Текст книги "Большая книга приключений и загадок"

Автор книги: Юлия Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Юлия Кузнецова
Большая книга приключений и загадок

Письмо от желтой канарейки

Вступление

Глубокой ночью на улицах Звенигорода царили темнота и тишина. Для петушиных криков слишком рано, для собачьего лая – поздно. Лишь в маленьком доме на берегу реки светилось окошко. Если бы случайный путник или турист проходил сейчас мимо, то заметил бы на дороге, в отбрасываемом из окошка световом пятне, две тени – большую и поменьше.

Люди в доме переговаривались тихо, случайный путник не разобрал бы ни слова. Негромкий разговор слышала только одна жительница Звенигорода – крошечная желтая птица, притаившаяся за занавеской.

– А риск?

– Незначительный. У нас спокойный город. Милиция не привыкла к таким преступлениям. Наш козырь – неожиданность.

– А наш выигрыш?

Птица не услышала ответа – его произнесли шепотом.

– Сдается мне, что вас интересуют не только деньги, – продолжил первый голос, – есть и другие причины.

– А вам какое дело?

– Не грубите. Вы пригласили меня, поскольку нуждаетесь в помощи по организации дела и в моей моторной лодке. Я профессионал. Мне нужно знать все детали. Давайте обговорим план. Вы уверены, что родители не вернутся с шоу раньше времени?

– Да. У меня была возможность понаблюдать за ними. Страстные фанаты «Бинго».

– Хорошо. Значит, во время шоу похищаем ребенка. Везем его сюда. Через пару дней меняем дислокацию – перевозим к вам. Там держим до тех пор, пока родители подготовят выкуп. Далее вы возвращаете его родителям на моторке в обмен на деньги. Моторки я при этом лишаюсь.

– Вам будет за нее заплачено. В целом – все почти так, как вы рассказали.

– Почти? Не понимаю.

– Поймете.

– Не темните! Нужно обговорить все детали! Повторяю, я по профессии… А что там такое у окна? Птица? Мне не нравится, что за нами наблюдают.

– У вас мания преследования.

– Нет. Если бы вы больше читали, то знали бы, что в июльском номере журнала «Наука и жизнь» опубликована статья на тему птиц. В ней изложена теория об их способностях мыслить, чувствовать и даже, не поверите, сочувствовать.

– Меньше знаешь – крепче спишь. Если у вас проблемы со сном, могу предложить немного снотворного. Оно, правда, детское и не для вас приготовлено…

– Перестаньте насмешничать! Уберите птицу!

– Уберем потом. Ребенку будет веселее. На двадцать-то четыре часа нельзя снотворным вырубить. Хотя так было бы проще…

Голоса смолкли. Свет погас. Птица тихонько возилась на подоконнике.

Утром она подлетела к форточке, но та оказалась заперта.

Когда снова стемнело, рослый человек вернулся. Не один.

Он положил на диван спящего ребенка, кинул на пол детский рюкзак. Сам устроился на другом диване и заснул.

Перед самым рассветом ребенок простонал. Птица вспорхнула с подоконника и села ему на руку. Мальчик протер глаза, судорожно вздохнул. Птица взлетела и опустилась на рюкзак. Мальчик протянул руку и, поглядывая на спящего человека, потихоньку потянул за молнию.

Ни ручки, ни карандаша в рюкзаке не оказалось, только детские печати. Еще он обнаружил обрывок бумаги в кармане куртки, лежащей в рюкзаке. «Какое счастье!» – подумал мальчик. Ведь если бы пришлось вырывать листок из книжки, большой человек обязательно проснулся бы и… Но нет, повезло.

А еще в боковом наружном кармане нашлась жвачка. Мальчик сунул ее в рот. Потом взял птицу. Она не вырывалась, только немного дрожала и вертела головой. Мальчик осторожно обернул записку – он отпечатал на листке изображение попугая – вокруг лапки и залепил ее кусочком жвачки. Подул, чтобы высохло, и отпустил птицу. Та подлетела к окну и уселась на щеколду. Мальчик поднялся. У него кружилась голова, но он добрался до подоконника, влез на него и открыл форточку.

– Ты куда? – послышался за спиной грубый голос.

– Никуда… Выпустил птичку на улицу… Простите…

Глава 1, в которой поездка в Звенигород из невероятной становится реальной, из реальной – терпимой, а из терпимой – невыносимой

– Нет, нет! Мама, нет! – кричала я в трубку. – Я не поеду! Ты слышишь? Я не поеду с вами в Звенигород! Мне нечего там делать!

– Тебе и не нужно ничего там делать, Гаянэ, – убеждала меня мама, – отдохнешь от своего компьютера, расслабишься. Побудем вместе, всей семьей. Папа говорит…

– Так это его идея?

– Не совсем его. О, я нашла джемперы… Замечательно! Август – коварный месяц, вечерами может быть холодно. Милая, напомни мне свой размер.

– 36-й. Мама, ты не ответила!

– Сейчас, сейчас… Тебе синий взять или бежевый? А еще у них есть неплохие юбки.

Я представила себе эти «неплохие» юбки. Самая короткая, наверное, достает до пяток.

– Мам, зачем ты затеяла шопинг? Ты же его ненавидишь. Сидела бы у себя в кабинете, сочиняла статьи в «Университетский вестник», готовилась к лекциям.

– Мы должны солидно выглядеть в Звенигороде. Точнее, под Звенигородом. Там находится гостиница. Папа говорит…

– С чего вдруг папа заинтересовался нашей семьей? По-моему, он живет не дома, а на работе.

– Не надо так говорить. Поездку организует папина фирма. Это бизнес-тренинг для переводчиков. Он продлится две недели. Приедут все папины коллеги с семьями.

– Но папе никогда не разрешали брать нас на тренинги.

– На сей раз не только разрешили, но и, так сказать, обязали. Нам необходимо быть там втроем. Почему ты шмыгаешь носом? Плачешь?

– Нет, хохочу. Я не могу ехать, мама! В понедельник начинается фестиваль мультфильмов Миядзаки^»[1]1
  Миядзаки Хаяо (род. 1941 г.) – знаменитый японский режиссер и художник-мультипликатор. Его мультфильмы «Навсикая из Долины Ветров», «Мой сосед Тоторо», «Порко Россо», «Принцесса Мононоке», «Унесенные призраками», «Ходячий замок Хаула» и другие признаны классикой японской анимации. – Здесь и далее примечания автора.


[Закрыть].

Я не собираюсь пропускать его. Езжайте с папой вдвоем, расслабьтесь, отдохните от моего компьютера.

– Ты нужна нам в Звенигороде, Гаянэ!

– Но зачем?!

– Милая, пришел папа. Он тебе все объяснит, передаю ему трубку. А джемпер беру бежевый.

– Я ненавижу бежевый цвет! Я люблю «кенгурушки», а не джемперы!

– Придется полюбить джемперы, Гаянэ, – холодно сказал папа. – Так же, как придется ехать.

– Но я…

– Вопрос обсуждению не подлежит. Точка.

В трубке гудки. Спасибо за объяснение, папа! Жаль, я не успела задать тебе вопрос. Если человеку уже четырнадцать, неужели он сам не может выбрать, где ему провести остаток летних каникул и какую носить одежду?

* * *

– Прелестная церковь! – воскликнула мама, провожая взглядом храм на Рублево-Успенском шоссе. – Интересно, какой век?

Мы с папой не отвечали. Папа не любит отвлекаться, находясь за рулем. А я мыслями была с друзьями-художниками, которые сейчас собирались на фестиваль знаменитого Миядзаки в Центральном доме предпринимателя на Покровке. Не хочу в Скучнигород!

– Не расстраивайся, милая, – попросила мама, – будет весело. В Подмосковье полно интересностей. Мы закажем экскурсию по соседним усадьбам, полюбуемся старинной архитектурой.

Только моей маме, ученому-филологу, может быть «весело» любоваться старинной архитектурой.

– К тому же в «Созвездии»…

– В каком еще «Созвездии»?

– Так называется гостиница, в которую мы едем.

– И сколько звезд в том «Созвездии»?

– Не язви, – посоветовал папа.

– Пять, – ответила мама. – Эту гостиницу построили недавно, находится она в паре километров от Звенигорода. Так вот, в «Созвездии» будут дети твоего возраста. Дочка папиного директора, например.

– Меня не интересуют курортные знакомые, – отрезала я. – У меня друзей полный Интернет. В ЖЖ френдлента длиннее Москвы-реки.

– В нее-то я и выброшу твой ноутбук, если ты не прекратишь ныть, – сообщил папа.

Я рассердилась, но не посмела возразить. У меня с папой давно испортились отношения. Я считаю его зацикленным на работе, а он меня – помешанной на комиксах. Чтобы успокоиться, я стала думать об Интернете.

Я люблю жить в Интернете. Я зарегистрирована на нескольких сайтах, но не как Гаянэ Арутюнян. Мой ник – «Соль», а юзерпик – баночка с солью. Смешно, да? На наших сайтах все такие оригинальные. Потому что это сайты для художников, аниматоров и других творческих людей. Мы вывешиваем не классические рисунки, а, например, картинки в стиле граффити или манга.

Я лично люблю мангу и экранизированные комиксы, то есть анимэ. Я их целую кучу пересмотрела. Мои любимые – «Воздушный замок Хаула» и «Унесенные призраками».

А обычная жизнь меня не вдохновляет. В ней школа. Глупые подружки во дворе. Папа со своим Звенигородом-Скучнигородом. Я снова расстроилась, отвернулась от окна и незаметно уснула.

Пробуждение было отвратительным. Я не поняла со сна, где нахожусь, и завопила: «Остановите кровать! Она едет!» Папа вздрогнул и дернул руль в сторону. Машина вильнула и чуть не врезалась в ту, что шла справа.

Папе сигналили со всех сторон. Нас ловко обогнала ярко-красная машина, и водитель гневно погудел папе.

– Вот козел, – пробурчала я вслед красной машине.

– Это Александр Александрович, – подчеркнуто ровным голосом сказал папа, – мой начальник.

Я смутилась.

– Скоро мы приедем? – ворчливо спросила я.

– Уже приехали, – не меняя тона, ответил папа. И вдруг рявкнул: – Поэтому не смей спать!

У входа в гостиницу стоял смешной синий автомобильчик, похожий на жука. Из него, хлопнув дверью, вышел высокий худой мужчина в костюме и помог выбраться статной пожилой женщине, опирающейся на клюку. На заднем сиденье я успела заметить молодого человека с косичкой. Папа кивнул мужчине в костюме и принялся парковаться.

– Травинский? – спросила мама.

– Угу, – сквозь зубы ответил папа.

Чем папе не угодил этот мужчина? Или, как и я, папа был сильно раздражен?

Несмотря на дурное настроение, я заметила, что гостиница симпатичная и современная. Просторный холл с кондиционерами, светлые кожаные кресла, приветливый персонал, бесшумные лифты.

Все так мирно и спокойно, что я начала зевать от скуки. «Ну и ладно, – подумала я сердито, – узнаю, где у них тут Интернет, и забурюсь туда на все две недели. Пусть сами живут одной семьей».

– Скажите, пожалуйста, – вежливо обратилась я к администраторше, пока родители заполняли какие-то карточки, – где у вас тут Интернет?

– Простите, – не менее вежливо ответила милая девушка, – Интернет у нас отключили. Проблемы с провайдером. Через неделю все заработает, и вы сможете подключаться прямо в номере.

Администраторша сразу перестала казаться мне милой, несмотря на ангельские голубые глазки и изящный шелковый платок на шее. А что я хотела? Тут же про-вин-ци-я! Муха пролетит – и то событие. А раз Интернет отключили, они неделю разбираться будут. У-у! Чем же мне заняться?

– Ничего, Гая, зато погуляешь на свежем воздухе, – утешала меня мама, пока папа менял заполненные им карточки на ключ от номера. Кажется, она обрадовалась новости про Интернет.

– У меня аллергия на свежий воздух, – угрюмо заявила я, вспомнив о джемпере неприятного оттенка, притаившемся в чемодане. Надеюсь, мои модные футболки и куртки с капюшонами задушили эту бурую уродину.

– Может, подружишься с детьми папиных сотрудников, – предположила мама.

Я вздохнула, взяла протянутый папой ключ от номера и уныло потащила свой чемодан к лифту. Не-де-ля… Я загнусь!

Глава 2, в которой я пробую подружиться с детьми сотрудников

Номер в «Созвездии» оказался удобным. Двухкомнатный люкс походил на квартиру с двумя отсеками и коридорчиком. Утром я встала, оглядела просторную комнату, удобный стол, стул с подлокотниками, широкие подоконники, кремовый ковер на полу и электрический чайник на тумбочке. Потом достала ноутбук и водрузила его на стол. Захвачу из столовой пару пакетиков зеленого чая, и в этом уютном месте можно будет спрятаться от мира.

Выходя из столовой, я решила, что дела идут не так плохо. Завтрак тоже не подкачал – на шведском столе обнаружились любимые сосиски с горчицей. От мамы и папы удалось избавиться: они застряли в столовой, болтая с папиными коллегами. Я спустилась в холл. Там одетые в костюмы разбойников аниматоры уговаривали малышей присоединиться к «Поискам сокровищ».

– Давай, девочка, к нам! – крикнул мне капитан Крюк. – Будет жарко! Станем искать сокровища по всей гостинице.

Я растерялась. Он разве не видит, что я не ребенок?

– Вперед! – не успокаивался капитан. – Сыграешь в салки с самим Крюком, эге-гей!

«Мне четырнадцать!» – хотела крикнуть ему я, но у меня словно язык к небу прирос. Может, проблема во мне? Может, я не выгляжу на четырнадцать?

– Женя, прекрати, – вмешалась девушка, одетая под Кайру Найтли из «Пиратов Карибского моря», – это не ребенок, а взрослая девушка! У вас в педагогическом практики не бывает? Не знаешь, как старшеклассники выглядят?

– Простите, синьорина, – поклонился мне Женя-Крюк.

– Ничего, – пробормотала я и с благодарностью улыбнулась «Кайре Найтли».

Та ободряюще кивнула и сказала:

– Меня зовут Тая. Я веду здесь шейпинг и аквааэробику. Приходи к четырем в спортзал.

– Обязательно, – пробормотала я и поспешила уйти подальше от аниматоров.

Аквааэробика, ага! Я даже плавать не умею. К тому же у меня другие интересы.

Я оглядела холл и заметила в углу аквариум. В нем сидел осьминог! Ненастоящий, конечно. Муляж – домик для рыбок. Я наклонилась, чтобы разглядеть домик получше, и сквозь воду увидела за аквариумом длинный диванчик для любителей полюбоваться на подводный мир.

Я обогнула аквариум. Как здорово, что нашелся такой чудный диванчик! Просижу на нем две недели, рисуя комиксы и наблюдая за окружающими через стенку аквариума.

К моему огорчению, на диванчике сидел паренек и читал книгу. Где я его видела? А, вспомнила, он сидел в синей машине, похожей на жука.

Я рассмотрела его. Высокий, даже длинный, и очень худой. Одет отвратительно – в черные джинсы с вытянутыми коленками, поношенную клетчатую рубашку и серый жилет со множеством карманов. Длинные темно-русые волосы затянуты в косичку и подозрительно блестят. Он читал с таким упоением, словно тоже собрался провести на этом диване ближайшие две недели.

– Можно я сяду рядом? – спросила я.

Парень поднял голову и поправил на носу очки. Я указала на другой конец дивана.

– Пожалуйста, – ответил он рассеянно и снова уткнулся в книгу.

Я плюхнулась на диван и отгородилась от парня подушками. Даже не посмотрел в мою сторону! Настоящий ботаник.

Впрочем, мне все равно. Я открыла блокнот. Наконец-то можно заняться любимым делом! То есть рисованием комиксов. Тут нет ничего сложного: я рисую на бумаге, раскрашиваю цветными карандашами, а потом с помощью планшета переношу комикс в компьютер. Помните, мой ник «Соль»? На любимом сайте sozdaikomiks.ru у меня есть галерея комиксов, в ней уже целый сериал о приключениях Баночки с Солью. Пока я владею галереей «профессионала», но моя мечта – попасть в «мастера». А потом, возможно, я стану «супермастером».

Что ж, займемся новыми приключениями Баночки с Солью. Сегодня она упадет в суп. Нет, лучше в компот, получится смешнее…

– Вы так и будете сидеть, уткнувшись в блокноты, и не заметите меня? – услышала я возмущенный женский голос.

Я с любопытством посмотрела в холл через аквариум, пытаясь найти источник крика.

– Хеллоу! – завопили снова, и я с изумлением обнаружила, что источник сидит на диване рядом со мной.

Ботаник тоже удивленно разглядывал соседку. Видно, и он не заметил, когда та успела подкрасться. Девица была моего возраста, красивая и ярко накрашенная. На ней – короткое платье, синее, с голубыми цветками. Светлые волосы лежат на плечах, как у фотомодели в журнале.

– Знаешь, хани, у тебя очень неудачные тени, – доверительно сообщила мне незнакомка.

Я покосилась на пол. Тень как тень. Правда, какая-то горбатая, потому что я сидела, загородившись горой диванных подушек.

– А у твоей рога на голове, – возразила я, ткнув пальцем в пол.

– Да нет, – обидно засмеялась девица, – я не эти тени имею в виду. Я про те, что на айзах твоих.

Она указала на свои веки, по которым была густо размазана серебристая субстанция. Ботаник фыркнул. Я разозлилась.

– У меня нет теней, я не накрашена. У тебя что, проблемы со зрением?

Девица покраснела.

– Нет у меня никаких проблем! – прошипела она.

– Вероничка, – пропел рядом сливочный голосок, – ты уже познакомилась с Гаянэ?

Мы обернулись. Моя мама стояла у аквариума рядом с загорелой блондинкой в пушистом белом джемпере. Лицо блондинки было покрыто слоем крема, пудры и румян. Казалось, приблизься она к камину в холле, все растает и потечет, как шоколадный дворец в фильме про конфетную фабрику.

Девица удивленно посмотрела на Ботаника.

– Тебя зовут Гаянэ?

Тут настала моя очередь иронично смеяться.

– А, это тебя зовут Гаянэ, – сообразила соседка по дивану, оборачиваясь ко мне.

– Простите, – жеманно улыбнулась блондинка, – мы пять лет прожили в Америке, поэтому Вероничка не очень хорошо помнит русские имена.

«Ну и дурынды», – подумала я раздраженно.

– Вообще-то имя не совсем русское, – вежливо поправила блондинку моя мама, – оно армянское. У Гаянэ восточные корни.

Блондинка закатилась глупым смехом и предложила маме «вдарить по коктейлям». К моему удивлению, мама согласилась.

– И что означает имя Гаянэ? – насмешливо спросила меня Вероничка.

– Какая тебе разница? – пробурчала я, размышляя о мамином странном поведении.

– Импортентно! – заявила девица. – Например, мое имя означает «несущая победу». А твое? «Девушка, которая не выщипывает брови»?

У меня перехватило дыхание. Ботаник, правда, не смеялся. Но уши у него стали малиновыми.

– Кому ты несешь победу? – поинтересовалась я. – Богине Глупости?

– Не ссорьтесь, девочки, – вдруг вклинился Ботаник (а что, очень подходящее имя я ему дала).

Не обратив на него внимания, мы с Вероникой вскочили и разбежались в разные стороны.

Вечером я с гордостью продемонстрировала родителям свой новый комикс о роскошном цветке неизвестного вида: все восхищались его яркой окраской и пышными лепестками, но потом один человек решил понюхать цветок и со смехом объявил, что пахнет он… тухлыми яйцами.

– Философски, – заметила мама.

– Жизненно, – кивнул папа.

«Вы даже не представляете себе, насколько», – злорадно подумала я. Лепестки цветка на моих рисунках были сине-голубыми, в тон платью Веронички.

– Гая, а ты животных любишь? – спросил вдруг папа. – Александр Александрович сказал, тут есть зоопарк. Недалеко, при отеле «Княжеский двор». Он за спорткомплексом «Звезда».

– Знаешь, папа, – сказала я, стараясь говорить как можно спокойнее, – животные мне нравились, когда мне было пять. Сейчас же мне нравится рисовать комиксы. Но у тебя в голове только твоя несчастная работа и…

– Я в ванную, – быстро объявила мама, пока мы с папой не сцепились.

– А я на секунду спущусь в офисный центр, приму факс для Александра Александровича, – сказал папа. И зачем-то пояснил: – Факс с нашей несчастной работы.

Выходя, он громко хлопнул дверью.

– Мам, а кто была та женщина в розовом? – вспомнила я.

– Жена папиного начальника. Вероника их дочь. Она твоя ровесница. Папа хотел бы, чтобы вы подружились.

Дверь в ванную тоже захлопнулась. Занавес.

Глава 3, в которой я теряю аппетит, но приобретаю компаньонов

На следующее утро я столкнулась с Вероникой за завтраком. Она наливала в пиалу обезжиренное молоко.

– Доброе утро! – сдержанно поздоровалась я.

Я не собираюсь с ней дружить. Но раз она дочка папиного начальника, надо поддерживать ровные отношения.

– Хай! – ответила девица, не поднимая глаз.

У нее был очень сосредоточенный вид. Я хмыкнула и потянулась к яичнице и сосискам. Вероника что-то зашептала.

– Что-то не так с молоком? – не выдержала я.

– Пытаюсь понять, сколько здесь миллилитров, и определить, сколько калорий, – пояснила девица.

– А зачем тебе?

– Чтобы не превысить норму. Для фотомодели это недопустимо. Оу, хани, у тебя сосиски с горчицей?

– Да. А что такого?

– Ха! Какая у тебя норма калорий, хани?

– Меня зовут Гаянэ, а не хани, – четко произнесла я, – и я не собираюсь становиться моделью.

– А я собираюсь! – заявила Вероника.

– На здоровье, – пожелала я ей и отправилась за свободный столик.

Появились мои родители, сели за соседний столик. Я занялась яичницей и сосисками. Но из-за замечаний Вероники аппетит у меня поубавился. Я раскрыла блокнот – надо было закончить историю про Баночку с Солью и кастрюлю компота.

– Я могу бросить якорь в этой гавани? – вежливо спросил кто-то за моей спиной.

Там стоял Ботаник и рассеянно оглядывал столовую. Похоже, его слова относились ко мне. Я пожала плечами и кивнула на стул. Сегодня насладиться завтраком не удастся. Косичка Ботаника подавляла аппетит полностью. Я вяло ковырнула вилкой подсохший пластик яичницы.

– Извини, что отвлекаю от трапезы, – начал Ботаник, – но меня всю ночь тревожил вопрос, связанный с твоей персоной.

Я убрала блокнот и молча поглядела на него. Интересно, что сказала бы наша мисс Вселенная, если бы увидала клумбу прыщей и угрей на лбу Ботаника?

– Твоя матушка…

– А что с ней? – удивилась я и оглянулась.

В мамином облике ничто не вызывало подозрения. Она рассеянно отхлебывала сок то из своего, то из папиного стакана и с увлечением читала. На обложке книги значилось: «Статистика суффиксов имен существительных в памятниках древнеславянской письменности». Должно быть, страшно интересно.

– Она, – заикаясь, продолжил Ботаник, – не с филологического?

– Химик не стал бы читать про древнеславянскую письменность, – мрачно ответила я.

– Я ее видел в университете! – заявил Ботаник с таким восторгом, словно мама была ожившим Эйнштейном.

– Верю, – сказала я и потянулась к чашке.

К лешему яичницу и сосиски! Выпью чудный кофе с густыми сливками и корицей.

– Мама преподает в университете и…

– Пишет докторскую! – перебил меня Ботаник тем же тоном. – Я знаю!

От волнения он затряс головой. Косичка взлетела и нырнула в мой кофе. Я мгновенно сочинила комикс, где главным героем будет мерзкий говорящий прыщ. Ботаник ничего не заметил и отбросил косичку за спину. Та со свистом вылетела из чашки и шлепнулась ему на спину.

– Представь меня ей, пожалуйста!

Я хотела съязвить, что представить Ботаника маме не составит труда. Упомяну косичку, прыщи и потрепанный жилет, и мама прекрасно его вообразит. Но вдруг увидела, что для Ботаника это важно, и раздумала играть словами.

– Попозже, – согласилась я, не желая портить маме аппетит раньше времени, – после завтрака.

– Прилечу со скоростью ветра, звука и света одновременно! – заверил меня Ботаник. – Кстати, меня зовут Сергей. В честь Сергея Александровича Крылова.

– Важная персона? – спросила я из вежливости.

– Ну что ты! Известнейший российский лингвист, автор более трехсот публикаций на языковедческие темы. Готов тебе поведать о его последней работе, чрезвычайно интересное исследование…

– Я к вам подсяду, ханиз, – услышали мы голос Вероники. И это не было вопросом – это было утверждением.

Девица грациозно опустилась на стул и поставила рядом с моим рюкзаком черную стеганую сумку из мягкой кожи. Мне показалось, та шевелится, но я не стала ее разглядывать, чтобы Вероничка не подумала, будто мне сумка нравится и я завидую.

– У тебя кофе со сливками! – осуждающе произнесла несносная девица.

Я схватила чашку, намереваясь сделать большой глоток, чтобы позлить Веронику. Но моя рука замерла на полдороге. В чашке плавал волос Ботаника! Я повернулась к Веронике.

– Чего ты ко мне прицепилась, а? Тени не такие, ем не то что нужно… Зачем ты делаешь мне замечания? Чтобы показать, что ты лучше?

– Велл, это не вызывает сомнений.

Я внимательно поглядела на Веронику. Если бы она улыбнулась хоть капельку, хоть краешком рта, я рассмеялась бы вместе с ней, и проблема была бы решена. Но меня добило то, что Вероничка ни капельки не шутила.

– Почему ты так говоришь? – тихо спросила я. – Думаешь, ты дочка начальника и тебе все можно?

– А ты обижаешься? – искренне удивилась Вероничка. – Но разве можно обижаться на критику? Это кантбишно.

– Невозможно, – машинально перевел Ботаник.

– Конечно! – продолжала Вероника. – В Америке считается, что нужно указывать человеку на недостатки, а не молчать о них. Так ты помогаешь другому. А дэд тут не при делах. Он нас с мамми кинул в ту Америку, как котят в… ну… в бакет…

– В ведро, – помог Ботаник.

– Икзэктли. Нам пришлось самим выживать. Мамми мечтала сделать из меня актрису. Но актрисы из меня не выйдет. Кантбишно! У меня нет…

– Чувства юмора, – мстительно подсказала я.

– Ноу. Я не очень понимаю других людей, вот что. Не могу вжиться в образ. Поэтому решила стать моделью. Я уже снималась для журнала «Seventeen». Модели крутые. У них правильный подход к жизни. Они никогда не позволят себе съесть то, что повредит карьере.

Девица выразительно посмотрела на мои остывшие сосиски.

– Отцепись, – посоветовала я ей, – у меня другие жизненные приоритеты.

– Но именно это и вызывает восторг! – воскликнул Ботаник. – У нас с вами получилась отличная компания. Гаянэ – творческая личность с фантазией и чувством юмора. Веронике присущи целеустремленность и железная воля. А я…

– Ботаник, – закончила я.

– Пусть так, – не обиделся парень. – Я никогда не руковожу людьми, это не дело ученых. Но сейчас мне хочется, чтобы наша компания совершила путешествие. Предлагаю побродить по чудному старинному городку, насладиться древней архитектурой. Все лучше, чем сидеть в отеле.

Вероника согласилась сразу.

– Надо осмотреть окрестности на предмет бутиков и найт-клабов, – объяснила она.

Я мысленно покрутила пальцем у виска. Найт-клабы в Скучнигороде? С ума сойти!

– Я не пойду, – отказалась я, – сами ищите бутики в Звенигороде. Бутики сарафанов и кокошников.

– Пойдем, – уговаривал меня Ботаник, – необычайно жалко терять такого ценного спутника. Ты зря насмешничаешь. В городе множество интересностей.

Хм, забавно, он прямо как мама говорит. Что, все филологи называют достопримечательности «интересностями»?

– И какие же там интересности? – язвительно спросила я.

– Библиотека, – начал Ботаник, рассеянно схватив с моей тарелки сосиску.

Я фыркнула.

– Собор Вознесения Господня.

Я отвернулась.

– Заброшенный парк с привидением.

Я замерла. И недоверчиво спросила Ботаника:

– Ты откуда знаешь про привидение?

– В путеводителе вычитал, – пожал плечами он, постукивая сосиской по столу. – Но если тебя все это не увлекает, то…

– Подожди! – остановила я его. – Увлекает. Я пойду с вами. Только родителей предупрежу. И заодно познакомлю тебя со своей мамой.

Баночка с Солью еще не бродила по заброшенному парку и не знакомилась с привидениями!

– Оба твоих решения вызывают восторг, – улыбнулся Ботаник и, не глядя, допил мой кофе, размешав в нем сахар сосиской.