Текст книги "Притяжение (СИ)"
Автор книги: Юлия Резник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Нет. Тут я тебе позволю развернуться…
Их пикировка могла длиться долго, да только в палату вошла медсестра, толкая перед собой инвалидное кресло.
– Я обязательно должна в него садиться?
– Поскольку ваша рука тоже поломана, пользоваться костылями вы не сможете, а с палочкой – долго идти. Вашей ноге пока противопоказаны такие нагрузки.
Тяжело вздохнув, Соня пересела в кресло и покосилась на Амира. Зачем? Зачем она понадобилась ему? После аварии, с опухшим лицом и изломанным телом? Соня не понимала…
– Почему сейчас? – спросила девушка, когда они устроились в теплом, пахнущем кожей и пряностями салоне шикарного автомобиля. Амир вальяжно откинулся на спинку кресла и скосил на нее взгляд.
– Я не знаю. Просто увидел тебя там… да что там, нутром почувствовал, как будто ты все это время частью меня была, и только тогда понял, что так оно по большому счету и было.
Она не ожидала… Не ожидала таких его слов. Несвойственных ему, откровенных, каких-то болезненно-обнаженных... Они свои отношения не обсуждали. Так уж повелось. Ничего не планировали, не загадывали. Он никогда и ничего ей не обещал. Рядом с ним она жила одним днем, горела в костре своих чувств и алчно хватала с пола крохи его внимания…
Так что же он говорит?! Что делает с ней своими словами? Ведь нет никакого смысла – врать. А поверить – нет сил. Соня закусила губу и отвернулась к окну. Все происходящее было таким странным!
Её лежащей на сиденье руки коснулась рука Амира. Он переплел их пальцы, и они куда-то неслись, разрезая носом машины метель, вспарывая словами покровы памяти…
– Слушай, а где Карина?! Как она? Чем живет? – вдруг опомнилась Соня. Она знала, что несколько лет назад Амир овдовел, но ничего не знала о его детях. Когда-то давно он очень хотел сына. Есть ли у него сын? Получил ли он то, что так отчаянно жаждал? Соня стиснула зубы, игнорируя ноющую боль в груди. Заставляя себя не думать, как когда-то до дрожи в пальцах хотела подарить ему малыша…
– Карина в больнице. Недавно она перенесла серьезную операцию. Но сейчас все хорошо, завтра я планировал забрать ее домой. Она недавно о тебе вспоминала. Думаю, моя дочь очень обрадуется вашей встрече.
Непонятно почему, София заволновалась, и Амир это уловил.
– Что-то не так?
– Я не знаю… Столько лет прошло. Удивительно, что она меня помнит…
– Ей было пять – вполне сознательный возраст. К тому же у нас сохранились, наверное, миллион видео, которые вы с ней снимали.
– Правда? Они все еще «живы»?!
– Угу. Если захочешь, я тебе покажу.
Соня нерешительно повела плечами. Она не была уверена, что хочет это все вспоминать. Когда они с Амиром расстались – Соня потеряла не только любимого мужчину. Она потеряла ребенка, ставшего ей родным, и всякую волю к жизни. Если бы не работа, она бы не справилась. А так, с головой погрузившись в науку, она выстояла и не сломалась. И вот теперь… не напрасно ли это все?
Вынырнув из своих переживаний, Соня вдруг поняла, что они едут по той самой трассе, на которой случилась авария. Сейчас о том происшествии ничего не напоминало. Все следы укрыло белоснежное покрывало. Суеверный страх заставил ее поежиться.
– А я все гадала, кто в том кортеже ехал… – призналась Соня, не глядя на Амира. – А это был ты. Так странно…
– Ничего странного. Здесь расположен мой дом.
– Да, но какие были шансы нам вот так встретиться?
– Как оказалось, довольно большие, – напряженно улыбнулся Амир.
– А что случилось с той… квартирой?
– Ничего. Я иногда останавливаюсь в ней, когда задерживаюсь в офисе допоздна.
Или когда ему нужно уединиться с женщиной. Он этого, конечно же, не сказал. Соня сама додумала и задохнулась от острой болезненной ревности.
Вот тебе и разобралась в себе…
Ревность – штука опасная. Она меняет жизнь и отравляет душу. Она незримой тенью скользит впереди тебя, и нет от нее спасения.
А тогда, когда их история лишь начиналась, Соня её не знала. Она купалась в счастье и почему-то думала, что так будет будет всегда. Для счастья ей было нужно так мало… Например, небольшой уик-энд с Кариной и Амиром Шамильевичем на его загородной даче.
Однажды Амир вернулся домой позже обычного. Карина уже давным-давно спала, а сама Соня, как всегда, засиделась за книжками. Отвлекая ее от работы, в двери повернулся ключ. Девушка осторожно выскользнула из спальни и выглянула из-за угла.
– Добрый вечер.
– А, Со-о-оня! Привет… – как-то странно растягивая слова, протянул Каримов. – А ты почему не спишь?
– Мне над лабораторной нужно было поработать, Амир Шамильевич. Вы есть хотите?
– Нет. Я не голоден. А ты всегда меня ждешь, да, Соня? – ни с того ни с сего спросил он. – И кормишь всегда. Я заметил.
– Мне не трудно, – зарделась та, судорожно соображая, не нарушила ли она каких-то неписаных правил. В своем желании хоть немного побыть с ним рядом она и правда уже несколько раз разогревала хозяину приготовленный домработницей ужин, а однажды и вовсе испекла на завтрак блинов. Последнюю неделю Амир возвращался домой уже ночью, а потому дома она практически не бывала. – Так вы точно не голодны?
– Нет. Я из ресторана. Я, Софья Ковалевская, такую сделку провернул! Ты бы знала…
– София, – поправила Соня и тут же, маскируя свое занудство, спешно добавила: – Поздравляю!
– С чем? – моргнул Амир и провел взглядом вверх по ее голым ногам.
– Так со сделкой ведь…
– А, – отмахнулся он, – спасибо. Знаешь, что я тут подумал? Все ведь улажено, да? Контракт подписан… Имею я право отдохнуть?! Хоть раз за эти чертовы десять лет. Как думаешь?
– Имеете, – кивнула головой Соня, несколько смущенная таким откровенным разговором. Он был выпившим, что все объясняло, но тогда она этого не понимала.
– Имею… – подтвердил хозяин, потягиваясь. – Как ты смотришь на то, чтобы провести несколько дней за городом? – ошарашил вопросом он.
– Я?
– Ты! Или что, я опять как-то недостаточно доходчиво изъясняюсь?
– Нет! Что вы! Я поняла, просто… За город… Хм. Это очень неожиданно. Впрочем, думаю, Карине понравится эта идея.
– А тебе?
Соня пробормотала что-то невнятное, не совсем понимая, к чему все эти жутко ее смущающие вопросы. А еще этот взгляд, сквозь опущенные под тяжестью век ресницы, от которого у нее как-то странно подрагивал низ живота.
– Значит, завтра выезжаем.
– Как завтра?! Завтра я не могу! У меня лабораторная по физике! И лекция, которую будет читать сам Лев Давидович Киперман!
Амир сощурился, разглядывая ее как какое-то диковинное существо. Еще бы. Ему! Амиру Каримову предпочли какую-то лабораторную… С ума сойти!
– И когда же ты освободишься?
– Где-то после двух…
– Ладно. Я как раз успею кое-что сделать. Будь готова! В два мы уезжаем.
Ох, как она неслась после лекций! Соня-то имела в виду, что они закончатся в два! А Амир Шамильевич, видимо, неправильно понял… Но, хвала небесам, успела! Прибежала, страшно запыхавшись, нажала на кнопку звонка. Дверь открыл сам хозяин. Несколько удивленно на нее посмотрел.
– Я не опоздала?! – выпалила София.
– Опоздала? – приподнял бровь Амир.
– Ну… мы собирались за город… или я что-то неправильно поняла? Отдыхать…
Он долго и пристально на нее смотрел. Взгляд Амира был настолько тяжелый, что под его тяжестью у Сони поникли плечи. Она ничего не понимала! Ничего! Наверное, опять что-то перепутала, недослушала, погрузившись в себя, как частенько случалось! Такое странное свойство психики – когда ее захватывала какая-то идея, теория или публикация, ее разум просто отключался от всего другого. Соня с головой погружалась в свой, только ей одной понятный мир, просто выпадая из окружающей ее реальности. Впрочем, с момента появления квантовой теории существование объективной реальности – вопрос довольно спорный.– София… Вы меня слышите?
– Что? Извините… Я немного задумалась.
Ну, вот! Что и требовалось доказать! Иногда она отключалась, просто посреди беседы. Господи… Ну, почему она такая идиотка?!
– Я так и понял. Говорю, собирайтесь. Через несколько минут выезжаем.
И хоть несколько минут растянулись на полчаса, они все же успели проскочить извечные пятничные пробки. Хорошо… зелено! Весна! Соня смотрела в окно и улыбалась, размышляя о том, а для всех ли весна – весна? Если верить теории мультивёрса…
– Соня…
– Да?!
– Вы опять меня прослушали.
– Извините. Я не хотела, простите…
– Вы опять задумались? – холодно улыбнулся Амир.
– Да… Да, извините, – как попугай повторяла Соня, смутившись почти до слез.
– Даже интересно, какой же вопрос так прочно обосновался в вашей голове.
– Ох… Все очень просто. На самом деле я размышляю о том, что на самом деле реально? В разрезе физики, конечно.
– Конечно… – на полном серьезе подтвердил Амир, но в какой-то момент его губы дрогнули. А Соня, вдохновившись одобрением хозяина, продолжила:
– Это довольно просто и сложно одновременно. Квантовый мир многолик, у него много проекций. Таким образом, если мы посмотрим на квантовый мир с одной стороны, мы увидим одну картину, а если с другой – совершенно другую.
– То есть как это? – усмехнулся Амир.
– Вот смотрите… Может ли быть, например, что сейчас, скажем, идет дождь? Это одна картинка, а отсутствие осадков – другая. Но может ли быть состояние, которое включает в себя оба эти аспекта? С точки зрения классической физики – нет, но поскольку наш мир квантовый, то это возможно. Интересно, правда?
– Интересно. Из тебя выйдет отличный учитель физики.
– Учитель? – удивилась Соня. – Но я не планировала работать в школе.
– А зачем же ты пошла на физмат?
– Э-э-э… чтобы заняться наукой?
– Наукой? Хм… ну, да. Почему нет?
Амир, конечно, ей не поверил. Ну, или подумал, что она блаженная. Он так мало интересовался жизнью Сони, вне его, Амира, жизни, что ничего о ней толком не знал. Не знал, что за время, проведенное с ним, она досрочно окончила институт и поступила в аспирантуру. Не знал, что в группе академика Кипермана Соня в двадцать лет вошла в состав коллаборации LIGO, что ее статьи активно печаталась в самых престижных, самых авторитетных научных изданиях, в то время как сама она подвергалась травле завистливых и менее успешных коллег. Да много чего не знал… И не интересовался.
Глава 12
– Опять обдумываешь какую-то теорию? – напряженно спросил Амир, чуть сильнее сжав ее пальцы своими.
– Что? Не-е-е-ет, – запротестовала Соня, – вспоминаю, как мы впервые выбрались за город.
– В Устиновку?
– Угу. Хорошо было…
– Да.
– А что стало с тем стареньким домиком?
– Ничего. Стоит. Но я там редко бываю. Работа отнимает много времени.
– Мне это знакомо.
Еще бы! За последние дни он узнал о ней столько всего, что нисколько в этом не сомневался. Чтобы добиться того, чего его Соня добилась, впахивать нужно было до седьмого пота.
Он сожалел… Он представить не мог, как она это все совмещала? Учебу, науку, заботу о его дочке, заботу о нем?! Как-то сразу стало понятно, почему она не спала ночами. Ей просто некогда было спать. А он не видел этого, не замечал. Выросшему в культуре тотального господства мужчин, ему даже в голову не приходило задуматься о том, чем она на самом деле живет. Ее страстное увлечение физикой Амир находил скорее забавным. Каким же он был ослом, в своем к ней снисхождении. Каким же он был ослом…
– Приехали, – сказал Амир сухо. Соня вскинула настороженный взгляд, все так же чутко улавливая любые перемены в его настроении.
– Если ты уже передумал, я могу вернуться домой.
– Глупости. Пойдем…
Он первый вышел из машины и, сам открыв для нее дверь, помог Соне выбраться. Взвалил на руки.
– Я могу идти! – запротестовала девушка.
– Лучше крепче держись. Забыла, что тебе сказал доктор?
Она совсем ничего не весила. Амир с легкостью преодолел ступеньки и вошел в заботливо открытую дверь. Поймал непроницаемый взгляд Глеба. Он, наверное, здорово повеселил его в последние дни. Нечасто тот видел шефа в таком состоянии. Плевать. На всех плевать и на все.
– Отпусти ребят. Никого не хочу видеть, – отдал распоряжение Амир и скрылся за дверями спальни. И ведь даже мысли не возникло привести Соню в гостевую! Ее место было здесь! Рядом с ним. Когда это стало так очевидно?
– Нужно было заехать за вещами, – заметила Соня.
– Съездим на днях. А пока я тебе выделю что-нибудь из своего.
Амир прошел через комнату, распахнул дверь в гардеробную, достал мужскую пижаму, которую ему подарили однажды, и которую он так ни разу и не надел, и вернулся в спальню. Остановился, пойманный её изучающим взглядом.
– Амир…
– Да?
– Это чья комната?
– Моя.
– Я примерно так и поняла, судя по тому, что к ней примыкает твоя гардеробная, – задумчиво протянула Соня. – А я-то здесь что забыла?
– Это – моя комната. Ты – моя женщина. Все логично.
– Постой… Так нечестно! Мы договорились во всем разобраться, а не прыгнуть в одну кровать. Это неправильно.
– Почему?
– Потому что секс только все усложнит! К тому же я просто не могу позволить этому случиться!
– Почему? – повторил Каримов, не сводя с нее взгляда своих пристальных темных глаз.
– Я выхожу замуж, Амир. Наверное, мне нужно было сразу тебе об этом сказать, но я так растерялась...
Он знал. Дьявол все забери, он знал! И теперь каждый раз, стоило Амиру об этом подумать, как его тело охватывала острая жгучая ревность. Он смотрел на сидящую в его комнате Соню и всеми силами своих лицевых мускулов, каждым нервом удерживал на лице маску цивилизованности, но она так и норовила сползти. Ему хотелось схватить ее, прижать телом к кровати и, до конца в нее погрузившись, заполнить собой. Чтобы у неё мыслей не осталось об этом слащавом ублюдке, чтобы только он везде был! В ее голове, в ее теле, в ее планах на будущее.
– Амир, – испуганно выдохнула Соня, все вмиг про него понимая. А он… сделал шаг, и еще один, склонился над ней, обхватил большими руками лицо. Она почувствовала, как ее сердце подпрыгнуло и бешено затрепыхалось в горле.
– Забудь о нем. Он не твой…
Она не успела ответить, не успела даже обдумать его слова… Амир набросился на её губы с отчаянными, голодными поцелуями, злыми, подчиняющими волю, расставляющими все по местам. Он словно за что-то её наказывал, и, кажется, Соня знала, за что.
– Нет… Нет… прекрати!
Но он все целовал и целовал, и это безумие, каким бы оно ни было неправильным, захватывало и ее. Невероятным усилием воли Соне удалось от него отстраниться:
– Мне больно! – всхлипнула она.
Амир отшатнулся, отступил на шаг. Мазнул по ней диким расфокусированным взглядом. Соня продолжала сидеть на кровати, укачивая в руке вторую руку, в гипсе, и едва не плакала.
– Извини… Я… Как только представлю тебя с кем-то… с ним… я… Извини.
Отвернувшись к окну, Амир спрятал дрожащие руки в карманы и несколько раз вздохнул. Он чувствовал, как от страха холодеет затылок, и злился от того, что позволил себе так раскиснуть. В конце концов, женщина должна знать свое место! Место Сони было здесь! Рядом с ним.
Но что ему делать, если у нее другое мнение на этот счет?
Амир стиснул зубы, до боли в суставах, и обернулся.
– Ты не можешь выйти за него.
– Удивительно. Ты врываешься в мою жизнь через десять лет и тут же начинаешь командовать. Я уже не та девочка, Амир. Я совсем другая. И то, что согласилась с тобой поехать… понимаешь, это ровным счетом ничего не означает. Это то, что в первую очередь нужно мне.
– И что же тебе нужно?
– Убедиться, что ты в прошлом.
– А если нет?
– Я не знаю! Но совершенно точно нельзя врываться в чужую жизнь и ожидать, что она замерла в одной точке! Десять лет прошло, Амир! Они ушли, их не вернешь. Я не знаю, почему нас снова потянуло друг к другу. И не знаю, что делать с этим притяжением! В одном я уверена наверняка – нам не следует бездумно ему поддаваться.
– Почему?
Кажется, под этим вопросом сегодня пройдет весь день.
– Потому что однажды я уже поддалось ему. И едва себя не потеряла.
Острая боль пронзила глаз Амира, как будто в него воткнули кинжал. Ему претило что-то объяснять, ему вообще были чужды душевные метания. Амир не узнавал себя в последние дни. Но, в то же время, наверное, еще никогда он не был так сильно уверен в том, что поступает правильно. Глядя на нее здесь, в своем доме, в своей кровати – он это понимал отчетливо, как никогда. Это его женщина! Да, ему потребовалось много времени на то, чтобы осознать этот факт, но… теперь он от нее не отступится. Он уступит, сейчас уступит… Он научится это делать, если надо, ломая себя. Но никогда и ни за что её не отпустит. И если те чувства, что он изо дня в день видел в глубине ее серых глаз, были хоть наполовину такими же сильными, какими он их запомнил, она и сама не захочет уйти. А если ей нужно немного больше времени, чтобы осознать этот факт – он подождет. Чего уж.
Амир протянул Соне одежду, которую все это время сжимал в руках:
– Давай, я помогу тебе переодеться.
– Амир!
– Да я просто помогу…
– Нет, уж. Иди, вон, лучше… я не знаю, ужин приготовь. А здесь я сама справлюсь.
Амир хмыкнул. Никак не прокомментировал ее наверняка глупые слова о готовке. Он, наверное, в жизни к плите не подходил. Хотя…
Признаться, Соню удивил дом, в который их с Кариной привез Амир. Она ожидала увидеть что-то наподобие новомодных современных коттеджей, какие теперь вырастали вокруг столицы, как грибы после дождя. Чего она не ожидала, так это того, что они окажутся на довольно уединенном хуторе. Крепкий, хотя и старый, бревенчатый дом, только-только зазеленевший лес, и небольшая речушка…
– Здесь две спальни. Располагайтесь в дальней. Сейчас растоплю печь, станет теплее.
Соня кивала головой и с интересом осматривалась. Ей не приходилось бывать в подобных домах. Старых, пропитанных временем, оставившем след на потемневшем дереве. На удивление, здесь было абсолютно чисто, как будто к их приезду убрались. Карина бегала по комнатам и с восторгом, захлебываясь словами, сыпала вопросами:
– А мы пойдем в лес, папочка? А купаться здесь можно? А в этой спальне только одна кровать, но это ничего. Мы будем спать с Соней. Правда, Сонечка?!
– Конечно. И в лес мы пойдем, и купаться здесь можно, только не в апреле месяце. Как будет апрель на английском?
Карина ответила и опять унеслась вглубь дома. Соня обернулась и встретилась взглядом с Амиром, который все это время пристально за ними наблюдал, выкладывая на стол, купленные в городе продукты.
– Рядом с вами Карина как будто ожила, – заметил он между делом.
Соня повела плечами:
– Просто её жизнь упорядочилась. Из нее ушел основной травмирующий фактор, – брякнула, не подумав, но тут же прикусила язык, скованная холодным изучающим взглядом хозяина.
– Вы правы, – сухо согласился он. Подошел к старой выложенной изразцами печке и открыл поддув. Соня поежилась – было и правда холодно. Как раз та пора, когда в неотапливаемом доме становится холодней, чем на улице.
Амир растопил печь, Соня вместе с Кариной занялись приготовлением обеда. Они больше не обсуждали каких-то щепетильных тем, зато много смеялись над проделками малышки. Соня поверить не могла, что видит Амира таким… расслабленным. Девушка наблюдала, как он бродит по двору, как ловко седлает непонятно откуда взявшуюся лошадь, и впитывала-впитывала в себя его такого.
– Я тоже хочу! Я тоже хочу! Соня, ну же, пойдем! Папа нас покатает!
Соня отвела взгляд от окна и слабо улыбнулась пританцовывающей на месте девочке. Она была так похода на своего отца…
– Тогда давай одеваться!Амир и правда прокатил Карину верхом. Они скакали легкой трусцой по большой поляне у дома. До Сони долетал громкий смех Карины и тихий чуть гортанный голос Амира. Они разговаривали на своем родном языке. Соня вдруг подумала о том, что и сама хотела бы им овладеть. Глупо, но ей казалось, что так она станет к ним чуточку ближе. Жаль, что ей не передался талант матери, и она не была полиглотом. Но Соня в совершенстве владела английским, немецким. Чуть хуже – китайским. Почему бы не попробовать?
Карина умаялась и уснула, едва Соня достала ее из древней эмалированной ванны. Дом хоть и был старым, но с удобствами здесь был полный порядок. Признаться, Соня уже успела испугаться, что ей придется ходить в туалет на улицу. Или хуже того – в кусты.
Накрыв малышку одеялом, Соня осторожно поцеловала ее в лобик, а потом резко вскинулась, будто почувствовав на себе чей-то взгляд. Однако в комнате никого не оказалось, лишь легкое покачивание штор, на старомодный манер занавешивающих вход, говорило о том, что ей не привиделось чужое присутствие. Амир Шамильевич действительно был здесь.
Соня встала с настоящей пуховой перины, наброшенной на кровать, и, взяв чистые вещи, направилась в ванную. Ей тоже не мешало освежиться.
Когда с вечерним туалетом было покончено, Соня выглянула в гостиную, никого там не обнаружила, натянула куртку и вышла на примыкающую к дому большую крытую веранду. Амир Шамильевич сидел за столом в пятне света, отбрасываемом тусклой лампочкой Ильича, болтающейся на проводе под самой крышей. На столе перед ним стояла бутылка вина и обыкновенный граненый стакан. Не желая нарушать его одиночество, Соня сделала шаг назад, в дом, но ее остановил хриплый голос:
– Я не кусаюсь.
– А я так и не думала. Просто не хотела вам мешать.
Он хмыкнул:
– Ты не мешаешь.
Соня пожала плечами и подошла деловито, как будто это не у нее дрожали ноги лишь только от одного его присутствия.
– Ты любишь Карину… – как-то удивленно заметил он и подтолкнул ей стакан с вином.
– Она хорошая, добрая девочка…
– Да-а-а. И ты тоже. Тоже хорошая добрая девочка. Не так ли, София Ковалевская?
Смущенная Соня вскочила со стула, на который опустилась какую-то секунду назад и подошла к перилам.
– Ты не выпила.
– Я не пью…
– Говорю же, хорошая девочка…
Амир Шамильевич бесшумно приблизился. Даже через разделяющие их слои одежды Соня почувствовала жар его большого жилистого тела. Он как будто окутывал, обволакивал ее со всех сторон. Его руки легли ей на живот и скользнули вверх. А она застыла пойманной птицей, задохнулась воздухом. И не могла его ни оттолкнуть, ни прижать к себе ближе. Жаркий рот приблизился к ушку, руки скользнули выше и сжали ее маленькую тугую грудь.
– Так и хочется тебя немного испортить…
Глава 13
Огненная волна прошла по ее телу вслед за его руками. Короткими жаркими всполохами опалила кожу, выжгла дотла сомнения, волю, понимание правильного... Правильным стало происходящее. Он и она. Аромат только-только зацветающих абрикосов, и аромат его кожи. Соня задрожала, тысячи мурашек выбрались из своих укрытий и побежали по телу…
– Холодно? – шепнул ей на ушко Амир, опаляя жаром дыхания.
– Нет…
– Я не дам тебе замерзнуть…
Банально… Некоторое время спустя она поняла, что эти слова прозвучали избито. А тогда… они стали для нее музыкой.
Она мечтала о нем четыре месяца…
Ладони Амира чуть сместились. Подушечками больших пальцев он, едва касаясь, провел по ее болезненно напряженным соскам, и она впервые застонала в руках мужчины. Тоненько, едва слышно.
– Хорошая девочка, – шептал Амир, целуя ее затылок, шею, плечи. Соня была довольно высокой, не меньше ста восьмидесяти сантиметров, и ему не приходилось уж слишком наклоняться – она идеально ему подходила.
Завороженная, покоренная мягкими неспешными движениями рук Амира, Соня откинулась ему на грудь. Она впервые испытывала такое мощное, такое подчиняющее себе желание. О таком только в книжках пишут. Наверное… Лично ей было совершенно не до художественной литературы.
– Скажи: Амир…
– Амир… – послушно повторила Соня и не узнала свой голос – настолько низким и глубоким его сделала страсть. Его руки скользнули ниже по бедрам. Она беспокойно завозилась, туман чуть развеялся, и девушка отчетливо поняла, к чему движется дело. К чему приведут их поцелуи и ласки. Тревога холодком прошла вниз по позвоночнику, чуть остужая жар.
Нежные пальцы замерли, отступили, прошлись вниз по ногам, успокаивающе поглаживая. Он соблазнял талантливо, прекрасно зная свое дело. Подчиняя все её страхи, заманивая их в умело сплетенные сети страсти.
Соня горела, металась в его руках, то прислоняясь, то отталкиваясь, она была подвижной, как ртуть, но он был магнитом, который её притягивал.
Ладонь сместилась на живот, пальцы опустились ниже. Прижались к горячей плоти поверх тонкого изношенного трикотажа.
– Тише-тише… Не бойся… – шептал, опаивал ядом, подхватывал своим светом или… тьмой?
Его палец осторожно скользнул внутрь. Медленно, изучающе, очень нежно… Соня всхлипнула, запрокинула голову. Она чувствовала притяжение огромной силы. Пространство как будто скручивалось и изгибалось, притягиваемое мощью Амира. И она ощущала на себе эти изменения. Чувствовала, как слетает со своей привычной, намеченной воспитанием и пониманием правильного траектории, как если бы на нее воздействовала некая непреодолимая волей сила.
Она как будто познала физику чувств! Да, и здесь все по науке… Чем больше звезда, тем сильнее деформируется пространство вокруг нее, и тем мощнее сила ее притяжения. У Сони же складывалось ощущение, что она попала в черную дыру – бездонную яму в ткани пространства-времени. Ее притяжение было настолько массивным, что однажды в него попав, не было никаких шансов выскользнуть наружу.
Амир чуть потянул внутри. Стало немного больно. Соня закусила губу и задышала часто-часто, в попытке унять эту боль. Мужчина за ее спиной удовлетворенно заворчал, сказал что-то на своем, незнакомом ей языке.
– Нетронутый цветок… – повторил едва слышно.
Соня не поняла, о чем он. Она вообще плохо соображала. Притяжение было слишком сильным. Ничто не могло двигаться быстрее света, но даже свет не мог выбраться из утробы черной дыры… Ее подхватили невидимые волны и понесли, она была так близко, так близко…
– Соня… – послышался громкий голос Карины, – Со-ня! – требовательно повторила она.
– Дьявол все забери! – выругался Амир, отступая, и медленно-медленно одергивая на девушке одежду. Сама она в тот момент на это была не способна. Стояла, тяжело дыша, склонившись к самым перилам.
– Я ее успокою. А ты не задерживайся. Не то простынешь.
София кивнула головой и прижалась горящим лбом к прохладной, потемневшей от времени, иссушенной ветром и солнцем балке. От неистового напряжения в ней дрожала каждая клетка, каждый атом дрожал. Она вся превратилась в дрожь. Ее тело впитало в себя аромат Амира, её тело запомнило его руки… Они как будто вписались в её генетический код – Соня не могла без него на физическом уровне. Её пугала стремительная мощь этих чувств. Еще не зная, какой болью для нее обернутся их отношения, уже тогда она испытывала странный иррациональный страх.
Простояв так еще некоторое время, Соня тенью скользнула в дом и на цыпочках прокралась к себе. Совершенно сбитая с толку, напуганная силой пробудившегося в ней желания, она совершенно не была готова вновь встретиться с Амиром.
– Какая пошлость… – фыркнула она, пряча лицо в подушку. – Хозяин и гувернантка. И хоть книгу пиши, хоть кино снимай.
В ту ночь она так и не уснула. Пряталась в своей комнате, пока проснувшаяся Карина не потребовала свой завтрак.
К счастью, Амира в кухне не оказалось. Чтобы занять себя делом, Соня накормила Карину кашей и принялась за готовку. Вряд ли бы им понадобилось столько еды, но ее приготовление помогало хоть немного отвлечься.– Папочка! Где ты был?! А мы тебя с Соней все ждем и ждем…
Нож дрогнул в руках девушки и прошел в опасной близости от пальца. Соня напряженно застыла.
– Карина, что нужно сделать первым делом, когда увидел человека? – негромко спросила она, скосив взгляд на подопечную, но так и не повернувшись к ее отцу.
– Поздороваться! – ничуть не раскаявшись, пробормотала девочка и спрыгнула со скамейки, на которой стояла, наблюдая за тем, как ловко её няня режет овощи. – Привет, папа, salut и hello! – выдала, повиснув у отца на шее.
– И тебе hello! Как спалось? Кошмары больше не снились?
– Нет, – покачала головой Карина, – смотри, какие мне Соня заплела косички! Правда, красивые? Мне никто такие косички не заплётывал. Соня сказала, что у меня красивые волосы, как у тебя. А у Сони тоже красивые волосы.
Уже решившаяся повернуться, девушка вновь замерла, не замечая, с какой силой вдавила нож в старую деревянную разделочную доску, так что даже пальцы побелели.
– Заплетал, – поправил дочь Амир и после короткой паузы добавил: – А волосы и правда красивые.
Соня медленно оглянулась. Хозяин на нее не смотрел. Он, удерживая дочь на одной руке, шарил в холодильнике в поиске пропитания.
– Если хотите, я могу испечь оладьи или пожарить яичницу, – возвращаясь к готовке, предложила Соня голосом, чуть более уверенным, чем себя ощущала на самом деле. Намного более уверенным, если говорить откровенно.
– Не стоит. Я съем бутерброд. Мы здесь на отдыхе. Зачем целый день стоять у плиты?
– Я все же сварю суп на обед.
– А мы поможем! Правда, папа?!
Амир пожал плечами. Готовить он не умел. Это – женское дело. Но ему было интересно понаблюдать за нянькой Карины. Она его… притягивала. Он даже четко понимал, чем. Своей неиспорченностью, чистотой, душевной щедростью. Всеми теми качествами, которые ценились мужчинами их культуры, и которых он давным-давно не встречал. А может, не встречал вовсе.
Последнее время вокруг него кружили сотни красивых доступных женщин. Нет, не проституток, отнюдь. Проститутки обходились дешевле… А эти… одинаково красивые, и с одинаковыми вживленными в душу калькуляторами, знающие, как себя повыгоднее подать и продать – они опостылели, приелись, набили оскомину. Надоели, как черная, самая лучшая в мире икра, которую ты по какой-то причине был вынужден жрать постоянно.
София… была другая.
Она не обладала яркой, бросающейся в глаза красотой, и поначалу он совершенно не обратил на нее внимания. Но в какой-то момент все изменилось. Возможно, когда он понял, что получает от няньки своего ребенка больше тепла, чем от всех прочих баб, вместе взятых. Когда осознал, как часто она заставляет его улыбаться. Как много дает его дочери, как её любит, сколько всего делает для неё, сверх того, за что ей было уплачено. Да и вообще…
Она ему по-настоящему понравилась. Амиру нравилось находиться в ее обществе, даже несмотря на то, что иногда, рядом с ней, такой правильной и воспитанной, он чувствовал себя спустившейся с гор деревенщиной. Неприятное чувство второсортности, от которого он все никак не мог избавиться, сколького бы ни достиг, и на какие бы вершины ни взобрался, не отпускало. Но, несмотря ни на что, с ней рядом легко дышалось. Он мог запросто снять все свои маски и просто побыть собой. Ни тем мужчиной, которым его представляют другие, ни тем, кем он бы сам хотел стать, ни сердцеедом, ни акулой бизнеса... Собой. И при этом совершенно не бояться, что его облик как-то померкнет в ее бесхитростных серых глазах.
