Текст книги "Злая-презлая сказка "

Автор книги: Юлия Куркан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Ну, давай, рассказывай, как докатилась до… такого, – глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, я начала свое повествование.

– Да, попала же ты в историю, – изумленно сказала ведьма после того, как я закончила. – Я-то думала сначала, что ты за Инициацией пришла. А потом разглядела на тебе Его метку.

– Инициацией?

– Ну да, в тебе отчетливо чувствуется Сила. Видимо, был в твоем роду кто-то из колдунов. Инициация помогла бы раскрыть твои способности.

– "Бы"?

– На тебе метка Падшего. Это значит, что ты – его добыча. Никто из нас, тех, кто имеет отношение к потустороннему миру, не имеет права тебе помогать.

– А что значит "Инициация"?

– Тебе был бы дан Демон-Хранитель. Ты стала бы настоящей ведьмой.

– Опять это "бы". Что значит эта самая метка? Почему её нельзя снять?

– Потому что ты – его законная добыча! Ты – оплаченный заказ. Никто из нас не посмеет перейти дорогу одному из сильнейших демонов.

– И… вообще никак… ничего нельзя поделать?.. Сложить лапки, и умереть, да?! – в моем голосе отчетливо слышались истерические нотки.

– Нет тебе помощи ни в моем доме, ни от одного из нас. Мы дорожим тем, что имеем. Ты можешь побарахтаться, и сделать его Игру более интересной. Впрочем, это всего лишь будет небольшая отсрочка.

– Понятно, – растерянная, опустошенная, я привстала, собираясь уходить.

– Стой, – неожиданно властный голос остановил меня, – Не забывай о времени, – голос ведьмы неожиданно стал шелестящим и вкрадчивым, точно как Его голос. – Мне нравится твое упорство. Эта Игра будет интересной, – колдунья охнула, и широко раскрытыми глазами посмотрела на меня:

– Будь осторожна, девочка…

– Вы сами не верите в то, что говорите.

– Я могу… намекнуть… Не имею права давать ответы, но ты сама можешь наткнуться… Ищи в противоположном направлении! Он – Зло. Придя ко мне, ты пришла за информацией не туда. Ищи там, где сведения должны быть. Все. Уходи.

Выйдя на улицу, я медленно побрела в неизвестном направлении. Я была не просто шокирована, на меня напало какое-то странное оцепенение. Мозг лихорадочно анализировал слова ведьмы. Она дала мне намек, подсказку… Не выход, но хотя бы просто надежду на действие. «Он – Зло» Значит, надо искать там, где Добро. Демоны – Ангелы, Ад – Рай… Церковь? Но… что мне там могут посоветовать? Молиться да жертвовать на Церковь? Нет, не пойдет… «Там, где сведения должны быть» Где есть много информации? Интернет? Отметаем сразу. Если не считать того, что Интернет в принципе – зло, то информация, найденная там – ширпотреб, фэнтази.

Библиотека? Уже горячее. Там могут сохраняться какие-то старые трактаты по демонологии, ну кроме знаменитого "Молота ведьм" Нет, библиотека – это еще не конечный вариант… Перед глазами встало лицо старинной подруги, и её слова: "Когда я сидела в церковной библиотеке…" Вот оно! Бинго! Где еще, как не в церковной библиотеке можно найти книги по демонологии?

Слишком погруженная в свои мысли, я даже не заметила, как врезалась в какого-то мужчину.

– Извините, – пробормотала я, робко поднимая глаза. И застыла, увидев печально знакомые черные порочные глаза.

– Ты догадливая, – прошептал голос, похожий на шелест пламени. От ужаса я не могла вымолвить ни слова. Очнулась я только от повторного вопроса:

– Девушка, что с вами?

– Где Он? – прошептала я

– Кто? – я посмотрела на собеседника. Обычный парень. Обычные карие глаза. И голос у него, как голос. Господи, да что со мной? Неужели мне привиделось, и я правда схожу с ума?

– Простите, я должна идти, – я вывернулась из его рук, и побежала.

– Одиннадцать часов, – прошелестело мне вслед пламя.

Журналист

За чтением я абсолютно не заметил, как быстро наступил вечер. Официантка, порядком раздраженная моим поведением, предельно вежливо объяснила, что кофейня уже закрывается, и не соизволит ли господин выметаться отсюда? Черт побери, придется идти домой. А ведь так интересно узнать, что же будет дальше. Я чувствовал, что этот дневник не просто захватил меня, я словно бы проживал вместе с героиней все описанное ей. Мне не хотелось ни есть, ни спать – смыслом моей жизни стало дочитать и узнать чем же все закончится.

Дневник Алисы

До церкви я решила добираться на автобусе, благо останавливался он как раз напротив. Почему-то мне показалось, что в многолюдном месте со мной не случится ничего плохого. Забравшись в автобус, я перевела дух, и устроилась в одиночном кресле. Страх, царапающий сердце маленькими коготками, понемногу уходил. Я позволила себе слегка расслабиться. Думать ни о чем не хотелось. Бояться тоже надоело.

На остановке в салон зашел мужчина, и сел передо мной. Я мельком скользнула по нему взглядом, и тут же вновь уставилась на его затылок, пораженная и испуганная. Черные, густые волосы до плеч. И тонкий, едва уловимый запах серы. Расширенными глазами я смотрела на пассажиров автобуса и везде видела одинаковые черные затылки. Запах серы стал удушающим. Не выдержав напряжения, я зажмурилась.

– Девушка, вам плохо? – раздался рядом участливый голос.

– О… Что? – оцепенев, словно мышь перед коршуном, я даже не пыталась вслушаться в вопрос.

– Вы такая бледная. Вам плохо? – рискнув отрыть один глаз, я увидела склонившуюся надо мной дородную женщину-кондуктора. От неё сильно пахло приторными цветочными духами.

– Нет… – я прокашлялась. – Все в порядке, благодарю, – удивленная, я вновь осмотрела автобус, но все было как обычно. Женские затылки, мужские, пара детских… Даже у мужчины передо мной волосы оказались не черными, а сочного каштанового цвета. Я истерически хихикнула.

– Может, вам стоит выйти – проветриться? – кондуктор упорно не отходила от меня.

– Спасибо, со мной все нормально, – немного резко ответила я. Поджав губы, недовольная женщина удалилась. А с меня мигом спала вся расслабленность. Мышцы подобрались, словно я готовилась выпрыгнуть в форточку, при малейших признаках опасности, а глаза вновь принялись осматривать автобус.

"Ну, нет" – пыталась успокоить я себя. – "Это уже не чертовщина, а просто паранойя. Этак я и от столбов шарахаться начну. Это всего лишь усталость и перенапряжение. В крайнем случае, у меня еще осталось десять с половиной часов. На жизнь"

– Извините, – раздался приятный мягкий баритон рядом. Я испуганно подпрыгнула. И только потом догадалась посмотреть на говорящего. Это оказался тот парень, что сидел передо мной. Как я уже говорила, у него были каштанового цвета волосы до плеч, и удивительно теплые, какие-то сияющие карие глаза. Видимо, его здорово встревожил мой напуганный вид. – Вы говорили вслух. С вами что-то случилось?

– А… – ну вот, докатилась: разговариваю сама с собой. – Нет-нет…

– По вашему виду этого не скажешь, – проницательный какой. А как еще может выглядеть человек, у которого последние два дня – сплошная чертовщина?

– Не ваше это дело, – вздохнула я, стараясь не говорить слишком грубо. Все же он беспокоился обо мне.

– Ну почему же. Я слышал ваши слова. Что значит: "десять часов на жизнь"?

– Ну, зачем вам нужны чужие проблемы? – почти простонала я.

– Потому что это – моя будущая жизнь. Чужие проблемы, в смысле, – сумасшедший? Если брать в расчет и меня – не многовато ли психов для одного автобуса? А лицо-то доброе такое, просветленное. Спокойное.

– Вы – Ангел-Хранитель? – неудачная попытка пошутить.

– Нет, я простой смертный, – какая теплая у него улыбка. Открытая, увидев такую, невозможно не улыбнуться в ответ. – Я студент духовной семинарии.

– Э… Аааа… Ага… – стыдно, что он обо мне подумает? Что эта сумасшедшая девица не знает элементарных вещей?

– Из нас готовят будущих церковных служащих, – улыбнулся он, увидев мое замешательство. Господи, неужели хоть теперь повезло? Хоть он и студент, но должен же знать, что делать в таких, как у меня ситуациях? – Так может, расскажете, что у вас случилось?

– А… А я вас не задерживаю? Вы же, наверное, по делам куда-то ехали?

– Я ехал в Церковь. Думаю, и вы туда же.

– Как вы догадались?

– Когда человеку плохо, когда он стоит на распутье, и не знает куда свернуть – он всегда приходит к Богу, – в его глазах появилась легкая грусть, но даже она была какой-то светлой.

– Да, вы правы, я еду в Церковь. Но немного по другому вопросу…

– У меня есть предложение: до Церкви осталась всего одна остановка, давайте встанем здесь, а по пути вы расскажете мне о вашей проблеме. Договорились? – и опять эта замечательная улыбка. Да, такому человеку невозможно не доверять.

– Хорошо, давайте, – сдалась я. Автобус как раз остановился, двери с шипением раскрылись. Мой новый знакомый спустился первый, я же немного замешкалась, так как пояс джинсов зацепился за торчащий гвоздь. Наконец, я кое-как выбралась, и начала спускаться к, терпеливо дожидающемуся меня, семинаристу. Он галантно протянул мне руку, и я с благодарностью за неё ухватилась. Когда до земли оставалась всего одна ступенька, автобус внезапно резко сорвался с места, не удержав равновесия, я ударилась головой о раскрытую дверь, и буквально выпала на асфальт. По виску стекало что-то теплое. Ушибленная коленка саднила.

– Как ты? – семинарист присел рядом со мной, и начал обеспокоено осматривать. Я не могла ничего сказать. Я понимала, что это могло быть простым совпадением, но, скорее всего, это был такой "дружественный намек" на то, что не стоит общаться с малознакомым человеком, и, уж тем более, идти в Церковь. – Очень больно?

– Нет, – я глубоко вздохнула, порылась в сумке, вытащила салфетку, и приложила её к ссадине, чуть выше виска. – Раны на лице всегда сильно кровоточат. Ничего, это пройдет. Кстати, меня зовут Алиса, – я чуть смущенно улыбнулась, и протянула руку.

– Алексей, – он принял протянутую руку, и легко её пожал, – Можешь идти?

– Да, все в порядке, – колено еще слегка болело, но скоро об этой боли можно будет забыть. Через десять часов будет гораздо хуже. Не разжимая рук, он помог мне подняться. Мы медленно пошли в сторону блестящих, торжественных куполов.

– Так как, расскажешь мне? – я посмотрела в теплые карие глаза, и начала говорить. Я говорила, не останавливаясь, словно бы выплескивая все то отчаяние и страх, что во мне накопились.

– Черт побери, до сих пор не верю, что это происходит со мной, – после рассказа я почувствовала какое-то опустошение, смешанное с умиротворением.

– Глядя на то, как активно ты его призываешь, я не удивлен, что он пришел, – серьезно сказал Алексей.

– Но… Это же просто выражение… Идиома…

– Не бывает просто слов. Каждое из них – особенно.

– Я поняла, – у меня не было никакого желания спорить. – Так что же мне делать?

– Верить. Там, где Истинная Вера, нет места сомнениям и страху.

– Легко тебе говорить! – обиженно вскинулась я, – Это же не у тебя остались какие-то жалкие десять часов до ада!

– Я пытаюсь помочь.

– Мне нужна несколько иная помощь, – резко сказала я. – Ох, прости меня. Я не имела права так с тобой говорить. Прости… – я покаянно опустила голову.

– Я все понимаю, – он улыбнулся, и подцепил меня за подбородок – Не расстраивайся. Я помогу. Сейчас мы пойдем в Церковную библиотеку и постараемся что-нибудь найти.

– Спасибо тебе, – тихо прошептала я, сквозь подступившие слезы. Никому в жизни я не была еще так благодарна.

– Алиса, скажи, почему ты не веришь?

– Не знаю, – я неуверенно пожала плечами. – Родители были атеистами, я тоже как-то никогда не задумывалась о… религии…

– Зря, – тихо сказал он. – Будь все иначе, ты бы сейчас была в безопасности.

– Что теперь уж говорить… Я увязла в этом деле по уши. И, увы, не смогу внезапно начать истово креститься и верить. Это будет враньем.

– Ты молодец. Честная. Мы найдем способ тебе помочь – этому-то ты веришь?

– Стараюсь, – я жалко улыбнулась.

– Хотя бы надежды не теряй. Сомнения – это проигрыш.

– Хорошо. А как ты пришел к вере?

– Я с самого детства ходил в Церковь. Для меня просто не могло быть иначе. Церковь для меня всегда казалась чем-то особенным… Только потом, много позже, я понял – Бог должен быть здесь, – длинные музыкальные пальцы коснулись левой половины груди, – А Церковь – всего лишь дом, для того, чтобы сконцентрироваться и быть ближе к Нему.

– Поэтому ты такой… спокойный?

– Потому что я верю.

– Ой, а мы уже пришли, – во время беседы я смотрела в лицо своего собеседника, и совсем не заметила, как мы подошли к величественному сооружению. Лицо Алексея стало каким-то торжественным, когда он осенял себя крестным знамением. Он улыбнулся, будто пришел домой, и прошептал несколько слов, – Ой, Лёоооош…

– Что такое?

– А ведь в Церковь же нельзя… вот так… – я показала на свою одежду. Увы, назвать её христианской и целомудренно не получалось никак. Джинсы обтягивали, как вторая кожа, а майка была скроена по типу: "три шва, пять разрезов".

– Да, непотребство страшное, – он строго осмотрел меня с ног до головы, и, не выдержав, проказливо улыбнулся, – Но тебе ужасно идет.

– А меня точно пустят так?

– Ну, ты же со мной, – он вздохнул с несчастным видом.

– Жалеешь, что связался? – не преминула уколоть его я.

– И в кого ты такая колючая? Прямо не лиса, а ежик какой-то, – он смотрел на меня с пониманием, как смотрят родители на сердитого ребенка.

– А может я не ежик, а дикобраз? Сейчас как выстрелю колючкой! – я надулась и засопела. Странно, но с Лешей я абсолютно забыла о том, что мне грозит смертельная опасность, что время утекало песком сквозь пальцы. Покой, он исходил от него теплыми волнами, и становилось совершенно непонятно: как раньше я могла чего-то бояться?

– Сейчас мы зайдем, там сбоку будут лежать платки – покроешь голову. Старайся ничего не говорить, если что-то нужно – обращайся ко мне шепотом. Договорились? – он внезапно стал очень серьезным.

– Я ж не варвар какой, все понимаю.

– Не обижайся. Просто для меня это и вправду важно, – я молча кивнула. Церковь возвышалась над нами торжественная и строгая. Золотые купола ярко блестели на солнце. Вокруг было очень много голубей, которые совершенно не боялись людей, и свободно клевали что-то с земли. Само здание Церкви стояло на высоком фундаменте, ко входу же вела высокая лестница. Когда нам оставалось пройти всего несколько ступеней, в резком порыве ветра мне послышалось предостерегающее: "Зря". Что-то темное метнулось мне под ноги, и, если бы не Лёша, вовремя поймавший мою руку, то катиться бы мне с этих ступеней до самого конца. Скорее всего, моего. Рука немилосердно ныла, но я была безумно благодарна Алексею за его мгновенную реакцию.

– Спасибо, – выдохнула я. – Ты опять меня спасаешь…

– Брось, все же обошлось! Ты сейчас похожа на очень удивленного совенка, – он рассмеялся, подхватывая меня под мышки, и ставя на порядком дрожащие ноги.

– Давай зайдем поскорее! – взмолилась я. – А то мне тут как-то неуютно.

Внутри Церковь была небольшая. Запах ладана, потрескивание свеч, едва слышный шепот молящихся людей – сейчас их было немного, все это создавало атмосферу доверия, и в то же время обособленности. Будто бы все они были действительно братьями и сестрами. Лёша едва заметно улыбнулся, когда увидел, с каким интересом я осматриваюсь по сторонам.

– Пошли, – шепнул он, и потянул меня куда-то вбок. Там обнаружилась маленькая неприметная дверца, за которой находилась лестница в подвал.

– Библиотека в подвале? – удивилась я. – Там же сыро?

– Нет, в нашей библиотеке очень сухо и тепло. Наша Церковь небольшая, поэтому приходится экономить место, – в полумраке лестницы разговаривать как-то расхотелось, и спускались мы в полном молчании. Библиотека оказалась небольшим светлым помещением, с длинными рядами книжных полок, уходящих вдаль, и несколькими массивными столами. За ними стояли не стулья, как в обычных библиотеках, а такие же добротные длинные лавки.

– Лёша, опять пришел! – нас приветствовал старый библиотекарь, расплывшийся в довольной улыбке. – Да не один, а с барышней какой красивой!

– Здравствуйте, – пробормотала я, внезапно застеснявшись, и спряталась за Лёшей.

– Дядь Миш, не смущайте мою спутницу, – улыбнулся Алексей. – Мне за дальний столик пойдем – кое-что интересное посмотреть надо.

– Идите – идите, – дядя Миша махнул рукой, и сел в свое большое и такое же старое, как он, кресло. Дальний столик оказался расположен очень удачно – в самом конце библиотеки, так, что библиотекарь не сможет увидеть, какие книги мы будем просматривать.

– Я готова! Что будем делать? – я с интересом смотрела на старые корешки книг, представляя, как буду их листать.

– Я буду искать нужную информацию. А ты – спать.

– Зачем? – мягко говоря, я была очень удивлена.

– Почему-то мне кажется, что этой ночью тебе будет не до сна. Да и сейчас у тебя видок так себе.

– Ну уж нет! – вскинулась я, обиженная его словами. – Это касается меня, значит, и искать будем вместе! – он только пожал плечами, и принялся бродить среди полок, высматривая нужные книги. Я хвостиком ходила следом. Когда мы, наконец, вернулись за стол, я почувствовала, что и вправду похожа на удивленного совенка – мало того, что книг оказалось много, так они все, как на подбор, были большими и толстыми.

– Вот, – широким жестом обвел поле деятельности Лёша. – Бери, что нравится, – стесняясь признаться в том, что не нравилось ничего, я схватила первый попавшийся талмуд, и попыталась вникнуть в написанное. Сделать это оказалось не так-то просто. Мелкие, выцветшие от времени буковки кружились перед глазами, ускользая от моего сознания.

– Алиса, – подпрыгнув от легкого прикосновения, и звука своего имени, я больно ударилась об стол.

– Ну вот, опять! – держась рукой за пострадавший лоб, посетовала я. – Ой, я что, уснула? – мне стало ужасно стыдно. Только сейчас я заметила, что была укрыта Лёшиной курткой.

– Да, когда ты грациозно сплолзала под стол, я едва успел тебя поймать, и уложить на лавку.

– Прости, – я виновато опустила глаза.

– Ничего страшного, все правильно. Ты должна была отдохнуть.

– А ты…? – казалось, он угадал мой вопрос.

– Нет, я не нашел ничего конкретного. Единственное, что может тебе пригодится – на ночь очерчивай круг из мака и соли – они отгоняют мелкую нечисть. На кровати лучше не спать. Устройся на полу, начерти круги, надень серебряную цепочку с крестиком.

– Я же не верю, – я покачала головой.

– Все равно! – упрямо сказала Лёша. – Я разбудил тебя потому, что библиотека уже закрывается, и тебе больше нельзя здесь оставаться. Мне – можно, – ответил он на мой невысказанный вопрос. – Постарайся добраться до дома быстрее, пока еще светло. Такси я тебе уже вызвал. Иди, – наклонившись, он быстро поцеловал меня в лоб. Я быстро выбежала из библиотеки. В рекордное время преодолев лестницу, я выбежала из Церкви, готовая к нападениям орд нечисти. Оной нигде не наблюдалось, зато за воротами Церковной территории меня действительно дожидалось канареечно-желтая легковушка такси. Благо, водитель оказался неразговорчивым, и всю дорогу до моего дома мы ехали молча. Выскочив из машины, я понеслась в круглосуточный магазин, и купила два пакета с солью и маком.

Домой я заходила как шпион на вражескую территорию. Там было подозрительно спокойно. Холодильник, продолжавший тихо хихикать, удивленно отключился и замолк, когда я машинально с ним поздоровалась. Я пожала плечами, и решила «рыть окопы» в зале. Быстро скатала ковер, и насыпала один круг из мака, и два из соли. Принесла одеяло, и устроилась в их центре. Признаться, я была очень удивлена отсутствию интереса у потусторонних сил к моим действиям. Я посмотрела на часы – до полуночи оставалось еще целых 5 часов. Рассматривать однотонную стену мне вскоре надоело, и я не заметила, как уснула.

Проснулась я от резкой перемены освещения. Перед тем, как «окопаться» я включила во всех комнатах свет, который сейчас резко погас. По залу пронесся порыв обжигающе-горячего ветра. Где-то в спальне заработал будильник. Я поняла – наступила полночь. Тени на потолке внезапно ожили, принялись яростно извиваться в каком-то поистине бесовском танце. Мне казалось, будто из темноты на меня уставились сотни колючих глаз.

– Девочка решила посопротивляться, – глумливо прошептал чей-то голос. Тени, тем временем, становились все более и более плотными, осязаемыми. Из темноты ко мне потянулись страшные руки, похожие не то на старые древесные корни, не то на неровные ужасные наброски грифелем на холсте. Наткнувшись на первый круг из мака, они внезапно отдернулись. Отвратительно запахло серой. Все вокруг завыло, засмеялось, заухало на разные голоса. Тени передо мной уплотнились, слились в практически неразличимую массу, и вдруг расступились. Передо мной стояла мама.

– Алиса, доченька, мне что-то нехорошо… Помоги мне – она жалобно смотрела на меня. В ужасе, я схватила одеяло покрепче, и отчаянно замотала головой.

– Да иди ты! – в порыве безрассудной смелости, я высказала все, что думаю о нечисти, тенях и хихикающих холодильниках. Образ матери медленно расплылся и исчез в сизой дымке. Я почувствовала себя победителем, хотя отсутствие Падшего настораживало. Бешенная пляска теней тем временем продолжалась. Завывания становились все громче. Странный блеск вдруг привлек мое внимание. Напряженно всматриваясь в мельтешение, я увидела большой кухонный тесак, летящий мне точно в лицо. Страха не было, хотя я понимала, что увернуться не успеваю. Я просто смотрела, как отточенная блестящая смерть летит мне в лицо. Так же, как и страшные руки, нож остановился точно на границе макового круга, потеряв ускорение, и упав обычной железкой. Сведенные судорогой мышцы отпустило. Твари тоже поняли, что пока я сижу внутри кругов – меня не достать, и разочарованно взвыли. Где-то в глубине квартиры раздался отчаянный плач старшей сестры. Она звала меня по имени, и кричала, что умерла мама. Зажав уши руками, я скорчилась на полу, пытаясь убедить себя, что эта неправда. Вскоре, плач стих. Я облегченно вздохнула, но оказалось, что расслабляться было рано.

Передо мной стоял Падший во всей красе. Черные волосы разметались по плечам, в глазах полыхало адское пламя, а губы кривились в многообещающей улыбке. Как ни странно, когда я его увидела – страх исчез полностью. Со знакомым врагом бороться куда как легче.

– Девочка, неужели ты думаешь, что эти круги меня остановят? – от его голоса по коже бежали мурашки.

– Да, – я кивнула. – Потому что я в них верю.

– Новый знакомый научил? – он насмешливо приподнял бровь.

– А хоть бы и так?

– Я хочу тебя.

– Что? – опешила я от удивления, борясь с толпой мурашек, и желанием подняться на ноги и подойти к нему.

– Иди ко мне. Ты же тоже этого хочешь… – шелест его голоса завораживал, гипнотизировал, заставлял встать, подойти, вдохнуть удушающий запах серы, впиться поцелуем в тонкие губы. И перекрывая все наведенные видения, перед глазами встал образ Лёши. Каштановые волосы, находящиеся в вечном беспорядке, теплые карие глаза, теплые руки, теплые губы, коснувшиеся моего лба. Запах ладана. Я открыла глаза и твердо посмотрела на демона.

– Нет

– Что? – было видно, что он удивлен. – Ты сама придешь ко мне, вот увидишь.

– Тебе нет власти надо мной.

– Это ты так думаешь, – он усмехнулся. Я отстраненно подумала, что никогда не видела, чтобы Лёша усмехался. Только улыбка – открытая, добрая, согревающая… – Скоро мы с тобой увидимся.

– Это ты так думаешь. Я найду способ от тебя избавиться.

– Не так быстро, маленькая гордячка, не так быстро. Играть с тобой становится интересно, – прошептал он и исчез. – Наслаждайся…

Сначала я не поняла о чем он говорил, но потом… После его ухода тени будто бы взбесились, они начали преображаться в самых мерзких тварей, которые гонялись за моими родными и друзьями и убивали их. Полностью завороженная этим действом, я не заметила шевеления внизу. А когда заметила – впервые закричала. Тысячи мелких насекомых: тараканов, пауков, жуков, гусениц начали растаскивать маковый круг по зернышку. Они сгорали, на их место приходили другие, но зернышко за зернышком покидали круг. Я подтянула ноги поближе к груди, с ужасом наблюдая за ними. Что-то мешало мне. Я раздраженно сунула руку в карман, и вытащила мобильник. Не осознавая, что делаю, я набрала номер Лёши.

– Лёоооош, – провыла я в трубку, отчаянно клацая зубами. – Тут… Мамочкиииии… – я заскулила, по щекам катились крупные слезы. Тени, похоже, окончательно взбесились, и теперь меня окружали сотни оскаленных морд, вышедших, казалось, прямиком из фильмов ужасов.

– Успокойся, – его голос был тверд. – Поставь громкую связь на телефоне, закрой глаза и ни за что не открывай.

– Все будет хорошо? – шепотом спросила его я.

– Да. Обещаю. Закрыла глаза?

– Ага.

– Отче наш, иже еси на небеси… – его голос звучал уверенно, перекрывая весь посторонний шум. Мне казалось, что сквозь закрытые веки проникает какой-то теплый золотистый свет, и все, абсолютно все стало неважно: ни разочарованный вой нежити где-то на заднем плане, ни полчища насекомых вокруг, ни Падший, ни время… – Все. Рассвет, – охрипший голос Алексея вывел меня из этого своеобразного транса. Я с трудом открыла глаза, и увидела перед собой тонкий, не толще волоса круг из соли. Последний.

– Приезжай, – выдохнула я в трубку, и батарея в ней села.

Квартира моя напоминала склеп, кладбище, заброшенный замок с полчищем привидений – в общем, все, что угодно, кроме нормального жилого помещения. Вокруг моего своеобразного окопа были настоящие барханы из пепла – жирного, удушающе пахнущего серой. Монотонно шваркая веником по полу, я скорее не сметала его, а размазывала по полу. На стенах были устрашающие алые разводы, все, что только можно было оплетено огромной толстой паутиной. Виновник этого безобразия обнаружился в шкафу. Ничего не подозревая, я открыла шифоньер и на меня озадаченно уставились четыре пары удивленных глаз.

– Ого, – я отпрянула назад. Новый постоялец моего шкафа отличался поразительными габаритами – ну не бывает пауков размером с взрослую, упитанную кошку! Паук, кажется, тоже меня испугался, и, злобно зашипев, подался назад. Господи, это как же я выгляжу, что меня даже нечисть пугается?! И тут, я увидела ужасное. Этот мутировавший гад, эта нечисть недобитая, обустраиваясь на новом месте, сплела из моих футболок самое настоящее гнездо. Все же остальное пространство было занавешено толстой и липкой паутиной. Взвизгнув, не хуже вчерашних теней, я вытащила из под опешившего животного свою футболку, и начала охаживать ею паука со всех сторон:

– Ах ты, сволочь восьмиглазая, гад Чернобыльский! Ты, ошибка эволюции, всю одежду мою изгваздал! Да я тебя убью, освежую, зажарю, Падшему скормлю! – обиженно шипя, паук постарался съежиться, и забиться в самый дальний уголок шкафа. Посмотрев в восемь затравленных глаз, мне почему-то стало его ужасно жалко. – Ой, да ты же голодный, наверное! – я побежала на кухню. Холодильник нервно трясся, словно пытался убежать, хихиканье было почти истерическим. На дверце были красные цифры: "1:0"

– Счет открыт, – зверски улыбнулась я. Холодильник подавился, и затих. Я открыла дверцу, и вытащила на свет божий куриную ножку трехдневной давности. Подозрительно принюхавшись к сомнительному продукту, я решила, что пауку будет все равно, что есть. Поставив перед животным тарелку, я с чистой совестью прикрыла дверцу, и пошла приводить себя в порядок.

К тому моменту, когда в дверь моей квартиры звонил Лёша, я успела накраситься и сменить одежду, прибраться в квартире, и накрыть на стол. Конечно, в божеский вид я свое жилье не привела, но, по крайней мере, склеп тоже не напоминало. Как и я уже не напоминала коренную обитательницу оного.

– Как ты? – были первые слова Алексея, когда я открыла дверь.

– Спасибо тебе, спасибо, спасибо… – уткнувшись ему в грудь, бормотала я. Он успокаивающе поглаживал меня по волосам.

– Ты выдержишь. Все будет хорошо. Я помогу, – я отстранилась и посмотрела ему в глаза:

– Ты же ведь ничего не нашел, да? – он покачал головой:

– Нет. Единственной универсальной рекомендацией считалось креститься, истинно уверовать, а в самых сложных ситуациях – совершить паломничество, или уйти в монастырь.

– Ты же понимаешь… Ладно, – я встряхнулась, – У меня тут для тебя стол накрыт, пойдем кушать! – я с удовольствием смотрела, как Лёша кушает, и думала о том, что совершенно потеряла счет времени, запутавшись в датах, цифрах, событиях. – Лёш, скажи мне: ты тоже видишь… всё это?

– Ты не сошла с ума, не надейся, – он слегка улыбнулся, но быстро стал серьезным. – Зло пустило здесь корни.

– Что мне делать? – я растерянно смотрела на него.

– Нужно найти способ изгнать его.

– Помнишь, что говорила та ведьма, у которой я была? Он – один из сильнейших, невозможно ему противостоять.

– А я знаю, что нет ничего невозможного! Сегодня я опять поеду в библиотеку, и буду искать. Кстати, я там тебе принес несколько пакетов с солью и маком. Думал, тебе понадобиться.

– Спасибо. Только, эта ночь была простым везением. В этот раз они возьмутся за меня серьезнее.

– Мы выдержим.

– Нет. Это только моя битва. Я не имею права втягивать в это тебя, к тому же, я не уверена, что фокус с мобильником удастся снова.

– Кстати, – он улыбнулся. – Я подготовился. Сейчас будем освящать твою квартиру. И телефон тоже.

– А ты же еще не… священник…

– Но это не значит, что я не умею. Хоть чуть-чуть, да поможет. Давай сюда мобильник.

– Ой, – я растерянно похлопала себя по карманам. – Я не знаю где он… – холодильник язвительно засмеялся. Из-за угла раздался свист, и в комнату на всех парах вбежал новый жилец моего шкафа. Лёша схватился за крестик, и приготовился читать молитву. Я повисла на его руке. – Не надо! Он же помочь хочет! Смотри, – я протянула руку, и забрала у паука разрядившийся сотовый. – Спасибо тебе, – я поставила рядом с радостным животным тарелку с колбасой.

– Алиса, опомнись! Это же нечисть!

– Он хотел помочь! Нельзя обо всех судить одинаково!

– Да он первый ночью придет, чтобы убить тебя! – я впервые видела, чтобы Лёша повышал голос. Паук вскинулся, и зашипел на него.

– Неправда! Он… хороший.

– Они все одинаковы, им нельзя верить!

– Он… ну как же тебе объяснить – он и вправду хотел помочь!

– Вот благословлю его, и успокоюсь!

– Не дам! – я категорично сложила руки на груди. – И холодильник освящать не дам. Он мне нравится.

– Тогда выбирай! Две стороны: черное или белое. Или ты доверяешься мне, и мы полностью уничтожаем всю нечисть, или же ты остаешься тут и пригреваешь в своем доме пауков-мутантов и сумасшедшие холодильники! Ты ведешь себя, как ребенок.

– Лёш, прости меня, но я не могу позволить тебе уничтожить Люцика, – я кивнула в сторону паука.

– Да почему?

– Он – несчастный.

– Господи, какой ты еще ребенок! – он вздохнул сквозь зубы. Я улыбнулась, довольная своей победой.