Текст книги "Он просто спятил (СИ)"

Автор книги: Юлия Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Панченко Юлия.

***

« Он просто спятил » .

***

К ней в руки попался – терпи и не плачь, вчерашняя жертва – отменный палач...

***

Все началось из-за ущемленного эго…

Знойный полдень был в самом разгаре: плавился асфальт, рубашки липли к спинам, пересыхали губы от недостатка влаги. Но, это было где-то там – вне комфорта кожаного салона.

Стас сидел в машине, где на полную мощность работал кондиционер. Расслаблено курил, небрежно стряхивал пепел в едва заметный зазор приспущенного стекла.

Его автомобиль стоял на парковке университета, в тени раскидистого деревца. Неподалеку – за углом здания, толпились в импровизированной курилке студенты. Забирались на невысокий парапет, бросали на него сумки и толстые, исписанные в каждой клетке, тетради. Беззаботно радовались окончанию пар.

Небольшая группа девчонок как раз вышла из здания и остановилась в двух шагах от автомобиля. Порылись в сумках, почти синхронно подкурили. В щель окна пробрался едкий запах ментола, перебивающий вкус собственной сигареты. Мужчина поморщился, а девушки защебетали, и принялись жеманно отводить руки, выпуская дым высоко в небо.

Стас прекрасно расслышал разговор, а так же заметил щенячьи, заинтересованные взгляды, что так и липли к лобовому стеклу его автомобиля.

Поначалу студентки говорили о милых сердцу глупостях – шмотках, планах на вечер. Спорили о выборе ресторана, где соберутся закрыв летнюю сессию, обсуждали парней и нового преподавателя по философии, а потом внезапно примолкли. От скуки Стас поискал глазами причину такой внезапной перемены настроения. Исходя из своего опыта, знал: замолчали девицы не просто так.

Из непрерывно вертящихся дверей вышла стройная блондинка, и направилась прямо к умолкнувшим студенткам. Словно очнувшись, те принялись наперебой шептать:

– Философ точно запал на Смирнову – пялился всю пару, – сморщив нос, заметила одна из девушек.

– Да, везет Польке, с таким товаром вообще о сессии беспокоиться нет смысла. Качнет бюстом и препод пропал навеки, у нее обычно даже до сдачи не доходит: все автоматом– смеясь, поддержала подругу вторая.

– Везет не то слово. Тихо, идет, – включилась третья и улыбнулась, глядя на подходящую однокурсницу.

Стас же, наблюдал за приближающейся девушкой и, не верил глазам, потому что такую красоту видел впервые. Скосив глаза, и с тщательным вниманием ее разглядывая, мужчина поневоле начал понимать чувства незнакомого преподавателя философии – будь у него возможность, тоже бы смотрел, не отрываясь.

Таких девушек не каждый день встречаешь на улице, мужчина отметил это со стопроцентной уверенностью. И того, что было видно сквозь тонированное стекло, хватало, чтобы прийти к подобному выводу. У Полины были большие зеленые глаза, маленький рот с пухлыми губами, аккуратный, чуть вздернутый нос и светлые – почти золотые, волосы до пояса. Локоны – густые, идеально ровные, ярко переливающиеся на солнце, они завораживали, привлекая внимание. Казалось бы – типичная, славянская внешность, но нет. В единстве черты составляли не просто яркое лицо, а нечто большее, совершенное.

Подобных красавиц, по мнению Стаса, повсюду встречают с распростертыми объятиями, а мужчины либо заискивающе целуют им ноги, либо, впадая в ярость, хватаются за бритву: чтоб больше никто и никогда не посмотрел восхищенно.

Девушка приблизилась, поздоровалась кивком, достала из сумочки пачку «кента», быстро зажгла кончик сигареты. Выдохнула дым себе под ноги, и кто-то из троих девиц недоуменно спросил:

– Как только умудряешься курить эту гадость – мало того, что толстые, так еще и не пахнут.

Полина усмехнулась краешком губ, прищурилась и ответила:

– О вкусах не спорят.

Стас щелчком выбросил окурок, но продолжил наблюдать. По правде, ему давно нужно было ехать на очередную встречу, но он отчего-то не сумел отвести взгляда от рук, от лица блондинки.

Обыкновенная сигарета в ее пальцах смотрелась изысканно, а не вульгарно, и когда девушка поднесла ее ко рту, Стасу сделалось жарко.

Ее голос оказался легким, но не таким как думал мужчина – в нем тоже было что-то особенное: мягкое, воздушное. Одета студентка была в свободный белый сарафан чуть выше колен, обута в классические греческие сандалии. Волосы рассыпались по хрупким плечам, и эта простота показалась искушенному Стасу идеалом женской красоты.

На этой мысли он хмыкнул и решительно повернул ключ в замке зажигания. Надо же – раскис, распоэтизировался тут. Будто красивых баб никогда не видел.

Дела с ректором были решены, из одного кармана в другой перекочевала некоторая сумма, но денег было не жаль. Только и всего, что очередной ход – вклад в развитие образования, или подачка с барского стола – кто как решит.

Теперь, после фоторепортажа в один из политических журналов, на снимках которого ректор жмет Стасу руку, а тот в ответ широко улыбается, состоится пресс-конференция, на которой будут произноситься очередные громкие речи.

Поэтому, на парковке университета вроде бы как делать совершенно нечего, а опаздывать – дурной тон.

Скрипнули шины, литой, хищный автомобиль не спеша тронулся, и покатил прочь с парковки. Следом выехали два высоких джипа-близнеца – черных, с непроницаемо тонированными окнами. Даже водителей рассмотреть сквозь лобовые стекла было невозможно. Девушки обернулись и проводили колонну долгими взглядами. Все, кроме Полины. Она мазнула по машинам равнодушным взглядом и отправилась к метро.

Вечером, отдыхая после напряженного дня: вытянув ноги на краешке стола, и покуривая сигарету, Стас вызвал в кабинет одного из особых своих консультантов. Когда же тот явился, велел ему собрать досье на Полину Смирнову, студентку УМГУ.

***

На город опустилась ночь.

Полина сидела на кухне, неторопливо размешивала малиновое варенье в чашке с горячим чаем и собиралась перечитать любимый роман. Страницы давно затерлись, кое-где покрылись шоколадными пятнышками, диалоги персонажей почти выучились наизусть, но погружаясь в сюжет очередной раз, девушка неизменно испытывала приятные эмоции.

Двухкомнатная квартира в спальном районе досталась Полине от бабушки по отцовской линии, и стала личным убежищем, где девушка любила проводить тихие вечера наедине с вымышленными героями. Реальная жизнь была не такой насыщенной, как на страницах книг, и признаться, это ее не вполне устраивало. Будни были наполнены банальными бытовыми проблемами и вечными, завистливыми шепотками в спину – скука, и только.

Отец с очередной любовницей переехал за границу, оставив дочь получать образование на родине. Правда, за собой звал, но Полине переезжать не хотелось, поскольку не видела смысла в смене обстановки, а отец не особенно и настаивал. Здесь у девушки была уютная квартира, университет, могила матери на заброшенном кладбище и какие-никакие планы на будущее.

В личной жизни все было тихо. Многочисленные ухажеры, польстившись на яркую внешность, порывались скорее забраться под юбку, не проникаясь душевными разговорами. Оттого, вся романтика заканчивалась уже на втором свидании. Обычно после емких, весьма непечатных слов, а порой и хлесткой пощечины. Мужчины не обижались на рукоприкладство – чаще пытались прийти в себя (после мнения девушки на их счет) и ошарашенно отнимали руки от женских колен. Ангельская внешность, на мужской взгляд, никак не вязалась с острым язычком, и Полине такое обстоятельство оказывалось на руку – как раз успевала словить попутку или добежать до метро. На самом деле, ругаться девушка не любила, но при необходимости вворачивала пару словечек – куда деваться, если это служило своеобразной защитой от особенно нахальных кавалеров. Так что, несмотря на внешнюю красоту, счастьем в жизни девушки даже не пахло: вместо построения собственных отношений, больше приходилось читать о выдуманных и – мечтать. Полине недавно исполнилось двадцать, но она еще не знала настоящих мужских ласк. Да, возможности расстаться с девственностью, было хоть отбавляй, но ей хотелось не голого секса, а жарких чувств – влюбленности, дрожащих коленей и нетерпеливых поцелуев. Пока же девушка растрачивать себя не желала – скоростной перепих на заднем сидении машины, считала делом недостойным.

Покойная бабка, что с детства взяла девочку себе на воспитание, любила повторять, что гордость и достоинство – вот истинное продолжение ее внешней красоты. Поэтому, Полина не считала нужным пускаться во все тяжкие. Жила себе, надеясь, что суженый отыщется сам.

Характер у девушки сложился своеобразный. Она все, совершенно все подсунутые судьбой события сносила стойко, без удивления, ропота. Когда умерла мать, а на девушку накатило ощущение пустого равнодушия – ушла с головой в учебу, на похоронах пообещав небу, самой себе – не погрязнуть в отчаянии. Когда отец принялся гулять направо и налево – молча съехала из родительского дома, не желая видеть, как родитель попирает память покойной супруги.

Полину вообще мало что могло напугать или вывести из равновесия, и эта черта порой удивляла ее саму. Бабка, глядя на внучку, по-царски кивала и приговаривала вслух, ни к кому конкретно не обращаясь: «голубых кровей девчонка, холодная, ледяная, как снежная королева».

Полина не считала себя королевой, скорее осознавала, что всего лишь начисто лишена чувства самосохранения. То опустошение, что появилось после известия о гибели матери так никуда и не делось – прижилось, забивая жизнелюбие и всякое стремление на лучшую жизнь.

Так и жила – сама, редко выбираясь на свидания или просто повеселиться, предпочитая гуляньям одинокие вечера в компании разнообразных книг.

Днем училась в университете, после обеда подрабатывала в ресторане администратором: так как не желала снимать деньги со счета, что ежемесячно пополнял отец.

В целом, в жизни всё было пресно и до скучного стабильно.

До тех самых пор, пока не раздался поздний звонок в дверь.

Чай был допит, страницы в книге перелистывались все быстрее, как вдруг в прихожей заиграла мелодия. Очнувшись, девушка вынырнула из сюжета. Встала, с хрустом потянулась, разминая затекшие ноги, и машинально глянула на часы – одиннадцать вечера. Интересно, кто ходит по гостям в такое время?

Девушка распахнула дверь без предварительного: «кто там», так как бояться, как ей казалось, было совершенно нечего. На пороге стояли двое высоких, крепких парней. В черных футболках, что обтягивали выдающуюся мускулатуру, темных джинсах, и солдатских ботинках на толстой рифленой подошве. Как двое из ларца: с одинаково перебитыми когда-то носами и недобрыми улыбками на лицах.

Мелькнула мысль – не жарко ли в сапогах по такой-то погоде, но вслух Полина решила не интересоваться. Прислонилась плечом к косяку и выразительно посмотрела на визитеров. А потом все же поинтересовалась:

– По какому делу?

Парни из ларца отвечать не захотели, один оттер девушку от двери и шагнул в квартиру, второй, игнорируя недоумение, вошел следом. Полина такой наглости не ожидала, но кричать «караул», по ее мнению, было рановато. Один из ребят прошелся по квартире, вышел обратно в прихожую, кивнул напарнику и внимательно глядя на Полину, сказал:

– Одевайся.

– Вы кто такие? – страха по-прежнему не было.

Только удивление.

– Слушай внимательно. Сейчас одеваешься, не открывая рта спускаешься с нами, или я закидываю тебя на плечо вот так – босую и полуголую, предварительно забив рот кляпом, и все равно забираю с собой. Такое красноречие девушку позабавило.

– Или я сейчас как заору, и соседка через секунду вызовет полицию, – развела руки в стороны Полина.

– Пока они доедут, от тебя и следа мокрого не останется, – утешил второй здоровяк и подтолкнул девушку в сторону комнаты.

– Никуда не поеду, вы вообще кто такие? – возмутилась Полина и уже собралась было выругаться.

Ей остро захотелось высказать гостям свое мнение по поводу их визита, но тут один из парней картинно вздохнул, и вынул из кармана выкидной нож. Покрутил им у девушки под носом, и сказал:

– На выход. Пикнешь – останешься лежать на ступеньках тихая и кроткая. Поняла?

Полина кивнула, вышла из квартиры, предварительно сунув ноги в высокие домашние тапочки и прихватив ключи. Дверь захлопнулась следом, и девушка, зажатая между бандитского вида ребятами, послушно вышла к выходу на улицу. Как назло, по пути никого не встретилось, что впрочем, было неудивительно – в доме жили практически одни старики, и сейчас они если не почивали, то смотрели сериалы.

Огромный тонированный джип стоял у самого парадного. Дверь машины открылась, и Полина в мгновение ока оказалась на заднем сидении. По бокам сели похитители.

Автомобиль тронулся, и девушка решилась открыть рот:

– Я такое только в кино видела. Чтоб вот так – из теплой квартиры, в одном шелковом халате и тапочках, незнамо кто, незнамо куда… – посмотрела по очереди на парней, кривовато улыбнулась, – лихие девяностые возвращаются, кто бы думал.

Парни ухмыльнулись, но грубить и затыкать рот не стали.

– Приедем, сама все увидишь, потерпи, сладкая, – пропел водитель и подмигнул, на миг обернувшись.

Ехали долго, Полина даже задремала. Открыла глаза и поняла, что беспечно прислонила голову на плечо одного из похитителей. Третий из ларца – водитель, весело посматривая в зеркало заднего вида, встретился с ней взглядом и сказал:

– Нервы железные – посапывала как хорошенький суслик.

Парни заржали, а Полина пожала плечами, не став упоминать об отсутствии инстинкта самосохранения:

– Суслик не суслик, а благоразумие и беспечность моя вторая натура.

Водитель сбросил скорость, достал из бардачка платок и сказал:

– Пора.

После этих слов девушке завязали глаза, и ехали так еще с четверть часа. Платок пах старым сигаретным дымом, дешевой туалетной водой, плюс ко всему щекотал щеки, поэтому новая деталь настроения отнюдь не прибавила. Когда автомобиль затормозил, а дверь открылась, Полину подхватили под руки и осторожно повели прочь. На плечи мгновенно опустилась ночная прохлада, в спину подул ветерок – ловко забрался под воротник халата. От потери зрения тот час же обострился слух – по крайней мере, так девушке показалось. Идя, прислушивалась к мельчайшим звукам, но вокруг было тихо: не слышалось шума проезжающих машин, ни иного другого, какой издает многотысячный город. Только собака лаяла где-то вдали.

Под ногами зашуршал гравий, затем поднялись на несколько ступенек, кто-то открыл дверь и что-то зашептал ее провожатому. Когда через платок стал пробиваться свет, стало понятно, что зашли в ярко освещенное здание. Но увидеть, куда именно ее привезли, Полина так и не смогла. Конвоир помог подняться по лестнице, крепко держа за руку чуть выше локтя. Остановился возле очередной двери, постучал.

– Входи, – раздалось властным голосом, от которого у Полины по спине побежали мурашки.

Когда вошли, сквозь вонючий платок проник одуряющий запах кофе и коньяка, что так и застыл в воздухе – и этой маленькой детали девушка сумела порадоваться, не смотря на бедственное в целом положение. Сопровождающий провел ее к дивану и нажал на плечо – мол, садись.

Села, а через минуту, когда конвоир удалился, с глаз аккуратно сняли повязку.

В первое мгновение перед глазами было мутно, но уже через несколько ударов сердца зрение вернулось в полном объеме. Полина огляделась, мельком отмечая интерьер роскошной гостиной, в которой находилась. Обстановка, как и принято, в классическом стиле – отовсюду беж и позолота, у окна массивные занавески, под ногами мягкий ворсистый ковер. Но, куда пристального внимания требовал хозяин всего этого великолепия.

Сняв повязку, он отошел на несколько шагов, словно давая рассмотреть себя, показывая, что не намеревается сразу нападать и бросаться. Остановился у импровизированного бара, обвел взглядом пузатые бутылки.

Мужчина был светловолос, высок, строен, возрастом под сорок. Одет просто, но дорого – в темные классические брюки, белую рубашку, сейчас расстегнутую на несколько пуговиц. Небрежно подвернутые рукава подчеркивали загорелую кожу с чуть рыжеватыми волосками.

Хозяин обернулся, взглянул на Полину с любопытством, и показав лицо с хищными, слегка острыми чертами.

– Выпьешь? – спросил.

На скуле обнаружился старый, побелевший шрам в форме полумесяца. Заметив, что его все еще внимательно разглядывают, губы хозяина изогнулись в легкой саркастичной улыбке. Мужчина наслаждался поставленным спектаклем и ничуть этого не скрывал.

Полине же происходящее все больше напоминало сюжет одного из сюрреалистических романов.

– Выпью, – кивнула девушка.

В горле пересохло от волнения, да и хотелось перебить запах старого платка, что все еще забивал ноздри.

Он плеснул коньяка в бокал, повернулся в пол-оборота, протянул напиток.

Полина выпила, не поморщившись, а мужчина продолжил разглядывать ее – из-подо лба, насмешливо, слегка надменно. Холодные серые глаза осмотрели по-хозяйски тело – с головы, до пят.

– Давай знакомиться, красавица, – протянул мужчина. – Я – Стас, твое имя знаю, так что можно не называться, – медленно присел напротив в кресло, закинул ногу на ногу и принялся еще более внимательно разглядывать гостью.

Полина покрутила опустевший бокал в руках, понюхала его зачем-то, и отставив в сторону, сложила руки на коленях.

– Неразговорчивая – обиделась, что из постели вырвал? – полюбопытствовал Стас, насмешливо улыбаясь.

– Какие обиды, что вы, – подала голос Полина, – я впечатлена прогулкой, только не совсем понимаю, кто вы такой и для чего вообще я вам понадобилась? – подняла брови в притворном удивлении, развела руки в стороны.

Стас засмеялся.

Девушка определенно ему нравилась – не пустышка, не визгливая дурочка, как думал вначале. Он вообще только и делал, что наслаждался, глядя на нее. Такой милой была в этом коротком халатике, такой домашней. Думая об этом, а еще о том, что возможно под халатом из одежды больше ничего нет, у Стаса сбивался пульс. На самом деле, эта красота не давала мужчине покоя от самой конференции. Даже по дороге к пресс-центру, шальное воображение яркими красками рисовало такие сцены с участием Полины, что уже тогда волей-неволей сердце выпрыгивало. Стоило ли говорить, что когда увидел ее у себя в гостиной – беззащитную, полуголую, то едва держал себя в рамках приветствия.

– Как увидел тебя, так и пропал, – сказал, почти не кривя душой, – и в гости решил позвать, познакомиться поближе.

– А справка из сумасшедшего дома у вас есть? – склонив голову набок, в ответ поинтересовалась Полина.

– Что же ты выкаешь, не такой я и старый, – повторив ее жест, и игнорируя вызов, ответил Стас.

– И сколько вам лет, позвольте спросить? – Полина поднялась, поставила стакан на журнальный столик и снова опустилась на диван.

Находиться перед ним практически голой было неуютно и как-то до странного волнительно. Полина не отводила глаз от симпатичного лица, подмечая, что ситуация становится все интересней. В очередной раз ее внешность сыграла с ней злую шутку. Судя по всему, богатый мужчина решил не заморачиваться ухаживаниями, всякой другой романтической чепухой, и просто взять желаемое по щелчку пальцев.

Девушка не была наивной и прекрасно понимала мужские намерения. Тем более, что таким властителям мира, как он – не отказывают, такие привыкли брать желаемое без всяких усилий. Полина вполне осознавала, что перед ней сидел хозяин жизни – властный, эгоистичный ублюдок, не знающий как потратить деньги и найти новое увлечение. Точная копия ее собственного отца.

– Тридцать шесть, милая, – ответил Стас, отвлекая от мыслей.

– Вам следовало бы назвать отчество, поскольку вы старше меня на шестнадцать лет. Очень может статься, даже годитесь в отцы. С нашим-то прогрессивным обществом.

Стас снова рассмеялся.

– Ты забавная – к красивому лицу и телу – сарказм в довесок. Любопытно.

Полина увидела, как зажглись интересом его глаза – а еще, той самой решимостью, от которой не избавиться и не отвертеться. Смотрела в серые радужки и не могла оторваться. В них загоралось что-то сугубо мужское, дикое. Захотелось заерзать, отвести взгляд, но девушка стерпела.

Судя по всему, чертов сукин сын все уже решил: кричать и убегать не имело смысла. Наверняка, сейчас прикажет раздеваться, или, вообще что похуже. Неожиданно от этой мысли – что придется уступить, подчиниться, по телу пробежала горячая волна – предвкушения. Это было первое приключение, что случилось не на страницах книг, а в реальности – первый опыт, и какой! Перед глазами находился богатый мерзавец, пожелавший ее – Полину, в свою постель. Жаль только, что пожелал, и забыл поинтересоваться ее мнением на этот счет.

Все это было дико, первобытно. С каждой секундой, что Полина смотрела в темнеющие глаза напротив, ей становилось более любопытно. Где-то в глубине разгоралось нетерпение, старый как мир, женский азарт, и девушка вдруг ясно поняла, что уступит. На этот раз – не станет грубить, бить по лицу или вызывать полицию. Даст, то, что хочет этот бесконечно властный мужчина, но потом сделает так, что вывернет все его естество кишками кверху. Решив так, и плюнув на предрассудки и страхи, со скоростью света бросилась в омут.

Правда, перед тем, как шагнуть Стасу навстречу, успела подумать: «Кто кого, чертов сукин сын, сыграем!»

Как только она поднялась с дивана, Стас переменил позу – широко расставил ноги, и Полина встала между них. На ней был легкий шелковый халат с яркими фиолетовыми цветами, и его полы невесомо коснулись брюк мужчины. Волосы Полина собрала в высокий хвост, на лице не было ни капли макияжа. Судя по всему, он действительно оторвал ее от подготовки ко сну. От ее кожи пахло малиной и еще чем-то неуловимо приятным. Стас втянул в себя воздух, облизнулся. Обхватил пальцами подлокотники кресла – чтоб не опрокинуть ее на пол прямо сейчас, или чтобы удержаться и не схватить за руку, дергая на себя. Вся она – с головы до пят, была притягательна, волновала одним присутствием, запахом, насмешливым взглядом ярких глаз. Она ничего не делала, просто стояла между его ног – близко, но не касаясь. Руки безвольно свисали вдоль тела, а в глазах плясали черти. И все же, Стасу было тесно в брюках, тесно где-то в груди от ее близости. Вздохнула нарочито глубоко, так, что халат на груди немного разошелся. Стас с трудом переместил взгляд обратно к глазам. Полина иронично улыбнулась.

– Так что вам нужно? – провела рукой по волосам, халат задрался, обнажив бедро, а девушка отступила на шаг и скрестила на груди руки.

Она не делала ничего провокационного, но Стасу захотелось немедленно броситься и подмять ее под себя.

– Ты еще не догадалась? – поднял бровь, – ну же, ты ведь взрослая девочка. Насиловать женщин я не охотник, поэтому предлагаю сделку. Десяти тысяч хватит? – голос у него сделался хриплым, он слышал это сам, слышала и Полина.

– Деньги мне не нужны, – девушка снова села на диван, забравшись на него с ногами.

– Двадцать? – уже едва сдерживаясь, чтоб не сдернуть ее с дивана, предложил Стас.

– За такие деньги любая согласится, а я – нет, – скрестила руки на груди, глянула почти зло.

– Тогда что хочешь? – Стас поднялся, прошелся, налил себе коньяк, наполнив так же и ее бокал.

Ему нужно было занять руки, мозги, хоть на минуту. Потому что он мог вот-вот кинуться на эту девчонку, как какой-то бродячий пёс на кусок сочной ветчины.

– Ничего. Мне ничего от вас не нужно. Я бы хотела отправиться домой. Завтра на работу рано.

Стас ухмыльнулся, и в его глазах неожиданно полыхнула злость.

– Что, мордой не вышел?

– Вы вполне симпатичный, – ответила Полина и облизнула губы.

Жест был неосознанным, скорее нервным, но у Стаса заныло в паху. Он вполне осознавал, что из-за этой девчонки ведет себя как подросток.

– Тогда что? Говори, чего, или сколько хочешь получить, и оставим разговоры.

– С внешностью у вас все в порядке, а вот слухом и манерами бог обидел. Я ничего не хочу.

– Тогда придется поступиться принципами и взять желаемое силой, – мгновенно ощетинился Стас.

Внутренне он уже ко всему был готов.

– Каменный век.

– Насилие и секс – вещи практически неотделимые.

Приблизился к ней, взял за подбородок. Наощупь кожа была мягкой, теплой. Полина снова облизнула губы, глядя в глаза, и Стас не сдержался: сдернул ее с дивана, крепко прижал – так, что явственно ощутила его возбуждение, а потом впился поцелуем в рот. Сминал ее губы, а в ушах стоял звон. Девчонка тут же уперлась кулачками в грудь, попыталась оттолкнуть, но когда коснулся губ языком, замерла.

Он целовал ее мучительно долго, в висках у обоих уже грохотала кровь, но Полина сумела мягко отстраниться.

– Стой, – попросила тихо и подняла взгляд.

– Поздно, девочка, – хрипло ответил мужчина и развязал пояс халата.

Тот соскользнул на пол, обнажил безупречное тело – девушка осталась только в миниатюрных кружевных трусиках. Стояла, опустив голову, а Стас расстегнул заколку, и волосы тяжелой волной упали на плечи, узкую спину. Он сгреб жидкое золото в горсть, сжал в кулак, заставляя поднять взгляд. Прошептал в губы:

– Тебе понравится, милая, обещаю.

Принялся целовать шею, медленно опускаясь к груди. Глаза ее затуманились, гладила одной рукой спину, другой зарылась в его волосы.

– Стас, – хрипло позвала, и через мгновение встретилась с его затуманенным взглядом. – У меня еще не было секса.

Сначала ничего не понял. Смотрел на нее долгую минуту, а потом недоверчиво качнул головой, вернулся к ее губам и шепнул в них:

– Девочка, просто расслабься.

Полина послушно обмякла, а его губы вновь принялись покрывать ее кожу поцелуями.

С каждой минутой в голове шумело все сильнее, Стас задыхался от непонятного, давящего чувства в груди. Ощущение было похоже на восторг от того, что он целует самую красивую из виденных женщин. И она – прекрасная, незнакомая девочка – сладко пахнет, мягко отзывается на его ласки, а еще, до него к ней не притрагивались мужские руки.

И пусть за жизнь он много чего повидал, в женщинах никогда не ощущал недостатка, попадались и девственницы, но эта малышка все равно показалась ему особенной. Отчего-то и вопреки всему. Сам не понимал, просто хотел вдыхать ее запах, перебирать волосы, касаться тела, и чувствовать на собственной коже ее робкие ласки.

Уложил ее на мягкий ковер, сам опустился между ног. Замер, разглядывая – у Полины было совершенное тело – полная грудь, тонкая талия, аккуратные округлые бедра. Смотрел, как разметались волосы, как горят глаза, как вздымается грудь от частых вдохов. И с трудом сдерживал себя – чтобы не навалиться, ненароком делая больно.

Девушка кусала губы и нетерпеливо скользила ладонями по его предплечьям. В глазах ее застыл туман – не разглядеть, злится ли, что все случилось вот так.

Больше медлить не было сил. Он ее красоты, от осознания, что вся она – перед ним, доверчивая, мягкая. Расстегнул брюки, устроился удобнее. Затем, медленно, ощущая каждый сантиметр, вошел, со свистом втянув в себя воздух – так было горячо, влажно, узко. Качнулся с силой и замер. Почувствовал, как Полина сжалась под ним от мимолетной боли. Распахнула веки и Стас увидел в затуманенных глазах свое отражение. Наклонился, поцеловал в губы, она отозвалась неожиданно жарко, и он начал двигаться. Девочка стонала, говорила что-то бессвязное, и он сам потерял голову. Беспрестанно поглаживал клитор, надеясь унять первую боль, но стал забываться – толчки сделались более резкими, глубокими. Когда Полина что-то громко сказала, и ее тело запульсировало вокруг его члена, он до крови прикусил ей губу – так неожиданно остро накатила развязка. Продолжительно и сладко.

Закурил, протянул ей сигарету, подкурил вторую – для себя.

Они сидели на полу, оперевшись спинами о диван. Молчали, пепел стряхивали в снифтер. О чем было говорить?

– Ночевать останешься? – спросил Стас.

Полина в ответ отрицательно качнула головой.

– Домой поеду. Дай телефон, вызову такси.

– Ребята отвезут, – небрежно махнул рукой.

– Только дурак не понял, чем мы тут занимались. Мне будет стыдно.

– А перед таксистом не будет? – ухмыльнулся Стас, а потом серьезно добавил: – Кто пасть откроет, башку сверну. Не переживай.

Докурили. Полина поднялась, надела халат, и повернулась к Стасу.

– Глаза завязывать будешь?

В ответ засмеялся, мотнул головой:

– Нет.

Провел до крыльца, напоследок притянул к себе. Поцеловал в губы, до боли сжимая в кулаке ее волосы. Где-то позади, увидев хозяина, водитель завел мотор. Полина отстранилась и, не оборачиваясь, пошла к машине.

По дороге веселый паренек косился в зеркало заднего вида и ухмылялся. Сначала ехали в молчании, а потом он не выдержал:

– Что, угодил хозяин? Орала – будь здоров.

Полина хмыкнула, перегнулась к нему и резко ответила:

– Слюни не пускай, тебе не обломится.

Водитель кивнул:

– Верно, у меня бабла не хватит такую шлюху трахать.

Полина откинулась на сидении, засмеялась.

Когда въезжали в город, велела остановиться у круглосуточной аптеки. Парень послушно притормозил. Собрался было с ней выйти, но девушка резко качнула головой, и он остался в салоне.

У фармацевта попросила противозачаточные: те, которые «после» пьют.

Женщина искоса посмотрела на одежду посетительницы, скривилась, но препарат отпустила.

Полина купила еще бутылку воды и, не отходя от прилавка таблетку запила. Уходя, услышала, как провизор в спину пробормотала что-то о проститутках, что бродят среди ночи голые по городу, а потом украшают своими фотографиями сводки в криминальных новостях.

Дома в комнатах горел свет – спешила хозяйка, не позаботилась. Приняв душ и забравшись под одеяло, Полина громко сказала, глядя в потолок:

– Поплатишься, мразь. Плакать будешь, что связался.

Следующим вечером, придя с работы, девушка нашла на кухонном столе огромный букет белых роз и двадцать тысяч наличными, что лежали несколькими аккуратными стопочками и были перевязаны желтыми канцелярскими резинками.

Прошлась по квартире, отмечая, что некоторые вещи лежат не так, как раньше. Фотографии на полках чуть сместились, полотенца на сушителе в ванной собрались гармошкой, другие мелочи стоят кривовато, и пусть на первый взгляд на своих местах, приглядевшись, становилось понятно – рылись. Девушка прогулялась по квартире, задумалась. Вернулась на кухню. Цветы бросила в мусорное ведро, деньги брезгливо зашвырнула за холодильник.

Подумала, что Стас не отстанет. Одного раза ему явно будет мало, а теперь, когда понял, что является первопроходцем – и вовсе прилипнет. Хорошо всё это, или плохо, Полина не знала. Такие мужчины, как Стас – не терпят отказа, потому что считают себя хозяевами вселенной.

И пусть он был симпатичным, во всех смыслах приятным мужчиной, его «методы» пробуждали в девушке злость. Прикинув варианты, Полина решила не торопиться с выводами, а жить насущным, исходить из того, что будет – вдруг, да удастся избежать неприятностей? С точки зрения девушки, было глупо опасаться гипотетического кирпича, что мог сорваться на голову с крыши многоэтажки. По теории вероятности кирпич либо сорвется, либо нет.