Текст книги "Карта моей души (СИ)"

Автор книги: Юлия Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

"Вышел месяц из тумана,

Вынул ножик из кармана".

Честно говоря, меня пот прошиб от этой фразы. Я понимала, что это только детская считалка, но смысл у нее был зловещий, как и у предыдущей. И мне сразу вспомнился мой сон, и нож у горла, я даже зажмурилась.

–Почерк похож? – спросил Леха, и это вернуло меня в реальность. Я отупело уставилась на листок. Не получив ответа, Леха ушел в кухню, прошелся там, я слышала, как хлопают створки, но не могла сдвинуться с места, до того меня поразили эти строки из считалки.

–Вроде больше ничего нет, – вернулся Леха в комнату, поглядывая на меня, – давай выметаться отсюда.

Листок я взяла с собой, сложив, убрала в карман и всю обратную дорогу была молчалива. А дома нас ждал очередной сюрприз. С ванной заморачиваться не стали. Надпись была на зеркале прихожей и оказалась как раз той, что мы привезли из квартиры.

На этот раз я даже несильно испугалась.

–Вот и причина, по которой нас вызволяли из дома, – хмыкнул Леха, отправляясь за тряпкой. Пока его не было, я рассматривала написанные слова с каким-то тупым спокойствием. Что-то мне в них не нравилось, но тут пришел Леха и быстро начал стирать считалку.

–Это краска, – заметил мне. Как будто от этого легче.

–Что-то он слишком долго тянет с финальным аккордом.

–Нагнетает обстановку, – пожал Леха плечами.

–Тебя, кажется, это совсем не пугает.

–Я видел много придурков и похуже.

–Ты настолько уверен в своей победе?

Леха прошел в кухню, выкинув тряпку, щелкнул кнопкой на чайнике.

–Все знает только Господь Бог, а я знаю, что каждый получает по заслугам. Я не боюсь смерти, потому что верю, что с ней ничего не заканчивается.

–Ты надеешься попасть в рай? – не удержалась я, – с твоими-то заслугами?

–Расскажешь мне это, когда будешь жариться на соседней сковородке.

Я усмехнулась, качая головой, Леха налил чай в кружки.

–Мы так и будем ждать у моря погоды? – спросила его.

–Нет, завтра брошу ребят на поиски Князева. Где-нибудь он должен засветиться. Если он собирается убить тебя, значит, обитает в городе или неподалеку. Мы его найдем.

Я не разделяла Лехиной уверенности, но ничего не стала говорить. Время было уже позднее, и мы разбрелись по комнатам. Я вырубилась моментально, а проснулась около двенадцати. Некоторое время лежала, раздумывая. Затяжное ожидание начинало действовать на нервы. Леха был прав: убийца нагнетал обстановку и делал это успешно. Я все-таки выползла из комнаты, Леха был в ванной. Я собралась отправиться во вторую, когда зазвонил мобильный. Он лежал на столике в гостиной. Подойдя, я посмотрела на номер, звонили с городского. Поколебавшись, я сняла трубку.

–Слушаю, – сказала, косясь в сторону ванной.

–Вчера я не смог прийти, – просипел в трубку Князь.

–Неужели? – я даже усмехнулась.

–Я, честно, хотел, но не смог. Судьба распорядилась иначе. Так что теперь уже ничего не изменить.

–Где ты?

В трубке возникла тишина, я подумала, что не услышу ответа, но Князь вдруг сказал:

–Заброшенная школа на Клишевской улице. Если ты хочешь обрести все, приезжай туда.

–Обрести все? Что все?

–Все, что потеряла.

Кажется, Князь был под дозой или у него просто случилось обострение.

–Ты дождешься меня там? – быстро спросила я.

–Он дождется всех. Он выше всех.

–Кто он?

–Высший свет, дающий направление жизни. Он светит сейчас прямо в меня. Я буду жить. На этих словах Князь повесил трубку.

–Кто звонил? – раздался Лехин голос, я подпрыгнула на месте от неожиданности. Леха стоял в шортах и футболке позади меня.

–Князев в заброшенной школе на Клишевской улице.

–Это он сказал?

–Да. И еще кучу бреда о свете нашей жизни и обретении потерянного.

–Понятно. Это может быть провокация.

–Я понимаю. Но не поехать туда глупо.

–Я вызову ребят. Может, ты останешься тут с охраной?

–Ни за что, – твердо сказала я, – дай мне десять минут.

Умывшись и нацепив шорты и футболку, я была готова. Пока мы ехали на Клишевскую улицу, к нам присоединилось две машины. Когда-то школа была действующей, но располагалась в неудобном месте, среди частных домов, к тому же была очень старой. Когда построили новую школу, втиснув ее между больницей и детским садом, эта, естественно, была заброшена. Землю, как ни странно, никто не выкупил, а со зданием ничего не сделали, и оно стало быстро ветшать. Здесь обрели убежище бомжи, но их гоняли владельцы домов, располагавшихся по соседству. Со временем бомжи исчезли, и единственные, кто появлялся в заброшенном здании, это школьники в поисках авантюры. По крайней мере, так было, когда я жила в этом городе. По всей видимости, раз здание не снесли до сих пор, там мало что изменилось. О нем шло много разговоров, потому Клишевская школа, как называли ее люди, живущие в этом районе, была известна в городе. Здание хотели получить многие, точнее, не его, а землю, но в итоге, оно так и осталось стоять.

Мы бросили машину за полкилометра от школы и неспешно пошли по дороге, пока ребята обеспечивали нам прикрытие.

–Думаешь, он еще там? – спросила я.

–Он звонил из телефона-автомата. Ближайший в двадцати минутах ходьбы от школы. Если он вернулся туда, мы его застанем.

Мы почти подошли к зданию, окруженному заросшими кустарниками и деревьями, как у Лехи зазвонил телефон. На этот раз это был мобильный, но, прижавшись к трубке, я услышала голос Князева.

–Она рядом, – сказал он, – я чувствую. Она пришла, чтобы он поглотил ее. Но он выше ее, он выше всех. Она поймет, но будет поздно.

–Где ты? – спокойно сказал Леха. Его таким бредом не проймешь, а вот мне стало не по себе.

–На позиции света.

Князев отключился, Леха, чертыхнувшись, набрал кого-то.

–Этот придурок, скорее всего, в школе. Возможно, видит нас, глядите в оба. – Положив трубку, он посмотрел на меня. – Дальше идти опасно. Лучше тебе переждать тут.

–Я пойду, – упрямо сказала я, Леха вздохнул.

–По крайней мере, постарайся держаться за мной.

Мы прошли через кустарники на дорогу, ведущую к школе. Она выглядела страшно: провалы окон, осыпающиеся стены, и какое-то ощущение страшного одиночества. Это место было похоже на типичную картину из фильма ужасов: казалось, вот-вот из окон раздастся ужасающий детский вопль или смех. Или на пороге появится девочка с двумя хвостиками, перевязанными бантами, в старой школьной форме с белым передником. Она будет прыгать через скакалку и считать. А потом повернется к вам, но у нее не будет глаз.

Короче, страшилки пугали меня куда больше, чем реальность, потому я шла, напряженно вслушиваясь и оглядываясь вовсе не из-за Князева. Мне кажется, я даже до конца не осознавала опасности, которую он представлял. Беспрепятственно мы подошли к лестнице, поднялись и оказались у дверного провала. Перед нами были развалины, пол усеян кусками бетона, стеклами, какими-то деревяшками. Качнув головой, Леха вдруг достал из-за спины пистолет, который я не замечала под футболкой. Он прошел внутрь, я осторожно ступала следом, уже начиная жалеть, что не осталась в машине. Потолка над нами местами не было, мы видели часть второго этажа, как раз там, где в него упиралась парадная лестница, находящаяся напротив нас. Перил не было, часть металлических перекладин, их державших, была выкручена. Мы прошли через холл, от него тянулись в разные стороны два коридора, где когда-то располагались классы. Леха посмотрел на меня, предлагая выбрать, в какую сторону мы пойдем, как вдруг сверху раздался голос:

–Ты пришла!

Мы резко развернулись, Леха толкнул меня за свою спину и аккуратно вернулся в холл. Наверху, на остатках второго этажа стоял абсолютно голый Князев, в руках у него был пистолет.

–Ты пришла, чтобы отдать дань прошлому.

–Парень, – спокойно сказал Леха, направляя на него свой пистолет, – отложи оружие и поговорим.

–Я бы мог убить тебя, – задумчиво продолжал Князев, – но не буду. Потому что ты проводник в будущее. И только посланник света может распоряжаться твоей судьбой. Но она! Она жрица прошлого, отдай ее мне.

–Иди ты к черту.

–Нет, – Князев помотал головой, глаз у него были безумные, они как будто светились. Нос покраснел, и из него тонкой струйкой стекала кровь. – Она моя! Посланник обещал!

–Передоз, – шепнул мне Леха и обратился уже вслух к Князеву:

–Я отдам ее тебе, если ты спустишься.

Князев сел, свесив ноги и стал разглядывать Леху, как диковинного зверя.

–Ты мне врешь, но я спущусь, – сказал, наконец, стал подниматься, и тут кусок плиты отвалился под его ногой, вскрикнув, Князев полетел вниз и упал на бетонную плиту. Леха бросился к нему и чертыхнулся.

–Умер, – сказал мне, – кажется, разбил голову.

Я с трудом соображала после всего увиденного, но все же подошла. Голова Князева была странно вывернута, стеклянные глаза смотрели все так же безумно, он словно не мог поверить в то, что случилось. Картина была настолько неприятной, что я еле успела выбежать на улицу. Меня стошнило, но от свежего воздуха стало легче. Леха вышел следом, его ребята тоже стали подгребать.

–Что с телом делать? – спросил один из них.

–Вызывай ментов.

Мы сидели на ступенях и ждали приезда полиции. Усмехнувшись, Леха сказал:

–Вот уж не думал, что моя следующая встреча с Князем будет выглядеть так.

–А как выглядела первая? – посмотрела я на него.

–Когда ты пропала, он все пытался докопаться до правды. Пока не решил, что я приказал избавиться от вас обоих. Он пришел ко мне домой творить возмездие.

–Что? – уставилась я на него, Леха кинул на меня взгляд и снова уставился перед собой.

–Я был один, ждал Борьку, дверь открыта, как обычно. Этот недоумок зашел. Услышав шаги, я вышел в прихожую, а он там с пистолетом навытяжку. Так он меня достал к тому моменту, уже сил не было. Я руки на груди сложил, к стенке прислонился и на него смотрю, он на меня. Сколько так стоять? Я говорю, чего пришел. Ну он и начал, мол, ты убил моего друга и поплатишься за это. Я его всерьез не воспринял, сделал шаг вперед, а он выстрелил. Четко в грудь.

Леха примолк, я сидела, открыв рот.

–Но... – нашла силы заговорить.

–Как я выжил? – хмыкнул Леха, – не поверишь, я оказался, как Аурелиано Буэндиа у Маркеса, пуля прошла на вылет, не задев жизненно важных органов. Короче, смерть опять посмеялась надо мной. Я рухнул на пол, Князь сбежал, видимо, сам испугался того, что сделал. Тогда мозг у него еще получше работал. Меня нашел Борька через десять минут после случившегося и вызвал скорую.

–Ты ничего с ним не сделал за это?

–С Князем? – Леха кинул на меня взгляд, но опять отвернулся, раздумывая. Молчал он довольно долго. – Ты знаешь, когда я рухнул на пол, сознание начало плыть, и я даже подумал: наконец-то, вот оно. Нелепо, конечно, но все равно прекрасно. Я лежал, глядя на белый потолок, начинавший сливаться в моем сознании в нечто иное. Он стал просто светом. Мне казалось, что ничего кроме этого света нет. То есть, вообще ничего нет, понимаешь? Что вся наша жизнь – это только тени на Земле, которые и видны потому, что этот свет их освещает. А потом... – Леха снова замолчал, усмехаясь, – потом этот свет поглотил меня. Я стал его частью, и я ощутил нечто небывалое, такое, что будучи человеком невозможно вместить, осознать. Я видел Бога, Милана, – он посмотрел на меня очень серьезно, – я знаю, что он есть. И он – любовь. Безграничная, невозможная, непобедимая.

Он замолк, надолго, и я тоже молчала, не зная, что сказать.

–В тот период я много пил, вообще вел разгульный образ жизни. Пытался забыть тебя, – Леха снова усмехнулся, продолжив свой рассказ, – но когда я очнулся в больнице, вынырнув из этого света, что-то во мне навсегда изменилось. Нет, боль моя не утихла в один момент, но я простил тебя. И с этим стало проще жить. Первые пару месяцев я был, как блаженный, никто не понимал, что случилось, но логично списывали на произошедшее. Я рвал ненужные связи, все перекраивал, переделывал... Я был воплощением любви, если хочешь, настолько, насколько способна тень стать подобием света. Потом, конечно, все утихло, стало стираться из памяти. Понемногу ушла возвышенность, но... но я все равно изменился навсегда. Во мне появилось нечто большее.

Леха замолчал, а я не знала, что сказать на такое откровение. Это же было именно откровение. Да, Леха, действительно, изменился, это было трудно не заметить. И теперь я знала причину этому. Надо же, как насмешлива жизнь: Бог вошел в Лехину жизнь через меня, человека, отказавшегося от того в свое время.

Я вдруг попросила:

–Покажи.

Леха задрал футболку, и я увидела шрам с левой стороны. Единственный шрам сумасшедшей и рискованной жизни: маленькая полоска у сердца.

Опустив футболку, он посмотрел на меня.

–Теперь понимаешь, почему Князь мне так не нравился?

Я рассмеялась, качая головой.

Остаток дня выдался тот еще. В отделении нас держали до самого вечера, выспрашивая все подробности. Теперь скрывать их было ни к чему, поэтому я рассказала все с самого начала. Точнее, с того момента, как появилась в городе. Естественно, это вызвало дальнейший интерес, и я выдала им ту же байку, что и Князеву. О том, что сбежала с Витязевым, и он утонул в болоте, спасая меня. Я волею судьбы выбралась в город, свела знакомство с местным бандитом, который сделал мне новый паспорт.

–Почему вы не вернулись, Милана Сергеевна? – задал следователь логичный вопрос. – Или хотя бы не дали знать, что живы?

–Я хотела начать новую жизнь, – сказала я, и это было правдой. В каком-то смысле.

Домой мы приехали поздно, и я, приняв ванную, сразу отправилась спать. События дня вымотали меня основательно, потому спала я долго и без снов. Проснувшись, некоторое время размышляла, пялясь в потолок. Выходило, что наша история заканчивалась. Я поморщилась, поняв, что под нашей подразумевала себя и Леху. Я предлагала ему дружбу, в итоге он согласился на деловой союз, и претензий ему не предъявишь, я бы даже сказала, что он вел себя выше всяких похвал. Но что теперь? Очевидно, мне пора убираться, иначе начнутся неловкости. Некоторое время Леха еще, может быть, будет проявлять учтивость, но и его терпение не вечно.

"Хватит думать, собирай вещи и сваливай", – буркнул внутренний голос, но я продолжала лежать, понимая, что мне не хочется уходить. Здесь, в Лехиной квартире, рядом с ним, впервые за много лет я чувствовала себя защищенной. Но причина была не только в этом. Я себя убеждала, что Леха ничего для меня не значит, но представить, что я уйду и мы больше не увидимся, не могла.

"Если бы он хотел, чтобы я осталась, – мелькнуло в голове, – он бы этого добился". Это было правдой, но поведение Лехи по отношению ко мне говорило само за себя: я тебе помогу, но потом ты отвалишь. Не стоит обременять человека, который и так столько для меня сделал.

Тяжело вздохнув, я встала и начала собирать вещи.

Когда я вышла в гостиную, Леха сидел на диване, пил кофе и залипал в ноутбуке. Пройдя в кухню, я включила чайник и, повернувшись, сказала:

–Я хотела поблагодарить тебя. Ты меня спас.

–Брось, – усмехнулся он, отставляя ноутбук, – по моей вине ты попала в наш город снова.

–И все равно. – Я прошла к дивану, он смотрел на меня, вздернув брови. – Спасибо. Я... Я сегодня съеду.

Леха положил голову на спинку дивана, раздумывая.

–К чему такая спешка? – поинтересовался, не меняя положения, но скосив на меня глаза.

–Мне кажется, так будет лучше. Я жила у тебя, пока мы разбирались с делами... Все закончилось, так что... – я развела руками, Леха встал и подошел ко мне, внимательно глядя в глаза. Я прислонилась к дивану. Мы немного посозерцали друг друга, Леха резко наклонился и стал целовать меня. Поначалу я остолбенела, но почти сразу отстранилась.

–Какого черта? – спросила рассерженно.

–А почему нет? – хмыкнул он. На мгновенье стало больно.

–Я тебе ясно сказала в самом начале: между нами ничего не может быть.

–А я сказал тебе: посмотрим. – Леха положил мне руки на плечи, а я ими повела недовольно. Все логично: награда за помощь и расставание. Этого мне хотелось меньше всего.

–Считаешь, что можешь получить все, что хочешь? Нет уж. Только тронь меня...

–И что ты сделаешь? – насмешливо поинтересовался он. – Убьешь меня?

–Непременно.

Мои слова, преувеличенные для большей значимости, не возымели никакого действия, вместо этого Леха толкнул меня на диван и завалился сверху, заламывая руки и устраиваясь у меня между ног. От его запаха, взгляда, поцелуев по моему телу побежала волна возбуждения, но я все равно выкрикнула:

–Отпусти!

Он посмотрел насмешливо.

–Я тебя отпущу, если увижу, что ты меня не хочешь, – он сунул руку мне между ног, и я непроизвольно подалась телом вперед, шумно выдохнув. Леха усмехнулся. – Увы, детка.

Он буквально вжал меня в диван своим телом, целуя, стягивая с меня платье, лаская грудь. Я даже не заметила, когда он отпустил мои руки, я вцепилась ими в спинку дивана. А потом началось безумие страсти, такое, какое наступало всегда, когда мы с Лехой занимались сексом. Он подхватил меня на руки, вжал в стену, я, нащупав ногой здоровую статуэтку кота, уперлась в нее для баланса, правда, довольно быстро статуэтка валялась на полу, и мы тоже, переместившись на ковер гостиной. Закончилось все на кухонном столе. Я лежала на спине, с трудом приходя в себя, тяжело дыша, не в силах справиться с волнами наслаждения, опустошившими мое тело. Леха стоял у меня между ног, опершись руками на стол, восстанавливая дыхание. Окинув меня взглядом, провел пальцами от груди до бедер, легонько шлепнул и отошел в сторону. Вытащил из шкафа сигареты и прикурил от плиты. Я к этому моменту смогла сесть, в голове по-прежнему звенело. Леха выпустил вверх дым, рассматривая меня. Зло выдохнув, я прошла в гостиную, подхватив платье и трусы, направилась в ванную. Когда я вышла оттуда, Леха одетый сидел за столом с кружкой чая. Я прошла и замерла напротив него. Ему было явно сложно сосредоточиться на моем лице, он довольно осматривал меня сверху вниз.

–Ненавижу, – процедила я, Леха вдруг, отогнувшись на стуле назад, открыл ящик и вытащил оттуда пистолет с глушителем. Положил его на стол и подтолкнул ко мне. Я уставилась на него в недоумении.

–Ну ты же сказала, что убьешь меня, если я до тебя дотронусь, – невозмутимо заметил Леха, – давай.

–Издеваешься? – разозлилась я, хватая пистолет, – думаешь, не смогу?

Я наставила на него дуло, но он и бровью не повел. Только сказал:

–С предохранителя сними, вон там штучка такая.

Я сняла и снова наставила на него пистолет. В тот момент мной двигала исключительно злость.

–Смелее, – подбодрил он меня, – это будет прекрасный конец. Две моих главных страсти в жизни: ты и смерть, – уничтожат одна другую.

Я так и держала пистолет, глядя на него. И на мгновенье мне показалось, что он действительно этого хочет. Чтобы все кончилось, его дурацкая игра со смертью в догонялки, приведшая его в сегодняшний день, сделавшая тем, кто он есть. Рад ли он этому дару – задумывался ли кто-то над этим вопросом? И может, его бесконечная погоня и есть надежда на то, что ему повезет, и он проиграет смерти? Ведь он знает, что его ждет там, куда его не пускают: бесконечная любовь и бесконечный свет.

–Придурок, – процедила я, кидая пистолет на стол и выходя из гостиной. Забрав пакеты, покинула квартиру, Леха меня проводить не вышел.

Не придумав ничего лучше, я разместилась в "Восходе", оплатив номер снятыми с карты деньгами. Номер был на втором этаже неподалеку от того, который занимал Витя. По всей видимости, он вернулся в свой город, раз уж больше не объявлялся. Очередной мимо проходящий любовник. Вздохнув, я уселась на кровать, глядя перед собой. О произошедшем старалась не думать, но не очень-то получалось. Как ни крути, но между мной и Лехой существовала некая связь, странная, непонятная, которая сохранилась, несмотря на все произошедшее. Заниматься с ним сексом было не просто здорово, как раньше, а как-то иначе, чувственнее, нежнее. Воспоминание о случившемся отзывалось одновременно и приятно, и больно. Так хорошо мне давно не было, и от этого было еще тяжелее. Потому что в очередной раз дорожка никуда не вела.

–Так, – процедила я вслух, откидываясь на кровать, – хватит об этом думать. Было и было, ничего страшного, и это забудется.

За эти восемь лет я научилась главному – забывать. Иногда это было просто необходимо для того, чтобы выжить. Не в физическом смысле, а в моральном. Пока я лежала, пялясь в потолок, погода за окном испортилась: налетел ветер, небо потемнело. Мне было плевать, я решила выйти на улицу, потому что находиться в помещении не было сил. Переодевшись в брюки и нацепив кофту с рукавом, вышла на крыльцо, и тут же начался дождь. Чтобы не возвращаться, я, перебежав дорогу, разместилась в кафе напротив. Мне принесли кофе, я пила его и пялилась на улицу, пытаясь разобраться в себе. Почему-то было ощущение, что я упустила нечто важное. Из гостиницы вышел парень, накидывая на голову капюшон, быстро спустился по ступенькам. Расстояние было приличным, так что разглядеть лица не было возможности, но его походка показалась мне знакомой. Парень скрылся из поля видимости, я продолжала смотреть на крыльцо, словно разгадка лежала где-то на поверхности, а я никак не могла ее увидеть. А потом... Я сунула руку в карман и вытащила листок, найденный на квартире Князева. Уставилась на строчки считалки и на мгновенье вернулась в квартиру Лехи: вот я стою напротив зеркала и смотрю на надпись, хмурясь. Усталость и страх берут свое, и я никак не могу ухватиться за мысль, блуждающую в голове. Потом приходит Леха, и я переключаю внимание на него. Но мысль остается.

Я нахмурилась, пытаясь вызвать ее, и в какой-то момент она вернулась.

–Почерк не совпадает, – прошептала я, резко вскинув голову. И снова перед глазами крыльцо, и парень в капюшоне, его походка...

У меня затряслись руки, так что я с трудом вытащила деньги и, кинув их на столик, выскочила на улицу. Возле гостиницы была стоянка такси, я заскочила в одну из машин и назвала Лехин адрес.

–Как можно быстрей, – добавила водителю, – я хорошо заплачу.

Мы ехали по улицам, огибая пробки, недолго, но мне все равно казалось, что прошла вечность. В голове была только одна мысль: он здесь. Он пришел закончить то, что начал. Как назвал его Князь? Посланник света. Надо было прислушаться к его бреду, он оказался вполне разумен.

"Я должна была все рассказать Лехе", – запоздало подумала я, тоскливо поведя плечами. Подумаешь, он бы узнал всю правду, можно подумать, у него обо мне высокое мнение. А правда была в том, что Митя был жив. Почему я молчала об этом? Были свои причины.

Как-то Митя сказал мне, что я слишком долго жила в выдуманном мире, и отсюда все мои беды. Он был прав. Я пребывала в уверенности, что постоянно борюсь за себя, но на деле все мне давалось легко. Только я этого не ценила, я всерьез считала, что жить надо просто, не относясь к происходящему серьезно, иначе погрязнешь в беспросветной повседневности и станешь одной из домашних куриц. Когда мы с Митей сбежали, мы добрались до городка, где разместились на квартире, специально подготовленной им. Не пытался он убить меня в лесу, и в болоте не утопал. Все было куда более прозаично. Первые несколько месяцев мы сидели в опале, зная, что нас будут искать. Митя был к этому готов: в квартире было все необходимое для жизни. Он рассказывал мне сказки, а я ему верила. Мы часто занимались сексом, иногда он уходил ненадолго, в целом, я терпеливо сидела в квартире, потому что в очередной раз нарисовала себе целый роман в голове. Но потом Митя стал ко мне остывать, он частенько пропадал на несколько дней, я закатывала ему сцены, но это не имело на него воздействия. Через полгода после нашего побега он вдруг заявил, что должен уехать на несколько месяцев. Я просила взять меня с собой, обещала быть верной спутницей в его авантюрах и делах, но он не пожелал. Отношения наши уже не напоминали мне любовную лихорадку, но я осталась его ждать. Надо отдать Мите должное, он снабдил меня средствами к существованию, однако мне-то было нужно не это. Я боялась надолго выходить на улицу или устраиваться на работу, потому что нас по-прежнему могли искать, потому следующие полгода положили начало моему затворничеству. Он вернулся, и на короткое время между нами вспыхнула страсть. Правда, быстро угасла. Я не знала, что мне делать. Он не отпускал меня от себя, да и идти было некуда. Если только вернуться обратно. Об этом не могло быть и речи, по понятным теперь причинам Митя не мог допустить моего возвращения в родные края. Через несколько месяцев он опять уехал, я снова оказалась одна, читала книги, смотрела фильмы, вспоминая о прошлом. В те дни я часто думала о Лехе, о том, что совершила ошибку, но пока еще надеялась на лучшее. Спустя три года, долгих три года, я поняла, что ждать бесполезно. Мите я нужна так же, как прошлогодний снег, он только пользовался мной в те моменты, когда объявлялся в этом городе. И тогда я предприняла попытку сбежать. Разговоры о разрыве было бесполезно заводить: Митя об этом слышать не желал, более того, начинал злиться и угрожать мне расправой.

И вот, после его очередного отъезда, я собрала вещички и покинула квартиру, собираясь отправиться, куда карта ляжет. Я не доехала даже до окраины города: Митины ребята схватили меня и вернули в квартиру. Я была перепугана насмерть, Митя вернулся и тогда впервые ударил меня. Я отлетела в угол, зажимая щеку рукой, было очень больно, скула как будто онемела, а слезы брызнули из глаз. Митя наклонился надо мной и зло сказал:

–Брось свои попытки сбежать. Я сто раз говорил тебе это. Если не понимаешь нормально, придется учить тебя по-другому. По-хорошему, стоило бы тебя пристрелить, но рука не поднимается, привык я к тебе.

Он все же уехал, но отношения наши дали трещину окончательно. Теперь я радовалась тем месяцам, когда его не было, в ужасе ожидая возвращения. Митя стал выпивать, обходился со мной грубо, а за любое непослушание начинал бить. Потом у него появилась новая забава: он сидел, поигрывая ножом, и смотрел на меня, ведя вслух разговоры. Тут даже думать не надо было: рано или поздно нож он пустит в ход. Так оно и вышло, к поколачиванию добавилась другая игра: Митя прижимал мне нож к горлу и начинал затирать какую-нибудь тему. Следующие два года стали для меня сущей пыткой. По три месяца он где-то пропадал, но я все равно боялась каждого шороха, думая, что он вернулся. А когда он возвращался, я просто старалась отключаться от всего. Иногда получалось, иногда нет. Все чаще в голову стали приходить мысли о самоубийстве, но дойдя до последнего шага, я не решалась, словно кто-то держал меня. Наконец, спустя еще два года в очередной свой приезд Митя заявил:

–Знаешь, я решил уехать отсюда навсегда. Надоел мне этот городишка. Так что я дарю тебе свободу.

–Что? – я ему ни на грамм не поверила, но надежда все же закралась в сердце. Митя рассмеялся.

–Глаза-то загорелись. Вот что, ты у меня как чемодан без ручки, стоило бы от тебя избавиться, но рука не поднимается. Я готов рискнуть и оставить тебя на волю случая, но есть одно условие.

–Я тебя слушаю.

–Если вдруг случится такое, что меня будут искать и выйдут на тебя, ты должна утверждать, что я мертв. Придумай любую историю, главное, чтобы было правдоподобно. Ты должна убедить людей в моей смерти, а многие из них плохо принимают слова на веру.

–И это все? – спросила я дрогнувшим голосом. – Я справлюсь.

Так было заключено деловое соглашение. Митя уехал, а домой вернулся пьяным и в скверном настроении. Я дала себе приказ терпеть, раз уж недолго осталось. Хотела пересидеть в комнате, но он привязался ко мне, кричал, издевался, и все время повторял, что я должна запомнить одно: он умер. Потом прижал меня к стене, приставил нож к горлу, и опять начал повторять свою песню. Но рука спьяну дрогнула, и нож резко полоснул меня по шее. Почувствовав боль, я даже обрадовалась, думая, что сейчас сдохну, и все кончится. Но порез оказался неглубоким. Митя, слегка протрезвев, стал помогать мне перевязывать рану. Я ушла в ванную и закрылась там, а когда вышла, он уже спал.

На следующее утро Митя исчез. Я не знала, верить его словам или нет, не знала, что делать. У меня была приличная сумма денег на жизнь, я сидела в квартире, курила сигареты, прислушиваясь к шуму за дверью, все ждала, что Митя вернется. Вместо него пришел Степа. Увидев его на пороге, я испугалась: я понятия не имела, кто этот человек. У него был с собой пакет с едой, оказавшись на кухне, он стал его разбирать и рассказывать своим тихим голосом. Я слушала. Степа был беглым преступником, нашедшим себе прибежище в этих краях. Детдомовский неблагополучный ребенок, попавший в плохую компанию и пошедший не по тому пути, он болтался по малолеткам, потом загремел по-крупному, но умудрился сбежать. Прятался в лесах. В конце концов, нашел прибежище в нашем городке и обосновался, став лесником. С Митей судьба его свела случайно, тот еще мальчишкой бредил лесом, мечтая стать кладоискателем. Одинокий, нелюдимый мужчина внезапно к мальчишке привязался и стал учить жизни в лесу. Митя был безотцовщиной, мать о нем особенно не пеклась, мальчик рос, предоставленный сам себе, и таким образом два одиночества сошлись в одном месте. Долгое время они поддерживали отношения, разлад начался уже после того, как Митя вернулся из армии. Однако Степа старался быть в курсе его жизни, да и сам Митя, нет-нет, но прибегал к его помощи. Уезжая в последний раз, Митя Степе сказал, что вряд ли вернется, и тот, движимый отеческими чувствами, нашел меня. Поняв, до какого состояния я была доведена Митей, Степа искренне меня пожалел и предложил посильную помощь. Я хотела только одного: перестать бояться. Мне нужно было восстановить силы, и Степа предложил пожить у него в лесу. Я приняла предложение и на два года превратилась в помощника лесника. Изучала лес, его повадки, изучала себя, училась жить заново. Семь лет после моего побега стали годами затворничества. У меня не было подруг, а устанавливать социальные связи я разучилась окончательно. И главное, я перестала верить кому бы то ни было. Степа сказал, мне надо возвращаться и начинать новую жизнь. Я послушалась его, это был мой единственный друг, человек, которому я смогла довериться. Он пристроил меня в гостиницу и заставил пойти к психологу, не зная, как еще помочь. Всей правды я не рассказывала, но постепенно благодаря сеансам начала социализироваться. За два года в лесу я снова стала красавицей, похорошела, мужчины на меня засматривались. Еще с полгода я не могла даже улыбнуться в ответ, а потом поняла: это все равно бессмысленно. Не будет у меня нормальных отношений, я просто не смогу. И я стала играть мужчинами, впутываясь в короткие романы и быстрые связи. Я не относилась к ним серьезно, если видела иное с их стороны, просто обрывала связь. Я научилась быть беспринципной и холодной, но в то же время притягательной и страстной. Лучшей заслонки для моей души и придумать было нельзя. Я со всеми была приветлива, но никого не подпускала близко. Через полгода я уже играла свою роль превосходно, пока не появились они: троица из подмосковного городка с картой в руках.