Текст книги "Заноза для декана (СИ)"

Автор книги: Юлия Оайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Неугомонная ты, Заноза, – усмехается Эд. – Люблю тебя за это. Только прошу, – обхватывает мое лицо своими ладонями и прикасается большими пальцами к губам, – если ты поймешь, что между нами не любовь… Скажи мне об этом, без ножа измены в спину, хорошо?

– Встречная просьба, – говорю я и обнимаю мужчину за шею. – Если найдешь идеальную спутницу для идеального себя, дай мне знать.

– Какая жалость, что я больше не идеальный, – касается моих губ своими и я готова растечься плавленым воском.

– Какая жалость, что я тоже, – шепчу я, окрыленная и опьяненная поцелуем.

51

Когда наступает день “икс” на душе неспокойно. Если Серж сдержит слово, то сегодня решится моя дальнейшая судьба и судьба Ласточки, а если не сдержит… Что тогда, я даже думать не хочу.

Весь день пролетает, как в тумане, я чувствую себя растерянной, не собранной и даже в каком-то состоянии повышенной тревожности. Беликов тоже весь в думах, серьезен, аки туча, но старается выглядеть самоуверенным мачо, внушить мне уверенность. Потрясающий мужик, Господи…

Около десяти вечера поступает звонок от Сержа и я с опаской принимаю вызов.

– Не передумала? Я даю тебе последний шанс прекратить весь этот балаган, – без приветствия и прочих рассусоливаний раздается в трубке его прокуренный голос.

– Не передумала, – уверенно отвечаю я. – Где?

– На старой окружной в двенадцать, – говорит он. – Зря, Опилка, не ищете вы легких путей…

Сбрасываю звонок, тихо матерясь себе под нос. Пошел он, со своими угрозами и психологическим давлением!

Эд поехал к себе домой, ну, в коттедж, проводить родителей на самолет, поэтому пишу ему смску с местом проведения гонки. Получаю короткий ответ:

“Заеду через час”.

Ожидание, сборы, выезд, напряженное молчание – все это присутствует. Мы даже почти не разговариваем, лишь переглядываемся и Эд изредка опускает свою руку мне на бедро, утешительно поглаживая.

Место проведения гонки Серж выбрал не самое простое: старая окружная когда-то была одной из самых популярных трасс нашего шумного городка, но при построении дамбы ее часто стало затапливать. Асфальт размывался, уровень воды мешал проезду малых легковых авто, возникала масса проблем с эвакуацией и аварийностью. Поэтому властями города было принято решение перекрывать этот обход в периоды половодья, то есть почти весь сезон, кроме зимы. А как перекрывают проезды от большой лени? Правильно, ставят запретные знаки и сторожку с охраной. Вот с одним таким охранником и поддерживает связи Серж, платит взятку и тот без проблем поднимает шлагбаум, пропуская гонщиков и зрителей.

Когда добираемся до старой окружной, нас встречает яркий свет фар автомобилей, галдеж зевак, громкая музыка и Серж, собственной персоной. Рядом с ним снова тусуется тот рукожопый водятел в кепке и Олег. Самые приближенные шестерки, полагаю? Возле Ласточки замечаю Ольгу, подтягивающую болты, занимающуюся проверкой машины. Ее руки трясутся под пристальным взглядом своего экс-парня, но работу свою она знает.

Все прекрасно, только я больше никому не доверяю, кроме себя, после того случая с проколом.

– Не отходи от машины, – поворачиваюсь к Беликову и киваю на его красную феррари. – Проверь, все ли в порядке, но ни в коем случае не отходи… Тут “доброжелателей” много.

– А ты куда одна? – ловит меня за руку и обеспокоенно заглядывает в глаза.

– Если вдруг он распустит руки, тогда спасай, а так – не нужно оставлять тачку без присмотра, хорошо? – обнимаю Эда, вдыхаю его запах полной грудью и отстраняюсь.

Главное пережить этот треш и все кончится.

Иду к Сереже и замечаю рядом с ним два весьма знакомых лица… Это те самые, двое парней, которые хотели напасть на меня на парковке и, если бы не Беликов, неизвестно как бы все закончилось. На лице бывшего отражается злость, а вот два засранца вполне веселы и собой довольны. Кажется сейчас они кинутся друг на друга и начнется драка.

Не нужно. Лучше пережди. Не лезь, ты и так слишком много знаешь о черных делах Сержа.

Внутренний голос, разве что, благим матом не орет мне, но я все равно продолжаю идти, ведь развернуться и переждать в сторонке уже было бы слишком глупо. Останавливаюсь рядом с Ласточкой, переглядываюсь с Олей и вслушиваюсь в разговор.

– Поставщик тобой очень недоволен, ты стал просирать слишком много товара, – говорит один из парней. – А вот не послал бы нас, глядишь иначе твоя судьба сложилась.

– У меня завелись вредители, – зло отвечает Серж. – Я верну бабки с процентами, можете так и передать поставщику.

– Э, нет, Серж, это не наша проблема. Мы просто поделились информацией, по старой дружбе, – ехидно говорит второй. – Знаешь что странно, что у нас, не имеющих такие каналы сбыта как молодежный клуб и гонки, все чистенько… Не умеешь – не берись, поговорку знаешь?

Серж недовольно дергает плечом, весь напряжен и зол.

– Надо было нас брать, а не нос воротить, – ухмыляется парень и замечает меня. – О! А вот и сучечка твоя глазастая…

Поворачиваюсь к нему, окидываю презрительным взглядом, и продолжаю осмотр Ласточки на предмет внешних повреждений.

– Правильно, проверь машинку, а то вдруг кто-то, ну, не знаю… Колесо пробил арматурой, например…

52

Внутри все закипает от внезапной злости и я делаю шаг в сторону парней.

– Так это ваших рук дело было? – стараюсь сохранять спокойствие, но голос дрожит от нарастающей ярости. – Совсем охренели?!

– Прости, малышка, но у нас подгорало свести счеты с Сержем, – ухмыляется засранец. – Ты же его сучка, а задеть тебя, значит сделать гадость ему.

– Чувак, она больше не его сучка, забыл? – ржет второй и кивает в сторону Беликова. – Слышал, что сегодня гонка в честь ухода Ласточки. От этой параши все бегут.

– А напрямую делать гадости слабо?! – взрываюсь я, но мою прыть пресекает Олег, жестко дернув за руку и не позволяя подойти ближе.

– Катитесь нахер с моей территории! – рычит Серж. – Пока вас не вывезли отсюда в багажнике!

Парни смеются и переглядываются между собой.

– Сорян, уже тему замяли, мы больше не в обиде. У нас теперь своя кормушка, – говорит один и подходит к бывшему, нос к носу. – И объедки от Сержа нам не нужны. К слову, скоро ты останешься и без них, с таким темпом просирать товар…

Эта парочка разворачивается и уходит, все так же посмеиваясь и изредка оборачиваясь в нашу сторону.

Выходит, у Сережи проблемы? Неожиданно, ведь у него всегда все было чистенько, как он мог что-то потерять или упустить…

Мысленно усмехаюсь, потому как его проблемы меня даже радуют. А самое главное – я к ним не имею никакого отношения ни с какого бока! Бросаю короткий взгляд в сторону красной феррари и вижу нервного Беликова. Представляю, каково ему было наблюдать издалека за всем происходящим.

– Ну что, – подходит ко мне Серж, – пойдем объявим условия.

Киваю и следую за ним к пикапу, где стоят колонки с музыкой и хреновенький микрофон. Останавливаюсь возле этой импровизированной сцены и наблюдаю за Сержем, поднявшимся на капот. Тотчас раздается свист и ленивые хлопки собравшихся зрителей.

– Что, слушок уже прошел? – усмехается он и гонщики ржут. – Сегодня будет заезд без ставок, но он повеселит вас ничуть не меньше, – говорит он и все жадно ловят каждое его слово. Уж чего-чего, а показать себя народу с выгодной стороны Серж умеет, из него бы вышел топовый политик. – Все знают Ласточку. Все знают ее пилота – Весту. Так вот, ничто не вечно и вырощенные родителем птенцы однажды улетают на вольные хлеба. Но я не готов еще отпустить эту птичку, – смотрит на меня настолько опасным взглядом, что в груди все холодеет, – поэтому ей придется побороться за возможность улететь.

Делает театральную паузу, все это время сверля меня убийственным взглядом, точно маньяк. Я же не нужна ему, никогда не была нужна, тем более он не любил меня, зачем тогда так вцепился? Только ради возможности подчинить и заставить “платить за добро”?

– Помните мажора на красной феррари, сделавшего Ласточку, под управлением другого пилота, в прошлых гонках? – толпа кричит хоровое “да”. – Так вот, суть нашего пари: Ласточка и Феррари снова сойдутся, но наша птичка должна проиграть, чтобы уйти. Если финишную черту первой пересечет она – мы ее не отпустим. Она будет наша! Будет продолжать работать на меня, да, Веста? – обращается ко мне Серж и я лишь коротко киваю. – А если первой придет Феррари, то лети на все четыре стороны, птичка… Живи спокойно, машину забирай, больше ни разу мы с тобой не пересечемся.

Он произносит это таким тоном, что становится боязно – кажется, исход гонки не сыграет никакой роли, он испоганит мне жизнь в любом случае. А еще хуже, если испоганит ее Беликову…

Давать заднюю поздно, да и не в моих правилах это.

– А если она поддастся? – раздается голос из толпы и еще несколько его поддерживают.

– А вот за это не переживайте, – усмехается Серж. – Я поеду в Ласточке и не позволю ей играть в поддавки. Ну что… К старту?!

Толпа одобрительно свистит. Назад дороги нет.

53

Если до этого у меня был мандраж, то сейчас нервы дают о себе знать еще больше. Я проверяю машину, доверять Сереже и кому-либо я больше не стану. Ласточка чиста, разве что не вылизана, все смазано, механизмы работают как часы. Затем подгоняем авто к стартовой черте и выходим, чтобы в очередной раз послушать занимательную речь, но уже от пьяненького ведущего.

Гонем до старого кольца, на нем разворачиваемся и едем обратно – классика.

Вокруг отгороженная часть дороги, здесь только наши две машины, поэтому подхожу к Беликову и глажу по плечу. Чувствую, как он напряжен и прекрасно понимаю его состояние.

– Нахрена мы в это вписались, – вздыхает он. – Какая глупость…

– Эй, ну-ка отставить негатив! – повышаю голос я и достаю телефон. Включаю фронталку и делаю селфи на память, на фоне наших машин. – Для истории, потому что я уверена, все получится!

Не уверена я ни черта...

– Веста, не вздумай выложить куда-нибудь, – начинает бухтеть Эд, но я спешу его успокоить.

– Это просто фотка… Буду смотреть и вспоминать наши глупости. Не переживай, просто гони, но будь осторожен, Шумахер, – обнимаю его и шепчу на ухо. – Хочу видеть задние габариты твоей тачки перед глазами, понял? Не фары в зеркале заднего вида, а именно впереди! – стараюсь улыбнуться, но выходит слишком механически, наигранно.

Разворачиваюсь и возвращаюсь к водительской двери Ласточки. Бросаю на мужчину последний взгляд и сажусь за руль, сжимаю кожаную оплетку. Прикрываю глаза и мысленно проговариваю:

Ну что, детка, полетаем? Мамочке нужно проиграть… Пожалуйста, будь умницей, помоги мне в этом. Ты лучшая машина на свете, но сегодня мне нужно, чтобы ты была последней… Помоги мне в этом хоть капельку, помоги...

Рядом раздается хлопок двери и на пассажирское сиденье плюхается Серж. Самодовольная ухмылка на его губах  уже начинает меня подбешивать, но я молчу.

– Не вздумай хитрить, Опилка, – цокает языком он.

– Не называй меня так! – не выдерживаю я. Задолбал!

– Не нервничай, это же просто гонка, – фыркает он.

Стараюсь отключиться от его присутствия и смотрю на девушку с флажком. Поворачиваюсь к Беликову и вижу, что он тоже смотрит на меня. Игриво подмигиваю и перевожу взгляд на грид-гел.

Взмах флажка, нервы натянуты, словно струны, сердце стучит так громко, что заглушает рев мотора. Старт! И я срываюсь с места. Дорога влажная и это усложняет мне задачу, но я даже на льду гоняла, поэтому не страшно. Страшно другое – я выхожу вперед.

Черт!

В зеркале заднего вида отсвечивают фары феррари и расстояние между нами стремительно увеличивается. В голове появляется мысль схитрить, не дожать педаль или смухлевать с передачей, но Серж сразу же подает голос:

– Передачу переключи и не вздумай сбавлять! Ты знаешь уговор, я аннулирую результаты, если ты начнешь поддаваться!

– Я и не думала! – рявкаю я, периодически поглядывая в зеркало.

Черт! Да почему ж он такой медленный-то!

Разгоняюсь и прохожу самый аварийный участок дороги, где водой размыло асфальт в мелкую крошку и образовались ямы. Как говорил мой отец: больше скорость – меньше ям!

Уже вижу кольцо, на котором нужно будет развернуться и ехать обратно. Специально выбираю больший круг объезда, чтобы потратить на несколько секунд больше и выиграть драгоценное время для Эдгара. И это получается, к моменту, когда я выезжаю с кольца на трассу, он на него заезжает. К счастью, по малой траектории, максимально прижавшись к ограждению.

Господи, храни физику!

Гоню, а все тело трясет. Чувствую, как рубашка прилипает к телу, как руки скользят по рулю, а ноги аж трясутся.

– Я же говорил, что ты выиграешь, – усмехается Сережа, а мне хочется его стукнуть, но отвлекаться не стоит. – Не забудь про условия, ты примешься за работу. За ту работу, которую я скажу делать. Покорно и без выкрутасов, – самодовольно улыбается и откидывает себе кресло.

Отключаюсь от болтовни Сережи, пусть бухтит, скотина, мне плевать что он скажет! Фокусирую все свое внимание на фарах феррари. Черт! Беликов снова отстает. Да что ж такое! неужели его шины настолько не приспособлены к влажной трассе?!

Или это Ласточка настолько хороша...

– Пойдешь в клуб, с Олегом работать будешь, – нудит бывший.

– Наивный, – из груди вырывается нервный смешок, – ты правда думаешь, что я стану паинькой и буду твоей собачонкой? Я все равно найду способ уйти!

– Наивная, – повторяет мою интонацию Серж, – ты правда думаешь, что я просто так вас отпустил бы? Все эти пари – развлечение для твоего самолюбия, девочка. Одно мое слово и репутация твоего недо-декана полетит псу под хвост! От меня, милочка, просто так не уходят. От меня есть только один путь, твой папаша в курсе какой.

Сначала не обращаю внимание на его слова, но потом осознание прошибает, словно молнией.

– Повтори, – говорю я.

– Ой, а то ты не поняла, – фыркает Серж и я чувствую на себе его взгляд. – Твою мать, Опилка, ты же реально не поняла… – его хриплый смех заполняет салон автомобиля, но вдруг резко пропадает.

Словно кто-то отключил все звуки вокруг, кроме моего яростно бьющегося в груди сердца. Пульс долбит в висках, а в груди все сжимается от осознания, какая же я дура. Все очевидно, как на ладони… Смотрю на дорогу, а все расплывается перед глазами, стискиваю руль со всей силы, сжимаю зубы до боли, чтобы не закричать, и вместо этого из груди рвется нечеловеческое скуление. Сдавленный крик умирающей души, верящей в доброе и светлое, в банальную справедливость. Глаза жжет, похлеще кислоты. Как же больно…

– Веста!

Испуганный крик Сержа, вцепившегося в руль. Удар в отбойник трассы, который мы пробиваем и слетаем в овраг. Затем срабатывают подушки безопасности, толку от которых ноль. Еще один резкий удар и меня вырубает.

54

ЭДГАР

Веста очень хороший водитель, выходит вперед просто моментально! И машина у нее что надо… А может быть просто я от страха всю сноровку растерял. Совру, если скажу, что мне не страшно. Страшно и даже очень, до дрожи в коленях!

Я стараюсь выжать из Фэри максимум, он она как будто сопротивляется нарочно, не дает мне выйти вперед. Дорога влажная и меня периодически начинает мотать из стороны в сторону, каждый раз, когда это происходит, все внутри сжимается от ужаса.

Что вот делать, если меня вынесет?!

Я, конечно, видел на главной площадке две машины скорой, с замазанными номерами, но ребятки, стоящие возле и покуривающие сигаретки, никак не внушают доверия. Понятия не имею, как это устроено здесь, но надеюсь, что так же как и было во время моего студенчества. У нас засекали среднее время прохода трассы, был сигнальный и как только временной промежуток переходил критическую отметку, а гонщика не было на горизонте – высылали подмогу и медиков.

Трасса в ужасном состоянии, но мне удается пройти самый разбитый участок и добраться до кольца разворота целым и невредимым. Вижу, как Веста заходит на кольцо по большому радиусу и мысленно улыбаюсь.

Моя хитрая оторва!

Вхожу на кольцо, когда Ласточка его уже покидает. Так и хочется себе сказать: “Это фиаско, братан!”. Я не знаю, что должно произойти, чтобы я выиграл сейчас. Ну, например, если у меня внезапно материализуется нитро – это бы точно спасло ситуацию.

Хочется кричать от безысходности и обиды, я отстал, как скотина! Впереди светят габариты Ласточки и расстояние между нами то сокращается, то вновь увеличивается. Сейчас снова будет участок с размытой и разбитой дорогой, может там Занозина мне подкинет очередную беспалевную плюшку? Крепче сжимаю руль, давлю в пол педаль и чуть глохну от рева мотора. Не убить бы машинку… Фокусирую зрение на дороге и “хитром прищуре” красных габаритов перед собой, стараюсь дышать ровнее, но нервы берут свое.

Я не позволю этому хмырю забрать Весту! Я не отпущу, плевал на все эти пари и договоры! Этот заезд только ради нее, ради того, что она попросила это сделать. Проиграю? Насрать на все, я ее не отдам!

Не сразу успеваю сообразить, когда красные огни передо мной, вдруг, резко двигаются куда-то в сторону, а затем вовсе исчезают из виду. Сердце словно останавливается и я перестаю дышать, ожидая, пока до мозга окончательно дойдет происходящее.

Нет, нет, нет!

Бью по тормозам, ухожу в занос и выскакиваю из машины. Бегу назад, испуганно осматриваясь по сторонам. Забываю как дышать, когда вижу проломленное ограждение и тусклый свет фар из неглубокого оврага.

Блять!

Не знаю, как себя вести нужно на самом деле в такой ситуации, я же попросту несусь на дно оврага, матерясь, как конченный неадекват. Задыхаюсь, а внутри все холодеет от ужаса, как будто жидким азотом облили. Поскользнувшись на грязи и грохнувшись несколько раз по пути вниз, добегаю до искареженной ударом в какой-то пень Ласточки.

– Веста! – ору, как полоумный, увидев ее.

Стекло разбито, Веста без сознания. На белом полотне подушек безопасности кровавые разводы и меня начинает трясти. Трясти так, как не трясло даже после аварии с Максом по моей вине. Остервенело дергаю водительскую дверь, которую заклинило к хренам. Поэтому просовываю руку через окно, поранившись об разбитое стекло, тяну рычаг и толкаю на себя, помогая открыть.

– Веста, Веста! – зову я и боюсь даже прикоснуться. – Черт!

Только бы жива. Только бы жива, пожалуйста!

Руки дрожат, я растерян, как никогда. Достаю телефон и уже собираюсь набрать номер скорой, когда в овраг спускаются трое парней с фонарями, двое из них в синей медицинской робе и с оранжевыми чемоданчиками в руках.

– Не трогал?! – кричит один из “медиков”, подбегая ко мне. Все что могу, так это отрицательно покачать головой. – Отойди нахрен!

Он буквально отпихивает меня от машины и хватает руку Весты, проверяя пульс, параллельно ощупывает ее ноги, шею, руки. Задумчивость и мрачность на его лице меня выбивают из колеи.

– Что там?! – мой голос охрип и дрожит.

Боюсь сделать лишний вдох, чтобы, не дай Боже, прослушать что он ответит.

Только бы жива, пожалуйста!

Не переживу. Не прощу.

– Носилки, быстро! – орет второй медик в сторону возвышенности оврага.

Мне же не отвечают, парень молча распаковывает свой чемоданчик и достает какой-то шприц и ампулу.

– Она жива?! – уже ору я, готовый начистить рожу этому деловому докторишке.

Буквально ощущаю, как дрожат мои руки и сердце выскакивает из груди. Нервы на взводе и вот-вот лопнут, заставляя меня творить безрассудства. В то же время замечаю, как другие двое парней начинают грузить Сержа на носилки.

Вздрагиваю, когда девушка закашливается и начинает шевелиться, глухо скуля. Дергаюсь в ее сторону, но меня снова отталкивают.

– Тише, тише, – наклоняется к Весте медик, – говорить можешь? Где болит, ноги чувствуешь?

– Да, – короткий полустон и девушка приподнимает голову от руля, после чего снова всхлипывает и опускает. – Шею больно… Ноги чувствую, но правую зажало… Дышать больно очень…

Перед глазами у меня все мутнеет и я не знаю, что все это значит и чем для Весты обернется. Для моей Весты, черт возьми!

– Не крутись, не шевелись пока, – говорит медик и достает специальную шину для шеи. – Мы сейчас зафиксируем, освободим твою ногу и аккуратно погрузимся, идет? Только не отключайся, говори, что угодно, но не отключайся! Нам нужно, чтобы ты была в сознании!

Вижу ребят с носилками и помогаю им приготовить погрузочное место для Весты. Хотя толку-то от меня, с трясущимися руками… Мечусь туда-сюда, в голове ни единой мысли о себе, о работе – все сейчас о ней. Постоянно оглядываюсь на нее, вижу как с раны на лбу стекает кровь и смешивается со слезами. Дрожащими руками она размазывает их по лицу и громко всхлипывает, отчего внутри меня все сжимается, а сердце рвется к ней.

– Сволочь, – всхлипывает она, глядя куда-то в темноту, невидящим взглядом. – Тварь поганая! Ненавижу! – завывает она, окончательно выворачивая мне душу наизнанку.

– Кто? – не дает девушке погрузиться в себя медик, помогающий ей освободить ногу. Выходит с трудом и в результате он перекусывает кусачками какие-то провода и я слышу хруст пластика.

– Серж, – выплевывает она со всем презрением и отчаянием. – Если он не сдохнет, я сама его убью! Ему можно убить моих родителей, а мне нельзя отомстить?! Хер там! Мразь!

Замираю и в очередной раз перестаю дышать: убил ее родителей? Господи Боже...

– Похоже сильное сотрясение, – светит фонариком Весте в глаза парень. – Несет какой-то бред, реакция хреновая. Давайте грузиться, осторожно…

Все происходит, как в тумане, как в гребаном кино, где я внезапно оказался главным героем. Переносим Весту на носилки, поднимаем в машину скорой. Кричит, плачет навзрыд громко, не сдерживая себя, но когда видит меня, она закрывает лицо руками, словно прячет от меня свою слабость. Да, она точно не привыкла показывать эту сторону себя.

Меня не пускают к ней, требуют убрать мою тачку, чтобы не было и намека на гонку. Мол, просто несчастный случай, как все просто!

Возвращаюсь в феррари, собираю всю свою волю в кулак, чтобы не психовать, и еду за ними следом в больницу. Когда проезжаем мимо места начала гонки – там уже никого нет, все очень оперативно свернули и будто ничего и не было.

По приезду в больницу, меня отправляют на перевязку, как оказалось все это время у меня кровища из порезанной руки хлещет, а я даже не заметил. После этого приходится хорошенько помучаться, чтобы узнать хоть что-то о состоянии Весты. “Угрозы для жизни нет”, – говорит один из врачей и я выдыхаю.

Спасибо, Господи!

Хочу увидеть ее, но меня шпыняют из отделения в отделение, от врача к врачу и в результате заставляют ждать возле операционной, где ей что-то делают с поврежденной ногой. Адреналин идет на спад и в ожидании меня попросту вырубает в неудобном кресле больничного коридора.

55

Меня будит хирург и сообщает, что я сегодня могу даже не надеяться увидеть Весту. Мужчина заверяет меня, что с ней все хорошо и девушку перевели в спецпалату под наблюдение и она отдыхает. Как не пытался, переубедить врача не получилось. Меня чуть ли не силой выпроводили в вестибюль больницы и рекомендовали договориться о посещении на завтра. Что ж, договорился, немного поскандалив с недовольной дежурной, а сейчас выхожу на улицу и набираю Макса. У меня нет ни желания, ни сил ехать домой самому, а бросать феррари у больницы ну такое себе удовольствия. Предвкушаю его недовольное выражение лица, но мне на это глубоко плевать.

В моих мыслях сейчас только Занозина. Маленькая, как же ее угораздило во все это влипнуть. С Сережей этим, с гонками… Девчонке девятнадцать лет, а ее уже так помотало, что страшно представить. Очень надеюсь, что последствий аварии не будет, иначе это полная задница.

Так же из головы не хотят улетучиваться ее слова про родителей. Правда ли, что Серж убил или она в бреду придумала все это? Ох, не натворила бы девчонка дел после выписки…

– Рассказывай уже, хватит молчать! – рычит Макс, не выдержав напряженной тишины, пока везет меня домой. – А то я себе сейчас нафантазирую ситуации!

– Я снова влез в неприятности, – произношу, а вот рту аж горечь от осознания всего пиздеца.

– Я вижу по твоей роже, что влез, а теперь поподробнее, пожалуйста!

Ох, и дорогого мне стоит рассказать Майеру правду. Всю, от самого начала и до конца. Про Весту, про гонки, про наши с ней отношения. Видимо, все это уже давно во мне закипало и нужен был слушатель, зритель, который выслушает поток моих несуразных мыслей и попытается понять. Выплескиваю все это инфо на Макса, эмоционально и в подробностях, чтоб понял и вошел в положение.

– Спасибо, что Фэри не разбил, опёздал, – фыркает друг.

– Это все, что ты можешь мне сказать? – вздыхаю я, потирая лицо.

– А что еще? Ты хоть на человека сейчас похож, а не на робота, – говорит он. – Стал думать не так расчетливо и сухо. Что с девушкой, как она?

– Понятия не имею, завтра надеюсь к ней попасть…

Отворачиваюсь к окну, глядя на пролетающие мимо огни. Как же тошно, душа не на месте… Даже более того, ее как будто разодрали в клочья. Все произошедшее, будто страшный сон и хочется, чтобы он как можно скорее развеялся.

– Выпить хочешь? – спрашивает Макс, а я отрицательно мотаю головой. – Хватит грузиться, она жива и я уверен, что все будет хорошо.

Конечно, легко говорить со стороны...

Поднимаюсь на свой этаж в Найджел сити, ползу в душ и после заваливаюсь на кровать. Ворочаюсь, стараюсь уснуть, но как только проваливаюсь в сон – начинает сниться всякая дичь, от которой бросает в холодный пот, а голове так и повторяется, как сигнальный гудок: Веста, Веста, Веста…

До утра мучаюсь, даже попробовал подготовиться к занятиям в университете, но, как говорится: “Смотрю в книгу – вижу фигу”.

Еду на работу, весь день проходит смазано и бестолково, я чувствую себя максимально рассеянным и несобранным, странно, что этого остальные не заметили. После завершения последней лекции я мчусь в больницу к Весте.

– Привет, – захожу в палату и сердце замирает, когда вижу ее.

Веста лежит на койке под цветастым одеялом, ее правая нога перебинтована, в руке катетер. На лбу зашитая ссадина, на губе кровоподтек, глаза красные и опухшие, а под ними отеки и яркие синяки.

– Привет, – пытается улыбнуться, но тут же прикладывает руку к поврежденной губе. – Мне не дают телефон, я хотела тебе позвонить как только пришла в себя.

– Наверное, его с личными вещами сдали… Я спрошу, – не знаю что еще сказать, просто смотрю на нее и чувствую, как в горле появляется душащий ком.

– Что с Сержем?

Ее злой ожидающий взгляд меня пугает. В какой-то момент я даже задумываюсь, а стоит ли ей знать ответ.

– Он в реанимации, у него какие-то серьезные повреждения, в крови нашли наркотики вроде бы… Я не вдавался в подробности, – отвечаю я. – Меня интересует только как ты…

– Ужасно я! – всхлипывает и отворачивается к окну, размазывая по щекам слезы. – Я не знаю, как мне жить дальше! Он убил моих родителей, он сам это сказал! Я жила с этим человеком, спала, помогала, работала на него! Я не только Сержа ненавижу, я еще и себя ненавижу…

– Ты же не знала, – подхожу к ней, опускаюсь возле кровати и беру за руку.

– От этого не легче и... – начинает плакать навзрыд, бормоча что-то совершенно неразборчивое. Сжимает мою руку крепко-крепко, цепляясь, словно за спасительную соломинку, чтобы не утонуть в океане своего отчаяния и бессилия.

Никогда не видел ее такой… Такой... Слабой, наверное? В Занозиной всегда был гонор, самоуверенность, некий стержень, но похоже, что эта авария сломала его. А соответственно сломила и ее. Передо мной сейчас самая тайная сторона ее натуры, которую Веста так умело прятала: ранимая, требующая утешения и преисполненная жалостью к себе.

56

Я знал, что будет нелегко. Это же Веста, моя Заноза, с ней не может быть просто. Три месяца пролетают, как в дурном сне, оставив за собой послевкусие новогодних праздников.

Я получил назначение и табличка “Исполняющий обязанности” сменилась на гордое и желанное “Декан”. Весту отправил в академический отпуск, поскольку для ее поправки понадобилось достаточно времени. Был очень удивлен, когда она предложила пустить Ласточку под пресс. Отговаривал, пытался вразумить, но она уперлась рогами и все тут. Оставила себе значок доджа, повесила на цепочку и совершенно безэмоционально отправила машину, ради которой все затевалось, в мусор. Затем зачем-то сожгла свои права и заявила, что больше никогда не сядет за руль. Ну, в этом я с ней солидарен, сам бы никогда больше никуда не отпустил!

Девушка пытается спрятать от меня свои чувства, сделать вид, что все хорошо, но… Мокрые наволочки от слез и тихие всхлипы ночью говорят мне, что она еще не пришла в себя. Пару раз пыталась начать курить, спалил, нашлепал по заднице и, как ни странно, она меня услышала и послушалась. Никак не привыкну к этому новому явлению.

Живет со мной в Найджел сити, никуда не ходит, даже со мной. Превратилась в домоседку. Смеется, улыбается, обнимает, целует, но видимо, как только вспоминает о суровой правде, я вижу, как блеск в ее глазах меркнет. Всячески стараюсь отвлечь, быть тем, кто заслуживает ее доверия, быть тем кто любит. И это не красивые словечки, а на самом деле, я люблю эту девушку. Вот всю, какая она есть, пусть даже с душевным раздраем, но люблю и жизни своей без нее больше не представляю.

На работе, кстати, стало проще, ведь она не маячит на горизонте и не манит собой, но все же скучно. Я, как-то, с получением должности растерял весь энтузиазм и интерес к работе, перестал видеть смысл “рвать задницу”.

Невыносимо скучно…

Когда я возвращаюсь домой, то не могу насытиться Вестой, моей маленькой проблемной студенточкой. К счастью, это взаимно.

– Как Серж, не сдох еще? – спрашивает Веста за ужином.

Каждый день, как по часам. Иногда даже боюсь оставлять ее одну дома, не учудила бы чего.

– Его недавно вывели из комы, все что я знаю, – пожимаю плечами и ловлю ее руку. Тяну девушку к себе на колени и зарываюсь носом в подвыцветшие и отросшие голубые волосы. – Не зацикливайся, просто живи.

– Живу, – вздыхает она и я снова слышу плаксивую интонацию в ее голосе. – Я просто хочу справедливости. Он лишил жизни моих родителей, лишил нормальной жизни меня, разве мне нельзя помечтать о том, что он получит по своим заслугам в троекратном размере?

– Мечтай, но не превращай эти странные мечты в одержимость, – смотрю в ее выразительные глаза, в попытках убедить в своей правоте. – Иначе, я боюсь, что я тебя потеряю в этом извечном желании мести.

– Не потеряешь, – прислоняется лбом к моему лбу. – Ты все, что у меня осталось.

57

ВЕСТА

Кофе уже остыл, крем на торте растаял, а я кручу в руках значок от Ласточки, рассматриваю блестящие линии, изображающие голову гадюки. Понятия не имею, почему папа назвал нашу машину именно Ласточка… Даже нет никаких мыслей на этот счет, а хотелось бы узнать...