Текст книги "Голубая кровь "
Автор книги: Юлия Кильтина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Кейрет, как на вас действует человеческая магия? – поинтересовалась я, заслужив в ответ недоуменный взгляд. Купание в ручье неплохо восстановило мои силы, и во мне опять проснулся целитель с неугомонной жаждой вылечить всех, попадающихся на пути.
– Не знаю, как-то не доводилось попробовать, – задумчиво протянул вейр, и я присела рядом с ним.
– Если что, сразу кричи, – предупредив замершего парня, я легонько коснулась смуглой щеки, и тоненькая струйка силы стекла с моих пальцев. Вейр остался жив и относительно здоров, что немало меня приободрило; струйка усилилась и превратилась в небольшой ручеек. Заметно посвежевший Кейрет с сожалением отнял мою ладонь:
– Опыт первый. Целительская магия людей действует на вейров крайне положительно. Подопытный кролик выжил и прекрасно себя чувствует, – проскрипел голосом сумасшедшего старика – экспериментатора Кейрет, и мы приглушенно рассмеялись.
– Но освежиться мне все же не помешает. Возвращайся к костру, – велел он.
– Я хотела спросить...
– Пожалуйста, – в низком голосе вейра легкой хрипотцой вновь прорезалась усталость, и я, мысленно отвесив себе хороший тумак, поплелась обратно к разожженному заново на соседней поляне огню.
Вейр присоединился к нам, когда мы как раз собирались отправить за ним Рьена, чтобы поторопить к позднему ужину – несмотря на приключившееся с нами сегодня, аппетит почему-то был просто зверский. Уничтожая свою порцию припасов, он старался лишний раз не смотреть в мою сторону и вообще делал вид, что не замечает моих требовательных взглядов. Ха, он еще не знает, что отвязаться от Леты Дайн можно только рассказав все, что знаешь сам.
– Кейрет, а ты случайно не в курсе, – проникновенно начала я, – откуда здесь взялся вейр'инк?
Вейр окинул хмурым взглядом притихшего Рьена, измученную за последние полчаса моими вопросами Кайле и, остановившись на мне, буркнул:
– Ну и чего тут непонятного? Телепортировали ее сюда, причем откуда-то из страны людей. Ошейник еще хранил остаточный след перемещения.
– Ее?! – хором переспросили мы трое, отчего вейр поморщился и продолжил:
– И я даже, кажется, знаю, кем была вейр'инк до... превращения.
Гробовое молчание было ему ответом. Вновь обведя взглядом наши растерянные физиономии, Кейрет объяснил свои слова:
– Три года назад из города исчезла девушка. Ее звали Арита. После смерти мужа она пропала, и поисковые отряды через несколько дней нашли ее платье на берегу моря. Все подумали, что она не смогла дальше жить – Арита очень любила своего мужа. А теперь мне кажется, что мы ошибались. Видимо, ее просто выкрали, обставив все как самоубийство, чтобы никто ее не искал, – предупреждающий взгляд, брошенный зачем-то в сторону Кайле, насторожил меня. Ненавижу эти тайны! Подгоняемая нарождающейся обидой пополам с любопытством, я выпалила мучивший меня весь вечер вопрос:
– Как ты убил этого... эту вейр'инк? И кстати, что значит это слово?
– Оно переводится с нашего древнего языка как "отказавшийся", – после минутного молчания сказал Кейрет.
– Отказавшийся? От чего?
– От подчинения проклятию Айры. От необходимости всю жизнь прожить в пусть и прекрасной, но все же не бесконечной стране. Просто... отказавшийся, – вейр неосознанным движением прикоснулся к татуировке на правой щеке и тут же убрал руку. Наступившее молчание повисло между нами плотной стеной.
– Кейрет...
– Да?
– Ты мне не ответил, – я чуть подалась вперед, впиваясь взглядом в холодное бесстрастное лицо вейра. В тот момент я даже не подумала о том, что он в общем-то и не обязан что-то рассказывать чужим ему людям из огромной незнакомой страны. Не подумала и о том, что мои вопросы могут причинять ему боль. Эгоистичная потребность сейчас же, сию минуту получить разгадку заслонила собой все прочие мысли и чувства.
Правильные черты вейра исказились презрительно-яростной гримасой, сузившиеся глаза метали стальные молнии:
– Любишь копаться в манящих тайнах, не так ли? Выдирать их с корнем из чужих сердец, не заботясь о том, что будет дальше? Да, я убил вейр'инка, и сделал я это тем самым заклинанием, из-за которого мы уже две тысячи лет как прокляты! Тем самым, из-за которого вы, люди, зовете Алой войну между нашими народами! Тем, которое уничтожило сотни магов и воинов, и в их числе мужа и сына Айры! Довольна теперь или тебе нужно знать что-то еще? Может быть, то, что сотни лет уже никто не использовал магию крови, считая ее проклятием нашего народа? Или то, что спасая твою – слышишь, твою! – короткую жизнь я переступил через запрет наших предков и теперь сам себе ненавистен? А как тебе такой факт, что с этого дня моя кровь перестала быть красной? – молниеносное движение лезвием ножа по предплечью, и тонкая струйка светящейся небесно-голубой жидкости стекает вниз по ладони к кончикам пальцев. С лезвия ножа сорвалась капля и разбилась о землю на множество крошечных капелек, в сияющей лазури каждой из которых вели бесконечный хоровод тысячи ослепительных звездочек...
Я, наверное, еще долго смотрела бы на это удивительное зрелище, если бы вейр не вытер рукавом кровь и не перетянул рану. Я дернулось было помочь, но натолкнулась на окативший меня ледяным презрением взгляд Кейрета и осталась на своем месте, в то время как вейр бесшумной тенью исчез в чернильной темноте, сторожившей нас за кругом желтого света костра. Первое потрясение от вспышки ярости такого спокойного всегда вейра начало проходить, и в душе заворочались притихшие было недоумение и обида. Да что я такого сказала-то, что заслужила такую отповедь? Ну спросила, как именно он уничтожил вейр'инка, ну так и что? Откуда же мне было знать, что это его так заденет. Но в сердце уже начал заползать крошечный червячок стыда – довела парня до белого каления, а ведь он спас всех нас от неминуемой смерти, заплатив за это страшную цену. Кто знает, вдруг он на родине теперь станет кем-то вроде прокаженного? Я ведь, в сущности, совсем ничего не знаю об обычаях вейров и тем более об этой их странной магии крови. Неприятная догадка заставила до боли стиснуть зубы и съежиться от сознания собственной непроходимой тупости – на вейр'инке ведь был "поводок", и если ему нужна была я, он вполне мог, убив меня, не тронуть никого из моих друзей. А значит, Кейрет действительно защищал мою, и только мою жизнь. Ну точно "ручная идиотка", и нечего было в свое время на незабвенного крайла обижаться! Он был абсолютно прав! Надо срочно найти вейра и попросить прощения.
Я вскочила с непоколебимой решимостью выполнить задуманное, но не прошла и двух шагов, как мне на плечо легла хрупкая ручка Кайле и тонкие аристократические пальчики железной хваткой сжали мою руку:
– Не надо. Оставайся здесь, – пронзительный взгляд карих глаз девушки встретился с моим, и я почувствовала, как краска заливает лицо.
– Да не переживай ты так, – смягчилась Кайле и еле заметно улыбнулась, – ему просто нужно побыть одному. Знаешь, то, что сегодня произошло... Пробуждения магии крови не случалось со времен войны. Кейрету и так выпало пережить слишком многое, а теперь еще и это... Пойдем, нам нужно поспать. Завтра будет длинный день – мы вернемся домой.
И девушка потянула меня к костру, на наши походные постели, где уже дремал под покрывалом эльф. Я послушно устроилась рядом с Кайле, думая о том, удастся ли мне вообще заснуть... Девушка бросила на меня быстрый взгляд, усмехнулась и прошептала что-то певучее на незнакомом языке. Ночь из враждебной, колючей и холодной хищницы вдруг превратилась в уютную, пахнущую сеном и молоком домашнюю кошку, темнота вокруг растеряла пугающую глубину и даже звездное небо вдруг стало как будто ближе и теплее. Уже засыпая, я почувствовала на щеке дуновение ветра, убравшее с лица вьющуюся каштановую прядь и голосом Кейрета прошептавшее: "Спи, Лета, спи... Айра, если ты все знала заранее, то бессердечнее тебя не было и не будет никогда..."
Глава 6. Разгадка тайны – чаще всего новая тайна.
Мышь. Толстая серая мышь – это было первое, что я увидела, проснувшись на рассвете удивительно бодрой и выспавшейся. Она сидела прямо перед моим лицом и серьезно смотрела глазками-бусинками, смешно поводя усами. Если кто-то ожидает паники и пронзительных воплей с вершины ближайшего дерева – не мучайтесь напрасно, потому что мышей я никогда не боялась. Папа обожал этих грызунов, постоянно подкармливал и никогда не заводил дома кошек, поэтому мыши платили ему взаимностью. Несмотря на их ужасающую плодовитость и вопреки мрачным прогнозам нашего дворецкого, дом так и не превратился в "мышиное логово" – в нем постоянно обитало только несколько серых, белых или коричневых созданий. Собственно, на этой почве мы с Рьеном и познакомились.
Первые два года все студенты одного курса учились вместе, невзирая на специализацию дара, поэтому на занятиях с первого дня собирались юноши и девушки разных рас, воспитания, происхождения и с совершенно разными характерами. Единственное, что объединяло всех нас – это наличие силы и примерно одинаковый возраст, около семнадцати. Ну и, естественно, любимой забавой нашей мужской части было напугать кого-нибудь из девчонок, желательно до полуобморочного состояния и криков, от которых закладывало уши. Каждый изощрялся в меру сил и способностей – погодники, например, обожали устраивать на стульях маленькие замаскированные грозовые тучки. Когда на такую усаживалась ничего не подозревающая жертва, тучка возмущенно огрызалась молнией, довольно неприятно колющей в ...э-э... находящиеся рядом чувствительные места, оглушительно гремела и расплывалась мокрым пятном. Жертва в шоке, коварный "враг" радостно потирает ручки...
А вот у анимистов была другая тактика. Как известно, маг-анимист не только может оборачиваться в любое увиденное им хоть однажды животное, но и имеет феноменальную способность договариваться с животным миром, выраженность которой зависит только от силы дара. Это означало, что сильный маг мог приручить почти любое животное и в случае необходимости использовать его в своих целях. У анимистов имелось что-то вроде пространственно-временных "клеток" для таких зверьков, куда животное помещалось и откуда потом извлекалось с помощью простейшего заклинания. Их не нужно было ежедневно кормить, да и ни одним ученым еще не было описано случая, чтобы зверь оставил в такой клетке аккуратную (или не очень) кучку. Количество этих "клеток" опять же зависело от силы анимиста. Правда, мощный дар встречался довольно редко – каждый маг мог посадить на ладонь с десяток бабочек или провести летнюю ночь у озера, не будучи покусанным комарами, но лишь единицы способны были приручить дикую лошадь или крупного хищника.
На нашем курсе одним из таких "единиц" и был Рьен. К счастью, пакостничать он предпочитал без привлечения медведей или каменных нортов – его любимым орудием развлечения была мышь. Точнее, был. Потому что Мышь был уникален в своем роде – Рьен привез его из Тайлессы и вырастил здесь в крупного, толстого, пепельно-серого грызуна. У него были цепкие ловкие пальчики, потешные розовые ушки и, по какой-то прихоти эльфийской природы, небесно-голубого цвета глаза. И вот этого-то прелестного Мыша почему-то до дрожи в коленках боялась вся женская половина курса, и если незыблемый камень вековых стен Академии вдруг начинал мелко вибрировать, а привычные ко всему горгульи зажимали свои каменные уши и заворачивались в крылья – к гадалке не ходи, это одна из девиц обнаружила в непосредственной близости Мыша.
До моей незаметной персоны эксперименты Рьена добрались в последнюю очередь, и случилось это на лекции магистра Толлена, который, к слову сказать, терпеть не мог тратить драгоценное учебное время на очередную нервную студентку, предпочитая выставить вон возмутительницу спокойствия. Так вот, я спокойно сидела за своим столом, слушая учителя и по привычке грызя кончик карандаша, как вдруг краем глаза заметила какое-то смазанное движение. Прямо у свободной левой руки вальяжно разлегся Мышь, кося голубыми бусинками в мою сторону и привычно прижимая уши в ожидании обычного в таком случае "всплеска эмоций". Не тут-то было! Пару секунд я озадаченно смотрела на толстого серого нахала, который подкатывался все ближе и ближе к пальцам, а потом вытащила из кармана завалявшуюся там с завтрака корочку и, протянув ее грызуну, тоном заботливой мамаши прошептала:
– Ты хлеб будешь? Больше ничего нет, уж извини...
В чьих глазах – Рьена или Мыша – в тот момент было больше удивления, я так и не поняла. Много позже эльф мне рассказал, что когда питомец выполняет поручение хозяина, тот как бы "переселяется" в зверя и видит мир в том числе и его глазами. Мышь подумал немного, оглянулся на Рьена, подумал еще и осторожно взял корочку, невозмутимо усевшись прямо на мою тетрадь.
– Лета Дайн! У вас что, внезапно прорезался дар анимиста? – магистр с легкой усмешкой смотрел на нас с Мышом. – Если нет, проводите пожалуйста животное к хозяину, и продолжим лекцию.
Я сграбастала теплого пушистого зверька и потащила совершенно не сопротивляющуюся тушку к Рьену. Устроив Мыша в протянутой ладони, я развернулась и уже собиралась уйти, но была схвачена эльфом за руку и усажена на скамейку рядом с ним. Серьезный взгляд угольно-черных глаз встретился с моим:
– Эрьениэль эс'Найрен. Для тебя просто Рьен, – эльф подтолкнул локтем изумленно взирающего на нас соседа, высокого широкоплечего блондина, – а этот вот парень с выпученными глазами – Дерек.
– Меня зовут Лета...
– Господа маги! Как думаете, за дверью вам будет лучше слышно? – сурово поинтересовался магистр, мы разом уткнулись в свои тетради, и только Мышь сыто сопел в кармане у Рьена...
Старый знакомец обнюхал сонно протянутую к нему руку, недовольно пискнул и скрылся из вида. Ясно, Рьен поставил Мыша в дозор – ловкий зверек был способен лучше любого сторожа заметить опасность и своевременно поднять тревогу. Утренняя прохлада забиралась под покрывало, заставляя съеживаться и укутываться еще сильнее. В конце концов игры в кошки-мышки со свежим ветерком мне надоели, и я решила вставать. Кайле сладко посапывала рядышком, а напротив, у самого костра, мирно спал эльф... Вейра же поблизости не наблюдалось.
Утренние лучи робко коснулись лица, погладили щеку и помчались дальше – осматривать, все ли в порядке в мире, на целую ночь оставленном солнышком на произвол судьбы. Тихонько вздохнув, я поплелась к ручью умываться – никогда не понимала восторгов некоторых блондинистых зеленоглазых погодников по поводу "бодрящего" умывания в ледяной воде. Дерек... Волна беспокойства прокатилась по мне, оставляя липкий тяжелый след страха за жизнь друга. Как он там и жив ли вообще? Возвращаться в Меору уже слишком поздно – мы почти у границ Вейраны, да и наши проводники не смогут нас дождаться – их амулета должно хватить самое большее на пару дней. К тому же вряд ли мы с Рьеном сможем ему хоть чем-то помочь. А вот что будет, если и магистр Ортес со своей Сферой не справятся, я даже представить не могла – сердце скручивало острое, а главное, совершенно справедливое чувство вины. Если бы не моя непонятная блажь, мы бы остались и получили другое направление, и никто бы не пострадал... И даже то, что обычно ни одна практика не проходила без несчастных случаев той или иной степени тяжести, меня совершенно не утешало.
За раздумьями я сама не заметила, как умылась, даже не почувствовав холода родниковой воды, и отправилась проведать лошадей. Странно – мы же оставляли их стреноженными, а теперь они свободно паслись на лугу... Разгадка этой тайны обнаружилась под невысоким раскидистым деревцем – погруженный в какие-то свои мысли Кейрет сидел, расслабленно прислонясь спиной к шершавому коричневому стволу, и отрешенно наблюдал за резвящимися лошадками. Я подошла поближе и осторожно устроилась рядышком. Тоненькие лучики новорожденного солнца добрались и сюда, и теперь играли в догонялки на смуглой коже вейра, то шаловливо забираясь под распахнутую на груди рубаху, то вспыхивая яркими бликами на иссиня-черных волосах. Казалось, что я знаю этого вейра не два коротких, пусть и не скупившихся на события дня, а целую жизнь...
В конце концов, после нескольких минут молчания, нарушаемого только стрекотанием кузнечиков, я пинками загнала подальше гордость и тихонько тронула вейра за рукав:
– Кейрет...
– К вашим услугам, эрни Лета, – парень почтительно склонил голову и, выпрямившись, обернулся ко мне, всей позой выражая спокойное внимание. Паршивец, как знал, куда больнее всего уколоть! Вот точно так же всегда вел себя мой приемный отец, стоило мне в чем-то провиниться. Эрик никогда не повышал на меня голос и уж тем более ни разу не позволил себе меня ударить, но вот это его вежливое "госпожа Лета" вместо обычного "дочка" каждый раз ледяной спицей вонзалось в сердце. Исправить положение можно было только одним известным мне способом, поэтому, собравшись с духом, я выпалила:
– Прости меня пожалуйста. Я вчера действительно переступила границы дозволенного. Я не вправе была требовать от вас с Кайле каких-то объяснений случившемуся сверх того, что вы сами готовы рассказать.
Кажется, вейр ожидал чего угодно, но только не извинений. Пристально сощуренные глаза широко распахнулись, и острая сталь бесстрастного взгляда растаяла серебристой дымкой. Длинная челка упала на глаза, и Кейрет привычным движением провел рукой по волосам, с тяжелым вздохом откидываясь назад, к стволу дерева.
– Лета... Я на тебя не обижаюсь. Ну есть немного, – подумав, признал вейр, – но больше всего я злюсь на себя.
– Да за что? – я совершенно не видела логики в этих рассуждениях, – Ты спас всем нам жизнь, и в первую очередь мне, убив вейр'инка!
– Ты не понимаешь. Я злюсь, потому что не сумел вовремя распознать опасность, не догадался сделать амулет раньше, – вейр прошелся взглядом по моим волосам и, лишь увидев на своем месте крошечную бабочку, продолжил, – что не нашел другого способа уничтожить эту тварь. За то, что разбудил магию крови.
– Кейрет, я не хочу... вытаскивать из тебя твои тайны. Просто все, что случилось – так странно и непонятно. Мое решение ехать в Вейрану словно бы повернуло какой-то рычаг. Я так и вижу сморщенную старуху-Судьбу, которая, ухмыляясь беззубым ртом, дергает вниз железную ручку, и ржавое колесо моей жизни, скрипя, набирает обороты, сходит с привычной колеи и несется прочь, не разбирая дороги. Я больше не хозяйка своей жизни, Кейрет. Она тащит меня за собой, как полноводная река упавший с берега древесный ствол, швыряя на подводные камни. Как, скажи мне, я могу выжить в этом бурлящем потоке, если даже не знаю, где дно и куда мне плыть?
Резко замолчав, я отвернулась, пытаясь скрыть подступающие горькие слезы охватившего меня отчаяния. Сильные пальцы Кейрета приподняли за подбородок мою голову, и серебряные глаза впились мне в лицо. Кивнув каким-то своим мыслям, вейр твердо сказал:
– Ты говоришь правду. Ты и в самом деле ничего не знаешь. Не только о нас, но даже и о себе. Я прав, Лета?
Я могла только судорожно кивнуть в ответ, но вейр и не нуждался в подтверждениях. Устало вздохнув, он снова взъерошил волосы и начал говорить.
– Магия вейров не похожа на магию людей, эльфов, гномов или любой другой расы. Каждый вейр с рождения обладает способностью к магии камня – ты видела, как Кайле забрасывала вейр'инка валунами. Это одна из ... э-э... особенностей, отличающих нас от людей. Не будем сейчас брать в расчет продолжительность жизни вейров – что-то около четырехсот лет, или то, что мы видим в темноте... Так вот, магией крови обладали только четыре семьи, три из которых полностью утратили это умение. В общем-то, я не совсем прав – не они его утратили, просто в этих семьях больше не осталось прямых потомков носителей этого дара. На сегодняшний день остались только мы с Кайле. Не спрашивай, откуда у нас появилась такая способность – это долгая и до сих пор не до конца понятная история, случившаяся около трех тысяч лет назад. Собственно, магию крови еще надо было разбудить, а первой ступенькой к этому являлась магия металла. Появившись однажды, дар этот передавался от отца к детям, и к началу Алой войны им владело уже около трети вейров. С помощью магии металла создавались великолепные произведения искусства, оружие и украшения из любого металла. Конечно, были и случаи использования дара во зло – заказные убийства или ограбления, но после совершения проступка человек почему-то навсегда терял свою силу.
Звонкий голосок совсем рядом самодовольно пропел:
– Еще бы, я же всегда знаю, когда и как используется каждая моя частица. Тихо! – прикрикнула на меня Тэй, а это была именно она, потому что я уже открыла рот, собираясь ее поприветствовать, – и не подавай виду, что ты меня слышишь, потому что ему я никогда не показывалась. Парень рассказывает дельные вещи, прослушаешь – я повторять не буду...
Кейрет ничего не заметил.
– Магия крови просыпалась в момент смертельной опасности для носителя, членов его семьи или... близких ему людей, – немного скомкано продолжил вейр, – и тогда у простого тэй'ни появлялась способность управлять кровью любого живого существа. Да, тэй'ни – это общее название вейров, способных изменять металл.
Я чуть было не ляпнула, что с этим словом я уже знакома, но вовремя прикусила язык – если Тэй советует пока помолчать, лучше ее послушаться.
– Знаешь, я много читал об этом в семейных хрониках, но никогда не думал, что это так... так удивительно, что ли. Ты словно видишь бег крови по сосудам, и стоит тебе только пожелать, как она выполнит все, что ты захочешь.
Кейрет посмотрел на свою руку, и через секунду на тыльной стороне кисти выступила капля крови, немного расплылась и втянулась обратно, не оставив следа. Вейр осторожно высвободил свое плечо из моих судорожно сжатых пальцев, потер наливающиеся красным следы и усмехнулся:
– Какая ты, оказывается, сильная... Теперь вот синяки останутся. А хотя... – и, подчиняясь его взгляду, отпечатки моей пятерни начали бледнеть и вскоре стали совсем неразличимы. Кейрет задумчиво оглядел свою руку на месте несостоявшегося кровоподтека и протянул:
– Надо же, и об этом хроники не врали... Так вот, во время войны магия крови использовалась как последнее средство защитников Вейраны, когда уже не было другого выбора. И после каждой битвы тэй'ни, убивавшие людей ради своей страны, навсегда теряли способность к магии металла и, соответственно, к магии крови.
– Ну что же я могла поделать, – жалобно простонала Тэй, снова вклинившись в плавную речь Кейрета, – я же понимала, что они всего лишь защищаются, но закон один для всех – если нет прямой угрозы жизни тэй'ни, дар должен быть отнят...
– Ко дню последней битвы у Вейраны осталось лишь несколько десятков магов металла, и больше половины из них были маленькие дети, а после нее взрослых тэй'ни не осталось совсем. Так вышло, что за две тысячи лет дар оказался почти утрачен, и теперь только я и Кайле являемся тэй'ни. А я еще и умудрился разбудить магию крови, и что теперь будет дальше, предсказать не в силах никто, – мрачно закончил рассказ Кейрет.
Я молча сидела рядом с хмурым вейром, с трудом переваривая свалившуюся на меня информацию. Хотя мне грех жаловаться, сама же просила все объяснить. Да вот только после такого рассказа вопросов у меня меньше не стало, совсем даже наоборот. Получается, если магия металла – это врожденный дар вейров, и этот дар несомненно есть у меня, то я – вейр? Чушь... Ну откуда, скажите на милость, я могла взяться посреди страны людей двадцать лет назад, если любой вейр в Алерии мгновенно станет вейр'инком? Ну или не мгновенно, но за десять дней, пока работает амулет, до Меоры не доберешься. Даже если телепортом, и мои предполагаемые родители успели вернуться назад, то я-то бы точно превратилась в маленькое клыкастое чудовище с тощими крылышками и неуемным аппетитом с главным блюдом в виде свежей кровушки. Бр-р... Да и в темноте я вижу ничуть не лучше обычного человека... Все, хватит уже сказки себе придумывать, а то так и с ума сойти недолго. Как говорится, утро вечера мудренее, а значит, отложим эту головоломку на потом.
Тэй не показывалась, солнышко уже ощутимо припекало, да и голодный желудок начал все настойчивей о себе напоминать, и мы решили вернуться в лагерь. Кейрет свистнул своим черным лошадям, и эти монстры мгновенно примчались, вытянувшись в струнку перед вейром. Вот дрессировка, мне бы так... За ними подтянулись наши не такие быстрые кони, и мы всей толпой двинулись прочь от одинокого дерева, ставшего теперь молчаливым хранителем таких странных тайн незваного гостя-вейра.
У костра уже вовсю кипела работа – в котелке пыхтела сваренная заботливой Кайле каша, донельзя довольный эльф собирал вещи в дорожные сумки. Увидев Рьена, я снова вспомнила о Дереке, и тревога тяжелым камнем сдавила грудь. Заметив наше торжественное возвращение, парочка расплылась в улыбках – то, что мир в команде восстановлен, было видно невооруженным глазом. Эльф поспешил мне навстречу, опережая мой вопрос:
– Лета, с Дереком все будет в порядке, я узнавал. Мы успели как раз вовремя – еще минут пять, и было бы поздно. Магистр Ортес сказал, что он поправится, хоть и не сразу.
Кажется, мне пора подумать о курсах по управлению мышцами лица – на мне все мои мысли написаны огромными буквами, потому что горделиво приосанившийся эльф вдруг фыркнул и, потрепав меня по макушке, ласково так, словно больному ребенку, сказал:
– Ну Лета, ну чего ты так удивляешься-то? Ты что, про Стрелу забыла?
А ведь верно, забыла... У Рьена кроме Мыша был еще один питомец – молодая самка ястреба по имени Стрела. Она попала к эльфу около двух лет назад – мы втроем бродили по лесу в поисках моего "домашнего задания" по травоведению и чуть не наступили на крошечного птенца со сломанным крылом. Рьен, как и любой маг-анимист, просто не мог пройти мимо – забрав крошку к себе, он выкормил ее с рук, и пищащий комок пуха вырос в красивую и совершенно ручную птицу. Крыло срослось отлично, и Стрела обгоняла в полете любую стрелу, даже выпущенную из эльфийского лука – мы проверяли. Собственно, именно поэтому Рьен ее так и назвал.
С собой в путешествие брать ее эльф не стал, потому что она готовилась стать мамашей и высиживала сейчас три крапчатых маленьких яйца в личном вольере в питомнике Академии. Кстати, от желающих завести себе такого же ястреба не было отбоя, и на будущих птенцов уже скопилась приличная очередь...
Как выяснилось, Рьен просто попросил Стрелу слетать в больничный корпус и проведать Дерека. Хитрая птица ни в какую не хотела оставлять своих драгоценных птенчиков просто так и вытребовала у эльфа в обмен на эту услугу клятвенное обещание позволить ей самой выбирать владельцев для будущих ястребят ("вся в хозяина!", сокрушенно вздохнул по этому поводу эльф). В принципе, он мог и заставить птицу сделать то, что ему нужно, но вот только о каких доверительных отношениях потом могла идти речь...
Стрела влетела в палату с коконом Дерека как раз когда там находился магистр Ортес. Умную птицу в Академии знали все, и магистр без колебаний посадил ее на руку и поднес поближе к кокону. Как рассказал нам видевший все своими глазами Рьен, бледный и изрядно измученный Дерек спал в Сфере Жизни, раны были аккуратно сшиты и смазаны сращивающей ткани мазью. Недоумевающий доктор сообщил птице, что Дерек переместился прямиком в кокон (тут я мысленно похвалила себя за отменно проведенную телепортацию), Сфера автоматически активировалась, как происходило каждый раз при появлении в коконе пациента, и попыталась срастить раны магическим путем. Магистр Ортес пришел как раз вовремя, чтобы успеть оценить ситуацию и начать сшивать раны вручную – у Сферы ничегошеньки не получалось, и парень истекал кровью. Все прошло хорошо, и Дерек на следующие несколько недель был погружен озадаченной таким поворотом дел Сферой в глубокий сон – раны ни в какую не желали срастаться быстрее, чем это происходит у обычного человека без магического лечения. И все же его жизни сейчас ничего не угрожало, а посему Стрела с чувством выполненного долга вернулась в гнездо (Рьен как раз к нашему приходу отделился от сознания птицы), и теперь целиком была поглощена выяснением того, успели ли яйца остыть или нет.
С души словно свалился огромный камень, и я почувствовала себя невесомее самого легкого перышка – Дерек жив, с ним все будет в порядке! Оказывается, я даже не представляла себе, насколько для меня важны друзья и какую огромную часть моего сердца они занимают. В наш радостный гомон вклинился низкий голос вейра:
– Ребята, на всякий случай хочу сказать, что о том, жив ли ваш друг, можно узнать несколько быстрее и проще, – с этими словами Кейрет забрался в сумку Дерека и выудил оттуда один из тех зеленоватых камней, которые достались каждому из нас в день распределения направлений на практику. Мы с Рьеном непонимающе переглянулись в ожидании объяснений.
– Если бы он умер, камень разделился бы на две равные половинки, которые слились бы с оставшимися у вас частями артефакта проводника.
Эльф надулся и ворчливо переспросил:
– А эти камешки останутся у нас до самого окончания практики?
– Нет, они будут нужны, когда мы подойдем к Велларийским горам на границе с нашей страной. Без них вы просто не сможете войти в Вейрану, и даже мы не сумеем вас провести. Но после использования проводники исчезнут.
– Вот! – торжествующе возопил эльф, к которому вместе с упавшей было самооценкой разом вернулось хорошее настроение, – именно что исчезнут! А моя Стрела из Академии никуда не денется!
– Да, только тебе придется хорошенько подумать, какими посулами ты в следующий раз будешь заманивать свихнувшуюся на птенцах мамашу к Дереку, – заливисто рассмеялась Кайле, и вскоре к ней, представив себе эту уморительную картину, присоединились все остальные. День обещал быть далеко не скучным.
Глава 7. Граница.
К тому моменту, когда на горизонте появилась странная серо-коричневая дымка, мы были в пути уже несколько долгих часов. Вокруг расстилался все тот же нагретый летним солнцем пестрый ковер луговых трав, от которого шел пряный цветочный запах, а где-то впереди дрожало и извивалось тяжелое марево, которое хотелось обойти стороной и желательно подальше.
