Текст книги "За красным небом"
Автор книги: Юлия Котикова
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Кто бы ни прятался там, внизу, им явно понравилось увиденное на крыше. Нечеловеческие вопли, клацанье зубов – всё слилось в единую симфонию ужаса.
– Ребята! – позвала Грейс, предусмотрительно держась подальше от края. – Как я пахну сегодня, а? Аппетитно?! Я старалась!
– Прекрати это! – завизжала Стефани, зажимая уши. – Заставь их замолчать!
– Тебе не нравятся наши миролюбивые соседи? – притворно огорчилась Грейс. – Странно. Ребята, на сегодня спектакль окончен, бронируйте билеты заранее, кто не успел… – Она вернула крышку люка на место и отряхнула руки. – Тот опоздал!
Стефани тихонько всхлипывала, уткнувшись в тёплую ткань мешка.
– Ну всё, всё, извини, – Грейс погладила её по плечу. – Один раз увидеть проще, чем сто раз услышать. Меньше будешь подозревать меня в остром психозе.
– Объясни мне.
– Ох, ну нашла ты, кого просить, конечно. Я почти ничего не знаю.
– Кто там внизу?
– Ну, некоторые называют их зомби, но это не так. Просто название подходит, а нормального придумать некому. Другие зовут Новыми. Это уже лучше, хотя тоже так себе на мой взгляд. Ты хотя бы пандемию помнишь?
Стефани отрицательно покачала головой.
– Ясно. Ну, что ж…
Собираясь с мыслями, Грейс стянула с волос резинку и запустила пальцы в густую шевелюру.
– Больше года назад появился вирус Карстона, новая хрень родом из Пуэрто-Рико. Так говорили в новостях. Симптомы почти такие же как у простуды: кашель, насморк и температура, только она сразу поднималась до 40 градусов и сбить её было невозможно. Обычно болезнь длилась три дня, и каждый день температура только росла. Но это у кого как. Кто-то и быстрее умирал. Ну и да, на третий день обычно сердце не выдерживало.
Сначала на людей надели маски и перчатки, а, когда не помогло, посадили по домам, на карантин. Выйти можно было только по пропуску или с собакой погулять, но не дальше, чем на 200 метров от квартиры. Когда и это не помогло, разработали вакцины. Сразу пять.
И, чёрт его знает, что пошло не так, но вакцины от вируса не защищали. Они как-то меняли людей. Слухи ходили, что в вакцине было ДНК, которое встраивалось в человеческую и превращало её во что-то новое. Отсюда и название: Новые.
– Вакцина оживляла мертвых?
– Нет, те, кто умер от вируса, те всё, с концами. Эта дрянь на живых работала. Как бы перезагружала систему, а включался уже не старый человек, а… Ну, другой.
– То есть, часть людей погибла во время пандемии?
– Умерли почти все, если уж быть точными. Каждый день десятками тысяч заражались.
– А выжили только вакцинированные?
– Они просто изменились. Выжили те, у кого был иммунитет к вирусу, но не было желания делать прививку.
– У тебя иммунитет?
– И у тебя тоже.
– Бред какой-то.
– Ну, как есть.
Грейс пожала плечами. Мол, какой смысл спорить? Что могла, рассказала, а верить мне или нет, дело твоё.
– Можешь спуститься к ним и спросить их версию произошедшего.
– Нет, спасибо.
Грейс снова взялась за лепёшку.
– Мир накрыла волна паники. Люди кричали повсюду, и, Господи, что это были за крики, ты даже не представляешь! Потом всё стихло. Машины встали, электричество отрубилось, на улицах никого. Кто живой – прячутся, а кто не совсем, ищут их. А, что там, лирика это всё! – она вдруг раздражённо махнула рукой. – Никаких людей я не убивала, понятно? Бросить тебя хотела, это да. Испугалась, что умрём вместе. А вот специально убивать… Такого не было ещё.
Стефани невольно обратила внимание на слово "ещё".
– Они бы нас съели?
– Съели, покусали. Не знаю даже, что хуже. Стать, как они или быть сожранной заживо? Так себе выбор.
Стефани откинулась на спину, обдумывая услышанное.
– Знаешь что? Ты ложись спать, – устало предложила Грейс. – Я тебя посторожу. А утром… Если хочешь, пойдём со мной, мне компания не помешает. Ну а не захочешь, останешься, настаивать не буду.
– Я тебе пока ещё не доверяю, – упрямо ответила Стефани.
– Это сколько угодно, мне не жалко.
– Ты можешь быть маньячкой.
– Да не убивала я никого, – терпеливо напомнила Грейс. – Ты и сама это знаешь! Тьфу ты! Знала, во всяком случае.
Она отвернулась, показывая, что разговор закончен. Болтовни на сегодня ей хватило. Какое-то время Стефани упорно боролась со сном, но в конце концов уступила, решив, что намерения Грейс выглядели гораздо более дружелюбными, чем намерения тех, кто ломился внизу.
Она уже видела десятый сон, когда небо посветлело и на горизонте забрезжили первые лучи восхода. Грейс, съежившись, сидела у затухающего костра, наслаждаясь открывающимся видом. Свое обещание охранять Стефани она сдержала.
Глава 6.
Туман, густой и плотный, как меренговая шапочка на ореховой корзинке с нежной карамелью, понемногу рассеивался. Лучше от этого не стало: изображение оставалось плоским, каким-то двухмерным. Тени стали глубже, контуры расплылись, а цвета поблекли.
Хесус помнил эти чудесные карамельные пирожные, помнил, как его мама обжигала меренгу старенькой, видавшей виды газовой горелкой, и там, в его памяти, цвета оставались яркими, сочными, но в жизни всё виделось словно через толщу мутной воды.
От этого жутко болела голова. И Хесус был голоден. Он снова зажмурился, возвращаясь на кухню их маленького домика на побережье: запах орехов и карамели, на маме платье цвета морской волны и фартук в мелкий цветочек. Хесус знал, что эта женщина – его мама, он знал, что любит её, но чувство это покинуло его сердце, и пустота внутри стала почти осязаемой. Превратилась в голод.
Хесус не мог вспомнить и вкуса. Запах был таким густым, щекочущим ноздри, словно пирожное было в его руке, но вкус… Вкус ускользал. Чем отчаяннее Хесус пытался его схватить, тем глубже тот прятался. Боль и отчаяние потоком хлынули в сознание, а потом всё затмила ярость.
Но хуже, хуже всего было то, что выразить эту ярость Хесус больше не мог. Она кипела и бурлила внутри, требуя выхода, но слова, которыми он с такой лёгкостью жонглировал ещё пару дней назад, разлетелись на отдельные буквы и закатились под кровать. Там, в пыли, им суждено было остаться.
– ВУУУУУУУ, – взревел Хесус, скатываясь с кровати.
Ноги его запутались в простыне, и он разорвал её в бессильной злобе, как лист бумаги, на мелкие клочки. Этого оказалось недостаточно. Покачиваясь и продолжая выкрикивать бессвязные звуки, Хесус снёс с комода все фотографии и вазочку с увядшим цветком лилии внутри. Звон стекла вонзился в барабанные перепонки, запах застоявшейся воды вызвал рвотный позыв.
Он покупал лилии каждый день, по одному цветку. Это были любимые цветы Табиты. Табита была его женой. Жена стала набором бесполезных букв, мучивших его сознание, и он ненавидел её, он бы разорвал её, если б мог, и, погодите-ка, а ведь он мог!
Не память вела его, но запах, тонкий аромат разложения. Всего день тело Табиты пролежало на кровати под кондиционером, и любой вошедший сюда человек подумал бы, что она просто спит. Никаких заметных изменений с телом ещё не произошло. Конечно, при детальном рассмотрении стало бы ясно, что Табита так бледна, потому что кровь больше не циркулировала по сосудам, а скопилась внизу, у спины, превратив ту в один большой синяк. Но разглядывать её и в голову бы никому не пришло, вот как малы были изменения.
Но Хесус их чувствовал. Он шёл на запах жаренного арахиса и тягучей, сладкой карамели, который на самом деле был его женой. Снова запутался в простыне, на этот раз в её. Отбросил одним резким движением. Живот его при этом колыхался, как рождественский пудинг, а швы на гавайской рубашке трещали.
Её лицо было таким спокойным, безмятежным и… таким любимым. Хесус помнил, что любил его. Помнил, что целовал кончик её носа перед тем, как лечь в постель. Волосы Табиты непослушными черными кудряшками падали на глаза, и она стряхивала их, а в уголках глаз собирались озорные морщинки.
Да, Табита жила в его памяти, но память существовала теперь отдельно от Хесуса, оставив ему только запах. И голод.
Перед ним была его жена.
Перед ним был кусок мяса.
Хесус начал с носа.
Глава 7.
Майкл сжал руль так, что пальцы свело судорогой. Пробираться по разделительной полосе, густо заросшей сорной травой, было крайне неприятно. Он уже дважды проваливался в ямы по самый бампер и мысленно прощался с подвеской, но выбраться на шоссе не получалось: в свои последние дни люди бежали из Милуоки. Они умирали, не снимая ног с педалей, и теперь Рок-Фриуэй превратилось в свалку искорёженного металла.
Боковым зрением Майкл уловил какое-то движение справа и снова отвлёкся. Субару немедленно ухнула вниз, что-то отвратительно заскрежетало, и машина заглохла.
По крайней правой полосе шёл человек. Галстук, когда-то туго затянутый, теперь своевольно болтался на грязной шее, рубашка лишилась доброй половины пуговиц, а брюки потемнели от мочи.
Вид у мужчины был совершенно потерянный: он брёл без цели из никому неизвестной точки А в такую же неизвестную точку Б, и солнце явно резало ему глаза и жгло кожу, и, наверное, в костюме было душно и неудобно, если, конечно, он еще был способен чувствовать неудобства.
Наверное, мог, решил Майкл. Ему было видно, как мужчина щурился. Периодически даже вскидывал руки к лицу и махал перед ним, словно пытаясь отогнать назойливую мошку. Вдруг он испустил вопль, полный отчаяния, и кинулся на ближайший автомобиль с кулаками. Металл стонал и гнулся под градом ударов, и, против воли, Майкл почувствовал жалость к этому созданию.
Он тихонько приоткрыл дверь и вылез из салона. Сердце забилось чаще: жалел он этого человека или нет, но тот всё равно представлял огромную опасность. Сознание словно раздвоилось. Только что Майкл утопал в придорожной траве, наблюдая за бывшим офисным клерком, и вот он уже на заправочной станции, склонился над пустыми канистрами.
– Эй!
Этот осторожный возглас заставил его прервать своё занятие. У стеклянных дверей стоит девчонка лет 16. Фиолетовые волосы забраны в два высоких хвоста, губы густо накрашены чёрным, а в руках открытая пачка чипсов.
– Привет, – улыбается Майкл. – Не бойся, я здоров.
– Слава богу! – облегчённо выдыхает она. – А я уж подумала… Неделю пряталась в подвале, представляешь?
– И как там?
– Родители хранили там кое-какую еду, так что нормально. Терпимо. Только в туалет сложно ходить.
– Ну, сейчас это везде сложно делать, ты не много потеряла.
Майкл принялся выливать остатки бензина в бак.
– Да я бы не вылезла, но еда кончилась и… вот, – она приподняла пачку чипсов. Помедлив, она добавила:
– Они убили друг друга. Мама с папой.
– Мне очень жаль.
И это было правдой. Майкл бросил еще один взгляд на девчонку и вдруг ясно увидел, что она пережила. Мама, наверное, "перезагружалась" дома. И вот она открывает глаза, девочка зовёт её, но глаза у той пустые, потухшие. Она срывается с места и, круша всё на своём пути, несётся за родной дочерью. Та прячется в подвале, понимая, что дверь долго не выдержит, и вот тут появляется отец. Она уже достаточно напугана для того, чтобы не звать его на помощь, поэтому просто скулит, сползая на пол. Родители яростно рвут друг друга на части, и, Господи, она рада этому, она рада, что они умирают окончательно, а она остается жива.
Возможно, под дверь затекает их кровь, заставляя девчонку забиться в угол. Она сидит там до ночи, а потом начинает осторожно исследовать свою новую клетку. Писает в угол, в какое-нибудь ведро в лучшем случае, а в худшем прямо на пол, на свои домашние тапочки. Питается консервами или сырыми овощами, всем, что там нашлось. И вот запах становится просто невыносимым, еды нет, голова раскалывается на части от голода, и она решается выйти, дрожа от ужаса.
Красит губы в чёрный, потому что в 16 лет это, наверное, придаёт уверенности, переодевается, потому что она так привыкла, и на ближайшей заправке, сгорая со стыда, решается взять только чипсы, оставив свой последний доллар в пустой кассе.
Конечно, это только его фантазия. Всё могло быть гораздо хуже. Но Майкл смотрит ей прямо в глаза и ему жаль её, невозможно, невероятно жаль. Жалость проникает под кожу, несётся по сосудам, сердцебиение учащается, и вдруг Майкл понимает, что это не жалость, а ужас.
Прямо за её спиной появляется женщина, появляется совершенно бесшумно, как будто вырастает из тени девчонки.
– Что? Что ты так смотришь? – зрачки её вдруг расширяются, а голос садится. – За моей спиной кто-то есть, да?
Майкл не успевает даже дотянуться до пояса, где висит Магнум. Эта тварь вцепляется в тонкую шейку девчонки, кровь хлещет фонтаном, уши закладывает от крика. Чипсы разлетаются по асфальту. Откуда-то издалека приходит мысль, что они пахнут беконом. Майкл наконец хватает Магнум и пытается прицелится, но попадает только с третьей попытки. Тварь пронзительно верещит сквозь сжатые зубы: выпускать добычу она явно не планирует, зато начинает пятиться назад, прикрываясь девчонкой, как щитом. Пока ещё живым щитом.
У него остаётся три патрона и два из них он снова всаживает в асфальт. Мелкие камушки царапают их обеих, но вреда, конечно, не причиняют. На лицо девочки словно перевернули банку с краской, ему даже не удаётся разглядеть, открыты её глаза или нет, но он видит губы. И чёрная помада придаёт ему уверенности.
Пока тварь пытается справится с дверями (удивительно, она пытается их открыть!), Майкл прицеливается ещё раз, и теперь всё выходит как надо. Мозги и кусочки костей фонтаном разлетаются по прозрачной поверхности.
Не чувствуя боли в руке от отдачи, Майкл осторожно движется вперёд. Чипсы хрустят под ногами. Он не дошёл всего метр, а девчонка открывает глаза. Смотрится это чудовищно: два колодца с белизной посреди красного марева. Она даже не может встать, просто смотрит на него не моргая.
– Эй, – тихо зовёт Майкл.
Он ни на что не надеется, но совесть не позволяет сделать что-то немедленно, не спросив её хотя бы банальное "Ты в порядке?".
Она ползет вперёд и, Господи, собирает чипсы прямо у его ботинок. Заталкивает их себе в рот вместе с асфальтной крошкой и пылью, глотает. Майкл перезаряжает Магнум. Когда она хватается за его ботинок, он нажимает на курок. В этот раз он чувствует всё.
А теперь он снова по пояс в траве. Рука сжимает всё тот же Магнум. В каком-то смысле не самое лучшее оружие: слишком сильная отдача, слишком много грохота при выстреле, и слишком часто оборона приносит больше проблем, чем было до начала боя, но Майкл привык к револьверу. Во второй руке он держит солнечные очки. Решение приходит к нему моментально, так и должно быть, иначе он передумает.
– Эй, – зовёт Майкл, и ощущение дежавю накрывает его с головой.
Мужчина прекращает бить автомобиль и растерянно оглядывается в поисках звука. Потом, словно вспомнив что-то, глубоко вдыхает почти свежий утренний воздух и моментально находит Майкла.
– Я вижу, у тебя проблемы, мужик. Солнце, – он указывает рукой наверх. Мужчина следит за его движением и рассерженно воет, когда яркий свет ослепляет его.
– Я могу помочь. Ты только не дергайся, окей?
Если он и мог сойти с ума, то сошёл, это однозначно. Но, вместо того, чтобы убежать, Майкл показывает очки.
– Это можно надеть на лицо. На глаза. Понимаешь?
Мужчина слушает его, чуть склонив голову влево.
– Я тебе их сейчас дам. Не двигайся.
И Майкл делает шаг вперёд. Каждая нога весит по сотне килограммов, но он делает ещё шаг, и ещё. Расстояние продолжает сокращаться. Майкл кладёт очки на капот. Изуродованная Тойота -всё, что их разделяет, вся его защита.
Мужчина берёт очки и, кажется, в глазах его зажигается интерес, а, может, Майклу только хочется так думать. Нет, интерес есть! Мужчина крутит очки в руке, даже пробует укусить.
– Надень их, – шепчет Майкл. – Надень.
Он изображает движение, привычное любому здоровому человеку, и мужчина пытается повторить. Дужка очков попадает ему в глаз, и Майкл в ужасе замирает, ожидая вспышки гнева, но тот просто пробует снова. А вот на третьей попытке терпение его кончается. Оправа хрустит и рассыпается на части, стёкла трескаются и режут ему руку. В этот раз Майкл не раздумывает.
Он сразу же жмёт на курок. И возвращается в машину. Его бьёт крупная дрожь. Если ему так одиноко, что он решил заняться благотворительностью для умерших, то самое время отправляться в путь.
В Милуоки он въехал с первыми сумерками, на небе одна за другой загорались непривычно яркие звёзды. В желудке бушевал ураган, а мозг превратился во враждебно настроенное существо, требующее виски.
"Тут полно магазинов, дружище. Наверняка разграбили не всё. Нам нужна одна бутылка, всего-то! Да мы даже не опьянеем. Ну хорошо, не хочешь так, давай посмотрим в мусорках. Найдем недопитую, всего пара глотков и я заткнусь, обещаю!"
Посмотреть в мусорках. Дожили. Но как же ему хотелось действительно залезть в одну из них ради пары глотков!
Вместо этого Майкл кружил и кружил по тёмным улицам большого города. Свет нигде не горел и, чем больше пустых чёрных окон он проезжал, тем слабее становилась его надежда на выживших. Когда отчаяние заполнило салон его машины, сделав его тесным и лишив кислорода, Майкл вдруг услышал музыку.
Он поехал на звук, и вскоре вдалеке появилось знакомое неоновое мерцание. Через пару минут Майкл смог прочесть: Бар "Низина"44
Бар «Низина» на английском будет Bar «Low». Это очень важно.
[Закрыть]. За этой вывеской виднелся след от другой, которую кто-то заботливо снял. Раньше там было написано «Полиция». Очень интересно.
Майкл припарковался и подошёл ко входу. У дверей стояли вооружённые мужчины: коротко стриженные, в лакированных туфлях, с выглаженными стрелками на брюках. От их офисного вида Майкла передернуло. Воспоминания были ещё слишком свежи.
– Добрый вечер, – поздоровался Майкл.
Стоять посреди пустой улицы перед этими ребятами было некомфортно. Он уже увидел, что у них были пистолеты-пулемёты и просчитал, что умрёт до того, как хотя бы подумает о Магнуме.
– Заходи, – буркнул один из них. Кажется, правый.
Его даже не попросили отдать оружие, ничего себе! Правда, через секунду Майкл уже догадался, что их задача – определять жив ли посетитель.
– Благодарю.
Майкл потянул на себя тяжелую металлическую дверь и попал в прошлое.
В неоновом полумраке немногочисленные люди за столиками выглядели призрачным воспоминанием. В углу у шеста кружилась полуголая девушка, окруженная зеркалами, и её отражения кружились вместе с ней. В воздухе висел густой туман сигаретного дыма, и Майкл пропах табаком сразу же, весь до последнего волоска. У барной стойки стоял тяжёлый дух виски и тяжелого парфюма. Бармен, высокий парень и тоже в костюме, приветливо улыбнулся:
– Чего желаете?
– А… А что у вас есть? – Майклу его улыбка показалась насквозь фальшивой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
