Текст книги "Восточные сладости (СИ)"
Автор книги: Юлия Ляпина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Переждав минуту, Хамид иль Хамид добрым голосом вечного дядюшки начат говорить:
– Приветствую вас, друзья мои! Давно не собирались мы столь тесным кругом, давно не поднимали чаши во здравие тех, за кем пришли сюда и выжили здесь! Но сегодня мы здесь по особому поводу.
Вы помните, как тридцать лет назад маленький корабль летел сквозь тьму и холод космоса, унося в себе изгнанников? Как мы наткнулись на этот астероид в последние дни нашего путешествия? Как вели переговоры, а потом и войны с местными бандитами? Так вот, друзья мои, все это было не напрасно! Светлейший король Амана, да хранят его Трое Первых, издал указ, открывающий колонизацию нового мира! Все, кто последуют туда и принесут пользу, получат полное прощение и через десять лет смогут вернуться в миры Амана!
Переждав удивленный и даже озадаченный гул толпы, Хамид иль Хамид продолжил:
– Но и это еще не все новости. Многие из вас наверняка слышали, что мой племянник, Орамазад иль Зобейди, женился. Сегодня мы хотим представить вам его супругу.
Отступив чуть в сторону, Хамид кивнул, и Зобейда вышла вперед. По обычаю, молодую жену представляла старшая женщина семьи.
– Амина иль дур Азилла!
Над амфитеатром прозвучал глубокий женский голос. Затем свекровь скинула со скромно стоящей фигурки блестящую паутину покрывала – зал ахнул.
Действительно, не зря ворчащая Зоча все утро наряжала и причесывала юную госпожу. Точеную фигурку обнимали нежноголубые шальвары и топ, кафтан, накинутый на плечи, был выткан из нежнейшего пуха горных коз – и его мягкие складки так прижимались к девичьим округлостям, что многим мужчинам пришлось напомнить себе, где они находятся.
Сделав традиционный жест почтения, Амина сложила руки лодочкой перед грудью и чуть склонила голову в приветственном поклоне.
– И это еще не все новости, – вновь шагнул вперед Хамид. -Указом короля Амана беем новой планеты назначен Орамазад иль Зобейди ильдур Азилла!
Ошеломленные люди взорвали неподвижный воздух купола аплодисментами и выкриками.
Потом был традиционный пир – гостей обносили пловом из синтезированной баранины с привозным рисом. Рагу из местных тепличных овощей соседствовало с тончайшими лепешками из псевдокрахмала с Верены и водорослевыми рулетами с планеты Синабон.
На десерт в тонких стеклянных чашах подали цветочный кисель по рецепту с близлежащей планеты Сарины. Легкие цветочки плыли в студенистой перламутровой массе, как звезды в пространстве, и все это благоухало, удивляло взоры и отличалось недурным вкусом.
Семья не стала разделяться – все вместе спустились вниз. Мужчины сели за центральный столик, а женщины, закутавшись в невесомые покрывала, молча и неподвижно сидели сзади. Если у кого-то возникал вопрос к принцессе или ее невестке – спрашивали Орама или Хамид и через них же получали ответ.
Воздух трепетал от обилия эмоций, но все блюли приличия -вопросы потом, в частной обстановке, а сейчас неспешная еда, вино и сладости. Когда вино подогрело мужские разговоры, Орам вызвал сифара, и он проводил женщин на женскую половину, кланяясь обеим равно, что тоже было отмечено внимательными гостями.
Тут же загремели барабаны. На площадку между столиками выскочили тонкие, гибкие девушки, блестя смуглыми, смазанными маслом телами. Они ловко жонглировали факелами, прыгали в горящие обручи и перебрасывались ими как детскими мячами. В воздухе порхали светлячки подсветки, свет понемногу приглушался, вечерняя истома и расслабление начали одолевать гостей.
После акробаток в круг вышли дрессировщики с огромными полосатыми зверями – новинка, добытая одним из содержателей развлекательного дома. Чего стоило Хамиду раздобыть их для вечеринки клана, знает лишь он сам да его помощники.
Уговаривали долго, а потом лично держали неуступчивого хозяина над гладкими плитами дорожки на высоте всего-то третьего этажа. Уговорили. И вот теперь парень в блестящей парчовой безрукавке и таких же шальварах обнимался с огромным зверем, а две маленьких гибкие девочки делали на широкой полосатой спине изящные пируэты, собирая из переплетенных рук и ног ажурную пирамиду.
После выступления зверей в круг вынесли высокую конструкцию из полированного дерева в виде башни и установили в центре, развернув вокруг волны тонкого голубого и синего газа, изображающих море.
Затем вдруг заиграла тихая, нежная музыка, и прозвучал высокий женский голос. Он выводил старинную женскую песню о любви. По ширме поплыли изображения из старинного трактата, повествующего о любви принца и принцессы, разделенных морем.
По гладкому дереву скользили красочные пейзажи, дивные птицы, расцветали волшебные цветы. Девушка махала белым платочком с башни.
Едва последние ноты зависли в воздухе, как сбоку выступил юноша в пышных одеждах, стилизованных под старину, и запел песню о разлуке с любимой. Многие гости вынули из рукавов и кисетов расшитые платки и утерли сентиментальные слезы.
В третьей песне голоса сплелись, повествуя о радостях встречи. Из ширмы-башни выплыло ароматное облако летающих цветов с Сарины и, пока все гости любовались их плавным полетом, певцы и башня исчезли.
Утомленные гости начали откланиваться, и вскоре полигон опустел. Лишь слуги дома Азилла остались закончить уборку.
Орамазад и Амина молчаливо и утомленно сидели в машине, думая каждый о своем. Их разделяло небольшое расстояние, но внимательно наблюдающий за ними шофер отметил эту отстраненность и за пиалой чая поделился своим наблюдением с напарником. Тот рассказал «новости из жизни знатных и богатых» своей супруге, а уже к обеду купол полнился слухами о разводе Амины и Орама.
Сами же герои сплетен и не думали расставаться. Едва добравшись до хозяйских покоев, они синхронно скинули тяжелые кафтаны и направились в ванну. Столкнувшись у дверей, лишь усмехнулись и встали под душ вместе. Мягкие поглаживания под тугими струйками воды, несущими облегчение от жары и усталости, переросли в медленные, тягучие поцелуи и жаркие объятия.
Орам не хотел испортить первый раз усталостью и невнимательностью к юной жене. Поэтому, ласково чмокнув возлюбленную красавицу в нос, он закутал ее в большое, мягкое полотенце и унес в постель. Еще раз коснувшись губами манящих губ, укрыл Амину тонким шелковистым покрывалом и, накинув на плечи кафтан, вышел в кабинет.
Разочарованная, Амина хотела подождать возвращения мужа, но вскоре уснула – день выдался напряженный. Множество незнакомых людей рассматривали ее, говорили о ней, сравнивали ее с Зобейдой и сестрами Орама.
А уж женщины на женской половине зала устроили ей настоящий допрос под барабанную дробь и звучание лютни.
– Госпожа Азилла, – интересовалась крупная рыжеволосая дама преклонных лет, почесываясь, словно ее мучила крапивница. Госпожа Азилла, где вы познакомились с вашим уважаемым супругом?
– Госпожа Зобейда любезно пригласила меня в гости, -отвечала смущенная Амина, вспоминая краткий инструктаж проведенный свекровью перед празднеством.
– А где вы познакомились с госпожой Зобейдой? -интересовалась худенькая брюнетка с острым носиком и цыплячьей шейкой.
– Госпожа Зобейда в юности знала мою маму, вот и пригласила погостить в своем доме, узнав, что я буду пролетать мимо.
– А куда вы направлялись, – любопытно блестя серыми глазами спрашивала совсем юная девушка, в странном фиолетовом одеянии.
– На учебу в сельскохозяйственный университет Амана.
– Так вы не аманка? – тут же подключилась к беседе красивая моложавая брюнетка, увешанная крупными золотыми украшениями.
– Я родилась и выросла на Амане, – отвечала Амина. – А вот сам аманский университет расположен на другой планете, на Коз-Ягши.
– А какую школу вы заканчивали?
– Я получила домашнее образование...
Любопытству дам не было конца, Зобейде пришлось спасать невестку, уводить в сторону предлагая гостьям все же вспомнить про общее развлечение.
Даже оказавшись к ночи в теплой постели, Амина все еще переживала во сне минувший длинный день, беспокойно шевеля ногами и перекладывая подушки.
Муж вошел в спальню и замер, любуясь спящей женой. Его пальцы ласково коснулись ее бархатистой щеки, скользнули к подбородку, потом к уху. Орам нежно ласкал спящую Амину представляя, как она будет отвечать ему, когда они наконец соединятся. Потом, тяжело вздохнув, улегся рядом. Шепнул:
– Спи мое сердечко, я подожду.
Уютная женская фигурка в его руках расслабляла и навевала сон. Не хотелось думать о завтрашнем дне. Завтра начнутся визиты заинтересованных лиц. Понемногу начнется отбор специалистов. Им обоим предстоят нелегкие месяцы.
Женскую часть технических специалистов будет рассматривать Улуф, но и Амине придется набрать штат помощников для своих проектов. Планета сельскохозяйственная, без лесных угодий обойтись не получится.
Прошло несколько дней. Орамазад старательно собирал документацию – выискивал специалистов, составлял заявки на продовольствие, семена, саженцы и зародыши домашнего скота.
Межпланетный совет выделил для колонизации новой планеты с перспективами сельскохозяйственного развития десять крупных транспортников – по два от Кордовы и Хеврона, и шесть от Амана. Жителям Гай-Нодир выделили целый транспортник, но взять с собой предстояло многое.
Когда-то на астероиде приземлился корабль, на котором было около пятидесяти человек, одни мужчины. За минувшие тридцать лет мужчины обзавелись семьями, родили детей, и у многих уже были внуки. Однако общее население клана не превышало трехсот пятидесяти человек.
Многие изгнанники погибли в первые годы, когда на Гай-Нодир шел раздел территорий. Кое-кто, как мудрый Хамид иль Хамид так и не связал себя узами брака, а кто-то опасался иметь детей. Все же астероид – это не планета, и статус изгнанников не добавлял спокойствия.
Теперь всем поселенцам приходилось поднимать родственные торговые связи на других планетах, уговаривать, упрашивать, угрожать, но собирать команду, с которой можно начать освоение целого мира. Таинственного, загадочного и жесткого...
Глава 10
Проснувшись ночью Амина, не ощутила присутствия мужа рядом и удивилась. Она уже привыкла сквозь сон отмечать его приход и даже подползать к нему ближе по необъятной кровати, чтобы прижаться к прохладному, влажному после душа боку.
Кажется, она помнит его приход, а потом ей стало одиноко среди шелковых простыней. Поежившись, девушка накинула легкий кафтан и отправилась искать Орама. Если кто-то встретится, вполне можно сказать, что идешь на кухню выпить горячего молока с медом или чаю из трав.
Коридоры были тихи и пустынны, за узкими стрельчатыми окнами еще было темно. С кухни не доносилось ни звука – слуги жили в отдельном помещении. Они поднимутся лишь через несколько часов, с рассветом.
Вдруг легкий скрежет привлек ее внимание и гибкая фигурка скользнула к одной из декоративных панелей, осторожно прикасаясь пальцами к перламутровым пластинам мозаики. Вот один элемент слегка поддался, мигнул алым цветом, и картина, изображающая восход солнца на Амане, отъехала в сторону.
Белоснежные высокие стены и потолок бокса удивил принцессу, но вот в противоположной стене наметилась щель. Очередная панель провернулась вокруг центральной оси, открывая следующее помещение. Оттуда пахнуло силиконовой смазкой, горячим запахом металла, чем-то едким и знакомым. Удивленная Амина перешагнула порог: Орам был здесь.
Углы помещения занимали сложные агрегаты. Одну стену полностью покрывали экраны. Вдоль противоположной – тянулся стеклянный стол, прикрытый сильной вытяжкой. На столе стояли аппараты меньших размеров. В одном девушка узнала электронны микроскоп: уже приходилось с ним работать при изучении грибниц и споров. Все остальное было ей неизвестно.
В центре комнаты красовался подсвеченный подиум, окруженный силовым полем – то ли тестовая площадка, то ли просто эстакада.
Муж Амины сидел у небольшого писчего блока и что-то быстро записывал, прикидывая с помощью световой линейки объемы помещения. Увидев девушку краем глаза, он обернулся, и удивленно спросил:
– Как ты вошла, моя Амина?
– Датчик сработал.
– Хм, возможно, броня...
Бормотнув что-то еще, Орам отложил световое перо и линейку и подошел к жене:
– Это моя лаборатория, хочешь посмотреть?
Девушка кивнула и спросила:
– Ты часто бываешь здесь ночью?
– Нет, моя Амина, – улыбнулся мужчина, угадав легкие нотки ревности. – Просто устал так, что не смог уснуть. Все равно уже нужно думать, как забрать весь модуль с собой.
– Модуль?
– Эту лабораторию планировал отец. Он сделал ее частью дома, но весь дом можно разобрать и забрать с собой. Дело только в грузоподъемности корабля.
– Ого! – Глаза девушки открылись шире. – Весь дом состоит из отдельных блоков?
– Да. Покои главы семьи – модуль «крепость», кухня – модуль «бастион», там могут укрыться служащие, конюшня вообще пустая, обычно ее стараются перекрыть в первую очередь при нападениях.
Девушка кивала. В общем-то, такой подход казался знакомым – ее отец точно так же всегда держал вблизи шатра верблюда, груженого запасом воды и пищи. Вспомнив родных, Амина чуть-чуть загрустила, но Орам снова привлек ее внимание:
– Нашей семье выделен целый корабль, и я намерен забрать отсюда все, до последнего винтика.
– Ты не хочешь сюда возвращаться? Совсем?
– Если повезет – останемся на новой планете, если нет – все равно останемся там же.
– Кисмет[5] , – прошептала Амина и сделала рукой знак, отводящий беду.
Орам поцеловал нежную ручку и продолжил пояснения:
– Для твоих вещей выделим три комнаты и два больших контейнера. Тебе стоит пройтись с мамой по магазинам. Первые лет пять корабли возвращаться не будут, разве только случайные – Для твоих вещей выделим три комнаты и два больших контейнера. Тебе стоит пройтись с мамой по магазинам. Первые лет пять корабли возвращаться не будут, разве только случайные торговцы.
– На что мне стоит обратить внимание?
– Одежда и обувь, белье, необходимые лекарства и оборудование для работы. Выбирай наименее энергоемкие модели Топливо мы не сможем там добывать несколько лет. Ветряки и солнечные батареи много не дадут. Не забудь расчеты количества семян и «спящих» саженцев. Впрочем, в этом ты разбираешься гораздо лучше меня.
Орам залюбовался сосредоточенным личиком жены и вновь вспомнил, как она молода. В груди все сжалось от нежности. Он ласково погладил гладкие блестящие волосы, а потом зарылся в них лицом, вдыхая легкий травянистый аромат. Тонкие руки уже привычно порхнули ему на шею, а губы прижались к губам.
Некоторое время супруги сладко целовались, а потом, с сожалением разжав руки, Орам отключил экран и, щелкнув по изящной декоративной кисти «ловца ветров», активировал защиту. Приобнимая друг друга, они вернулись в спальню.
Ораму все еще не хотелось спать, и он просто вытянулся на супружеском ложе, отбросив простыни в сторону.
Амина присела на край постели. Смущенно потупив глаза, спросила:
– Муж мой, ты позволишь мне показать тебе то, чему меня научили в пустыне жены «всадников ветра»?
Орам предвкушающе задержал дыхание и посмотрел жене в глаза: там плескалось безмятежное спокойствие, но иногда выглядывали озорные искорки смеха.
– Да, моя Амина.
Жестом жена предложила Ораму перебраться на широкую, но довольно твердую кушетку, обтянутую бархатом. Мужчина встал и Амина быстро сняла с него кафтан и шальвары, оставляя лишь нижнее белье.
Уложив мужа ничком, Амина достала купленный недавно флакон ароматного масла и, согрев несколькими движениями пальцы, принялась массировать каменные плечи Орама. Первые мгновения супруг лежал неподвижно, прислушиваясь к ее движениям, потом длинное крепкое тело расслабилось, разогревать мышцы жене стало легче.
Когда белая кожа Орама стала насыщенно-розовой. Амине стало очень неудобно: она не дотягивалась до его рук и ног. Секунду подумав, она покраснела и ловко оседлала его бедра. Муж дернулся, но остался на месте, правда, как-то странно повернулся, словно лежать на животе стало неудобно.
Размяв хорошенько спину, плечи, руки и ноги супруга, Амина устало откинула с лица растрепавшиеся пряди и ушла в ванную мыть руки.
Орам торопливо вытер масло полотенцем и перебрался в кровать. Маленькие крепкие ладошки доставили ему море удовольствия и столько же мучений. Ах, если бы у него было хотя бы несколько дней, чтобы показать супруге радости любви! Вздохнув, Орам повернулся на бок и незаметно уснул.
Глава 11
Как ломит тело, неужели уже пора? Зашипев, Най-Олт расправил затекшие в узкой камере гибернатора конечности. Над ним склонялась чешуйчатая голова ширванши Кет-Олита, смена которого заканчивалась сегодня. Следующие пятьдесят больших оборотов дежурным будет Най – Олт. О-хо-хо, скука.
После катастрофы выжившие ширванши забрались в глубины местных гор – там сохранилось оборудование в лабораториях, там были запасы растений и консервов, позволивших их расе выжить. Но для экономии ресурсов все взрослое население было уложено в гибернаторы.
Вот и сейчас, разбудив сменщика, Кет – Олит подошел к личной ячейке и со вздохом облегчения скользнул в теплую темноту.
Бодрствовали дежурные, сменявшиеся каждые пятьдесят оборотов. Первые двести – триста оборотов невольного заключения на поверхности бушевали локальные возмущения и катастрофы, менялись очертания материков, испарялись реки и проваливались в бесконечную глубину горы.
Несмотря на потерю нескольких периферийных комплексов, отдельная особая лаборатория устояла, мелкие повреждения устранялись дежурными. Потом планета утихла, на ней стала появляться жизнь, и ширванши стали подумывать о выходе наружу.
Тогда проявило себя наследство прилетевшего из глубин космоса метеорита – на планете начались пыльные бури. Казалось бы, пустяк для существ, способных затянуть глаза и ноздри непроницаемой пленкой и обходиться без кислородного дыхания до трех часов?
Но эти бури вызывали у ширванши неудержимую головную боль.
После первых попыток справиться с проблемой медицинскими средствами или биочипами несколько ширванши оказались в коме и не все смогли восстановиться.
Каждый дежурный, вынужденный терпеть эту муку, мечтал найти выход. Но оборот за оборотом они глотали сильнейшее снотворное, помогающее перенести приступы боли. Едва на экранах визоров появлялись завихрения песка – звучал сигнал тревоги. Задраивались воздуховоды и все дежурные смены укладывались в сон, больше похожий на обморок.
Их оставалось все меньше. Полный цикл развития эмбриона был гораздо более длительным, чем промежутки между бурями.
Самки, изнемогая от боли, скидывали детей, катаясь по полу. Те немногие, кому удалось доносить детей, с помощью гибернаторов теряли ориентацию в пространстве и не выхаживали потомство. Тупик.
Не видя другого выхода, Совет постановил ждать.
Промежутки между бурями становились длиннее и, возможно, кто-то доживет до того дня, когда самки вновь смогут приносить потомство.
Вздохнув, Най-Олт выбрался из капсулы и побрел вдоль длинных рядов гибернаторов, внешне напоминающих огромные закрытые цветочные бутоны.
В отсеке дежурного горел свет – несколько светляков лакомились каплями нектара в центре большой сферической колбы.
Рядом лежала тетрадь из листьев дерева ну с записями происшествий на дежурстве.
Тут же стоял сосуд из обожжённой глины с узким горлом, чтобы удобно было пить. В нем дежурные готовили традиционный напиток из листьев кхе. Низкая широкая лежанка позволяла свернуться калачиком под специальной лампой, заменяющей солнечный свет. Для неспящих такая процедура была необходима -активная жизнь требовала больше ресурсов и витаминов.
Еда почти вся была консервированной. Поморщившись, Най выдавил в рот несколько витков пастообразного пюре из водорослей и корней кхаан.
Роботы-добытчики приносили эти полезные корни в изобилии, но ширванши уже устали от их однообразного вкуса и были рады любым изменениям.
Правда, младший дежурный соседнего блока ухитрился выращивать в помещениях кое-какую зелень и грибы, но этого едва хватало на празднования дней появления, да редким приболевшим ширванши.
Открыв тетрадь, Най-Олт принялся просматривать список происшествий:
– Буря...
– Выход из строя трех лап гибернаторов.
– Сползание грунта в пятипалой галерее...
– Буря.
– Смыв робота в подземное озеро, восстановлению не подлежит.
– Буря.
– Буря.
– Появление в зоне обзора неопознанных летающих объектов.
– Фиксация разрыва вьюнкового энерговода.
– Буря...
– Приземление НЛО вне зоны действия аппаратов внешнего обзора.
– Буря.
– Буря.
– Появление в зоне обзора НЛО.
– День появления Кет – Маора.
– Буря.
Прочитав около сорока страниц подобных записей, Най-Олт заскучал и потянулся к кувшинчику – холодный. Фыркнув и облизнув длинным языком ноздри, ширванши потянулся к маленькому кусочку камня. Одна капля маслянистой жидкости на полированную поверхность – и можно ставить кувшин. Напиток будет как раз такой, как нужно – огненно-горячий и пряный.
Потянувшись кончиком хвоста, Най стал рассматривать рисунки предыдущего дежурного – боги не оделили его талантом, но от скуки чем только не увлечешься. В хаотичном нагромождении линий вырисовывались странные виды, высокие травы, похожие на кисточку хвоста лиора, строения с большими отверстиями необычные сооружения...
Увлекшись, Най-Олт едва не упустил напиток, пена поднялась к краю горлышка и первая капля готова была сорваться вниз. Быстрый раздвоенный язык скользнул меж тонких алых губ и слизнул почти кипящую каплю. Что ж, дежурство началось.
Прихлебывая чай из листьев кхе, ширванши приник к окулярам.
Зобейда отослала всех слуг и помощников, заперла кабинет в официальной части дома и укрылась в своих покоях . Она редко это себе позволяла, но последние недели вымотали ее. Спустив звукопоглощающие шторы, окутавшие комнату синеватым полумраком, женщина склонилась над жаровней полной углей.
Кофе. Здесь содержимое кувшинчика было равно расплавленному золоту. Крепкий и черный, с ароматной шапкой пены и маленьким кусочком тростникового сахара.
Сделав глоток, Зобейда потянулась к бокалу ледяной воды. Хорошо. Почти как в юности, в садах ее отца. Не хватает шелеста листвы и щебета редких птичек в золоченых клетках. А еще тонкого пения фонтанов и отдаленной болтовни нянюшек и прислужниц, приглядывающих за женской частью дворца.
Вздохнув, Зобейда открыла небольшую серебряную шкатулку. Повела рукой. На угли жаровни упало несколько кусочков благовоний с Амана. Кондиционеры скоро вытянут неположенные примеси, но пока есть возможность представить, будто она дома, в своих покоях Солнечного дворца.
Щелкнул небольшой брелок, раскрывая короткую аудиозапись, сделанную случайно, перед короткой поездкой к брату, и хранившуюся среди драгоценностей принцессы уже почти тридцать лет.
Журчание воды, звук капель, упавших на каменные плиты...
Во дворе слышен смех братьев и сестер, а мама, налив понемногу кофе в чашки, учит дочь изящно подносить к губам краешек и бесшумно делать глоток.
Запись кончилась, ароматы кофе и благовоний растворились в воздухе.
Вернувшись из мира грез, Зобейда принялась обдумывать день сегодняшний. Рискованное решение принял сын, но он мужчина, ему выпадут основные тяготы. Впрочем, скорее всего, другого выхода не было. Здесь клан растворился бы через несколько десятилетий. Люди в условиях повышенной радиации боятся рожать детей, да и вся жизнь на астероиде зыбка и непредсказуема.
Вздохнув, женщина вернулась мыслями к молодой невестке.
Пока, кажется, все хорошо – супруги общаются, живут в одних покоях, за общим обедом частенько улыбаются и подшучивают друг над другом. Конечно, для любви и семьи этого маловато, но время терпит.
Помахав рукой, Зобейда разогнала густой дым и прилегла на кушетку, прижавшись щекой к ворсистой ткани. Теперь можно и поплакать. Слезы катились, смачивая ткань. Звуки рыдания срывались с искаженных губ. Перед глазами, словно живые, вставали давно ушедшие люди: муж, брат, мама... Утомившись, плачем, женщина уснула.
Утром бодрая и свежая, как всегда, она приветствовала сына в саду за завтраком. В своей обычной сдержанной манере дала будущему губернатору несколько ценных советов и сообщила, что ее пул специалистов почти готов. Осталось подобрать доктора, имеющего космическую подготовку, и пару помощников для него.
В большом ангаре поблизости от взлетного поля царила суета – сновали люди в рабочих комбинезонах с пластиковыми распечатками или электронными планшетами в руках. Микропогрузчики перемещали с места на место контейнеры, холодильные установки и совсем уж экзотические упаковки вроде плетеных корзин и бочек из натурального сырья.
Небольшой стеклянный бокс, приподнятый над этой суматохой, был центром всех перемещений. Улуф как раз заполняла бумаги на технические масла, необходимые для работы ее отдела, когда стеклянная панель уехала в сторону, впуская на минуту шум рабочего зала. В дверях стоял высокий крепкий мужчина. Легкая полнота ему даже шла, добавляя добродушия волевому лицу.
– Улуф.
– Руэридх.
Мужчина и женщина, застыв на минуту, помолчали. Несказанные слова повисли между ними, несделанные шаги не давали сломать стену недоверия, боязни и разочарований.
– Ты уезжаешь?
– Как видишь.
– Когда?
– Еще неизвестно. Крайний срок – через три месяца.
– Улуф, почему ты вернулась к матери?
– Рори, давай не будем поднимать пыль – ты знаешь.
– Разве я не любил тебя?
– Вот именно, – вдруг взорвалась женщина, и волна эмоций стерла холодное выражение с ее лица. – Вот именно – любил! Когда-то давно! И не меня, Рори! Не меня! Ты любил свою мечту об идеальной семье, а я, увы, не оправдала твоих ожиданий! Уйди, – попросила она надтреснутым голосом, и стало видно, как устала железная леди, Тонкие пряди волос выбились из прически на висках, щеки запали, а темные глаза сверкали из таких провалов обиды и горя, куда Руэридх опасался даже заглянуть.
– Завтра получишь бумаги, – добавила Улуф ровным тоном. – Я требую развода.
Согнувшись, словно от удара в лицо, Рори вышел в шум и грохот грузового ангара. Постоял, глядя на шумно обсуждающих что-то людей, и медленно пошел к своему скакуну. Вдруг в толпе мелькнуло знакомое лицо – Орам. Заметив шурина, Руэридх хотел ускорить шаг, но родственник уже стоял рядом:
– Доброго дня, – мужчина церемонно поклонился.
– Доброго, – кивнул в ответ Орам. – Ты в курсе планов Улуф? – Поинтересовался он и по горестной гримасе зятя понял – да, в курсе. Что ж, выход оставался один. – Пойдем, посидим в тихом месте, Рори. Я хочу у тебя кое-что спросить.
Руэридх понял, что сбежать не удастся, и поплелся за шурином нога за ногу, раздумывая – может организовать себе вызов в центр быстрой помощи?
Орам привел зятя в маленькую чайхану в стороне от летного поля. Кивнув хозяину, прошел в помещение, укрытое от посторонних глаз легкими полосатыми занавесками. Щелчок пальцев – и занавески перестали «раздуваться ветром». Легкий разряд статики показал, что глушилка включена. Но на всякий случай Орам щелкнул по красивой кисточке кошеля – разговор о погоде тоже хорошо.
– Руэр, я хочу спросить тебя – ты еще любишь мою сестру? -спросил Орам, усевшись на пышные подушки.
– Люблю, я очень ее люблю, но эта жизнь... – Руэридх повел рукой в воздухе, охватывая мысленно весь астероид, – Ломает нашу семью.
Орам покачал головой: мда, все еще хуже, чем он думал.
– Рори, я знаю, что Улуф неравнодушна к тебе, и только поэтому я сейчас разговариваю с тобой. Как бы она не скрывалась, она носит в сердце боль. Я не знаю, что разделило вас, и не хочу знать. Я не судья, и судить не буду. Я просто знаю, чего хочет моя сестра. И я спрашиваю тебя, Руэридх иль Эльхано ильдур Самати, готов ли ты воевать за руку и сердце моей сестры? Или ты отпустишь ее в чужие края и заменишь ее в своем сердце? – Орам замолчал и с аппетитом откусил кусок тонкой ароматной лепешки, начиненной мясом с острым соусом и зеленью.
Рори молчал. Потом потер ладонями разом загоревшееся лицо и глухо сказал:
– Я готов отдать за твою сестру всю мою кровь, до последней капли, но она ей не нужна.
Орам покачал головой и отпил из пиалы горячего чаю.
– Руэридх, мне нужно только твое согласие. Если ты готов лететь за моей сестрой на край мира, если готов завоевывать ее снова – я помогу. Но если лень или твои замшелые принципы помешают тебе бегать за женщиной и стелиться ковром у ее ног -прощай. Подпиши бумаги и забудь о доме Азилла.
Рори так сжал чайник, что тот лопнул, обдавая градом брызг и осколков еду и недовольного Орама.
– Ты хочешь сказать, что ты дашь ей развестись со мной? Что моя жена сможет выбрать себе другого мужчину?
– А почему нет? – удивленно приподнял брови Орам. – Ты потерял ее любовь. И если моя сестра тебе не нужна – найдется много желающих подобрать из навоза драгоценную жемчужину.
Руэр прохрипел нечто неразборчивое, и, схватив чайник Орама, опрометчиво хлебнул кипятка прямо из горлышка. Поперхнулся, закашлявшись.
Зять спокойно вынул платок, смахнул с простого халата капли и повторил:
– Решай, друг мой. У тебя есть три дня, пока бумаги проходят суд старейшин. Все знают, что ваш брак бездетен. Не позорь мою сестру, дай ей развод – а потом добейся снова, если она тебе нужна.
Бросив на достархан пластиковую купюру, Орам вышел в ровное тепло «улицы».
Рори просидел в чайхане до вечера. Кроме платы за обед, Орам оставил в комнатке сюрприз – подборку семейной хроники, которая активировалась после его ухода.
Вот маленькие Улуф и Орам играют в тени апельсиновых деревьев, растущих в горшках. Вот гордая девочка катит коляску сестрички Джаннэ и кричит на Орама, который пытается заглянуть к спящему ребенку.
Вот Улуф, приподнявшись на носочки, тянет вверх руку с мечом, чтобы срезать заостренным кончиком пакетик с подарком на день рождения.
А вот вся дружная семья вместе. Пикник в саду. Орам, Зобейда, дядя Хамид ... Улуф играет в мяч с братом и сестрой и сколько в ней нежности и материнской заботы!
А вот Улуф – юная девушка. Еще робкая и нежная, сидит, опустив на колени рукоделие, и смотрит в окно.
Потом пошли кадры их встречи – на большом приеме по случаю дня рождения принца.
А вот плачущая Улуф на камне у искусственного водопада показывает в камеру легкий звенящий обручальный браслет, который он, Рори, только что надел ей на руку. Какая она тут теплая, живая, утирает слезы и смеется и брызгает на него ледяной водой.
Вот строгая и чопорная церемония бракосочетания. Серьезные лица гостей, дым курений и блеск драгоценностей. Все готовила мать Рори, соблюдая старинные обычаи семьи . До сих пор он считал, что все правильно, но вглядываясь в замкнувшееся лицо невесты, мужчина удивился: неужели это та же девочка, что смеялась, вторя шуму воды?
