Текст книги "Нэко"

Автор книги: Юлия Матси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 6

Так мы и шли до самого привала: отрешенно молчащая я, беспокойно оглядывающийся на меня Тиэн и делано беззаботно напевающий демон. Напевал он, кстати говоря, старую песенку ролевиков, вытащенную, скорее всего, из моей памяти:

 
Шли по полям небритые хари,
С палкой в руке и бутылкой в кармане.
Толкинисты, толкинисты.
Взгляд их смертелен, а вид их ужасен.
Каждый из них сексуально опасен.
Толкинисты, толкинисты.
Куча железок нашита на тряпки,
Ну все из железа: трусы и перчатки.
Толкинисты, толкинисты.
 

В исполнении демона песенка звучала довольно странно. Наконец он подобрался к последнему куплету и, с видимым удовольствием пропев «Бродят по лесу такие ребята, в городе плачет по ним психиатр», предложил остановиться и покушать.

Мною идея была встречена на ура, а следопыт без лишних слов отвел нас на полянку, вполне подходящую для пикника.

Здесь обнаружилось, что Тиэн в отличие от меня времени не терял и обновил наши припасы, приобретя какую-то крупу, похожую на земную пшенку, но крупнее и более насыщенного цвета, и плотные брикеты вяленого мяса. Испытав острый приступ раскаяния, я вызвалась сегодня кашеварить. Согласно кивнув, бывший Охотник вытащил из своего вещмешка небольшой топорик и отправился за дровами. А я, подхватив котелок (боги, какое это счастье – иметь свой котелок), пошла искать воду. То ли нам невероятно повезло, то ли потомок дракона так мастерски выбрал место, но чистый прохладный ручеек тек совсем недалеко от стоянки. Набрав воды для будущей каши, я наклонилась над ручейком, чтобы напиться, и замерла, почувствовав странный аромат. Пахло карамелью, киви и немного миндалем, причем слабо, едва уловимо даже для кошачьего обоняния. Человек бы и не заметил, спокойно выпив эту воду. А потом бы не меньше трех дней мучился животом. Мне не хотелось сидеть под каждым вторым кустиком этого леса, поэтому пить я не стала. Зато принялась тщательно осматривать берег ручейка. Память Эйлинарры сообщала, что такой запах воде придает растущая рядом травка под названием серый донник. Ее корни расползаются по дну на два-три метра и придают воде свойства слабенького яда. Чтобы умереть, надо выпить не меньше пяти литров такой водички, но даже пара глотков доставит человеку массу неудобств. Кстати говоря, листья донника – один из основных элементов «Объятий Мортар» – несильного, но все же действенного яда, входящего в список доступных мне сейчас зелий. Я, конечно, не думала, что мне придется кого-то травить, но запас карман не тянет. Тем более на основе донника можно сделать совершенно замечательные духи, причем без записанного в книге рецепта, ибо способностей алхимика их приготовление не требует. Только пить такие духи не рекомендую.

Спустя пять минут поисков я обнаружила заросли мелколистной серо-зеленой травки и принялась их обрывать. Теперь важно не облизывать руки до тех пор, пока их не помою.

Аккуратно упаковав собранное в сверток из порванной рубашки (все равно ее стирать), я поднялась выше по течению, тщательно промыла руки и котелок и снова набрала воды.

Вернувшись к месту стоянки, я обнаружила там Тиэна, пытающегося разжечь костер странным устройством, которое я определила для себя как огниво (проще говоря, какой-то металлической палочкой и черным камушком). Что-то шло не так, искра не появлялась, следопыт нервничал, а Ксан, вольготно развалившийся неподалеку, насмешливо следил за его мучениями. Сначала я хотела попросить демона разжечь костер, но вместо этого достала из сумки стеклянную пробирку с темно-красным порошком и высыпала пару крупинок на дрова, мгновенно занявшиеся пламенем. Аксандру надо показать, что он не так незаменим, как сам считает. А то ишь, зазнался: вместо того чтобы помочь нашему единственному проводнику, лишь глумится.

– Что это такое? – Тиэн с интересом взглянул на пробирку.

– Зелье возгорания пламени, – я пожала плечами. – Поджигает все, способное гореть, при прикосновении.

– И много у тебя этого зелья?

– Это все, что есть. Но если надо, могу приготовить еще. Рецепт простейший.

Тиэн приобрел задумчивый вид, выдававший серьезные душевные колебания, а я начала устанавливать котелок над костром. К тому времени как я нарезала мясо небольшими кусочками и добавила в воду немного сушеной ульвы для придания приятного привкуса (кстати, эта забавная водоросль используется в приготовлении «Крови дракона»), мой спутник все же сформулировал мучающую его мысль:

– Госпожа. На этом материке за подобную вещь могли бы заплатить достаточно большие деньги… Я не знаю, как ты и твой народ относитесь к возможности торговли своим искусством, но это облегчило бы твой путь к Городу Тысячи Рас.

Я растерянно хлопнула ресницами. А как я должна относиться к возможности подзаработать на достаточно простеньком зелье? Конечно, с восторгом! После озвучивания этой нехитрой сентенции потомок дракона расслабился и заговорил более конкретно. Как оказалось, с добычей огня в походных условиях в этом мире были некоторые проблемы: простой люд, не обладающий магией, использовал для этой цели «фламы», образец которых я уже видела, либо сбереженные угольки. Естественно, что горшочек с углями можно взять не в каждую дорогу, а местные заменители огнива работали на удивление неважно, высекая искру далеко не с первой попытки и легко ломаясь под воздействием влаги. Таким образом, мой порошочек становился для путешественников просто находкой и чудом из чудес. Следопыт прогнозировал, что за каждую такую колбочку мы сможем требовать не меньше пяти каммар – золотых монет. Тут же выяснилось, что за эти деньги можно купить хорошую лошадь или оплатить месяц проживания на каком-нибудь постоялом дворе с включенными завтраками, обедами и ужинами.

Тогда я вытащила и продемонстрировала своему иномирному гиду золотые монетки, добытые в почти честном бою.

– Ну надо же. – Тиэн улыбнулся, вертя гибкими пальцами блестящий кругляшок. – Так торопились поймать меня, что даже деньги не поменяли.

Заметив мой вопросительный взгляд, он пояснил:

– Эти монетки гораздо дороже каммар – монет здешнего государства – или сонэров – золотых, в основном использующихся на соседнем материке, Аранте. Вот только в этом государстве они абсолютно бесполезны, так как создают их драконы, воспринимаемые местными как порождения зла. И тех, кто попробует расплатиться такой монетой, ожидают крупные неприятности.

Я немного посолила кипящую воду и засыпала туда несколько горстей крупы, а потом спросила:

– Зачем драконам деньги?

– Чтобы что-нибудь покупать, – удивился Тиэн. – Драконы не разводят скот и не выращивают овощи, зато любят их кушать. Когда-то давно они силой отнимали все нужное у людей, но потом решили, что торговля выгодней. Они поняли, что золото магически действует на людей, и начали создавать собственные монеты. Для драконов работа с металлами привычна и проста как дыхание, поэтому их монеты так красивы. И сделаны из чистейшего золота, равного которому нет во всем мире.

Я задумалась, потихоньку помешивая кашу. Интересные в этом мире дракошки. Волшебные, не злобные, из золота монеты делают да еду покупают, вместо того чтобы богатства копить. И время от времени «выходят в люди», порождая полукровок.

– Значит, мы с тобой достаточно состоятельные ребята, но при этом не можем ничего купить? – печально вздохнула я. – Какие здесь правила торговли зельями в городах?

– Особых правил нет, поэтому будем действовать так, будто торгуем обычным товаром: заплатим в казну города четверть золотого, то есть двадцать пять серебрушек, и снимем палатку в торговых рядах. Когда я сбегал от охотников, у меня было немного денег. Сейчас они принадлежат госпоже, как и все прочее имущество ее раба.

Я аж сплюнула от досады.

– Слушай, я же тебе говорила, забудь об этом дурацком рабстве! Это произошло случ… – Я осеклась, заметив смеющиеся глаза потомка дракона. – Ты надо мной издевался, да?

– Совсем немного. – Он неожиданно прикоснулся кончиками пальцев к моей щеке, и у меня тут же сладко заныло где-то внизу живота. – Мне очень повезло с госпожой. Я даже рад, что в последний момент передумал и не убил себя клинком духа…

Повисла напряженная пауза, прерванная диким воплем Ксана:

– Хозяйка, куда смотришь? Еда пригорает!

Все проблемы тут же отошли на задний план. Когда время обеда осталось где-то позади, а ты еще и не завтракал, пригорающая еда – это серьезно. Гораздо серьезней, чем внезапно обнаруженные суицидальные наклонности собственного раба.

Спустя несколько минут, когда каша была спасена, разложена по тарелкам и потихоньку остывала, я продолжила разговор:

– Что ты имел в виду? Зачем надо было убивать себя клинком духа? И что это такое, клинок духа?

– Клинок духа – оружие, созданное из жизненной силы человека и подпитываемое ею же. Его может вызвать каждый, обученный несложной технике. Но каждая минута использования такого оружия отнимает десять лет жизни. А вообще ты уже успела посмотреть на мой клинок духа, – неожиданно смущенно закончил объяснение Тиэн.

– Так вот чем ты пытался меня убить? – непонятно чему обрадовалась я. – Но почему ты думал о самоубийстве? Это же… неправильно.

Я запнулась, обнаружив, что у меня нет более подходящих к ситуации слов. Вот неправильно, и все тут. Не адскими же котлами его пугать. Тем более что здесь, скорее всего, и ада нет. У них политеизм с абсолютно другими правилами и законами.

– Неправильно? – На довольно-таки невозмутимом в других ситуациях лице появилось удивление. – Это как раз абсолютно правильно. Когда спаситель требует принести клятву, выбор небольшой: пожизненное рабство или смерть.

Потомок дракона хмуро улыбнулся:

– Клянусь, всю жизнь был уверен, что предпочту смерть. Переоценивал свою храбрость.

Я качнула головой, не желая принимать странные законы этой реальности.

– Я рада, что ты не стал этого делать. И не только потому, что без тебя в вашем мире я не выжила бы.

Ну вот: сказала, смутилась, уткнулась носом в тарелку. Даже реакцию его не увидела. Ну и ладно, зато кашу попробовала. Вкусная, кстати говоря, каша получилась.

Остаток завтракообеда прошел в полном молчании. Ну, если не считать громкого чавканья Ксана.

А потом мы шли. И шли. И снова шли. А потом шли еще немного. Примерно на каждый второй «шли» я с затаенной надеждой смотрела на Тиэна и, не замечая ни малейшего признака приближающегося привала, доставала из сумки очередной кусок местного пеммикана.

Остановиться следопыт решил, когда даже моему кошачьему зрению стало сложно выискивать камни и корни, преграждающие путь.

Услышав столь долгожданное слово «привал», я рухнула прямо на землю, свернувшись клубочком возле корней молодого дубка. Дальнейшее помню смутно.

Спустя пару минут (ой, а как это Тиэн успел развести костер, приготовить поесть и расстелить одеяла?!) потомок дракона меня почти разбудил, перетащил на одеяло и вручил миску с горячим варевом. А когда я поела, забрал миску и накрыл другим одеялом. Дальнейшего не помню совсем.

Интерлюдия. Тиэн Рийский

Стоило только укрыть Эйли одеялом, как она свернулась клубком, трогательно накрыв нос кончиком хвоста, и крепко уснула. Я дотронулся до пушистого уха и замер, когда оно нервно дернулось в ответ. Удивительная девочка моя госпожа: то она беспомощна, как маленький, недавно открывший глаза котенок, то сильна не меньше, чем мужчина. После привала я шел со скоростью, которую выдержал бы не каждый воин. Но всякий раз, когда я был готов остановиться, она печально вздыхала, доставала из сумки кусок мяса и шла дальше. Так что за день мы прошли расстояние раза в полтора больше, чем я надеялся. И это хорошо, потому что орден Охотников не смирится с гибелью четверки карателей. И скоро по моему следу отправится новая группа преследователей. Я должен помочь девочке вернуться в ее мир до того, как это произойдет.

Встав и обернувшись, я наткнулся на оценивающий взгляд сидящего рядом демона.

– Надеюсь, ты понимаешь: стоит мне только решить, что твое существование угрожает жизни хозяйки, как ты умрешь?

– Да, – спокойно согласился я. – Твоя жизнь зависит от нее так же, как и моя. Я это понимаю.

– Хорошо. Можешь делать то, что собирался. Но я советую тебе ложиться спать. Уставший, ты будешь бесполезен для хозяйки. Доверь охрану лагеря тому, кто может делать это, не напрягаясь зря.

Я все же обошел лагерь, шепча молитву Санору. Защити и охрани. От злого человека, от голодного зверя, от тьмы порождения. От опасностей внешних и внутренних.

Светлый бог отнесся к обращению на удивление благосклонно, и мой путь отметила тонкая, быстро тающая серебристая дорожка. Этого должно хватить для защиты от всего, что может встретиться в лесу. Надо будет в городе зайти в святилище и поблагодарить Санора.

Когда я закончил обход и вернулся в лагерь, Эйлинарра уже стянула с себя одеяло и теперь зябко дрожала. Пришлось снова укрыть ее, поплотнее подоткнув шерстяную ткань. Мелькнула мысль лечь спать рядом, но я от нее отказался. Еще помнился взгляд госпожи в тот момент, когда она впервые увидела мой настоящий облик. Жажда обладания читалась в ее глазах слишком ярко. Я тогда провел несколько минут в мучительном предвкушении приказа раздеться и лечь в постель, пока не осознал, что Эйли такое даже в голову не приходило. Не то воспитание, видимо. Но искушать ее лишний раз не хотелось, а ночи пока что не так холодны.

Демон демонстративно улегся между мной и Эйлинаррой и зевнул, показав два ряда острых клыков. Даже забавно: он ведет себя как ревнующий ребенок.

– До встречи утром, госпожа. До встречи утром, Аксандр, – прошептал я и легко провалился в сон.

* * *

Я шла по сказочному цветущему вишневому саду. Бело-розовые бутоны издавали головокружительный аромат, мягкая зеленая трава щекотала ноги. Я озадаченно опустила взгляд, пытаясь понять, почему я ощущаю эту траву, и обнаружила, что одета в изящное шелковое кимоно нежно-голубого цвета, расшитое серебристыми бабочками. Ко всему прочему, кончик хвоста украшал крупный голубой бант. Обуви не было, что, впрочем, абсолютно не огорчало: идти босиком было безмерно приятно.

– Ну и кто здесь так шутит? – риторически вопросила я, не сомневаясь, что в происходящем виноват Арагорн. – Покажись, боже!

– С чего ты решила, что я – бог? – раздался позади приятный, но абсолютно незнакомый мужской голос.

Я подпрыгнула от неожиданности и резко обернулась. Там, где только что не было ничего, кроме цветущих деревьев, появился изящный деревянный домик с открытой верандой. На веранде стоял высокий широкоплечий человек с длинными волосами снежно-белого цвета и ярко-фиолетовыми глазами. Он сделал приглашающий жест и сел рядом с появившимся из ниоткуда низеньким чайным столиком. Я поднялась по ступеням. Плавным, немного чужим движением опустилась на колени и умостила попу на пятки, аккуратно уложив хвост.

Мужчина налил в тонкостенную фарфоровую пиалу ароматного чая и предложил ее мне. Я хотела сказать спасибо, но осеклась, почувствовав, что слова здесь будут неуместны. Поэтому лишь поклонилась, дождалась, пока наполнится вторая чаша, и пригубила напиток, зажмурившись от удовольствия. Чай пах свежестью, летом и еще немного клубничным мороженым. Такое можно попробовать только во сне.

Хозяин этого странного места благосклонно наблюдал, как я пью его угощение, а потом повторил свой вопрос:

– Так с чего ты решила, что я – бог?

– Я приняла вас за другого, – смущенно покраснела я. – Впрочем, не удивлюсь, если вы тоже окажетесь из божественной… компании. Ведь именно благодаря вам я оказалась в этом месте?

– Для того чтобы помочь кому-то попасть в место, подобное этому, необязательно быть богом, – обаятельно улыбнулся мой собеседник. – Я всего лишь неплохой маг.

Я кивнула, принимая его слова к сведению, а потом начала чуть искоса, стараясь не показаться невежливой, разглядывать мужчину.

Его лицо немного смуглое, но не от загара, а от природы. Глаза невероятно, неестественно фиолетового цвета необычного миндалевидного разреза. Длинные, до талии, белые волосы уложены в сложный высокий хвост.

Оторвавшись от созерцания и отхлебнув еще немного чая, количество которого в пиале почему-то упорно не уменьшалось, я поинтересовалась:

– Но зачем вы перенесли меня сюда?

– Мне было интересно, – он усмехнулся. – Я хотел взглянуть в глаза той, ради которой Фрейя попросила своего скромного слугу вернуться к давно забытому делу.

– К-какому делу? – чуть заикаясь, спросила я, начиная подозревать нехорошее.

Мой собеседник только улыбнулся, и слова стали лишними. Кусочки мозаики в моей бедной, и без того раскалывающейся от переизбытка впечатлений голове со щелчком встали на место. Нэко в моем подсознании заставила меня подорваться и уже целенаправленно плавно опуститься на колени перед этим человеком, уткнувшись лбом в деревянный пол и вытянув хвост в струнку. Что за чертовщину я творю?

– Что ты творишь, девочка?! – в унисон с моими мыслями прозвучал вопрос бросившегося меня поднимать мужчины.

– С-создатель? – неуверенно спросила я, опираясь на его сильные руки.

– Ну создатель. И что теперь? – недовольно и чуть насмешливо спросил он. – Это же не повод так себя вести.

Он взял меня за подбородок и пристально вгляделся в глаза. Я не шевелилась и, кажется, даже не дышала, повинуясь невнятному желанию нэко никоим образом не помешать этому человеку. Нет, не человеку. Создателю. Именно так, с большой буквы и с легким придыханием.

Странно. Раньше Эйлинарра была для меня эдаким виртуальным сгустком информации. Если не считать первых нескольких минут в этом мире, она проявляла себя лишь очередным чуждым воспоминанием, всплывающим вдруг в сознании. В присутствии же сверхъестественных сущностей вроде Арагорна или моего нынешнего собеседника устремления нэко двигали моим телом, управляли моей речью. Это странно и страшно.

Тем временем человек, много веков назад называвший себя Гесуто, видимо, разглядел в моих глазах искомое и сделал странный вывод:

– Да, ты подходишь. Они были правы, – и тут же, не дав ни мгновения на ответную реакцию, продолжил: – У нас еще будет время для беседы. Потом. Сейчас же прими совет: не требуй клятв и обещаний. От них одно лишь горе. Только клятва, данная по доброй воле, приведет тебя к желанной цели. До встречи.

И яркий, ослепительно яркий свет залил все вокруг. Я зажмурилась, не выдержав напора этого потока, а когда открыла глаза, обнаружила себя в лесу.

Вокруг ночь. Тишину нарушало лишь дыхание Тиэна да легкое похрапывание Аксандра.

Интересно, почему нэко так повела себя, когда узнала, с кем разговаривает? Не думала, что кошки могут столь подобострастно кому-то кланяться. Хотя еще неизвестно, как повела бы себя я, встретив того, кто создал человечество.

Я со стоном перевернулась на спину и уставилась в ночное небо. Крупные сияющие звезды складывались в незнакомые созвездия. Из-за макушек деревьев робко выглядывала бледно-розовая луна, в то время как прямо надо мной висел серебристый полумесяц. Еще одно, абсолютно излишнее доказательство чуждости этого мира.

Интересно все же, кто эти «они», упомянутые создателем нэко? И для чего я, по их мнению, подхожу?

Хотя с «ними» все более или менее ясно. Скорее всего это Арагорн и Фрейя. Вот только с какой целью они все это затеяли? Зачем надо было брать обычную девчонку из немагического мира и впихивать ее в новосозданное нэчье тело? Им, что ли, обычных нэко, готовых ради Фрейи на что угодно, не хватало?

Я сжала ладонями раскалывающуюся от обилия вопросов голову и негромко захныкала от смертельно обидного бессилия.

– Ну, хозяйка. Ты чего тут? – неслышно подобрался ко мне успевший проснуться Ксан. – Все хорошо будет. Ты обязательно справишься и найдешь путь домой. Иначе и быть не может.

Он лизнул мне щеку шершавым языком, и я, уже не сдерживаясь, заплакала, уткнувшись лицом в густую, слегка колючую шерсть. Спустя некоторое время я вновь уснула и, никем не потревоженная, спала до утра.

Ретроспектива. Фрейя, Арагорн и «третий – лишний»

Каменная зала, два кресла рядом с очагом, в котором весело трещит пламя.

В правом кресле сидит Она.

Изящная златоволосая девочка лет четырнадцати улыбается и качает головой.

– Мне не понять тебя, Игрок. Но я помогу. По старой дружбе, так сказать. Если, конечно, в том вынужденном союзе была какая-то дружба. Гесуто создаст новое тело… Не спорь, ты не потеряешь на этом много времени, а уничтожать личность любой из моего народа я тебе не позволю. Так вот, Гесуто создаст новое тело, а я сниму копию с памяти отступницы. Это даст ей успокоение, а той девочке – необходимые знания. Я также передам тебе некоторые зелья и предметы, необходимые алхимику из моего народа. Естественно, без надлежащего опыта она будет не столь уж полезна, но я стану присматривать за ней и при любом удобном случае дарить возможность этого опыта набраться. Ты, со своей стороны, обеспечишь ей плавное слияние с новой личностью и свободу выбора. Они – кошки. Заставляя их что-то делать, ты абсолютно точно провалишь дело. Тебя устраивают такие условия, друг мой?

– Вполне, прекрасная Фрейя. Вполне. – Арагорн, высокий темноволосый мужчина, насмешливо улыбается и легко поднимается со своего кресла. – Ты даже облегчила мою задачу. Ну что же, не буду больше тратить твое драгоценное время.

– Подожди. – На лице девочки мелькает выражение мучительной неуверенности, а в глазах появляется нечто, выдающее истинный возраст говорящей, появляется, чтобы тут же исчезнуть. – У тебя есть какие-то известия о Нем?

– О нем? – Мужчина делает вид, что не понимает, о чем речь.

– Ты знаешь, о ком я говорю. – Голос богини не дрожит, но тонкие пальчики сжимают подлокотники кресла с такой силой, что крепкое дерево начинает трескаться. – Зачем ты посылал своих клевретов исследовать Его темницу?

Мужчина молчит так долго, что пламя затухает, погружая залу во тьму. Кажется, будто он не ответит никогда. Но нет, слова падают в гулкую тишину, будто осколки стекла:

– Было предсказано, – слова летят во тьме и разбиваются с дребезжащим звоном, – что только Он, преданный, навеки заключенный, сможет остановить вторжение Хаоса.

Фрейя со стоном откидывается на спинку кресла и шепчет так, что слышат ее только уголья в очаге:

– Снова. Все повторяется. – И пестрая кошка с золотыми крыльями, лежащая у ее ног, мурлычет, утешая свою такую могущественную, но и такую слабую подругу.

Богиня встает и гордо выпрямляется. Ожерелье на ее груди начинает светиться, разгоняя тьму, и пламя в очаге загорается вновь.

– Ну что же, это многое объясняет. А теперь мне надлежит отдать распоряжения и навестить ту, чью память получит твоя фигура. Надеюсь, ты меня простишь?

– Конечно. – Арагорн кивает и исчезает.

А из теней в дальнем углу выходит та, что безмолвно и незаметно присутствовала при разговоре.