Текст книги "У тебя всегда нет выбора (СИ)"
Автор книги: Юлия Грызлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
– Зайдешь? – Глире страшно. Но расставаться с ним не хочется ни на секунду. И пусть он думает про нее, что хочет, но это выше ее сил.
– Еще рано, девочка моя, еще рано, – хрипло отвечает Рио, изучая ее шею, – Тем более, ты там не одна. Забыла?
– Ой, – Глира смутилась. Про соседку она совсем не подумала, – Но я не хочу с тобой расставаться.
– Я тоже, хорошая моя, я тоже. Но я не смогу удержаться. А я хочу изучить тебя всю, понимать тебя. Не нужно спешить, ангел мой.
– Тогда прощаемся? – Глира пошла на хитрость, и хитрость себя оправдала. Ее опять прижали к себе и вернулись к поцелуям. Расстались они через полчаса как минимум.
***
Состояние Глиры легко себе представить. Как может чувствовать себя по уши влюбленная девушка? Как она может себя чувствовать, если ей отвечают взаимностью?
Глира была счастлива. Мир стал ярче и светлей, люди – жизнерадостней, а она... Она раскрывалась. Расцветала под лучами теплого солнца любви. С первой же стипендии сменила гардероб на более открытый, перестала опускать взгляд, смотрела в глаза, гордо держа подбородок. При этом улыбка с ее нежных губ больше не сходила. То белозубая, а иногда лишь намеком, то загадочная или мечтательная, то по-детски открытая, но всегда лучащаяся счастьем. Изумруды глаз завораживали окружающих, звонкий смех когда-то закрытой девушки привлекал всеобщее внимание. Она же этого не замечала, будучи беспечной, и полной грудью дышала таким упоительным воздухом молодой жизни.
С ней в коридорах стали активно здороваться. По началу она удивлялась, но потом привыкла и стала просто приветливой. Ко всем одинаково, выделяя лишь Тетру.
Но был человек, при виде которого она бледнела, сердце сбивалось в ритме, а ладошки неприятно потели. Гирад Вербер. Она замирала, как мышка перед коршуном, все мысли вылетали из головы под действием леденящего страха. При встрече она старалась сделаться как можно более незаметной, но у нее не всегда это получалось из-за золотистой косы. Если же ее вылавливали в коридорах, то начинался персональный ад. Раздевающие взгляды, пошлые шуточки и комментарии, голос, от которого становилось мерзко, подлая ухмылка, возвращающая ее в тот страшный день.
Девушку пугал не аристократ со звонким именем, а воспоминания, связывающие их сквозь года. Вряд ли он смог бы так воздействовать на нее, если бы конфликт случился в сознательном возрасте. Дорого бы она заплатила, чтобы вырезать их из цепкой памяти. Из его памяти. Каждый раз она видела во взгляде Вербера свой приговор.
Тогда ее спас закон. Точнее, его воплощение в лице стража, который отказался от денег за молчание. Избавиться от него не получилось, так как он оказался на диво живучим полуэльфом. А потом его взяли под свою опеку родственники Глиры. Точнее, Глирилианы Аргенской.
Однажды, молодая девчушка оторвалась от нянек и заблудилась в темнеющем городе. Бедняжка металась по одинаковым улицам с черными проемами окон, все дальше уходя от центра. Она нервничала, холодало, а людей становилось все меньше. Но тут в свете фонаре блеснул изумрудный перстень на ее пальчике. И на молодую дуреху обратили внимания подвыпившие господа, промотавшие все свои сбережения в заведении напротив. Отчаянно хотелось еще выпить, а тут и жертва подвернулась в богатеньком платьице и с заплаканным лицом. Господа переглянулись и взяли девчонку в клещи.
– Что, красавица, заблудилась? – спросил заводила. Глира его узнала: по столице ходили неприятные слухи об отпрыске Верберов. Бежать отсюда надо, и побыстрее.
– Нет, спасибо, я сама дойду, – девочка судорожно искала пути спасения, но ее окружили верные псы Вербера.
– Так мы проводим. Совместим приятное с полезным, так сказать, – псы тут же заржали, а тип пошел на сближение. Глира всхлипнула и стала пятиться. Пока не угодила в железную хватку одного из вассалов Гербера. И тут она сделала правильную вещь, пока ублюдок не подошел к ней ближе, – завизжала.
– И-и-и-и-и-и... – звонкий голосок успел дойти до неподкупного капитана городской стражи. Когда его отряд вынырнул из улочки по соседству, девочку уже прижали к стенке и рвали платье, крепко держа за руки за ноги, вставив кляп из собственного подола.
Так и оказались пятеро под домашним арестом, один с перелом трех ребер в последствии и Глира с покореженной психикой. Девочку смогли вывести из шока, но свое жизнелюбие она потеряла. Но ее смогли выходить.
Ничто не лечит так, как любовь. Если бы не ее близкие, ни на секунду не оставлявшие ее без ненавязчивого контроля, последствия были бы гораздо серьезнее.
Гербер поступил в столичную академию на два года позже Глиры, но за непристойное поведение его перевели в эту, попроще и от столицы подальше. Где и состоялась вторая встреча насильника и несостоявшейся жертвы. После пары сорвавшихся встреч, заканчивающихся истериками в медицинском крыле, однокурсники Глиры встретили Гербера в пустом коридоре и хорошенько набили ему морду крепкими кулаками. А кому, как не целителям, знать, куда нужно бить? При этом, они не нарушили ни одного правила, не используя магию, холодное оружие и не нанеся ни одного перелома. После месяца реабилитации Глире доставались только презрительные взгляды, к ее облегчению.
А Вербер же копил ядовитую ненависть к девушке. Как же мерзко ему было наблюдать за ее светящейся рожей! Да девчонка должна быть ему благодарна, что он обратил внимание на эту толстуху с сеном вместо волос! Ее реакция, конечно, приносила ему удовольствие, но Верберу было мало. Эта девчонка кое-что ему должна, и он в праве забрать свое.
***
Глира возвращалась из библиотеки. Через час к ней придет Рио. Он обещал рассказать один занимательный случай из истории. С собой она несла новый учебник, который поможет ей ознакомиться с официальной версией произошедшего.
На полной скорости она врезалась в кого-то твердого, стоящего за углом. Железные пальцы больно сжались на ее локтях, оставляя синяки и не давая вырваться. Глира обиженно охнула и подняла взгляд. Сердце ушло в пятки. Исполнился ее персональный кошмар. В пустом коридоре она оказалась в полной власти Вербера, выглядевшего не совсем адекватно. Точнее, совсем не адекватно. Вместе с грязными мыслями в его голове крутились сумасшедшая цель: отомстить за нанесенное оскорбление и взять свое, задолженное еще семь лет назад.
– Вот мы и одни, дорогая, – Глиру с силой прижали к стене, при этом хорошенько стукнув головой. Девушка почувствовала горячую кровь на затылке. Боли не было, был всепоглощающий ужас. Голос отнялся и возвращаться не собирался.
– Ну что молчишь, куколка? Неужели нравится? Я всегда подозревал тебя в этом, – его губы совсем близко. Глиру бьет озноб, еще чуть-чуть, и она лишится сознания.
– Мне нравится, как ты дрожишь. Я тебя завожу, верно? – Вербер противно рассмеялся и поставил ей болезненный засос на шее.
И тут мозги Глиры заработали. Нужны свидетели и время. И не переигрывать. Глира напрягла все свои актерские таланты и выдала страстный стон. Вербер замер в полном шоке, от удивления отпустив ее руки. Она тут же обвила его за талию, уткнулась носом в грудь и громко зашептала, не давая себе шанса одуматься:
– Гирад, наконец-то. Я так ждала тебя. Боялась подойти сама. Я... я хочу тебя. На мягкой постели, на белоснежных простынях, все ночь напролет. Отведи меня к себе, о-о, Ги-ирад... – она смогла пересилить себя и прикоснулась губами к его коже. Верберу этого вполне хватило. Он вернул ее в исходную позицию и страстно поцеловал, явно желая остаться здесь. Тут Глира занервничала. Ей нужно на люди! Отталкивать его бесполезно, только еще больше заведется. Ласка. Вот чего он от нее не ожидает.
Она перестала отвечать ему, лишь подставляя губы, одной же рукой нежно перебирала его волосы, другой гладила по виску. Она запретила себе думать о том, с КЕМ она это делает. Если выйдет из образа страстной любовницы и покажет свои истинные чувства, ее возьмут прямо здесь. С особой жестокостью.
Тут и Гирад от нее отстал, заглянув в глаза. Глира же была не здесь. Она представляла любимого, его волосы, улыбку, нежные руки, губы, глаза... И любовь отразилась в ее глазах. Гирад принял ее на свой счет. И оскалился в улыбке.
– Хочешь простыней, значит... Будут тебе простыни. Надеюсь, ты любишь по жестче? – и, не дожидаясь ответа, схватил ее за руку и потащил по коридорам. У Глиры все замерло от страшного осознания: он повел ее на улицу, стремясь скрыться в темноте от любопытных глаз. Все пропало. Глире вдруг стало совершенно все равно. Апатия сковала тело, заморозила эмоции. Видимо, это ее судьба. В первый раз ей повезло, во второй раз тоже, а вот в третий...
Ее тащили по коридору, бросаясь оскорблениями и пошлостями, а она вспоминала свою любовь. Они горько просила прощения, прощалась с ним, с Рио, с всезнающим учителем, единственным мужчиной ее жизни. И пусть между ними ничего не было, но сколько чувств было в поцелуях! Сколько счастья они сулили! Этой ночью она будет думать о них, только о них, что бы с ней ни делали. Слезы, соленые слезы градом катились по обескровленному лицу девушки. В глазах поселилась глухая тоска. Глира будто выцвела за пару минут.
– ...Твою мать, смотри, куда прешься! – прорычал кому-то Вербер. Глира вздрогнула от громкой фразы и подняла глаза, встретившись взглядом с чуть знакомым парнем. Она видела его пару раз в компании Тетры, но по имени не знала. И тут в ней зажглась дикая надежда на спасение. Вложив весь свой магический потенциал, Глира, пробивая все щиты парня, послала ему мольбу: " Прошу, скажи Тетре, что меня насильно увел Гирад Вербер. Поставь на меня маячок, ищите меня в его комнате. И быстрее, пожалуйста!".
Секунда, и умоляющие глаза заплаканной девушки скрылись в темноте. Эран, а это был именно он, еле успел кинуть маячок. И ринулся к Тетре.
***
В мою дверь раздался громкий невежливый стук. Я, несколько удивленная поздним визитом, поспешила открыть. На пороге стоял взволнованный Рио.
– Не знаешь, где Глира? – начал он с порога. Я лишь пожала плечами. Девушку в последний раз я видела за обедом, на ужине она мне на глаза не попадалась. Но ничего странного я в ней не заметила, все также светилась солнышком.
– Я не могу ее найти. Соседка по комнате говорит, что она давно ушла в библиотеку. Мы должны были с ней почитать историю. Но она не вернулась! Где ее искать?! Идиот, даже маячка на ней не поставил! Влюбленный осел...
Я попыталась возвать влюбленного осла к здравым мыслям.
– Ну чего ты так переживаешь. Она же из академии никуда не выходила. Просто заболталась с кем-нибудь по дороге, – влюбленные всегда ведут себя несколько глупо, но зачем из мухи раздувать слона? Ну задержалась, зачем истерики-то закатывать?
– Ты не понимаешь! Я чувствую, с ней что-то не так! – Рио метался по комнате, не находя себе места. Вот тут я действительно насторожилась. Что такое интуиция у дитя улиц? Это как третий глаз. Те, кто его игнорируют, долго не живут. Рио же у нас большой мальчик, его интуиция честно завоевало мое доверие. Значит, что-то тут действительно не так.
Мы переглянулись и вышли на улицу. Рио нервно вздохнул, закрыл глаза и куда-то целенаправленно пошел. Чем он руководствуется в этот раз, сказать трудно.
Вдруг мы остановились. Из темноты в нашу сторону быстро кто-то приближался. Рио напрягся, вглядываясь в темноту. Да, час уже поздний, просто так никто комендантский закон не нарушает. Разрешается только в компании с преподавателем. Кем-то оказался взволнованный Эран.
– Там девицу насильничать поволокли!
-Что?..
-Куда?.. – одновременно взревели мы. Эран молча повернулся обратно к корпусам. Мы понеслись за ним. Куда она умудрилась вляпаться?
***
В мужское общежитие, по ступеням на третий этаж, дверь, ругань, чей-то уход, темнота, разворот, удар, стон, поцелуй...
Глира плохо понимала, что с ней происходит. После того, как знакомый незнакомец скрылся с глаз, у девушки включился режим авто. Она механически переставляла ноги, заворачивала вслед за Вернером, болью отмечая ступеньки. Но когда девушка осознала себя в полутемной комнате, было уже поздно. Ее болезненно держали за волосы на и так покореженном затылке, жадно лапали и до крови прокусили губу. А потом вдруг отпустили. Глира стояла, прислонившись к стенке, и тяжело дышала. Сердце испуганной птицей билось о ребра.
– У нас с тобой вся ночь впереди, лучик. Поэтому не торопись, покажи себя, – Глира замялась. Ей что, раздеваться перед ним?
– Ну-у, детка, не строй из себя недотрогу. Я же знаю, ты можешь. И, знаешь, лучше бы, чтобы мне понравилось твое шоу, – Глира вздрогнула, таким жестоким показалось лицо ее кошмара. Она сглотнула и дрожащими пальчиками стала медленно расстегивать пуговки на рубашке.
– Быстрее! – резанул голосом Вербер. Пальца затряслись еще сильнее, но пуговки предательски расстегивались одна за одной.
-Снима-ай, – промурчал Вербер. По лицу все-таки потекли слезы. Вдруг Вербер выругался, подскочил к Глире и стал стягивать с девушки остальное белье. Тут она не выдержала. Истерика завладела сознанием, и она стала бить своего мучителя, пинаться, кусаться, кричать, умолять остановиться, но ему было все равно. Руки оказались болезненно скручены за спиной, поставлен магический кляп. Секунда полета, и Глира больно падает на кровать, прямо на скрученные руки. Она уже сгруппировалась для того, чтобы ударить его ногами, но ее обездвижили.
– Допрыгалась, птичка. Сейчас мы с тобой развлечемся, – ее руки и ноги вытянули, но она не могла пошевелить ни одним мускулом, с трудом удавалось моргать. Она услышала шорох ткани. Пуговицы полетели прямо на ее оголенное тело. Глира впервые увидела мужчину голым, только трудно сказать, чтобы она была в восторге. Ей было уже совершенно все равно. Она устала бояться. Мысли текли вяло, лишь на грани сознания отмечая происходящее. Есть предел эмоциям, когда они отмирают, и в душе становится пусто. Девушка смирилась. Глира просто хотела это пережить. Она закрыла глаза. Ее накрыли горячим телом. Она даже не вздрогнула. Дыхание не изменилось, когда болезненные поцелуи раскрасили тело. Она не скривилась, когда жестокие руки мяли ее грудь, бока, оставляя синяки. Она не отреагировала, даже когда ей резко и больно раздвинули ноги. Зато она широко раскрыла глаза, когда запертая дверь содрогнулась под сильными ударами.
Вербер успел ругнуться и повернуться к источнику шума, когда ни в чем не повинная дверь с треском вылетела из петель под воздушным тараном. В прямоугольнике света появились три фигуры: две мужские и одна женская. В комнате возник шар света. И вошедшие все увидели.
***
Мы вошли в комнату где-то через час. Просто Эран плохо чувствовал маячок, и мы бегали по коридорам, останавливаясь у каждой двери. И вот дверь вылетает вперед, зажигается свет, и мы замираем от ужаса.
Обнаженный, со смазливыми чертами лица, которые в данный момент скривились в неприятную гримасу, пытался прикрыть собой голую девушку. Если он легко перетек в другую позу, то девушка странно не шевелилась. Глира лежала на постели, разметав свои необыкновенные волосы по всей кровати. Изящные ноги были широко раздвинуты, на теле алели будущие синяки, выражения лица видно не было.
Привело нас в себя ругательства, которыми сыпал насильник. Через секунду Рио уже душил парня, легко подняв его на вытянутой руке. Неизвестный хрипел, пытался дотянуться до Рио, в свете шара блеснуло кольцо на его руке. Мое сердце екнуло.
– Оглуши его! – крикнула я замершему Эрану.
– Вербера?
– И Ри... тьфу ты, Бьонхо тоже!
Эран мрачно кивнул и выполнил свое грязное дело. С глухим стуком оба тела рухнули на пол. Тут-то я и рванулась к вяло пошевелившейся девушке. Когда Вербер рухнул, она резко свела ноги. Все заклинания с нее слетели, она свернулась в клубок и молча заплакала. Я накинула на нее одеяло и села рядом утешать. В меня вцепились, мою талию обхватили, и Глира зарыдала уже в голос. Я нашла золотистую голову и стала аккуратно перебирать мягкие локоны, стараясь понять степень ее травм. Бормотала всякую чушь, не особенно вкладывая туда смысл, лишь ласкающие, успокаивающие интонации. Через сорок минут Глира успокоилась и заснула. Мы отнесли ее в целительское крыло, потом написали показания против Гирада Вернера. Разбирательства шли около месяца. Единственный плюс этой истории – Рио никоим образом не пострадал. Вся беда заключалась в Глире.
Физически с Глирой все было хорошо. С воспоминаниями тоже поработали, так что Глира лишь морщилась, обращаясь к памяти. Вот только это ей было несвойственно. Морщиться, усмехаться, поджимать губы, сутулиться, вяло реагировать, отвечать невпопад. Теперь она такая. Другая. Повзрослевшая. И, к моему удивлению, более зрелая. Теперь она могла спокойно, чуть задумчиво, с ног до головы рассматривать лицо противоположного пола, чуть ли не вгоняя в краску последнего. Она перестала хвататься за коллектив, держась отстраненно. Впервые встречаю такую реакцию на изнасилование.
Говорят, чтобы взгляд стал глубоким, нужно прочесть много книг. Я же считаю, что ничто так не меняет человека, как прожитое. Глира утратила восторженность, стала кем-то другим.
И тут уже занервничал Рио. Он не понимал ее, как ту светлую девушку, эта вызывала в нем напряженность. И Глира это прекрасно чувствовала. А потому печально улыбалась и на прежних отношениях не настаивала, тем самым вызывая у Рио тихую панику.
– Кайя, я не понимаю. Без нее уже не могу. Но Глира... Она изменилась. Она закрылась. Я рад, что она меня не боится, но уже и не доверяет. Мне кажется, она отстраняется. Мне это не нравится. Поговори с ней?
– А если она окончательно откажет? Что делать будешь? – я сложила руки на груди и посмотрела ему в глаза. Мы сидели у меня в гостинной и в который раз обсуждали сложившуюся ситуацию.
Рио замер. Нахмурился, руки сжались, голова опустилась на грудь. Через минутку напряженной тишины он уронил:
– Возвращать. Ты спросишь, и я пойму, что от меня требуется. Я внимательно смотрела на Рио. Серьезен. Я наметила губами улыбку. Бедная Глира, я же ей говорила, некуда будет ей деться.
***
-Ты что-то хотела, Тетра? – на меня спокойно смотрят зеленые глаза. Волосы, когда-то вечно заплетенные в шикарную косу, струились в хвосте, делая девушку старше.
– Пошли в парк, прогуляемся. Мне нужно с тобой поговорить на одну щекотливую тему.
Мы неспеша шли по тропинке. Благодаря куполу стихийников, здесь всегда царило лето. Зеленела травка, деревья тихонько перешептывались, иногда теряя по листику. Здесь меня всегда радовали цветы со всего мира. Здесь очень хорошо, чувствую себя в центре родной стихии, стихии магии созидания.
Поднимаю листик, аккуратно придерживаю ветку, и та с благодарностью принимает свое дитя обратно. Касаюсь отмирающего бутона, и он наливается красками, заново распускает нежные лепестки, призывно благоухает. Тут я чувствую себя нужной.
– Рио... Про него же ты хочешь поговорить? – Та, прежняя Глира, никогда бы не позволила себе спрашивать в лоб. Хм, в нашей ситуации говорить так некрасиво, но такой она мне нравится все больше.
– Я хочу поговорить не про него, а про вас, – исправляю тему в нужную мне сторону. Кое-кто вздрогнул. Значит, больно? Значит, не отвертишься.
– Нет нас. Как можно говорить про что-либо, если он видел меня...такой?! Там? – голос ее подвел. Она отворачивается, чтобы незаметно утереть слезы, но успокоиться трудно. Я останавливаюсь и обнимаю ее. Поплачь, девочка, и станет хорошо. Станет легко и приятно, как после грозы. Нельзя же вечно держать в себе такой букет эмоций.
Ее макушка была в районе моего носа, от волос пахло чем-то цветочным. Девочка пытается строить из себя взрослую. Что ж, некоторое время у нее даже получалось.
– Ты все-таки дурочка. Он ведь восхищается тобой. Восхищается твоим мужеством, силой духа. То, как ты держишься, что не сломалась. И...
-Нет. Сломалась. Что-то во мне определенно сломалось.
– Это нормально. Ты повзрослела. Романтичность дала трещину. Это даже неплохо. Может, когда-нибудь вообще потеряешь эту бесполезную черту характера, – Глира горько улыбнулась моим словам. Подняла заплаканное лицо и робко улыбнулась. Я аккуратно подцепила ногтем слезинку с ее подбородка. Рассматривая ее под лучами солнца, наблюдая, как она светится всеми цветами радуги, задумчиво произнесла:
– Теперь ты стала ему еще важнее. Ближе. Теперь ты ему равна. Он ведь у нас тоже не божий одуванчик. Ты, в отличие от него, смогла все пережить так, чтобы сохранить достоинство. Теперь ты для него пример. Он будет на тебя равняться. И пусть тебе так не кажется, но он думает именно так. Пусть ему было и будет гораздо сложней, пусть жизнь будет гонять его в хвост и гриву, но он будет вспоминать свою хрупкую возлюбленную и говорить себе: 'А она смогла! Значит, и я должен выдержать'.
– Что я смогла? Что? – Глира уже кричала в голос. Слезы не желали останавливаться, зеленые глаза сверкали, а в золотистых волос терялись лучики.
Я вздохнула и пошла на второй круг объяснений странности мужской логики.
– Ты когда-нибудь думала, как мужчина относится к изнасилованию? Рио, например, обязательно поставил себя на твое место. Представил себя слабой тобой и ощутил ужас, превышавший твой в несколько раз. Потому что он просто не может себе это представить. Для него быть женщиной – это что-то невероятное. Истинная магия – зарождение новой жизни под сердцем женщины. Таинство всех миров. Понимаешь? Поэтому он относится к произошедшему совершенно по-другому. Как-будто покусились на жизнь божественной лани, а та смогла дать отпор. Рио, по сути, практически боготворит тебя.
Вот тут Глира меня неприятно удивила. Я с ней говорю на серьезную тему, подвожу к логическим крючкам, а у нее в самый неподходящий момент подкашиваются ноги, она падает на колени и начинает рыдать в три раза сильней. Нда-а, разобраться в женской логике для меня порой сложнее, чем в мужской.
Наклоняюсь к ней и отвешиваю хор-рошую оплеуху. У девушки от возмущения перехватывает дыхание, все ее эмоции выплескиваются в яростной речи:
– Хорошо тебе рассуждать! А мне, мне что делать? Я его практически потеряла! Я осталась с разбитым корытом! Все то, что ты говоришь, заставляет чувствовать себя дурой! Что мне делать теперь?
Я встряхнула ее за плечи и оскалилась в уже чуть опухшее от слез лицо:
– А теперь ты приводишь себя в порядок, надеваешь свое самое убойное платье и ждешь Рио. А потом затаскиваешь его в постель! Потому что теперь он к тебе даже прикоснуться боится. А сегодня хороший день для того, чтобы помириться. Другой такой ситуации, когда вы оба под эмоциями, ждать придется еще долго. А хороший секс будет полезен и тебе, и ему. Ну, как план?
Глира задумалась, прикусив ноготок. Когда же она посмотрела на меня, в ее глазах плескалась такая смесь побудительных эмоций, что стало страшно. За Рио. Бедный, ему придется сегодня хорошенько выложиться.
Она мне молча кивнула, улыбнулась и быстро-быстро пошла в сторону своего девичьего корпуса. Я же печально улыбнулась и прикоснулась к другому бутону. Нежный, неокрепший, ему осталось еще чуть-чуть, чтобы распуститься. Помочь, малыш?
***
Настроение было странным. Хотелось чего-то необычного. Хотелось туда, где нет людей. Хотелось просто посидеть где-нибудь, где кожу ласкает ветер, где горизонт вечен, где можно смотреть в никуда и думать ни о чем.
Я прикоснулась к амулету, висевшему на груди. Прикрываю глаза и шагаю вперед. Поднимаю ресницы и вижу перед собой совсем другой двор. Быстро, чтобы никто не остановил по дороге, иду к пляжу. Потом бреду вдоль него, загребая ногами песок, уходя за пределы территории большой академии стихий. Час, и под ногами только галька, за спиной только лес, перед глазами только море. Под крики чаек начинаю раздеваться, оставляя на шее лишь пару амулетов. Захожу в ледяную воду, регулирую температуру водяной прослойки, настраиваю кислородную маску и плыву. А потом воплощаю свою идею фикс, преследовавшую меня уже очень давно, для которой все никак не хватало времени.
Когда-то давно, а на самом деле всего лишь в начале года, меня поразило заклинание качественной иллюзии животного, которое нам показал однокурсник. Те еноты были обалденными! А потом я задумалась: ведь так можно превратиться в кого угодно! Хоть в дракона, хоть в единорога! Но мне же хотелось кое-чего другого.
Ложусь на спину, вода аккуратно поддерживает на поверхности. Сосредотачиваюсь, и талию охватывает плетение иллюзии. Первый узел – защита, теперь низ моего тела тоже можно потрогать, не касаясь ног. Второй – параметры. Тут я застряла надолго, потому что трудно определиться, но практическим путем истина была установлена. Третий – связь с моими ногами, чтобы иллюзия повторяла мои движения. Четвертый – подчинение воды, я теперь очень быстро плаваю. Пятый – внешний вид. Теперь я просто сногсшибательная русалка!
Йу-хуу!!! Кто у нас теперь владычица морей? Тетра Градис!Кто к нас теперь ни от кого не зависит? Кайя Ньямо! Приветствуем, рыбки-и!
С глубины набираю скорость, активно работаю хвостом, рывок и... поле-е-ет! Издаю клич победительницы, еще пару секунд счастливо наблюдаю море и штопором вхожу в воду. Еще пару таких прыжков, и мне уже больше ничего не нужно. Мне просто хо-ро-шо!
Не знаю, сколько я резвилась. Я готова была всю жизнь провести в бриллиантовых брызгах, в стайках блестящих рыбок, в задумчивых водорослях. Готова шугать акул, искать жемчуг, исследовать потонувшие корабли. Готова всю свою долгую жизнь прожить в ледяных водах океана стихий, забыть все людские склоки, наслаждаться одиночеством. Почему это невозможно?..
Потому что. Моя кислородная маска износилась, и, чтобы поставить новую, нужно около часа восстанавливаться. Эмоции стали отпускать.
Я вынырнула на поверхность и, согнав наглых чаек с высокого рифа, удобно устроилась на нем, поставляя лицо заходящему солнцу. Несмотря на все романтические бредни собственной головы, ночевать на дне ну совершенно не хочется,предпочитаю мягкое одеялко. Нужно выбираться отсюда. Только вещи с берега забрать и стартовать домой.
С распущенных волос капает вода, они закрыли спину, плечи, грудь. Расчесав, аккуратно перекидываю их на спину. Закрываю глаза и слушаю море.
Морской бриз, чуть заметное тепло заходящего в темные воды солнце, волны, играющие в догонялки, далекие крики чаек, летящих домой. Я чувствую пульсацию мира, энергию, циркулирующую по его жилам, как она растворяется в воздухе, как нежно окутывает молекулы всего живого. Как невероятно жить! Понимаешь это, останавливаешь бег жизни, когда говор мелких мыслей неслышно из-за всех ветров вселенной.
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, сохраняя в памяти каждый оттенок этой минуты. Волшебно.
-Что за!!!... – и лечу со скалы, громко ругаясь трехэтажным, отчаянно сопротивляясь, не поддаваясь подступающей панике. Дура, ослица с рыбьим хвостом, русалка недоделанная, попала в сети к пиратам!
***
Капитан Шаск Пьяр был бывалым морским волком. В водах своего мира, на корабле "Иной" он бороздил свет. Утонченная шхуна с черными парусами приводила в трепет каждого капитана, и не важно, пират он или еще не дошел до этого. И это при том, что сам Шаск никогда не нападал первым. Зато в ответ мог устроить все, что его морской душе угодно.
От кипячение всех и вся, до персонального цунами. Благо фантазия у него была здорово развита. Шаск был гениальным стихийником со специализацией на воде, поэтому отомстить ему было сложно. Во-первых, непотопляемый капитан предпочитал на берег не выходить. Во-вторых, его команда стояла за него горой, так как его корабль был самым безопасным местом на воде. Пиратам тоже жить хочется, несмотря на специфику профессии.
Вот и сегодняшний день ничем не отличался от прошлых пятнадцати лет. Ветер также трепал просоленные волосы капитана, морские глаза довольно щурились. Матросы отлаженным механизмом суетились на палубах, а верная подруга-шхуна держала курс на крупный портовый город. В трюмах корабля лежал ценный груз на приятно крупную сумму, так что на сердце у капитана было легко. Жизнь прекрасна, никаких проблем не предвидится, а былые раны не тревожат душу. Капитану было просто хо-ро-шо!
– Капитан!!! Правый борт!!! Русалка!!! – раздалось от впередсмотрящего. Все матросы тут же побросали свои дела и ринулись на правый борт, сильно перевешивая тем самым корабль. Старшие тут же надавали им подзатыльников, и все нехотя вернулись на свои места. Капитан же смотрел в подзорную трубу. И улыбался белыми от соли губами.
На одном из рифов действительно сидела русалка, но даже отсюда было видно, что она сильно отличается от своих товарок. Во-первых, она была одна, что уже странно. Во-вторых, рядом не было пещер, где они жили. Во-третьих, ее вид. Ни у одной из русалок он не видел столь шикарных смоляных волос. Обычно жидкие, прозрачные, больше похожие на водоросли, они и рядом не стояли с этим богатством. Да и чешуйки странные. У русалок их нет только на груди, в то время как живот, бока, руки, абрис лица – все в рыбных чешуйках. У этой же особи они доходили только до копчика, были сапфирового цвета, дальше же блестела шелковистая кожа. Русалка сидела спиной к подплывающему кораблю, подставив лицо заходящему солнцу, совсем не замечая ажиотажа на шхуне.
Капитан, кроме развитой фантазии, отличался еще и неуемным любопытством. Ему до дрожи захотелось рассмотреть эту необычную русалку вблизи. А потом отпустит, он же не зверь какой.
– Сеть мне, быстро, – прошипел он, стараясь не спугнуть добычу. Но старался он зря, русалка даже не дернулась. И это морская хищница, слышащая скрип веревки за несколько миль? Что-то тут не так.
С воздухом у Шаска было хуже, но изнурительные тренировки сделали свое дело: вертлявая стихия слушалась мужчину. Секунда – и русалка с диким визгом и матюгами летит вниз. Визжала она тоже как самая обычная девка. Ругалась – как опытная портовая шлюха. Что вообще тут происходит?!
Матросы с трудом вытащили активно сопротивляющуюся добычу на палубу. Перевалили ее через борт и замерли от изумления, вслушиваясь в сложные конструкции на чистом человеческом, достойные грузчиков, а не морской твари. Русалки только шипят, жабры на горле не способствуют членораздельной речи. Звонкий же голосок этого существа заворачивал такие фразы, что некоторые юнги даже порозовели от удивления.
