Текст книги "Заклятая дружба. Секретное сотрудничество СССР и Германии в 1920-1930-е годы"

Автор книги: Юлия Кантор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Только после того как вопрос о ситуации в «Юнкерсе» стал обсуждаться в прессе, германское правительство пошло на компромисс, чтобы побыстрей «закрыть дело». «Юнкерсу» были возвращены приобретенные правительством акции фирмы на 7 млн марок; правительство отказалось от своих ссуд фирме в общей сложности на 26 млн марок, «Юнкере» обязался уплатить 1 млн марок наличными, передать оборудование на сумму в 2,7 млн марок и освободить правительство от платежных обязательств по всем своим сделкам. «Юнкере» эти условия принял и вновь обрел самостоятельность.

Что касается завода в Филях, то переговоры в Москве успеха не имели, и в марте 1927 г. концессионный договор был расторгнут. К этому моменту ОГПУ уже располагало чертежами и данными как о строящихся в Филях самолетах, так и об организации производства. Этот материал и был положен в основу организации советского производства металлических самолетов. Завод в Филях перешел в собственность СССР.

Причины неудач тайного вооружения Германии за счет военного производства в СССР крылись не столько в трудностях, создававшихся советской стороной (при разумном инвестировании их можно было бы все же преодолеть), сколько в изменении курса внешней политики Германии (отказ от «пассивного сопротивления» в Руре) и переходе от конфронтации с Антантой к использованию англо-французского соперничества за лидерство на континенте и ставке на массированную экономическую помощь США. В итоге руководителям рейхсвера пришлось соответственно вносить коррективы в свою стратегию возрождения военного потенциала в Германии с опорой на Советский Союз.

Основную ответственность за относительную неуспешность «Юнкерса» и «Штольценберга» несли немецкий Генштаб и «Зондегруппа Р». Втянув предпринимателей в свои планы, обещав им необходимую поддержку, рейхсвер после спада внешнеполитической напряженности и возникновения осложнений у фирм в СССР пожертвовал ими ради политической целесообразности. И, никак не компенсировав понесенные ими убытки, обязал их не разглашать факт участия в «русском предприятии».

Планы «освободительной войны» и расширения границ на восток, сулившие предпринимателям огромные прибыли на основе громадных военных заказов, были отложены на неопределенный срок. После этого основной акцент был перенесен с производства вооружений и боеприпасов на проведение испытаний различных видов оружия (авиация, OB, танки), подготовку кадров в наиболее перспективных родах войск – танковых и авиации, взаимное присутствие на маневрах армий обеих стран.

Советские военное и внешнеполитическое ведомства жестко дискутировали между собой по вопросу целесообразности продолжения контактов с Германией. Об этом, в частности, свидетельствуют письма советского полпреда в Германии H. Н. Крестинского партийному и внешнеполитическому руководству СССР. Так, в письме заместителю народного комиссара иностранных дел СССР М. М. Литвинову от 18 января 1927 г. он категорически возражает против возможного свертывания контактов:

«НКИД, по-моему, должен решительно бороться против такой политики. В чем заключается и может в дальнейшем заключаться совместная работа с рейхсвером? Школа летчиков, танковая школа, др. школы, различи, рода военно-научные лаборатории и т. д., устраиваемые немцами у нас, наше участие на немецких маневрах, прикомандирование наших красных командиров к немецким военно-учебным заведениям, приезд немецких офицеров к нам на маневры.

Нам посещение германских маневров, слушание лекций в германской академии, знакомство со всякого рода техническими достижениями в германской армии очень полезно. Это признавали все без исключения военные товарищи, приезжавшие сюда… То, что мы предоставляем немцам в обмен, нам ничего не стоит, так как все они оплачивают за свой счет, а в глубинах СССР легко найти незаметное место для всякого рода школ и др. небольших немецких учреждений…Мне кажется, что во всех наших политических прогнозах мы не учитываем этого момента, недооцениваем великодержавных планов Германии. Возвращаясь к поставленному в начале письма практическому вопросу, прошу Вас бороться против разрыва всякого контакта с немецкими военными» [130]130
  АВП РФ Ф. 0165. Оп. 7. П. 138. Д. 221. Письмо полномочного представителя СССР в Германии H. Н. Крестинского заместителю народного комиссара иностранных дел СССР М. М. Литвинову от 18.01.1927 г. Л. 30–32.


[Закрыть].

В свою очередь советское военное руководство высказывалось за постепенное свертывание контактов с рейхсвером. Заместитель председателя РВС И. С. Уншлихт писал Крестинскому:

«Совершенно секретно, т. Крестинскому

01.02.1927

Я подчеркиваю, что попытки использовать германский капитал для нашей военной промышленности были безуспешны, что использование секретов военной техники Р.В. (рейхсвера – Ю. К.) оказалось невозможным, а построенные заводы оказались непригодными для производства, в результате чего интересам нашей обороны был нанесен значительный ущерб.

Учтя совместную работу нашего Военведа с РВМ, инстанция постановила при первой возможности ликвидировать совместные оставшиеся школы, а переговоры относительно новых прекратить. При таких условиях нам остается изыскать способ ликвидации сотрудничества с тем, чтобы не нарушить хороших добрососедских отношений с Р.В., сохранение коих признано инстанцией желательным. Уншлихт» [131]131
  АВП РФ Ф. 0165. Оп. 5. П. 123. Д. 146 «Военные вопросы», Письмо И. С. Уншлихта H. Н. Крестинскому от 01.02.1927 г. Л. 176.


[Закрыть].

Немецкая сторона в марте 1927 г. предлагала превратить существующие и находящиеся в стадии организации предприятия в «концессионные», то есть признанные государством и поддерживаемые государством частные предприятия. В такой форме в будущем существовали бы:

а) предприятия… как заведения для опытов, испытания и обучения во всех областях современного воздухоплавания;

б) предприятия… как заведения для подобных целей во всех областях автомобильного дела;

в) предприятия… как исследовательский институт для борьбы с эпидемиями (малярия и т. п.) и натуральными бедствиями с современными средствами уничтожения.

В этой форме, полагали немецкие участники концессии, можно было бы найти и создать «легальную» организацию, которая могла бы служить поставленным целям [132]132
  АВП РФ Ф. 0165. Оп. 5. П. 123. Д. 146. «Военные вопросы», Немецкие предложения Я. К. Берзину от 08.03.1927 г. Л. 178.


[Закрыть].

Нельзя пройти мимо скандала, опровергающего представления о том, что западное сообщество не знало о тайном военно-политическом союзе СССР и Германии. Подробно он описан отечественными исследователями этого периода, потому целесообразно остановиться лишь на малоизвестных деталях, характеризующих ситуацию «двойных стандартов». Влиятельная английская газета «Манчестер Гардиан» 3 декабря 1926 г. выступила с резкой критикой СССР и Германии. Статьи назывались «Грузы боеприпасов из России в Германию» и «Визиты офицеров в Россию».

В них в сенсационном ключе говорилось о существовании на протяжении пяти с лишним лет секретных связей между рейхсвером и Красной Армией. Газета информировала о построенном «Юнкерсом» в Советском Союзе авиационном заводе, производившем продукцию для армий обеих стран, о германских химзаводах по производству OB в СССР, в создании которых участвовали германские и советские военные эксперты. Для поддержания связей и ведения необходимых переговоров, писала газета, офицеры рейхсвера приезжали в Советский Союз по фальшивым документам, главнокомандующий рейхсвером генерал Сект был обо всем этом не только информирован, но и имел весьма хорошие связи с высокопоставленными офицерами Советской России [133]133
  27 октября 1926 г. он посетил Крестинского с «вступительным визитом». Генерал заверил советского полпреда, что «никаких изменений в ориентации рейхсвера не произойдет» (АВП РФ Ф. 04. Оп. 13. П. 90. Д. 50186. Л. 18).


[Закрыть].

5 декабря 1926 г. газета немецких социал-демократов «Форвертс» статьей «Советские гранаты для пушек рейхсвера» в не менее сенсационном духе сообщила о публикации в «Манчестер Гардиан». «Форвертс» выступила с упреком в адрес рейхсвера и обвинениями против Советской России, которая «вооружает германскую революцию». Москва поставляет оружие для подавления в Германии революционного движения, и она же «подстрекает немецких рабочих на выступления против пулеметов, начиненных русскими боеприпасами! Братский привет из Москвы!» – писала «Форвертс», адресуя вопрос в КПГ: «Не были ли ружья, стрелявшие в рабочих-коммунистов в Саксонии, Тюрингии и Гамбурге, заряжены русскими пулями?» Рейхсканцелярия намеревалась предупредить руководство СДПГ в том, что подобные выступления «Форвертс» вредят политическим интересам Германии в отношениях с СССР, и запретить продолжение подобных нападок.

Германской прессе было указано, исходя из внешнеполитических интересов, не муссировать более данный вопрос в сенсационно-обвинительном ключе. Появившиеся 6 декабря статьи в газетах «Берлинер Тагесцайтунг» и «Вельт ам Монтаг» были написаны уже в русле данных директив. Так, «Берлинер Тагеблат», констатировав наличие фактов сотрудничества, напомнил его побудительные мотивы (Версальский договор, «Лондонский ультиматум», Генуэзская конференция, оккупация Рура, ожидание польского нападения). «Политика удушения» Германии, проводимая Антантой, негативно сказалась и на авиапромышленности страны, и многие фирмы вынуждены были работать за рубежом. Так, «Фоккер» «ушел» в Голландию, «Дорнье» – в Италию, причем это не противоречило Версальскому договору. Что касается заказов боеприпасов и оружия в России, то после Локарно, писала газета, Германия не делала в СССР новых заказов.

6 декабря 1926 г. в «Манчестер Гардиан» была опубликована еще одна статья о германо-советском военном сотрудничестве «Военная трансакция Берлина». В ней была довольно подробно изложена история взаимоотношений «Юнкерса» с «Зондергруппой Р» и советским правительством, начиная с лета 1921 г. «Форвертс» в тот же день опубликовала небольшую заметку «Советские гранаты» с нападками на газету КПГ «Роте Фане», а «Ляйпцигер Фольксцайтунг» – разоблачительную статью о «немецкой фабрике по производству ядовитых газов в России». 7 декабря «Форвертс» на публикацию «Манчестер Гардиан» от 6 декабря откликнулась статьей «Россия и райхсвер. Новые разоблачения “Манчестер Гардиан”».

Практически вся центральная пресса Германии (в основном это были газеты различных партий) пестрела статьями на данную тему.

Здесь и уже упоминавшаяся «Ляйпцигер Фольксцайтунг» (СДПГ), и «Дойче Альгемайне Цайтунг» (ННП), и газета партии Центра «Дойчланд», и «Фёлькишер Беобахтер» (НСДАП), и «Роте Фане» (КПГ). Со своими комментариями выступили независимые «Берлинер Тагеблат» и «Вельтбюне».

Резонанс от разоблачений «Манчестер Гардиан» и особенно от публикаций «Форвертса» в Германии был очень большим. Кампания в немецкой прессе в связи с «советскими гранатами» безостановочно продолжалась более двух недель. Причем особое внимание привлекали статьи социал-демократической прессы – коммунистическая же пресса Германии и советская пресса оспаривали наличие каких-либо военных отношений между СССР и Германией. Чрезвычайно сильным было и недовольство СДПГ военным министром Германии О. Гесслером, отставки которого требовали социал-демократы.

«Известия», комментируя ситуацию, 17 декабря 1926 г. писали: «Решение о привлечении социал-демократов в правительство было принято под влиянием Штреземана… Перемены в правительстве коснутся, вероятно, прежде всего поста военного министра. Штреземан настаивает на отставке Гесслера» [134]134
  Известия. – 1926. – 17 декабря.


[Закрыть].

В Москве «Правда» в статье «Лови вора» от 16 декабря 1926 г. фактически подтвердила правильность сообщений «Манчестер Гардиан». Она писала:

«Оказывается, что в пределах нашего Союза, по соглашению между нашим и германским военными ведомствами, некоторые германские фирмы соорудили несколько лет назад три завода, изготовлявшие предметы, нужные для нашей обороны. В число этих предметов входили аэропланы, газы, снаряды и т. д…Насколько мы знаем и насколько нам видно из изучения Версальского договора, Германии воспрещается производить у себя или ввозить или вывозить снаряжение, но нисколько не возбраняется ее фирмам открывать любые фабрики и заводы за границей, в том числе и такие, которые изготовляют аэропланы или даже пушки и снаряды… Услужливый “Форвертс” пускает в ход фальшивку (а быть может, и ряд их), чтобы доказать, что нарушителем мира является Советский Союз… который заключил с германским правительством чуть ли не тайный военный союз… “Берлинер Тагеблатт”, которая взялась опровергнуть эти все измышления, не нашла ничего лучше сказать для выгораживания своего правительства, как такую же неправду о том, что несколько лет назад советское правительство будто бы предлагало военный союз. Конечно, ни в предположении, ни в натуре такой военный союз не существует и не существовал, но его нужно было придумать для того, чтобы подвести фундамент под другую выдумку о взаимных услугах нашего и германского военных ведомств» [135]135
  Лови вора // Правда. – 1926. – 16 декабря.


[Закрыть].

В последние дни декабря 1926 г. в новогоднем обзоре «Ляйпцигер Фольксцайтунг» появилась статья о внешней политике Германии, в которой ее правительству предлагалось сделать выбор «в пользу союза с СССР против английского империализма», а также «в пользу Туари и против Локарно с целью создания “фронта Париж – Берлин – Москва”». В спокойном тоне говорилось и о военном сотрудничестве Германии и СССР.

«Правда» в начале января выступила с комментарием. Она писала: «Суждения газеты свидетельствуют об окончательном провале “гранатной” травли СССР, поднятой социал-демократами перед лицом растущих симпатий социал-демократических масс к СССР» [136]136
  Провал гранатной травли // Правда. – 1927. – 4 января.


[Закрыть].

Однако та же «Правда» на другой день в статье «От Рут Фишер до Чемберлена» раздраженно писала:

«Совгранатная кампания продолжается. Берлинские социал-Иуды прямо надрываются в мерзопакостной травле страны Советов. Нанизывают легенду за легендой, одну пошлей, отвратительней, несуразнее другой. Интриги “красного сатаны” – СССР, московские “военные тайны”, “советские гранаты”, “таинственные связи с рейхсвером!”. “Aus-gerechnet? Granaten, Granaten, Granaten” “Отличные гранаты, гранаты советские”, – вопят лизоблюды английского империализма. Для придания веса “гранатной” чепухе социал-демократическая гоп-компания пользуется вовсю методом “косвенных улик”, таинственных намеков, ссылок на какие-то якобы “полупризнания” с нашей стороны, в частности со стороны нашей газеты» [137]137
  От Рут Фишер до Чемберлена // Правда. – 1927. – 5 января.


[Закрыть].

«Правда» транслировала официальную позицию СССР, в то время как между советским полпредством в Берлине и Наркоматом иностранных дел шла напряженная переписка по «заметанию следов» с помощью немецких коммунистов. Об этом, в частности, говорит письмо H. Н. Крестинского М. М. Литвинову.

«Совершенно секретно. Лично т. Литвинову. Копия т. Уншлихту

21.12.1926

Перехожу к вопросу о “разоблачениях” “Форвертса”. Со страниц буржуазной печати эта история исчезла совсем. Пресса пошла, по видимому, навстречу желанию правительства. Пишут по этому поводу только “Форвертс” и “Роте Фане”. Кроме того, история попала на повестку Ландтага и Рейхстага. Коммунисты сами взяли на себя инициативу, внесли запрос министру внутренних дел – предлагают произвести расследование. В своих выступлениях Пик от обороны переходит к наступлению, громит социал-демократов, держится уверенно. Он уверен, что их запрос будет отклонен буржуазным большинством палаты, что… прусское правительство не захочет производить никакого расследования. Пик был у меня… Мы условились, что после боя в Ландтаге, он больше этого вопроса муссировать не будет, чтобы дать ему заглохнуть.

Несколько хуже в Рейхстаге. Там инициатива находится в руках социал-демократов. С-д хотят сбросить Гесслера. Они использовывают (так в тексте. – Ю. К.) против него и связь Рейхсвера с патриотическими союзами и связь его с нами» [138]138
  АВП РФ Ф. 0165. Оп. 5. П. 123. Д. 146. «Военные вопросы». Письмо Н. Крестинского М. М. Литвинову от 21.12.1926 г. Л. 208.


[Закрыть].

Крестинский отчитывался о тематических встречах с руководством КПГ. Внутренняя переписка внешнеполитического ведомства иллюстрирует и факт использования Советским Союзом компартий других стран, в данном случае КПГ, в своих целях. Причем использование это было тем более двусмысленным, что немецкие коммунисты не получали от советских коллег полной информации о реалиях. Вот что по этому поводу пишет советский полпред:

«Я не признал, что снаряды были доставлены нами… В своих речах они (немецкие коммунисты. – Ю. К.) будут доказывать…. что Красная Армия должна быть хорошо вооружена, что мы должны для этого использовать помощь иностранной техники и капитала; что если нам удалось, может быть, использовать помощь германских генеральных кругов, то тем лучше для нас, они будут громить социал-демократов за то, что они замалчивают военные связи Рейхсвера с враждебными нам силами, например с Чжан-Зо-Лионом и что они изобретают несуществующую в действительности доставку снарядов Рейхсверу. Если с-д будут ссылаться на разгрузку пароходов в Штеттине и приводить какие-либо документальные доказательства, Кенен будет отвечать, что СССР – не единственное Балтийское государство, что на Балтийском море лежит ряд дружественных Германии буржуазных государств… Он высмеет разговоры о том, что снаряды доставлены в Ленинград с Кубани. Он скажет, что на Кубани нет у нас никаких военных заводов, и что Кубань упоминается, очевидно, потому, что в районе Кубани находится сельскохозяйственная концессия Круппа. С-д прекрасно знают, что Крупп только сеет хлеб и разводит овец, но они злонамеренно использовывают (так в документе. – Ю. К.) то, что у немецкого рабочего имя Круппа связывается с производством пушек и снарядов» [139]139
  Там же. Л. 207.


[Закрыть].

§ 4. СССР как немецкий полигон: самолеты в Липецке, «химия» в Саратове, танки в Казани

Как уже упоминалось, первые контакты с целью наладить советско-германское военное сотрудничество состоялись в 1920 г. Их вдохновителем и наиболее активным сторонником был генерал X. фон Сект. Единомышленниками Секта в этом вопросе были военный министр О. Гесслер, начальник оперативного, а фактически Генерального штаба О. Хассе. С советской стороны сотрудничество «продвигали» представители военного и политического руководства: от Троцкого и Сталина до Чичерина и Уншлихта.

Все практические вопросы решались, как правило, через начальника 4-го (разведывательного) управления штаба РККА Я. К. Берзина и его аппарат, а также через Управление вооружений РККА. Кроме того, при Политбюро была создана Комиссия по спецзаказам, которая через ВСНХ, ГУВП [140]140
  ГУВП – «Главное управление военной промышленности», позднее «Государственное управление военной промышленности».


[Закрыть]и НКВТ решала конкретные вопросы взаимодействия с Германией в военно-экономической области [141]141
  Захаров В. В.Военные аспекты взаимоотношений СССР и Германии: 1921 – июнь 1941 г. – М.: ГА ВС, 1992. – С. 37–39.


[Закрыть].

Летом 1921 г. в Москву с задачей выявления возможностей развития в России тяжелой индустрии и военной промышленности прибыл Оскар фон Нидермайер – как представитель военного министерства Германии. Здесь он вел переговоры с Троцким, Рыковым и Чичериным [142]142
  ЦА ФСБ РФ. Протокол допроса арестованного Нидермайера О. Ф. от 16 мая 1945 года. Л. 1Зоб.


[Закрыть].

В результате было достигнуто соглашение о том, что Германия окажет в техническом отношении помощь по возрождению тяжелой и военной промышленности в России [143]143
  Там же. Л. 14.


[Закрыть].

В соответствии с требованиями Версальского договора официальный выезд немецких военных за границу с любыми миссиями был запрещен. Потому по согласованию с советским полпредством Нидермайер прибыл в СССР под видом сотрудника советской дипломатической миссии в Берлине: ему был выдан советский паспорт на фиктивную фамилию Нейман.

Вторично Нидермайер приехал в Москву в конце 1921 г. и, помимо прежнего, имел дополнительное задание от министерства военной промышленности Германии – «выявить в России, где более выгодно строить авиационную, танковую и химическую промышленность…» [144]144
  ЦА ФСБ РФ. Протокол допроса арестованного Нидермайера О. Ф. от мая 1945 года. Л. 1Зоб.


[Закрыть]Являясь членом комиссии военного министерства и работая в секторе по восстановлению промышленности, он «первый подал инициативу оказать помощь в восстановлении промышленности России, чтобы потом вывозить необходимую военную продукцию для вооружения германской армии» [145]145
  Там же.


[Закрыть].

Будучи в 1922 г. в очередной командировке в Москве, Нидермайер осмотрел московский завод «Динамо» и авиационный завод в Филях, ленинградский Путиловский завод и судостроительные верфи, Рыбинский моторостроительный завод и другие. О результатах осмотра доложил в записке Секту, на основании которой тот вел переговоры с немецкими промышленниками. X. Юнкере согласился развернуть в Советском Союзе работы по авиационной промышленности. Г. Крупп же изначально от участия в проведении работ отказался. После этого было создано немецкое промышленное общество ГЕФУ. ГЕФУ работало по указаниям немецкого Генштаба, но было оформлено как концессионное общество [146]146
  ЦА ФСБ РФ. Протокол допроса арестованного Нидермайера О. Ф. от 28 августа 1945 года. Л. 25-25об.


[Закрыть].

В конце 1923 – начале 1924 гг. в Москве было создано представительство «Зондергруппы Р» под названием «Московский центр» – «Zentrale Moskau» (сокращенно «Z-Mo» – «Ц-Mo») – служба немецкого Генштаба по русским вопросам.

На должность руководителя «Ц-Mo» был назначен О. фон Нидермайер. В его функции входило в числе прочего информирование генерала Секта и начальника Генштаба генерала Хассе, которому Нидермайер непосредственно подчинялся, о ходе работ в России по выполнению намеченной программы.

«Ц-Mo» действовал под видом постоянной комиссии по контролю над хозяйственной деятельностью немецких концессионных предприятий на территории СССР. Его сотрудники были формально уволены в отставку, но в действительности состояли на службе в немецком Генштабе. Основными задачами представительства были следующие: 1) контроль над работой немецких военно-промышленных предприятий на территории СССР; 2) организация в СССР школ по обучению немецких офицеров; 3) проведение опытных испытательных работ по новым конструкциям вооружения; 4) постоянная информация немецкого Генштаба по актуальным военным вопросам, разрешаемым в Советском Союзе; 5) постоянная связь с Генштабом Красной Армии и ведение всевозможных переговоров, касающихся военных вопросов [147]147
  ЦА ФСБ РФ. Протокол допроса арестованного Нидермайера О. Ф. от 28 августа 1945 года. Л. 26–26 об.


[Закрыть].

В Берлине при Генштабе существовал специальный отдел «Ц-Б» (германское управление Генштаба по русским делам), которому непосредственно подчинялся «Ц-Мо».

С июня 1924 по декабрь 1931 г. Нидермайер постоянно проживал в СССР. В этот период он занимался самыми различными вопросами, связанными с реализацией секретного военного сотрудничества между СССР и Германией. По проблемам восстановления военной промышленности в СССР он был непосредственно связан, кроме наркома К. Е. Ворошилова, с Генеральным штабом Красной Армии и лично с его начальником Б. М. Шапошниковым, контактируя также с начальником воздушных сил П. И. Барановым, с начальником химического управления Я. М. Фишманом [148]148
  ЦА ФСБ РФ. Протокол допроса арестованного Нидермайера О. Ф. от мая 1945 года. Л. 15.


[Закрыть].

«Через меня шла вся договоренность о вопросах оказания помощи военной промышленности России путем предоставления технических кадров в Россию. Кроме того, через меня шло обеспечение вновь строящихся предприятий чертежами, проектами, планами. Я также ведал доставкой в Россию новых видов вооружения армии как из Германии, а также и для других стран, что Советскому Союзу было нужно для образцов. Также я ведал договорами по снабжению разного рода военными материалами, которых к тому времени еще в России не было» [149]149
  Там же. Л. 15.


[Закрыть].

Кроме того, Нидермайер работал вместе с советскими специалистами по созданию авиационного завода в Филях и занимался вопросами организации школы летчиков и оборудования авиационных баз [150]150
  ЦА ФСБ РФ. Протокол допроса арестованного Нидермайера О. Ф. от 16 мая 1945 года. Л. 14об.


[Закрыть]. Командующий рейхсвером В. фон Бломберг указывал:

«Руководитель центра в Москве майор доктор фон Нидермайер подчиняется управлению войсками, от которого он получает указания. Немецкие предприятия в России подчинены ему. Ему вменено в обязанность представительство немецких предприятий по всем возникающим вопросам перед русскими властями, в первую очередь, перед военным комиссариатом, с которым он находится в полном контакте. У народного комиссара Ворошилова он пользуется уважением.

С немецким послом в Москве г. Нидермайер поддерживает тесную связь. Любая политическая или выходящая за пределы его полномочий деятельность ему запрещена. Г-н Нидермайер справляется с работой» [151]151
  Blompergs Р.Privates Archiv. «Reise des Chefs des Truppenamts nach Russland». (August/September, 1928). – S. 5–6.


[Закрыть].