленный. И злой как черт. Первым делом встал под душ, чтобы смыть будто прилипшие ко мне надменные взгляды консультанток. Видели бы они свои вытянувшиеся морды, когда я, не моргнув глазом, купил все, что выбрал. Купил даже больше, чем надо было… Что-то доказывая. То ли себе. То ли этим тупым курицам с накладными ресницами.

Я вышел из ванной, обмотав бедра полотенцем, и покосился на сваленные в углу пакеты. Один – самый большой, из Детского мира. У меня дочь…

Чтобы не сойти с ума в ожидании встречи, засел за работу. В последние дни я уделял ей не так много внимания, как должен был. И мне уже намекнули, что дальше так не пойдет. Наверное, пришла пора рассказать, кто меня вытащил? Интерпол. Два месяца назад ко мне пришли и предложили сделку. От которой я не мог отказаться. УДО. В обмен на помощь. Я сначала не понял, чем могу быть полезен. Тем более такой солидной международной конторе. Оказалось, все проще простого. Бюро вышло на одну из самых крупных в своей истории преступных групп. А потом выяснилось, что эти ребята поддерживают связь через секретный чат в мобильном приложении, которое я создал еще студентом. Мессенджер был абсолютно защищен от любых внешних воздействий. Приложение было скрытым. Если нажать кнопку телефона один раз, загружалась обычная операционная система. А если два – аппарат перезагружался, и пользователи получали доступ в чат. Без моей помощи они бы в жизни не смогли его взломать.

Само приложение я продал давным-давно и совершенно не следил за его судьбой. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что девяносто процентов пользователей так или иначе были вовлечены в преступную деятельность? Не самые приятные чувства… В какой-то момент для меня стало делом чести вывести этих людей на чистую воду. Раз уж я невольно им помог.

Часов через десять напряженной работы, когда глаза уже болели так, будто в них воткнули кинжалы, я захлопнул крышку ноутбука и улегся на диван. Секунда, и я отрубился. Практически тут же зазвонил будильник. Я открыл глаза. Со стоном потянулся к телефону. Оказалось, я проспал шесть часов, хотя думал – только-только сомкнул веки. Снова душ. Новые шмотки, которые я не то что не постирал, но даже не срезал бирки…

На дне пакета – парфюм. Я хмыкнул. Открыл коробку. Принюхался… Так пахла дорогая жизнь. И свобода. К этому тоже нужно привыкать заново.

В этот раз я вызвал такси. Узкие туфли с непривычки давили – я бы ни за что в них не дошел. Да и времени не было. Опаздывать не хотелось.

София открыла мне практически сразу же, но еще пару секунд медлила, с удивлением меня разглядывая. Ну, да… Она, наверное, не ожидала, что я буду выглядеть так… Нормально. По ее меркам.

– Привет. Проходи…

В квартире Сони была открытая планировка. Я переступил порог, потянулся, чтобы снять туфли, да так и застыл. Этель сидела на диване и зачарованно пялилась в телевизор, по которому шли мультики. Может быть, Пони Виль, о котором мне рассказывала ее мать, а может, что-то другое… В маленькой ручке зажат плюшевый заяц. На меня – ноль внимания. Я сглотнул.

– Это что?

– А?

– Это что? – повторила Соня, кивнув в сторону брошенных мной пакетов.

– Вино. И подарки…

– Не нужно было так тратиться…

Я проигнорировал ее замечание. Слишком унизительным оно было. Снял пальто. Бросил его на столик для мелочей и нерешительно замер, сунув руки в карманы. Сердце бухало в груди, как ненормальное. И я медлил.

– Этель, детка, смотри, кто к нам пришел… – Снова ноль внимания. Соня смущенно повела плечами: – Извини, я довольно редко разрешаю ей смотреть телевизор, поэтому тот – вне конкуренции. Этель! – чуть повысила голос.

Малышка, наконец, оторвалась от экрана. Перевала взгляд на нас и тут же спряталась за подлокотником.

– Стесняется. Ты проходи… Дай ей время. Пусть она немного привыкнет.

Хороший план. Мне тоже нужно было как-то привыкнуть. Справиться с тем пожаром, что разгорался внутри и несся огненной лавой по венам. Я, то и дело оглядываясь, пошел вслед за Соней в кухонную зону, отделённую от гостиной огромным островом.

– Я накрыла здесь. Ничего?

– Ничего.

– Откроешь вино?

– Да, конечно.

Пальцы немного подрагивали, когда я сдирал акциз. Этель наблюдала за нами. А я как коршун следил за ней. Через несколько минут ее любопытство взяло верх над страхом, и она осторожно сползла с дивана.

– Бокалы на верхней полке…

Господи, это было так… странно. Разговоры ни о чем, Соня, сервирующая стол. Сюрреализм какой-то. Радоваться бы жизни. А я вспоминал, как хлебал тюремную баланду… Такой дикий контраст!

– Хай.

Кто-то дернул меня за штанину.

– Этель, давай по-русски, окей? Она билингва. Мы с рождения жили в Америке, так что…

Я кивнул. Скосил взгляд. И уставился в самые голубые на свете глаза. Они улыбались. Не зная, что делать дальше, я осторожно присел. О чем разговаривать с маленькими девочками? Я не знал… Осторожно, боясь испугать, поднял руку и потрогал забавную резинку у нее на голове.

– У тебя красивая прическа.

Этель улыбнулась. Значит, угадал… Все женщины любят комплименты, независимо от возраста.

– Это мама сделала? – оглянулся на Соню. Она стояла в двух шагах. И знаете, что? От ее напускного спокойствия ничего не осталось. С лица сошли все краски… Она закусила губу и переминалась с ноги на ногу, сжав в кулаки руки, будто из последних сил удерживая себя на месте.

Мама… Я впервые назвал ее мамой вслух. Я впервые думал о ней, как о матери моего ребенка.

– Угу.

– Красиво, – как дурак, повторил я. Но Этель, кажется, понравилось. – Я принес тебе кое-что. Видела? Вон в том розовом пакете со всякой дрянью на…

– Алекс!

– Со всякими красивыми нарисованными штуками.

Этель кивнула и, неуклюже подпрыгивая, помчалась к подаркам. София с шумом выдохнула. Интересно, она вообще не дышала все это время? – мелькнула злая мысль.

Было невыносимо унизительно. Но я, наверное, должен был это сделать. Я полез в карман, достал сложенные бумажки. И протянул ей.

– Ч-что это?

– Я здоров.

Соня растерянно моргнула. Провела пальцами по острым краям бумаги. Уткнула в них. И подняла взгляд.

– Ты о чем?

– Я полностью здоров. Это справки из больницы. Тебе не нужно бояться, что я чем-то заражу ее или…

Не договорил. Унижение было слишком сильным. София открыла рот, и в ее глазах я увидел потрясение.

– Мне даже в голову не приходило сомневаться в этом, – прошептала она, облизав губы. Я только дернул плечом.

– Ты смотрела на меня, как на прокаженного.

– Нет! Я просто… волновалась, как… все пройдет. Но я… Господи, – она брезгливо отбросила от себя мои справки и отвернулась. – Извини, если ты подумал, что должен… должен мне что-то доказывать.

Ее плечи дрожали. А тонкие пальцы с такой силой вжались в столешницу, что стали белыми-белыми. Почти как мои. Четыре года не знавшие солнечного света.

– Я бы не стал тебя осуждать. Зона – дерьмовое место.

Она даже не представляла, насколько. А я никогда бы ей не смог рассказать. Признаться в том, что я пережил… ей? Золотой девочке? Да ну. Пусть и дальше живет в своем розовом мире.

– Мне так жаль, Алекс… Мне так безумно жаль.

Она обернулась. Шагнула ко мне и коснулась пальцами выбритой щеки. И если раньше я думал, что прошел уже все круги ада, заглянув ей в глаза, ощутив так близко, что тело сводит, я понял, что ошибался.

Глава 6

София

Я гладила его по щеке осторожно. Как дикого зверя. А он, как зверь, раздувал ноздри и… дышал намного более шумно, чем обычно. Конечно, я понимала, что это означает и куда нас ведет, но не могла отдернуть руку. Его щеки были бледными и гладковыбритыми. Он явно подготовился к этому визиту. Лишь кое-где бритва промахнулась, оставив чуть более длинную щетину. Она царапала мне подушечки пальцев и как будто что-то внутри. Я сглотнула… До глубины души тронутая тем, что он старался произвести хорошее впечатление.

Отойди от него! Что ты делаешь, дура!

Но почему-то не получалось. И пальцы осторожно скользили по коже дальше. Ощупывали скулы, спускались ниже, почти к губам. Не решаясь их коснуться. Мне хотелось верить, что все длилось какой-то миг, хотя, казалось, этот миг обернулся вечностью.

А потом так не вовремя зазвонил телефон.

Будто обжёгшись, я отдернула пальцы. Схватила свой уже полный бокал в одну руку, в другую – трубку и отошла к окну, чтобы поговорить с Игорем.

– Привет. Куда ты пропала?

– Я? Да вроде бы никуда. Мы ведь только утром говорили. Как твои встречи?

– Ничего. Бесит, что я не смогу приехать на Новый год.

– Ничего. На западе этому празднику в принципе уделяют гораздо меньше внимания. Представим, что мы там.

– Уж лучше бы это так и было. Ты же знаешь, как мне нравится твоя идея с переездом!

Да. Я знала, что Игорь предпочел бы, чтобы мы так и жили в Пало-Альто (1). Чтобы все вернулось на круги своя, и было, как раньше. Я и сама склонялась к этой мысли. До того, как в моей… нашей жизни с Этель вновь появился Алекс. Теперь же все изменилось. Алекс… Я оглянулась через плечо и наткнулась на его изучающий взгляд. Он скользил по моему телу, лицу. Сползал вниз и снова возвращался к глазам. И мне казалось, что вместе с ним, с этим странным голодным взглядом по моему телу растекается жидкое олово.

– Сонь, ты меня слышишь? – в голосе Игоря послышалось раздражение.

– Извини. Я немного занята сейчас. Давай поговорим завтра?

Пауза. Шорох… Игорь то ли вздохнул, то ли выматерился, прижав телефон к груди, чтобы я ничего не услышала. Черт! Я не хотела его обижать. Он – единственный человек, который оказался рядом, когда мне было плохо. Другом сначала… А потом, когда ко мне более-менее вернулась уверенность в собственной привлекательности, и любовником. Может, даже именно он эту самую уверенность мне и вернул. Я была его должницей…

– Позвоню завтра.

– Договорились. Целую. Пока…

Я покрутила телефон в руках, не зная, как лучше поступить. То ли вовсе его вырубить, чтобы никто больше не отвлекал от происходящего, то ли, напротив… Оставить себе шанс в случае чего отвлечься под благовидным предлогом.

– Ну, что… – улыбнулась я. – Садимся за стол? Этель! Смотри… здесь твои любимые котлетки.

– Котлетки… Пони Виль. Что еще ты любишь? – поинтересовался Алекс, помогая Этель… нашей дочке… господи! забраться на высокий барный стул. В его огромных руках она казалась такой крохотной и беззащитной. Я закусила губу и сделала вид, что поправляю и без того безупречно разложенные на тарелке закуски.

– Дельфинчиков.

– Правда? И где ты их видела?

У него неплохо получалось. Хотя я сомневалась. И переживала просто до ужаса о том, как все пройдет. Этель рассказала, что мы частенько выходим в море посмотреть на дельфинов, да и просто весело провести время. А Алекс… Он внимательно ее слушал. И смотрел… боже, как он смотрел. То на нее. То на меня… Будто спрашивал – она правда настоящая?

– Хватит болтать, не то остынет все! – хлопнула я в ладоши. Подняла бокал и вздернула бровь, потому что Алекс, кажется, вообще не понимал, что я хочу сделать. Только в последний момент, когда я собралась было убрать зависшую над столом руку, сориентировался. Схватил свой бокал и с легким звоном коснулся моего. Я слабо улыбнулась. Он – нет. Опустил ресницы. Потрогал серебряные столовые приборы.

– Что-то не так?

Я всерьез занервничала. Грязные они, или что? Почему он так на них пялится?

– Нет. Все в порядке.

Алекс взял вилку, нож… Те казались будто кукольными в его руках. Я залипла. На выступающих, будто прожилки на крыльях стрекозы венах, коротких волосках, покрывающих тыльную сторону ладоней, загрубевших костяшках. Он осторожно разрезал мясо. И тут до меня дошло. Вряд ли в тюрьме ему сервировали стол.

Стало за себя стыдно. Как если бы я ему пыль в глаза пыталась пустить. Пусть даже это было не так. А еще очень горько. За нас. За то, что произошло. Я много раз представляла того Алекса за тюремной решеткой. И у меня не получалось. Настолько его образ не вязался со всеми теми ужасами, что возникали в голове при слове «тюрьма». Должно быть, поэтому он изменился так сильно.

– Вкусно.

– Спасибо. Хоть это и не я готовила.

– Такое мне бы даже в голову не пришло. Я еще помню ту твою яичницу.

«Ту» Алекс выделил интонацией. Я сглотнула и дрожащими пальцами разгладила салфетку. Так некстати накатили воспоминания из прошлого. Когда я совершенно не была к ним готова. Алекс был первым мужчиной, кого я захотела побаловать собственной стряпней. И если честно, последним… Потому что я абсолютно точно была не предназначена для готовки. Приготовление простой яичницы с помидорами для меня обернулось кошмаром. Но он съел все. До последней крошечки. Хотя я не знаю, как ему это удалось – он ржал в тот день без остановок. Пока я, взбесившись, не запулила в него солонкой. Он увернулся. Ошалело оглянулся, а потом ринулся на меня. Схватил. Поцеловал. И мы тут же помирились… Прямо на этом острове.

– Ты вспоминаешь о том, что было потом? – хрипло поинтересовался Алекс.

– Что?! Нет! Господи, нет…

Я соврала! И он это прекрасно понял.

– Может быть, мы сделали Этель в тот раз, – чуть сузив глаза, заметил Алекс. Я неопределенно пожала плечами. Делая вид, что мне все равно. Хотя… все равно мне не было. У меня щеки горели, уши… И соски под свитером напряглись так, что я боялась, как бы они не прорезали лифчик. – А, впрочем, это могло случиться когда угодно. Мы только и делали, что трахались, – отчего-то зло заметил Алекс и одним глотком осушил остатки вина.

Его настроение менялось так же быстро, как и погода в Сан-Франциско. Вот еще ярко светит солнце, а секундой спустя – небо заволокло и срывается дождь.

– Прекрати немедленно. Здесь же Этель!

Я спрыгнула со стула и подошла к дочери, которая мало что понимала из происходящего. Погладила ее по волосам. Может быть, я ошиблась, решив их познакомить? Он ведь явно не контролировал перепады своего настроения. В нем чувствовалась внутренняя агрессия. Как у любого человека, прошедшего через ад. Посттравматический синдром – хреновая штука. А он у него налицо. И к бабке ходить не надо.

Этель подняла на меня свои глазищи. Улыбнулась. Я прижала ее головку к бедру. Алекс тихонько выругался.

– Прости. Я… Не хотел тебя обидеть.

А я не обиделась. Мне кажется, я даже понимала, что стояло за его агрессивным выпадом. Алекс намекал на то, что кроме секса нас ничего не связывало. Иначе я бы так легко не поверила его напарнику. Иначе я хотя бы попыталась докопаться до истины. У меня были все возможности это сделать.

Он обижался. Хотя… какое это глупое слово – обида. В нашей ситуации оно не передавало и сотой доли тех чувств, что он наверняка испытывал. Тех чувств, что теперь навсегда между нами пропастью. И моей виной.

– Проехали. Лучше расскажи, чем думаешь заняться дальше.

– Все тем же… – пожал он плечами.

Я отвела взгляд, чтобы не выдать своего скептицизма. В нашем деле все менялось настолько стремительно, что после четырех лет перерыва вернуться в обойму практически невозможно. К тому же с судимостью не так-то просто получить визу. И в принципе легализоваться.

– Если что-то понадобится – буду рада помочь. Я… все так же занимаюсь инвестициями.

– Спасибо.

– Уже есть какие-то идеи?

– Кое-какие.

Он ясно дал понять, что не хочет обсуждать со мной свои дела. А я не смела навязываться.

Мы доели. Этель утащила Алекса показывать ему свою комнату. Я решила дать им немного времени пообщаться наедине и осталась в кухне под предлогом уборки. Собирая со стола грязные тарелки, я напряженно вслушивалась в доносящиеся из глубины квартиры звуки. Тихий смех Этель, их с Алексом неразборчивые голоса. Когда дел в кухне больше не осталось, я посмотрела на часы. По всему выходило, что нам пора закругляться. Но Алекс, кажется, никуда не спешил, а я не могла найти слов, чтобы выставить его и не обидеть.

– Этель пора купаться.

– Оу… Тогда я, наверное, пойду?

Я кивнула и чуть перевела дух, надеясь, что он не заметит.

– Я хочу навещать ее.

– Конечно.

– Мы могли бы сходить куда-нибудь вместе. В цирк или дельфинарий. Раз уж Этель так любит дельфинов.

– Ладно. Только я… пока не могу… не могу отпустить ее вот так… – занервничала. Этель крутилась у наших ног, и я пригладила ее волосы.

– Боишься, что я наврежу ей?

Кажется, он опять взбесился. Я буквально видела, как что-то темное поднимается со дна его глаз и растекается по радужке мутью. Чтобы я ни сказала сейчас, какие бы ни привела аргументы – он бы вряд ли меня услышал.

– Просто позвони мне заранее, и мы договоримся о встрече, – пробормотала я. Он стиснул челюсти. Резко кивнул. И потрепав Этель по головке, вышел за дверь. Только после его ухода я поняла, как же сильно была напряжена все это время. Как чудовищно сильно. Я сделала глубокий вдох. В воздухе пахло его духами…

– Я хочу в дельфинарий, – улыбнулась Этель и сунула в рот пальчики.

– Мы обязательно туда сходим. Наверняка там будет интересное новогоднее представление.

В тот вечер Этель долго не могла угомониться. Я укладывала ее спать целую вечность. Не помогали ни сказка, ни поглаживания по спинке, которые обычно действовали на нее успокаивающе. Мы лежали рядышком. Друг напротив друга. В полумраке по комнате скользили тени. И казалось, будто деревья мечутся туда-сюда точь в точь, как мои мысли.

«Боишься, что я наврежу ей?» – спросил он…

А я не знала, боюсь ли. Просто глядя на него такого, изменившегося, нет-нет, да и мелькала мысль, может быть, я напрасно позволила эту встречу? Может, и впрямь было лучше увезти Этель далеко-далеко. В Америку, где он никогда бы не смог до нее добраться. Но я также знала, что никогда не сумела бы так поступить. Разве что в самом экстренном случае…

За какую-то неделю моя устоявшаяся жизнь перевернулась с ног на голову. И я понятия не имела, как с этим быть. Я так никому и не призналась в том, что отец моей дочери объявился. Ни семье, ни Игорю. Мне было важно сначала самой разобраться с тем, что происходит. С тем, что я чувствую. Потому как, видит бог, этих чувств… сумбурных, сбивающих с ног своей разностью, во мне было через край. Прошло еще две недели, а я так и не разобралась с ними. Напротив, все только сильнее запуталось. Алекс приезжал к нам еще четыре раза. А когда не приезжал, то звонил. Спрашивал о том, как прошел день Этель, я рассказывала, потом в разговоре повисала неуютная пауза, и он просил позвать ее к трубке. И вроде бы нас ничего кроме ребенка не связывало, так почему мое сердце колотилось так сильно, стоило зазвонить телефону? Почему я каждый раз перед его приходом подолгу стояла у зеркала? Так тщательно выбирала наряд и прокрашивала тушью ресницы? Не от того ли, что хотела ему понравиться? Но ведь это глупо! Он пугал меня… он меня манил. С каждой нашей встречей все больше.

Телефон зазвонил, когда я, уложив Этель спать, работала за компьютером.

– Привет.

Сиплый прокуренный голос царапнул. Я поежилась:

– Привет. Ты сегодня поздно.

Сказала и запнулась. Потому что это все прозвучало так, будто я ждала его звонка. Ну, не глупость ли?! Глупость чистой воды! Но знаете, в чем проблема? Когда он не звонил, мне в голову начинали лезть всякие глупости. Например, я думала о том, успел ли он найти себе женщину…

– Было много дел.

– Ты нашел работу? – вцепилась я в его слова.

– Да так. Кое-что… Как Этель?

Он все время переводил разговор на дочь.

– Ничего.

– Отлично. Я взял нам билеты в дельфинарий. На завтра. Вот, звоню, вас предупредить.

(1) Пало-Альто – город в округе Санта-Клара, штат Калифорния, США. Неофициальная столица Кремниевой долины. К Пало-Альто примыкает кампус Стэнфордского университета.